Текст книги "Попались и Пропали (СИ)"
Автор книги: Александра Сергеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 28 страниц)
Но, увы, ничего у тебя не выйдет – так же мягко улыбнулась Руана бывалому провокатору. Опоздал ты, старый хрен. Она уже пришла в себя. И второй раз ты её не достанешь.
Руана вздохнула и зашла с козырей: с честности. Частичной.
– Побаиваюсь, – невозмутимо ответила она, эксплуатируя старый проверенный контраст. – Пока он меня устраивает в постели, не хотелось бы терять такого самца.
– Молодец, – похвалил ей старый прожжённый вояка, превзошедший современников в технике лазутчика. – Всё больше убеждаюсь, что моему Урху с тобой повезло.
– Ты нас уже поженил? – холодно усмехнулась невеста.
– Зачем? Это вы и без меня сделаете.
– Мечтать не вредно, – машинально выскочило из неё полузабытое присловие.
– Вредно не мечтать, – согласился могучий старик.
Руана невольно хмыкнула: надо же, прямо в строчку совпало. И решительно пошла в атаку:
– Можешь меня убить, но я не отступлю. И мне совершенно безразлично, кто кому свернёт шею: твои сыновья императору, или он им. Ати уедет отсюда женой своего мужа.
– Это я тебе обещаю, – перебил яран её пламенную речь и вдруг спросил: – А тебе не приходило в голову, что вся эта история с соблазнением твоей сестры слишком… м-м…
– Притянута за уши? – помогла ему Руана, жёстко настраиваясь не реагировать на провокации. – Мне приходило это в голову. Но рисковать я не стану. И знаешь, мне действительно нужно дожить до её приезда. Поэтому я не буду сталкивать их лбами. Радо-Яра и твоего зятя. Я просто соглашусь стать очередной императорской подстилкой, – подняла она руку, не давая вставить ему любые возражения, которых не желала слышать. – И мне плевать на ваши измышления по поводу императрицы-таарии. Как только я покину вместе с Ати цитадель, вы все успокоитесь.
– А Бруст успокоится? – насмешливо уточнил господин Туран.
– Намекаешь, что император станет меня преследовать? – в ответ мило улыбнулась подлая девка. – Пускай попробует. Думаешь, меня это растрогает?
– Думаю, он станет твоим врагом, – с полной уверенностью в голосе подтвердил её мысли старик. – Хорошо. Это мы прояснили. А теперь давай-ка проясним другое.
– Что? – насторожилась Руана.
Внешне безупречно сохраняя маску полнейшего равнодушия ко всему, что может последовать.
– Молодец, – вновь похвалил её старик. – Вижу, ты готова к серьёзному разговору.
– А до этого мы шутили? – деланно удивилась она.
– Трепались о пустяках, – холодно отрезал яран.
И в его глазах полыхнула кровавая молния.
Оглушённая и обалдевшая – она спустилась с крыльца библиотеки. Чувства двоились, троились, сталкивались, шли трещинами и рассыпались прахом. Чтобы возникнуть из пепла и снова устроить мозголомную толкотню. Ловись, рыбка, большая и маленькая. Уже попалась? Всё равно ловись.
– И он ещё надеется втюхать мне своего сынка? – бормотала она под нос, бередя по площади и ничего перед собой не видя. – Получить в приданное такого свёкра?
Хоккеисты, о которых начисто позабыла, никуда не слиняли. И с интересом наблюдали за неровной походочкой благородной девы. Она всё-таки перебрала. Чуть-чуть. Или просто отсидела ноги – чем не объяснение?
– Смотри-ка, живая, – восхитился Вели-Яр, принюхиваясь, когда она проволоклась мимо него. – И пьяная.
– Опять выкрутилась, – проворчал Пере-Яр.
Их брат молчал, стоя в десяти шагах от траектории её полёта. Зато остальные вдруг загомонили. А ухо поймало стук подлетающих копыт. Руана машинально покосилась в сторону приближавшегося транспорта – обычная привычка человека, в мире которого сумасшедшее движение. И громко хмыкнула: к ней подъезжал император. В прямом и переносном смысле.
– Для игры с яранами нужна серьёзная подготовка, – весело проинформировал он Руану, внимательно всматриваясь в её тупенькое личико.
– Я с ними не играю, – пытаясь контролировать язык, возразила она, осторожно склонив голову. – Я иду.
– Куда?
– Спать.
Император озадаченно глянул на солнце и удивился:
– Не рановато? Может, моя драгоценная таария пожелает прогуляться с самым горячим её поклонником?
– От меня дурно пахнет, – честно предупредила Руана. – Я слегка переборщила с вином.
– Откуда ты идёшь? – нахмурился венценосный, с подозрением разглядывая ухмылявшихся игроков.
– Из библиотеки.
Яраны – и те, что на земле, и верховые – заржали, игнорируя присутствие монарха. Тот досадливо махнул рукой, приказывая им заткнуться. После чего изволил пошутить:
– Может, зря я туда не захаживаю? Там, судя по всему, интересно.
– Ага, – кивнула Руана. – Вино и девки. Это же библиотека.
– Поднимите её ко мне в седло, – велел император ближайшим яранам.
Руана буквально взлетела над землёй – аж голова закружилась. И опустилась в монаршее седло перед единственным. Тот обхватил её талию рукой и понукнул быка. Забыла – посетовала она, когда игроки остались за спиной. Забыла сказать Радо-Яру, что это не всерьёз. И вообще его не касается.
Пока они доехали до центральных ворот цитадели, обросли целой толпой сопровождающих. Не только яранов, но и тааров. Те и другие демонстративно не смешивали ряды, подчёркнуто держась своих соплеменников.
– Они у вас что, воюют? – прикинувшись более пьяной, чем на самом деле, спросила Руана у императора.
– Кто? – не сообразил он, куда занесло её мысли.
– Приближённые. Единственный, они же сторонятся друг друга. А если подерутся? Кто будет спасать своего императора? Когда на нас с вами нападут. Сволочи.
– За драку в моём присутствии их ждёт суровое наказание.
Он не говорил, а томно мурлыкал, обцеловывая её голову. Таары слева были целиком и полностью поглощены закидонами своего господина. На паре лиц Руана поймала выражение глубокого удовлетворения. Судя по всему, тем, что происходило на императорском быке – невозмутимом, как трамвай.
Яраны справа то и дело хмуро косились на выкрутасы монарха. Обалдеть – удивлялась Руана, вяло отстраняясь – что, уже все яраны знают о её шашнях с Яр-Тураном? Или это болельщики императрицы? Что, уже все яраны знают о её намерении свергнуть Мстиру? Как же они её достали! Сплошные параноики. Один папа Туран нормальный.
Кстати, о Туранчиках. Интересно, Радость Ярая сейчас бесится? Или ему плевать? Получил своё и успокоился. Хотя нет, тут она передёргивает. Он же ревнивый, как целая рота Отелло. И такой же дурак.
– Птичка моя, – зудел в ухо император, – ты сегодня на редкость молчалива.
– Я не птичка, – со вздохом возразила Руана, подставляя его губам ладонь. – Я рыбка.
– Какая рыбка? – игриво осведомился.
– Которую сегодня ловят все, кому не лень, – проворчала она. – И вообще, хочу на твёрдую землю. Мне бы полежать. А то мутит что-то. Неужели вам приятно лобызать пьяную бабу?
– Сейчас полежим, – моментально мобилизовался взбудораженный перспективами ловелас. – И что это за вульгарность: баба! Ты не баба. Ты редчайшая драгоценность в моей короне.
– Ой, да оставьте уже! – хлопнула она по руке, подбиравшейся к левой груди. – Единственный, вы как ребёнок. Ну, посмотрите на меня. Какая, к демону, романтичность? Я же со всех сторон деревенщина. И обожаю грубиянничать. Меня просто мутит от сладостных речей и сюсюканья.
– Пожалуй, я слегка переборщил, – ничуть не обидевшись, весело согласился монарх.
– А я подвернулась вам под руку не в лучший час, – покаялась пьянчужка. – Лучше вернуть меня кормилице. Она меня взгреет, а потом уложит спать.
– Так строга? – деланно ужаснулся император, вновь пытаясь облапать грудь.
– Хочу на землю, – капризно напомнила Руана. – Простите, но меня мутит. Интересно, какое наказание положено тому, кто вас испачкает?
Он хохотнул и поднял руку. Кавалькада остановилась. Руану стащили с быка и поставили на обочину. Тут же между ней и покинутым императорским быком вклинился какой-то яран.
– Тигр, – цапнула его за рукав зевающая распутная девка.
– Чего тебе? – презрительно процедил тот.
– Не груби, – усмехнулась Руана. – Лучше помоги смыться.
Защитнику и лазутчику даже не пришлось растолковывать, чего от него хотят. Он пристально глянул в осоловевшие девичьи очи и кивнул. Сделал кому-то какой-то знак и шепнул.
– Видишь те деревья? Добежишь? Не свалишься?
– С какой стати? – абсолютно трезвым голосом осведомилась притворщица, отметив взглядом цель.
И вновь посмотрела на него столь же трезвыми глазами.
– Понятно, – кивнул он, глянув на неё более уважительно. – Тогда давай. Пока тебя, – кивнул он на спешившегося императора, – не потребовали вернуть.
И Руана помчалась в указанном направлении. К живописно расположенной группе кучерявых деревьев, кроны которых склонялись почти до земли.
– Где она?! – вопил за спиной рассерженный монарх.
Обступавшая его плотная толпа колыхалась огромным спрутом, проглотившим пойманную рыбу.
– Ловись, рыбка, большая и маленькая, – бормотала Руана, нырнув под первое же дерево.
Где улеглась на спину и с неимоверным удовольствием закрыла глаза. Прохладный ветерок гладил раскрасневшееся от бега лицо. Дрожащая трава щекотала шею и руки. Солнце не могло пробиться сквозь густую крону, дабы пощипать её за веки.
Прямо, как у бабушки в деревне – прокатывалась где-то в черепушке засыпающая мысль.
– Ты что, дрыхнешь? – недовольно прогудело над ухом. – Нашла время.
– Отстань, – промямлила Руана, переворачиваясь набок. – Дай поспать.
– Соскучилась по императору? – иронично осведомился домогавшийся, теребя её за плечо.
Сон, как рукой сняло. Руана перевернулась на живот и приподняла голову. Вгляделась в оставленную толпу, которую пытался отутюжить императорский бык. Сам монарх вернулся в седло и что-то орал. При этом размахивал руками во все стороны. Руководит поисками – мысленно съязвила она – следопыт хренов.
– Видал? – усмехнулся за спиной другой голос. – Грамотная. Теперь верю, что она от Туранов сбежала.
– Хорошая реакция, – одобрил тот, кто усомнился в её желании сбежать от венценосного воздыхателя.
Она перевернулась на спину и хмуро спросила:
– Встать можно?
– Мы же стоим, – резонно заметил росомаха средних лет.
Видимо, другие техники мужику не даются.
– Руку!
– Держи, – протянул он Руане свою совковую лопату с каменными мозолями.
Помог ей подняться и уточнил:
– В цитадель?
– Давайте быстрей, – вежливо попросила она, опасливо оглядываясь на шум.
– Давай.
Уже через минуту они мчались обратно. Она сидела в седле перед росомахой, и никто не хватал её за грудь.
Глава 20
Придира
Её даже не назвать обманщицей. Ибо, вернувшись в свою спаленку, Руана тотчас завалилась спать – как и обещала. Несмотря на вопли кормилицы, клеймящей бесстыжих засранок, что губят одно дорогущее платье за другим. Которых валяют, где ни попадя, все, кому не лень. А они возвращаются и преспокойно дрыхнут без покаяния.
Ну, спокойно-то выдрыхнуться Руане так и не дали. Сначала её разбудило недовольное бухтение ворвавшегося в дом императора. Которому почтительно, но вразумительно доложили, что его драгоценность вернулась домой пьяная вдрызг. Неизвестно каким макаром, но грязное платье навевает недобрые мысли. И теперь деточка спит, как младенец, хотя и лишена совести начисто.
Успокоила императора настоятельная просьба горюющей кормилицы расследовать, кто её девочку напоил. Затем куда-то увёз и там наверняка изобидел. По крайней мере, одно из трёх обвинений было на совести венценосного. И тот ретировался, надавав почти рыдающей старухе десятки невыполнимых обещаний.
Не успела Руана снова заснуть, как примчался Викрат. Этот не ограничился воплями за дверью: ворвался в спальню и стащил с неё покрывало.
– Пошёл вон, – пробормотала она, шаря рукой по постели. – И накрой меня.
– Я тебя накрою, – со зловещей многозначительностью пообещал таар. – Убью, потом обязательно накрою. И так вынесу из дома.
– Лучше сожги в камине, – досадливо промямлила потенциальная жертва преднамеренного убийства. – А то обязательно напорешься на свидетеля.
– Какого демона ты удрала от императора? – зло процедил Викрат, оттянув её поперёк спины какой-то тряпкой.
– Захотела и удрала! – огрызнулась Руана, лягнув его в брюхо.
За что опять получила тряпкой.
– Ты что же похабник творишь?! – заверещала ворвавшаяся в спальню Урпаха. – Опозорить нас вздумал!?
– Тебя-то уж точно нет, – устало пошутил таар, плюхнувшись в кресло.
– Ты дошутишься! – зловеще проскрипела мстительная старуха. – Ты у меня довеселишься. Я на тебя найду управу. Мне нынче сам император пообещал заступиться.
– Он заступится, – иронично протянул Викрат, закрыв глаза. – Запрёт твою ненаглядную идиотку где-нибудь в замке. И там, как начнёт заступаться, так пока не наиграется, не выпустит.
– Он может? – уточнила Руана, кутаясь в отвоёванное покрывало.
– А ты как думаешь?
– Викрат, мне показалось, или ты разочарован тем, что он не завалил меня на спину? – весело пошутила она, в душе отнюдь не веселясь.
После разговора с папашей Тураном ей вообще не до веселья. Этот гад сумел отравить ей жизнь молодую. Самым страшным, что можно только выдумать: подозрительностью. Ко всем подряд, не разбирая народ на людей и магов. А магов на яранов и тааров. Все они только и ждут, чтобы ею попользоваться. Гады ползучие!
– Не придирайся к словам, – поморщился таар. – Если хочешь попросить у меня прощения, просто сделай это.
– За что? – изумилась Руана.
– Кто тебя напоил в библиотеке?
– Тамошний дедушка.
– Таа-Фолбан? Не ври. Он вообще не пьёт?
– Не знаю насчёт его тяги к воздержанию, но меня напоил болтливый старик.
– Старый дурак! – вспылил Викрат, звезданув кулаком по колену. – Жаль, что он сегодня уехал к себе в поместье. Догнать бы его да вздуть, как следует.
– Стариков бить нельзя, – нравоучительно заметила Урпаха. – Грех это.
– Чем морали мне читать, лучше бы за ней следила, – кивнул таар на виновницу переполоха. – Император зол, как демон. Должен был заниматься делами, но после прогулки всех прогнал. Отец меня убьёт. Не подписан важный указ. Сорвано важное совещание. Оба верховных советника смотрят на меня зверями.
– А ты тут причём? – зевнув, безо всякого интереса осведомилась Руана.
– А я бросил тебя в одиночестве, – язвительно пояснил Викрат. – И крутился вокруг Багены. Именно так мне и скажут перед тем, как прикончить. Ты знаешь, что твой отец с сестрой уже в пути? И будут здесь через несколько дней.
– Не напомнишь, когда ты мне об этом рассказал?! – окрысилась на него Руана.
– Я не предупредил? – неверяще вытаращился на неё этот громогласный критик чужих косяков.
И перевёл взгляд на разбиравшую тряпки кормилицу.
– Нет, – сухо отрезала та.
– Не волнуйся, – ласково попросила Руана, укладываясь поудобней и закрывая глаза. – Завтра он устраивает для меня праздник. Там я его и обласкаю. Если он, конечно, захочет.
– Всё! Ступай-ступай! – налетела на добра молодца баба Яга, категорически не желавшая его поить, кормить да укладывать спать. – Расселся тут. Ей отдохнуть надо. Целый день куролесила.
И она-таки вытолкала назойливого визитёра за дверь. После чего долго стояла под ней, прислушиваясь к удалявшимся шагам. Наконец, внимательно посмотрела на безмятежное личико воспитанницы:
– Не ври: ты не спишь. Вон веки дёргаются.
– Я собираюсь, – проворчала Руана, рефлекторно их сжимая для пущей убедительности.
– Потом поспишь, – ультимативно заявила Урпаха уже где-то над головой.
Кровать скрипнула, а в ухо дунуло:
– Детка, ты что же, замыслила стать полюбовницей самого?
На принятие решения ушло секунд пять. Если не верить родненькой кормилице, кому тогда вообще можно? Руана села, обняла упёртую старуху за плечи и прошептала:
– Мамушка, скажи: ты сильно ненавидишь яранов?
– С чего бы? – слегка удивилась та. – Они меня ничем не обделили. Зла не делали. А сплетни о них мне слушать зазорно. Я сужу людей по делам.
– То есть, признайся я, что мой полюбовник… – осторожно начала Руана.
– Радо-Ярка что ли? – насмешливо перебила её Урпаха.
– Откуда знаешь? – стало очень интересно придире, поневоле ставшей чересчур дотошной.
– А то я не видела, как ты на него пялилась. Там, на площади. Когда они своими палками махали. Опять же, он тебя отсюда и уволок. Что ж я, безмозглая?
– Ты не сердишься?
– На что? – иронично осведомилась злоязычная старуха. – На то, что ты уродилась такой умнущей, что чистая идиотка? Так не твоя же в том вина.
– Мамушка, прекрати! – боднула её Руана лбом в плечо. – Я же серьёзно.
– А если серьёзно, – задумчиво продолжила та, – я такого мужика от тебя и ожидала. Сильного не только кулаками, но и башкой. Он хоть добрый?
– А яраны могут быть добрыми? – насмешливо поддела её Руана.
– Ну, мне до иного народа дела нету, – строго указала кормилица. – Добрый ли он к тебе? Меня лишь это заботит.
– Ко мне он был добр, – вздохнула мятущаяся душа, положив ей голову на плечо. – Даже когда хотел казаться мерзавцем. Очень бдительно следил, чтобы я не покалечилась. И другим обижать не позволял. Знаешь, кажется, я ему нравлюсь.
– Конечно, нравишься, – уверенно заявила мудрая старуха. – У него ж на роже написано, – и тут она буквально сразила Руану: – Вот и муж для тебя подходящий. Этот уж точно не даст тебе куролесить. Будет держать о как! – поднесли к её носу добротный крестьянский кулак. – Ты, часом, не к нему ли ночью собралась?
– Во сне сболтнула? – напряглась Руана.
– Во сне ты спишь, – успокоила её кормилица. – Догадалась я. Не приспей тебе нужда крутить задом перед императором, ты бы со своим полюбовником открыто виделась. Тебе ж все людские укоры, что волчий вой за Срединными горами. А хоть бы и под собственными стенами – всё едино. Кстати, детка, – в подозрении отстранилась старуха, искоса заглянув ей в глаза, – ты что же, решила провернуть свою затею?
– Влюбить в себя императора? Честное слово: оно само так вышло. Меня ж здесь двадцать дней не было. Мамушка, не поверишь: он сам в меня влюбился. Верней, в саму затею сделать меня своей очередной шлюхой. А завтра праздник.
– Обязательно в постель потащит, – согласилась помрачневшая старуха, кивнула каким-то своим мыслям и зловеще ухмыльнулась: – Только не дотащит он тебя. Помрёшь по дороге. А покойнице даже этот похабень побрезгует юбку задирать.
– Блестящая идея, – поблагодарила Руана, поцеловав свою гениальную наставницу. – А как я умру?
– Как-как, – проворчала та, вновь отстраняясь. – Сглотнёшь зелья, и повалишься замертво. Только момент не упусти. Слышь ты, задрыга?! Слишком близко его до себя не допускай. А то догадается. Наш император вовсе не дурак. Больше придуривается. А с той хитрости всех под себя подминает.
Хорошее настроение Руаны кануло, как не бывало. Вспомнилась попойка в библиотеке.
– Что ещё? – насторожилась кормилица.
На этот раз решиться не могла долго. Прикидывала: стоит ли тревожить старушку с железным характером, но, увы, с изношенным организмом.
– Говори. Я не помру, – догадалась та о метаниях девчонки.
– Мамушка, скажи… только честно! Отец меня действительно любит?
– Ну, ты и спросила! – шумно выдохнула кормилица. – Это ж… так сразу и не ответишь.
– Ты сомневаешься, – тотчас придралась к её словам Руана.
И так ей стало тошнёхонько – хоть ложись и вправду помирай.
– У мужиков к любви свои счёты, – строго указала ей опытная старуха, что распускать нюни вовсе не из-за чего. – Ты что же, думаешь, будто твой Радо-Ярка любит тебя? Такую, как ты есть? Какую лишь я да знаю? Он, дурочка, образ твой любит. Какой ты всем показываешь. Отважная да умная. За словом, как ты сама же говоришь, в карман не полезешь. Ты рядом со всеми этими размалёванными придворными клушами чисто невидаль. И сразу понятно, что не предашь. А это мужикам нужней всего.
– Знаешь, мамушка, – чуток отлегло у Руаны, – в настоящую, непритворную меня я бы и сама не влюбилась.
– Такую лишь мать любить и может, – горестно вздохнула кормилица, теребя передник и остановив взгляд на какой-то невидимой точке.
– И ты, – потёрлась Руана щекой о её затылок.
– И я.
– А отец?
– Отец и есть отец, – сухо отрезала Урпаха, поднимаясь с кровати. – У него на уме свои затеи. И где твоё место в тех затеях, ведомо лишь ему. Всё! Хватит болтать. Ложись и досыпай. А я тут рядышком покараулю, – опустилась она в кресло, где поджидало рукоделье.
И Руана действительно почти моментально заснула. Хотя алкоголь давно выветрился. А подумать хотелось о многом.
Проснулась в сумерках. Быстренько перекусила, помылась. Оделась и до полуночи блуждала из угла в угол. То хваталась за свиток, присланный ей из библиотеки неизвестным доброжелателем. То помогала кормилице перешивать очередное чудовищное платье. То пялилась в темноту за окном и кусала с досады губы: как медленно тянется время! То вдруг ей приспичило заново переодеться. Потому что заниматься сексом чёрте где в штанах страшно неудобно.
Урпаха молча рукодельничала, не пытаясь лезть в душу. Тем более, отвлекать полоумную вертихвостку от её девчачьих терзаний. Она открыла рот лишь единожды. Дабы сообщить влюблённой дуре:
– Вот и полночь.
– А Викрат дома? – подскочила с кровати Руана, метнувшись к окну.
– Пойду гляну, – невозмутимо отложила шитьё кормилица и поднялась: – Если он дома и не спит, не обессудь.
– В окно вылезу, – хмуро пригрозила Руана.
– А и лезь, – фыркнула Урпаха и выплыла за дверь.
Викрат был дома. И не один. По счастью, он затеял карточную игру, целиком занимавшую умы шести собравшихся перекинуться мужиков. Кстати, она так и не разобралась с местными картами, состоявшими из одних картинок. Больно уж замудрёно. Да и скучновато, честно говоря. Надо бы научить аборигенов играть в шашки. Или шахматы, хотя в этих она откровенно слабовата – рассеянно строила планы Руана, выглянув в открытое окно.
Второй этаж не пятый. Но потолки здесь высоковаты, и цокольный этаж имеется. Выходило, что ей нужно спрыгнуть почти с восьмиметровой высоты. А это вам не шуточки: можно и ноги переломать.
Пока размышляла, из чего бы соорудить верёвку, на подоконник взобралась юная симпатичная ярания. Не кто иной, как сама знаменитая Нала-Яри. Неуловимая любовь императора уселась, свесив ноги в штанах, и весело прошептала:
– Готова?
– Думаю, как спуститься вниз, – пожаловалась Руана. – Может, по верёвке?
– Зачем? – удивилась Нала-Яри. – Хватайся за плющ и спускайся. Умеешь?
– Нет, – вздохнула таария, талант которой не подразумевал подобных навыков.
Она всё больше ползает – преимущественно под землёй. Вот это у неё получается превосходно.
– Не переживай, – добродушно посочувствовала волчица с отменно отработанной техникой атакующего. – В юбке, конечно, не так легко, как в штанах. Но, у тебя же свидание, – ехидненько хмыкнула паразитка. – Проще задрать юбку, чем стягивать штаны.
Она умна, злоязыка, но прямолинейна – кстати припомнилась оценка Викрата – хитрость не её стезя. Да уж, воистину не её.
– А в лоб? – машинально брякнула Руана.
Ярания хмыкнула и скомандовала:
– Полезем вместе. Смотри, как делаю я, и у тебя всё получится. Ты крепкая. В конце концов, захочешь его увидать, сама спрыгнешь. Держи перчатки.
И она соскользнула с подоконника, повиснув на толстом стебле плюща.
– Захочу, – буркнула Руана, натягивая перчатки. – Но прыгать не собираюсь.
– Вот и умница, – похвалила её волчица. – Сначала хватайся руками за стебель. Потом отрывай задницу от подоконника.
С её помощью у Руаны всё вышло гораздо лучше, чем она ожидала. Да и стебель имел кучу отростков, на которые можно опираться ногами. Так что вскоре они прогулочным шагом направлялись куда-то мимо загонов, где копошились скотники.
– Ничего, что он прислал меня? – чирикала Нала-Яри, держа беглянку под руку.
– Думаю, это привлечёт гораздо меньше внимания, чем его личный визит.
– Ну да. Урху почему-то важно, чтобы вас не видели вместе. А почему? Ты что, им брезгуешь?
– Конечно, – чопорно поддакнула Руана, приняв вид неподкупной добродетели.
– Правда? – вытаращилась на неё прямолинейная и простодушная девчонка.
– Конечно, правда. Потому и вылезла в окно, чтобы бежать к нему на свидание. Я бегаю исключительно к тому, кем брезгую.
– А! Ты шутишь, – хихикнула ярания. – Смешно ты меня разыграла. А ты действительно любишь нашего Урха?
– А ты действительно думаешь, что я хочу тебе в этом признаться? – передразнила её щебет Руана.
– Потому что он в тебя по-настоящему втюрился, – казалось, не слышит её грозная воительница лет пятнадцати от роду. – С Урхом такого никогда не бывало. Хотя баб у него полным полно. Всяких разных.
– Думаю, он будет тебе благодарен, – с трудом сдерживая смех, похвалила болтушку Руана.
– За то, что выболтала тебе о его похождениях? – внезапно очень серьёзно уточнила Нала-Яри. – Так лучше я и сразу. А не кто-то с гнилым языком и после. Когда ты влюбишься в него по-настоящему.
Она умна – вновь припомнилась оценка Викрата – и не стоит покупаться на её легкомысленные замашки малолетки. В конце концов, император так ничего от неё и не добился.
– Нала-Яри, можно я задам тебе очень важный для меня вопрос?
– Задавай, – разрешила девчонка и прокричала какой-то птицей.
Они стояли под крепостной стеной, откуда им тотчас сбросили верёвку с огромными узлами.
– Сможешь подняться? – заботливо спросила волчица.
– Буду стараться, – вздохнула Руана, вспомнив уроки школьной физкультуры.
И физрука, для которого умение лазать по канату стояло на первом месте.
– А что за вопрос?
– Ты ненавидишь тааров?
– Ты мне нравишься, – моментально отреагировала девчонка.
– Ты мне тоже. А остальных?
– Я их терпеть не могу, – зло процедила ещё секунду назад безмятежно улыбавшаяся девчонка. – Они все надменные и подлые гады.
– Все? – придирчиво уточнила Руана.
Нала-Яри чуток подумала и вынужденно призналась:
– Не все. Твой дружок Викрат лично мне нравится. Он-то нас точно уважает. И никогда не творит против нас подлостей. Ну что, полезли?
Руана поддёрнула подол юбки и сунула его за пояс, обнажив колени. Волчица одобрительно кивнула и указала на канат: дескать, лезь первой.
И она смогла. Хотя на боевой ход стены подцепившие её за руки мужики втаскивали не женщину, а бескостный клубок нервов. Чего стоило уговорить руки, что её жизнь им тоже дорога, словами не описать.
– Теперь вниз, – жизнерадостно объявил один из её спасителей.
С невероятно знакомым голосом.
– Вели-Яр, какого демона ты радуешься? – просипела Руана, согнувшись и потирая дрожащие колени.
– Всегда говорил: у тебя отменные ноги, – отвесил тот издевательский комплимент, подталкивая безумную альпинистку к противоположному краю стены.
Где две огромные тени в доспехах возвышались прямо на бруствере с бойницами.
– Чтоб ты сдох, – выдохнула Руана, поднимая руки.
– После такого пожелания, ты отдалась моему брату, – проурчал Вели-Яр заласканным котом, обвязывая ей талию верёвкой. – Так, может…
– И не мечтай! – возмущённо пнула его Нала-Яри. – Скажу Урху, что ты соблазняешь его женщину, он тебе голову оторвёт.
После чего эта припадочная вспрыгнула на бруствер. Забрала у одной из теней край верёвки и ухнула вниз.
– Создатель! – оборвалось сердце у Руаны.
– Не бойся, – мягко посоветовал Вели-Яр, внезапно погладив её по голове. – Она же ярания. Ну, давайте, – скомандовал он теням.
Подхватил Руану за талию и поднял на бруствер. Вниз она плавно спускалась, любуясь полнощёкой луной. А под стеной её поймали грубые жадные руки, попытавшиеся выдавить из неё кости.
– Рад… – только и успела вякнуть неумолимая искательница трудных отношений.
Он целовал её крепко и долго. А едва первый приступ его нетерпения схлынул, Руана отыгралась за все перенесённые муки:
– Радо-Яр, это ты?
Получилось отменно: ни капли издёвки – один сплошной наив. Он поставил её на землю. И отвязывая верёвку насмешливо похвалил:
– Смешно.
Затем подхватил на руки и куда-то потащил.
– Скажи, – обнимала его за шею Руана, возюкая губами по чисто выбритой щеке, – а нельзя было встретиться внутри стен? Сколько времени потеряно.
– Наверстаем, – успокоил её непробиваемый романтик.
– А сколько душевных сил.
– Восстановим.
– Ты хоть скучал по мне? Деревяшка бесчувственная.
– Очень.
– А вот я без тебя не скучала, – бросила она провокационное заявление.
– Исправим, – усмехнулся Радо-Яр, целуя капризницу в шею.
О её выходке с прогулкой в объятьях императора ни слова. Ни единой интонацией не намекнул, что злится. Он реально радовался их встрече. Настолько в ней уверен? Или готовит хитрую месть? Обязательно жестокую и кровавую.
– Так, почему мы здесь? – закрывая ладошкой его губы, повторила она вопрос.
Он посерьёзнел:
– Отец поставил то же условие, что и ты: нас не должны видеть вместе.
– Нас видели четыре человека. Те, кого видела я. А скольких не заметила?
– Это мои родичи, – пояснил он, как само собой разумеющийся факт.
И опустил её рядом с растянутым на земле шатром. Из какой-то тёмной ткани – она его не сразу-то и разглядела. Перед шатром подготовили костровище – Радо-Яр тотчас занялся разведением огня. У входа в шатёр стоял низкий столик с кувшином и несколькими блюдами. Еда на них самая простая: поджаренное мясо, деревенские лепёхи, похожие на лаваши, зелень. И, конечно же, фрукты.
– Хочу вина, – грозно предупредила барышня, что не позволит себя ущемлять в любых удовольствиях.
– Налей, – преспокойно отказался он поухаживать за дамой, продолжая возню с костром. – И мне. Себе из кувшина, что на столе. А мне из того, что под столом.
Из вредности она сначала обслужила себя – даже отхлебнула половину серебряного чеканного стаканчика. Затем достала из-под столика второй кувшин. Вытащила пробку и поморщилась:
– Ты собираешься меня целовать после этого?
– Ты против? – прямо с корточек повалился на спину назл, с удовольствием вытянувшись во весь рост.
Не на земле, а на груде толстых войлочных подстилок. Такие яраны таскают в боевые походы – и, видимо, не только туда.
– Ну, почему же? – с ласковой издёвкой промяукала Руана. – Я не против. А рот тебе можно чем-нибудь завязать.
– Ты придираешься.
– Нисколечко.
– Давай и мне того же, – усмехнувшись, ткнул он пальцем в кувшин на столе.
Она поднесла ему стаканчик. Он принял и влил в себя вино, даже не приподняв головы. Она села рядом с ним – он повернул голову и посмотрел ей в глаза:
– Ты понимаешь, что для меня это не подвернувшийся случай почесать похоть?
– Надеюсь, – процедила Руана, допивая вино.
И любуясь на протекавшую чуть ниже речонку.
– А для тебя?
Она помолчала, собираясь с мыслями – он терпеливо ждал.
– Я не могу тебе сказать, что люблю.
Он моментально нахмурился – а как иначе? Вечно эти мужики не дослушают!
– Пока не могу. Потому что любовь – это почти безоглядное самоотречение. Это великий труд сердца, – вспомнилась ей когда-то где-то прочитанная истина. – Это почти вся жизнь ради кого-то. А уж после остатки для себя.
