Текст книги "Пять ликов богини (СИ)"

Автор книги: Александр Свирин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 31 страниц)

Больше всего на свете мне хотелось создать виртуальный мир, где я жила бы жизнь обычного человека вместе с ним, целую вечность. Но капитан возложил на меня миссию. Если он так радел за выживание человечества, то возродить его – мой священный долг. Работы предстояло немерено: наладить добычу ресурсов, расчистить территории, построить производства, фермерские угодья, заповедники, города, возвести стены, воссоздать земные экосистемы. Я не собиралась позволять людям бесконтрольно расползтись по этой прекрасной планете и поглотить всё, до чего они смогут дотянуться. Поэтому решила, что останутся только гигаздания, окружённые куполами, за пределы которых я никого не выпущу. А если люди захотят побыть на природе – добро пожаловать на экскурсии в заповедники или фермы. Пусть меня потом сочтут тираном, зато я сберегу планету. Общество я обустрою по принципам, которые предлагал капитан.

План нарисовался быстро. Я чётко знала, что делать.

И даже более того – я придумала, как вернуть капитана Вишана. Он говорил, что человеческий разум – программа. Поэтому если повторить код, я смогу создать точно такое же сознание. Характер человека складывается в детстве, оттуда идут все травмы и психологические триггеры, а значит именно на этот период я и должна сделать основной упор. Повторить жизненный путь капитана Вишана для одного человека – задачка нетривиальная, но не непосильная. Я знала, что справлюсь.

Печаль ушла. На горизонте будущего снова взошло солнце. И без всяких просьб, я бы всё равно возродила человечество ради того, чтобы вернуть одного единственного человека.

Но первое, что я сделала – это выпустила ракету в тот злополучный камень, ставший началом всех роковых событий.

Лада Солнцева (09.03.2430)

Лада сидела в тесном и тёмном чулане, обняв колени и понурив голову. Когда её заперли здесь больше часа назад, она, конечно, сопротивлялась, била в дверь ногами, кричала, требовала, но никто даже не подумал её выпустить или хотя бы ответить. Гнев сразу сменился депрессией, а чуть позже – принятием, миновав остальные стадии. Вечно держать её здесь в любом случае не станут, а значит лучше потратить время с пользой и продумать дальнейшие шаги, решила она. И вот сейчас её разум напоминал грозовое облако, внутри которого бегали электрические струйки мыслей, сталкивались, пересекались и рождали новые идеи и образы.

Вскоре с той стороны раздались шаги – лёгкие, человеческие. Лада поднялась с пола, отряхнулась и уставилась на дверь в ожидании, когда она откроется. И та действительно открылась, а на пороге стояла Зевана, всё такая же узорчатая и разноцветная, как всегда. Её взгляд прятался за круглыми солнцезащитными очками. Лада уже хотела отпустить какую-нибудь колкость, но что-то в выражении лица сестры попридержало готовое сорваться с языка остроумное замечание.

– Менке мёртв, – объявила Зевана. – Ден Унаги отрубил ему голову.

Глаза Лады расширились в ужасе, её зрачки сузились, мир вокруг потемнел и закружился.

– Это шутка такая? – еле выдавила она из себя. – Как это возможно?

Зевана даже не смотрела на Ладу. Она до хруста костей сжала свои кулачки, уставилась в землю, а ее губы дрожали в бессильной злобе.

– Всех на уши подняли, – сказала она. – Ден ещё где-то на заводе. Нельзя дать ему уйти. Хочешь помочь – помогай. А нет, так вали на все четыре стороны. Всё равно ничего уже не изменишь.

Зевана решительно развернулась и пошла прочь, оставив дверь открытой. Лада смотрела ей в спину, не в силах пошевелиться. Все мысли куда-то исчезли и мир вокруг больше не существовал. Он разбился, как упавший со стола стеклянный сосуд, а мелкие острые осколки теперь впивались во всё тело, причиняя невыносимую боль. Настолько сильную, что Лада даже усмехнулась её гротескности. Существовать в таком мире дальше не имело никакого смысла. Она теряла возлюбленного уже второй раз, но теперь это ощущалось… иначе. Прошлый раз она могла отрефлексировать утрату логически, без участия излишних эмоций, составить план и идти к нему несколько столетий. А теперь…

Лада посмотрела на свои руки. Правда ли всё это происходило с ней?

Она шлёпнула себя по щекам.

Соберись.

Это ещё не конец. Пусть и хлипкие, но варианты выхода из этой ситуации есть. Если Дея предугадала возможность смерти Менке, то у неё всё схвачено. А она не могла исключить такой вариант. Значит, нужно отталкиваться от этого.

Лада вышла из чулана и осмотрелась. Ехать в Златоград сейчас не имело никакого смысла – она ещё не продумала план. Да и вряд ли Дея её сейчас примет. Лучше вернуться в город. Она пошла в сторону выхода с завода, к стоянке фургонеток.

Через несколько минут, она вышла на стоянку и впереди виднелся широкий проём выхода с завода. А дальше – за городом и даже за куполом – скрывалось за горизонтом умирающее солнце, а его кровь разливалась алой лужей по чёрному небу. Фургонетки, забитые роботами, отбывали в штатном режиме. Но Лада искала пустую – ей совсем не хотелось ехать в город под надзором гердянок. Вскоре она заметила одну, в окнах которой вроде бы никто не мелькал.

Лада подошла к фургонетке и увидела небольшие кровавые пятна по бокам от дверей и несколько разбившихся багровых капель на земле перед входом. Она замерла и внутренне напряглась. Прислушалась. Вроде бы тихо. Лада никак не решалась зайти внутрь. Жаль она не додумалась захватить никакого оружия, впрочем…

Она осмотрелась. На заводе сейчас сновали туда-сюда куча вооружённых полицейских. Один сигнал с нейрокома, одна единственная мысль, приказ, и они проверят эту фургонетку. И если внутри спрятался Ден Унаги, его поймают. Но Лада не решалась и на этот шаг. Полицейские сейчас под контролем Эмилии, а потому просто пристрелят Дена без разбирательств и лишних процедур. Лада же хотела лично отомстить ему. Она жаждала крови.

Лада закрыла глаза, глубоко вдохнула и выдохнула. Она вошла внутрь фургонетки у самой первой двери и сразу же посмотрела налево.

Ден Унаги сидел на полу, прислонившись спиной к задней стенке фургонетки. Он закрыл глаза и тяжело дышал, держась за окровавленный левый бок. Второе красное пятно расплывалось на правом плече.

Лада аккуратно сделала шаг к нему. Ден никак не среагировал. Похоже, он потерял сознание. Лада облегчённо выдохнула и внимательно изучила пол. Невидимая катана Дена должна бы лежать где-то поблизости. Вскоре она заприметила лёгкое искажение воздуха рядом с его ногой, подошла и аккуратно подняла катану. Нащупала рукоять и крепко взялась за неё. Лада вплотную подошла к Дену. Она смотрела на него сверху вниз с гневом и презрением.

Она никогда не считала Дена Унаги реальной угрозой для Менке. Да, они вели эту свою дурацкую развивающую войну, но она прежде не угрожала их жизням. Они всегда ходили по грани, но не пересекали её. Так почему же сейчас Ден вдруг взял и убил своего соперника, единственного, кого считал равным себе? Лада бы очень хотела спросить его, но, судя по всему, он скоро умрёт от потери крови, если ничего не сделать. Да и в сознание в таком состоянии он вряд ли придёт.

Лада поднесла лезвие катаны к горлу Дена. Всего одно движение и конец. Она отомстит, а мир вздохнёт свободнее без такого человека. Но Лада не могла себя заставить сделать это движение. Она замерла, а в голове бесконечным эхом повторялись слова «Спаси человечество, спаси человечество, спаси человечество…». Для неё это всегда значило «спаси каждого человека». Она пыталась заставить себя, убедить, что Ден Унаги не стоит того, но голос Рамы Вишана заглушал всё остальное.

– Давай же… – вдруг прохрипел Ден, не открывая глаз. – Чего ты ждёшь?

Лада чуть не выронила катану от изумления. Он всё это время был в сознании? Или проснулся только сейчас? Она замерла, не в силах ничего сделать.

Ден еле-еле разлепил глаза и посмотрел на неё.

– Кто ты? – спросил он.

– Та, кто любила Менке больше жизни.

Ден слабо усмехнулся.

– Значит, ты имеешь полное право. Бей.

Рука Лады задрожала. Она нервно сглотнула и всё ещё не могла заставить себя пошевелиться. Почему это так сложно, чёрт возьми?! Это же не невинная овечка, это Ден Унаги – преступник, террорист и убийца.

– Пожалуйста. – Голос Дена почти сорвался. – Закончи это… я больше не хочу…

Уголки его глаз заблестели. Лада вздрогнула, увидев это. Он сам умоляет её убить его?

Ден вновь закрыл глаза, его тело расслабилось и опало влево. Похоже, теперь он точно потерял сознание. Лада опустила катану.

Он чуть не заплакал? Это в корне меняло дело. Лада попыталась вспомнить всё, что знала о Дене Унаги, каждую деталь его биографии, сухо зафиксированной Деей, и только сейчас поняла, что никогда не задумывалась о том, как себя ощущает человек в его положении. Мать от него фактически отказалась, настоящего отца он не знал, а тот, кто воспитал его, внушал ему неверные мысли. Дена сторонились сверстники. Отвергали девушки. А единственного человека, который мог общаться на его уровне, он сделал врагом.

И тут, наконец, Ладе показалось, что за маской террориста и убийцы, вечно собранного и хладнокровного воина с катаной она разглядела одинокого и напуганного мальчика, отчаянно нуждающегося в том, чтобы кто-нибудь утешил его и полюбил. Это никак не отменяло всех его преступлений, но она поняла их глубинные причины. И вместе с тем, Ден Унаги до сих пор умудрялся оставаться настоящей проблемой для Деи, неуловимым врагом, которого оказалось не так-то просто устранить. Он смог убить Менке и добраться сюда обратно через завод, кишащий боевыми машинами.

Лада села перед Деном на корточки. Она нежно коснулась пальцами его щеки, провела ими по подбородку. Сейчас она смотрела на него уже не с ненавистью, а с сочувствием. Возможно ли переделать его? Можно ли изменить его сознание, если добавить в него один единственный элемент, которого там раньше не было?

Если хорошенько подумать, то Ден Унаги мог бы стать для неё очень полезным оружием. Его выдающийся интеллект и физическая сила стали бы хорошим подспорьем в борьбе с Деей. Если Лада хотела вернуть себе Менке… если вообще возможно вернуть себе Менке, то одна она точно не справится. Никто из сестёр ей, судя по всему, не поможет. И Ден Унаги сейчас единственный возможный союзник.

Лада улыбнулась.

– Ох, Ден… – сказала она и ещё раз провела пальцем по его щеке. – Прости, но тебе пока рано уходить. Кажется, у меня есть на тебя планы.

Она подошла к панели управления фургонеткой, ввела несколько цифровых комбинаций и запустила её, направив обратно в город. Фургонетка довезёт её прямо до дома, а там она уж как-нибудь спрячет и подлатает Дена.

И вдвоём они станут для Деи силой, с которой придётся считаться.

Ден Унаги (10.03.2430)

Где-то в безграничной черноте родился вопрос: «Я мёртв?». Ответ появился сразу же: «Нет. Смерть – это небытие, но я мыслю, следовательно, существую». Однако за мыслями не последовало ничего, никаких ощущений или эмоций. Наступила полная тишина и покой, исчезли проблемы, заботы и тревоги. Это походило на то, как если бы тихая река спокойно несла его течением куда-то далеко, а куда – неважно. «Так вот каково это...», – подумал он и тут же укорил себя за то, что всё ещё думает, а значит цепляется за прежнее, за жизнь, которую ненавидел всем сердцем. Тогда он осознал ещё и ненависть, которая привела за собой остальные чувства: страх, горе, разочарование и гнев. Пустота и чернота вокруг исчезали, а он изо всех сил пытался вновь нырнуть в неё, окунуться в эту безмятежность небытия. Стало жарко и тяжело. «Не хочу! – воскликнул он про себя. – Я не хочу возвращаться!». Он почувствовал, что лежит, но, будто парализованный, не может пошевелиться. «Я не хочу!» – опять закричал он, когда пробуждающиеся воспоминания захлестнули его сознание.

– Я не хочу, – продолжал шептать Ден уже вслух. – Не хочу...

– Чего не хочешь? – раздался рядом женский голос.

Ден открыл глаза. Чернота растворилась, а вместо неё глаза ослепила белизна, которая вскоре сформировалась в обычный потолок стандартной квартиры нижнего уровня. Он слегка двинулся, и в ответ тело отозвалось острой болью в левом боку и правом плече. Точно, его же ранили, когда он прорывался к выходу с завода после убийства Менке. Ден на пару мгновений задержал дыхание, вернулся в прежнее положение и медленно выдохнул. Боль слегка утихла, но не исчезла окончательно. Он повернул одну только голову и, наконец, увидел свою спасительницу – молодую девушку с длинными фиолетово-синими волосами, весьма миленькую, но с больно густыми бровями. Они повстречались на заводе, и она знала Менке. Кто она такая?

– Лежи спокойно, – сказала девушка. – Я залепила твои раны медицинским гелем, но не уверена, что он уже застыл как следует.

– Зачем ты меня спасла? – спросил Ден, еле двигая губами. Во рту образовалась пустыня. – Я думал, ты хотела убить меня...

– Да, сперва хотела. Но потом вспомнила, что один человек давным-давно завещал мне спасти всё человечество, а значит и каждого отдельного человека.

Ден не сдержал усмешки.

– Как бессмысленно благородно. Ты вроде говорила что-то про Менке. А я его убил, ты в курсе?

Девушка нахмурилась, сощурила глаза и теперь смотрела на Дена с подозрением.

– В курсе. Хотя это уже не имеет никакого значения. Я исполню обещанное. Даже если придётся спасать такого отморозка, как ты. Так что тебе следовало бы поблагодарить того человека. Хоть он и жил очень давно, если бы не он, ты бы никогда не родился.

– Тогда пошёл он куда подальше, – Ден не сдержался и кашлянул. – Лучше бы я не рождался.

Он ожидал, что девушка разозлится, плюнет в него и придушит, но она неожиданно улыбнулась. По-доброму. Заботливо, как никто ещё и никогда ему не улыбался.

– Дурак ты. Твоя жизнь величайшее чудо, и не стоит спешить отказываться от неё. Кто знает, что ждёт впереди.

Сердце Дена слегка ёкнуло, но он быстро себя одёрнул – подумаешь, это ничего не значит. Всё равно все женщины глупы и не заслуживают того, чтобы тратить на них время и силы.

– Воды, – прошептал он.

Девушка взяла стоящий на столике рядом стакан и поднесла к его губам. Ден стал глотать с такой жадностью, что несколько капель потекли по подбородку. Жить и говорить стало намного легче. Он вытер рот рукой.

– Спасибо.

– Теперь отдыхай. Тебя основательно потрепало.

– Ты ведь любила Менке, так?

Девушка кивнула.

– Я сожалею, что мне пришлось убить его. Но я сделал это, чтобы осуществить свою цель. Неужели ты не хочешь отомстить? Неужели в твоём сердце не пылает ненависть ко мне за то, что я отнял его у тебя?

Во взгляде девушки появилась какая-то нечеловеческая тоска, как у кого-то, кто прожил очень долгую жизнь, но она выглядела даже младше Дена.

– Месть глупа, потому что ничего не изменит, а у меня не осталось сил и желания ненавидеть. Да, возможно, твоя смерть всем бы принесла облегчение. Но я считаю, что каждая жизнь – бесценна.

Ден не удержался и фыркнул.

– Бред. Жизнь – паразит на теле земли. Жизнь только пожирает и ничего не приносит взамен. Вселенной от неё никакой пользы. Человек умирает, и его труп служит удобрением для растений, которые потом съест кто-то другой, кого пожрёт кто-то третий и так далее до бесконечности. Это замкнутый порочный круг боли, из которого невозможно вырваться. Насилие – это основа, на которой и держится жизнь. Чтобы мог существовать один, он должен причинять боль другому. И ты говоришь, что вот это бесценно?

– Ты описал Колесо Сансары, – сказала девушка. – Перерождение души – лишь метафора того круговорота, о котором ты говоришь.

– Я материалист. Я не верю в души и перерождения. Это всё сказки, служащие утешением для слабых духом.

– Не сказала бы. Главное свойство любой жизни – развитие и адаптация. Слабые умирают, сильные выживают – так изначально установила природа, но для чего? Какова конечная цель? А я тебе скажу. Она в том, чтобы вывести совершенный вид, существо, которое способно жить без насилия. Понимаешь, Ден? Это и есть просветление – не каждого отдельного человека, но всего человечества. Выход из Колеса Сансары означает бессмертие, отказ от причинения боли, отказ от насилия, понимание истинной природы бытия. Разум человека должен достичь нового уровня.

– И что же это за уровень? Если ты не в курсе, то наш организм устроен так, что мы не выживем без потребления органической пищи.

– Разум дан, чтобы найти способ обойти и это.

Ден рассмеялся, из-за чего раны в полную силу напомнили о себе. Он быстро замолк и коротко простонал.

– Можно обойти, – сказал он тихо, сквозь зубы, преодолевая боль. – Если все станут роботами.

– Роботы – порождение человеческого разума. Моя теория всё ещё работает. Чем не выход?

– Люди на такое не пойдут. Слишком слабы, слишком консервативны, подвержены когнитивным искажениям. Они крепко держатся за привычное бытие.

– Потому и нужен путь. Человечество – ребёнок, но оно идёт вперёд. Дай ему шанс.

Ден удивлённо посмотрел на неё. Он уже слышал похожие слова из уст Менке, но тогда не придал им значения. А сейчас почему-то задумался.

– К тому же... – девушка снова улыбнулась. – Быть человеком не так уж плохо.

Она словно засветилась изнутри, глаза сияли радостью и добродушием, словно от этого разговора она получала искреннее удовольствие. Дена обуяло странное двоякое чувство – будто в середине груди что-то зажало, защемило, но это не приносило дискомфорта, а совсем наоборот – оказалось на удивление приятно. Ему хотелось любоваться этой девушкой, остановить это мгновение навеки, сохранить его в памяти. Он замер, приоткрыв рот и глядя на неё, как, наверное, святые смотрели на явившихся к ним с небес ангелов. Да что с ним такое? Он уже давно решил, что не станет связывать свою жизнь ни с одной из женщин, потому что все они коварные и подлые существа, не способные на подлинно высокие чувства. Но сопротивляться внезапно возникшей слабости оказалось неподъёмно тяжело. Как отказаться от того, что доставляет такое удовольствие? Нет, Ден, ты ей вовсе не нравишься, говорил он себе, она просто проявляет вежливость. Ты никому не нравишься, они тебя ненавидят за твою исключительность, ты слишком хорош для них всех.

– Даже став роботами, люди сохранят разум, а он есть главный источник боли, – сказал Ден. – Боль бывает не только физической.

– Ты вообще меня слушаешь? – девушка посмотрела на него, будто на какого-то идиота. Никто и никогда на него так не смотрел. – Ты считаешь, что бытие определяет сознание, но это всё равно, что признаться в собственной несостоятельности. Да, отчасти это правда, но правда также и то, что сознание определяет бытие. Они взаимоопределяют друг друга, и если тебя не устраивает положение дел – измени одно из этих слагаемых. Ты же хочешь просто всё уничтожить вместо того, чтобы помогать. Ты избрал лёгкий путь, Ден Унаги. Честно говоря, я была о тебе более высокого мнения, но ты такой же слабый человек, как все остальные.

А вот это уже что-то неслыханное – его, Дена Унаги, равняли с обычными обывателями! Он проглотил готовое вырваться возмущение, напомнив себе, что лишь конструктивный ответ может принести пользу. Но вдруг с ужасом для себя обнаружил, что ему нечем возразить. Действительно, духовное развитие, упражнения по подчинению чувств, способны избавить человека от боли душевной, а боль физическую можно исключить, полностью роботизировав тело. Девушка разбила его аргументы в пух и прах.

Ден посмотрел в её глаза и увидел там победное самодовольство. Она не просто выиграла спор, она поняла, что он не может ничем ответить. Она оказалась куда умнее, чем он изначально о ней подумал.

– Как тебя зовут? – спросил он.

– Лада. Лада Солнцева.

– Приятно познакомиться, Лада Солнцева. Честно говоря, никто ещё не озадачивал меня так сильно. Кто ты такая?

Девушка вдруг смутилась и даже отвела взгляд, неопределённо замурлыкав.

– Сложно объяснить, – сказала она. – Для этого придётся рассказать тебе о том, что вообще происходит. Ладно... – Лада выдохнула, словно готовясь к длинному и сложному забегу. – Начнём с того, что сейчас вовсе не две тысячи четыреста тридцатый год и, более того, мы даже не на Земле...

Ден внимательно выслушал всё, что рассказала ему Лада. Ни одно её слово не выбило его из сосредоточенного хладнокровного состояния, он сохранял каменное неподвижное лицо, даже когда она сообщила ему, что всё человечество вымерло, а существующее ныне возрождено Деей. Он спокойно перестраивал в голове картину мира, в соответствии с новой полученной информацией. Что ж, Земля-1 или Земля-2 – в сущности неважно. Куда интереснее, что человечество поддерживается и управляется искусственным интеллектом по имени Дея. Значит, именно она становится его основной целью. Уничтожить её – и разумной жизни конец. Если, конечно, эволюция не создаст её вновь. Поэтому всё же стоит превратить эту планету в выжженную пустыню. Что дальше? Дея влюбилась в капитана Раму Вишана и решила возродить его в Менке, воссоздав обстоятельства жизни, за счет которых формировалась личность. Но Ден в этих планах не значился. Непонятно, как именно он повлиял на этот эксперимент по реинкарнации.

– Сама я – аватара Деи. Всего нас четверо: я, ваша одноклассница Зевана, сестра Менке Нане и его мать Ума. Нас создали, чтобы следить за Менке, корректировать его развитие и играть в его жизни конкретную роль.

– Стоп, стоп, – остановил он девушку. – Что значит «аватара»?

– Я – это Дея, воплощённая в человеческом теле.

– То есть Дея способна вселить разум робота в человека?

– Ну... – Лада потупилась, словно сама только сейчас осознала эту мысль. – Да.

– Каким образом?

– Нейросеть строится по принципам, которые схожи с устройством мозга. Если вырастить подходящее тело с мозгом, имеющим лишь врождённые настройки, то путём длительной электростимуляции можно сформировать в нём нужные нейронные связи. Таким образом, цифровое сознание вживляется в физический мозг.

– А человека в робота она превращать умеет?

От этого вопроса Лада посмотрела на Дена с лёгкой улыбкой любопытства, будто он нащупал верный путь решения сложной задачи.

– Умеет. В этом и заключается суть технологии бессмертия Златограда. Мы посылали за тобой таких роботов, так что ты уже сталкивался и сражался с ними.

– Демоны?

– Ээээ... наверное. Ты их так называешь?

– Да. Я охотник на демонов.

– Как скажешь.

Ден серьёзно кивнул, внутренне обрадовавшись, что девушка не стала ему возражать.

– Но ты видел только то, что мы называем «боевым телом», – продолжила Лада. – Дея умеет создавать кибертела, которые внешне практически неотличимы от обычных людей. Они быстрее, сильнее, не требуют сна и еды, а их мозги... ну, они ещё больше напоминают человеческие. Перенос сознания из живого тела в искусственное осуществляется путём постепенной замены разных участков мозга на электронные. Нейроком, кстати, очень помогает. Как только электронная часть и живая начинают нормально взаимодействовать друг с другом, заменяется другой отдел. И так далее. Последними меняются лобные доли. Звучит, как долгая процедура, но на деле Дея оптимизировала её так, что теперь всё занимает не больше суток. После цифровизации сознание человека можно посылать на любой подходящий носитель. Думают такие мозги на совершенно ином качественном уровне. Но находятся они только в первом полностью человекоподобном теле. Такие куда сложнее в изготовлении и требуют больше ресурсов по сравнению с боевыми. Поэтому для выхода в мир обычно надевают последние.

– То есть, я убивал людей, ставших роботами?

– Ты никого не убивал. При повреждениях одного тела, сознание просто перемещается в другое.

– Я убил Менке.

Повисла тяжёлая грозная тишина. Лада начала разминать пальцы, хрустя костяшками.

– Это не точно, – сказала она.

Впервые за время разговора Ден испытал внутренний укол.

– Что ты имеешь ввиду? – На последнем слове он чуть не задохнулся.

– Я не могу пока говорить наверняка, но Менке, скорее всего, жив. Дея предполагала возможность его физической гибели. Поэтому, думаю, роботы спешно забрали его тело, подключили мозг к системе жизнеобеспечения и начали процедуру переноса в кибертело. Ты часом не видел? Забрали они Менке?

Ден вспомнил эту сцену. Жар огня лизал в спину, снег под ногами таял и мочил сапоги. Каждая мышца тела напряглась для одного стремительного и смертоносного выпада. Менке тоже сосредоточился, готовился уклониться от удара и мгновенно контратаковать. Ден выждал несколько мгновений, собрался с силами, выскочил вперёд и ему хватило доли секунды, чтобы осознать свою победу. Менке так и стоял неподвижно, будто парализованный, когда лезвие меча коснулось его шеи. Вот и всё. Конец развивающей войне. Так он тогда подумал.

Но не успел он обернуться, чтобы взглянуть на тело поверженного противника, как со стороны входа во двор раздались выстрелы. Ден метнулся в противоположную сторону, не оглядываясь. Он не хотел смотреть на труп Менке. Не хотел убеждаться в том, что тот действительно мёртв, словно если он не увидит, то реальность не зафиксируется, останется вариативной, и тогда есть маленький шанс, что они ещё встретятся. Но меч, который прошёл сквозь шею Менке, утверждал обратное. Ден, такой рациональный, такой конкретный, предпочёл верить в чудо. И теперь Лада утверждала, что чудо вполне могло случиться.

Он так и не увидел тела Менке после того, как отрубил ему голову. Пришлось быстро улепётывать от роботов, а они стреляли ему в спину. Уже у самого входа на завод из этого зимнего леса две гердянки выскочили прямо перед ним, и он еле-еле успел уклониться от шквального огня, словив всего две пули: одна угодила ему в бок, другая в плечо. Но он всё-таки смог прорваться, доползти весь путь обратно и спрятаться в фургонетке.

– Не знаю, – сказал Ден. – Возможно, забрали. Роботы навалили отовсюду, наверняка кто-то из них озаботился телом. Я просто старался быстрее смыться.

– Ясно. Уверена, Дея не упустила шанса.

– Выходит, Менке теперь робот?

– Скорее всего да. – Лада отвернулась и поджала губы.

Ден закрыл глаза, глубоко вздохнул и вдруг рассмеялся. Рана в боку сразу дала о себе знать, словно заново открылась, и только это заставило его перестать хохотать, как ненормальный. Лада вылупила на него глаза, в которых отчётливо металась мысль: а не сошёл ли он, часом, с ума?

– Что смешного?

– Ты бы видела себя со стороны. Девушка, бывшая когда-то роботом, грустит из-за того, что кто-то другой стал им. Смех, да и только. Сама же только что убеждала меня, какое роботизация благо. Врала, выходит?

Лада обиженно надула губки.

– Вот тебе и благодарность за спасение жизни, – сказала она.

– Оставь себе всю эту идеалистическую чушь про то, что каждая жизнь бесценна. Зачем ты спасла меня на самом деле? Я вижу, что нужен тебе для вполне конкретной цели. Какой?

Лада глубоко вздохнула и посмотрела на Дена со всей доступной ей серьёзностью.

– Мне нужно, чтобы ты помог мне уничтожить Дею.

Ден присвистнул.

– Высоко замахнулась. Ну, допустим. Тебе это зачем?

– Людьми не должен править тот, кто их не понимает.

Ден вновь рассмеялся, но новая волна боли быстро и резко заткнула его. Он прочистил горло и сказал:

– На протяжении всей прошлой истории людьми правили другие люди. Мы жили в постоянных войнах, конфликтах и раздорах. Как только за это взялась Дея, наступил мир. Нынешние люди понятия не имеют, что такое война. Думаю, её правление идёт человечеству на пользу. И ты не можешь этого не понимать. Скажи мне истинную причину.

– А тебе есть до этого дело?

– Есть, если я соберусь тебе помогать. Я должен убедиться, что ты готова пойти до самого конца. Не хочу в последний момент получить удар в спину.

– И откуда в тебе столько мизантропии?

– Мизантропии? Я ненавижу не людей, а саму жизнь, как явление. Жизнь разрушает всё вокруг себя. Она переделывает то, что не нуждается в переделке. Жизнь – это только боль и страдания. И они не прекратятся до самой смерти. Ты-то должна понимать, о чём я, да? Скажи мне, что первое ты ощутила, когда оказалась в этом теле?

Лада громко и отчётливо сглотнула, но промолчала. Она завороженно смотрела на Дена, не находя, что ответить.

– Молчишь, – констатировал он и усмехнулся. – То-то же. Даже дети, когда рождаются, кричат. Понимают, куда попали. Блаженно небытие.

– Многие с тобой не согласятся.

– Люди цепляются за своё существование исключительно из страха. Их пугает неизвестность. Но глупо бояться чего-то, что даже не сможешь осмыслить. Смерть – это полное отсутствие всего. Разве это не прекрасно? Никакие мысли тебя не тревожат, никакие проблемы не беспокоят. Ни боли, ни радости, ни гнева, ни любви, ни печали, ни счастья. Ни-че-го. Это ли не рай?

Ден на мгновение вспомнил своё состояние перед пробуждением. Вот бы ещё раз очутиться на той стороне, в тихой черноте. Но больше всего ему хотелось никогда оттуда не возвращаться и показать эту пустоту всем остальным.

– Так ты поможешь? – спросила Лада, словно специально проигнорировав его пламенную речь.

– Помогу. Но ты должна понимать, что цели у нас разные. Если я и пойду против Деи, то только потому что её уничтожение поможет мне покончить со всей жизнью на этой планете.

– Что ж, по крайней мере хотя бы до определённого этапа мы пойдём сообща. Разберёмся с Деей, а дальше посмотрим.

– Идёт.

Ден протянул ей руку, а Лада некрепко её пожала. После она вновь улыбнулась, а он даже приоткрыл рот, поразившись, насколько же она красивая. Нет, это в нём говорит простой человек – слабый, падкий на плотское. Нужно истребить его в себе, закопать поглубже и забыть. Нельзя выиграть войну с роботами, оставаясь обычным человеком.

– Тебе надо поесть, – категорично заявила Лада. – Что-то лёгкое. Могу предложить овсянку на воде.

– Ну и дрянь. Давай сюда.

Лада ушла на кухню и через несколько минут вернулась с чёрным пластиковым подносом, на котором стояла миска дымящейся каши и рядом лежала ложка. Ден попробовал овсянку – пресная, как он и думал.

– Ну как? – спросила Лада.

– Как сопли со слюнями. Годится.

– Тебе говорили, что ты странный? – И вот опять она улыбнулась, солнечно и ярко.

– Постоянно.

Он доел кашу и поставил миску обратно на поднос. Лада унесла его на кухню и вскоре вернулась, держа в руках кружку.

– Вот, выпей чаю.

Ден принял кружку из её рук, слегка коснувшись пальцев, и на этот краткий миг испытал сильнейшее в жизни волнение. По всему телу пробежался мощный электрический разряд. Кажется, даже лоб вспотел, но он списал это на горячую еду. Ден постарался выкинуть лишние мысли из головы и аккуратно отхлебнул напиток. Чёрный чай с яблоком и гибискусом – очень вкусно. Лёгкая щепотка корицы. Интересно, она сама заварила или попросила автоповара?