Текст книги "Попались и Пропали (СИ)"

Автор книги: Александра Сергеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 28 страниц)

Глава 28

Ворона

Разумеется, она его простила – Ати очень добрая девочка. Хотя Руана бы на её месте казнила этого упыря Горди-Ярку раз десять. Впрочем, тот бы сам перерезал себе глотку, следуя миленькому обычаю яранов. Придурок с какого-то перепуга оскорбил женщину старшего брата. Любимую женщину. За которую тот порвёт в клочья стадо танков и косяк подводных лодок.

Руану так и подмывало крикнуть малышке через весь «стол»: ату его, ату! Но её коварно отвлекли провоцирующими поцелуями в шею. От которых по всему телу разбежались мириады мурашек. Пока давила их, Ати его простила. А после усадила надувшегося назла рядом с собой и о чём-то с ним чирикала.

Словом, пир шёл своим чередом. И тем же чередом добрался до главного мероприятия этой ночи. До пресловутой охоты, которая оказалась…

– Жмурки, – удивлённо буркнула под нос Руана, когда Вели-Яру завязали глаза.

– Что? – не расслышал Радо-Яр, склонив ухо к её губам.

И, не дождавшись ответа, зарылся наглой мордой в расстёгнутый ворот колета.

– Пре…кра…ти, – отбивалась Руана, реально, а не понарошку стесняясь ухмылявшихся со всех сторон северян.

– Ты сегодня ко мне чересчур строга, – с неповторимой иронией пожурил её распоясавшийся назл. – Я провинился?

– Просила же, – пыталась Руана аккуратно выскрестись из его объятий. – Не делай это на людях.

– Почему?

– Оставь девчонку в покое, – дала ему тычка проходившая мимо Налата-Яри.

И вырвала нежную таарию из лап людоеда. После чего потащила её в круг играющих, пытаясь извиниться за возможного отца своей дочери:

– Он ведёт себя так, словно ты одна из нас. Не понимает, что ты другая.

– Чужая? – не смогла не кольнуть тигрицу подленькая ревность.

– Ты чувствуешь себя чужой среди нас? – удивилась взрослая умная женщина.

И Руане стало стыдно за прорвавшуюся наружу мелочность.

– Я чувствую себя среди своих. Вот среди своих я точно чужая, – призналась она, занимая место в кольце вокруг Вели-Яра.

Налата-Яри просто кивнула и взялась объяснять правила охоты:

– Сейчас он назовёт имя той, кого должен поймать. А после должен её поймать.

– Я понимаю: глаза, – озадаченно поделилась сомнениями Руана. – А зачем ему уши завязали.

– Он же назл, – чирикнула под боком прискакавшая к ним дочурка. – Лучший из лазутчиков. Конечно, он быстренько найдёт твою сестру.

– Ати? – насторожилась Руана и вкрадчиво уточнила: – Зачем?

– Будут целоваться, – захлопала себя по ляжкам пылкая ярания. – Хотя он подлец. Врал, будто любит меня.

– Да? – притворно удивилась её мать, подмигнув Руане, которую явно почитала за взрослую женщину.

– Даже больше жизни, – похвасталась Нала-Яри. – А тут приехала Ати, и у него вскипело. Хотя она ему никогда не достанется.

– Потому и вскипело, – машинально ляпнула Руана.

– Точно, – хмыкнула Налата-Яри, подталкивая дочь в спину: – Иди отсюда. Поторопись.

– Ой! – спохватилась шалопутка и унеслась.

– Зачем ты её прогнала? – удивилась Руана.

– Не прогнала, а напомнила.

– О чём?

– О том, что нам с тобой поцелуи точно не достанутся. Поэтому в нашу сторону не пойдут.

– Ну, мне-то понятно, почему, – ещё больше удивилась Руана. – А тебе-то… – Ой! – спопугайничала она за волчицей. – Кажется, я опять ляпнула глупость. Ты замужем?

– Уже пять лет, – с притворной печалью во взоре вздохнула тигрица и махнула рукой: – Видишь того назла с бритым черепом?

– Того гиганта, на которой повисла твоя дочь?

– Это и есть мой супруг, – лишь слегка прихвастнула тигрица вспыхнувшим взглядом, брошенным на двухметрового амбала.

Их беседу прервала завертевшаяся охота. В принципе, и вправду обычные жмурки. С той лишь разницей, что водящий не стал бродить по поляне с вытянутыми руками. Он застыл, прислушиваясь завязанными ушами и вовсю принюхиваясь. Потом сделал пару прыжков в сторону разлетевшихся игроков. Снова застыл и так далее. Руана с Налата-Яри отошли в сторону, любуясь нечеловеческой ловкостью назла. И болтая обо всём подряд.

Вопреки упадническому заявлению малютки Нала-Яри, охота шла именно за ней. И Вели-Яр довольно быстро нагнал заявленную добычу. После чего долго и смачно лобызал обалдевшую девчонку, продемонстрировав той технику французского поцелуя.

После третьего кона Руане стало скучно. Она вернулась к «столу», где и разлеглась рядом с бутылкой классного вина. Вскоре к ней присоединились обе замужние дамы: Багена с Налата-Яри. Завязался интересный разговор. Он так поглотил любознательную таарию, что та не сразу заметила, как проворонила сестру.

– Да, охота на неё, – подтвердила Багена, проследив за неверящим взглядом вытаращенных глаз подруги. – Надеюсь, ты не станешь портить девочке праздник? Я понимаю: у неё жених и всё такое…

– Причём тут Юбейн? – непонимающе уставилась на неё Руана. – Ты посмотри, кто охотник.

– Горди-Яр, – подтвердила Багена, что глаза ей не врут. – И что?

– Он же её обидел. А теперь она с удовольствием носится, спасаясь от этого мерзавца. Вместо того чтобы оскорбиться и выйти из игры.

– Почему она должна оскорбиться? – довольно прохладно осведомилась Налата-Яри. – Он прощён. И Ати, по всей видимости, не держит на него зла.

– Руана, злишься ты, – согласилась с ней Багена. – Хотя тебя он ничем не задел. Так что угомонись и не вмешивайся.

Горди-Яр с виду похлипче братьев. Того же Радо-Яра ниже почти на голову и уже в плечах. Но его репутация в народе та ещё. Да и братья почитают младшенького самым умным. Что ж? Может быть.

Во всяком случае, этот паразит поймал Ати в три присеста. Хотя ту довольно успешно прятали в толпе не менее опытных игроков. Парень сорвал повязки и уставился на добычу фирменным прищуром Туранов. Ати же смотрела на него с подозрительной сосредоточенностью неравнодушного человека.

Нет, назл её не кинулся лапать – даже опущенных рук не приподнял. Просто эти двое малолеток – в сердцах обозвала их Руана – медленно-медленно пошли на сближение. А когда соприкоснулись их тела, вновь замерли, вглядываясь друг в друга вытаращенными глазами.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Мне это не нравится, – прохрипела она вмиг пересохшим ртом.

У неё в животе предательски затеплело и заныло от увиденного – настолько это было… провокационно сексуально. Глаза сами собой зашарили по поляне в поисках Радо-Яра. Просто наваждение какое-то – с трудом встряхнулась Руана, возвращаясь к действительности.

– Да, – задумчиво поддакнула Багена. – Это уже не игра.

– Может, судьба? – безмятежно мяукнула Налата-Яри.

– Послезавтра она предстанет перед императором со своим мужем, – раздражённо проскрипела Руана, порываясь вскочить.

Обе тигрицы пригвоздили её к месту.

– Юбейн ещё не муж, – напомнила Багена.

– А сегодня ещё не послезавтра, – поддакнула Налата-Яри.

– А, ну вас! – обиделась Руана.

И присосалась к бокалу с вином.

В целом, как говорится, отдохнули неплохо. И охота в исполнении северян оказалась занятной. И потрепались от души. И домой вернулись без эксцессов. Горди-Яр сразу после поцелуя с добычей куда-то пропал. Ати с виду не слишком огорчилась, напропалую кокетничая с остальными молодчиками. Словом, пронесло.

Домой их вернули перед рассветом. Через окно в спальне Руаны. Где, сидя в кресле, их поджидал верховный советник Таа-Дайбер. Что примечательно, Ати, даже потупив глазки, приняла самый независимый вид. Таария же вообще не видела причин перед кем-то извиняться за неподобающие благородной девице вольности.

– Марш к себе, – нарочито строго приказал советник младшей из сестёр.

В его глазах мелькнул отблеск сердечной привязанности. Ати набычилась, но Руана попросила:

– Иди.

– Но я… – попыталась учинить бунт малышка, гневно вытаращившись на Таа-Дайбера.

– Ничего он мне не сделает, – устало пообещала Руана, подталкивая малышку к двери. – Поторопись. А то мама зайдёт и не обнаружит тебя на месте. Вот тогда нам точно не поздоровится.

Ати жалобно вздохнула, но подчинилась.

– На меня ты так не смотришь, – усмехнувшись, заметила Руана, когда за ней закрылась дверь.

Советник подпёр локтем подбородок и возразил:

– Я отношусь к тебе лучше, чем ты того заслуживаешь.

– Поэтому затеял интригу с водворением таарии на императорский трон.

– Ты отказала Таа-Варугу? – сухо уточнил он.

Чем удивил доморощенного аналитика, давно и прочно записавшего его в число главных злодеев.

– Отвечай! – негромко, но веско скомандовал верховник.

– Я отказала, – нагнулась Руана стаскивать сапожок и проворчала: – В грубой манере.

– Хорошо, – внезапно расслабился Таа-Дайбер. – Надо же, – укоризненно покачал головой мудрый старик. – А я-то понадеялся, что этот негодяй одумался.

– Ты прислал меня сюда, зная, что я откажусь? – уточнила многообещающая невеста, как минимум, для пары женихов.

И при этом испытала оглушительное облегчение. Если этот интриган не врёт, он оказался тем, за кого она его принимала: разумным человеком. На его здравомыслие она как-то безотчётно рассчитывала.

– Не зная, – поправил её советник. – Надеясь. Ты показалась мне слишком умной девочкой. Занятой исключительно своим будущим.

– Да, я страшная эгоистка, – согласилась Руана, стаскивая второй сапог.

Она пошевелила задохнувшимися в тесной обувке пальцами. И вежливо поинтересовалась:

– Если это всё, может, тебе пора?

– У меня ещё один вопрос, – уведомил он, что выставить его не получится.

– У меня тоже есть вопрос, – многозначительно заявила таария, стараясь оставаться вежливой. – И теперь моя очередь.

– Слушаю.

– Если ты действительно против этой дурацкой затеи, почему не остановил отца?

Советник удивлённо вздёрнул седые брови. Что-то там у себя в башке скумекал и спросил:

– Тебе сказали, что он примкнул?

– Намекнули.

– Всё-таки я ошибался, – с иезуитской лаской в голосе посетовал Таа-Дайбер. – Ты дура.

– Не спорю, – вздохнула Руана, забираясь на кровать и с наслаждением вытягиваясь. – Значит, отец к ним не присоединился? Если не хочешь говорить правды, вообще не трудись открывать рот.

Бац! Старик таар с неожиданной сноровкой нагнулся, подцепил её сапог и запустил им в нахалку. Руана, естественно удара не отразила. Однако неотразимостью воспитательных методов старика восхитилась. Потёрла лоб и признала со всей искренностью:

– Я обнаглела. Прости, но здесь это было единственной моей защитой. Вот и втянулась.

– Не ври, – поморщился Таа-Дайбер, бессовестно вытирая руки о прославленное красное платье. – Ты всегда была наглой. И весьма скверно это скрывала.

– Значит, отец не желает подсаживать меня на трон? – решила Руана добиться правды в принципиальном для неё вопросе.

Ибо сердце подсказывало: господин Таа-Лейгард не так чист, как его пытаются тут выставить. И повисшая пауза говорила в пользу её сомнений. Советник немного помолчал, задумчиво пялясь на окно, которое одна пустоголовая ворона забыла закрыть. Потом явно принял нелёгкое для себя решение и объявил:

– Маруш был бы не против этого. Твой отец не самый горячий поклонник яранов. Но давить на тебя отказался наотрез. Сколько его не уговаривали.

– Почему? – разочарованно спросила она, хотя частности её уже не интересовали.

– Он сказал, что не желает делать из своей единственной дочери врага.

– Разумно, – буркнула Руана и уточнила: – Ты точно не желаешь видеть меня императрицей?

– Этому не бывать, – досадливо отмахнулся верховник и вдруг просто непревзойдённо уел молодую нахалку: – Поэтому я рад, что ты совратила Яр-Турана. Причём, именно старшего.

– Я? – обалдела Руана. – Совратила?

– Конечно ты, – мягко съязвил старый негодяй. – Яран никогда бы не осмелился тебя коснуться. Даже имея над тобой полную власть. Так что бессмысленно изображать из себя соблазнённую жертву.

В принципе, он даже не передёрнул. Так оно всё и было. С одной поправкой: Радо-Яр хотел её. Иначе такого эгоцентричного циника не соблазнить даже канканом в кружевных труселях.

– Тебе Викрат наябедничал? – неожиданно для себя смутившись, проворчала Руана.

– Яр-Нат.

– Папаша Туран?

– И не наябедничал, а хотел поговорить о… Впрочем, – резко осадил себя верховник, – тебя это не касается.

– Знаешь, – задумчиво пробормотала Руана, – Мне бы очень хотелось тебе верить.

– Как ты думаешь, – сухо прокаркал старик, – почему Викрат не помешал твоим… твоей связи с назлом?

– Он хороший друг, – невольно улыбнулась Руана, заложив руки за голову и пялясь в потолок, по которому уже елозили первые солнечные лучи.

– Не обольщайся, – посоветовал верховник. – Прежде всего, он мой сын.

– Нарочно не мешал? – догадалась она, хотя это уже не имело никакого значения.

– И даже готов был перезнакомить тебя с самыми красивыми таарами…

Руана прыснула. Тотчас зажала рот ладонями и прогундосила:

– Прости. Расслабилась. Потеряла контроль.

– Спать хочешь, – понятливо кивнул старик. – Сейчас я уйду. Но прежде хочу знать: чьё имя назвал тебе этот идиот Таа-Жайбер.

– Ты и это знаешь, – вздохнула Руана. – Так, может, и ответ тебе известен?

– Мне да.

– И мне да.

– Я должен знать, как ты намерена поступить.

– Не хочу ли выболтать всё Турану?

Руана посмотрела в глаза человеку, который – в отличие от неё – тащил на своих плечах неимоверный груз. Из шкуры вон лез, чтобы хранить свою страну, свою землю от ненужных бед.

– Клянусь своей честью и кровью: от меня этого никто не узнает. Никогда. Я не возьму на себя вину за гражданскую войну на своей земле. За кровь многих. Это для меня чересчур. Этого мне просто не выдержать.

Он снова помолчал, переваривая, и встал. Поправил камзол и бесстрастно молвил:

– Мне трудно верить чужим клятвам. Но твоей хочется.

– Как только император благословит Ати, я тут же покину цитадель, – пообещала Руана и улыбнулась: – Теперь у меня новая жизнь. В которую война совершенно не вписывается.

– Могу предоставить тебе на первое время неплохой домишко у моря, – дрогнул уголок губ у старого уставшего человека, который наверняка ей так и не поверил.

Да, и с чего бы? Сколько он таких клятв переслушал – не сосчитать. Что ж, когда она сдержит свою, у него на сердце полегчает. А домиком у моря она обязательно воспользуется.

Продрыхла Руана аж до обеда. А когда продрала глаза, у неё все были дома. Кормилица сидела в своём кресле и колбала иглой какую-то очередную тряпку. Между прочим, из дорогой серебряной парчи, которая накрыла швею почти целиком.

– Мамушка, как я рада тебя видеть, – сонно проворковала Руана, улыбнувшись от всей широты души.

– Не подлизывайся, – проворчала Урпаха и неожиданно спросила о явно наболевшем: – Ты точно не полезешь в императрицы?

– Создатель! – сев, закатила глаза к потолку замордованная кандидатка. – Ты-то откуда знаешь?

– Слышала, как вы тут с советником ворковали. Дельный мужик, – искренно похвалила старуха, что большая редкость.

– Сидела за перегородкой? – догадалась Руана.

– А то ж.

– Значит, слышала и всё остальное, – подвела она черту под пустым разговором. – Ати ещё спит?

– Ати? – так язвительно переспросила кормилица, что Руане мигом поплохело.

– Вот-вот, – злорадно проскрипела Урпаха, оценив её насупленную физиономию. – Будешь знать, как совращать малышку на эти ваши безобразия. Да ночами таскать её по непотребным развлечениям.

– Катиалора сердится?

– Эта вертихвостка, – неодобрительно покачала головой вредная старуха, – ещё с утра унеслась по гостям. У неё дочь невеста, а она тоже таскается по вертепам будто молодая.

Руана хмыкнула и тут же опомнилась:

– Так, что с Ати?

– Гуляет, – с неописуемым сарказмом поведала кормилица.

– Где гуляет? – опешила Руана, смутно надеясь, что её всего лишь дразнят.

– А я почём знаю? К ней заявилась эта ваша свиристелка Нала-Яри. И паршивки куда-то унеслись.

У неё слегка отлегло. Раз Ати с волчицей, к ней никто не станет вязаться. Никто из тааров – яраны и без того не позволят себе лишнего. Только бы малышка не попалась на глаза императору.

Последняя мысль заставила мобилизоваться. Желание чуток поваляться в безделье и неге моментально улетучилось. Руана подорвалась с постели и бросилась мыться. После чего уже внаглую залезла в штаны с колетом – а пусть знают!

– Сядь, хоть волосню приберу, – неожиданным образом согласилась на этакое непотребство Урпаха. – Хватит бегать лахудрой.

Здесь кормилица так же проявила невиданный прежде либерализм. Не стала вертеть на затылке привычный тяжёлый пук, который Руану просто вымораживал. Лишь забрала волосы с висков и закрепила сзади. А всё остальное оставила болтаться вольно. Чесала спутанные пряди и бухтела:

– Хоть бы уж скорей тебя замуж взяли. А то ж вовсе разбалуешься.

– И пойду по рукам? – машинально сморозила глупость Руана.

За что немедля поймала оплеуху:

– Поговори мне ещё! Совсем обнаглела!

– Прости, мамушка, – потирая черепушку, искренне покаялась Руана.

– То-то же!

Вскоре она уже неслась по плацу, выискивая глазами знакомые фигурки. Жаль, забыла спросить, во что одета сестрёнка. Это усложняло поиски. Тем более, что спрашивать о ней у нескольких подвернувшихся по пути тааров не хотелось. Паче того у придворных дамочек. При виде тарии в штанах у бабёнок перекашивало мордени – аж искры из глаз. Их ответы были прогнозируемы и в информативном плане бесполезны.

Руана не сразу сообразила, что Нала-Яри вряд ли устроит новой приятельнице экскурсию по замку. Скорей всего потащит бедного ребёнка куда-нибудь в свои любимые места обитания. А путь к большинству таких лежал через загоны для быков.

– Эт, Нала-Яри, что ль? – степенно переспросил пожилой скотник, первым попавшись на пути запыхавшейся, как собака, таарии.

– Да, она! – раздражённо пропыхтела Руана, стараясь унять дыхание.

– Так, верхом куда-то отъехала.

– Одна?

– Да нет, с молодой госпожой.

– Такой совсем юной и очень красивой? Не с яранией?

– Не, эта нормальная, – выдал скотник неожиданную оценку.

– Мне нужен мой бык, – нетерпеливо потребовала таария, едва ли не подпрыгивая на месте.

– Эт, который?

– Мордатый.

– Так, он, поди, на пастбище, – озадаченно поскрёб в затылке всезнайка. – Вашего-то злодея тут почитай каждый знает. Уж больно лют. Вот и стараемся вытурить его за стену первым. Прям спозаранку.

– Он просто соскучился, – внезапно вспомнила Руана, как давно не навещала своего любимца.

Свинство, вообще-то – корила она себя за эгоизм, поспешая к восточным воротам. Бедолага Мордатый не зря лютует. Она бы на его месте вообще забодала себялюбивую поганку.

Место выпаса нашла быстро: там громче всего вопили. После оперативного расследования причины шумного столпотворения, выяснилось, что под словом «лютует», скотник подразумевал не совсем то, что Руана поняла.

Мордатого посетил местный Купидон, загнав в быка сразу пучок своих стрел. И теперь её пострел пытался вскочить на всё, что шевелится. Пылкого осеменителя пытались держать подальше от коров, но иногда программа ограничения сбоила. И теперь Мордатый весело миловался с пойманной им коровой, терпеливо сносившей – в прямом смысле слова – взгромоздившегося на неё сиюминутного супруга. Прямо посреди дороги.

Где, любвеобильный повеса заставил остановиться на полпути кучку всадников. Несколько покинувших цитадель молодых тааров с девицами. Которые пытались развернуть своих страшно заинтересованных происходящим быков. Те, само собой, артачились: они же тоже не промах. И тоже имеют право.

Руана прошла бы мимо, проигнорировав ругавшихся и брыкавшихся всадников, если бы…

– Юбейн?! – не поверила она своим глазам.

Которыми моментально пробежалась по девицам: Ати среди них не наблюдалось. То есть, жених куда-то намылился в весёлой компании, а судьба невесты его не колышет. Однако – даже немного обиделась Руана, подходя к младшему Таа-Дайберу.

– Желаю!.. – крикнул ей раскрасневшийся Юбейн, чертыхаясь и лупя пятками в бычьи бока.

– И тебе процветать! – не стала она дожидаться конца приветствия. – А где Ати?!

– Гуляет где-то! – без малейших признаков заинтересованности в предмете, оповестил этот паразит.

– А ты куда?! – постаралась казаться равнодушной Руана.

– Да… мы тут!.. – вдруг смешался и ещё больше покраснел юный таар.

Стрельнув глазами в одну из девиц, быка которой слуги уже уводили под уздцы от греха подальше. Между прочим, весьма привлекательную. Да что там: красавицу не хуже Ати. Только более разбитную – оценила Реуана брошенный на неё насмешливый взгляд паршивки.

Вот, значит, как – развернувшись обратно к воротам, озадаченно вертела в голове старшая и безответственная сестра невесты. Каждый гуляет сам по себе. Несмотря на то, что завтра они предстанут перед императором. После чего должны прожить долго и счастливо, умерев в один день.

И почему всё происходящее так ей не нравится?