Текст книги "Нимб"

Автор книги: Александра Адорнетто

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

Глава 23
ПВМ [18]18
  ПВМ – покойся в мире.


[Закрыть]

Многие полагают, что есть лишь два измерения – одно для живых, а другое для мертвых. Они не представляют, что их на самом деле гораздо больше. Люди на Земле сосуществуют параллельно с иными созданиями, но они невидимы для нетренированного взгляда. Некоторых называют Радужными – они бессмертны, мудры и способны путешествовать во Вселенной. Их в принципе легко заметить: они напоминают бело-золотистые вспышки или подрагивающее в воздухе разноцветное мерцание. И это не просто игра света, однако очень немногие ощущают Божественное присутствие. Я надеялась, что Ксавье относится к этим немногим.

Войдя в кафетерий, я села с Ксавье и принялась за начос в контейнере, который он протянул мне. Он невольно коснулся меня бедром, вызвав ощущение покалывания в моем теле. Внезапно у стойки раздались возбужденные голоса. Двое мальчиков лет десяти ссорились из-за места в очереди.

– Эй, ты нахально влез передо мной!

– Нет! Я все время стоял здесь!

– Врешь! Спроси кого угодно!

Учителя куда-то запропастились, и вскоре спор перешел на уровень тычков и взаимного обзывания. Старшие девочки заволновались.

Ксавье вскочил, но его опередил светловолосый парень по имени Лэчлен Мертон. Обычно он не расставался с айпадом, игнорировал домашние задания и был абсолютно глух к окружающим. Но сейчас он протолкался к мальчикам и растащил их. Потом что-то сказал им, и они даже пожали друг другу руки.

– В Мертоне впервые пробудилось чувство ответственности, – удивился Ксавье.

Рядовое событие служило отличным примером изменения общей атмосферы «Брюс Гамильтон». Айви и Габриелю будет приятно услышать, что их старания не пропадают даром. Конечно, Венус-Коув – тихий городок, на Земле полно других, действительно опасных участков, но там есть свои агенты Света. А я втайне радовалась, что не оказалась в зоне стихийных бедствий или войн. Отчаяние охватывало при виде всего этого в новостях. Я не могла видеть фотографии детей, страдающих от голода и болезней из-за нехватки питьевой воды. При мысли о том, на что способны люди, хотелось плакать. Чем одни из них лучше других? Никто не должен голодать, страдать от одиночества или думать о самоубийстве. Почему Господь допускает такое?

Я обратилась к Габриелю, и он вновь предложил мне подождать.

– Думай о проблемах, соответствующих твоему нынешнему уровню, – вымолвил он.

На следующее утро мы втроем отправились в дом престарелых «Чистое небо». Я пару раз навещала Алису, но потом перестала, проводя свободное время с Ксавье. Габриель и Айви бывали там постоянно, кстати, вместе с Призраком. По их рассказам, он сразу устремлялся к Алисе и самостоятельно находил ее.

Но сперва мы заехали за Молли. Несмотря на воскресенье и девять часов утра, она была полностью готова, а обычно по выходным она редко вставала до полудня. И она принарядилась как для фотосъемки – мини-юбка, туфли на высоких каблуках и открытая рубашка. Тейла, которая ночевала у нее, недоумевала, почему Молли предпочла «Сплетнице» работу со стариками.

– С какой стати ты направляешься в дом престарелых? – спросила она, когда я распахнула для Молли дверцу джипа.

– Мы все когда-нибудь окажемся там, – улыбнулась Молли.

И она поглядела на свое отражение в окне машины, чтобы убедиться: губная помада лежит хорошо.

– Только не я! – заявила Тейла. – У них воняет.

– Созвонимся, – бросила ей подруга и с деловым видом уселась возле меня.

– Но, Молли, – заныла Тейла, – мы собирались встретиться с Адамом и Крисом.

– Передай им от меня привет.

Тейла потеряла дар речи.

Появление Молли застало врасплох персонал «Чистого неба».

– Это Молли, – представил ее Габриель. – Она волонтер.

– Мы благодарны любой лишней паре рук, – устало произнесла Элен, одна из сиделок. – В особенности, сейчас.

– Я счастлива вам помочь, – ответила Молли, четко артикулируя слова. – Крайне важно – отдавать долг обществу.

Она покосилась на Габриеля, но он доставал гитару из футляра и ничего не заметил.

– Вы удачно прибыли прямо к завтраку, – сказала Элен.

– Спасибо, но я уже поела, – заявила Молли.

Элен на секунду замешкалась.

– Я имела в виду завтрак наших подопечных. Можете помочь кормить их.

Мы последовали за ней по мрачному коридору в убогую столовую. Атмосфера в зале оказалась гнетущая, несмотря на музыку Вивальди, которая лилась из старенького CD-плеера. Потертый ковер с цветочным узором, выцветшие занавески с изображениями фруктов. Обитатели устроились за пластиковыми столами на таких же креслах. Те, кому было трудно сохранять прямую осанку, расположились в глубоких кожаных креслах. Несмотря на освежители воздуха, характерный запах аммиака и вареных овощей бил в нос. Портативный телевизор в углу демонстрировал документальный фильм из жизни природы. Сиделки, в основном женщины, занимались обычной рутиной – складывали салфетки, убирали тарелки, повязывали нагрудники тем, кто не мог сделать этого сам. При виде нас на некоторых старческих лицах возникло выражение ожидания, другие, наоборот, не шевелились.

Подносы с завтраком, каждый в упаковке из фольги, выстроились на тележке. По соседству стояли ряды кружек.

Полчаса я провела рядом с женщиной по имени Дора: она сидела в инвалидной коляске, с вязаным шерстяным платком на коленях. Она обмякла, ее взор давно угас. Руки пестрели печеночными пятнами, сквозь пергаментную кожу проступала сеть лопнувших капилляров. Еда выглядела неаппетитно: кучка чего-то липкого, бледно-желтого. Я знала, что стариков часто пичкают супом-пюре, во избежание опасности подавиться и задохнуться.

– Что это? – осведомилась я у Элен.

– Омлет.

Какой-то престарелый джентльмен сражался с ложкой, но руки у него сильно дрожали, и в конце концов он рассыпал все перед собой. Габриель мгновенно оказался рядом.

– Я уберу.

И он собрал омлет бумажным полотенцем. Зрелище увлекло Молли, и она забыла о своей подопечной.

Покормив Дору, я перешла к Мейбл, имевшей репутацию самой агрессивной обитательницы «Чистого неба». Она оттолкнула протянутое блюдо и плотно сжала губы.

– Вы не голодны? – спросила я.

– Ох, не волнуйся из-за Мейбл, – пояснила Элен. – Она ждет Габриеля.

– Ладно. А где Алиса?

– В отдельной комнате: первая дверь направо. Алисе резко стало хуже. Она ослепла, и вдобавок началось воспаление легких.

Почему Айви и Габриель молчали? Может, решили, что меня никто, кроме Ксавье, не интересует? Однако чем ближе я подходила к комнате Алисы, тем сильнее мной овладевал страх.

Призрак уже нес вахту в коридоре. Мы оба тихо переступили порог, и я почти не узнала лежащую на постели женщину. Ничего общего с той Алисой, которую я помнила. Недуг полностью преобразил ее. Тело хрупкое, как у птички, тонкие волосы растрепаны. Никаких красочных кардиганов – только простое белое платье. Я окликнула ее по имени. Она молча протянула руку, однако пес опередил меня, ткнувшись в нее носом.

– Призрак? – шепнула Алиса.

– Это Призрак и Бетани, – ответила я.

– Бетани… Как славно, что ты здесь. Я скучала по тебе.

– Как вы себя чувствуете? – поинтересовалась я. – Вам что-нибудь нужно?

– Нет, дорогая, у меня все есть.

– Простите меня. Я… – начала я и оборвала себя на полуслове.

– Понимаю. Жизнь берет свое. Не извиняйся. Надеюсь, Призрак ведет себя хорошо.

Пес коротко тявкнул.

– Он замечательный товарищ.

– Молодец, мальчик.

– Вы болеете? Вам надо поправиться!

– Не уверена, что хочу этого.

– Алиса, вам следует отдохнуть…

Неожиданно она дернулась вперед, глаза распахнулись. Они не были сфокусированы на чем-то конкретном, просто глядели в пространство.

– Я знаю, кто ты, – прохрипела она.

Мое сердце сжала тревога.

– Я рада, что вы не забыли меня, – пробормотала я.

– Ты хочешь забрать меня.

– Куда, Алиса? – спросила я, не желая мириться с ее смертью.

– На Небеса. Я вижу твое сияние, Бетани.

Я была поражена.

– Ты укажешь мне дорогу? – произнесла она.

Я проверила ее пульс. Он был слабый – как трепещущий огонек догорающей свечи. Несмотря на боль за нее, я должна сделать свое дело. Сосредоточившись, я мысленно вернулась к той роли, для которой предназначалась в Царстве Божьем. Ведь я проводник, наставник новопреставленных душ.

– Когда настанет ваш час, вы будете не одна.

– Бетани, меня окутает тьма?

– Нет, Алиса, только свет.

– А мои грехи? Я не всегда вела себя образцово.

В ее тоне прозвучал оттенок прежней отваги.

– Наш Отец безгранично великодушен.

– И я встречусь с теми, кого любила?

– Да. И вы обретете единение со всеми созданиями этого и других миров.

Алиса успокоилась, и ее веки смежились.

– Постарайтесь уснуть, – сказала я.

Я обхватила ее хрупкую ладонь, Призрак положил голову на предплечье Алисы, и мы замерли.

По дороге домой я думала об Алисе и ее словах. Видеть смерть с Небес грустно, но быть ее непосредственным свидетелем – душераздирающе. Меня пронзило острое чувство вины. Я увлеклась Ксавье и напрочь забыла об остальных. Небеса одобряли наши взаимоотношения, но мне нельзя было целиком растворяться в Ксавье, хотя я отчаянно стремилась не расставаться с ним никогда.

Утром нам сообщили, что Алиса скончалась. Для меня это не стало сюрпризом. Проснувшись ночью от стука дождя в окно, я хотела задернуть занавески и увидела парящую снаружи Алису. Она безмятежно улыбалась. Алиса прожила полную, насыщенную событиями жизнь. Ее родные могли быть рядом в ее последние дни. Они многого не понимают, но однажды им даруют второй шанс.

Ее душа покинула тело. Страха в ней не было, только предвкушение.

И я мысленно напутствовала ее напоследок.

Глава 24
ВСЕГО ЛИШЬ ЧЕЛОВЕК

В день похорон Алисы небо затянули тяжелые облака, почва пропиталась влагой. Народу на кладбище собралось мало. Отец Мел отслужил заупокойную службу. Свежая могила выглядела как скромный холмик под дубом.

Уход Алисы что-то пробудил во мне, напомнил о нашей миссии, и я решила уделять время общественным делам. Конечно, это мелочь по сравнению с нашей общей целью: спасти Землю от Тьмы. Но, по крайней мере, я тоже вносила свой скромный вклад. Ксавье часто присоединялся ко мне.

– Тебе вовсе необязательно сопровождать меня, – заявила я ему, когда мы ждали вечернего поезда в Порт-Цирцею.

Мы хотели проверить бесплатную столовую для бедняков.

– Бет, это мой выбор.

– Я все усложняю!

– Перестань. Я умею распределять время.

– Но у тебя завтра экзамен по французскому?

– Нет, Бет, у насобоих. – И он достал из рюкзака учебник. – Почитаем по дороге.

Постепенно я освоилась с поездами, а общество Ксавье действовало на меня благотворно. Кроме нас в вагоне сидел одинокий старик, который клевал носом и пускал слюни на рубашку. У его ног притулился бумажный пакет с бутылкой.

Мы открыли учебник, но вдруг Ксавье поднял голову и прошептал:

– Рай, наверное, громадный. Сколько места нужно, чтобы вместить души? От концепции бесконечности меня бросает в дрожь.

– На Небесах семь уровней реальности, – вырвалось у меня.

– Семь? – переспросил он.

– На Первом обитают ангелы, восхваляющие Бога. Отец, Сын и Дух Святой пребывают на Седьмом.

– Почему?

– Каждый исполняет свои функции. Как в любой компании, от низшего звена до исполнительного директора.

Ксавье помассировал виски.

– Трудновато…

– Есть свод правил. Второй уровень – на том же расстоянии от Первого, как Первый от Земли. Ангелы справа – всегда более выдающиеся, чем те, что слева. Оказаться на Шестом – очень сложно, надо сначала проникнуть в пространство за пределами Небес. Но ты всегда различишь, какой уровень где находится, потому что нижние – потемнее, чем ослепительно-яркий Седьмой…

– Стоп! – прервал меня Ксавье. – У меня мозги взорвутся.

– Извини.

Он улыбнулся.

– Главное, постарайся не забывать, что я всего лишь человек.

Ксавье пригласил меня посмотреть на игру его команды регби: намечался последний матч в сезоне. Я договорилась пойти с Молли и ее подругами-чирлидерами. Вообще-то болтовней о поднятии школьного духа они оправдывали свое желание посмотреть, как парни в шортах носятся по полю. Девушки прихватили с собой изрядный запас прохладительных напитков, чтобы в перерывах раздавать их в надежде на вознаграждение в виде комплимента или, еще лучше, свидания.

Мы все вместе направлялись к полю. Команда «Брюс Гамильтон» в форме с черно-красными полосками уже разогревалась. Их противники из подготовительной школы Миддлтона, в зеленом и желтом, стояли на другом конце и напряженно вслушивались в речь своего тренера с побагровевшим лицом. Перед самым началом игры наши мальчишки сгрудились и прокричали стимулирующую мантру о «мощи армии красно-черных». Подпрыгнули и обхватили друг друга руками в ожидании свистка судьи.

– Типично, – пробормотала Молли. – Похоже, только спорт способен вытянуть из них хоть какие-то эмоции.

А я поняла, что никогда не стану фанатом регби. Чересчур агрессивно и жестоко. На моих глазах один из игроков Ксавье помчался по полю, зажав мяч под мышкой. Ловко увернулся от двух противников, безжалостно преследовавших его. Очутившись в нескольких ярдах от ворот, он прогарцевал и рухнул на землю, вытянув над головой мяч. Игрок Миддлтона, который блокировал ворота, упал прямо на него. Парни «Брюс Гамильтон» засвистели, разразились одобрительными воплями и помогли товарищу подняться. Пошатываясь, он вернулся в центр поля.

Я на секунду зажмурилась, чтобы не видеть очередного столкновения. Молли подтолкнула меня локтем.

– Кто там? – спросила она, кивнув на юношу, который застыл на противоположной трибуне.

Молодой человек был в кожаной куртке, лицо скрывала мягкая фетровая шляпа и длинный шарф.

– Чей-то родственник? – предположила я.

– Для папаши он странноват и держится особняком.

Вернувшись к матчу, мы быстро забыли о незнакомце. Я нервничала. Ребята из Миддлтона давили соперников, как танки. Когда кто-нибудь из них приближался к Ксавье, мое сердце колотилось, дыхание учащалось. А Ксавье отнюдь не держался в стороне, он был в самой гуще событий. И, несмотря на мою антипатию к регби, я призналась себе, что Ксавье весьма опытен и, главное, честен. Если его сбивали с ног, он молниеносно вскакивал и продолжал борьбу. В конце концов я перестала содрогаться по поводу его потенциальных синяков и царапин. Я так гордилась Ксавье! Видя его успех, я кричала и махала руками – так же, как Молли и другие болельщицы.

К концу первого тайма мы опережали Миддлтона на три очка. Я бросилась Ксавье навстречу.

– Спасибо, Бет, – сказал он. – Я понимаю, это не в твоем духе.

И он вылил себе на голову бутылку воды.

– Ты изумителен. – Я откинула с его лба влажные волосы. – Но будь осторожен – парни из Миддлтона здоровенные.

– Габаритами меня не испугаешь.

Я заметила длинную царапину на его предплечье.

– Откуда она?

Он беспечно рассмеялся.

– Ерунда, Бет!

–  Для тебя,а я не хочу видеть эту руку в таком состоянии.

– Значит, я – собственность Бетани Черч?

– Именно.

– Тогда слушаюсь, наставник.

– Надеюсь, ты понимаешь, что теперь не имеешь права читать мне лекции о безопасности, – нахмурилась я.

– Малышка, травмы неизбежны. Потом можешь поиграть в медсестру. Бет, я несокрушим.

Наблюдая, как он бежит к своей команде, я мельком посмотрела на парня в кожаной куртке: он до сих пор находился на трибуне. Его лица я не различила.

За десять минут до окончания матча парни «Брюс Гамильтон» практически праздновали победу. Тренер школы Миддлтона вытирал со лба пот. Его команда впала в ярость и отчаяние. Ксавье с мячом несся по полю, но двое ребят из Миддлтона «наехали» на него, словно товарные поезда. Ксавье уклонился, но один из противников подставил ему подножку. Ксавье с размаху ударился головой о землю. Игроки «Брюс Гамильтон» запротестовали, заверещал свисток судьи, но было слишком поздно.

Мальчишки кинулись на помощь Ксавье, распростертому на поле. Его левая щиколотка оказалась вывернута под неестественным углом. Поддерживая Ксавье, парни подвели его к скамейке, к нему уже мчался врач. Ксавье побелел: он мог потерять сознание в любой момент.

Медик сокрушенно покачал головой. Ксавье стиснул зубы. Я начала проталкиваться к нему, но Молли запротестовала:

– Нет, Бет, ты будешь только мешать.

Не успела я и рта открыть, как Ксавье положили на носилки и отнесли в машину «Скорой помощи». Игра возобновилась. Я будто окаменела. Охваченная паникой, я, однако, отметила, что незнакомец исчез.

– Куда повезли Ксавье? – воскликнула я.

– В больницу, конечно, – ответила Молли. – Не бойся, – добавила она. – Наверное, он что-нибудь потянул. Ему наложат повязку и отправят домой. Ух ты! – И Молли кивнула на табло. – Мы обгоняем их на шесть очков!

Но меня больше не волновал исход матча. Извинившись, я быстро направилась в «Байрон», чтобы попросить Айви и Габриеля подкинуть меня до клиники. По дороге я мысленно взывала к ним, на случай, если они не дома. Я настолько тревожилась из-за Ксавье, что врезалась на парковке в Джека Торна и упала.

– Кто-то очень торопится, – заявил он, стряхивая пыль с моего пальто. – Что с тобой?

– С Ксавье во время игры в регби произошел несчастный случай, – ответила я, по-детски вытирая кулаками глаза.

– Боже мой! Как неудачно… Он серьезно пострадал?

– Понятия не имею.

– Уверен, он скоро поправится. Такова уж природа спортивных соревнований.

– Мне следовало знать! – рассердилась я.

– Бет, ты не виновата, – мягко сказал Джейк. – Не плачь…

И он обнял меня. Я невольно приникла к нему, разрыдалась, но потом принялась вырываться.

– Извини. – В глазах Джейка вспыхнул огонек. – Хотел убедиться, что ты в порядке.

– Спасибо. Но мне пора!

Поднявшись по ступенькам и помчавшись по школьному коридору, я с облегчением увидела Айви и Габриеля.

– Мы услышали твой призыв, – вымолвила Айви.

– Мне надо в больницу! – выпалила я. – Я спасу его!

– Нет, Бетани, – произнес брат.

– Почему?

– Подумай сама, Бетани, – проговорила Айви. – Если он чудесным образом исцелится, как, по-твоему, все среагируют?

– Но я нужна ему!

– Будь благоразумна, – начал Габриель. – Ксавье – молодой и здоровый. Он поправится естественным образом, и никаких подозрений не возникнет. Если позже ты захочешь ускорить процесс выздоровления, я не стану возражать. Но не сейчас.

– Могу я хотя бы увидеться с ним? – выдохнула я.

– Да, – подтвердил Габриель. – Мы все поедем.

Мне не нравилась местная больница – унылая, стерильная. Туфли медсестер скрипели на покрытом линолеумом полу. Шагнув внутрь, я погрузилась в атмосферу печали и потери. Здесь лежали и пациенты, которые никогда не поправятся – жертвы дорожных аварий, неизлечимые больные. В любой данный момент у кого-то умирала мать, отец, муж, сестра или ребенок. Страдание, скопившееся в этих стенах, просто обжигало. Столько уже душ отправилось на Небеса! Я могла бы облегчить им переход, утешить их, но, стоило мне представить себе лицо Ксавье, в моем сознании что-то моментально переключалось. Я думала лишь о том, как побыстрее найти его.

Вслед за Габриелем и Айви я шагала по коридору с люминесцентными лампами и безликой мебелью. Ксавье поместили на пятом этаже. Его родные как раз покидали палату.

– Бет! – окликнула меня Берни.

И семья Ксавье окружила меня, обрушивая информацию о его состоянии. Габриель и Айви с удивлением наблюдали за нами.

– Эй, расступитесь немного! – продолжала Берни. – Он выкарабкается, Бет, но навестить его, конечно, не помешает. А это, наверное, твои брат и сестра.

Она протянула им руку в знак приветствия, и они по очереди пожали ее. А я проскользнула в палату Ксавье. Одна постель пустовала, на другой были задернуты занавески.

– Тук, тук, – тихо сказала я.

– Бет? – раздался голос Ксавье.

Он сидел на койке, опираясь на подушки. На запястье красовалась голубая бирка.

– Где ты была?

Я обхватила его голову ладонями, внимательно вгляделась в лицо. Габриель и Айви тактично оставались снаружи.

– Вот тебе и «несокрушимый»! Как твоя щиколотка?

Подняв пузырь со льдом, он продемонстрировал лодыжку, вдвое увеличившуюся в размерах.

– Есть перелом – мне сделали рентген. Когда опухоль спадет, наложат гипс. Похоже, буду прыгать на костылях.

– Это не конец света. И дает возможность мне поухаживать за тобой.

– Ничего, оклемаюсь. Но придется здесь переночевать. Утром меня выпишут. Буду несколько недель переносить вес на другую ногу…

– Ты легко отделался.

– Правда, есть и еще кое-что, – смутился Ксавье.

– Что?

– Кажется, у меня сотрясение мозга, – скептически произнес он. – Я чувствую себя нормально, но разве им втолкуешь? Так что у меня постельный режим.

– Как ты?

– Хорошо. Просто сильная головная боль.

– Вместе мы справимся.

– Бет…

– Да-да. Ты не инвалид…

– Выпускной бал устроят в пятницу.

Я обомлела.

– Ну и пусть! – с фальшивой веселостью воскликнула я. – Я его проигнорирую.

– Нет, Бет. Ты так мечтала об этом празднике, Айви сшила тебе платье, лимузины заказаны…

– Без тебя все теряет смысл.

– Мне очень жаль. – Он стиснул кулаки. – Я идиот.

– Ксавье, не надо…

– Бет, пожалуйста. Ты прекрасно проведешь время, развеешься. И расскажешь мне, как там было.

– Ну… – пробормотала я.

– Бет, ради меня!

Я закатила глаза.

– Если ты прибегаешь к эмоциональному шантажу, я вряд ли смогу отказать.

Я не хотела, чтобы в ближайшие пять лет его терзало чувство вины.

– Заметано?

– Ладно, уговорил.

Он усмехнулся.

– Позаботься о фотографиях.

– Заедешь к нам накануне? – спросила я. – Продемонстрирую тебе свой наряд.

– Еще бы! Увижу своего ангела в новом облике.

– Не хочется оставлять тебя совсем одного.

– Не волнуйся. Похоже, мама привезет раскладушку и переночует здесь.

– Да, но ты будешь скучать.

Ксавье кивнул на прикроватный столик, на котором лежала толстая черная книга с золотым тиснением.

– Почитаю Библию, поразмышляю о вечных муках.

– Так ты представляешь себе развлечение? – с иронией осведомилась я.

– История очень трагична, а Люцифер оживляет картину.

– А что тебе известно?

– Люцифер являлся архангелом, который сбился с пути.

– А ты не зря посещал воскресную школу! Его имя означает «Дарующий свет». Когда-то в Царстве Божьем он был любимцем нашего Отца. Красивый и умный, он принадлежал к элите. С ним советовались в трудные времена, и другие ангелы относились к нему с величайшим уважением.

– Но ему было мало.

– Нет. Он стал слишком самонадеян. Возмущался людьми, не понимал, почему Отец считает их самыми выдающимися творениями. Считал, что восхваления достойны только ангелы, и решил, что может низвергнуть Бога.

– И тогда его изгнали.

– Да. Господь низверг вместе с его приверженцами. Люцифер добился, чего хотел – стал двойником нашего Отца, правителем преисподней, а падшие ангелы превратились в демонов.

– И что там сейчас творится? – спросил Ксавье.

Я покачала головой.

– Габриель знает. Он был знаком с Люцифером. Они братья… как и все архангелы. Но он помалкивает.

Разговор прервался – Габриель и Айви, интересуясь самочувствием пациента, просунули головы за занавеску.

– Серьезно? – Молли была в ужасе. – Сотрясение мозга? Вот беда! Ты будешь на балу без парня!

Ее реакция не улучшила моего настроения. Предполагалось, что нас ожидает волшебная ночь, которую я проведу с Ксавье и запомню навсегда. Но наши планы рухнули.

– Я вообще не хочу там появляться, – проворчала я. – Но Ксавье настаивает.

– Как мило с его стороны, – прощебетала она.

– Да. Поэтому мне безразлично, что я буду без партнера.

– Мы что-нибудь придумаем, – заявила Молли. – Наверняка найдется кто-нибудь, кто объявится в последний момент.

Я знала, что ее тревожит. В начале бала пары входят вместе, и профессиональные фотографы снимают их. Одиночество равносильно социальному самоубийству.

Но проблема решилась сама собой.

Я сидела с Джейком Торном на уроке литературы, на нашем обычном месте в задней части класса. Он молча строчил что-то в блокноте, а я возилась со стихотворением.

– Как-то трудно писать с мужской позиции, – пожаловалась я.

– Прими мои самые искренние извинения, – манерно ответил Джейк. – Но будь свободна в полете своей фантазии. Допустим, первая строфа – от кавалера к даме, а вторая – наоборот. Не тяни, Бет. Мне задание уже надоело. Давай разделаемся с ним и поболтаем о более интересных вещах.

– Нечего меня подгонять, – буркнула я. – Мне нужен хороший результат.

– Плохая оценка нам не грозит.

– Интересно, почему?

– Зачем стараться, учитывая… В общем, мисс Кастл любит меня.

Он усмехнулся и принялся снова писать. Я не спрашивала, над чем он трудится, а сам он ничего не объяснял.

Идея Джейка пробудила мое воображение, и следующие строчки возникли в голове сами собой. Я просто обращалась к Ксавье, однако меня сковывали узкие рамки. А мне казалось, что теперь я могла бы заполнить все тетради в мире, описывая голос Ксавье, его запах, жесты и прикосновения.

Зато стихотворение было завершено:

 
У нее было лицо ангела.
В ее глазах я видел отражение свое.
Мы с ней одно и то же, она и я,
Неразрывно связанные ложью.
 
 
В нем я вижу свое будущее.
В нем я вижу своего друга.
В нем я вижу свою судьбу,
Свое начало и конец.
 

– Неплохо, – произнес Джейк. – И поэтично.

– Спасибо. А ты чем занимался?

– Краткие заметки… наблюдения.

– О чем?

– Например, о том, что люди чудовищно легковерные и предсказуемые.

– Ты их обвиняешь?

– Данный факт вызывает у меня презрение, – с горечью констатировал он, а я даже отпрянула. – Я сразу разгадываю их замыслы.

– Люди – это тебе не хобби.

– Отнюдь, Бет. Большинство из них – открытая книга… за исключением тебя. Ты загадка.

– Я? – и я фальшиво рассмеялась. – Я самая обыкновенная.

– О, нет.

Джейк снова напустил на себя таинственный вид.

– Не понимаю, о чем ты, – равнодушно произнесла я и отвернулась, чтобы он не заметил, как вспыхнуло лицо.

– Если тебе угодно.

Тем временем к нашему столу робко подошли Алисия и Александра.

– Да? – бросил он небрежно.

– Мы встречаемся сегодня вечером? – прошептала Алисия.

Джейк сердито уставился на нее.

– Вы получили мое сообщение?

– Да.

– Тогда в чем проблема?

– Ни в чем, – подавленно пробормотала она.

– Отложим на потом, – уже спокойнее сказал он.

Девушки улыбнулись и вернулись на свои места. Джейк молча пожал плечами.

– Надо полагать, с нетерпением грезишь о пятнице? – осведомился он. – Я слышал, из-за несчастного случая на спортивном поле ты лишилась партнера. Позор, как смазливый паренек тебя подвел.

Его губы искривились в злобном оскале.

– Новости в школе распространяются быстро, – парировала я, решив не обращать внимания на его ехидство.

Кроме того, я не столько предвкушала бал, сколько боялась пафосного мероприятия.

– А ты кого-нибудь выбрал? – вежливо уточнила я.

– Я тоже летаю в одиночку.

– Почему? А твой фан-клуб?

– Фанаты приемлемы только в маленьких дозах.

– Жизнь не очень-то справедлива, верно?

– Увы, – подтвердил Джейк. – Кто-то надеется покрасоваться на балу со своей избранницей, но иногда надо быть практичным, в особенности если означенная дева уже занята.

Его высокопарная речь заставила меня улыбнуться.

– Так-то лучше, – продолжал он. – Уныние тебе не идет.

Джейк выпрямился.

– Бетани, я – не самый предпочтительный вариант, но, может, ты окажешь мне честь, позволив сопровождать тебя на бал?

Такая перспектива меня не радовала.

– Спасибо, но сначала я должна обсудить все с Ксавье.

– Конечно. Но помни, что мое предложение остается в силе.

Когда я подняла этот вопрос с Ксавье, он, не колеблясь, заявил:

– Тебе нельзя идти одной.

Откинувшись к стене, он устроился на кушетке перед телевизором. На нем была серая рубашка, травмированная нога лежала на подушке. Ксавье беспокойно ерзал, и хотя он не жаловался, я знала, что голова у него все еще болит.

– Не забудь о танцах, Бет, – продолжал он. – А от меня никакого толка.

– Ладно. А что ты скажешь, если со мной будет Джейк Торн?

– Правда? – удивился Ксавье, и его яркие глаза сузились. – Что-то он мне не нравится.

– Кроме него, меня никто не приглашал.

Ксавье вздохнул.

– Бет, любой парень воспользовался бы шансом составить тебе компанию.

– Но Джейк мой друг.

– Уверена?

– В каком смысле?

– Вы знакомы совсем недолго.

– Ксавье… – Я прижала его ладонь к своей щеке. – Только одна ночь – и все!

– Бет, я хочу, чтобы ты получила от бала максимальное удовольствие. Но… если бы это был любойдругой парень…

– Какая разница, с кем я пойду, если я буду думать о тебе?

– Давай, умасливай меня. – Ксавье лукаво улыбнулся. – Если ты уверена насчет Джейка, тогда – о'кей. Только не веди себя так, будто он это я.

– Никто с тобой просто не сравнится.

Он наклонился вперед и поцеловал меня, но одного поцелуя оказалось недостаточно. Мы повалились на кушетку, обнимая друг друга. Я перебирала его волосы, Ксавье обхватил меня за талию. Потом мы синхронно посмотрели на его загипсованную ногу, нелепо торчащую вверх, и разразились смехом.