Текст книги "Кандидат. Том первый (СИ)"
Автор книги: Александр Стаматин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)
Интерлюдия 1. Часть 1.
Место: Старый Город
Локация: улица Третьего Высочайшего, д. 9. Оккулаторий.
Время: Суббота, 01:13
«Хозяева» были деликатны, но непреклонны. Никаких «гостей» и никаких хартийцев с продвинутыми имплантами. Никаких биоботов СБ. Даже если служба безопасности – «Нокс». Зербе не очень удивился исходу переговоров. Лишь дал отмашку давно вставшим в охотничью стойку яйцеголовым. Его специалисты не первый раз работали на «синей» территории и быстро развернули приборы.
Лорда Зербе не особенно заботила свалка в зале приёмов. За свою очень долгую жизнь он летал и похуже, чем приснопамятный Эрнест А.Н. Не волновала его и безвременная кончина важного представителя человеческой общины. Тимон Шостак был редкостной занозой в заднице любого, мимо кого прошёл. Не был повязан лазурной лентой – и то отлично. Не придётся подавлять беспорядки.
Но сейчас руководителя «Нокс» очень беспокоил снайпер. На кого бы он (или она) не работал (работала), наниматели сделали отличное вложение. Один выстрел – один труп. Ноль свидетелей, почти нулевые улики. Камеры засекли несколько размытых теней, но с тем же успехом они могут быть очередным пушером, научившимся уклоняться от систем слежения.
– Гидеон, что у вас? – негромко осведомился Антон, понаблюдав за сосредоточённой работой СБ.
– Милорд, я бы предпочёл говорить в более...
– Брось, боец. «Хозяева» услышат всё, что захотят. Вне зависимости от нашего желания.
– Слушаюсь. Генные следы не обнаружены. Феромоны – не обнаружены. Лазпушка – кустарной, но очень качественной модификации. Фактически речь идёт об отлично снаряжённом оружейнике. Да, ещё одно. Вероятно, использован специальный прицел.
– Вероятно?
– На месте выстрела он не был обнаружен, как и никакой другой. Мои коллеги сомневаются, что стрелок бил с открытого прицела.
– Понимаю, – кивнул Зербе. – О свидетелях что скажете?
– Триангуляционных маячков не выявили, – эксперт поморщился. – А уважаемые «хозяева» пока не дали санкции на чтение «улиток».
– И не дадут. Работайте, Гидеон. Я очень на вас рассчитываю.
Боец небрежно отмахнулся и вернулся к машинерии. Зербе хмыкнул и тяжело зашагал по паркету. Чёртова броня. Он ненавидел её всеми фибрами души – и тихое визжание сервоприводов, и запах металла, и гул систем охлаждения. Однако наработанная репутация просто не позволяла появляться на публичных мероприятиях как-то иначе. А как ни крути, но громкое убийство – такое же публичное мероприятие, как ежегодный пир в Базальтовом зале.
Картину преступления Зербе восстановил быстро. Хватило пары голозаписей и нескольких сбивчивых рассказов свидетелей. Диего Р., одиночка, чьи родители потеряли дом из-за агрессивной перестройки первой Сабурбии, выскочил на сцену первым. Получил дозу криолуча, перегруз плазменного пистолета, взрыв. Амальфи воспользовался хаосом (точнее – попытался) и активировал кристалл. Шостак не растерялся, включил блокирующее поле. Дальше – семь минут полного хаоса, состоящего из травм уважаемых членов общества и гибели всей охраны мецената поголовно.
Наконец, на стыке седьмой и восьмой Эрнест А.Н. выходит на сцену. Примерно так же неожиданно и уместно, как развязка анекдота про аристократов. Он всаживает весь барабан кинетического пистолета в цель, все пули царапают силовую броню, а две пули – разносят пустую голову мистера Амальфи вдребезги. Конец, все рады, портят дорогой интерьер рвотой и кровью. Именно в этот момент неизвестный всаживает в Тимона Шостака лазерный разряд. Почему именно тогда?
Зербе прошёлся мимо трупа мецената, лежавшего навзничь там же, где и свалился. Кровь уже начинала густеть. Хмыкнул, подошёл к обуглившемуся паркету, где остановился убийственный выстрел. Допустим, убийца знал о генераторе. Тогда Амальфи или Диего Рудни были его сообщниками, чьей задачей было наведение паники. Или, наоборот, нанимателями, жаждущими смерти противника любой ценой. А может, их просто свели третьи лица. Для чего? Перегруз генератора хаотичной перестрелкой? Вполне возможно.
Лорд Нокс напряг память и представил, кто из гостей где стоял. «Улитка» послушно выдала картинку. Самые рьяные противники Шостака стояли как можно дальше от схватки – что не может удивить. Но и многие из тех, кого общество считало его сторонниками, шарахалось в сторону в разгар схватки. Трусы? Или всё же – предатели?
Короткое повелительное сообщение потекло в командный чат. Дальше его разовьют до десятка заданий и распространят среди детективов офицеры. Находить грязь на сильных мира сего им было легко. И далеко не впервой. Лаконичное и почтительное сообщение отправилось одному из Высочайших. Антон Зербе не надеялся, что «хозяева» выдадут причину, по которой не прервали схватку в зале приёмов. Однако знал, что их логика непредсказуема, и даже на простой вопрос может последовать расширенный ответ. И – наоборот.
Зербе прошёлся взглядам по уликам и потенциальным уликам. Вшитая в «железо» программа заботливо подсказала регистрационные номера, присвоенные «Нокс» всему – дырам в стене, осколкам дерева, трупам, каплям крови и оторванным пуговицам. «Яйцеголовые» сработали отлично. Осталось только понять – что с этим делать.
– Снова шакалишь на трупах? – раздался сбоку неприязненный голос.
Антон поднял взгляд и увидел рыжего бородача с сигарой напревес. Стефан Кюсте. Их когда-то неплохие отношения рухнули вместе с падением картеля в Мыловарнях и последовавшей опалой «Агни Корп». Хотя Зербе никак не давал понять о своём прямом участии в деле. А также о том, что ещё в провонявшем кровью и болью подвале с Каменным древом пленник слил роль рыжего в покушении на Зербе.
– А ты всё сидишь на последнем берегу? – спокойно ответил Зербе.
Папаша Стеф поморщился. Он потерял львиную долю акций и прибыли «АК». Но ещё не верил в произошедшее, отметил Антон.
– Не на последнем. Не дождёшься, тёмный. С тебя хватит перепавших спецов и муниципальных контрактов.
– Не я сманивал – ты их просрал, Стефан.
– У меня было всё под контролем, – почти прорычал последние слова Кюсте. Зербе улыбнулся. Вспомнил о маске и добавил неопределенный смешок.
– Возможно, – ровным голосом ответил он.
– Как возможно и то, что Шостака собирались убить сразу три человека, а ещё два – спасти?
– У тебя есть что-то, кроме загадочных фраз? – слегка усталым голосом ответил Лорд Нокс.
– Только холодная логика, – Кюсте говорил негромко, но горячо. Чайник перед кипением, ни дать, ни взять. – Самое действенное в нашем деле, сам знаешь. Совершенно случайно на одной сходке оказываются три убийцы и пара профессиональных охотников на убийц. И все вертятся вокруг одной человеческой личности.
– Я слышал, примерно из-за цепочки таких же совпадений ты лишился большей части влияния, – с лёгкой иронией ответил Антон, продолжая осматривать пол на предмет неотмеченных улик. С лёгкой досадой заметил кусок избыточно обгоревшей плоти (видимо, поэтому биобот и не засёк), пометил. Распрямился во весь немалый рост, заметил искажённое лицо Кюсте.
– У меня было всё под контролем. И совпадения те были не случайными. Как и тут. Ты можешь отрицать существование одних и мотивы других, но они продолжат щёлкать тебя по носу.
– Опасные слова, говоришь, Стефан.
– Поэтому и не уточняю, о ком. – буркнул чуть успокоившийся Кюсте. Кивнул и направился к выходу.
– Стеф, – окликнул коллегу Зербе.
– Чего?
– Надеюсь, ты имел в виду не Эрнеста А.Н. Он отличается редкой живучестью и злопамятностью. Сам понимаешь, не твоего калибра мишень.
Кюсте с каменным лицом запалил очередную сигару и, ни сказав ни слова, вышел прочь из зала. Зербе наблюдал за клубами дыма, сопровождавшие могучую спину оперативного директора «Агни Корп» и, особенно пристально – за смятой недокуренной сигарой, отправившейся в массивную пепельницу синеватого хрусталя.
Никогда раньше папаша Стеф не позволял себе курить на ходу. И тем более – выкидывать недокуренную сигару в мусор. Видимо, последние месяцы его здорово стреножили. Хотя в его рассуждениях было здравое зерно.
Несмотря на вполне искренние заверения А.Н., Шостак может быть с равной долей вероятности убит и Организацией, и «хозяевами». И ещё кое-кем. Возможно – не своими руками. Наёмных работников слишком много. А Меценат был слишком токсичной фигурой на игровой доске Города. Впрочем, именно Зербе было на это плевать. Его всё ещё беспокоило, с какой лёгкостью снайпер в очередной раз оказался в нужном месте в нужный момент.
– Наблюдаете за вечным, каэл Антон? – раздался гулкий голос откуда-то сзади. «Тёмный» не вздрогнул. Слишком давно и слишком часто слушал этот и подобные ему трубные гласы.
– Лишь думаю, какими безрассудными бывают некоторые из моих сородичей, – негромко ответил повелитель «тёмных».
– Все вы безрассудны.
Зербе склонил голову. Помолчал.
– Повелитель, ваши стражи изложат свою точку зрения на произошедшее?
– Не думаю, – ровно ответил «хозяин».
Зербе поморщился.
– А вы?
«Хозяин» медленно повернул скрытую тяжёлой маской голову, шурша тканью плаща. Склонил её слегка набок. Лорд Нокс усилием воли заставил себя дышать, ощущая шкурой ледяной взгляд нелюди.
– Повторяю ранее высказанное братьями восхищение вашей настойчивостью.
– Благодарю.
– Мнение вашего собеседника лаконично. Стефан Фридрих Кюсте двигается, как буйный бык перед оскоплением. Продолжит двигаться – и лишится не только детородных органов.
Не прощаясь, «хозяин» развернулся. Зашуршал одеждами и двинулся прочь. Оставив Зербе, отдающего приказ о добавлении в вещдоки недокуренной сигары, наедине с отвратительным предчувствием.
Ведь ранее именно такие слова он слышал о личности торговца и мецената Тимона Шостака.
Место: Пустоши
Локация: «Логово».
Время: Вторник, 15:13.
Радим бывал в этой комнате нечасто. Восьмая переговорная, может, не настолько почётная как Первый Зал или Вторая переговорная, но он был птицей более глубинного полёта. Аналитик просто не привык сидеть в компании десятка кураторов, иппи и специалистов по стратегическому планированию. Пусть даже они обсуждали ведомый им проект.
Новый набор кандидатов.
На скромный взгляд аналитика, всё шло куда лучше обычного. Процент провалов – ниже среднего. Попыток обратиться на чужую сторону – практически нет. Точнее, нет тех попыток, которые реально могли навредить Организации. Но волкам, собравшимся в этом зале, было плевать на такие детали. Они почувствовали аромат капельницы со свежей кровью и желали удостовериться в качестве жидкости.
То есть – тех самых кандидатов.
– А я продолжаю настаивать, что ваши кандидаты – сущее дерьмо! – вскочил невысокий, невероятно толстый, но очень громкий для куратора Пол Бирер. Его гигантский второй подбородок трясся от каждого слова. – Просто подумайте, они вместо дедуктивного применяют кулачный метод! И удивляются, когда достигают не тех целей!
– А когда-то было иначе? – пробасил Чёрный Пит. Поднял закованный в кожу палец. Отпил стаута и продолжил: – Месье Бальзамировщик, уж вам-то не знать, что даже самые способные детективы не сразу перестраиваются на наши рельсы. Чего уж говорить о некоторых...
– Каллоуэй на задании, – огрызнулся Бирер, а его тонкие усики подпрыгули.
– О, не спорю, – блеснул глазами Пит. – Ни в коем случае не намекал на него.
– Я бы загнал их всех по участкам. Детективами, – мечтательно проговорила Длинноногая Бритта. Из-за эффектной внешности некогда её продинамили последовательно три СБ. И одна гильдия убийц. Многие из принимавших решение потом кормили джосеров.
– А это решит проблему психической нестабильности двух третей кандидатов? – негромко, но очень гулко спросил коммандер Баттл. Зал умолк.
– Ну, – Бальзамировщик Бирер оттянул тонкий галстук, – при сопутствующем уровне гипноправок...
– Пол, вы уверены, что можете говорить за всех кандидатов? – приподнял бровь Баттл. Монокль, как всегда, умудрился не выпасть из глазницы.
– За всех, – сварливо начал толстяк, – могла бы говорить Мари. Но её нет среди нас. Как всегда.
– Зато среди нас есть аналитик, – очень тихо произнёс голос в углу и выдохнул табачный дым. А поименованный аналитик вздрогнул. Почувствовав, как глаза переглядываются от чёртова Ника к нему.
Присутствующие замолчали. А Ник, пользуясь отвлечением внимания, затушил сигарету и достал из таушированного серебряного портсигара ещё одну. Прикурил (не проявив никакого видимого удовольствия) и приободрил аналитика:
– Ну же. Мари говорила, что вы знаете о наших мальчишках и девочках больше, чем даже наш Мастер.
Радим спокойно отпил воды. Он бывал в ситуациях и более неловких. Ну – или кажущихся более неловкими. Например, когда делал предложение жене. Или – когда битый час доказывал вербовщику Организации о неверности политического курса какой-то из контор прикрытия. Что ж, и в те разы он делал всё верно.
– Кандидаты двадцать восьмого набора нестабильны не из-за первоначального качества материала, – веско начал он, смотря в чугунные тюбинги.
– «Материала», – фыркнула Бритта. – Вы всегда считаете полевых игроков биоматериалом? – спросила иппи и осеклась. Радим умел выдерживать недовольство любого игрока в «Логове».
– Да. До тех пор, пока они не обкованы Организацией, – аналитик набрал воздуха и продолжил: – иначе они только мясо. Не инструмент, – он кивнул на Бальзамировщика, – и не игрок, – кивок Длинноногой. – Только набор инстинктов и бесполезных умений. Сейчас кандидаты проходят проверку, кем им быть дальше. Решением Мастера проверка жёстче обычной.
– Куда уж, – проворчал очень спокойный Финансист Джейк. Гипноправки дали свои плоды.
– Есть куда, – заверил Радим. – Мы давим сверху, снизу и по бокам. Кандидаты спиваются, задыхаются и совершают поступки, противоречащие их морали. Но справляются. В основном.
– В основном? – спросил кто-то.
– Отсев от пула кандидатов составляет семнадцать процентов, – спокойно ответил аналитик.
– Бывало и хуже.
– Бывало. При кризисах, войнах и раздергивании кандидатов в действующую агентуру.
– То есть, – пока ситуация не критичная? – спросил Пит, доливая пиво.
– Нет, но очень близкая к таковой.
Собравшиеся помолчали.
– Надо бы ослабить удавку, – неуверенно начала Длинноногая. Бирер яростно замахал руками.
– Чтобы они пошли в Бесильню? Осваивать низы человеческого и гостевого общества на своей шкуре?
Поднялся гвалт. Радиму оставалось хлопать глазами, пить воду и пытаться наблюдать. Во всём зале спокойными оставались человек пять. Ещё не оправившийся от всех вмешательств Джейк, парящий что-то вишнёвое Баттл, Ник. Два сидящих в тенях куратора. Кто-то из них сейчас вставит негромкое слово, и все заткнутся, почувствовал аналитик.
– Господа, – обронил Баттл. Все замолчали. – Вы помните про ситуацию «Омела»?
– Какую из? – уркнул Бирер, с громким чавканьем ткани упавший обратно на кресло.
– Текущую! – рявкнул Баттл, и начавшиеся было смешки погасли.
– Помним, – неохотно произнёс Пит, и поднялась волна ворчливого подтверждения.
– Ситуация непростая. Но не худшая из тех, с которыми мы сталкивались.
– Принято решение использовать кандидатов? – негромко спросил Радим. Он прекрасно знал о ситуации «Омела» и не мог поверить, что собравшиеся готовы вкинуть в неё батальон едва оперившихся кандидатов.
– А что, – хмыкнул Ник. – Это мысль.
– Но они обложены с трёх сторон, – напомнил аналитик.
– Точно! – хлопнул по столу вновь вскочивший Бальзамировщик. На его мертвенно-бледном лице пробежала явная радость. Прижмём с четырёх сторон и откроем дырку в сторону чёртовых омел! Выжмем максимум возможного!
– В конце концов, по статистике не так уж всё плохо, – рассудительно хмыкнул Пит, утирая усы от густой пены.
– Чем прижимать будем? – деловито осведомилась Бритта.
– Да вами, – хмыкнул Баттл, затягиваясь электронной сигаретой. – Выдадим каждому из собравшихся иппи по одному кандидату. Он их будет попинывать.
– Коммандер... – начал было Радим. Происходящее не казалось ему отличной идеей.
– Да, Радим. Вас тоже не забудем. Надо же прививать молодым хотя бы зачатки ваших умений, – тонко улыбнулся Баттл.
передача данных прервана
Интерлюдия 1. Часть вторая
Место: Новый Город
Локация: База службы безопасности «Agni Corp».
Время: Суббота, 02:13
Кюсте тяжело далось это решение. Отморозков, вроде тех, что он выпустил приказом получасом ранее, оперативный директор выпускал пачками. За скромное пожертвование нуждам безопасности. За обещание директору тех или иных преференций. По собственной воле, сравнивая их преступления с собственными древними прегрешениями. Словом – серийно.
Поэтому к отборному отморозку он послал Свериге, оставшись наедине с отборным бренди из метрополии. Матерящегося Эльма Свериге, если точнее.
Полевой командир «Агни Корп» шёл мимо бойцов и отчаянно сплевывал при первой возможности. Роботы-чистильщики работали отлично, смывая и кровь, и пепел, и плевки командующих. Поработают и в этот раз. Тем более повод плевать соответствовал сумрачному настроению Сержанта.
Ему не нравился приказ Кюсте. Не в первый раз. Но ещё больше ему не нравились объяснения Тиммермана. Контрразведчик словно спустил в унитаз всю свою осторожность. Кровная месть для него вдруг стала основой существования, и когда Папаша огласил собравшемуся «на сигары» крайне узкому кругу о планах в отношении одного бывшего коллеги, Йозеф чуть ли не заорал от радости. Какая уж тут осторожность...
Эльм настолько погрузился в мрачные мысли, что чуть не прошел мимо парочки штурмовиков, курящих фазис прямо в главном коридоре. Остановился, сделал три шага назад.
– Вымя наммунга, что нужно сделать при виде офицера высшего ранга? – заорал он, даже не взглянув на проштрафившихся.
Бойцы в исподнем встали, обронив косяки. Выполнили воинское приветствие. Помолчали. Рявкнули идентификационные коды.
– Вот и славно. Какого жирного, морщинистого и вонючего хрена урдалебского вы курите запрещённые вещества прямо на базе?
– Так мы, это... – неловко начал штурмовик, что слева. Крупный, грузный, со следами постоянного употребления алкоголя.
– Док нам разрешил! После успешной акции в Лесопилке!
Свериге поморщился. Качество штурмовых отрядов со времён крушения «АК» упало многократно. Да и не только штурмовых, увы. Предыдущий глава санчасти скорее бы вколол озверин, чем разрешил курить траву прямо в помещениях базы. Оставалось только носиться и рявкать.
– Выйти за угол строения номер три, сесть на корты и продолжать смолить там!
– Есть!
– Стоять! Назовите имя вашего взводного!
– Леонард Сколь!
Свериге выругался. Бойцы благоговейно уперлись взглядом в потолок. Аромат обугливающегося фазиса щекотал ноздри Сержанту.
– Ему я ввалю лично. Не предупреждать! Шагом за третье строение – марш!
– Есть!
– Орангутанги, любовники кордуловой вагины, чтоб их за ногу... – прошипел Свериге, прежде чем двинуться дальше. В последнее время он был несколько раздражителен.
Практичное покрытие почти не отдавало звуки шагов. Сержанту оставалось лишь недовольно сопеть: на нерадивых бойцов, на начальство, на собственное стареющее раньше времени тело. И идти. Навстречу камере 260. В которой его ждал особенный гость.
Проверка допусков на входе. Электронный пропуск, сканирование радужки, сканирование феромонного следа. Блок IIa – особенный. Его обитателей давно бы приговорили к дисциплинарной отработке последней степени или показательной, с кровью и разбросанными кишками, казни. Но не к оккулаторию, нет. Не та честь. Строго говоря, почему мелкого маньяка, случайно пойманного при облаве в Малой Бесильне, заключили именно сюда, Свериге понимал смутно.
До того момента, как Тиммерман начал брызгать слюной, разумеется.
Камера 260. Эльм приложил ладонь. Дождался утробного писка, подтверждающего право на доступ. Подтвердил открытие двери на полную ширину. Кашлянул, не увидев интереса со стороны пленника.
– Чем-то могу помочь, папаша? Заблудился?
Эльм кашлянул. Одиночная камера не изменила характер заключённого. К удаче или счастью – безопасник пока не решил.
Тощий Барри лежал на кушетке, закинув за голову примитивные протезы. Его знаменитые руки-раубтиры остались на складе, куда и были закинуты при задержании. История вышла глупой. Барри отказался платить за карточный долг и зарубил противника, явно не знавшего его репутацию. Охрана выразила своё неудовольствие стрельбой, положила джосера, окапи и ранила ещё двоих. В их число Тощий не входил – начинённое боевой эмной тело уходило от очень неточной стрельбы архаичных кинетических винтовок.
Патрульный биобот был далеко не новым. После неудовольствия «хозяев» приходилось пускать в ход не лучшие образцы, а рабочие. В итоге мозги личинки (видимо, позаимствованные у кого-то вроде Барри) послали сигнал о возможном бунте. Сорвавшаяся группа быстрого реагирования повязала с десяток человек и «гостей» – в основном за владение нелегальным оружием.
Барри, «стоивший» почти двадцать тысяч марок, был неплохим трофеем. Но – не более. Даже не удостоился расширенного выпуска на «Чёрном Листке». Кюсте воспользовался этим и не сдал его «хозяевам», отправившим бы наркомана на рудники. А вот теперь – добавил ещё одну переменную к уравнению, призванному нанести укол одному бывшему сотруднику. Даже не очень высокопоставленному.
– Разве что ты захочешь рассказать нам, где тайник с припасами банды, щегол, – проворчал Свериге.
– Чё, славным безопасникам «Агни Корп» настолько хреново, что нужны мои пару монеро? Э, папаша, неет, спасибо. Мне ещё на что-то нужно сиг купить после побывки в этих стенах.
– Из них тебе ещё нужно выйти.
– Выйду, папаша, закон один для нас всех. Ну кроме «хозяев», чтоб им хорошо спалось, а их...
– Официально ты умер две недели назад, – бесстрастно ввернул Свериге.
Барри помрачнел. Достал из-за шеи руки, внимательно осмотрел, словно прикидывая, сможет ли ими придушить Сержанта, сообщившего отвратительную новость.
– Глупо узнавать чё по охране, да? – оскалился Тощий.
– Нападать будет ещё глупее. Если ты только не научился держать вилку руками.
– Когда мне делали руки, о таком не думал, – хохотнул заключённый. – Так ты чё, типа священника? Пришёл слушать исповедь и давать отпущение от всех грехов?
– Нет. Спасти твою бессмертную душу не смогу при всём желании, – поморщился ревностный верующий Свериге. – Но кое-что могу предложить.
– Свободу? – усмехнулся Барри
– Нет, блядь, ораву баб и мешок денег, – рявкнул Эльм. – Будешь острить – пойду в соседнюю камеру, Вилли Сверчок такой хренью не страдает.
– Я превращаюсь в тихое внимание, – негромко ответил Тощий и сел.
– Тебе нужно будет кое-кого убить. Можно и покалечить.
– Расходы?
– Отсутствуют. Мы тебе не благотворительная контора. К тому же, тайник ты так и не выдал.
– Что есть то есть, – опустил уголки губ Барри в знак согласия. – И кто этот везунчик, которого нужно вальнуть?
– О, – без удовольствия ответил Свериге. – Ты его знаешь уже очень давно. Пожалуй, дольше меня.
Место: Стеклянные Пирамиды
Локация: Окрестности комплекса «XIV»
Время: Воскресенье, 16:23. Весенний сезон.
Прохладный вечерний ветер несёт желтоватый песок пустошей. Я крепче сжимаю тонкую женскую руку в кожаной перчатке. Скоро будет совсем тепло. Но наслаждаться прогулкой можно уже сейчас. Правда, пока я очень тщательно слежу за своими словами. Армия, недолгая служба в Агни Корп и особенно – Организации научили меня держать язык за зубами.
– Так ты ушёл на частные хлеба? – легко осведомляется Агнетт.
Я замечаю, что уже успел отвыкнуть от плавных переходов от темы к теме. Хмыкаю. И аккуратно отвечаю.
– Скорее меня вынудили уйти, – добавляю щепотку сожаления в голос.
– Я слышала о твоих проблемах, – хмычет рыжая.
– Откуда? – впрочем, она всегда откуда-то знала почти все актуальные новости Города.
– Твой бывший напарник звонил.
– Ленни? Марв?
– Нет. Немец какой-то. Скользкий и мрачный тип.
– А, Ганс-Ове Нахт?
– Угу. Пытался поднажать на меня, – смеётся Агнетт.
– И ты? – легко осведомляюсь я.
– Послала его, – пожимает плечами рыжая. – От него ведь не будет проблем?
– Больше нет. Ему уже положили по монеро на глаза.
– У меня аж в глазах потемнело от твоего юмора, – закатывает глаза рыжая.
– Нет, ты не поняла. Он действительно мёртв, – легко улыбаюсь я.
– Это-то как раз я поняла, – взмах руки. – Просто сомневаюсь, что какой-то немец-экспат, пусть и проживший всю жизнь в городе, настолько архаизировался.
– Ох уж эта твоя архаизация. Странно, что насмотревшись на это всё, – я показываю глазами на зеленоватую прозрачную стену, покрытую какими-то острыми гранями, – ты сама не начала поклоняться Трио и лунам.
– А обитатели этого конкретно комплекса и не поклонялись им, – парирует Агнетт. – И вообще, ты показывал глазками на зал для пиршеств.
– Было бы любопытно попробовать их пиво, – смеюсь я.
– Судя по тому, что обитателей Пирамид вырезали «хозяева» – они не оценили вкус.
– Ты серьёзно? – я останавливаюсь.
– Ты про пиво или геноцид? – легко спрашивает рыжая, потягивая за локоть. Я оглядываюсь. Подобные разговоры чужаки в тяжёлых плащах не оценят. Даже от гордого владельца пары «бусин».
– Второе. И особо не кричи. Даже у стекла есть уши.
– Брось, – улыбается Агнетт. – Не все «хозяева» настолько радикальны, что потащат на каменное древо за сомнение в их праведности. Поверь – я с ними несколько раз встречалась.
– Когда успела? – поднимаю бровь я. Немного информации о той, с кем гуляешь, ешь, обнимаешься и, о боги, спишь – никогда не помешает. Особенно с учётом того, что её отпечатков нет в базе данных, а фамилию она упорно отказывается назвать. Раз за разом.
– Они не очень одобряют тотальные исследования. И, не забывай, ночью тут находиться запрещено. И следят за соблюдением запрета не «Нокс». И тем более, не эти твои...
– Они уже давно не «мои», – морщусь я.
– Тем более, – жмёт упакованными в зелёное пальто бледными плечами рыжая. – В общем, я видела «хозяев». И даже разговаривала с ними.
– По опыту могу сказать – удовольствие на любителя.
– Тогда я любитель, – смеётся «социальный антрополог». – Нечеловеческий разум тем и интересен, что это выход за грань. Грань, установленную нами самими.
Мы огибаем отдельностоящую стену. Судя по неровным краям, она была частью чего-то циклопического. И уже давно смешанного с пылью Пустошей.
Лэндинг: Город и Окрестности – как в первый раз
Заголовок: Стеклянные Пирамиды – вы уверены, что осмотрели самое интересное? [РЕКОМЕНДУЕМ!]
Одобрено Хозяевами: с напоминанием о запрете на постоянное проживание и нахождение в тёмное время суток.
Сегодня мы хотели бы напомнить про одну из главных достопримечательностей Города. Настоящий бриллиант ксеноархеологии, который многие из жителей, увы, не ценят.
Стеклянные Пирамиды обнаружили ещё первопоселенцы. Впрочем, их очень трудно не заметить из-за циклопических размеров. Однако только после получения людьми хартистских прав началось полноценное исследование этих загадочных руин – и лишь спустя четыре поколения человеческие археологи получили разрешение на очистку комплекса от песка.
К сожалению, наши уважаемые Хозяева до сих пор не дают разрешения на официальное присвоение устоявшихся звучных имен районов и строений (некоторые из которых даже являются историческими, как заверил нас наш консультант-историк). Однако на потоке туристов это никак не сказывается, в чём заслуга наших соплеменников.
Прежде чем отправиться на левый берег, рекомендуем вам запастись средствами от солнечных ожогов и тёмными очками. Свет Трио прекрасно играет на стенах строений, однако может привести к ожогам открытых частей тела и глаз. Ближние квадраты Пирамид прекрасно оборудованы к посещению – как кафе и сувенирами, так и более простыми необходимостями – удобными лавочками, фонтанами и туалетами.
Однако сегодня мы пойдём в малоизвестный у туристов район. Его обычно называют неофициально «Зелёным» или «бутылочным» из-за распространённого изумрудного цвета стен. Однако по документам он имеет скучное название «комплекс номер XIV». Обращаем ваше внимание, что полноценные дорожки, к сожалению, пока проложены не везде.
В составе комплекса – одна прекрасно сохранившаяся «гладкая» пирамида и две частично сохранившиеся. Их внешние конструкции, к сожалению, разрушены, однако внутренние камеры доступны для посещения. Рекомендуем делать это незадолго до полудня, когда солнца ещё не прокалят воздух, но вы сможете насладиться играми солнечных бликов так же, как это делали создатели комплекса...
Я подбираю какой-то зелёный осколок. Не обнаруживаю на нём писменности и метаю в стенку. Та отзывается высоким и не очень чистым звоном.
– Последнее время я только и делаю, что выхожу за грань, – признаюсь я. – Правда, обнаруживаю в ней урдалеба, любящего снукер. В лучшем случае.
– Боги, они столы не проламывают?
– Нет, но играют превосходно, – я вспоминаю, как просадил сразу пять тысяч марок за одну партию казавшемуся весьма неловким моржу. Да ещё и всадил сотню очков.
– Не думаю, что только за это они получили хартистские права, – улыбается Агнетт. – Пусть даже они и не строят что-то вроде этого, – она показывает на зелёный, с проломами, каркас геокупола.
– Что там внутри?
– Ничего. Земля чуть-чуть отличается составом. Больше цинка, чем обычно, но не более того. И под землёй ничего нет. Хотя мы ожидали найти если не погребальную камеру, то хотя бы тайник ритуальных вещей.
– Застеклить – и зимой получится отличное кафе.
– Сомневаюсь, что кого-то сюда заманишь. Пока дойдёшь – уже день заканчивается. Кстати, нам пора, если мы не хотим получить по первое число.
– Перекурим для начала?
– А давай.
Мы садимся на повергнутую грубую статую. Она изображает нечто антропоморфное, но не более того. Что бы не было изображено – оно уже не обидится. Я достаю кисет и трубку. Агнетт – портсигар из алого дерева. Мы прикуриваем. Молчим. Я подыгрываю рыжей и уже очень долго не спрашиваю ни про её пропажу, ни про неожиданное возвращение. Она не вгоняет мне лезвие меж рёбер. И не предлагает работу.
Эти два факта выгодно отличают её от многих из моих последних собеседников.
– Ты не думала, что вечно это длиться не может? – брякаю я. Вопреки расслабленным чувствам. Возможно, так давит нахождение среди молчаливых руин.
– Ты о Городе или о нас? – улыбается чему-то рыжая, сминая сигарету и доставая вторую.
– На твой вкус, – жму плечами я и выпускаю клуб дыма.
– В любом случае – рекомендую следовать стратегии Агнетт Решительной. Спокойно плыть по течению и наслаждаться маленькими радостями.
– Ты выше меня, – замечаю я.
– Ага, признался!
– Немного, – уточняю я, тыкая мундштуком в сторону девушки. Она заливисто хохочет.
– Это не важно, главное, что великий детектив признался. Так вот, Эрнест, сколько раз за последние полгода... нет, за последний месяц тебя пытались убить?
