Текст книги "Пилот вне закона"

Автор книги: Александр Зорич

Соавторы: Клим Жуков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 24 страниц)

В ровном голосе парсера и зеленой цифири на экране чудится торжество:

– Повреждения конструкций корпуса менее семи процентов. Выход на орбиту возможен.

В сотнях километров позади станцией защиты хвоста фиксируются пуски ракет и взлет истребителей. Опоздали. На такой скорости нас уже не взять!

А после были орбита и разгонный трек, приведший прямиком в липкое безвременье Х-матрицы.

– Поздравляю с успешным Х-переходом, – сообщил парсер. – Выход в расчетной лямбда-зоне, отклонение двадцать девять тысяч. До точки «дом» триста семь тысяч. Все системы корабля в строю. Остаток топлива двадцать три с половиной процента.

– Пе-перейти в режим автопилотирования, – ответил я и не узнал собственного голоса.

Кажется, мне что-то пытались сказать, но я молча отстегнул ремни, встал и бросился к санитарной выгородке в конце кабины. Я еле успел зайти – да какое там «зайти», упасть! – в гальюн, как меня вывернуло наизнанку: тугая струя желчи вперемешку с полупереваренными деликатесами Бо Акиры, да на пол, да на сияющий унитаз.

Блевал долго и значительно дальше, чем видел.

М-да. Х-матрица с такой дозой адреналина – хреново усваивается!

Постепенно ко мне вернулся слух.

В соседнем гальюне кто-то стонал. Из кабины слышались голоса:

– Рамирес, ты там как, нормально?

– Для человека, который ссыт иголками, нормально, – откликнулся Рамирес.

– Эк его приложило!

– Салман, как ты думаешь, когда взрывается автомобиль и колесо отскакивает прямо в яйца – это сильно ништяк?!

– А надо думать, куда стреляешь. Это плазмомет, а не дедов пугач.

– Не обижай Рамиреса! Если бы он не пальнул по куполу… вот бы мы пробились через космопорт. Вот!

Державший речь человек с сильным немецким акцентом, видимо, сопроводил слово «вот» каким-то красноречивым жестом, потому что голос Салмана зазвучал угрожающе:

– Слушай, брат Йоганн, мать твою фики-фуки, или как там у вас говорят! Ты бы вообще молчал, это же все из-за тебя, ты, старый, облезлый, лупоглазый козел!

Хоровое ржание. И снова Салман:

– Ну ладно, с тобой будет Иеремия разбираться, на правах старого кореша. А ты что лыбишься, как параша? Я тебя спрашиваю, Натанчик! Какого хера тебя понесло в банк?! Тебя просили его грабить?! Мы из-за тебя чуть не встряли, все, поголовно! Япошки на хвосте висели! Будто нам «Эрмандады» мало! Это же их район! Учинили пальбу, беспредел, мрак! Ведь еле ушли! А он: нет, мы еще не все сумки забили! Жадный ублюдок, мля!

– Ой-вэй! Маладой человек! Я много лет живу уже! И таки не в том возгасте, чтоби калечить себе стагое тело задагом! Какий гешефте бгата Вестегвальда? Никакого! И таки шо? Я вам уже должен габогать за так? Йоганн, скажи нам, ты хочешь поделиться с дгузьями малой толикой матегиальных богатств?

– Хрен на рыло, – мрачно ответил Вестервальд.

– Ну вот видишь. Салманчик! А тепегь мы все в плюсе, баланс положительный! И что ты тепегь должен сказать стагому евгею? Пгавильно! Спасибо! Патаму что твой Натан мудгый!

– Кстати, насчет «спасибо»! Если вы, сволочи, не проставитесь Румянцеву на базе – душу выну. Вы меня знаете! Ведь это он нас всех вытащил! Эй, Румянцев! Ты долго будешь блевать? Мы все тебе очень обязаны. – Салман секунду молчал, видимо, собирался с мыслями. И наконец резюмировал: – Гадом буду.

Я по понятным причинам не мог ответить ничего членораздельного – рот был занят, да и с дыханием имелись известные проблемы.

– И пацанов троих потеряли… – сказал кто-то из бойцов.

– Ой, вот только не надо гнать на Натанчика!

– А кто на тебя гонит?

– С другой стороны, тремя меньше – добычу рвем бодрее!

– Вот так бы всегда! Приехали, забрали, соскочили! – резюмировал из гальюна заметно приободрившийся Рамирес. – Черт, просто обожаю добротные налеты!

Глаза 4
КОНСПИРАЦИЯ

Август 2621 г.

Город Нью-Бридж

Европейская Директория, Солнечная система, планета Земля

«Важнейшие учредительные документы Второй Директории, также известные как „Голубая папка“, предусматривали в числе прочего окончательное расчленение Великобритании.

Великобритания разделялась на:

(1) суверенную Директорию Шотландия;

(2), (3) субдиректории Куйге Улад (Северная Ирландия) и Кимру (Южный Уэльс) – обе вошли в состав Европейской Директории;

(4) субдиректорию Англия, включенную в состав Атлантической Директории наряду с большинством штатов Канады и бывших США.

Все эти положения „Голубой папки“ были воплощены в жизнь. Единственным отклонением от первоначального плана стало выделение из состава субдиректории Англия (5) особого округа Ист-Кент с центром в городе Нью-Бридж.

Первоначально Ист-Кент получил статус порто-франко „под протекторатом Атлантической Директории“, начиная с 2285-го ему был присвоен статус интерзоны (по образцу Константинополя), и наконец в 2300 году Ист-Кент был передан в состав Европейской Директории, но с формулировкой „на правах порто-франко“.

На практике это означает, что население Ист-Кента состоит как из граждан Атлантической, так и из граждан Европейской Директории, а космодром Нью-Бридж работает в особом беспошлинном режиме».

Политическая история стран Европы и Азии в XXII–XXIII вв. Авторский коллектив под общей редакцией акад. П. Н. Кузина. Москва, «Наука», 2321 г.

Город Нью-Бридж вознесся к небесам как раз тогда, когда к небесам вознеслось человечество. Он был спланирован как центр европейского космоплавания, вокруг которого построили необходимую деловую и техническую инфраструктуру.

Огромный мост соединил английский и французский берега, на которых выросли половины города будущего, как он тогда замышлялся. С тех пор прошли века, многое изменилось, но Нью-Бридж оставался важной космической гаванью и деловым центром всеевропейского значения. Это был первый в мире «вертикальный» город, живущий не только на улицах и проспектах, но и в трехмерности уровней и этажей.

Над его огнями и башнями, среди толчеи воздушного транспорта, летела авиетка фирмы «Скай Кэб». В салоне сидел человек средних лет в партикулярном платье, один из немногих пассажиров, дисциплинированно не пренебрегший ремнями безопасности.

Пилот, опытный физиономист в силу своей специфической профессии, поглядывал в зеркало заднего вида с настойчивым интересом. Он никак не мог раскусить молчаливого клиента.

«Военный? – думал он, так как деловой костюм не мог его обмануть. – Может быть, бывший военный? Точно не англичанин, но кто он? Коммерсант? Не смешите меня! Быть может, астронавт на отдыхе? Летел лайнером „Карнеги“, значит, человек состоятельный. Только вот астронавты куда сразу летят? Развлекаться, на французский берег! А этот… Черт знает что. Хоть бы разговор поддержал, индюк! А то ишь, усишки отрастил!»

В одном таксист был уверен: пассажир не в духе. И он был прав на все сто.

Майор «Эрмандады» Ахилл Мария был не просто не в духе! Настроение было омерзительным!

Он очень не хотел покидать Тремезианский пояс и лететь в Колыбель Цивилизации. На Земле ему, конечно, нравилось, а как иначе? Но характер и тон вызова его здорово разозлили.

Подумать только! Вам предписывается прибыть! Без промедлений! 29 августа, 21:00 по Гринвичу, в номер 707 гостиницы «Юнион Джек» (Ист-Кент, Нью-Бридж, Макферсон стрит, 14, уровень 7)! Соблюдать полную конфиденциальность!

Можно подумать, он мальчик! Сорвали с рабочего места прямо посреди разгорающегося скандала, посреди серии трескучих провалов, когда его личное присутствие было чрезвычайно важным.

Проигнорировать вызов – анонимный вызов, заметим, – было весьма и весьма соблазнительным вариантом. Однако данный канал связи к шуткам не располагал. Не тот случай, когда можно обидеться и надуть губки.

Ну-с, и ради чего такая спешка?

Кэб приземлился на площадке знаменитой пирамиды «Ипсом Коммершиалз». Внизу на земле уже царил теплый полумрак августа. Но здесь, на крыше мира, в двух километрах над волнами Ла-Манша, солнце еще раскрашивало запад червленым золотом.

Из-за гряды небоскребов прямо из позолоты стартовали орбитальные катера и могучие лайнеры – космодром «Хэвен Бэй» работал на полную мощность. Оттуда тянулись нескончаемые воздушные нити, иллюминированные выхлопом реактивных двигателей и габаритными огнями. Иногда в небе проплывали дирижабли, плавные и неспешные, как киты.

Темную дымку востока рассекала сияющая стрела – колоссальный мост, вонзенный во французский берег, прямо в центр слитка туманного пламени, каким на расстоянии виделась правобережная часть Нью-Бриджа, также известная как Пон-Нёф.

– Приехали! – сказал кэбмен, посадив авиетку. Он профессионально засек отсутствующий взгляд пассажира и зарядил неслыханную цену:

– С вас четвертак, уважаемый.

«Уважаемый» засмотрелся на великолепный пейзаж и не сразу сообразил, что от него хотят.

– Э-э-э… Четвертак?

– Двадцать пять терро! – пояснил кэбмен. – Карточкой расплатитесь?

Непонятный человек протянул полусотенную бумажку и молча вышел.

– Эй! – позвал удивленный таксист. – Эй, уважаемый! А сдача?

– Пустое. – Пассажир, даже не обернувшись, махнул рукой.

«Ну хоть какой-то прок с заграничного гуся, – подумал таксист, прежде чем навсегда покинуть нашу историю. – И где он интересно так чисто по-английски выучился? Ни разу не попросил перейти на русский, будто так и надо».

Майор проводил взглядом удаляющуюся авиетку и подумал, что английский придумали в Англии, при этом сами автохтоны говорят так, что порой не понять ничего. Четвертак? Спасибо, хоть не «wan purpl»,[3]3
  Wan purpl (диалект субдиректории Техас) – от английского one purple – «один фиолетовый», по цвету банкноты в двадцать пять терро.


[Закрыть] как сказал ему один таксист, американский эмигрант, на планете Андобанд.

Над посадочной площадкой разнесся говор диктора – как обычно, до предела неразборчивый:

– При…ыл ди…абль, рей… 122, Майами – Ню-Б…и…ж. Вс…ечающих п…осим …йти к ге… у номе… три. – Что должно было, видимо, означать, что прибыл дирижабль из Майами, а все заинтересованные должны пробежаться до третьего гейта.

Ахилл Мария поднял голову. К вершине причальной мачты стыковался цеппелин, сверкающий в лучах заката солнечными батареями. Цеппелин был огромен. И народу в его гондолах должно помещаться… просто до хрена!

– Пора уносить ноги, сейчас начнется столпотворение, – пробормотал майор и пошел к длинной стеклянной галерее, которая мигала надписями «Лифты».

Лифт унес его вниз – туда, где на террасах пирамиды стояли трехсотметровые «малые небоскребы», соединенные ажурной вязью виадуков, галерей и даже водных каналов, по которым бегали уютные речные трамвайчики.

Там жила и трудилась «чистая» публика. Остальные, кто поплоше, жили внутри пирамиды: среди улиц-коридоров, искусственного освещения и принудительного кондиционирования.

«Вот ведь традиционалисты! – думал майор, шагая по бесконечному бульвару седьмого уровня. – Ветряная электростанция на вершине! Башни эти монструозные! Ну как можно здесь жить?! На всей Земле населения не больше девяти миллиардов! И надо ютиться в этом вертикальном мирке?! Но не-ет! Как придумали лет четыреста назад, так и строят, так и живут! Хотя, конечно, виды впечатляющие».

Додумав, Ахилл Мария понял, что натурально заблудился. Времени было еще полчаса – не сказать чтобы хороший резерв. И куда это его занесло? Хотел срезать угол – и срезал! И ведь занесло же, как назло, в сектор с магазинами и пивными! Которые к девяти вечера почти все закрыты! И спросить не у кого, ч-черт…

Хотя?

Возле магазина готового платья сидели пятеро, судя по виду – типичные жители «утробы мира». Наверняка знают, как отсюда выбраться, а то ведь так и до клаустрофобии недолго!

– Простите за беспокойство, уважаемые, – обратился майор на самом чистом английском. – Не будете ли вы столь любезны, я никак не могу найти дорогу наружу. Мне нужна гостиница «Юнион Джек», это, если я не ошибаюсь, строение номер четыре…

– Опачки! – ответил молодой человек с банкой пива в руке и совершенно немыслимой одежде, состоявшей из одних карманов и молний.

– Что, простите? – Опять англичане чудят, что это за «опачки»…

– Не чухайся, незнакомый! Все путем! Чо куда, хрен пойми, ща между братвой затереть надо! Будь здесь!

Стало еще понятнее! А «братва затерла» между себя на такой дикой мешанине слов, что рафинированный оксфордский спасовал вместе с переводчиком «Сигурд». Скоротечное обсуждение сопровождалось разглядыванием фигуры «незнакомого» и закончилось взрывом хохота.

– Прикольно ты попал, незнакомый! Мы рады? Мы рады! – сказал обладатель чемпионского количества карманов. – Айда с нами, все покажем-расскажем!

Компания скоренько вскочила и с шутками-прибаутками повлекла путника в лабиринт переходов. Ровно через три минуты майор сообразил, что ведут его куда-то не туда – уж очень обшарпанным сделался пейзаж. Низкие потолки, голые стены, железные двери с надписями явно служебного характера: «Электрощитовая», «Монтаж» и какая-то непонятная «Натяжная».

Возле «Натяжной» Ахилл Мария остановился и спросил, правильно ли поняли уважаемые аборигены суть его просьбы. Профессиональное чувство опасности с запозданием напомнило о себе, и очень вовремя.

– Чо стоим? – поинтересовался некто в широких не то штанах, не то шортах, к которым крепились высокий грудной клапан и капюшон розового цвета. – Пиликать рядом, давай, ноги-ноги-ноги!

– Вы можете внятно объяснить, куда мы идем? – ответил вопросом майор, отступая так, чтобы видеть всю компанию.

– Во колесит, братва, чисто лорд Фонтлерой!

– Ага, гы-гы, хрен разбери что! – поддержали оратора его друзья.

Потом друзья попросили денег, коммуникатор, который называли «трубой», и «котлы», что бы это ни значило. Ахилл Мария уже сообразил, что нарвался на банальную шайку уличных хулиганов, и моментально успокоился. Тревожила его только перспектива опоздать на встречу. Эти люди без всякого понимания относились к нарушению пунктуальности.

– Вы здесь милостыню собираете?

– Борзеешь, fukin' cunt?![4]4
  fukin' cunt – грубое ругательство, британский островной диалект.


[Закрыть] – В руках у «кармана», как окрестил его майор, блеснул нож. – Бабули, трубу, котлы сюда, сам туда! Целый будешь! Чо в бардаке, планшетка? Клади на пол, а сам fuk aut of here![5]5
  fuk aut of here – грубое ругательство, британский островной диалект.


[Закрыть]

При слове «бардак» он указал ножом на походную сумку майора. Острие опустилось вниз, что и требовалось.

Майор очень плавно извлек из кобуры пистолет и вмазал рукоятью в висок юного попрошайки, который закатил глаза и грохнулся навзничь. Голова соприкоснулась с бетоном, издав бильярдный звук.

На оставшихся глядел черный Х-образный зрак аргентинского стреломета «Чунчо».

– Кто хочет иглу в колено? – Майор обвел компанию взглядом, а заодно и стволом. Он пытался придать себе грозности адекватно моменту, но ничего не получалось, так как из-за подобных мелочей у него даже адреналин перестал выделяться, и довольно давно.

«Игла» – оперенная керамическая стрелка бритвенной остроты – гарантированно отправит в больницу на отделение протезирования: лечить сустав не получится из-за отсутствия такового. Парни это отлично понимали, поэтому как один принялись заверять, что «Попутали, авторитетный! Ни-ни, разбежались! Хрень случилась и непонятка, не шмаляй только!».

– Все бросили! Ножи, кастеты, цепи, что там у вас? Вот сюда, на пол. – О бетон прозвенела впечатляющая коллекция, как с витрины музея криминалистики. – Теперь вы трое подхватили пострадавшего и бегом отсюда. Ты, в капюшоне с подтяжками, сейчас быстро и с дружелюбным выражением лица отведешь меня к «Юнион Джеку», а то я из-за вас, мудачье малолетнее, уже опаздываю. Если будешь стараться, вместо пули получишь десятку. Договорились?

Гопники сообразили, что стрелять в них не будут, и радостно ретировались. Кооптированный в проводники так и вообще был счастлив перспективе заработка.

По дороге майор подбадривал своего знакомца стволом в поясницу и рассуждал о недостатках современного образования.

– Зря у вас в средней школе отменили телесные наказания, ой зря, – закончил он. – В приличных странах детей секут, так ничего кроме пользы!

– В школе-то я шесть годов отполировал, авторитетный, – грустно ответил «капюшон». – Теперь одна хань да работа, и хрустами обижают, суки!

– Если ты думаешь, что мне тебя жалко, то ты ошибаешься, – соврал Ахилл Мария, которого в это время как раз одолело невыносимо стыдное чувство сопереживания. – Сидишь на жопе – молодой, здоровый парень! В армию запишись, что ли! А то ведь сторчишься тут…

– Не! Я не хапаю! Я ж не совсем. – Он мучительно нахмурился, вспоминая русское слово, – не совсем му-у-удат-чиё. А вот мы на месте. Давай десятку!

В самом деле, за поворотом перед попутчиками выросла застекленная арка со швейцаром, турникетом и надписью «Юнион Джек. Эндрюс и Ко». За ней сверкал огнями и пафосом огромный, старомодный холл.

– Держи.

– Наше вам! Так я того, ноги-ноги?

– Ноги-ноги… Эх, какой язык испоганили. Ладно, бывай. И запомни, парень: хочешь иметь что имел, продолжай делать что делал раньше. Насчет армии – это я серьезно.

Ахилл Мария вошел в гостиницу и через семь минут стоял перед дверьми нужного номера – одна дверь на всю площадку, за ней лестница и необъятный президентский пентхаус.

– Вы опоздали на семь минут, подполковник де Вильямайора. Мы думали, что вы более пунктуальны, – сказал вместо приветствия маленький человек в строгой тройке. – Впрочем, проходите, будьте как дома. Как вам Нью-Бридж?

– Майор, – поправил его Ахилл Мария и расположился в парящем кресле на магнитной подушке. – Нью-Бридж? Таксисты знают только одну сумму – двадцать пять терро, местная молодежь общительна до навязчивости.

Хозяин манерно поддернул штанины и уселся напротив. Когда собеседник сообщил об общительной молодежи, он удивленно вскинул бровь.

– Только не говорите, что вас понесло через внутренние сектора пирамиды. Вечером! В таком-то виде! Пришлось заплатить за проход?

Ахилл Мария вместо ответа приподнял полу пиджака, продемонстрировав кобуру с пистолетом.

– Впрочем, – закончил он, – из благотворительных чувств я заплатил десять терро, лорд Этли.

– Приятно, что вы меня помните. И давайте без «лорда», просто Роберт.

– А мне не очень приятно, Роберт, что вы вызываете меня анонимным письмом, да еще в такое время, – откликнулся майор. – Если уж вы так заботитесь о секретности, могли бы назначить менее приметное место.

Он обвел взглядом дорогущий или, скорее, роскошный интерьер.

– Не усложняйте! Жизнь гораздо проще, чем кажется. Под соплом всегда холоднее, если вы понимаете, о чем я.

– У нас говорят: под свечой темнее… Быть может, перейдем к делу? Раз уж такая срочность?

– Вижу, что обидел вас, дорогой друг! Но, поверьте, на это были веские основания. Быть может, выпьем за встречу? – Лорд Этли, или Роберт, откинулся в кресле и сделал нетерпеливый жест рукой.

Из полумрака в другом конце зала-студии послышалось хрустальное позвякивание, и оттуда выступил высокий мужчина, сопровождавший сервировочный столик: янтарная бутыль, пузатые рюмки и упоительный коньячный аромат.

– Или, извините, вы голодны с дороги?

– Хм… Я думал, у нас намечается tet-a-tet…

– Что? Ах, вы о милейшем мистере Фицральфе! Не беспокойтесь – это мой старый, самый преданный слуга… Верный оруженосец, так сказать. От него никаких секретов быть не может.

Милейший мистер Фицральф разлил коньяк по бокалам и подал их на стол. Был он черноволос, с обильной сединой, и был он могуч. За сто килограммов сухих жилистых мускулов.

– Оставь бутылку, Саймон, и ступай. Но будь рядом, вдруг понадобишься. За встречу! – И Роберт лихо по-водочному опрокинул рюмку, что совсем не вязалось с его хрестоматийной внешностью и манерами лорда. – Не люблю всех этих церемоний! Есть сорок градусов – глотай, не стесняясь! Ну-с, начнем, пожалуй?

– Начнем.

– Во-первых, спешу поздравить вас с отличным руководством и блестящей операцией…

– Не вижу ничего общего между «блестящей операцией» и потерей важного подозреваемого, ограблением банка и двадцатью тремя трупами в зоне моей ответственности, – отрезал Ахилл Мария. – У нас там такой содом…

Лорд Этли в свою очередь перебил майора, поводя в воздухе руками, как будто колебался между запретительным жестом и аплодисментами.

– Знаю, знаю, дорогой Ахилл Мария! Упустили самого Йоганна Вестервальда! Парадоксально звучит, но для нашего дела нет ничего лучше! – С этими словами Этли вновь наполнил бокалы. – Вы ведь не забываете, что наши интересы несколько расходятся с интересами Совета Директоров ОН? А там сейчас кавардак! Они чуть не передрались: кому достанется Вестервальд?! Теперь к вам нагонят еще больше агентуры, и она выявит информатора из числа своих, это раз… Вы же не думали, что инсургентам удалась бы такая рискованная операция без точно рассчитанной нами утечки информации?

Ахилл Мария нахмурился, грея в руках бокал.

– Конечно нет.

– …И мы еще поглядим, как ГАБ будет выкручиваться, прикрывая свой провал и перевербовку сотрудника, что заметно снизит их оперативные возможности в секторе, это два. Вестервальда удалось вывести из-под удара, не привлекая ненужного внимания к некой сторонней организации, то есть к нам, это три. Вы скажете, что база «Синдиката TRIX» осталась неразведанной?

– Скажу. Их давно пора прихлопнуть.

– А вот и нет! – Этли весело рассмеялся. – Они еще далеко не исчерпали своей полезности! Далеко! Конечно, наш друг Иеремия Блад ведет свою игру, но до поры пусть мнит себя шахматистом, а не пешкой. Суммирую вышесказанное: я не оговорился, когда назвал вас подполковником! Мне точно известно, что все бумаги на внеочередное звание руководством «Эрмандады» уже подписаны.

Ахилл Мария не смог скрыть своего изумления. Он не уставал поражаться осведомленности этих людей, ведь речь шла о внутренней, неафишируемой информации!

А ведь он с трудом представляет, на кого работает! До сих пор! Даже намека на истинную сущность и цели своего теневого начальства он не имел!

– Спасибо. Очень… Приятно подобное внимание с вашей стороны, – сумел наконец выдавить он.

– Удивлены? – Этли сегодня был в прекрасном расположении духа, и его уверенно позитивный настрой начал проникать даже сквозь уныние Ахилла Марии. – Зря! Мы обещали вам серьезный карьерный рост? Свои обещания мы держим. Кстати, как вам коньячок?

Майор, а точнее подполковник, выказал полное удовлетворение, отличный напиток, нет слов.

– Эх, как вы молоды, друг мой… Завидую, честное слово. – Этли покачал головой и вновь непочтительно осушил бокальчик. – По-настоящему ценить древность… В истории кроются причины, а мы, мы лишь следствия. Этот виноград был собран на планете Екатерина… Саймон! Саймон, когда?

Со стороны бара послышался звучный голос слуги. Судя по скорости реакции, он не упускал ни единого слова, что не слишком вдохновило Ахилла Марию, несмотря на все заверения в лояльности «оруженосца». Сам факт встречи, не говоря о содержании разговора, сулил каторгу. Лет десять-двенадцать на ториевых рудниках планеты Дурга – слишком рискованная перспектива, чтобы ставить ее в зависимость от преданности обслуживающего персонала!

– Сэр, это коньяк урожая 2522 года.

– Вот! На двадцать лет старше меня! – Сэр Роберт поднял палец. – Кто думал тогда, сто лет назад, что соком этого винограда будем наслаждаться мы? Виноград – причина, а наша от него радость – следствие! И между ними целый век! Но какая, в сущности, прямая, явная связь!

– Я не вполне понимаю, что вы имеете в виду, Роберт, – честно признался Ахилл Мария.

Этли внезапно посерьезнел, наклонился вперед и положил локти на стол, внимательно глядя в глаза собеседнику.

– А что бы вы сказали, если бы некто влил в коньяк вот это? – В руке Этли показалась маленькая пластиковая ампула. – Реверсивный яд. Каково?

Ахилл Мария ничем не выдал мгновенного смятения. В животе похолодело, а приглушенное освещение вдруг показалось слишком ярким.

«Неужели?! Попался, как школьник! Но за что?!»

Он хорошо знал, что такое реверсивный яд! Полностью растворяется в организме, не засекается и не выводится никакими средствами. Стоит один раз пропустить прием антидота – смерть. Самое поганое, что наноботы – главный активный компонент яда – настраивались индивидуально, и только один человек знал, как именно, то есть антидот мог синтезировать только отравитель. А отравленный получал до конца жизни пренеприятную альтернативу: вечное рабство или смерть.

– Планы, друг мой! В одном плане скрыт другой, как иголка в вате. А если кто-то подменит яд на обычный и вы умрете спустя пару часов? Полиция вычислит меня в два счета, и тогда мне конец! Иголка в вате может быть обоюдоострой… Вот вам третий план внутри двух изначальных… Вы побледнели? Не стоит, это мои глазные капли. Да и тюбик почти пуст. – Он бросил его на пол, а маленький робот-уборщик, недовольно урча моторчиком, повлек мусор к приемнику утилизатора. – С вами подобные методы не нужны, да и вредны. Вы служите идее, а это гораздо более ценно. Это банальный пример того, как может складываться ситуация в нашем деле.

«Фух-х-х… кажется, не в этот раз! – с облегчением подумал Ахилл Мария. – Впрочем, откуда я знаю, что не в этот? Быть может, они уже кормят меня антидотом, тайно, до тех пор пока я сохраняю полезность. Планы внутри намерений, черт дери. Нервы шалят».

Повисла пауза. Наконец «эрмандадовец» отвел глаза от пронзительного взгляда лорда и сказал:

– Что-то я расхотел с вами пить, Роберт.

Тот откинулся в кресле и расхохотался – искренне, от души, будто обкуренный торчок, который нашел наконец Суть Смеха.

– У вас странное чувство юмора.

– Ха-ха-ха… Что вы?! Ха-ха… о-о-ох… Уж какой юмор! Ха-ха! Человек – машина, которая вращается на очень нехитрых шестеренках: страх смерти, секс и еда. Сломай одну, сломается вся машинка! Напугай, что сломаешь, и с человеком сразу гораздо легче договариваться. Я вас напугал?

– А похоже, что нет?

– Это был риторический вопрос. Зато теперь вы полностью готовы ко второй части дела. – Он обернулся в темноту, туда, где угадывалась могучая фигура слуги. – Саймон, включай сферу молчания.

– Номер полностью безопасен, сэр Роберт, – сказал тот.

– Как говорил мой первый учитель, когда ходишь по дерьму, надень сапоги повыше, – ответил Этли. – Мы с подполковником ходим по чертовски глубокому дерьму, так что будем соответствовать.

– Как вам будет угодно, сэр. Очень мудрая мысль, сэр.

Ахилл Мария на секунду ощутил покалывание, когда заработало мощное стазис-поле, отсекавшее любые электронные и акустические волны на границах сферы некоторого радиуса, в центре которой находились они.

– Первое, подполковник. – Этли принялся мерно раскачиваться на своем парящем кресле, и Ахилл Мария против воли ощутил, что этот маятник его гипнотизирует. – В вашем секторе на планете Цандер зарегистрировано ряд фирм, которые вывозят акселерированных животных с Ардвисуры.

– Вы о говорящих котах и собачках? Это настолько важно?

– Это очень важно, – ответил лорд. – Как вы понимаете, по законам ОН торговля такого рода не вполне законна. Более того, часть животных напрямую попадают под статью «Контрабанда» всех без исключения уголовных кодексов директорий-комбатантов. На вашей ответственности режим максимального благоприятствования. Особое внимание контрабандным партиям. Они должны проходить со стопроцентной гарантией, а для вида можно прореживать относительно легальные поставки. Конкретный механизм исполнения и, главное, результат – на вашей совести. Вы классный профессионал, мы вам полностью доверяем.

– Два вопроса, – откликнулся Ахилл Мария, принимая деловой топ беседы.

– Да-да?

– Обеспечение поставок с конкордианской стороны, с Ардвисуры? Не вижу, чем я могу помочь.

– Пусть это вас не беспокоит, с клопами проблем никаких, плюс это не ваш участок. Второй вопрос?

– Как говорит статистика задержаний, основная масса поставок идет на Землю. На Земле очень серьезные таможенные службы. Все партии проходят через мой сектор, а значит, мне придется покрывать откровенную контрабанду. До каких пределов можно опускаться в изготовлении «липы»?

– Не стесняйтесь! – Этли рубанул ладонью воздух и случайно задел столешницу, на которой зазвенела сервировка. – Сочиняйте самые благоприятные сопроводительные документы! А на месте мы обеспечим законное прикрытие. Есть и третий вопрос, как я вижу?

– Есть. За каким, простите, бесом, такие усилия ради… – Ахилл Мария замялся, подбирая подходящее определение, – …ради игрушек? Ведь это не более чем игрушки! Но я его не задам.

– И правильно, – сэр Роберт усмехнулся. – Скажу только, что взрослые игрушки отличаются от детских не одной лишь ценой. Некоторые игрушки бывают дьявольски опасны. Но – в сторону! Следующая наша тема: инсургенты. Пираты. И особенно «Синдикат TRIX».

«Эрмандадовец» вскинулся, как гончая. Слова «Синдикат TRIX» непроизвольно будили в нем охотника.

– Вижу, что вы рветесь в бой. И это хорошо! Давите их. Душите. Делайте все как прежде. Но – не более того! Не более! Еще полгода-год «Синдикат TRIX» нужен как реальная сила в Тремезианском поясе. После мы займемся ими по-настоящему. Отметьте себе: в настоящий момент «Синдикат» готовит ряд масштабных операций против Конкордии. Не препятствовать ни в коем случае! Сохраняйте видимость активности, но никаких конкретных действий! Наши собратья по Великорасе должны хорошенько разозлиться! А Иеремия Блад – идеальный провокатор: сильный, хитрый, безжалостный и почти бесплатный. Это ясно?

Ахилл Мария недовольно поморщился, теребя холеный ус.

– Ясно. Яснее не бывает. Однако это ублюдки, настоящие выродки, которые доставляют массу проблем и серьезных убытков. Если они предпримут что-то против вверенных мне объектов, я буду вынужден реагировать адекватно. А на войне как на войне – никаких гарантий, что они не предпримут полномасштабной акции. Тогда мне придется приложить все усилия, чтобы их уничтожить.

– Будьте спокойны, – заверил Этли. – Блад принципиально неконтролируем, но о его конкретных шагах вы будете своевременно информированы и успеете подготовиться если что. Это я вам обещаю. Вопросы, замечания?

Ахилл Мария остался безмолвен. Выждав, лорд Этли убедился, что ответных реплик не последует, и продолжил. На этот раз он говорил медленно, совсем не напористо, тщательно подбирая выражения, делая постоянные паузы, и даже прекратил забавляться с креслом.

– Вы, господин подполковник, человек умный и быстро соображающий. Вы уже поняли, что наши отношения переходят на следующий, более высокий и доверительный уровень. – Пауза. – Ведь так?

– Так, – согласился Ахилл Мария, косясь на огромное окно, совсем уже темное, без малейших отблесков заката. Люкс погрузился во мрак; это нервировало. – Иначе зачем вы рассказываете мне подробности? Такие вещи открывают или проверенным сотрудникам, или почти покойникам.

Этли перехватил недовольный взгляд своего гостя и кивнул.

– Верно. С вашего позволения свет зажигать не будем – традиция, знаете ли… Так вот, вы для нас – ценный сотрудник. Теперь. Раньше, с момента начала сотрудничества…