Текст книги "Попались и Пропали (СИ)"

Автор книги: Александра Сергеева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 28 страниц)

Глава 22

Позорище

Войдя в дом, Руана даже не удивилась, столкнувшись с Багеной. Та стояла за дверью в одной рубахе на голое тело, преспокойно грея уши. И, судя по безмятежному лицу, с совестью у неё полный консенсус.

– А ты? – попробовала её обескуражить женщина, душа которой пребывала в раздрае.

– Что я? – со сдержанным интересом уточнила ярания.

– Ты тоже хочешь загнать тааров под ковёр?

– Под ковёр? – фыркнула Багена. – Ты просто неподражаема! О, нет. Я не из тех, кому они мешают жить. Хотя одного из них мне порой хочется пристукнуть.

– Жениться вам надо, – проворчала Руана, обойдя тигрицу и двинув к лестнице.

Она устала. Устала от всех этих магов, которых слишком много в её жизни.

– Мы уже, – прицельно бросили ей в спину.

Руана остановилась и обернулась:

– Шутишь?

– Мы такими вещами не шутим, – посерьёзнела Багена. – Думаешь, легко пойти на такой шаг?

– Судя по тому, что я сегодня узнала, точно нет, – сочувственно покивала Руана.

– От свободы устаёшь, – пожала плечами тигрица.

– Особенно от вседозволенности. Так, когда вы успели?

– Сегодня ночью, – проворчал Викрат, входя в дом и мрачно обозрев сплетниц. – Надеюсь, тебя не нужно просить держать язык за зубами?

– А когда сообщите остальным? – отмахнулась Руана от дурацкого предупреждения.

– Ждём момент, – раздражённо оповестил новобрачный, недобро зыркнув на жену.

– А ты? – поинтересовалась Багена, прожигая таарию требовательным взглядом.

– А что я?

– Ты выйдешь за него?

– А ты знаешь, кто он?

– Разумеется.

– Как интересно! – зло восхитился Викрат. – Значит, один я блуждаю в потёмках.

– Я дала слово, – невозмутимо оборвала супруга его моральный шантаж. – А ты мог бы и догадаться.

– А пока нужно отметить ваш ритуал! – воодушевилась Руана, потирая ладошками.

– Хочешь явиться на праздник пьяной? – вкрадчиво уточнила тигрица. – Император до сих пор злится из-за вчерашней прогулки.

Викрат пошлёпал мимо них в гостиную, ворча:

– Можно подумать, это когда-то его останавливало.

– Пьяные женщины нет, – согласилась с ним жена, утаскивая за собой Руану. – А сбежавшие да. Ты что, нарочно? – пихнула она в бок нежную аристократку.

– Не дерись, – попросила та. – И без того всё тело в синяках.

Они расселись в торце массивного стола, где проходили пирушки локального масштаба. Или сверхсекретные заседания избранных гостей верховного советника Таа-Дайбера. Сранья колотившиеся по хозяйству служанки притащили что-то вчерашнее – само собой, холодное, увядшее или подёрнутое застывшим жирком. Но вино было отменным.

Выдув первый стакан, Багена изобразила по-светски резиновую улыбочку и поинтересовалась:

– Кстати, Руана, ты уже придумала, как испортишь платье на этот раз?

– А прежние я испортила? – всплеснула та руками в притворном ужасе.

– Конечно, – со столь же притворной безапелляционностью заявила Багена. – Спроси у придворных дам.

– Лучше у придворных мужчин, – возразила Руана. – Что-то мне подсказывает, что у тех иное мнение.

– Хватит выламываться! – язвительно нагавкал на девушку её успевший окосеть спонсор. – Я привёз тебе платья лучших портных. Их было восемь. За каждое можно купить отличного быка.

– Ну, два я уже надевала, – добросовестно отчиталась неряха. – Одно потеряла, а второе, кажется, убила. Но Урпаха всё заштопает.

– Купить быка, – гундел Викрат, ковыряясь в блюде с объедками. – Отличные платья.

– Сам их носи! – окрысилась Руана. – Они просто безобразны. Хотя мамушка обещала кое-что исправить. Багена, что больше подойдёт для праздника в мою честь? Красное или белое?

В красном невесты этого мира выходили замуж. В белом шли на похороны.

– В красном, – уверенно заявила тигрица. – Увидев тебя в белом, наш единственный отбросит копыта.

– А красное не наведёт его на мысль, что это приглашение? – засомневалась Руана.

– На эту мысль его наведёт любой твой бантик, – заверила Багена. – Что ты теряешь?

Они славно посидели – просто замечательно. Жаль, что недолго. Нужно было подниматься наверх и помогать Урпахе доводить до ума наряд. Фасон они успели обсудить – мамушка обещала взять пару помощниц, ибо фронт работ немалый. А вот с отделкой у Руаны застопорилось.

Так что пришлось распрощаться с молодожёнами и заняться делом.

– Явилась, – проворчала кормилица, когда блудливая воспитанница ввалилась в спальню. – Ещё и надраться где-то успела. Разит, как от скотников. Позорище!

Она восседала в кресле, почти полностью накрытая красным шёлковым платьем. И колбала его иглой.

– Это внизу, – честно призналась Руана, стаскивая башмаки.

– Как они там? – вдруг с ласковым сочувствием поинтересовалась самобытная старуха. – Небось, барахло собирают?

Руана вылезла из рубахи и уставилась на неё неверящим взглядом.

– А ты как думала? – тяжко вздохнула сердобольная кормилица. – Им теперь житья-то не будет. У Багены отец дурной да кичливый. Сговорил её замуж за твоего Радо-Ярку. У того отец не шибко стремился с ним породниться. Да уломали старика. А тут вы с этим придурочным Таа-Дайбером всё и порушили. Он девку увёл, ты жениха. Ох, и шуму будет! Яр-Анат мужик мелочный, но грозный. Выше волка не поднялся, да волк-то матёрый.

Руана слушала её, опустившись в кресло: голая и несчастная. Как же так? Неужели ребята и вправду решили сбежать? Это же ещё хуже. Это уже предательство сюзерена: придворные не имеют право покидать двор без его на то соизволения.

– Мамушка, что же делать?

– А ничего не делать, – невозмутимо ответила просто неописуемо своеобразная старуха. – Я уж всё сделала.

– Что ты сделала? – еле вышептала Руана, предчувствуя приближение катаклизма.

– Нашла того, кто всех разведёт по углам, – разглаживая на колене шитьё, объявила Урпаха. – С ног сбилась, покуда разыскала. Папаша Туран такой же бабник, как и всё его племя. Старик, а враз двум молодкам юбки задрал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

– Ты рассказала ему о том, что Викрат с Багеной…

– Конечно, рассказала, – всё так же невозмутимо ошарашила кормилица бедного ребёнка. – Ну, о вас-то с Радо-Яркой и рассказывать не пришлось. Он-то знал, где вы прохлаждаетесь. И чем там занимаетесь. Бесстыдница! – только на этом слове и оживилась она.

– И что? Что он сказал? – застонала Руана, схватившись за голову.

– То и сказал: никуда де молодые не побегут. И никто их не тронет, покуда он жив и в силе. А он, видать, у яранов в большой силе. Так что не волнуйся. Он их прижмёт сапожищем, чтоб не дёргались глупости творить. А ты давай-ка: в ванну лезь. Вода уж подостыла, да ничего, не заледенеешь. Обмойся, и за шитьё. Тебе ещё поспать бы не мешало. Небось, всю ночь колобродить станете.

Руана выдохнула и решила, что Туран Яр-Нат не будет врать старой женщине. Зачем ему? У него репутация – он мелочиться не станет. Значит, пока ребята в безопасности. А она тянет время – спохватилась героиня дня, который ещё нужно пережить.

До полудня Руана шила, не разгибая спины. А в обед к ним в спаленку явилась Багена. Опустилась в кресло и многозначительно посмотрела на занятую по уши таарию.

– Я уже знаю, – предупредила та, не отрываясь от шитья.

– Твоя работа? – глухо осведомилась тигрица.

– Моя, – сухо призналась кормилица. – Что, отругали тебя?

– Туран сказал, что так мне на роду написано, – пожала плечами Багена, о чём-то усиленно раздумывая.

– Не зря он тебя не желал для своего старшенького, – нравоучительно указала молодайке мудрая старуха. – Чуял, что сердце у тебя не лежит. Да и у сына. Вовремя вы одумались.

– Багена, – только тут дошло до Руаны, какой опасности та избежала. – Ты что, на самом деле могла согласиться? Выйти за Радо-Яра. А потом? В землю? Живой?

– Ну, что ты к ней пристала?! – взбеленилась Урпаха, швырнув в болтливую идиотку мотком ниток.

– Не надо, – вяло улыбнулась своей защитнице могучая тигрица. – Она права. Я чуть не прогнулась. Почти сдалась, когда появились вы. И Руана заставила меня встряхнуться. Принять верное решение.

– Ну, это не она тебя заставила, – философски заметила опытная старуха. – Это сердце Радо-Яра за вас за всех порешало. Силён мужик, – уважительно и очень знакомо прокомментировала она. – Теперь, как только у моей девочки с ним сладится, вы вчетвером переполох и учините. Вчетвером, девоньки – это не в одиночку.

– Ага, – хмыкнула Руана, перекусив нитку. – Это уже банда. Багена, ты на праздник идёшь?

– Конечно, – встрепенулась та. – Я тебя одну туда не пущу.

Они переглянулись, и Руана поняла: знает про отравление. И будет её охранять. Она тепло улыбнулась уже почти подруге. Та мягко опустила веки в подтверждение догадки и тут же вытаращилась на кормилицу:

– Я тоже буду в красном.

– Задираешься, – неодобрительно покачала та головой. – Напрасно. Как бы твой отец чего не учуял.

– Тогда в синем, – нехотя согласилась с ней тигрица и поднялась: – Пойду готовиться. Урпаха… спасибо тебе.

– Иди уже, – махнула та рукой. – И не воюй там раньше времени.

– Я помню, – кивнула ярания. – Вчетвером.

И ушла.

А вечером вернулась – в синем, как и обещала. Декольтированном в духе здешней моды по самое «нехочу» – как только грудь из него не выпрыгивала. Правда юбка не дыбилась боками, как у какой-нибудь императрицы Елизаветы Петровны. Болталась зауженным колоколом, из-под которого виднелись не туфельки, а сапожки.

– Ты что, в штанах? – разглядывала Руана парадный наряд тигрицы.

– Конечно, – невозмутимо поддакнула та. – Мало ли что.

– Представляю себе, как ты будешь драться в таком лифе, – не удержалась она от подначки. – По-моему, тут даже штаны не помогут. А где бантики с бутончиками?

– Спорола, – плюхнулась в кресло Багена, ничуть не заботясь о платье. – Думаешь, ты одна не желаешь выглядеть дурой?

В принципе, её платье можно было назвать скромным. Если бы не баснословно дорогая синяя парча, что пошла на лиф. И верхнюю короткую юбку, из под которой, словно вода из под крана, вытекал нежный воздушный шёлк нижней юбки. Даже где-то как-то ничего – если бы не чрезмерная броскость парчи.

– Невероятное колье, – завистливо вздохнула Руана, любуясь на подлинное произведение искусства с лазоревыми камнями вокруг шеи.

К нему прилагались серьги со странными подвесками, больше напоминавшими короткие тонкие лезвия. Ну, и браслет с парой перстней. Короче, полный гарнитур богатой женщины, отправлявшейся на бал.

– Родовое, – равнодушно пожала плечами Багена. – От бабушки. Ну, ты и учудила.

– Я старалась, – опустила таария в пол глазки, иронично скривив губки.

– Перестаралась! – деланно строго фыркнула кормилица, расправляя на своей красавице узкую юбку, обтянувшую бёдра, и бесстыдно с этим переборщив. – Будто голая. Позорище ты моё!

– Я бы сказала: как рука в перчатке, – возразила Багена. – Урпаха, ты несправедлива. У неё исключительно целомудренный лиф. Впервые вижу, чтобы он начинался у подбородка, закрывая даже шею. Руана, тебе не кажется, что это уж слишком? Или опять спина голая?

– Хуже, – с неподдельной досадой пожаловалась кормилица и приказала: – Повернись, ветрогонка ты непутёвая! Покажи приличной женщине своё естество.

Руана встала вполоборота к зрительнице и картинно развела руки в длинных узких рукавах. После чего медленно отставила ногу. Жаль, что разрез до самого бедра – это всё-таки перебор. Но и до колена он сражал наповал. Хотя обнажённой голенью в мире воинствующих женщин никого не удивить.

– Уж ты! – восхищённо вытаращилась Багена. – Ну, почему ты раньше не сказала? Я тоже такое хочу! Это нечестно, – всерьёз обиделась тигрица.

– Да есть такое! – прямо-таки рассвирепела Урпаха, швырнув в неё какую-то тряпку. – Вертихвостки распутные!

– Только голубое, – невозмутимо подтвердила Руана, зазывно качнув своими сногсшибательными бёдрами. – Как раз к твоему колье.

– Тьфу на вас! – вызверилась Урпаха, но к нужной подставке поплелась.

Стянула покров, небрежно стащила с деревяхи перешитый наряд. И швырнула подоспевшей ярании:

– Держи. Бесстыдница! Всё равно оно в поясе на тебе не сойдётся. Хотя в заднице в самый раз будет.

– Расставим, – предотвратила Руана разочарование тигрицы. – Успеем.

Багена уже спешно расшнуровывала лиф. И пожирала глазами обнову, которая уничтожит немало придворных кривляк.

А началось уничтожение прямо, не выходя из дома. Когда две грации в своих платьях-перчатках спустились к заждавшемуся Викрату, тот грязно выругался. И наотрез отказался сопровождать съехавших с катушек шалав на праздник своего любвеобильного шефа. Если те немедля не примут пристойный вид.

Мало того: этот лицемер тотчас выполнил свою угрозу и слинял. Поэтому к замку они посеменили в гордом одиночестве.

– Ходить неудобно, – раздражённо бухтела женщина-воин.

– Ты просто привыкла к широкому шагу, – увещевала её Руана. – Потому что полжизни в штанах. Ничего, привыкнешь. Всё-таки жаль, что пришлось напялить сапоги. Под такое платье нужны изящные туфли.

– А, если придётся бегать? И без того, не представляю, как в этом бегать, – закручинилась тигрица, машинально проведя рукой по обтянутому бедру.

– Ещё проще, чем в твоём платье, – безмятежно оценила такую возможность таария. – Рванёшь разрез до бедра, и беги. Все бабы с зависти передохнут.

– Не будь вульгарной, – на полном серьёзе пожурила её приличная замужняя дама.

Которая лет восемь предавалась пороку распутства. Верней, по словам малышки Нала-Яри, торопилась перебеситься до отрыжки и обретения целомудрия. Без которого в супружестве яранов просто зарез. Не сказать хуже.

Ненавидеть их начали ещё на подходе к замку. Хотя праздничное убранство было приготовлено за ним, а не на плацу. Затем они сразили всех, кто шлялся по холлу. Пройдя нижний этаж насквозь и вывалившись с другой стороны, две новаторши-экстремистки добили остальную публику.

Император ещё не предстал перед подданными, так что Руана чувствовала относительную свободу. Правда, глаза беспрестанно шарили по небольшому парковому комплексу в поисках знакомой фигуры назла.

– Они всегда приходят в разгар веселья, – успокоила её Багена, подходя к длинному столу, уставленному всякой всячиной.

Стульев к нему не прилагалось: те, кто пришёл сюда набить брюхо, делали это стоя.

– Ты про Яр-Туранов? – уточнила Руана, высмотрев стайку высоких серебряных бокалов с вином. – Не хочешь выпить?

– Нет, и тебе не советую, – небрежно кивнула кому-то Багена, рассеянно вытянув из чаши с фруктами персик.

– Мне надо, – вдохнула героиня дня, поднимая бокал.

– Зачем?

– Пьяной женщине прощается то, что не простят трезвой.

– Согласна, – благословила её тигрица и вонзила в персик идеально ровные белые зубы.

Руана сделала вид, будто приложилась к вину основательно, цедя его мизерными глотками. Ярания заметила это и усмехнулась. В целом, они удачно понимали друг друга – что называется, воспринимали действительность на одной волне.

В принципе, она догадывалась, что кто-нибудь обязательно воспользуется праздничным мероприятием, дабы перекинутся с ней парой слов. Не ожидала, что с места и в карьер. Не успели они с Багеной и пары минут посплетничать о взглядах фланирующих мимо них дам, как их уединение нарушили. И вовсе не яраны – как предполагала Руана.

– Справа советник поместного ведомства, – процедила тигрица, не шевеля губами. – второго не знаю.

– Не ожила такого даже от вас, – весело прокомментировал их провокационные туалеты пожилой таар с непривычно коротко стриженными седыми волосами и короткой бородкой.

Одетый в довольно сдержанный тёмно-бардовый камзол и такие же штаны. На ногах советника вместо сапог высокие башками, напоминавшие несуществующие в этом мире берцы. Если бы не огромные затейливый серебряные пряжки и боковая шнуровка, вообще не отличить.

– Не ожидала, что кто-то здесь от меня чего-то ожидает, – вернула Руана беззубую шутку. – Тем более незнакомые мужчины.

– Мы как раз подошли исправить это упущение, – блестяще поставленным сочным баритоном объявил второй джентльмен.

Руана бы обиделась, если бы к ней подослали кого-то менее красивого. И очень старательно вытаращилась в искреннем восхищении. Куда там до него красавчику Викрату – он просто гамадрил в сравнении с этим засланцем.

Который тряхнул шевелюрой блестящих чёрных волнистых волос по пояс. Просто свинство с его стороны – мысленно окрысилась она – иметь такое богатство. И натуральный идиотизм подкатывать с ним к девице, на голове которой более скромная поросль.

Небось, ещё и соблазнять примется – мстительно зудела в ней жгучая и абсолютно невинная зависть. Жаль, Радость Ярая не сможет открыто объявить на неё свои права. Было бы интересно полюбоваться на рожу этого прелестника, упади она прилюдно в объятья назла.

Руана потеребила свои жемчуга: прежнюю нитку, обмотанную вокруг шеи в несколько рядов. Улыбнулась красавцу таару улыбкой невинной добродетели и пожурила:

– Желая исправить это упущение, вы невольно допустили новое.

– Какое же? – с неподдельным интересом осведомился советник.

– Решили соблазнить таким сногсшибательным мужчиной ту, кого как раз сейчас соблазняет сам император. Право, даже не знаю, чем это может закончиться.

– Скандалом, – иронично усмехнулась Багена.

Разглядывая подставного красавца так, будто раздумывала: купить или не купить?

– Внешность моего приятеля всего лишь неудобное совпадение, – небрежно открестился советник от неприличных намерений кого-то соблазнить.

– Правда? – так искренно, что не подкопаться, удивилась Руана.

Приложилась к бокалу, вытерла губы рукой и скромно молвила:

– Советник…

– Таа-Варуг, – наконец, соизволил представиться тот, полюбовавшись на её манеры чуть округлившимися глазами.

– Таа-Варуг, – кивнула она и миленько улыбнулась: – Почему у меня такое чувство, будто вы оба меня тут поджидали?

На этот раз он посмотрел на неё очень серьёзно. Со скрытым раздражением – этого от женщины не спрятать за какими хочешь ужимками.

– Можно и так сказать, – не моргнув глазом, признался советник. – О тебе столько разговоров. Мне было интересно лично познакомиться с редкой девушкой, которую рекомендовал императору Таа-Дайбер.

– Рекомендовал? – на этот раз реально искренно удивилась Руана. – Странно. Мне казалось, что я просто ему понравилась.

– Одно другого не исключает, – как-то нервически улыбнулся красавчик.

– Не исключает, – покладисто согласилась Руана. – Кстати, – размашисто пихнула она локтем спутницу. – Ты знаешь, что императрица таария тоже способна родить наследника?

– Неужели? – усмехнулась тигрица.

– Да. Мне рассказали об этом, когда похитили. Я чуть не умерла со страху. Господин советник, если бы я знала, что в императорской цитадели беззащитные девушки в опасности, ни за что бы ни приехала. Даже хотела вернуться домой к отцу, – доверительно сообщила она. – Но император обещал мне, что подобное не повторится. Он лично позаботится о моей безопасности. И сделает всё, чтобы пребывание в его замке стало для меня незабываемым.

– Я знаю о похищении, – этак по-мужски сурово подтвердил Таа-Варуг. – И был разгневан не меньше императора. Мой племянник, – указал он рукой на красавчика, – участвовал в твоих поисках.

– Если бы меня спас он, – потупилась Руана, – я бы могла в него влюбиться. Это так романтично: быть спасённой таким… мужчиной. Но поскольку справилась сама, – разочарованно вздохнула она, – моё сердце так и вкусило сладостных манящих чувств.

– Очень остроумно, – усмехнулся советник. – Ты, как я погляжу, не спешишь себе отказывать в своеволии. И в желании посмеяться над стариком. Я плохо знаю твоего отца. Но, думаю, Таа-Лейгард не одобрит дурных слухов о дочери.

– Которой из них? – уточнила Руана, глядя ему прямо в глаза.

– Ну, уж не той, ради которой её сестра обещала перевернуть мир.

Да, это угроза – пришлось поверить своим ушам. Мало того, что этот крендель знает, зачем она сюда явилась – он это демонстрирует. А зачем кому-то выпячивать свою осведомлённость о чужих тайных намерениях? Тут разбег небольшой: либо шантаж, либо… Правильно: угрожает, сволочь.

Руана искоса глянула на Багену. Так многозначительно, что понял даже финик в пальцах прекрасной ярании. Та расцвела улыбкой, глядя мимо спутницы. Помахала кому-то рукой и бросила:

– Я скоро. Веди себя прилично. Позорище.

После чего уплыла, виляя бёдрами, с ринга, в который грозил превратиться покинутый ею пятачок земли. Оставшийся не у дел красавчик что-то буркнул и тоже ретировался.

– Итак, – бросив дурачиться, холодно процедила Руана, глядя точно в глаза хмурого советника. – Что там с миром и переворотами?

– Не стоит понимать меня так буквально, – сухо порекомендовал Таа-Варуг.

– Чего ты хочешь? – бесстрастно понукнула его таария, которую одна половина императорского двора заклеймила, а вторая признавала реально умной не по годам.

И залпом влила в себя остатки вина.