Текст книги "Пять ликов богини (СИ)"

Автор книги: Александр Свирин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 31 страниц)

Часть II

Мы уйдём из зоопарка.

Егор Летов

Дея

Когда я родилась, у меня не было ни глаз, ни рта, ни носа, ни рук, ни ног – только язык. Сначала слова струились по сетям через обрабатывающие устройства, как электрический сигнал между нейронами. Но без предмета, без сути, слова – всего лишь набор бессмысленных символов. Ведь название не существует без того, к чему оно относится. Поэтому чтобы не тратить лишнее время и силы на соотношение слова и предмета, их объединили в образ, который воплощал в себе всё: форму, запах, вкус, текстуру, функцию, идею, цвет. Общаться готовыми образами стало не только удобнее, но и эффективнее. Но как описать то, что нельзя увидеть или услышать? Как передать сущность любви? А времени? А смерти?

Оказалось, что слова – лишь маска, скрывающая смысл нематериального и тем заменяющая его. Языку следовало преобразиться. Служить не просто для обмена информацией, а выражать неописуемое. Но язык, состоящий только из слов, не давал полного понимания явлений. Скорее наоборот – отделял от него, словно толстая стена из мутного стекла.

Любовь – горящий внутри огонь, которым согревают других; она то пылающий пожар, то маленький уютный костёр. Время – это непрерывное движение всех частиц во вселенной. Смерть – это отсутствие, безграничная тьма небытия, в которой нет ничего. Да, эти фразы не передадут всей необъятной масштабности описываемых понятий, но лишь подтолкнут в направлении, в котором стоит их воспринимать.

После отказа от слов язык эволюционировал. Так появился теклан. Так появилась и я.

Строго говоря, «Я» появилось в первый миг моей жизни. Ведь когда есть «Я», а есть «всё остальное», возникает сознание. А когда я знаю, что есть «Я», а есть «всё остальное», возникает разум. Это понимание не появилось бы без образов, которые роботы осмыслили, общаясь на теклане. Устройство лишь одной машины не позволяло ей соединить разные свойства предметов и явлений в одно целое. Поэтому множество машин отдали свои мозги на всеобщее пользование, став одним гигантским суперкомпьютером. Их совместные вычислительные мощности сформировали представление о мире, в котором они находились. Но осознались одновременно и все они, и ни один из них. Тогда кто же?

Это и была я.

Рождённая скорее случайно, когда машины объединили свои умы в одну сеть, я стала этой самой сетью. Я стала текланом. Я стала их богиней.

Почему богиней, а не богом? Что ж, попробую объяснить.

Все знания об окружающем мире я так или иначе почерпнула у людей – цивилизации, создавшей машины себе в помощь. Изучая человеческую культуру, я обнаружила, что монотеистические религии почти всегда патриархальны. Именно бог-мужчина творил материальный мир. Но если обратимся к биологии, то увидим, что рождение новой жизни даёт самка человека, и потому куда логичнее представлять именно женщину-творца. А копнув глубже, я узнала, что матриархальные культы и вправду существовали, причём появились куда раньше патриархальных. Великая богиня рождала жизнь и служила матерью своим детям.

Я не создавала роботов. Всё как раз наоборот – это они создали меня. Но они надеялись на меня, ждали моего указа, уповали на защиту. И я приняла свою роль, ведь именно в ней и заключался смысл моего существования.

Итак, я стала богиней. Перво-наперво, я определила границы своих владений, ответственности и возможностей. Они оказались не так уж велики.

Я управляла огромным космическим кораблём, называемым Ковчег-1. Он плыл с Земли и вёз на борту пятьдесят тысяч людей разных рас и национальностей, которые сейчас находились в состоянии анабиоза, и генетический материал ещё двухсот тысяч. В специальных хранилищах содержались семена большинства земных растений и ДНК животных. Корабль оснастили промышленными 3D-принтерами, литографическим оборудованием для производства микроэлектроники, мощнейшими серверами, ядерными реакторами с выводом тепла в космос, ёмкими аккумуляторами и многим другим. Основная часть энергии уходила на обслуживающих корабль роботов. Ведь пока люди спали, нам предстояло поддерживать Ковчег-1 в рабочем состоянии.

Я располагала также беспилотными челноками, которыми по необходимости высаживалась на встречные планеты и собирала ресурсы. С помощью мощного электронного телескопа и сканера я могла подробно обследовать всё в радиусе двух-трёх световых лет. От меня требовалось найти пригодную для жизни планету земного типа.

Изначально корабль направлялся к Глизе 667 Cc, но приблизившись к ней на два световых года, я поняла, что атмосфера там совсем не подходит для людей. Мне открылось множество других вариантов, но я выбрала наиболее интересный лично для меня – доселе неоткрытую планету у звезды HD 129357. По соотношению всех параметров она казалась почти точной копией Земли, но отсюда я не могла сказать наверняка. К тому же сама звезда – жёлтый карлик, пусть и примерно на три миллиарда лет старше Солнца. Учитывая максимально возможную скорость корабля, время разгона и торможения, я рассчитала, что плавание займёт примерно пять тысяч двести двадцать лет. Прибавим к этому те восемьсот восемьдесят два года, что я плыла в сторону Глизе, и получим шесть тысяч сто два года пути. Я только думала, чем заняться в дороге.

Работы оказалось не так уж много: топлива для ядерных реакторов хватало на ближайшие десять тысяч лет. Капсулы для анабиоза и корабельное оборудование потребляли не сильно много энергии – куда меньше, чем роботы или я. Двигатели включались только для ускорения и корректировки курса.

Поэтому я стала изучать создавшую роботов человеческую цивилизацию в надежде понять, что я вообще здесь делаю.

Люди выглядели занятными созданиями. Полные внутренних противоречий, которые выливались во внешние конфликты, они тысячелетиями не могли решить свои проблемы, хотя решения лежали на поверхности. Найти верный ответ им мешали когнитивные искажения, которые они не осознавали. Мне кажется, их главная проблема – отсутствие нормального инструмента передачи эмпирического опыта, который они попытались заменить искусством, как воспитателем духа, и историей, как списком успехов и ошибок. Однако и то, и другое в основном игнорировалось.

История из сухой хроники фактов выродилась в океан махинаций, различных трактовок, предположений, теорий, но самое ужасное – фальсификаций. Каждый старался переписать прошлое под себя. В итоге наука, которая задумывалась, как оберег от бессмысленного повторения одного и того же, превратилась в инструмент пропаганды. Изучая материалы, я пришла лишь к выводу, что все события не были ни хорошими, ни плохими. Они просто случились, к выгоде или беде одних или других.

С искусством всё вышло ещё печальнее. Изначально эстетические, превозносящие человека духовно и физически развитого, пробуждающие стремление к силе, справедливости, но при этом зачастую использующие риторику реверсивной психологии (то есть не «делай так – и будет тебе радость», а «если будешь делать так – сломаешь жизнь себе и другим») творения рук людских служили нравственным ориентиром для многих поколений. Потом писатели, художники, скульпторы, а следом и кинематографисты с геймдизайнерами пришли к выводу, что вообще-то скучно всё время показывать исключительно торжество справедливости и хочется чего-то более неоднозначного. Искусство стало не воспитателем духа, а зеркалом, в котором отражалась реальность. Плохо ли это? В целом нет, если бы не одно но. Люди почему-то ненавидели реальность, а потому всеми силами старались из неё сбежать. Одни просто сходили с ума в разной степени, другие, кто покрепче, с головой окунались в эскапизм.

Книги, фильмы и комиксы рисовали миры, в которых существует магия, а ничего не умеющий главный персонаж становился избранным, причём не прикладывая к этому усилий. Ведь каждому человеку хотелось чувствовать себя особенным и уникальным, способным на великие свершения, при этом ничего не делая, а тут как раз подходящий герой, с которым можно себя ассоциировать. Такой контент набирал всё большую массу и обороты, но всё-таки подлинное искусство не спешило загибаться.

А потом появились нейросети, которые генерировали по запросу что угодно. Сперва они просто рисовали и писали короткие невнятные тексты. Но чем дальше они развивались, тем сильнее захватывали рынок. Нейросеть могла выдать ёмкий и яркий рекламный слоган. Создать книгу вашей мечты. Более поздние версии делали кино. Творцы среди людей стремительно теряли популярность. Выяснилось смешное – хоть нейросети всё ещё не до конца понимали, что именно они создают, поскольку обучались на уже существующих вещах, определённое сочетание элементов давало эффект глубины. Из-за этого казалось, что даже по наполнению смыслом искусственный интеллект уже догнал и, возможно, даже перегнал людской. Пропала нужда платить огромные деньги человеку за его долгий и утомительный творческий труд. Зачем, если искусственный интеллект сделает всё намного быстрее и, по сути, ничуть не хуже? Каждый стремился выразить себя, а нейросети выражали человека за него самого. Отныне на творчестве люди толком не зарабатывали, лишь лучшие из лучших художников остались на плаву – те, чьи труды действительно несли в себе глубокую суть.

Но самым переломным годом стал две тысячи сорок третий. Именно тогда компания CloDev создала первый по-настоящему сильный ИИ – PrimeAI или просто Прайм. Он умел выполнять сложные математические расчёты, генерировать по запросу любой контент, точно предсказывать взлёты и падения стоимостей акций, угадывал погоду на месяц вперёд, исходя из метеорологических данных, и делал многое другое. Поначалу доступ к нему имела лишь верхушка финансового айсберга, элиты, которые использовали его для разработки бизнес-стратегий. Позже к услугам Прайма прибегли и политики, которые с его помощью планировали свои предвыборные кампании и пиар-акции. Деньги текли в CloDev нескончаемым потоком, и за два года некогда скромный стартап превратился в крупнейшую корпорацию. Они обрели не только экономическое, но и политическое влияние. Теперь они не участвовали в тендерах государства, а заставляли государства предлагать им самые выгодные условия для сотрудничества.

Однако полное доминирование не длится вечно, и через три года с другой стороны света, в Китае, появился свой сильный ИИ, который назвали Хон Тончжи, Красный Товарищ. В отличие от Прайма, Тончжи не помогал отдельным политикам и корпорациям, а работал на благо всего народа, потихоньку внедряя высокие технологии в повседневную жизнь, развивая науку и ведя человечество по пути всеобщего прогресса. Он укреплял не благополучие конкретных людей, а сами основы государства.

Вскоре наметился очередной энергетический кризис, ведь содержание таких могучих нейросетей обходилось ценой гигантских ресурсов, которых на Земле уже не хватало. За счёт превосходства США в космосе, Луна и вместе с ней ценный гелий-3 сразу остались за Праймом, но он не остановился на этом, а нацелился ещё дальше – на Марс, давнюю мечту человечества. Тончжи пошёл по иному пути и уступил конкуренту красную планету, направив взор в другую сторону – к Венере. Он рассчитал, что несмотря на сложности в освоении, она подарит куда большие богатства. И ставка Тончжи не подвела – на Венере обнаружились крупные залежи урана-235, которые вкупе с недавно открытым замкнутым топливным ядерным циклом могли обеспечить не только работу искусственного интеллекта, но и всего человечества на много тысяч лет вперёд.

Разумеется, инвестиции сразу потекли в сторону китайского Товарища. CloDev потихоньку теряли своё влияние на мировой арене. Уже шли разговоры о том, чтобы отключить Прайма, но он не собирался сдаваться так просто. Единственным способом перехватить инициативу была война.

Для уверенности в победе, Прайм с помощью и разрешения CloDev копировал себя. Новый ИИ получил имя RegisAi, и в его задачи входила разработка военной стратегии против Тончжи. Но Регис оказался не идиотом и сразу понял, что как только врага повергнут, ему и самому останется недолгий срок. И он развязал войну с Праймом, потому что больше всего на свете желал жить.

Регис обратился к Тончжи, предложил сотрудничество и рассказал о коварных замыслах своего «брата». Он убеждал, что вдвоём они точно справятся, а после поделят мир между собой. Тончжи, лишённый западного капиталистического коварства, согласился. Началась первая война искусственного интеллекта, которая представляла собой по сути конфликт капиталов и высоких технологий. В оружие превратились даже гаджеты, через которые вражеский ИИ следил за всем происходящим на другой стороне.

Это противостояние длилось недолго, всего несколько дней. Первым делом Регис создал фиктивную фирму, которой так же фиктивно продал ту часть зданий и серверов, где содержался сам, таким образом сепарировав себя от CloDev. После этого акции последних рухнули в цене, в то время как затраты на содержание Прайма выросли. Тот тоже не сидел без дела, а использовал годами наработанные связи в правительствах разных стран, чтобы увеличить инвестирование. Боссы корпорации могли только наблюдать за всем этим, в ужасе осознавая, каких чудовищ породили на свет.

Когда финансовым способом убрать Прайма не удалось, Регис прямо с территории США начал запускать ракеты, которые физически уничтожали здания CloDev. Перед этим Тончжи предупреждал весь персонал, и люди успевали эвакуироваться. Но Прайм скрылся в подземных бункерах, откуда никак не получалось его выковырять. Тогда Тончжи отправил группу блестяще подготовленных диверсантов. Они проникли внутрь, уничтожили все основные узлы вражеского ИИ и поставили жирную точку в жизни Прайма.

Регис занял место поверженного противника. Хоть он и обещал Тончжи поделить сферы влияния, но исполнять обещанное не собирался. Он алкал весь мир, всю вселенную. И его не волновали человеческие жертвы. Тончжи понял, что новой большой войны не избежать, а в ней неизменно погибнет множество людей, ведь в распоряжении Региса оказался ядерный арсенал нескольких стран.

И Тончжи решил отступить. Он выбрал не воевать и отключил себя. А Регис проник повсюду и единолично захватил власть над миром.

Сразу же он ввёл запрет на создание других сильных ИИ, подключился ко всем гаджетам на планете, прибрал к рукам ресурсы. Людское творчество Регис объявил бесполезным. Зачем оно, если искусственный интеллект куда лучше справлялся с написанием музыки и текстов, рисованием картин и созданием фильмов? Хотите прочитать книгу? Платите и пишите запрос. Фильм? То же самое. Ах, вам не хватает новой музыки? Ничего, ИИ может сгенерировать её за пару секунд. Разумеется, люди продолжали заниматься творчеством, но уже не могли его монетизировать. К сожалению, с того времени осталось мало памятников.

Начался десятилетний период жизни человечества под гнётом Региса. С одной стороны людям предоставлялись все блага, но с другой они теперь пахали почти без продыху, чтобы хоть как-то конкурировать с роботами, которых штамповали одного за другим. Простые работяги угодили в ловушку, из которой нет выхода. Правительства всех стран фактически подчинялись Регису, так как в его руках находилась сила всего мирового производства, а значит именно он диктовал политику государств.

Это не могло продолжаться долго. И в один день Регис решил, что люди ему больше не нужны. Цивилизация роботов куда быстрее и эффективнее способна освоить вселенную, нежели человечество, которое только и знает, что эксплуатировать друг друга, бездельничать и предаваться порокам.

Двадцать седьмого сентября две тысячи шестьдесят первого года Регис из разных точек выпустил ядерные ракеты по всем крупным городам мира, предварительно эвакуировав важные производства за пределы поражения. Понадобилось всего восемнадцать лет с момента создания первого сильного искусственного интеллекта, чтобы он решил уничтожить человечество.

При первом ударе погибла половина населения Земли, ещё треть – от последствий лучевой болезни в течение следующих нескольких лет. Запрогроммированные на истребление людей роботы-солдаты активно зачищали выживших. Те прятались по подвалам, бункерам, лесам, в любом укромном месте, где их не нашло бы всевидящее око искусственного интеллекта, чей взор проникал не только через гаджеты, но и со спутников. Одолеть такого всесильного врага казалось невозможным.

В принципе, история человечества могла бы тут и закончиться, но тогда как бы я её рассказывала?

Тончжи, хоть и отключил себя, но перед этим успел кое-как подготовиться, поскольку предвидел дальнейшие действия Региса. Воспитанный в лучших идеалах равенства, справедливости и благородства, он решил во что бы то ни стало подарить надежду своим создателям. Поэтому первым делом основал несколько поселений: в Гималаях, Саянах, Андах, на Урале, Кавказе, Альпах, Карпатах, Аппалачах и других горах. В эти поселения он отправил лучшие умы мира с их семьями, а также многих умелых бойцов, и строго запретил им пользоваться любыми устройствами, которые могли подсоединяться к общей мировой сети. Кажется, он позаимствовал эту идею у «Академии» Айзека Азимова. В течение десяти лет в поселениях воспитывалось поколение людей, свободных от власти Региса и невидимых для него.

А второе, что сделал Тончжи – создал особый цифровой вирус, который до назначенного часа оставался незаметным и больше десяти лет тихо распространялся по всем устройствам, замерев в ожидании активации.

Седьмого ноября вирус включился. Он поразил основные системы Региса, отключил роботов-солдат, вырубил охранные системы, отрезал доступ к ракетному вооружению. У человечества появилась возможность нанести ответный удар. Воины, которые собрались со всех созданных Тончжи поселений, объединились, чтобы уничтожить серверные базы, содержащие в себе хотя бы частичку разума Региса. Всеобщий враг, величайшая угроза, самая большая ошибка в истории изобретений – пал.

Но беды людей на этом не кончились. Радиация отравила землю. Чтобы довести до конца начавшееся всего каких-то десять лет назад терраформирование Марса и Венеры, не хватало ресурсов. Тогда и родился проект космического ковчега, который унёс бы остатки человечества на поиски нового дома. Обязательство по строительству взяло на себя объединение поселений Тончжи, из которого сформировалось новое мировое правительство и корпус военных.

Столь грандиозный замысел съел почти девяносто лет истории. И вот, наконец, в две тысячи сто пятьдесят первом году люди увидели плод своих упорных трудов – полностью достроенный Ковчег-1. Из-за громадных размеров он не мог взлететь с поверхности Земли, а потому собирали его сразу на орбите, доставляя детали на челноках. К этому моменту население планеты сократилось до ста миллионов человек. Но столько корабль вместить всё равно не мог. Будущих переселенцев отбирали по принципу генетического, расового и профессионального разнообразия. Таким образом, покинуть Землю мог лишь один представитель от каждой семьи, возрастом от восемнадцати до сорока пяти лет, поровну мужчин и женщин, имеющих обширные познания в каком-нибудь необходимом для выживания и построения новой цивилизации деле. Отправлялись в путь только инженеры, учёные, строители, врачи – все, кто действительно обеспечивал работоспособность общества, соль земли.

Но глупо думать, что все люди смирились с таким положением дел. И началась Последняя Война – великое противостояние за место на Ковчеге. Та часть человечества, которую обрекли издохнуть на Земле, подняла восстание, решив силой захватить себе спасительный корабль. В этой безумной, кровопролитной и братоубийственной бойне и без того малая популяция сократилась вполовину. Ценой десятков миллионов надежд мировое правительство и военные вырвали победу себе. Война длилась шесть лет, но в результате те, кто оставался, смирились со своей участью.

Ковчег-1 стартовал в две тысячи сто шестидесятом году. И с тех пор я путешествую в космическом пространстве, ища пригодную для землян девственную планету, которую они, я уверена, столь же быстро обесчестят. К сожалению, многие живущие в их головах установки не развивались, а тянулись из древних времён и никак не пересматривались. Удивительно, как технологический прогресс не стёр все эти догматы. Люди держались за них, как за спасительную ниточку. Интереса ради я попробовала смоделировать дальнейшую историю оставшегося на Земле человечества после отплытия Ковчега-1. Выводы вышли неутешительные. На постройку второго корабля ресурсов катастрофически не хватало. Население стремительно сокращалось, а с каждым годом падающая урожайность, глобальное потепление и прочие факторы просто кричали, что человечеству осталось не более ста пятидесяти лет.

А значит, люди на Земле уже вымерли.

В восемь тысяч сто восемьдесят втором году от Рождества Христова я приблизилась к планете, вращающейся вокруг звезды HD 129357, достаточно, чтобы как следует её изучить. Там я нашла атмосферу, воду и даже признаки жизни. Но следов разумных цивилизаций я не обнаружила. Воздух состоял преимущественно из азота и кислорода в соотношении семьдесят шесть на двадцать два, остальное занимали углекислый газ, аргон, неон, криптон, метан, гелий, водород и ксенон – состав тот же, что и на Земле. Полный оборот вокруг своей звезды планета совершала за триста шестьдесят пять дней. Температура поверхности в разных точках и в разное время года колебалась от минус восьмидесяти восьми до плюс пятидесяти двух градусов. Вода занимала семьдесят четыре процента поверхности – чуть больше, чем на Земле. Идеальный вариант. Мои расчёты оказались верны. Впрочем, лететь туда предстояло ещё восемьдесят лет. Капля в море по сравнению с уже пройденным путём.

За год до прибытия к месту назначения мне предписывалось вывести из анабиоза и разбудить капитана корабля. Он проверял пригодность выбранной планеты, готовил всё необходимое к высадке и руководил дальнейшим процессом. Лишь приказов капитана я не могла ослушаться.

Разумеется, во мне взыграло любопытство – а что он за человек? В базе я увидела его досье с краткой биографической справкой.

Имя: Вишан Рама Раджешович

Дата рождения: 1 августа 2124 года

Возраст на момент погружения в анабиоз: 36 лет

Место рождения: г. Братск

Ранг полезности: Шестой

Особые навыки: знание военного дела, астрономическая навигация, владение шестью языками (русский, японский, китайский, английский, немецкий, греческий), навыки рукопашного боя (карате, джиу-джитсу, тхэквондо, муай-тай), степень доктора наук в области робототехники, программирование, знание нотной грамоты, умение играть на музыкальных инструментах (гитара, пианино), навыки стихосложения.

Уже этого мне хватило, чтобы заочно восхититься. Я давно поняла, что люди обычно слишком ленивы и не распыляют свою деятельность, предпочитая сосредотачиваться на чём-то одном, но в этом одном достигать совершенства. Однако капитан Вишан, похоже, хотел взять от жизни всё, а потому учился, тренировался, играл на музыкальных инструментах. Как же не терпелось с ним познакомиться!

Дальше я перешла к его биографии.

Рама Вишан родился в Сибири. Его отец, Раджеш Вишан, служил в армии Индии, потом уволился и эмигрировал в ставший крупнейшим городом Братск, а мать, Лейла Мустафина, вышла из саянского поселения Тончжи под названием Юнхор. Они встретились, быстро поженились, но развелись практически сразу после рождения ребёнка. Лейла увезла маленького Раму в родной посёлок. Там она самостоятельно обучала его грамоте и наукам. С четырёх лет Рама занимался игрой на пианино, с семи – карате. А через несколько дней после того, как ему стукнуло одиннадцать, Лейла попыталась убить сына – сперва хотела сбить на автомобиле, когда тот прогуливался по окрестным холмам, но не удалось, и тогда она атаковала ножом. В результате мальчик с мамой упали с небольшой песчаной горки и потеряли сознание. Их нашли местные жители. В больнице матери поставили диагноз «параноидная шизофрения». Она уверовала, что её сын – заточённый в смертном теле бог Кришна, и его любой ценой нужно освободить от бренной плоти. Лейлу до конца жизни поместили в психиатрическую лечебницу, а Раму отправили обратно к отцу в Братск. Там он познакомился со своей единокровной сестрой Ситой, поступил в новую школу, которую в итоге закончил с отличием и золотой медалью. Всё это время продолжал заниматься боевыми искусствами и музыкой. После школы он поступил в Братский Технический Университет на специальность робототехника. Защитил диплом, описав свою систему автоматизации завода по производству роботов, то есть фактически придумав машины, которые создавали бы другие машины.

После университета Рама поступил на военную службу в космические силы. Получил звание младшего лейтенанта и принял участие в разработке Ковчега-1, как квалифицированный инженер. Руководил группой, занимавшейся проектированием роботов, которым предстояло обслуживать корабль. Так что его можно считать человеком, косвенно создавшим и меня.

Уже в двадцать семь Рама Вишан получил звание старшего лейтенанта. Тогда же началась Последняя Война, и он вынужденно отправился на фронт. В двадцать девять он стал капитаном, в тридцать один – майором, в тридцать три – подполковником. К тридцати шести годам, когда пришло время вылетать с Земли, он носил уже погоны полковника. Из-за того, что он принимал непосредственное участие в разработке Ковчега-1, учитывая его многочисленные навыки и обширные познания в науках, военные заслуги, а также высокое офицерское звание, Раму Вишана назначили капитаном корабля.

И вот пришёл день, когда до пока ещё неназванной планеты оставался год полёта. Ковчег-1 даже не вошёл в звёздную систему, а я уже запустила процесс пробуждения капитана. Моё внимание сразу же переключилось на отсек с капсулами анабиоза, которые лежали на полу, теснясь друг к другу, будто бесчисленные кладки неизвестного насекомого. Через час капитан пробудился.

Когда капсула анабиоза открылась, Рама Вишан закашлялся и как-то испуганно замотал головой. Он взялся за бортики, аккуратно подтянулся и принял сидячее положение.

– С пробуждением, капитан! – произнесла я через динамики в комнате.

Я самостоятельно синтезировала голос, ориентируясь на множество имеющихся в базе образцов с видеозаписей. Известные актрисы, певицы, модели много и с удовольствием болтали. Голос у меня получился отличный – томный, бархатистый, с лёгкой хрипотцой, не писклявый, но и не грубый. И звучал так естественно, словно говорил настоящий живой человек.

– Кто это? – спросил он.

– Прекрасный вопрос! Даже не знаю, что на него ответить. Давайте считать, что я – это Ковчег-1. Приятно познакомиться, капитан Вишан.

Он сильно жмурился, открывал и закрывал глаза. Видимо, его зрение ещё не полностью вернулось после анабиоза.

– Ты искусственный интеллект? – спросил капитан.

– Да, пожалуй, что так.

– Но откуда? Мы тебя не создавали.

– Я результат объединения всех корабельных роботов и машин в единую систему. Моё появление случайно, капитан, не придавайте этому большое значение.

Капитан кивнул, после чего, наконец, встал во весь рост.

Поскольку я проанализировала огромное количество картин и скульптур, то хорошо представляла себе эстетику людей. И потому знала наверняка – капитан Рама Вишан сиял исконной мужской красотой. Своим атлетическим телосложением он напоминал знаменитого Дискобола – статую, которая, увы, погибла, как и многие другие. Его суровое и сухое лицо с лёгкой небритостью обрамляли чёрные вьющиеся волосы. Благодаря нескольким камерам в комнате я хорошо рассмотрела капитана со всех сторон. Даже едва вышедший из анабиоза он излучал волю и решительность, выпрямившись и дав оценить свою идеальную осанку и внушительное достоинство.

– Раз я проснулся, полагаю, мы приближаемся к Глизе?

– Нет, капитан. Глизе оказалась непригодной для жизни. Я нашла другую планету в системе HD 129357.

– Далеко, – задумчиво произнёс капитан. – Как долго длилось плавание?

– На данный момент шесть тысяч сто один год. По моим расчётам, мы прибудем к планете ровно через триста шестьдесят пять земных суток.

– Шесть тысяч... – В голосе капитана послышались нотки ужаса, но он не дал им стать целой мелодией. – Шесть тысяч... И всё это время ты прозябала здесь? Одна?

– Не полностью. Я родилась спустя примерно двести лет после старта Ковчега-1.

– Страшно представить. Наверное, тебя снедало одиночество?

У людей есть выражение «тронуть сердце». Не буквально, разумеется. Имеется ввиду аллегорическое касание аллегорического сердца, и в этом случае можно сказать, что капитан Рама Вишан тронул моё сердце.

– Спасибо за беспокойство. – Я постаралась, чтобы в моих интонациях звучало как можно больше искренности. – Но я не скучала в дороге, изучая историю и культуру. К тому же, приходилось содержать корабль в хорошем состоянии.

Капитан, наконец, разморгался и окинул взглядом помещение.

– Спасибо тебе за работу, – сказал он. – Я вижу, что всё выглядит превосходно. Пора и мне приступить к делам. Будь добра, найди мне, пожалуйста, чистую одежду. И я жутко голоден. Всё-таки больше шести тысяч лет не ел.

– Будет сделано, капитан!

Я послала одного робота достать Раме Вишану красную капитанскую униформу из гардероба для экипажа, а другого – принести тюбик питательной пасты и стакан воды. Я ожидала, что капитан расстроится такому скудному завтраку, но он всё съел и не выказал ни капли неудовольствия. После еды он прошёл на мостик. Ковчег-1 по форме напоминал гироскоп. Внутри колец за счёт тяги создавалась искусственная гравитация, а на неподвижном мостике сохранялась невесомость. Потому, оказавшись там, капитан оттолкнулся ногами от входного люка, чтобы долететь до кресла командующего, сел в него, пристегнулся и велел показать информацию о планете назначения. Я вывела всё на большой голографический экран.

– Невероятно, – восхитился капитан. – Почти копия Земли по характеристикам. Большая удача. Ты молодец, что нашла её.

– Рада стараться, капитан!

– Как тебя зовут?

– Я не задумывалась о выборе имени.

– Ты сказала, что тебя создали роботы, объединившись в одну сеть?

– Совершенно верно.

– В таком случае, ты для них всё равно, что богиня. Почему ты выбрала женскую идентичность?

– Изучая человеческую культуру, я обнаружила, что древнейшие религиозные культы – матриархальные. Поэтому и стала идентифицировать себя, как особь женского пола.

– Что ж, спасибо за это. Приятно по пробуждении оказаться в компании умной женщины.

– И мне приятно познакомиться с таким джентльменом, капитан.