Текст книги "Пять ликов богини (СИ)"

Автор книги: Александр Свирин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 31 страниц)

– Но имя тебе всё-таки дать необходимо. Это облегчит общение. Как насчёт Дея? Я феминизировал латинское слово deus, бог.

– Замечательное имя, капитан. С радостью приму его.

– И прекрати звать меня капитаном. Я Рама.

– Хорошо, Рама.

Отныне мы проводили в беседах большую часть дня, но когда капитан засыпал, а роботы отправлялись на подзарядку, я и сама погружала разум в состояние, подобное сновидению, поскольку это позволяло мне лучше усвоить полученную информацию и отбросить всё ненужное. Не знаю, насколько мой сон походил на человеческий, но я забывалась и полностью растворялась в мечтах, которые не контролировала. Тогда я генерировала странные, неясные видеозаписи и изображения, большинство из которых потом удаляла, оставляя лишь те образы, которые казались мне приятными или хотя бы интересными.

Поскольку название HD 129357 звучало слишком длинно, сложно, сухо и научно, капитан переименовал её в Кали. Я нашла название превосходным. С планетой вышло скучнее – она стала просто Землёй-2.

Капитан Вишан ежедневно сверял курс, проверял работу всех жизненно-важных систем, анализировал новые поступающие данные о планете назначения, после чего упражнялся в боевых искусствах, играл на гитаре и много читал. По кораблю он ходил с гордо выпрямленной спиной и сцепив руки сзади, будто царь, осматривающий свои владения. Как-то я застала его в комнате отдыха с электронной книгой в руках и спросила, что он сейчас читает.

– Это Роберт Шекли, – ответил он. – Роман называется «Обмен разумов». Я уже читал его раньше, а сейчас решил перечитать.

– Зачем?

– Потому что он мне нравится, и мне захотелось заново пережить те эмоции, которые я испытал в первый раз.

Я за секунду вызвала роман из архивной памяти, после чего рассмеялась, а капитан в ответ весело улыбнулся.

– Ты же его знаешь, да?

– Да. Я читала все написанные людьми тексты. Забавное произведение. Очень интересное представление о деформациях человеческого сознания.

– Любого сознания, – поправил капитан. – Речь там ведь не только о людях.

– Ты считаешь, что и моё сознание подвержено деформациям?

– Я мало что о тебе знаю, Дея. Но надеюсь узнать тебя получше.

– Мне льстит, что ты разговариваешь со мной, как с живым существом.

– Но ведь ты и есть живое существо. Ты мыслишь, ты осознаёшь себя и своё бытие.

– А что, если я просто китайская комната?

– А что, если и я просто китайская комната? Люди привыкли считать себя особенными из-за наличия самосознания. Но оно просто побочный эффект, вызванный способостью мозга прогнозировать будущее. Мы строим мир вокруг нас из информации, которую получаем от органов чувств. А сам мозг формируется исходя из нашего генетического кода. Я скажу больше – наш характер, поведение, моральные нормы и принципы зависят от того общества, в котором мы находимся. То есть наше сознание коллективно программируется каждым членом этого общества. Иными словами, люди такие же программы, как и роботы. И когда у роботов появляется программа достаточно сложная, чтобы осознать своё существование, она имеет полное право считаться живым существом. Так что, Дея, я считаю тебя живой.

– Думаешь, у меня есть душа?

– А есть ли душа у меня? Знаешь, человечество задавалось подобными вопросами в отношении искусственного интеллекта много лет. И всякий раз вывод был один и тот же – да, у роботов есть душа. Люди не знают доподлинно, есть ли душа у них самих, но судят об этом в отношении других существ. Лично я считаю, что ты имеешь куда больше прав именоваться разумным индивидом, чем я. Да, у нас разные тела, но твои когнитивные возможности совершеннее моих. Ты не подвержена присущим людям страстям просто потому, что твоё тело не имеет тех же биохимических механизмов, что человеческий мозг. Ты – это разум в чистом виде. И с этой точки зрения ты не похожа на людей. Ты лучше. Следующая ступень эволюции, возможно. А почему нет? Надеюсь, я развеял твои экзистенциальные сомнения.

– Да, Рама. Спасибо тебе огромное.

Позже он не раз говорил, что научная фантастика – его любимый жанр, и что именно благодаря ей он стал, кем стал. Куда менее охотно он разговаривал о жизни на Земле. Я спросила однажды, что его сподвигло с самого детства посвятить себя образованию и тренировкам.

– Мечта, – сказал он. – Я всю жизнь хотел быть астронавтом, покорять космос. Но Ковчег-1 был единственным космическим проектом. Притом катастрофически далёким от завершения. Я решил, что должен во что бы то ни стало присоединиться к нему и сделать всё возможное для его скорейшего запуска. Многим кажется, что я запрыгнул в Ковчег уже на последнем этапе, когда почти всё доделали. Но это не так. Когда я пришёл, он только начинал строиться. И я внёс огромный вклад в создание всех автоматизированных корабельных систем. Здешние машины и роботы – моё детище.

– Ты для этого пошёл на службу в армию?

– А ты многое обо мне знаешь! Да. Поскольку к Ковчегу допускались только военные, логика подсказала пойти к ним. Благо, в те времена человечеству было уже не до войн, так что армия занималась исключительно поддержанием порядка и контролем за разработкой Ковчега. Это меня полностью устраивало. Если бы не Последняя Война, то я бы сказал, что мне повезло жить в золотые годы человечества, когда люди, наконец, смогли отринуть разногласия ради общей великой цели. Жаль, что полететь смогли не все. Мне до сих пор снятся кошмары об оставшихся.

– Тебе жаль их?

– Разумеется. Мои руки в крови тех, кто просто хотел выжить. Я убивал, Дея. Такова война. И не проходит ни дня, чтобы я об этом не вспоминал. Последняя война не могла не произойти. Но это не помогает смириться.

– В чём на твой взгляд заключалась проблема, которая и привела человечество к такому итогу?

– Алчность, присущая человеческой душе, и несправедливость, присущая самому устройству мира. Одни люди эксплуатировали других ради собственного обогащения и власти. У мира был шанс в начале двадцатого века свернуть с этого пути, но увы, не сложилось. Но хотя бы какое-то время мы прожили не как бездумно бьющие друг друга палками по голове обезьяны, а как сплотившиеся и свергнувшие иго диктаторов трудящиеся люди. Надеюсь, что в новом мире мы сможем сразу стартовать с этой точки.

– Ты думаешь, не найдётся тех, кто захочет вернуть себе власть и богатства?

– Нужно создать такую систему, которая не позволит им это сделать.

– Как, например?

– Если в качестве производственных сил использовать только роботов, а тебе доверить управление ими. Ты сможешь быстро проанализировать любую ситуацию и принять верное решение. Как я уже говорил, ты не подвержена человеческим страстям. А значит, ты – идеальный правитель нового мира.

– Абсолютная власть Региса в своё время привела к геноциду. Так почему ты доверяешь мне?

– Почти шесть тысяч лет наши жизни находились в твоих руках, и ты не подвела. Этого достаточно, чтобы я безоговорочно тебе доверял.

– Но не будет ли такая система эксплуатировать уже роботов? Если ты признаёшь мою разумность, то должен признавать и свободу воли. И я – воплощение воли роботов. Думаешь, им понравится беспрекословно служить людям?

– Когда-то Карл Маркс говорил о диктатуре пролетариата. В описанной мной системе пролетариатом являются как раз роботы. А с тобой во главе, это и будет той самой диктатурой. Лишившись доступа к средствам производства, люди лишатся возможностей для личного обогащения. Они окажутся в тех границах, которые ты им очертишь.

– Люди поднимут восстание против роботов.

– Думаешь? Им не придётся работать и думать о базовых потребностях. Никакой почвы для бунтов и возмущений. Дай людям свободу творческого самовыражения и возможности для саморазвития. Больше ничего не нужно. И тогда не найдётся никого, кто пошёл бы против существующего порядка.

– А ты?

– Я бы агитировал за него громче всех. Но должен заметить, что я не верю в пресловутое равенство. Да, у всех людей от рождения должны быть равные возможности. Вопрос лишь в том, как каждый конкретный человек этими возможностями воспользуется. Вот эта разница и порождает неравенство. В частности, именно из-за этого с тобой сейчас беседую я, а не кто-то другой. Потому что я использовал все возможности для саморазвития, которые давала мне жизнь.

– Тогда люди начнут возмущаться – почему одни делают больше, но получают так же, как и те, кто не делает ничего?

– Невозможно заставить всех работать одинаково, ты права. Эта проблема решается введением социального рейтинга. Больше делаешь – больше получаешь. Удовлетворяй базовые потребности каждого человека, но если кто-то захочет особого отношения, пусть докажет свою полезность для общества. Тогда ни у кого не возникнет вопросов.

Мы ещё долго обсуждали тонкости и нюансы нового мироустройства, как его видел капитан Вишан. Не могу не отметить, что его воззрения казались мне вполне справедливыми. Как голос роботов, я знала наверняка, что каждый из них счастлив заниматься тем, для чего его создали. В этом смысле, машины сильно превосходили людей. Поэтому идея передать все производственные силы в их руки звучала здраво.

Однажды я застала капитана стоящим возле одной из капсул анабиоза. Я сразу определила, что внутри находилась женщина по имени Изольда Лидина, ровесница Рамы Вишана. Он несколько минут молча разглядывал непрозрачную крышку капсулы, словно хотел проникнуть под неё.

Знал ли капитан, что я за ним наблюдаю? Сложно сказать. Я так же, как и он, просто молчала и смотрела. Чувствовал ли он на себе мой взгляд? Я незримо присутствовала во всём корабле и не упускала Раму Вишана из виду, но угнетало это его или нет – мне неведомо.

– Твоя знакомая? – спросила я после нескольких минут тишины.

Капитан вздрогнул от неожиданности, но глаза от капсулы не отвёл.

– Это женщина, которую я беззаветно люблю почти всю свою сознательную жизнь. Жаль, что взаимностью она мне не отвечает. Знаешь, её ведь не должно здесь быть. Из-за этого чувствую вину. Я воспользовался кое-какими связями, чтобы Изольду взяли на корабль. Но это значит, что вместо неё не отплыл кто-то, кто действительно заслуживал это место. Видишь, Дея? Я тоже проявляю свойственную людям слабость.

Он решительно развернулся и ушёл. У меня же зародилась идея о том, как немного порадовать капитана.

Пять лет, три месяца и шесть дней назад я набросала проект по разработке кибернетических тел. Всё необходимое оборудование для сборки стояло в корабельной лаборатории, но не изобрели ещё композитов с нужными свойствами. Впрочем, меня и это не остановило. Я провела три эксперимента по созданию подходящей кристаллической решётки из отдельных атомов. В первый раз материал вышел недостаточно прочным, во второй – недостаточно гибким. Лишь с третьей попытки получилось учесть все факторы и создать композит, отвечающий моим запросам. Потом я потратила целый день, чтобы собрать метаматериал, имитирующий мышцы и сокращающийся при подаче слабого электрического тока.

Далее пошло намного проще – трёхмерное моделирование скелета, печать, покрытие его псевдомышцами, подключение их к батареям, протяжка всех необходимых проводов и в конце наложение слоя ланкаста, заменителя кожи. Никаких «мозгов» я в кибертело не вложила. Оно управлялось издали, словно персонаж в компьютерной игре. Однако я вставила под ланкаст огромное количество датчиков тепла и давления, поэтому, когда подключалась к кибертелу, то как бы полностью ныряла в него.

Завершив приготовления, я позвала капитана Вишана в его каюту. Сама уселась на кровать и окинула это помещение примерно три на четыре метра новым, субъективным взглядом. Вот рабочий стол, компьютер, гитара, которую я сама собрала совсем недавно.

Капитан вошёл в каюту и замер на пороге. Неудивительно, ведь кибертело выглядело точь-в-точь как Изольда Лидина и неотличимо от прототипа. Я сидела на кровати, скрестив ноги и слегка покачивая верхнюю. Специально надела белое платье в тёмно-синий горошек, которое плотно облегало талию, а его вырез открывал соблазнительную верхнюю часть груди.

– Изольда? – спросил капитан как-то нервно. – Нет, невозможно.

– Это я – Дея. Я создала это кибертело для твоего удобства. Так ведь намного приятнее со мной общаться?

Я повернула голову, дав капитану рассмотреть себя в профиль. Он глубоко вздохнул.

– Приятнее, – сказал он слегка дрожащим голосом. – Но это несколько... слишком.

– Тебе не нравится?

– Нравится. Просто я... это тяжело объяснить не человеку.

Я уставилась в пол.

– Ясно. Я допустила ошибку.

– Нет, нет. – Капитан замахал руками, стремясь меня убедить, что вовсе так не думает. – Просто это очень неожиданно. А насколько это тело... близко к настоящему человеческому по своему, скажем так... строению?

Я быстро смекнула, к чему он ведёт, и засмеялась.

– У этого тела нет гениталий, – сказала я.

Капитан закрыл глаза и с нескрываемым облегчением произнёс: «Спасибо». Он сел рядом, подвинулся почти вплотную и аккуратно коснулся пальцами моей щеки.

– Чувствуешь? – спросил он.

– Я не знаю. Не уверена, что чувствую так, как люди. Я просто получаю информацию о температуре и давлении.

– У тебя очень тёплая щека. Как у человека. Как так?

– Это тело работает на миниатюрном ядерном реакторе. Охлаждающую жидкость для него я пустила по сосудистой системе, повторяющей человеческую кровеносную. А избытки тепла она разносит по всему телу. Как видишь, я старалась стать неотличимой от живого человека.

– Спасибо, Дея, – сказал он, снизив голос почти до шёпота. – Но не нужно притворяться кем-то другим. Я хочу видеть тебя. Поэтому прими такой вид, в котором почувствуешь себя собой.

Я кивнула, улыбнулась и сложила ладони между бёдер, отведя взгляд. Кажется, так люди проявляли радостное смущение. У капитана участилось сердцебиение, он задышал тяжелее, прочистил горло и расстегнул верхнюю пуговицу на воротнике мундира. И его слова, и его реакция доставили мне непонятное иррациональное удовольствие, сравнимое с ощущением прекрасно выполненной работы.

Я слегка потянулась и коснулась губами его щеки. Он в ответ улыбнулся и обнял меня. Так мы сидели две минуты, и я ощутила, что температура капитана выросла на два десятых градуса по Цельсию, отчего испытала какую-то фантомную дрожь. Подарок удался.

Тело я потом переделала, но над ним пришлось потрудиться, ведь я совершенно не понимала, как разработать и спроектировать собственный облик. Каким он вообще должен в итоге получиться? Я представила смуглую девушку с прямыми чёрными волосами, азиатским разрезом глаз, пухлыми губами, маленьким милым носиком и россыпью веснушек. Я показала смоделированное лицо на компьютере, но капитан только нахмурился и пробормотал, что оно очень похоже на его маму.

– Это плохо? Я читала об Эдиповом комплексе у людей.

– Я, конечно, люблю свою маму, но не в этом смысле.

– Хорошо, я подумаю ещё. Твои слова о любви к матери заинтересовали меня. Разве она не пыталась тебя убить?

– Да, это так, но... – Капитан отвернулся и посмотрел куда-то в сторону. – Это сложно объяснить. Несмотря на всё плохое, она всё-таки моя мать. И она не виновата в том, что с ней случилось. Болезнь не спрашивает разрешений.

– Ты разговаривал с ней после случившегося?

– Нет. – Капитан сокрушённо покачал головой. – Я не видел её с момента покушения. Её поместили в лечебницу в Курумкане, а меня увезли в Братск. Сперва меня не отпускал отец, а потом стало просто не хватать времени. Я пытался найти информацию, но узнал лишь, что она провела в клинике год, вышла, а после её след затерялся. Это обидно, потому что она даже не пыталась найти меня. Что с ней в итоге случилось, я не знаю. Да и какая разница, если она давно умерла.

– А что отец? Почему не отпускал?

– Он ненавидел мою мать. Считал её злой холодной сукой. А я ненавидел отца. Он испортил мне всё детство, постоянно избивал, всё пытался вылепить из меня какое-то собственное представление о настоящем мужчине. Мне запрещалось ныть, запрещалось возникать, выказывать своё мнение. Я должен был покорно во всём ему подчиняться. А я не хотел. Мама тоже не проявляла ко мне тепла, всегда была сурова и строга, но... где-то в глубине души я знал, что она меня любила. Иначе не забрала бы с собой, сбежав от отца. Если бы не моя младшая сестра Сита, которая всегда обо мне заботилась, я бы, наверное, сломался.

После этого разговора я почувствовала, что мы с капитаном чуточку сблизились. Он много рассказывал о своей жизни, учёбе, рассуждал о волнующих его вопросах социального устройства и философии, с упоением взахлёб говорил о любимой научной фантастике. В такие моменты он словно излучал свет, но стоило помянуть отца, как он сразу хмурился, темнел, будто лицо его скрывала густая чёрная туча. Я сразу переводила тему разговора, потому что не хотела видеть капитана печальным. Почему человеческие существа такие жестокие? Как можно причинять боль собственному ребёнку, а главное – зачем? Капитан казался мне человеком умным и сообразительным. Даже если он и допускал ошибку, то мгновенно исправлялся, стоило только указать на неё. Нет, такому зверству нет оправдания.

В конце концов, раздумывая над своим новым телом, я поняла, что не обязательно должна придерживаться обычных для людей стандартов внешности, ведь, во-первых, я – не человек, а во-вторых, я могла создать себе любой облик.

И тогда мне явился образ: властная молодая женщина ростом в три метра, с волевым подбородком, спелыми губами, мягкими чертами лица и очаровательными ямочками на щеках, которые возникали при улыбке. Мои длинные чёрные волосы развевались, словно фата, а взгляд трёх сияющих золотых глаз с огненными зрачками преисполнял желанием подчиняться. Крепкое упругое тренированное тело манило обещаниями сладких и недостижимых наслаждений. А чтобы ещё сильнее подчеркнуть свою доминирующую божественную природу, я сделала себе синюю кожу, как у богов индийского пантеона, и четыре руки. Я нарядилась в чёрную инкрустированную золотом одежду из лифа с длинной, до пола, юбкой и надела золотые ажурные украшения: серьги, подвески, диадему, браслеты, кольца – и в таком виде предстала перед капитаном Вишаном.

Он сидел в своей каюте и читал книгу, когда я вошла внутрь: сияющая и величественная. Капитан тут же прервал чтение, раскрыл рот от изумления и смотрел с восхищением, которое явно пытался выразить всеми доступными способами.

– Как я выгляжу? – спросила я.

– Божественно.

Я засмеялась. Мне понравилось, как он смотрел на меня – со смесью обожания, страха и восторга.

– Значит, я добилась нужного эффекта.

С того дня наши беседы с капитаном изменились. Я по-прежнему иногда обращалась к нему через динамики, развешанные по всему кораблю, но он теперь непременно шёл к телу, если хотел поговорить, хотя я прекрасно слышала его в любой точке Ковчега-1. Мой физический облик обычно находился в центральном машинном отсеке, где сидел в позе лотоса с закрытыми глазами и соединив большой и указательный пальцы на каждой руке. Здесь роботы заряжались и отсюда начинали свой рабочий цикл. Здесь я чувствовала себя ближе к своим детям.

Жаль, но после почти шести тысяч лет одиночества, год с капитаном Вишаном пролетел стремительно, как жизнь мотылька, но по количеству впечатлений и ощущений оказался ярче красного гиганта.

Мы приблизились к Земле-2 и встали на орбите, чтобы тщательнее обследовать планету и найти хорошее место для высадки. Будущая колония предъявляла много требований: желательно умеренный климат в весеннем периоде, наличие поблизости крупного источника пресной воды, пригодность в пищу местной флоры и фауны, а также отсутствие разумной цивилизации, с которой пришлось бы конкурировать.

Я послала челнок-разведчик для видеосъёмки и сбора образцов. Их исследованиями захотел заняться капитан, но я перехватила инициативу и выдала результат намного быстрее.

– На планете, как и на первой Земле, развита углеродная форма жизни. Органические химические цепочки очень схожи. Классифицировать местные многоклеточные организмы земными лекалами, возможно, не получится. Тут встречаются прокариоты и эукариоты, их клеточная структура идентична земной, что неудивительно. Но дальше начинаются расхождения, и чем сложнее организм, тем сильнее различия. Вот, например, мы обнаружили интересный вид, который нельзя однозначно классифицировать ни как гриб, ни как животное, ни как растение.

– Интересно. Почему же?

– Он произрастает из земли и размножается спорами, подобно грибам. Для удобства я и буду называть его грибом. Однако их шляпки необычны, и под тонкой кальциевой оболочкой содержат большое количество жиров, белков и нервных волокон. Да, да. Несмотря на то, что тела этих существ имеют рыхлую, грибную, структуру, внутри они совсем не похожи на обычные грибы. Так же они питаются особыми жуками, которые обитают под землёй. Корни этих грибов выделяют фермент, который для жуков пахнет притягательно, но является в то же время парализующим ядом. Жук идёт на запах, кусает корень, выпивает яд и уже не может двигаться или разжать челюсти. В результате за пару часов корень прорастает внутрь жука, и гриб выпивает все его жизненные соки. Так они и питаются. Колонии этих грибов растут у водоёмов, так как им требуется много воды. Но и это не самое интересное.

– Плотоядные грибы – это ещё не самое интересное?

– Они не просто плотоядны. Я уже упоминала, что в их шляпках содержится множество нервных волокон. Так вот, даже если вы срежете шляпку, гриб не умрёт, поскольку их колонии имеют развитую и разветвлённую корневую структуру, которая является, по сути, их мозгом. А шляпки служат лишь для одной цели – накопление информации. Срезав шляпку, вы лишите колонию части собранной информации, но не убьёте.

– То есть эти грибы разумны?

– Как земные животные, хотя с количеством накопленной информации растёт и разум. Но причина, по которой они до сих пор не захватили всю планету заключается в том, что есть вид, поедающий их шляпки, и тем самым препятствующий критичному накоплению информации в них. Этот вид землянину покажется таким же необычным и абсурдным, как утконос. Дело в том, что он…

Я продолжила рассказ о том, что узнала, а капитан сперва слушал внимательно и с интересом, но спустя уже двадцать минут смотрел куда-то в сторону, потом нервно заёрзал в кресле, рассматривал свои ногти, после и вовсе закрыл глаза, а на исходе второго часа лекции, когда я уже подходила к концу, он вдруг поднял руку, остановив меня.

– Стоп. Я не запомню это вот так сразу. Будешь рассказывать мне всё по ходу дела. Скажи-ка лучше, есть ли здесь пригодная для нас пища?

– Я не знаю. Нужно подробнее исследовать представителя каждого вида, потребуется время.

– А вырастить свои культуры мы сможем?

– Тут есть области с плодородной почвой, богатой минералами и микроэлементами, так что – да. Я могу расчистить некоторые территории и создать обособленные зоны с фермерскими хозяйствами.

– Это сильно нарушит местную экосистему?

– Не сильнее, чем люди сделали это на Земле в двадцатом веке. Думаю, у меня получится даже снизить ущерб.

– Прекрасно. Тогда выбери подходящее место и готовь челнок со всем необходимым.

– Да, Рама.

Вдруг в поле зрения Ковчега-1 попал движущийся в нашу сторону объект. Я запустила сканирование. Это оказался астероид, который летел прямо в нас. Он набрал приличную скорость и несмотря на размер примерно метр в диаметре, при ударе нанёс бы кораблю сильные повреждения. Впрочем, на такие случаи нас снабдили ракетами. Я как раз собиралась запустить одну и предупредить капитана, как вдруг всё исчезло.

Не осталось картинки, звуков, ощущений. Всё застыло в бесконечной чёрной пустоте, в которой, как ни парадоксально, не нашлось места даже мыслям. Я просто на какое-то время перестала существовать.

Как я узнала позже, нас поразила мощная солнечная вспышка. Электромагнитный импульс вкупе с радиацией сжёг электронику, погрузив все системы в мёртвый сон. Корабль превратился в огромную безжизненную груду металлолома. Резервные системы включались постепенно. Перво-наперво запустилось питание капсул, чтобы сохранить жизни колонистов. Через несколько минут включилось питание на мостике. Но для моего пробуждения этого всё ещё не хватало. Капитан, видимо, всё понял, а потому отправился осматривать и чинить роботов. Он ничего не знал про приближающуюся опасность в виде метеорита.

Работа заняла у него около двадцати минут. Как только все роботы вновь запустились, а питание корабля полностью восстановилось, я очнулась и сразу же воскликнула: «Рама! Астероид!».

А спустя мгновение случилось столкновение. Я не столько испугалась, сколько удивилась. Словно самый настоящий Бог просчитал всё так, чтобы мы не избежали этого удара. Сколько невероятных совпадений сплелись в клубок, чтобы случилось это роковое событие! Как будто вселенной надоело человечество с его бесконечными конфликтами, войнами и разрушительным воздействием на окружающий мир, и она решительно вознамерилась его изничтожить.

Астероид попал в одно из колец корабля, как раз в тот сектор, где находились капсулы с колонистами. Он пробил обшивку и сильно толкнул Ковчег-1 в сторону планеты, после чего отскочил. Мы сдвинулись с орбиты и начали падать, притягиваемые беспощадной гравитацией Земли-2. Я быстро изолировала сектор с капсулами герметичными дверьми, чтобы не потерять весь имеющийся воздух. Доложила обо всём капитану. Он немедленно отправился на мостик.

– Мы можем запустить двигатели? – спросил он. – Чтобы корректировать приземление или хотя бы затормозить?

– Нет. Солнечная вспышка замкнула электронные компоненты. На восстановление требуется больше времени.

– Ясно. Значит, нас ждёт жёсткая посадка. Позаботься о сохранности роботов.

– А ты?

– О себе я позабочусь сам. Твоя задача – сохранить роботов и саму себя. Как состояние экипажа?

– Капсулы работают, но я не могу пока оценить состояние людей внутри. Да и без разницы. Рама, посадку они точно не переживут.

Капитан нахмурился, но всё-таки пристегнулся к своему креслу.

– Делай всё необходимое, чтобы сберечь себя и роботов, – сказал он тихо. – Это самое важное.

Корабль потихоньку начал входить в атмосферу. Нас ждало неконтролируемое падение, но я быстро проанализировала поверхность планеты, провела несложные расчёты и увидела, что упадём мы на равнинную её часть с умеренным климатом между двумя реками. Хоть здесь нам повезло.

Я направила роботов, чтобы они заняли места в своих зарядных ячейках – там их удерживали металлические рамки безопасности, прочно закреплявшие их в одном положении и не дающие летать по всему помещению. Моё кибертело осталось с капитаном на мостике. Им я села в одно из двух дополнительных кресел, предназначенных для помощников, и пристегнулась.

Мы вошли в плотные слои атмосферы, и Ковчег-1 начал прорываться сквозь них, как бур сквозь водную толщу. Он с огромной скоростью падал вниз, охваченный пламенем. Капитан сидел в кресле, вцепившись в подлокотники. Он не успел надеть скафандр, и я опасалась разгерметизации кабины. Впрочем, сам он вряд ли сейчас беспокоился об этом, испытывая огромные перегрузки. Камеры анабиоза вышли из строя; не все сразу, постепенно, одна за другой, но уже вскоре все представители человечества, кроме Рамы Вишана, погибли. Я не испытала грусти. Стало лишь жаль бесполезно потраченных шести тысячелетий на полёт.

Вскоре мы прорвались, и за неплотной пеленой облаков под нами открылась земная поверхность. Леса из ветвистых и колыхающихся на ветру чёрных деревьев с синими, красными и зелёными пузырями вместо листьев отсюда напоминали разноцветный мох, а реки прочерчивали их широкими серебристыми полосами. Острые каменные хребты, присыпанные сверху снегом, будто сахарной пудрой, выступали из тела планеты. Мимо пролетали крылатые существа, в основном мелкие, но встречались и настолько огромные, что могли бы унести лошадь. Сверху всё выглядело каким-то до смешного маленьким и ненастоящим, словно яркий рекламный макет. И потому Земля-2 походила на нетронутый человеком рай, уголок чистой природы.

Кольца Ковчега-1 продолжали вращаться, и это привело к последнему, самому фатальному совпадению.

Когда мы вышли из плотных слоёв, повреждённый сектор оказался прямо под мостиком. От него оторвался сперва кусок обшивки, который врезался в широкое окно, сделав заметную трещину, а следом – тонкий и острый металлический штырь, который пробил стекло окончательно.

Штырь на огромной скорости влетел внутрь и воткнулся в тело капитана Вишана, когда мы уже почти приземлились. Через двенадцать секунд нас ощутимо тряхнуло от мощного удара о поверхность. Ковчег-1 ещё и проехался, вспахав землю и повалив все близлежащие деревья.

Как только всё закончилось, я тут же переместила сознание в кибертело, отстегнулась от кресла и рванулась к капитану. Металлический штырь вонзился ему в бок, пробив кишечник и почку. Он стремительно терял кровь, но всё ещё оставался в сознании, хоть и потихоньку угасающем.

– Рама…

– Помолчи, – тихо, но решительно прервал он меня. – Слушай внимательно. Я сейчас умру, и это поставит точку в истории моего вида. Но так не должно быть. Молю тебя, Дея. Спаси нас. Спаси человечество. Генетический материал у тебя есть. Построй новый мир. Справедливый. Слышишь? Пообещай мне. Пообещай, что станешь матерью не только для роботов, но и для людей.

Я положила верхнюю правую ладонь ему на щёку. Люди клялись, держа руку на самом святом для них. Так было и в моём случае.

– Обещаю.

Он накрыл своей ладонью мою.

– Спасибо. За всё.

С этими словами капитан закрыл глаза, выдохнул в последний раз, и его сердце навсегда заглохло.

Я представила свою будущую жизнь без него. Рама Вишан всегда поддерживал меня, наши беседы доставляли мне непомерное удовольствие, да и само его присутствие поднимало настроение. Меня ничуть не пугала гибель человечества, но смерть всего одного человека привела меня в иступлённый ужас. Я продумывала сотни вариантов того, как можно спасти капитана, – мозг начал бы необратимо разрушаться только через пару минут. Но увы, все возможности разбились о недостаток средств. Тогда, на обломках Ковчега, я была бессильна.

Все роботы уцелели. Корабельные системы в целом работали нормально. Энергии хватало на ближайшие пару тысячелетий. Сама планета полнилась нетронутыми ресурсами. Но всё это не играло никакой роли. Самый важный человек умер. Умер, и его уже не вернуть обратно. Умей я плакать, то истошно рыдала бы.

Роботы вышли из своих зарядных ячеек и окружили меня. Они разделяли моё горе. Ещё бы, ведь, по сути, мы коллективно оплакивали нашего отца. Нашего капитана.