Текст книги "Жрец богини Лу. Гексалогия (СИ)"
Автор книги: Александр Якубович
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 72 (всего у книги 92 страниц)
Девушка только согласно кивнула, внимательно слушая наш разговор.
– Но этого недостаточно! Антон! Этого категорически недостаточно! Я не могу начать войну с Республикой за свой счет, не разорив престол! Даже с учетом моего сегодняшнего разговора с послами Паринии…
– Что уже потребовалось Паринии от тебя? – не понимая, уточнил я.
Кай встал со своего места и так привычно подошел к столику, что служил ему баром. Молча налил всем вина и раздал кубки. Сам же остался стоять на ногах.
– Если бы ты меньше носился по Пите, вывалив на плечо язык, то знал бы, что послы Паринии обивают мои пороги уже который день. И сегодня утром, сразу после принятия грамот Ламхитана, они явились ко мне вновь. На, посмотри.
Кай подцепил пальцами какой‑то документ и протянул мне тонкий, идеально выделанный пергамент.
Я погрузился в чтение.
Твою мать! ЭТО ЧТО?!
Я держал в руках договор. Нет, секретный пакт о… О чем?
– Я правильно понимаю?..
– Абсолютно правильно, барон. Абсолютно. Совместная делегация Паринии и Ламии предлагает восстановить военный союз Клерии, Паринии и Ламии и вступление моего королевства в него на равных правах.
Я не верил своим глазам и ушам.
– Это как вообще получилось?
– Очень просто, Антон, очень просто. Твои погромы и аресты в гильдиях, еще весной, перед отплытием в Ламхитан, запустил ряд процессов не только у нас, но и у соседей. Они тоже стали внимательнее присматриваться к документам, купцам и вообще ко всему, что происходит на их территории. И им это крайне не понравилось. Только чтобы понять, как так вышло, давай вспомним штурм Пите. Ты помнишь, как потерял часть души? Почему?
Сания при этих словах напряглась, я уже уставился на короля.
– У паринийцев было слишком много магов… непонятно откуда взявшихся.
– Очень даже понятно, откуда, на самом деле. Они наняли их у шаринцев. Но вот денег на это все дала Республика, под чудовищный процент, ведь беласаргиский престол был уверен в том, что они одолеют нас одним днем, и гонгорцы заберут порт Миллер почти без боя.
– Был расчет на то, что с Республикой расплатятся с доходов от торговли?
– План был на десять лет. Десять лет платить по счетам, а потом – снимать совместные с гонгорцами барыши с порта Миллер, – согласно кивнул король. – Вот только мы отбились, маги погибли, твоими стараниями, кстати, а долги остались. Париния практически банкрот.
– Так и зачем тебе этот союз?
– Почитай ниже, – просто кивнул король.
Я отставил в сторону кубок и опять взял в руку лежащий передо мной документ. Во второй половине предложения говорилось о праве прохода войск на безвозмездной основе при условии, что Париния может претендовать на пятую часть от полученных трофеев или контрибуций.
– Паринийцы хотят помочь разгромить Республику, чтобы списать свои долги. Ну или получить королевские расписки, если мы их обнаружим при штурме столицы Бренна. Это основное условие.
– А если в дело подпишется Ламхитан… У Великого Арха есть претензии к республике? – спросил я Санию.
Девушка только фыркнула.
– Да под этими купеческими задницами солидный кусок наших исторических земель! И удерживало нас всегда только то, что как только мы начинаем войну с Республикой, сразу же наши границы переходит Корона на западе… И так уже несколько сотен лет!
Я стал прокручивать в голове сложившуюся картину, даже подбежал к висящей на стене политической карте региона.
– Это получается… – я стал тыкать в карту пальцем, – если Клерия сможет перейти к границам Бренна через территорию Паринии и выйти у самого хребта, если подтянутся войска Ламии, которые не участвовали особенно в последнем конфликте, а с юга навалится Ламхитан, даже если его отвлечет Корона…
– Не отвлечет, – просто сказал король. – Смотри сюда. Вот, выход Республики к горам Восточного Хребта. Там огромные залежи золота, серебра, железной и прочей руды. Есть даже металлы, суть которых в самом Бренне не особо понимают, легкие, но не слишком прочные, слишком просто гнутся. И у Нельской Короны давно есть виды на этот участок. Если Ламхитан сможет договорится со своими заклятыми соседями о разделе территорий на западе Бренна…
– Париния готова отдать этот район Короне?
Король пожал плечами.
– Это скорее зона интересов Ламии. У паринийцев хватает горных территорий и шахт, у них вообще самая протяженная граница по хребту из всех государств бывшей Империи.
– Сания, это вообще возможно? – спросил я у арха‑ты, которая тихо сидела в кресле.
– Договориться с Короной? Если посулить им жирный кусок – более чем. Они же постоянно затевали войны с Бренном, а нападали уже мы… Если гарантировать Короне то, что в их войну с Республикой никто вмешиваться не станет, а только помогут…
Сейчас я видел, что тот документ, что остался лежать на столе рядом с моим кубком, фактически ставил крест на целом государстве. У всех резко появились претензии к Бренну, а союзников не осталось. Вот что бывает, если пытаешься использовать всех подряд.
– Так и в чем проблема, мой король? Что за недовольство моими действиями? Я же продолжал давить на купцов Республики, выводить их на чистую воду.
Кай продолжал задумчиво смотреть на карту.
– Понимаешь, Антон. Я бы мог начать эту войну через два‑три года. Через пять лет, когда, надеюсь, у меня уже будет наследник…
Король бросил взгляд на невесту, от чего Сания вся смутилась, а ее щеки покрыл румянец. Интересно, они уже познакомились поближе или чтут приличия? Я видел, что Кай нравится девушке. Король окончательно стал зрелым мужчиной, начал раздаваться в груди и плечах, был высок, силен и умен. Только немного холоден – но это можно было списать на особенности севера. Он выгодно отличался и от прочих вельмож своего королевства, того же де Вилса. Если сравнивать этих двух мужчин, которые были почти ровесниками, то Кай был скорее окрепшим статным волком в самом расцвете сил, а маркиз – выставочным псом какой‑нибудь благородной, но в тоже время нелепой породы. Королевский пудель, например. Так что если бы монарх решил одним вечером постучаться в покои Сании, она бы с удовольствием впустила его внутрь.
Однако же, я отчетливо ощущал между ними и некоторое сексуальное напряжение, неудовлетворенность. Видимо, оба решили следовать приличиями и вступления в законный брак, что, впрочем, сделает их первую совместную ночь в качестве монаршей пары еще ярче.
– Но?.. – спросил я.
– Но ты не дал мне этого времени своими арестами. И мне придется заручаться поддержкой моих герцогов. Не только формальной, но и финансовой, а это уже другой уровень уступок… И это при условии, что война эта – чисто политическая, укрепить позиции Ламхитана, устранить угрозу, исходящую из Бренна, нормализовать отношения с Паринией и Ламией. На этой войне мы ничего не заработаем, только будем тратить, если Верховный Арх не захочет профинансировать ряд совместных проектов после, – тихо ответил Кай.
Вот оно как. Поспешишь – людей насмешишь. Я так привык жить по принципу «вижу цель – не вижу препятствий», что совсем забыл о такой простой вещи, как финансы. Презренный желтый металл правил как в моем мире, так и в этом, а война – это, прежде всего, сражение кошельков. И кошелек Кая Фотена Первого был все еще слишком тощим для того, чтобы бросить вызов Бренну, даже с учетом наличия прохода по территории Паринии.
– А каковы гарантии того, что Париния не захочет все переиграть после войны? – резонно спросил я.
– Эх, барон‑барон, – покачал головой Кай, – это все лишь вопрос торга. По сути, любой из правителей Клерии мог прекратить эти бесконечные войны с восточным соседом, минимум лет на тридцать. Что я, кстати, и планирую сделать.
– И как же?
– Внутренние пошлины. Единые правила и тарифы в портах как для своих, так и для паринийских судов. И вопрос снят, – сказал Кай. – Если Республика на самом деле воровала у нас так много, как ты говоришь, мы не особо потеряем в деньгах, возможно даже заработаем, а основная причина по которой паринийцы хотели бы видеть порт Миллер в составе Гонгорского Королевства исчезнет. Вот и вся проблема. Но ни я, ни мой отец, ни мой дед не могли себе это позволить. Знать была бы недовольна, да и доходы казны от торговых сборов упали бы невероятно, где‑то на пятую часть. Но если Республика перестанет существовать, перестанет запускать свои лапы в оброки, закупки и поставки…
– То престол может себе это позволить, – закончил я за короля.
– Именно. Престол может себе это позволить.
– Но у тебя нет денег на войну прямо сейчас.
– Нету. А из‑за тебя она начнется этой же весной. Максимум – летом.
Я сел обратно в кресло и стал думать над тем, что натворил. Если бы я немного повременил с арестами и расследованием деятельности Бренна! Теперь же купцы четко поняли, что их схватили за жабры, так что каждый год промедления будет означать укрепление обороны Республики, подъем волны саботажа, срыв торговли… Каю придется выступить походом, как только станет теплее. Это поняли и паринийцы – ведь не просто так на столе монарха сейчас лежал документ, который, по сути, переворачивал с ног на голову всю политическую обстановку региона, которая была неизменной вот уже более сотни лет.
– И что это значит для меня? – спросил я короля.
Кай сел на свое место, Сания же заерзала в кресле.
– Мне нужно дать герцогам и крупным графам кость. Протянуть им руку, так сказать, что я, собственно, уже начал делать и без угрозы войны, просто понимая, что она начнется в будущем. Совместные конные прогулки, больше внимания делам герцогств, какие‑то преференции…
– Но это все долго и мало, – уловил я мысли короля, – им нужен показательный жест, чтобы открылись кошельки.
– Да, Антон, им нужен показательный жест. Что я теперь вместе с ними, а не сам по себе.
В кабинете повисла тишина. Все присутствующие понимают, что это значит.
– Тебя будут судить, Антон. Потому что ты им всем – как кость в горле, а последняя твоя выходка и открытое признание того, что ты работаешь на канцелярию… Короче, тебя ненавидят, те же Вилсы так и не простили тебе жестокое убийство бретера. Тебя считают опасным цепным псом, которого надо удалить от престола.
– Ты тоже так считаешь? – хмуро спросил я.
Король горько рассмеялся.
– Антон, ты, наверное, один из самых полезных и преданных слуг короны за последние… Я даже не знаю, сотню лет? Даже дружба моего отца с покойным Бренаром де Гранжем не была так глубока и откровенна, как наши с тобой отношения. Но ты не оставил мне выбора. Мне нужна поддержка герцогов. Клерии нужны их деньги, чтобы в одной маленькой и быстрой войне добиться чуть ли не вечного мира с Паринией. Согласись, один барон стоит такого?
Король открыто и прямо смотрел мне прямо в глаза, Сания же наоборот, потупилась, и я чувствовал, что сейчас она хотела бы оказаться где угодно, но только не в этой комнате. Неважно – хоть обратно в Ламхитан, хоть на другой конец Таллерии. Сейчас мне открыто говорили, что меня пускают в расход во благо государства.
– Что за суд? – также глядя королю прямо в глаза спросил я.
– Тут все непросто…
– О да, – усмехнулся я, – ты же понимаешь, что не можешь судить меня как обычного человека? Я, конечно, предан Клерийскому Престолу, Кай, но добровольно на плаху за измену не пойду. И никого к себе на сотню шагов не подпущу, даже из арбалетов расстрелять не сможете…
– Я понимаю, – согласно кивнул Кай, – поэтому Сания предложила другой вариант.
– Что за вариант? – обратился я уже к принцессе.
Девушка чуть поерзала, посмотрела на жениха, потом – на меня, а после тихо начала.
– Я узнавала… И у Вилы, и спрашивала Кая… Антон, что ты знаешь о Суде Семерых?
– Суд Семерых? – переспросил я. – Впервые слышу.
– Неудивительно, – вклинился Кай, – это настолько дремучий обычай что практикуется только в каком‑нибудь…
Он хотел сказать «Ламхитане», но вовремя прикусил язык под тяжелым взглядом Сании.
– Да, в Ламхитане он до сих пор практикуется. И мы решили призвать тебя к ответу перед ликом Семерых, потому что ты был отмечен Палом, это подтвердит и мой брат, арх Ламхитана, и я. Значит и судить тебя могут не только люди, но и боги.
– И как проходит такой суд?
Мне все меньше и меньше нравилась затея этой парочки, но если эта клоунада перед алтарями – а это будет именно она – позволит избежать мне плахи, то, что уж там, покривляемся. Я был стопроцентно уверен, что на этот раз боги не отзовутся. У меня было немного времени поразмышлять о произошедшем накануне, и я окончательно утвердился в мысли, что война Пантеона и Единого сейчас в самом разгаре. Кватт немного запаздывает, да, но богам уж точно не до меня.
– Почти так же, как и процедура порабощения или дача другой клятвы, – сказал Кай. – Человек выходит к алтарям Семерым и вопрошает, достойно ли его преступление перед людьми и богами – а ведь все мы дети Матери – наказания. Если достойно, то боги хранят молчание. Если же человек невиновен, то хотя бы один из Семерых подает знак и заступает за смертного.
– И почему в Клерии такой суд не практикуется? – спросил я.
– Да потому что боги почти никогда не отвечают, – просто ответил Кай. – Это было почти всегда гарантированное признание вины. Но есть шанс, что боги за тебя заступятся, как тогда…
– Когда ты пытался сделать меня своим рабом, – подсказал я королю, от чего Санию чуть не разорвало от волны накатившего любопытства.
– Да, как тогда.
– А если не заступятся?
Король чуть помолчал.
– Само вмешательство твоего статуса отмеченного Палом позволит мне… Смягчить наказание. Если бы я судил тебя, как барона, это не имело бы смысла, но тебя будут судить боги как человека, а это уже немного иные твои достижения… Думаю, изгнание, Антон.
– Но на этот раз уже по‑настоящему?
Кай кивнул.
– Лишение титула, земель… Я могу перенаправить часть доходов от твоих винокурен и лесопилок де Гранжам, но даже для них ты станешь нежелательным другом, скажем так. Так что да, полное изгнание из рядов знати. Ты сможешь жить в Клерии как обычный мещанин или стать купцом, но хода во дворец тебе больше не будет.
Эти слова поставили точку на наших с Каем Фотеном отношениях. Впрочем, они все уже решили без меня, точнее, я все решил своими поспешными действиями по ловле шпионов и врагов из республики. И даже выживи тот купец во время допроса… Это не могло отсрочить войну даже на год и не сделало бы мое положение легче.
– Когда? – просто спросил я. – Мне надо отправить гонцов к де Гранжам, забрать деньги, подумать, что делать дальше…
– Ты так уверен, что Пал или Бард не заступятся за тебя и в этот раз? – с надеждой спросил Кай и я услышал, как голос короля дрогнул, а в его эмоциональном фоне началась буря.
Он что, надеялся, что боги явятся к своим алтарям и погрозят герцогам пальцем? Что он сможет как‑то со временем отыграть мое изгнание назад и сохранить подле себя такого полезного и одновременно опасного человека? Видимо да, потому что прямо сейчас я ощущал, как в душе короля умирала призрачная надежда.
– Мой король… – я печально покачал головой, кисло улыбаясь, – посмотри на меня. Изувеченный, обожженный, без своего посоха. Ты думаешь, боги слушают меня? Отзываются мне?
Вопрос был риторическим. Конечно же нет. Если бы я до сих пор находился под дланью одного из Семерых, меня бы не бросили в столь плачевном состоянии на произвол судьбы.
– Так когда это… судилище? – повторил я свой вопрос.
– После свадьбы, – тихо ответила за короля Сания. – Через несколько дней после свадьбы, барон.
Все, вопросов у меня больше не было. В целом, для Клерии все складывалось успешно, я же получил то, чего когда‑то так желал – полную свободу от любых обязательств. Ну, почти, я был еще должен богам, но, возможно, с меня они никогда не спросят, или спросят нескоро. А вот перед Клерией и Каем Фотеном Первым я был теперь абсолютно чист. Моя служба престолу закончится примерно через две недели.
Свадьба Кая и Сании состоится уже спустя четыре дня – в первый день – день Матери Георы – они дадут клятвы и будут отмечать всю неделю, до дня Барда, в который состоятся главные гуляния. Об этом мне сообщил Кай. Посольство Ламхитана прибыло, затягивать больше смысла не было, как и заставлять ждать всех остальных.
Я еще немного поговорил с Санией, рассказал девушке о бензине, который выгнал из земляного масла, уверил, что даже после моего отбытия из Пите, всю информацию она сможет получить у графа де Гранжа, который принимал участие в этом процессе от начала и до конца. Многое Орвист не знал или не понимал, но повторить самогонный аппарат, возможно даже с некоторыми улучшениями, скоро сможет с закрытыми глазами. Плюс, в этот раз всем занимались слуги – они тоже кое‑что смыслили в процессе. Ну и не стоит забывать о «моих» – хотя уже королевских – винокурнях. Принцип там был примерно тот же.
Король меня из кабинета не выгонял, понимая, что я, скорее всего, сижу в этом кресле в последний раз, я же не торопился уходить. Но все рано или поздно заканчивается. Сания нас покинула, я тоже засобирался вслед за девушкой.
– Антон, почему ты вообще так торопился? – с горечью спросил король у самых дверей, провожая меня из кабинета. – К чему такая спешка? Даже полгода бы ничего не решили.
Я внимательно посмотрел на короля. Сейчас мы были одни.
– Ты же знаешь, кто такая Лу. Моя Лу?
– Никогда не говорил этого вслух и не хочу, – хмыкнул Кай, – скажем так, крепко догадываюсь.
Сейчас он пытался шутить, но я почувствовал, как король напрягся. Он всегда обходил стороной личность моей «дальней родственницы», хотя совпадений было слишком много, он не мог этого не заметить еще тогда, во время войны.
– Грядет страшное, Кай, – просто ответил я. – Я это уже видел, точнее, слышал о таком. И вот, оно пришло в Таллерию. Кватт, корабли Кватта скоро устремятся к берегам родины твоей матери, к Шаринскому Княжеству и сначала оно, а потом и остальная Таллерия погрузится в огонь и дым. Врагом Кватта будут маги, Семеро и все, кто поклоняется богам, потому что это против их новой веры.
– Откуда такая уверенность?
Я горько улыбнулся.
– Боги нашептали, мой король, боги. Я просто хотел, чтобы к тому моменту, когда огонь войны докатится до границ Клерии, королевство было готово и не разрывалось между угрозой с запада и нападками с востока, только и всего. А времени осталось очень мало. Еще весной Кватт строил новый флот и, я думаю, к новому сезону он будет готов. И тогда все и начнется.
Кай смотрел на меня так, будто бы видел впервые. Я говорил с такой уверенностью, но так туманно, что в это было трудно поверить.
– У любой войны есть цель и выгода, с любым врагом можно договориться, – возразил мне король.
– Не с этим, не с этим. Этот враг не ищет выгоды, этот враг ищет истребления. А ты, Кай Фотен Первый, как и твоя невеста – маги. И для Кватта, когда они пойдут с огнем и мечом по землям королевств и княжеств, вы будете вне закона. Не будете иметь права на существование, как и любой другой маг, жрец или просто человек, который не отречется от Матери и других богов Старшего и Малого круга. Вот и все.
Я не стал ничего более объяснять – все равно он не поймет или не примет эту правду – так что просто потянул за дверную ручку и, не прощаясь, вышел в коридор. Дверь за моей спиной захлопнулась, и я отчетливо почувствовал, что это был последний раз, когда я заходил в кабинет короля как его гость и товарищ.
Остаток дня я провел в приятных хлопотах. Сания убедила меня показать ей бензин и его свойства, может ученая невеста короля сможет придумать, как использовать эту горючую жидкость в хозяйстве или военном деле. У меня были некоторые мысли, но отсутствие правой руки, то есть невозможность свободно чертить или делать записи, останавливало меня на этапе размышлений. Письмо же левой, пусть я и приноровился, а мой почерк становился все лучше и лучше с каждым днем, буквально приводило меня в бешенство уже через полчаса. Так что сотрудничество с принцессой имело свой резон. Во всяком случае, я смогу передать свои мысли и наработки в надежные руки.
С Орвистом мы встретились только на следующий день: граф был хмурым, как туча. Его все не отпускала ситуация с Айрин и ее поведение. Я вкратце пересказал другу содержание моего разговора с Каем, опустив военные и политические планы – если потребуется, Кай сам ему все расскажет – сделав акцент на то, что после королевской свадьбы я, почти со стопроцентной вероятностью, буду лишен титула и изгнан из двора для удовольствия герцогов и прочей знати. Так сказать, займу место сакральной жертвы, которую принесут к ногам самолюбию аристократов Клерии.
К моему удивлению, граф де Гранж воспринял эти новости относительно спокойно – во всяком случае, внешне – и мне даже не пришлось просить его послать за моими деньгами. Он просто потащил меня в свои покои, где дал расписок на четыре тысячи золотом, на разные суммы.
– Эй! Полегче! Тут намного больше, чем у меня есть на самом деле!
– Дурак ты, Антон, – спокойно ответил мой друг. – Я же знаю, что ты вряд ли обналичишь даже половину в ближайший год. А я положу эти деньги в рост или вложу в торговлю. Твои договоренности с торговцами Парты? Что с ними?
– Забирай! – поднял я руки, показывая, что мне они уже и даром не надо.
– Вот видишь, еще доход… Стоило бы выписать бумаг на пять тысяч, но, я думаю, ты не забудешь, где находится мое родовое поместье, ведь так?
В голосе товарища сквозила надежда. В мыслях Орвиста я видел уже некое подобие плана.
– Хочешь, чтобы я осел в Мигне?
– А почему нет! Тебя лишат титула, но не головы же! Сможешь спокойно заниматься тем, чем занимался у себя в баронстве, только на моих землях… Мне же будет только лучше, да и Антон, не хочу я, чтобы ты от обиды на короля взял, да и исчез…
Я четко понимал, что сейчас Орвист, как и я, оставался в совершенном одиночестве. Вакууме. Он не успел обзавестись необходимыми связями и знакомствами, так что весь его круг общения теперь – старые деловые компаньоны Бренарда, матушка Эдит и Айрин, которая ступила на скользкую дорожку юношеского пьянства.
– Король прямо сказал, что продолжение нашей дружбы бросит тень на род де Гранж.
– Сильнее чем то, что я бастард? Ой, прекрати!
– Ну, не стоит забывать, что Бренард тебя признал еще малым ребенком и растил, как своего. Это раз. Эдит тебя называет сыном – два. Ты был официальным наследником фамилии больше пяти лет. Это три. Так что не такой уж ты и бастард, граф де Гранж.
Орвисту крыть было нечем.
– Значит, не Мигне?
– Маловероятно.
– А что тогда?
– Ну… У меня даже двух рук нет, а это некоторые неудобства во время путешествий. Найму охрану, отправлюсь… Всегда хотел побывать на Бланде.
Молодой граф только хмыкнул.
– Короче, ты даже не представляешь, что будешь делать дальше.
– Вообще без понятия, если честно, – сдался я.
Предложение Орвиста было очень сладким. Осесть в Мигне, под крылом старого друга? Заниматься конструированием, наукой, потихонечку держать связь с Санией через де Гранжей и готовиться к войне с Кваттом? Ждать сигнала от богов? Я сейчас был потерян и не видел ориентира. Скоро будет война на востоке, но там у Бренна не было ни единого шанса, республику сметут, если все сложится так, как мы обсудили в кабинете короля. Кватт? Как долго империя будет выжигать огнем и мечом «заразу магии и многобожества» на территории княжества? Годы? Десятилетия? Или они сравняют с землей Академию, казнят князя и прочих аристократов, оставят оккупационный корпус и двинут дальше, на гонгорцев? Там тоже вера в Семерых была сильна. Но по сути, если Кватт опрокинет шаринцев, то следующая достойная цель – это только Токонская Империя или Ламхитан с Нельской Короной. Разрозненные осколки Клерийской Империи они должны были смести не глядя, если бы не предложение паринийцев о восстановлении военного союза. Мне кажется, объединенный и усиленный богатствами Республики – и избавленный от тлетворного влияния купцов‑интриганов – восток сумеет выстоять. Должен выстоять.
Обо всем это я размышлял уже сидя в своих покоях. Хотелось спать, но как только я закрывал глаза, мне мерещился дым костров, о которых я рассказал Каю Фотену. Дым костров, на которых будут сжигать проклятых магов и иноверцев во славу Единого и его безликих посланников.