Текст книги "Кандидат. Том первый (СИ)"
Автор книги: Александр Стаматин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)
Глава 1.6
Место: Старый Город
Локация: улица Третьего Высочайшего, д. 9. Оккулаторий.
Время: Четверг, 25:03
Тьма, иногда разрываемая истошными криками и глухим стуком чего-то о пол. Боль в рёбрах, боль в пояснице, боль в коленях. Горечь во рту. Плохие сопутствующие обстоятельства для отключения после очень долгого дня.
Отрывочные видения.
Красная вспышка, переходящая в рыжие длинные волосы и малиновый аромат. Нет, мелькнуло в голове, лазерная вспышка пахнет озоном или палёной пластмассой. Длинная лазерная спица. Странно, что Шостак с его количеством дерьма не взорвался. Можно сказать, так бы «хозяева» получили причитающуюся им кровь. Тьма. Старые джосеры, напевающие похабные песни – «просвещённые» и нет. Улей Арбетху. Точно они. тУман, тьма. Стоящие кругом «хозяева», щёлкающими звуками обсуждающие что-то, пока Тимон Шостак, меценат и мразь, пытается до них докричаться. Разбрасывая собственные кишки, попахивающие горелым мясом. И получая всё новые и новые попадания.
Крики и беспорядочные движения превращаются в танец возле стола. На столе сидит девушка, тихо напевающая песни. Качает босой ногой. Подойти ближе. Ну разумеется. Жаннет. Всё такая же мечтательная, всё такая же слегка раздражающая своей непосредственностью. И – сплошь в лазурных лентах.
– Я же говорила, тут очень красиво, – улыбается она и касается щеки Эрнеста. Из её полных губ кровь цвета переспевшей вишни. Почувствовать десяток молоточков у себя в голове.
Посмотреть вверх. Звёзды увеличиваются. Становятся ближе. Жар ощущается на коже. Почувствовать, как волосы на коже сворачиваются, словно подпалённая пакля. Опустить глаза, не выдерживая света, поймать взгляд девушки. Нет, не взгляд. Свет хозяйских «бусин», чёрт возьми. Закричать. Упасть на пол, что бы тут не было им. Удариться об изумрудную плиту. Поднять взгляд. Шестеро. Три мужчины, две женщины и нечто ростом с «хозяина». Довольно кивают, глядя на Эрнеста. Осмотреть себя. Обнаружить плотную фигуру и гигантскую дыру в животе. Заорать.
Тьма.
Свет.
Молотки в голове, посторонние шумы.
Эрнест пришёл в себя и сразу же почувствовал инородное железо у себя в организме. Зрение ещё плыло, но фигуры больше не раздваивались. Подавляя остаточную панику, он осмотрел (точнее – ощупал) израненное тело. Провода, какие-то спицы и капельницы.
Аппарат принудительной регенерации. Банальная кислородная маска. Какая-то дрянь окапи. После такого как и не увидеть видения, мрачно подумал кандидат. Он потянулся к аппарату принудительной регенерации, но получил по рукам типично женский удар. Отступил. На время. Действительно, все эти полёты, падения и удары почтенных членов общества не могли оставить тело целым. Покалывали сращиваемые кости, пощипывал заливавший раны холодный биогель, некоторые вены словно кипели от препаратов палочников. Но осознание выполнения задачи приятно грело душу. Особенно – выполнение той части дела, что была посвящена смерти Шостака. Кто бы там его не убил.
Мари молчала, а вызвать её Эрнест не решился. Слишком много свидетелей для голосового сообщения, слишком плавающий взгляд для написания текста взглядом. Хотя каждые секунд десять очередное письмо заставляло «улитку» вибрировать и добавляло кандидату боль. Вокруг каруселью вертелись трупоносы, какие-то врачи и истерящие богачи. Вдали были слышны истошные крики. Какие-то страховые сегодня разорятся. Слишком много синих страховок предъявят к оплате.
Чтобы заставить мозг работать, А.Н. вспомнил положения Хартии. Затем – права и обязанности сегрегированных. Затем – городской Кодекс и, наконец, список своих дел. Восемнадцать дел на службе детективом и ещё девять – на службе у Организации. По насыщенности это пока перебивало все остальные. Хотя сросшуюся с ним панцирную броню, вроде бы, сегодня не отдирали очередные медики. Бывший детектив едва не отключился, но пришёл в себя из-за резкой боли. От него отключали какие-то аппараты. Но, на удивление, ни один представитель служб безопасности или «хозяин» к нему не подошёл.
Не подошёл и следующие десять минут, когда он подписывал отказ от претензий. От прямых вопросов медики отшучивались или увиливали.
– Поймите, – извиняясь, прошептала миловидная рыжая (слишком низенькая и полненькая, чтобы напоминать Агнетт), сдувая непослушный локон, – мы прибыли пятнадцать минут назад. Сюда слетаются все службы, обслуживающие VIP и «синих». Никто ничего не знает, но много рваных и давящих ран, каждый второй пациент в истерике. Представьте себе, нам даже разрешили использовать «карандаши»! Ну, в терапевтических целях.
А.Н. утвердительно булькнул. Больше никто перед ним не распинался. Очередной «тёмный», пойманный за рукав, процедил сквозь зубы: господин Игнацио Эрнест проходит по их базе данных как расследовавщий потенциальную кражу. А по свидетельствам – являл собой деятельного, но не более чем неравнодушного господина, очень вовремя притащившего с собой антикварный пистолет на сухом порохе. Кандидат выдохнул и отдался на власть препаратов. Пронесло.
Но приходилось показательно смотреть мимо прибывшего в полной штурмовой броне и серебряной маске начальника всемогущей «Нокс», Антона Зербе. И – подслушивать с помощью «улитки», разумеется.
– Лорд!
– Вольно. Йорген, скажи, яйцеголовые уже поняли – почему выстрел дошёл до цели, если Шостак активировал прерывающее поле?
– Пока сказать не могут. Но скорее всего – просто перегрузилось. По предварительной оценке, заряд в выстреле мог испарить лёгкий танк. Не каждый генератор адекватных размеров бы выдержал, милорд.
– Точка стрельбы?
– В четырёх километрах на север.
– Старый город? Сорок пятый квартал?
– Сорок шестой.
– Значит, высотка.
– Именно. Наши люди уже высадились и нашли орудие. Модифицированная лазпушка. Механизм отдачи вырезан, мощный прицел установлен. Боты уже прошлись в поисках генных следов, теперь работают спецы.
– Мне нужна ваша оценка, Йорген. Я так понимаю, что наши дроны-ищейки пока бесполезны.
– Именно так, милорд, не могут. Моя оценка: если мы не сможем выделить явный биоматериал убийцы – то у нас примерно двенадцать-пятнадцать часов на поиски.
– Действуйте. Поставьте всех на уши и не бойтесь влезать при необходимости в чужую зону ответственности. «Хозяева» очень раздражены. Мне не хотелось бы с ними пререкаться, если они решат кого-то из вас пустить на хамон.
Пауза, стуки шагов в разные стороны. Тяжелые, ритмичные сотрясения от силовых лат, отдававшиеся в полу, направлялись в сторону Эрнеста. Простое совпадение, убеждал себя кандидат, лорду Нокс было чем заняться на месте очень громкого побоища, вот он и меряет пол. Он продолжал убеждать себя – даже когда иссиня-чёрный свод потолка загородила громадная фигура.
– Хватит прохлаждаться, Эрнест. Ты проспал целый час, пропустишь ещё церемонию.
– Антон, что-то мне расхотелось смотреть на звёзды и кровь сегодня, – буркнул А.Н., но дождался только гулкого хохота. Владелец серебряной маски был в хорошем настроении. – Чёрт возьми, что веселого? Куча жертв на ровном месте, и уважаемый житель нашей с тобой, кстати, общины, мёртв.
– Его даже последняя собака не уважала, и ты сам это знаешь, – блеснули во тьме «античных» глазниц глаза офицера.
– Да, пожалуй, ты прав, – поморщился Эрнест, садясь на кушетку. Весь зал был забит медиками и безопасниками. Первый же рейс ховерплата увёз Эмиля. Не то чтобы это было срочно при куче переломов. А.Н. подозревал, что Организация просто вывела своего человека, не доверяя городской системе.
Почему тогда Эрнест провалялся час среди начинающих пованивать не только железом тел – кандидат пока понять не мог. Поскольку Зербе отвлёкся на очередной рапорт, А.Н. позволил себе поискать трубку в висящем на капельнице пиджаке. Нашёл. Правда, только обломки. Удар Амальфи всё-таки был очень силён. Впрочем, по сравнению с охраной Шостака Эрнест легко отделался. А случайные гражданские и ксеносы, в изобилии валяющиеся вокруг, и вовсе были явной иллюстрацией везения.
Впрочем, некоторым повезло ещё больше. Ван Вюйгенс что-то бодро обсуждал с регулярно кивавшим «хозяином». А Стэнтор и вовсе с лёгкой улыбкой тащил под руку бойко тараторящую Рагнелл. Вскоре они уже скрылись за выходом, а за окном раздался непривычный звук двигателя наземного авто. Видимо, кого-то ждёт долгая поездка по ночным улицам Города.
– Мы с тобой встречались четыре раза, Антон. И каждый раз что-то происходило.
– Да. То нас пытаются убить, то тебя, то меня.
– Причём меня пытался до этого прибить ты.
– Ну извини, не сразу распознал, что ты больше не служишь Кюсте. Кстати, – обронил Зербе, – твои нынешние наниматели не имеют отношения к происходящему?
– Не знаю, о чём ты. Мой наниматель лежит в инертной атмосфере мешка для трупов. Я должен был его защитить от нападения с плазменным вооружением – и выполнил задачу.
– Что ж, допустим... твоя роль и роль твоей орга... твоих нанимателей останется между нами.
– Спасибо, – кивнул Эрнест. Ещё после первых намёков некоторых офицеров СБ он понял – существование Организации всё-таки не секрет для некоторых личностей. И Баттл подтвердил – с некоторыми из них можно по меньшей мере не отрицать свою работу.
– Что же касается твоей знакомой, то она будет жить. Её уже увезли медики.
– Я понял, раз уж «хозяева» выпустили её со Стэнтором.
– Вообще речь о мадмуазель Дюбуа.
– А, – Эрнест покраснел. Не в его привычках было забывать об опасности, угрожавшей кому-то близкому. Пусть даже любовнице.
– Понимаю, было не до того. Эх, молодость... в общем, «хозяева» не могут её использовать для церемонии из-за произошедшего. Обряд испорчен, тщательно подобранная жертва не может быть задействована – и не по своей воле. Провал. По ним не скажешь, но они в ярости. Прежде чем я высказался о прогрессе дела, они уже начали пытать прислугу.
– То есть...
– Да. Крики, которые ты слышал, принадлежали слугам. Я подозреваю, что следующими под хуртукуль пошли бы гости по одному, начиная с наиболее подозрительных. Наверное, поэтому чёртов Стэнтор так рад.
Эрнест выругался. Попытался снова встать, кое-как опёрся на стенку. Нашёл среди груды тряпья броню и рубашку.
– Пиво ещё осталось?
– Не стоит.
– Понял, не дурак. Пойду освежусь. Надеюсь, меня там не зарежут гостеприимные ксеносы.
– Ты их своим языком скорее пропорешь. Умойся как следует, для решателя проблем ты слишком уж заблеван, друг.
Кое-как Эрнест доплёлся до уборной. Вездесущие бытовые дроны куда-то исчезли. Пришлось, как в старые добрые времена, снимать порезанную медиками рубашку. Застирывать под краном, да натянуть поверх повреждённого, кое-где срезанного карапаса, прикрывшего покрытое фиолетовыми пятнами тело. Пиджак, проверка наличности, проверка внутреннего кармана. Наличность – на месте, кто-то заботливый сунул обратно и ордер, и револьвер с лазерным пистолетом.
Никто не удерживал А.Н. для разговора, хотя «ноксовцы» косились странным взглядом. В гардеробной кандидат пять минут пытался докричаться до слуги. Вспомнил крики. Решил, что никто номерка теперь не сможет потребовать. Нашёл свой тренч. Чистый, сухой, не залитый кровью. Эрнесту даже жалко было натягивать его поверх того пиздеца, который именовался на начало этого вечера весьма гордо – «одеждой».
Вокруг оккулатория творился сущий бедлам. Десяток биоботов-охотников патрулировали окрестности, помигивая окулярами поисковых систем. «Ноксовцы» и стражи «хозяев» тащили не вовремя попавших под горячую руку рецидивистов, нелегальных мигрантов и кордулов. Всех их ожидала очень долгая ночь. Но только меньшая часть окажется счастливчиками и увидит рассвет.
Если его вообще кто-то из пойманных увидит.
– Мари? – хрипло осведомился Эрнест. Он отчего-то не сомневался, что куратор слышала всё произошедшее.
– Да, соня.
– Можно считать задание выполненным?
– Формально, я должна его зачесть только после полной сдачи отчёта... но ведь Шостак не пожалуется, не так ли? – она залилась мелодичным смехом.
– Если только «хозяева» не увлекаются некромантией, – мрачно заметил А.Н.
– Им не до того. Они решают, кого именно должен был спасти покойный Шостак – никто не хочет брать на себя такую честь.
– Спасти?! – А.Н. остановился, как вкопанный.
– Заслонить собственной грудью от удара подлого снайпера, нанятого сошедшим с ума уважаемым членом общества. Нужно же скормить что-то охочим до сенсаций СМИ, тем более, что вашу эпическую схватку с Амальфи заснял с десяток камер. Добирайся домой, выпей пару пинт и отсыпайся. А уже завтра – отчёт и остальное. Кстати, в известной ячейке тебя ждёт награда. Хорошая работа, кандидат Эрнест.
– Куратор, подождите.
– Ась?
– Мари... Шостак мёртв. Зачем он вообще был нужен Организации?
– Некогда он был нашим проводником в мир верхолазов. Но слишком много о себе возомнил.
– Оскорбление?
– Скажу так, он выбрал себе другую компанию для игры. Ты же видел джосеров из улья Арбетху?
– Ну да.
– Они были наиболее яркими из его многих друзей. К тому же, он решил играть против «хозяев». И его игра нас обеспокоила. Его сын – гораздо дипломатичнее и аккуратнее других родственников. Смерть Шостака в священном месте при определенных обстоятельствах сняла бы стигму с семьи. Теперь мы спокойно можем работать в том же направлении.
– «Череп и кости».
– Ну да, – весело отозвалась Мари, фыркнув.
– И ещё кое-что.
– Всё для героя вечера.
– Скажи, как ты умудрялась комментировать происходящее, если я не пускал тебя в имплант?
– Оо, – голос девушки стал несколько смущённым. – Видишь ли, Эрнест, я взломала местных дронов – это раз. И второе – ты не отключил связь. Вот я и видела всё, что передавала твоя улитка. И пару раз решила дёрнуть тебя за штанину.
– Видела? Совсем всё? – уточнил А.Н., остановившись. Декольте, дорожка кокса, блудливый взгляд леди Рагнелл.
– Совсем.
Эрнест выматерился.
– Ой, да ладно, там не на что смотреть-то.
– Не соглашусь, – хмыкнул кандидат.
– Осторожнее с роковыми женщинами, герой любовник. Спокойной ночи.
– Отбой.
Эрнест убедился, что связь прервана, и только тогда снова начал передвижение. Ковыляя, он дошёл до ближайшей не занятой броневиками «вафельницы». Помахал рукой. Никто не спустился с эшелона полётов. Да и вообще машин было не так уж много в воздухе. После пяти минут подпирания ближайшего памятника на вафельницу, наконец, спикировала машина. Но не такси – службы безопасности.
– Ты чего, мужик? – высунул голову из машины совсем молодой патрульный.
– Да я только с оккулатория. Домой теперь не прочь оказаться, а ни одного такси нету рядом.
– И не будет, бесполётная зона над Старым Городом. Даже прогулочные дирижабли приземлили.
А.Н. застонал. Ближайшим к нему укрытием была старая, муниципальная квартира в доходном доме, но и до неё нужно было идти два километра. Немного, даже по гуляющим вверх-вниз улочкам Старого. Но – не в текущем состоянии кандидата.
– Ты вот что скажи, что там с гостями? А то у меня сестра официанткой служила, сам понимаешь. Троюродная, но родная кровь всё ж.
– Жертв много очень, – неопределенно махнул рукой Эрнест. – Меня взрывом швырнуло, я и полетел в стенное панно. А там же всё из камня, приложило так, что кости хрустнули.
– Ну счастливчик, как есть, – цокнул языком патрульный. Замолчал, услышав ворчание напарника, и начал снова: – Счастливчик, а тебе куда ехать-то?
– Старый Город, переулок 15b, дом 22, сэр
– Как от зубов отскакивает, – улыбнулся патрульный и махнул рукой. – Если не боишься ехать на заднем сидении – милости прошу.
Эрнест криво усмехнулся и сел внутрь. Он хорошо знал устройство стандартной патрульной машины СБ и вовсе не боялся лететь заключённым. Выбраться он сможет, даже имея только ногти. И вообще – иногда было намного опаснее быть на переднем сиденье.
К тому же, даже если его и собираются похитить – два пальца Эрнеста украшали перстни окапи. Перстни валялись на полу слегка в слегка окровавленном состоянии, но без кусочков плоти, что бы это не значило. Кандидат взял их с молчаливого кивка ближайшего «хозяина», сопроводившего мучения А.Н. рокочущим комментарием:
– Надеюсь, когда вы явитесь за следующей «затур». Состояние вашей оболочки будет намного лучше.
Пока кандидат пытался понять, что значили слова нелюди, патрульный «крикун», заложив вираж, обогнул запретную зону, мигнув фарами очередному ховерплату. Перестроился на бреющий эшелон и сильно замедлил полёт. Безопасники сосредоточённо следили за показаниями сканера, ощупывавшего крыши. Но, к их вящему разочарованию, никого подходящего под портрет носителя гигантской лазерной пушки на горизонте не виделось.
Наконец, в окнах показался доходный дом Стэнтора. Груда побуревших кирпичей, которым некогда придали изящные, стремительные формы. Это снаружи, а внутри – две «внутрянки», друг напротив друга, соединены мостками и лестницами. Кирпичные жилые параллепипеды по пять этажей отсутствия вкуса и совести. Если не знать – можно и не поверить, что их строили одновременно с фасадным зданием.
Отмахнуться удивлённому консьержу. Проковылять во внутренний двор, почувствовать стук капель на полах шляпы. Поднять голову и, встретив лицом стену воздуха, едва успеть опустить голову. Почувствовать, как сотни крупных холодных капель скатываются по тренчу, прежде чем осознать начавшийся ливень.
Ухватиться за перила. Втащить себя на следующий проём, отдышаться. М-да, подумал Эрнест, по пьяной лавочке это казалось более приятным развлечением. Выдохнуть, снова втащить себя этажом выше. Отдышаться, повторить до третьего этажа.
Галерея ничуть не изменилась. Всё те же скрипучие полы, всё тот же бытовой уютный шум. Прежде чем войти в квартиру 812, Эрнест проверил «метки», но – ни нашёл ни одной. Следов взлома или взрыва вокруг так же не было. По обыкновению переругивалась пара этажом ниже, гремели кухонные комбайны. Откуда-то пахло овощным рагу, временами примешивались сладкие и пряные ароматы невесть откуда.
А.Н. обыскал карманы тренча в поисках некоторых гаджетов. Обнаружил «монокль». Прогнал квартиру по всем сканерам, запустил программу «улитки». Программа работала медленнее обычного, но «монокль» показал наличие одного человека, и им мог быть кто угодно – от Мари до одного из многочисленных недругов.
Выставить перед собой пистолет и решительно приложить ключ-карту к двери. Услышать щелчок. Распахнуть на себя дверь, навести в полутьму ствол пистолета.
Увидеть очень удивлённую Агнетт, вытянувшую ноги на диванчике.
Глава 1.7
Место: Старый Город
Локация: переулок 15b, дом 22, квартира 812
Время: Суббота, 00:20
А.Н. моргнул. Рыжая не исчезла. Соседи продолжали шуметь. Запахи не приняли горелый аромат. Что ж, кандидат ещё жив. И, судя по показаниям «улитки», происходящее не было остаточной галлюцинацией. Некоторые препараты палочников давали подобный эффект, но – не в этот раз. Вряд ли они бы смогли материализовать изящную и гибкую женскую фигуру, застывшую на старом диванчике бывшего детектива.
Молчание затянулось. В тишине было отлично слышно капли воды, стекающие с тренча кандидата.
– Совсем уже рехнулся со своей работой? – негромко спросила Агнетт, подняв бровь цвета тёмной меди. На пистолет она даже внимания не обратила. Словно видит подобное каждый день. Справедливости ради – пока они жили вместе, то видела всегда. Впрочем, если бывшему детективу память не изменяет – никогда не проявляла ужаса и трепета, столь свойственным гражданским при виде смертельных орудий.
Помяться. Осознать, что на улице начал накрапывать дождь – мелкий и промозглый. Совершенно не подходящий сезону. Но, чёрт возьми, это же Город. Спасибо, что не метель посреди солнечного дня. Выдохнуть. Опустить пистолет. Пройти внутрь, захлопнуть дверь. Увидеть лёгкую насмешку во взгляде Агнетт. Нет, она совсем не изменилась. Хоть усталость во взгляде заметна ему даже сейчас – после пары часов избиения и шести часов болтовни и побегушек в гостях у «хозяев».
Слегка раздраженный А.Н. бросил «ствол» на столик и захлопнул дверь. Без приветствия порылся в шкафу в поисках запасной трубки, некогда подаренной ещё Зербе. Оглянулся – рыжая всё ещё была на диване. Она не в лучшем своём образе, отметил Эрнест. Иногда она могла мимикрировать под демона-суккуба или закостенелого учёного. Обдавать аурой дома или терпким малиновым ароматом. Или – аперолем. Да, для правдоподобия сцене не хватает апероля. И сигареты в мундштуке, захатом меж тонких длинных пальцев.
А сейчас – просто походный чёрный комбенизон (чёрт возьми, облегающий всё самое нужное) и свежераспущенные волосы. Но – всё тот же ироничный, умный взгляд, пробирающий до подкорки. Но даже сейчас, сильно удивлённая и явно ожидавшая увидеть бывшего детектива в более комплектном виде, она казалась призраком из другой эпохи. Изящным, роковым, уютным. Приятным, но всё же – слегка чужим.
Тень, которая сейчас причитала на тему беспорядка и отсутствия твёрдой женской руки в окружении Эрнеста. Что ж, отметил кандидат, по крайней мере, это не вызванная многочисленными полётами тушки в стены галлюцинация. Во всяком случае, пока «улитка» не расскажет обратное. Эрнест неспешно забил трубку резервным табаком. Он остался в плотно запечатанной коробке, и не пропитался терпкой жидкостью с ароматом железа и цветом перезревшей вишни. То есть – не побывал среди раздавленных трупов высокопоставленных особ.
Всё это время его бывшая заламывала руки, выдёргивала какие-то забытые богами тряпки и сокрушалась на тему шлюх, неспособных даже на поддержание порядка в глухой берлоге А.Н. Она никогда не повторялась в выражениях, припоминая попеременно и половые слабости дам, и недостатки доходного дома Стэнтора. Эрнест молчал. Он знал, что любое замечание немедленно будет откомментировано, подвергнуто ревизии и раскритиковано. Впрочем, не без оснований.
– Ты в курсе, что у меня противопехотная мина стояла на открывание двери? – прервал очередное возмущение беспорядком кандидат. Нужно сбить этот поток сознания. Может быть, хоть так он сможет выяснить, как Агнетт вообще оказалась в здании.
– Значит, она не сработала, – проворчала рыжая, сделав неопределённый жест кистью. – И вообще, ставить мину в то место, куда может прийти твоя близкая подруга – аморально. Тебе было бы приятно вытаскивать мои окровавленные и рыжие кудри из-за дивана?
– Мне приходилось и такое. Но да – было бы неприятно. С этими кудрями у меня слишком много воспоминаний. Хотя стоит отметить: подруга могла бы и предупредить. Хотя бы за пять минут.
– Тогда бы сюрприз не удался, – с улыбкой парировала Агнетт. Всё той же ироничной улыбкой. Немного холодной, немного провоцирующей.
– Признаю, – буркнул Эрнест. Потряс трубкой, тщательно обдумывая следующие фразы. – Ты отлично выглядишь, честное детективное. Хотя я немного отвык... – он щёлкнул пальцами
– От моей практичной одежды? – мгновенно воспользовалась паузой Агнетт.
– Я хотел сказать «от тебя», но твой вариант тоже ничего, – хмыкнул А.Н. – Давно не видел тебя в берцах. И в комбенизоне. У тебя новый фетиш?
– Знаешь ли, по развалинам особо не поносишься на каблуках.
– Твоя правда, – спокойно кивнул Эрнест, выглянув через окно. Лишних ни во дворе, ни на галерее не было. Если его и хотели отвлечь, то разговор должен был завязнуть. Кандидат ощутил прилив адреналина и решил слегка «поплыть». Правда, начиненная химией кровь отчаянно сопротивлялась. – Давно ты тут? На улице лупит дождь, а твои кудри что-то особо не спутались.
– Часа два торчу. На улицах бардак. И да, активно льёт дождь. В барах сейчас все слишком напуганы происходящим, так что решила переждать где-то шумиху.
– Напуганы?
– Не каждый день в оккулатории террористический акт.
– Согласен, – склонил голову А.Н. – И что, очевидно было выбрать квартиру человека, которому не писала и не звонила...сколько?
– Три месяца, два дня и восемь часов, – глухо проговорила Агнетт, но мгновенно собралась: – Если я помешала твоей инспекции шлюх, то извини. Пойду в мотель, – добавила она, не сдвинувшись с места.
– Не смешно, – буркнул Эрнест, задергивая шторы. Он аккуратно повесил на плечики плащ. Кровь почти не оставила следов – немного эмны (лайфхаки времён службы в СБ) и соды – и станет как новый. Следом, со стуком очередной отвалившейся пуговицы, отправился пиджак и галстук. Почти не заляпанный кровью и гарью. Чёрт возьми, подумал кандидат, а гарь-то откуда?
– Не смешно было мне, узнав, что ты работаешь управляющем в борделе, – отрезала Агнетт.
– Чего? – вскрикнул ошарашенный А.Н. Подобный факт позволил бы щеголять при очередной партии в снукер. Проблема в том, что и правдой он не был.
– И что ты теперь светский лев, – Агнетт насупилась и словно выдавливала из себя фразы по одной. – Приёмы, гулянки. Партии в снукер... и что ты не пропускаешь ни одной юбки...
Кандидат развернулся и быстро подошёл в упор к рыжей. Расстегнул порванную и вконец испорченную рубаху.
– Ты давно видела сутенера, носящего побитую нательную броню? – негромко осведомился он. Рыжая помотала головой. – Вот и я не знаю.
– Претензия по шлюхам остаётся в силе, – упрямо потрясла копной алых волос Агнетт. Эрнест едва сдержался от досадливого взмаха рукой.
Он знал, что это только подольёт бензина в огонь и тепла атмосфере не прибавит. Лучше уж молча попить «Троки». Благо, запас газировок входил в обязательное оснащение всех без исключения убежищ А.Н. А вот карапас откровенно достал кандидата. Так что – открыть застежки, снять и кинуть надоевшую броню в угол. Пнуть. Броня стерпит ещё один удар, как до этого терпела лазерные разряды, жвала джосеров, безумного богача на приёме у ксеносов и, разумеется, резаки местных докторов. Дойти до холодильника, удовлетворённо заметить, что рыжая не истребила запасы газировки и пива. Открыть по привычке морозилку. Обнаружить бутыль апероля и вздохнуть.
Понять слишком явный сигнал о готовности к миру. Сдержать ругательство – оно не было заслуженно. Взять для начала две банки («Трокадеро», не пива), вернуться к дивану и смотрящей в стену Агнетт. Протянуть одну.
– Не отравлена, не бойся.
Агнетт повернулась, собирая выдать очередную колкость, но лишь приоткрыла рот. Уставившись на торс А.Н. широко распахнутыми глазами. И иногда лишь хлопая длинными ресницами.
– Шрамов чуть-чуть прибавилось, да, – буркнул Эрнест, усмехаясь.
– Эрнест... ты себя в зеркало видел? – тихо заметила девушка, не отрывая взгляд от того, что некогда звалось большой грудной мышцей.
– Неа. Но знаю, что красавчик, как всегда, – подмигнул А.Н.
Девушка выхватила обе банки «Троки», отставила на подоконник. Взяла за руку Эрнеста и, обдав малиновым ароматом (почему-то очень слабым на этот раз), потащила в ванную – единственное место с ростовым зеркалом во всей квартире. Поставила А.Н. перед, гм, отражающей поверхностью, ткнула в бок. Теперь уже ойкнуть хотелось кандидату.
Но он сдержался.
Многочисленные кровоподтёки густо усеивали тело, кое-где сливаясь в одно тёмно-синее пятно. В нескольких местах были видны свежие латки медицинского комбайна. Свежезапаянные, ещё розоватые шрамы. Длинные линии и напоминающие бутоны розы следы вторжения аппарата принудительной регенерации. Красные пятна в местах, где биогель залечивал рваные раны и стёртую кожу. Шрамов у кандидата определенно прибавилось. Даже более того: за один вечер Эрнест набрал шрамов больше, чем за всю службу в экспедиционном корпусе и СБ. Вместе взятыми
– Мне, конечно, очень нравишься ты в любом виде, но синяки предпочитаю получать, а не видеть, – негромко сказала Агнетт. Эрнест промолчал. Холодная ладонь девушки только усиливала ощущение сердца, гулко бьюшего где-то в глубине грудной клетки.
– Тяжелый день и не самое приятное дело, – тихо ответил А.Н.
– Настолько же неприятное, как мой визит? – опустила глаза рыжая.
– Ты не собираешься меня бить, травить, пробивать лазером, замораживать, кидать в стену и кормить кокаином, – загнул пальцы Эрнест. – Кокаин, к слову, – это такой архаичный наркотик вроде «спидолы».
– Знаю.
– Ну вот, уже по этим показателям ты лучше. Ты не пытаешься выведать у меня инфу, о которой я и сам не знаю. Да и ты вряд ли заговоришь о биржевых котировках, нанимателях и силовом решении вопроса. Хотя, готов признать, у тебя есть и недостатки.
– Ну?
– Ты не очень любишь снукер.
Агнетт ткнула в ребро кулачком. Наконец, впервые за вечер встретилась взглядом с Эрнестом. И прыгнула на него с места, обняв, как взбешенный кордул – добычу. С такой силой, что кандидат едва удержал хрупкое тело.
– Какой же ты дурак... – сквозь всхлипывания пробормотала рыжая, уткнувшись лицом в плечо. А.Н. ожидал чего угодно, кроме этого.
Недоумение кандидат сдержать смог. Он слишком устал за этот день от тайн, сумасшедших и надуманных обстоятельств. Апероль, малиновый аромат и тёплый взгляд вкупе с табаком были слишком привлекательны, чтобы увлечься подозрительностью. Поэтому он увлёкся беседой. Зелёная Леди рассказывала о пустошах, о странных традициях пустынников и руинах древних Гостей, стертых с лица земли и памяти вселенной. Она умела рассказывать истории. Могла бы этим заниматься профессионально, но почему-то в основном охаживала одного бывшего детектива, который так и не смог получить доступ к базам данных главного человеческого института Города.
Эрнест же травил байки. В последнее время они касались в основном Организации, но всегда находились излишне непонимающие, излишне наивные и излишне наглые отбросы Города. И да – пришлось упомянуть пару случаев в борделях. Благо, А.Н. действительно редко посещал их по прямому назначению. Разумеется, рыжая не поверила ему. Или – сделала вид, что не поверила. Перемешанная с ложью информация о нескольких ядерных партиях по снукеру не особо помогла.
Истории сползали в эмоции. Эмоции – в короткие, скупые, но от того не менее искренние взаимные фразы. Недоумение улетучивалось всё то время, что они с Агнетт изливали друг другу души. Смешалось с табачным дымом и утягивалось вентиляцией. Почти полностью выдохлось, когда они выпили по рюмке апероля. Забилось в глубокий уголок души, когда вдвоём пошли в душ. Но когда Эрнест мылил (и не только мылил) высокую аккуратную грудь подруги, то как бы ненароком проверил её правое плечо на излишнюю чувствительность.
Кандидат не понимал причину, почему беспокойство не покидало его. Но впервые за долгое время он сомневался, стоит ли засыпать в ароматных и мягких объятиях Агнетт. И сомнения не покидали его – и когда стало слишком жарко, и когда он был слишком расслаблен, чтобы встать с кровати. И это слегка пугало.
Но не настолько, чтобы не целовать счастливую, как никогда, Агнетт, нет.
Лэндинг: Гельвич, Джеймс и Беренцев
Заголовок: Ужасная трагедия в оккулатории!
Одобрено Хозяевами: да
Студия в полуподвальном помещении. Световые колодцы слегка дрожат – видимо, из-за множества конечностей прохожих, не знающих о творящихся под ними великих делах. Ведущий, упакованный в стереотипную сорочку «а-ля сороковые двадцатого века», нервно поправляет подтяжки. Хлопает глазами и, наконец, сообщает:
Ведущий: Господа, мы в эфире. Прежде всего, хочу поблагодарить наших постоянных спонсоров. Йохан Львович и мистер Кан. Вы светите ярче больших «бусин» в это нелёгкое время. Но к срочным новостям. Приём в оккулатории на улице Третьего Высочайшего окончился грандиозным скандалом. Видите ли, в ходе приёма погибло как минимум двенадцать хартийцев, восемнадцать «гостей» и неопределенное количество обслуживающего персонала. Наш коллега Джеймс Х.Ч. докладывает с места событий.
Смена кадра. Перед камерой стоит некто в двубортном плаще. Шляпа закрывает его глаза от вездесущей камеры. Утробный голос возвещает:
Джеймс (напряжённым голосом) : Этот Город боится меня...
Ведущий (озабоченно) : Джеймс, вы в прямом эфире.
Джеймс (бодро): Спасибо, Ростислав. Действительно, негативные флуктуации витают в воздухе города. Своего рода нападение было произведено сегодня. На кого? Великолепный вопрос, коллега. Как рассказывают наши источники, этим вечером было совершено нападение на оккулаторий, располагающийся на улице Третьего Высочайшего. Я на месте, Ростивлав, и повсюду – машины экстренных служб!
Сотрудники экстренных служб отпихивают репортёра. Тот бодро сопротивляется, крепко сжимая стойку микрофона.
Ведущий (излишне громко, отмахиваясь от кого-то, стоящего за кадром): – Джеймс, скажите, что случилось в оккулатории! Мы уже поняли, что случилось нечто ужасное. Cвоего рода огромная трагедия!
Джеймс: – Ростислав, я вас прекрасно слышу. По моим данным, группа рецидивистов, вовлечённых в тайную секту асакку под влиянием деструктивного контента, совершила попытку нападения на наших уважаемых Хозяев. При этом было применено холодное, лазерное и плазменное вооружение. Тем не менее, никто не пострадал.
Ведущий: -Но как же сведения...
Джеймс (нетерпеливо): – Вы совершенно правы. Граждане Города нашли в себе отвагу и мужество противостоять оголтелым фанатикам. Тимон Шостак, известный меценат, лично встал на пути двух террористов и спас нескольких невинных музыкантов из числа наших уважаемых Хозяев. Он не был обязан им ничем, но поставил свой гражданский долг превыше жизни. Я не сомневаюсь, что его подвиг не останется забытым...
...
Ведущий: Коллеги, помните: быть на передовой линии новостной повестки – это нелёгкий ежедневный труд, такой же тяжёлый, как балансировка колёс. Поэтому недавно у нас появился раздел, где каждый желающий может поддержать проект, прислав любую сумму на своё усмотрение. Нажмите на нашем лэндинге кнопку «Подарить награду» и переводите ваши монеро на наши счета. Помните – любая новость имеет право на жизнь!
Комментарии.
xxx: сначала добейся
yyy: не стоит лезть желтым в дела синих. ясно же, как и права на жизнь асакку!
zzz: почему сразу жёлтые? Может это возмущенная общественность негодует? Вообще за такие дела надо вешать на березах. Или вы педрилу этого отмазать хотите?
ОШИБКА ЧТЕНИЯ. ЛЭНДИНГ КОММЕНТАРИЕВ ЗАБЛОКИРОВАН ХОЗЯЕВАМИ. РАСПРОСТРАНЕНИЕ ТЕКСТА БУДЕТ ВЕСТИ К ПОСЛЕДСТВИЯМ
