Текст книги "Попались и Пропали (СИ)"
Автор книги: Александра Сергеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 28 страниц)
Глава 18
Пропажа
Весть о том, что пропажа нашлась, разнеслась по цитадели моментально. Не успела Руана погрузиться в кадушку с горячей водой, как из замка припёрся посыльный. И долго возмущался манерами склочной старухи, что не допускала его убедиться в возвращении таарии.
Урпаха посоветовала бесстыднику убираться, пока на него не спустили собак. Тех в доме главнокомандующего императорской охотой было, как грязи. Придворный опешил, струхнул и сдался. Поплёлся докладывать господину, что с ним обошлись по-скотски, не дав исполнить его волю.
И что бы вы думали? Сгорая от нетерпения, коронованный кобель примчался самолично удостовериться, что его не пытаются надуть. К тому времени Руана уже выбралась из ванны. И запихивалась любимым паштетом с грибной подливкой, по которым скучала все двадцать дней.
– Император, – недовольно оповестила кормилица, принеся в спальню вместо свеженькой добавки тухлую новость. – Сам явился.
– Убери-ка это, – залезла в постель жертва похищения, попрощавшись взглядом с остатками паштета. – Как я выгляжу?
– Сытой и довольной, как блудливая кошка, – просто не могла смолчать старая юмористка.
– Неправда, – возразила Руана, прислушиваясь к торопливым шагам на лестнице. – Я страшно измождена своими злоключениями.
– Ну-ну, – хмыкнула Урпаха, засовывая остатки обеда за перегородку.
В дверь требовательно забарабанили – кормилица посеменила открывать. Император буквально ворвался в распахнутую дверь. Моментально нашёл взглядом предмет своего вожделения и рванул к ней. Плюхнулся на жёсткую кровать. Охнув, потёр кобчик и, кривясь, осведомился:
– Как ты на ней спишь?
– Желаю единственному здравствовать и процветать.
– Да-да. И тебе тоже, – не вполне вежливо отмахнулся монарх. – Ну, рассказывай, моя пропажа.
– О чём? – устало осведомилась спасённая дева голосом умирающего из паршивого спектакля.
– Кто тебя похитил? – начал сердиться император.
То ли на лежавшую перед ним дуру, то ли на сопровождавших его придворных. Которые мешали ту дуру пощупать. Их монарх, конечно, не отличался даже зачаточной скромностью. Но и тискать баб в присутствии посторонних не позволял себе даже он.
– Не знаю, – с тяжким вздохом поведала Руана.
– А кто спас?
– Сама спаслась, – ворчливо обрадовала она любопытно таращившуюся свиту.
– Талант помог, – понятливо покивал император.
Но расспрашивать о нём не стал – к великому разочарованию десятка прихлебателей. Руана была уверена, что половина из тех, что притащились с монархом, здесь лишь из-за этого. Интересно – пришло ей в голову – Яр-Тураны расскажут ему, как она сбежала?
Не хотелось бы – вдруг реально загрустила она. Потому что… если Радо-Яр разболтает её секрет, у них точно ничего больше не будет. Она только-только почувствовала желание научиться ему доверять. А без доверия он ей не нужен. Лучше одной. Или пуститься во все тяжкие под лозунгом «таария тоже человек и маг».
– Я пришлю к тебе своего лекаря, – мягко уведомил венценосный попечитель юных дев.
Руана машинально посмотрела в его глаза: какие-то они уставшие, нерадостные. И даже вроде о чём-то её просят. Надо же. Напрашивалось не вполне уместное сравнение с бродячей собакой, непереносимым взглядом молящей о куске хлеба. Тяжко ему – сердобольно всколыхнулась женская душа. Достали все.
И уж точно не удивляет, что императору просто не с кем поговорить по душам. Ибо его душа никому не интересна – зато его власть манит к себе, как элеватор всех окрестных мышей.
– Незачем, – улыбнулась Руана, как можно, мягче, но без всяких там блудливых подтекстов. – Единственный, моё тело ничуть не пострадало. А моей душе никакой лекарь не поможет. Время лучший лекарь.
– Время лучший лекарь, – задумчиво повторил император и обернулся к придворным: – Как сказано, а?
Законченные подхалимы тотчас закивали, поддакивая: мол, да, бездна мудрости. Те, кто позволял себе иметь собственное мнение, кривились или делали вид, что оглохли.
– Единственный, вам с ними не скучно? – насмешливо осведомилась Руана, решив чуток встряхнуть и шаркунов, и оппозиционеров.
Всех паразитов разом. Какого хрена они сюда припёрлись? Кто их звал?
– Было бы весело, я бы к тебе не сбежал, – сверкнув бесячьими чёрными глазами, весело поведал монарх. – И впредь обращайся ко мне по имени. Ты ведь знаешь, как меня зовут?
– Не стоит, – в сомнении покачала она головой.
– Почему? – удивился император, как бы невзначай накрыв её руку своей ладонью.
Тёплой и мягкой – не то, что наждачные лапы назлов.
– Пожелания сдохнуть будут виться надо мной тучей мух, – по-старушечьи забрюзжала Руана, приняв нарочито скорбный вид.
Его величество расхохотался, вновь обернувшись к свите. У него там прямо мёдом намазано – вдруг почувствовала шутница нешуточное раздражение. Он её пришёл проведать, или перед ними лишний раз повыкаблучиваться?
А она-то чуть, было, не расклеилась. Едва ли не горевала над его нелёгкой долей. Смотри-ка, рентгенолог какой выискался. Прямо-таки все кости его души высветила, изочла и диагноз состряпала. Даже не вспомнила о фаворитках с прочими императорскими малютками.
Ну, уж нет – мысленно гаркнула Руана на своего сюзерена. Её на эти ваши штучки-дрючки не купишь! Он, конечно, чертовски обаятелен. Но она слишком привередлива: ей мужика подавай, а не артиста разговорного жанра.
– Единственный, – проникновенно верноподданническим тоном обратилась она к сюзерену, – могу я высказать невинную просьбу?
– Проси, – с готовностью дозволил угомонившийся весельчак.
– Когда посчитаете свой благотворительный визит оконченным, не забудьте забрать их с собой, – кивнула Руана на свиту. – Иначе я до вечера не доживу. Судя по их взглядам на обласканную вами счастливицу.
И он понял. Прочёл в её глазах всё, до последней буковки. Даже опешил на секундочку. Но быстро пришёл в себя и гневно свёл брови. После чего медленно обернулся. Товарищи придворные дружно возмутились хулительным словам в свой адрес.
Руана слушала их зудение, пялилась на затылок монарха и ловила себя на ощущении, будто её выставляют напоказ. Дескать, смотрите и запоминайте: я наложил на неё лапу – чтобы других лап я на своей бабе не видел. Будет интересно посмотреть на него, когда руководитель империи узнает о её интрижке с его… как там они называются? То ли девери, то ли шурины – никогда не могла запомнить.
А может, она просто злится, что не получилось остаться с ним наедине? И чуток построить глазки? До приезда Ати осталось несколько дней. Если она так и не добьётся его всепоглощающего внимания, то внимание обратится на её прекрасную сестру. А как тут чего-то добиться, когда на тебя пялятся ревнивые фанаты? Готовые костьми лечь, не допустив до тебя свою звезду во второй раз.
– Подождите меня внизу, – внезапно приказал император, вызвав бурю молчаливого возмущения на перекошенных физиономиях.
Которую он встретил своей бесчувственной спиной. Ибо его глянцевые, красивые – чёрт возьми – глаза любовались девицей, растерявшей в дороге последние капли привлекательности.
– Я хочу тебя чем-нибудь порадовать, – многозначительно заявил коронованный ухажёр, вновь беря её за руку. – Завтра вечером в парке большой праздник. В честь твоего возвращения.
– Завтра? – удивилась Руана, робко потянув руку из захвата. – Неужели большой праздник можно подготовить за сутки?
– Пускай попробуют не подготовить, – хмыкнул он, крепче сжав руку.
И тут Руана решила немного понаглеть.
– А меня ваши фаворитки не утопят в бочке с вином?
– Не посмеют, – отмахнулся венценосный бабник. – Они знают своё место.
– Рада за них, – насмешливо проворчала Руана. – Они счастливей меня.
– Почему? – живенько заинтересовался он.
– Хотела бы и я знать своё место. А то мне тут сообщили радостную весть: оказывается, таарий замуж не берут. Даже с приданым. Для всех обладание ДАРОМ большое везение. А у меня оно, как у собаки пятая лапа.
Император заржал, одобрительно хлопая себя по ляжкам. И так, похохатывая нагнулся к ней:
– Я весьма доволен, что таарий не берут замуж. Ты драгоценная редкость. А все драгоценные редкости я стараюсь заграбастать первым.
После чего сплавляешь их по дешёвке – вспомнила Руана о том, как он выдаёт замуж своих фавориток.
– Я бы тоже старалась, – вежливо поддакнула она. – Если речь о подлинной драгоценности. Но со мной, единственный, вы явно переборщили. И выдаёте желаемое за действительное. Думаю, на празднике рядом с вашими фаворитками это станет очевидно.
– Да, они красивей тебя, – без обиняков отвесили ей паршивый комплимент. – И манеры у них куда привлекательней. Ты же отъявленная грубиянка.
– Да, мне говорили, – с безупречной беспечностью согласилась вообще-то урождённая аристократка. – Но, ничего не могу с собой поделать. Так что ваша драгоценность больше похожа на булыжник, валяющийся в луже.
– И меня это устраивает, – с нажимом произнёс монарх.
– А я не желаю быть посмешищем для ваших малюток! – изобразила она столь же безупречную обиду.
Всё-таки с момента возвращения памяти её притворство достигло небывалых высот. Во всяком случае, для малоинформативного средневековья. На Земле, понасмотревшись сериалов, ты уже предупреждён о людской неискренности. Тебе лепят прямо в лоб: все врут, никому нельзя верить. А тут…
– То есть, ты мне отказываешь? – прямо спросил домогающийся император.
– То есть, я должна подумать, – дипломатично подвела черту Руана. – Единственный, я даже не буду пытаться делать вид, будто вы… можете быть неинтересны женщине. Но у меня больная гордость. Лучше смерть, чем стать посмешищем.
– Что ж, – задумчиво покачал он головой. – Я терпеть не могу отказов, но в этом что-то есть. В конце концов, ты не простая девица. И я должен с этим считаться. Ладно, – спохватился он, поднимаясь, – тебе нужно отдыхать. Я удаляюсь. Но завтра желаю видеть тебя на празднике!
– Я похожа на идиотку? – хмыкнула Руана. – Не явиться на праздник в твою честь, всё равно, что обрядить свинью в дорогое платье, которое тебе шили целый год.
Естественно, и эта шутка прошла на ура – такой тут непритязательный народ. Похохатывая, император убрался восвояси. А Руана тотчас вылезла из постели и попросила:
– Мамушка, мне нужно одеться. Во что-то попроще.
Кормилица выползла из-за перегородки и пошлёпала к одной из подставок. Стащила с платья драпировку и гордо осведомилась:
– Такое сойдёт?
Руана помнила это вычурное безобразие, на которое без икоты не глянешь. Прежде шёлковое фиолетовое платье напоминало пышную клумбу. На которой цветочки произрастали на каждом квадратном сантиметре. Глаза бы вырвать тому модельеру, что нафантазировал это безобразие. А заодно и руки.
Теперь пышная, стоявшая колом юбка походила на узкий колокол без единой цветочной грядки. Рукава, что прежде напоминали две тыквы, засиженные ордой жемчужин, изящно заужены. Жемчужины ободрали и нанизали на длинную-длинную нитку – Руана как-то рассказала кормилице, что просто мечтает о такой. И теперь эта нитка висела на платье, спускаясь почти до колен.
– Потеряешь, – подцепив её пальцем, предупредила Урпаха.
– Ты знаешь, что ты просто золото? – почувствовала Руана, что глаза на мокром месте.
Она подошла к своей мудрой пестунье и обняла её, зарывшись носом в пышный белоснежный чепчик.
– Конечно, знаю, – раздражённо отодрала от себя подлизу старуха, не покупавшаяся на комплименты. – А куда ты собралась?
– Ты не поверишь, – вздохнула Руана, залезая в сундук с бельём. – В императорскую библиотеку.
– Вон как, – задумчиво протянула Урпаха, пытаясь вырвать из рук бесстыжей девки обрезанные панталоны. – Отдай, зараза!
– Не отдам! – боролась Руана с её косностью и непобедимо цепкими пальцами. – Или пойду с голой задницей!
– А иди! – подзадоривала её кормилица, не желая уступать.
– Хотела бы, давно бы их выбросила! – стояла на том же Руана, гадая, когда панталоны треснут. – Меня двадцать дней не было.
– Забыла, – озадаченно призналась Урпаха и выпустила добычу.
Руана одевалась, как на пожар. Фиолетовое платье облегало её обалденно женственную фигуру с изящностью и непринуждённостью воды. Жемчужную нитку она завязала на груди узлом, прикрепив его булавками к платью.
Волосы оставила распущенными в пику всем придворным запретам на подобную распущенность. Кормилица поворчала-поворчала, и буквально силой натянула на черепушку безнадёжной деревенщины тонкий серебряный обруч. Как на бочку – мысленно выругалась Руана.
У неё аж руки дрожали, когда она слегка подкрашивала уголки глаз фиолетовой краской. А у старой няньки дрожали от смеха губы, когда аристократка напяливала под дорогущее шёлковое платье грубые башмаки.
И вот старшая дочь достославного господина Таа-Лейгарда – к тому же маг и признанная стерва – выбралась на площадь перед замком. Где, позабыв про манеры, помаршировала в один из домов на противоположном краю этого плаца для яранов.
И как бы вы думали: кого она там встретила? Правильно: сразу трёх братьев Яр-Туранов. Ну, парочка младших её не интересовали. Зато при виде старшего в груди слегка похолодело, а в низу живота затеплело.
Братцы были не одни. Вокруг них собралось около двух десятков северян обоих полов. В руках все держали деревянные клюшки, которыми аборигены играли во что-то вроде хоккея на траве. Все четыре ярании были в мужских штанах, и никто им не тыкал в глаза пресловутым бесстыдством.
Игру застопорило почти сразу по её выходу из дома. Но Радо-Яра она разглядела не сразу. Тот до последнего стоял к ней спиной. Забранные в хвост волосы заморочили Руане голову. А спины у назлов все одинаково безразмерные.
– Ты всё-таки добралась, – язвительно поздравил пропажу Пере-Яр.
– И всё-таки живой, – в тон ему позлорадствовала Руана, демонстративно не глядя на Радо-Яра.
Пыталась справиться с подскочившим и завибрировавшим сердцем. Даже не ожидала, что он её настолько волнует. Впрочем, в начале интрижки так всегда: пылаешь и плавишься. Зато со временем остываешь и твердеешь.
– А ты молодец, – более миролюбиво поприветствовал беглянку Вели-Яр. – Расскажешь, как нас обманула?
– Так, это вы её утащили из цитадели? – насмешливо осведомилась одна из яраний.
Самая молоденькая и хорошенькая.
– Нала-Яри, лучше заткнись, – процедил сквозь зубы Пере-Яр, грохнув клюшкой о камни.
– Сам заткнись! – посоветовали грубияну Руана и неуловимая любовь императора.
Они переглянулись и весело фыркнули. Фыркать им помогала половина игроков, сгрудившихся вокруг таарии.
– Так, что у тебя за техника? – спросил один, с показной небрежностью тигра, освоившего навыки атакующего и лазутчика. – Слыхал, у таарий она разрушительная.
– Какое шикарное платье! – похвалила молоденькая волчица-защитница, с любопытством разглядывая необычный фасон.
– Деревенская колючка обвела вокруг пальца всех Яр-Туранов, – издевательски подлил масла в огонь столь же молодой росомаха.
– И самого Урха, – вовсю помогал ему четвёртый яранчик.
Руана предпочитала их не слушать. Она подошла вплотную к Радо-Яру, который покинул компанию и стоял в десятке шагов от весельчаков. Задрав голову, она проинспектировала его каменное лицо. После чего скривила губы так, чтобы каждый мог убедиться в её нескончаемом презрении к этому гаду.
– Чего тебе? – неожиданно тихо процедил он.
– А ты мне совсем не рад, – констатировала она так же тихо.
Компания игроков дружно заткнулась: все навострили уши.
– Отойдём, – недобро зыркнула на них Руана.
Они отошли.
– Зачем? – сухо бросил Радо-Яр, глядя поверх её головы.
– Зачем я сбежала?
– Да.
– Ты знаешь: у меня тут очень важное дело. Но ты не захотел пойти мне на встречу.
– И чего ты хочешь теперь?
– Я дико соскучилась, – вздохнув, честно призналась она. – Ты меня зацепил больше, чем я хотела. Верней, я вообще этого не хотела.
– Я тоже, – брезгливо поморщился он.
– Это маскировка? – замерло сердце Руаны. – Или мне лучше никогда к тебе не подходить?
– Если я не увижу тебя сегодня ночью, приду за тобой в дом Таа-Дайберов, – выдвинул он ультиматум.
– Только позови, – отлегло у неё. – Но, у меня есть одно условие.
– Какое?
– Ты сделаешь всё, чтобы нас никто не видел вдвоём.
– Ты меня стыдишься? – холодно усмехнулся Радо-Яр, по-прежнему не глядя ей в глаза.
– Я так соскучилась, что ты приходишь даже во сне.
– Что тебя держит?
– Долг, – максимально твёрдо ответила она.
Он кивнул. Это ему знакомо. Это он мог понять, даже не зная подоплёки.
– Когда луна перевалит за полночь, – назначил яран время встречи.
– Куда?
– Просто выйди из дома.
– Если не придёшь, я тебя убью, – вырвалось у неё.
– Убивалка отросла? – издевательски ухмыльнулся назл, склонив голову и, наконец-то, посмотрев ей в глаза.
Руана, не задумываясь, влепила ему пощёчину. Развернулась и потопала дальше, как ни в чём не бывало. За спиной компания яранов разразилась хохотом и поздравлениями в адрес получившего затрещину Урха.
Дом, в котором располагалась императорская библиотека, был третьим со стороны замка. Несмотря на дефицит территории внутри цитадели, вокруг него разбили настоящий палисад. Раскидистый декоративный кустарник весь осыпан белыми и розовыми звёздочками мелких цветков. На крыльце стояли каменные вазоны с цветочными клумбами. Массивная дверь была обита железом, на окнах красовались толстые решётки – такое вот дополнение к труду садовников.
Руана потюкала бронзовым молоточком по двери и прислушалась: внутри никто не откликнулся. Она ещё потюкала – ноль внимания.
– Меня тут не будут игнорировать, – предупредила она дверь, и взялась барабанить по ней всерьёз.
Старалась долго и была вознаграждена: к ней снизошли. Дверь распахнулась, и перед наглой посетительницей предстал старый яран. Однорукий и абсолютно седой. Старик одарил её насмешливым взглядом и басовито проскрипел:
– Даже не знаю: пропажа ты или находка.
– А это принципиально? – осторожно уточнила Руана, поклонившись ему по-крестьянски всем телом.
– Радоваться тебе или посоветовать тебя прикончить? – задумчиво пробормотал он, после чего встряхнулся: – Чего надо?
– Желаю здравствовать и процветать.
– Ну, это не твоя забота. Зачем пришла?
– Почитать, – вежливо поделилась она планами.
– Почитать? – поскрёб он бритый подбородок под роскошными усами, концы которых почти достигли пояса. – Любовных баллад не имеется. Я тут мусор не развожу. Сразу раздаю этот хлам придворным дамам.
– И зря, – всё так же вежливо поделилась своим мнением Руана. – Большинство лучше сразу сжигать. Едва выйдут из-под пера очередного бездаря. Среди ваших дам и без того полно дур. Зачем плодить новых?
Естественно, он заржал – яраны вообще смешливый народ. Но, что важней, старик отступил в сторону и разрешил:
– Заходи.
А, закрывая за ней дверь, он пристально оглядел игроков, устроивших на плацу гвалт.
Проводив посетительницу в обширное помещение, обставленное по периметру полками, яран подкинул ей провокацию:
– Выбирай.
– У меня мало времени, – посетовала Руана. – Может, поможете найти нужное?
Седые брови слегка приподнялись. Он удивился тому, как к нему обращались. «Вы» говорил местный плебс в разговоре с магами. А те, в свою очередь, «выкали» только императорской чете – даже наследник не удостаивался.
– Я пока не император, – намекнул яран, что неплохо бы узнать о подоплёке её подхалимства.
– И не станете им, – сдержанно пошутила Руана, оглядывая полки со свитками и книгами.
– А ты? – с виду слишком беззаботно поинтересовался старик.
– А у меня для этого нет сразу двух вещей.
– Каких?
– Его таланта и кое-чего в штанах.
– Ты и вправду умна, – без капли лести констатировал старый назл.
– Мстира была права? – машинально спопугайничала она за Радо-Яром.
Совершенно без задней мысли. Но лицо старика стало почти страшным. Таким каменным его не мог состряпать даже Яр-Туран. А, если учесть, что перед ней матёрый назл, он и одной рукой с ней разберётся. В считаные мгновенья – нахалка даже пикнуть не успеет.
– Стало быть, ты знаешь, – проскрипел старик, чуток ожив.
И явно отказавшись от какого-то опасного намерения.
– Знаю что?
Руане страшно хотелось отпрыгнуть подальше от этого маньяка. Неимоверных усилий ей стоило подойти к нему вплотную. И доверчиво посмотреть в блёклые ледяные глаза.
– И смелая, – кивнул он и ткнул пальцем в облезлое кресло: – Садись. Поговорим.
Глава 19
Рыбка
– Итак, – уселся прямо на пол яран, скрестив ноги этаким благочестивым Буддой. – Что ты хочешь знать?
– Всё, – брякнула Руана и уточнила: – О чём думала и о чём даже не подозревала.
– С чего начнёшь?
– С таарии, которая сто двадцать лет назад стала императрицей. Наверняка остались какие-то записи о ней и…
– Неинтересно, – небрежно прокомментировал старик.
– Почему?
– Потому что она так и не успела родить ни одного ребёнка.
– Её убили?
Трудно было не догадаться – ещё трудней промолчать.
– На десятый день после первой брачной ночи.
– Ваша работа? – решила Руана забросить с ним любое притворство.
От этого назла веяло не только физической силой, приправленной запредельно развитыми техниками. В нём чувствовалось величие… пожалуй, всеяранского вождя. Или что-то около того. Таким людям не лгут, перед ними не выламываются. А ей предоставили шанс: впустили на порог. Между прочим, библиотеки, где меньше всего ожидаешь встретить назла.
– Я погожу с ответом, – просто уведомили собеседницу, не пытаясь тонко намекнуть на толстые обстоятельства.
– Хорошо, – покладисто согласилась Руана. – В принципе, вы правы: это действительно не представляет интереса. А что представляет?
Она внезапно поддалась одному странному желанию, которое, наверняка смогла бы объяснить, будь время на анализ. Но времени не было. И она просто подчинилась внутреннему порыву: сползла с кресла и уселась на полу в такой же позе. Расправила на откляченных коленях платье и вопросительно уставилась на собеседника.
Тот сделал вид, что ничего аномального не произошло:
– Думаю, тебе интересней судьба другой таарии.
– И когда она была императрицей? – влёт догадалась Руана, о чём нужно спрашивать.
– Выпить хочешь?
– Только не воду, – поморщилась она. – Надоело выглядеть приличной в ущерб душевным позывам.
– Вина или?..
– Только не вашего традиционного пойла, от которого воняет навозом, – поморщилась культурная барышня.
Назл легко поднялся прямо из своей позы. Сходил куда-то в соседнюю комнату и принёс дорогую стеклянную бутыль. В которой плескалось нечто розовое. Вместо бокалов он притащил пару замызганных деревянных стопариков – один даже треснуть успел, рассохшись от времени.
Усевшись обратно в позу лотоса, старик разлил вино. Достал из кармана камзола пару здоровенных яблок. Пальцами разорвал пополам одно из них и протянул гостье её половину.
– Я рад, что дожил до встречи с тобой, – произнёс он своеобразный тост в духе северян.
– Я буду рада, если переживу встречу с тобой, – не моргнув глазом, выдала Руана экспромтом.
– Умна, – одобрительно бросил назл и выпил.
Она для начала осторожно продегустировала подношение: вино оказалось полусухим и вполне себе ничего. Градус так себе: не развезёт. Допив свою детскую порцию, она хрустнула яблоком, прожевала и повторила:
– Так, когда она была императрицей?
– Триста лет назад, – задумчиво глядя мимо неё, поведал старик. – Если быть точным, триста четырнадцать.
– Накануне большой войны? Которую вы проиграли, выиграв.
– Можно и так сказать, – легко согласился он.
– Поэтому вы так ненавидите тааров? Даже сторонитесь их образа жизни. С дивным и труднообъяснимым упорством дураков.
– Что ты имеешь в виду? – оживился назл, с интересом разглядывая гостью, будто увидал её лишь теперь.
– Я имею лишь то объяснение, которое мне предоставили, – заранее предупредила Руана.
– Само собой, – нетерпеливо махнул он рукой, предлагая не тянуть резину.
– Яраны не могут простить таарам того своего проигрыша. Я имею в виду вашу неспособность благоустраивать землю. И ваше нежелание иметь поместья, в которых придётся прозябать обычными, в сущности, земледельцами. Мне объяснили, что вы предпочитаете разгульную жизнь свободных искателей драк. А в перерывах между ними безбедной жизни за счёт тааров.
– Ты поверила?
– Как-то притянуто за уши, – признала Руана.
– Притянуто за уши? – искренно восхитился старик. – Наслышан о твоём остроумии. Где ты берёшь свои прибаутки?
– Выкапываю из головы, – проворчала Руана, протягивая ему пустую тару: – Можно ещё?
– Не развезёт? – засомневался собутыльник.
– Посмотри на меня, – повела она плечами.
– Ты крепкая, – согласился назл, разливая вино. – Это меняет дело.
– Что именно?
– Твоя способность не верить на слово. И размышлять, ища верные ответы.
– Намекаешь, что дело не в вашей безалаберности? Хочешь сказать, что землю вам просто не дают? Это условие мирного договора? – осенило Руану.
– Ты подозрительно умна, – нахмурился старик, так и не вручив ей вина. – Неправдоподобно умна для своих лет. Я знаю твоего учителя. Он лишён дара воспитать подлинный талант.
– Дурак набитый, – поддакнула Руана, протянув руку за своим вином.
– Тогда, кто ты? – произнёс назл таким голосом, что у неё вслед за душой в пятки рухнул и мозг.
Захотелось удрать. Тут же на неё буквально обрушилось понимание: кажется, живой отсюда не отпустят. Неужели всё оттого, что яранам не даёт покоя появление таарии? Но она-то не желает им зла!
– Ты не желаешь нам зла, – как-то устало прочёл он её мысли. – Однако боюсь, этого недостаточно. И да: тебя приговорили.
– Приехали, – буркнула Руана и вгрызлась в яблоко.
Так страшно ей не было ещё никогда. Все прошлые страхи показались мелочным мандражированием по пустякам.
– Приехали, – понял назл смысл её присказки.
– И что мне сделать, чтобы выжить? – как смогла, взяла она себя в руки, хотя голос предательски дрогнул.
– Для начала, рассказать: зачем ты здесь? – резонно предложил мудрый и влиятельный человек.
Который будто нарочно поджидал её в библиотеке. Верней, просчитал девицу, пытливые мозги которой непременно приведут её в хранилище полезной информации.
– Хорошо, – окончательно дошло до Руаны, что шутки кончились. – Я расскажу. Не называя имён, – выдвинула она своё условие.
– Рассказывай, – благосклонно разрешил он, протягивая стопарик.
Она опрокинула его залпом. Закусила и поведала о причине приезда в цитадель. Честно говоря, ожидала насмешек. По сравнению с мнимым свержением императрицы причина так себе. Однако старик счёл её вполне серьёзной. Он молча выслушал краткое ёмкое повествование и задал вроде бы невинный вопрос:
– Ты очень любишь сводную сестру?
– Я люблю свою единственную сестру! – внезапно рассердилась Руана, слегка отогнав этим страх. – Понимаешь? Она моя родная девочка. Которая всю жизнь смотрела на меня, как на самое восхитительное и дорогое существо.
– А ты?
– А я убью за неё! – выпалила Руана, подпрыгнув на затёкшей заднице.
– Ну-ну, – добродушно проворчал старик, поднявшись. – Не кипятись. Я всё понял.
– Но не веришь мне, – почувствовала она, поднимаясь вслед за назлом.
– Конечно, не верю, – указал он рукой на кресло.
В которое Руана опустилась с неожиданным для приговорённой к смерти облегчением.
– Однако, – продолжил назл, подтаскивая второе кресло, – ты заставила меня задуматься: так ли необходимо тебя убивать?
Старый хрен – поморщилась она.
– А ты как думала? – усевшись, старик укоризненно покачал головой. – Не только ты умеешь драться за любимых людей. Особенно за своих родичей.
– За родичей? – удивлённо повторила Руана.
И её вновь озарило – сегодня голова проявляла чудеса работоспособности.
– Ты родич Яр-Туранов?
– Забыл представиться: Туран Яр-Нат. Их отец, – простецки объявил однорукий назл, обещавший её прихлопнуть.
– Ты… отец Радо-Яра? – опешила Руана, веря и не веря в такой простой ответ на множество её подспудных вопросов.
– Вот, значит, как, – был озадачен и собеседник. – Интересно.
– Что? – машинально ляпнула она, занятая своими мыслями.
– Ты упомянула именно его. Моего старшего сына.
– И что? – пыталась сосредоточиться Руана, ловя разлетавшиеся мысли.
– Не понимаешь?
– Нет.
– Это же просто, – укорил он легкомысленную девицу, занимавшуюся чёрте чем, когда её жизнь под угрозой.
– Не могу прийти в себя, – пожаловалась Руана.
– А придётся! – холодно приказал он.
И она выпрямила спину, вцепившись в подлокотники. Таращась на него квадратными глазами. Старик вздохнул, и помягчел:
– Если бы твои мысли были заняты исключительно заговором против моей дочери, её ты бы упомянула первой. Но из тебя выскочило его имя. Что, влюбилась?
– Нет! – вновь подпрыгнула Руана, готовая защищаться не на жизнь, а на смерть.
Будут ещё тут в душу к ней лезть! Пардон, она никого туда не приглашала. Тем более не позволит вламываться силой.
– Точно? – не скрывая иронии, переспросил старый хрен.
– Не знаю, – внезапно сдулась бедная дурочка, не способная разобраться в собственных чувствах.
– Поэтому и не уверена, что хочешь его погубить? Что таращишься на меня шлюхой, которой не заплатили обещанного? Ты ведь нарочно под него залезла? Чтобы столкнуть моих сыновей с императором? А пока они станут из-за тебя воевать, твоя прекрасная крошка сестра покинет цитадель незамеченной. Так?
– Так! – внезапно окончательно рассвирепела Руана, колотя кулаками по подлокотникам. – А ты чего хотел?! Что я стану жалеть твоих детей, когда угрожают Ати?!
– Что ты разоралась? – удивился назл, насмешливо наблюдая за её истерикой.
– Потому что надоело! – продолжила сатанеть Руана, чувствуя, что под крышкой ещё остался пар. – Развели тут бордель! А я вместо того, чтоб наслаждаться жизнью, должна изворачиваться. Ещё и беспокоиться за твоего сына… Кстати, а почему я должна за него бояться? – ядовито осведомилась она, чувствуя почти ненависть в папаше распутной императрицы, не желавшей приструнить мужа. – Между прочим, он меня похитил. Измывался над беззащитной девушкой, которая…
– Прости, над кем? – вежливо переспросил старый мерзавец.
Только тут Руана почувствовала, что он вообще-то расслабился. Лицо стало таким же насмешливым и живым, как до начала серьёзного разговора. А она распсиховалась, как дура. И подставилась, давая врагу преимущество. Ловись, рыбка, большая и маленькая – назойливо крутилось в башке. Ловись, рыбка, большая и маленькая.
Впрочем – пришло ей в голову – преимущество с самого начала на стороне старика. Не стоит заблуждаться на сей счёт даже ради повышения самооценки. Да и враг ли он ей? Что-то уж больно добренький.
– Значит, ты за него боишься, – по-отечески мягко констатировал папа Туран.
Насколько Руана слыхала стороной, один из величайших воинов этой эпохи. А может, и парочки соседних. Недаром ему руку оттяпали, а на инвалида старик никак не тянет. И сыновья такие же борзые.
