Текст книги "Два дурака на чемодан алмазов (СИ)"
Автор книги: Александр Богатырев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 33 (всего у книги 34 страниц)
Шум вокруг эксперимента на себе, разгорелся значительно позже, нежели сам факт заражения и поступления людей в Чумной форт. Так что проявиться успела не только сама чума, но и тот факт, что лекарство действует. И чем дальше продвигалось лечение, чем более явными становились симптомы выздоровления у заболевших, тем больше недоверие сменялось в народе ликованием.
В отличие от Российских газет, газеты Европейские наоборот, сначала скрыли факт что заболевшие – участники эксперимента. В европейских газетах присутствовало даже некоторое злорадство. И, как всегда, проглядывала застарелая европейская русофобия типа: «чтоб там побольше этих русских передохло». Но, всплыл факт самозаражения…
…Который тут же был объявлен «террористическим актом социалистов»…
Потом, же наконец, прорвалась и правда, что самозаражение есть эксперимент в целях подтвердить эффективность противочумного лекарства.
И только после этого, в европейских газетах снова замелькала фамилия братьев Эсторских.
Вполне естественно, что во многом, игра в европейской прессе, была срежиссирована. Так, чтобы вызвать наибольший эффект. Естественно, что за этим стоял медиаконцерн. Который, правда, пока мало кому был известен. Что только добавляло ему ценности, так как он был уже весьма влиятельный.
В Амьене также кое-кто пристально следил за происходящим в далёкой России. И знал о происходящем этот человек не в пример больше, нежели прочие в Европе. Можно ли было сказать, что он доверял сообщениям об Эсторских?
Скорее всего нет, так как в европейской прессе далеко не всегда всё, что происходит в России освещалось в белых тонах. Или как минимум, беспристрастно. Он больше доверял самим братьям. Особенно когда в один прекрасный день пришёл к нему специальный посланник от них. Со здоровенным ящиком в руках. Оказалось, что доктор. А в ящике, небывалое лекарство очень сильно поправившее его здоровье. Неизвестное ни во Франции, ни в Англии ни в Германии, ни в Австро-Венгрии… нигде. Но ведь помогло! И сильно!
В письме, которое принёс с собой доктор, сообщалось, что лекарство намного продлит его жизнь, укрепит здоровье.
А это значило, что он успеет написать новый роман о Звёздах. О новом капитане. Но уже не Немо. А звёздном капитане.
Пусть это произведение будет слегка похоже на «20 тысяч льё под водой». Но оно будет очень и очень новым.
А может и ещё удастся за подаренное время написать. Больше. Тем более, что братья были настолько любезны, что переслали… краткое описание изобретений, которые «возможно»(ха-ха!) в ближайшее время(!!!) появятся в мире. И этих изобретений было… На сотню романов! Также очень полезным для тех романов было и описание планет солнечной системы. Краткое. Но настолько сильно выбивающееся из представлений астрономов, что… Однако!
Венера – огненный ад. А не океаны с джунглями.
Марс – безжизненная замёрзшая пустыня, где никогда не было ни городов, ни каналов, ни самих марсиан… Да ещё подтверждённое краткой теорией – где что возможно. Из которого следовало, что Земля – единственное место в Солнечной системе где можно жить.
Оно безжалостное. По отношению к мечтам. Но… Там на далёких звёздах, получалось, было всё. И эти же мечты просто отодвигались дальше. К Звёздам.
Но более удивительно было описание. Описание обществ будущего. Оно разительно отличалось от пессимистичного и мрачного видения Уэллса описанного им в «Машине времени». Что завораживало.
Сама идея социальной инженерии была не нова. Но утверждение, которое там присутствовало, что для реально человечного общества нужны не конкуренция и рынок, а сострадание, взаимопомощь, сотрудничество – в чём-то импонировало. Оно серьёзно отличалось от утверждений европейских социалистов. А утверждение, что капитализм не нужен для прогресса человечества – вообще было неслыханной крамолой.
Однако… В дальнем углу ящика стола лежали фото. Фото Земли. Фото иных миров. И они ЗАСТАВЛЯЛИ ВЕРИТЬ.
И писать. Много. С той одержимостью, что когда-то была. В молодости.
За что Жюль Верн был особо благодарен братьям Эсторским.
* * *
События понеслись вскачь.
И, как всегда бывает в таких ситуациях, рано или поздно, наступает такой момент, когда количество произошедшего выходит за тот предел, который позволяет адекватно реагировать на каждое. А это также означает, что для того, чтобы не наломать дров, что-то придётся пустить на самотёк, ограничившись самым важным. А важным было развитие производств.
На весь дикий шабаш, что разгорелся вокруг лекарств, их свойств и разгорающихся скандалов, которые возникали на казалось ровном месте, пришлось махнуть рукой. Хотя все стороны конфликтов старались братьев привлечь на свою сторону. Или вообще вовлечь в свару. Плохо было то, что свары и скандалы быстро проникли на самые высокие уровни бюрократической иерархии Империи.
Пашутин и Кравков, увидев возможность не просто урвать для Военно-медицинской академии вполне конкретные преференции, а и ещё резко увеличить финансирование собственных проектов, кинулись в атаку на «инстанции». Причём как таран они использовали факт наличия в городе уже аж трёх медикаментозных средств самых выдающихся свойств. Вполне естественно, что бюрократия, вместо того, чтобы решать проблему, занялась в первую очередь, своим любимым занятием – кто виноват.
Так как в волоките и прочих «подвигах» бюрократизма были замешаны все, то виноватыми можно было сделать всех. Ясное дело, что большинство этому активно воспротивилось и речь тут шла уже не за то, кто реально виноват в том или ином проступке, а кто сильнее.
И вот в этих условиях Пашутин и Кравков действуя часто по принципу ловли рыбки в мутной воде, постарались максимально использовать обстоятельства в свою пользу.
Они подняли всех медиков, кто хоть как-то, но использовал в своей практике роганивар, аминазин, антипест. Самое интересное состояло в том, что получалась ситуация, когда медикаменты перекрывают наиболее «мрачные» случаи в практике полевой хирургии: инфекции при ранениях, с которыми ранее боролись с весьма слабым эффектом.
Плюсом шло средство, реально купирующее многие психические расстройства.
Ну и как суперкозырь шёл факт того, что антипест эффективно лечит чуму. То, что ранее считалось невозможным.
Возможно, тем семерым, что сейчас выздоравливали, повезло. Ни у кого не было тех осложнений, которые приводили обычно, при чуме, к смерти. Ни у одного не перешла чума в лёгочную стадию. Даже ДВС-синдром, если и проявился, то в очень слабой форме. Впрочем, сильно сказалось то обстоятельство, что почти сразу, начали колоть антипест (который стрептомицин). И полностью прошли курс лечения этим препаратом. Появившиеся бубоны медленно рассасывались демонстрируя устойчивую тенденцию к окончательному выздоровлению организма.
В этих условиях, разумная осторожность, проявленная многими, внезапно обернулась для них обратной стороной. Любой дурак или чинуша, теперь с пафосом мог воскликнуть что-то вроде: «А почему вы препятствовали продвижению такого замечательного и чудодейственного лекарства?!!». В результате человек, часто совершенно не относящийся к реальным виновникам вставлявшим палки в колёса производству и внедрению лекарств мог быть выставлен исчадием ада.
Вполне естественно, что благодаря этому у братьев тут же появилось очень много врагов. Причём не только среди просто случайно «попавших под раздачу», но и тех, которые до поры до времени «спали». Скандалы вокруг открытий братьев, всколыхнули тихое болото, подняли этих «спящих» на поверхность, заставили заниматься делом. Причём делом, как оказалось, не простым, да ещё тяжёлым. То есть нарушили сладостное состояние полудрёмы, в которой бюрократы пребывали и которое они мечтали продлить до пенсиона.
Вполне естественно, что для «разбирательств» по тому или иному скандалу, связанному с лекарствами, братьев стали дёргать почти непрерывно доведя до белого каления.
Тут же проявилось просто немыслимое количество разных, в том числе и откровенно мутных, личностей, которые резко возжаждали срубить свой гешефт на новых лекарствах.
Как следствие скандальной славы лекарств, в городе немедленно появились подделки.
Чтобы хоть как-то это пресечь, пришлось сделать так, чтобы лекарства «От Фабрики Эстора» продавались только в строго определённых аптеках. И с фирменной маркировкой. Это обстоятельство, через газеты, было доведено до сведения всех заинтересованных лиц. Но и оно не остановило производителей фальшивок.
Тогда через Кравкова и Пашутина, Василий задвинул законопроект об уголовной ответственности за производство и распределение фальшивых лекарств. Обоснование было элементарным – фальшивка убивает. Так что ответственность за производство и реализацию фальшивок предполагалось ввести как за массовое убийство людей.
Но, дело застопорилось.
Как-то, как само собой разумеющееся, появились и попытки выдавить из братьев технологию по производству медикаментов. Отжать фабрику. Вот от этого пришлось отбиваться весьма серьёзно. Не помогло и ясное, недвусмысленное предупреждение, что технологию в полном объёме знают всего два человека – сами братья. А это значит, что фабрика без братьев работать не будет.
Пришлось даже пригрозить некоторым, заподозренным в покровительстве шантажа сановникам, очень серьёзными последствиями. Тем более, что за всем этим шумом и скандалом, с великим интересом наблюдали коронованные особы. Тот же принц Ольденбургский, член императорской семьи, попечитель «Чумного форта» и председатель противочумной комиссии с 1897 года. Под таким оком не забалуешь.
Сановники сдали назад, но как было видно по их хищным харям – не до конца. Ясно, что если нахрапом не удалось, то другими способами они обязательно продолжат попытки. Слишком уж много денег сулили эти производства. Ведь жить хочется каждому. И только за шанс «выпрыгнуть из могилы» многие будут готовы платить очень много.
В Англии меж тем, эпидемия эболы медленно но верно разрасталась. Так как время на выставление карантина было упущено, она успела сильно распространиться. А так как она была мало похожа на чуму, то и распознавалась далеко не сразу тамошними докторами. Даже несмотря на рассылаемые описания, предупреждения.
Мор набирал обороты.
Вскорости к братьям прибежал полковник Смит. С новыми инструкциями, надо полагать.
Принёс он довольно неутешительные новости, но даже из того, что было сказано, братья поняли: положение куда хуже, нежели это дозволено сказать Смиту.
Впрочем – это уже проблемы англичан.
Но тут же последовало довольно необычное предложение. Продать не просто партию, а огромную партию «антипеста». Василий отнёсся к этому с пониманием. Но… Ведь только что, огромный заказ разместило на предприятии военное ведомство России.
Так что объяснив ситуацию, подкрепив это всё сообщением, что в Китае снова вылезла чума, а Империя хотела бы защитить свои южные провинции от этой болезни – отослали Смита в министерства. Пускай там договаривается. Может часть партии, Россия выделит и для Англии.
Как ни странно, но это ему удалось сделать довольно быстро. И первую же крупную партию лекарства отгружали сразу же в руки англичан. Те в этот же день отбыли с полученным на родину. То, что стрептомицин не подействует на эболу было ясно как день. И Смиту, и Адамсу, это было сказано прямо и давно. А раз так, то и доложено было ими куда надо.
Но…
То ли кто-то из отчаяния решил испытать на эболе всё, что только на ум придёт, то ли… Эпидемия была прикрытием операции по получению средства против чумы.
Если в России стояли пыль столбом и дым коромыслом по поводу заразивших себя чумой, ради доказательства эффективности антипеста, то европейские газеты буйствовали совершенно по другому поводу. Российские скандалы для них были также интересны, как китайские… То есть в виде: «Да-да… возможно это интересно». Но то, что происходило у них под боком в Англии, являлось новостью номер один и надолго. Первые же неудачи в карантинных мероприятиях, которые ранее были успешны для сдерживания чумы вызвали новую волну паники. Ещё более подбодрила эту панику некая кликуша, выдавшая «предсказание» о биологической войне.
Видно у старой девы крышу снесло на почве прочтения «Бриллиантового заложника», и она начала выдумывать одну страшилку за другой «на страшную тему». Всё было бы хорошо, но она уже как-то умудрилась раскрутить своё имя как предсказательница, да и бредни её упали на слишком уж благодатную почву.
Ясное дело, что однажды братья проснулись от того, что в двери их дома ломилась попросту несусветная толпа репортёров.
– Я многажды пожалел, что вёл себя с репортёрами уважительно и корректно – буркнул Василий, выходя из своей комнаты и созерцая небритую харю не выспавшегося брата.
Григорий как раз прошлую ночь провёл в разбирательствах очередного проникновения неких совершенно посторонних лиц на охраняемую территорию фабрики. Ясное дело, проникновение было сделано ночью. Почему и спать братику пришлось очень не много.
– И что делать будешь? С этими барбосами… – выглянув в окно спросил Григорий.
– Надо выяснить, чего они так перевозбудились. По моим сведениям, ничего сверхординарного не должно было произойти.
– Защиту надень. А то чёрт их знает, что они там думают.
– Уже. – коротко бросил Василий, натянул пиджак, поправил галстук и нацепив шляпу направился к выходу.
Толпа репортёров была даже слишком возбуждена. Пришлось долго выяснять что же всё-таки произошло. Но когда Василий всё-таки выяснил, то чуть не разразился… Чем-то типа уже Большого Загиба. Вовремя проглотил рвущиеся из себя эпитеты и выражения.
Злобно сплюнув и мрачно осмотрев собравшихся журналистов он начал разнос.
– И какого чёрта было нас в такую рань беспокоить подобным бредом?!! Ну больная та дура, БОЛЬНАЯ! На голову больная! И вы этому БРЕДУ верите как монах в Скрижали Моисея? А самим подумать не судьба? Мозги отсохли?!!
От такого злобного напора репортёры дружно втянули головы в плечи. Хоть их и много было, но они не чувствовали себя толпой. Каждый тут был сам за себя, и речь Василия каждый воспринимал как идущую именно в его адрес. Но, Василий не стал останавливаться.
– Да вы сами посудите, какая может быть война болезнями, если уже сейчас лекарства против этих болезней мы делаем общедоступными?!! Чума может быть оружием. Но только в том случае, если страна агрессор монопольно и тайно владеет лекарством от чумы. Иначе, при боевом применении, подохнут не только войска и население страны противника, но и войска, население того, кто его применил!
Василий сделал небольшую паузу и снова обвёл злобным взглядом собравшуюся толпу.
– Мы же что сделали? – продолжил он. – Мы делаем лекарство общедоступным. А следовательно, обнуляем все злодейские планы кого бы то ни было. Ибо если есть лекарство, применять чуму против кого бы то ни было – бессмысленно! Затраты не окупятся!
Скажете что мы, дескать, «мало производим»? Так «мало» это уже в прошлом. Мы в состоянии обеспечить потребности в лекарстве против чумы хоть всей Европы. Дело только в конкретных заказах от правительств Европейских держав. А что их нет – так это вопрос не ко мне, а к правительствам этих конкретных европейских держав.
Скажете, что, дескать, в Англии свирепстсвует эбола.
И что?!! Это – проблема Англии.
Ваша проблема содержать себя, своё тело и вообще своих граждан в ЧИСТОТЕ. Плюс, пропаганда гигиены и конкретные ВРЕМЕННЫЕ карантинные мероприятия до ликвидации очагов заболевания в Англии.
Вы у себя, в своих газетах ведёте пропаганду гигиены?
Да практически никто не ведёт. А заразность у эболы далеко не такая страшная, как у чумы. Можно справиться с той эпидемией просто регулярно моя руки с мылом, регулярно, моясь в бане, как это делают русские, не трахать всё, что движется! Распутство вас и так уже в вашей Европе довело до дикого распространения гонореи и сифилиса. А ведь эбола тоже так же распространяется!
– Но… ведь вы говорили… – начал заикаясь один из близстоящих репортёров. Но тут же заткнулся, встретившись взглядом с горящими яростью глазами Василия.
– Что я говорил?! – рявкнул Василий и репортёру пришлось закончить.
– …что французский насморк и сифилис, лечатся. Вашим роганиваром.
– И что с того, что лечится? Вы же быстро поставите на место сифилиса эболу! Так эбола, в отличие от сифилиса, роганиваром не лечится. И убивает быстро. Как чума.
Григорий, слушавший речь брата стоя у окна, вовсю веселился.
«Вряд-ли Европа откажется от своего тотального б. ва, – думал он тихо посмеиваясь, – но репутацию святоши, Василий уже прям сейчас заработает».
Дальше Василий закатил длинную речугу для репортёров о том, что такое бактерия, что такое вирус и вообще как действует роганивар на бактерии. И почему это же не действует на вирусы.
Репортёры исправно записали лекцию, но ничего не поняли.
Но что поняли, немедленно разлетелось по всей Европе.
В течение следующих дней новость облетела континенты.
Газеты выходили с аршинными заголовками: «Братья Эсторские предлагают принять международную конвенцию, запрещающую применение биологического оружия».
И там в тексте ниже, говорилось о том, что вся деятельность по открытию и производству таких замечательных лекарств как роганивар и антипест – направлены как раз на предотвращение войны с применением боевых бацилл.
Общественность прониклась.
Прослезилась.
И для братьев настал вообще ад.
* * *
Сделать костюмчик, такой же какой был у Григория, Василию не составило труда. Яхта быстро сварганила ему обнову идеально сидящую по фигуре. И вот они, сверкая бриллиантовыми запонками и булыжными харями стояли в каком-то зале Зимнего Дворца.
Надо отметить, что вокруг роилось столько разного люда, разодетого в пух и прах, что в глазах рябило от золота и бриллиантов. Но, тем не менее, братья, в своих одинаковых и строгих, белых костюмах, необычного здесь покроя очень сильно выделялись.
Необычным этот покрой был лишь для этого времени. И всё потому, что он лишь похож на привычный для «аборигенов» фрак. Но отсутствие длинных фалдов и чуть иной покрой, делали его уже новинкой. А следовательно, и зачинателем моды.
Начать ещё и новую моду братья теперь могли с полпинка. Последнее время им разве что в рот не заглядывали, внимая каждому их слову как слову гуру. И всё бы это ничего, если бы не эти толпы, толпы и толпы!
И в глазах этих толп ясно читалось желание порвать братьев на лоскуты. Из чистого уважения и обожания. На сувениры.
Экзальтированные дамочки, студенты, гимназисты и просто обыватели, будто с цепи сорвались. Даже просто сходить куда-то стало как на небольшую войнушку сходить. Везде одно и тоже. И главное конца этому не было видно. Стоило кому-то узнать братьев, так тут же крики «виват!», «Да здравствует!» далее, и далее, и далее. После этого о чём-то серьёзном думать было уже невозможно. Все ломились высказать «искреннюю признательность» со всеми сопутствующими.
Даже Григорий, никогда не обделённый вниманием дам, стал от них шарахаться как от эболы.
– Если так пойдёт и дальше, – признался он однажды Василию – я тут убеждённым женоненавистником стану. Куда не придёшь – так тут же толпа на шею вешается!
Василию, как ни странно, было проще. Он, как и многие из учёного сословия обладали одной очень ценной особенностью – сливаться с фоном изображая из себя деталь интерьера. И делал он это непринуждённо. Часто не задумываясь об этом специально. И всё потому, что просто уходил в себя, решая очередную проблему. Научную или деловую – не суть важно. Но в этом состоянии он вдруг становился настолько неотличим от всех остальных обывателей города Питера, погружённых в свои проблемы, что мог насквозь пройти весь город и никто бы не опознал.
Но тут грянула монаршья воля.
Всех героевЪ награждали высшими наградами Империи.
Те, кто заразил себя чумой награждались отдельно. Ибо братья удостоились чести быть награждёнными лично Императором Всея Руси.
Это значило, что братьям – Из рук Императора плюс какие-то звания-чины-дворянства. Остальные получают из рук Великого Князя. И как это было обставлено, наводило на мысль что ко всей процедуре приложила свои руки и авторитет Охранка.
Вот поэтому-то все сейчас и маялись в Зимнем дворце. Ожидая.
Вместе со всеми прочими.
Графами и князьями.
То, что братьев с трудом принимают в этот круг было очень заметно. Все, буквально все присутствующие, смотрели на братьев как на выскочек. Потому с ними мало кто заводил бесед. Всё ограничивалось лишь светскими вежливостями.
Впрочем сами братья не стремились. Им вполне было хорошо без этой разодетой в золото и драгоценности публики. Хоть и на них самих было изрядно много брюликов.
А раз так, то братьям только и оставалось вести разговоры между собой. О своём. На своём. На санскрите. Чтобы не для лишних ушей.
Впрочем… Охранка не была бы охранкой, чтобы их там не было. Этого братья не знали. Но подозревали. Почему даже на санскрите старались говорить негромко.
Григорий покосился на кислую физиономию брата, который, казалось бы не рад такому признанию их усилий и заслуг. Василий же, поняв вопросительный взгляд брата продолжил ранее начатую мысль.
– И вообще мы – два дурака на чемодане с алмазами.
– Какое тонкое наблюдение! – съехидничал Григорий. – И чем такой остроумный вывод подкрепляется?
– Все наши потуги остановить, как принцесса говорила «рак миров» – только ускорили процесс. – мрачно продолжил Василий.
– Что ты имеешь в виду? – слабо заинтересовался Григорий, так как имел мнение сильно отличное от Васиного.
– Мы хотели остановить англичан и направить эволюцию Европы по другому пути. Но… Всё в пустую. Даже то, что англичане сами себе занесли эболу, без нашей на то воли и помощи – никак не отменит будущего. Наглы оклемаются после эболы. И полезут. С удвоенной, утроенной силой. Туда, куда они ранее лезли с очень большой осторожностью. Туда, где ранее была чума. Также среагируют и другие державы, получив антипест. Ведь если есть лекарство, то это означает что? Это означает единовременное увеличение численности войск. За счёт тех, кто не помрёт от мора. Значит на Африку напор колонизаторов резко усилится.
– Думаешь, англо-бурская война всё-таки будет?
– Я же говорил! Она неизбежна. Мы их только притормозили. А тут… С таким лекарством, да ещё с тем количеством что они получили и получат… Ведь мы реально не можем отказаться им поставлять. И шантаж прекращением поставок, если они не прекратят войны – тут тоже не пройдёт. Всё сработает против нас.
– Так и не будем мы им в том препятствовать! – в любимом хищном тоне кинул реплику Григорий.
– Почему? – вяло поинтересовался Василий.
– Что-то мне захотелось внезапно… – Григорий многозначительно хлопнул кулаком в раскрытую ладонь.
– Ага. Я понял. Поучаствовать в англо-бурской войне. Я угадал?
– В точку! Заодно, на реальной войне обучу побольше наших архаровцев. На новых вооружениях с применением новых тактик. Так что будет не ЮАР, а Трансвааль. – с энтузиазмом ответил Григорий.
– Да? Я всё-таки пессимист в этом вопросе. Но… возможно, наглов это притормозит.
– Вот именно!
Глаза Григория на несколько секунд затуманились.
– Уже просчитываешь варианты, тактики и стратегии победы?
– Ясно дело! – оскалился Григорий.
– Но всё равно… Мы дураки! – мрачно закончил Василий.
– Гы-гы! Я в этом никогда не сомневался! – заржал Григорий. Окружающие, продолжающие свои светские беседы с неодобрением заозирались на братьев. Но те никакого внимания на это не обратили.
– Ну вот никак не поверю, что даже на этот провальный вариант у тебя, братец, не найдётся плану. По спасению наших драгоценных задниц.
– Наших хороших принцессок не забудь. Натин Юсейхиме и её фаворитку. Их тоже. Они ведь тоже не из этого мира. И раз мы с ними связаны, то и их тоже.
– Само собой! – тут же согласился Григорий чуть-чуть даже обидевшись. – Своих не бросают! Но что предлагаешь делать? Искать «Звёздные врата»?
– А что делать? Будем искать «Звёздные врата», если они, конечно на этой планете и в этом мире есть. Если найдём, попробуем выпрыгнуть из мёртвой зоны.
– А ты уверен, что Звёздные врата вообще откроются из мёртвой зоны? – с сомнением спросил Григорий и тут же добавил. – Если, конечно они тут были оставлены.
– Нет. Не уверен. А если невозможно будет открыть их, то у нас останется два выхода: Ждать, что за Натин пришлют звездолёт, и она нас до дому подбросит вместе с нашей яхтой… Или самим делать звездолёт и сваливать. Вот такой план. На ближайшие сорок лет.
– Сорок?!! – выпучил глаза Григорий.
– А ты думал! Сколько всего надо сделать. И производства и экономику и вообще… Короче, Россия нашими стараниями просто обречена стать супердержавой.
– Слушай брат! – внезапно сменил тему Григорий и бросил мимолётный взгляд влево. – Чего это у нашего болезного протеже, глаза постоянно такие круглые и растерянный вид? Надеюсь не потому, что его будут награждать. Это было бы пошло… Или ты ему что-то показал?
– Показал! – тут же хищно оскалился Василий. – Марс показал. Вблизи. А после… Будущее.
* * *
Над далёким лесом, догорала заря. На небе одна за другой проявлялись звёзды, заполняя чистый небесный свод своим ледяным сиянием. Начавшемуся лету шумно салютовали ласточки с громкими криками рассекающие воздух на фоне красного заката. С веранды недавно отстроенного дома, куда братья Эсторские отвезли всех своих, после празднований награждения героев, открывался просто замечательный вид.
У Богданова до сих пор было сильно перекошенное лицо. Его до сих пор разрывали на части разные устремления и желания. Видеть вблизи Великого Князя… И не убить!
Он не был террористом. Он вообще никого не убивал в своей жизни. Но тут… Упустить момент!
Но больше всего выбило его из колеи то, что Васса (как его уже давно в лабораториях называли Вася) Эсторский, внезапно проявил поразительную проницательность, предупредив и расписав что никаких «резких движений-поступков» а тем более террору, при награждении делать не стоит. Чтобы не испортить то, что можно сделать уже будучи награждёнными.
Александр вынужден был согласиться. И погасить в зародыше некоторые, уже зреющие среди его товарищей планы. Просто пересказав то, что сказал ему «Вася» Эсторский.
Теперь, уже после всего, слегка остыв он начал понимать насколько глубоко этот «Вася» смотрел в корень.
Но что его добило…
Добило его то, что «Вася» ему рассказал и показал.
Воистину, есть моменты в жизни, которые после можно смело обозначать в виде: «это было до, а это после». Как границу.
И то, что этой границей стало не награждение. Что этой границей стало Открытие Тайн Мироздания. На фоне которого какое-то пустопорожнее награждение, выглядело как балаган ряженых клоунов.
С одной стороны, Васса показал не много. Рассказал совсем ничего. Но…
Александр стоял, смотрел на зарю.
Смотрел на Венеру, ярким алмазом сияющим на фоне зари и вспоминал. Однако всё это никак не желало уложиться в голове. Будоража воображение.
Но тут кто-то хлопнул его по плечу. Спокойно. По дружески.
Александр обернулся.
Рядом с ним, также глядя на Венеру и закат с ласточками, стоял Васса Эсторский.
– Короче так Александр Александрович! Будете работать в лабораториях по поиску и испытаниям новых лекарств. Вам понравится. – С намёком сказал и многозначительно кивнул Васса.
– Вы говорите так, как будто от меня требуется какая-то услуга взамен? – насторожился было Алесандр.
– Да. Вы угадали.
– И какая?
– Мне нужна связь.
– С кем? – тут же напрягся Богданов.
– С…
[Умклайдет – волшебная палочка из произведения братьев Стругацких «Понедельник начинается в субботу». Григорий так в шутку назвал «генератор прокола пространства».
[Намёк на систему «Скайнет» из фильма «Терминатор».
[На самом деле у эболы далеко не стопроцентная вирулентность и летальность. В частности летальность от 53 % до 93 %(в зависимости от разновидности). За исключением штаммов, сделанных в военных целях. Но высокая заразность делает этот вирус великолепным пугалом.
[По латыни яд – virus.
[Ивановский Дмитрий Иосифович. Доказал вирусную природу возбудителя табачной мозаики в 1892 г.
[Василий тут изрядно передёргивает. Средства обеззараживания, естественно, были известны и ранее. А вот о целебных свойствах той же плесени – известно было только «дикарям». И открытие пенициллина, в Европе, было сделано совершенно случайно. Но не по наводке от «народной медицины».
[Кстати да! В Индии издревле умели лечить некоторые психические расстройства настоем из растения Раувольфия регия. Из него получен в пятидесятые годы двадцатого века резерпин. Сначала как средство понижающее давление. Но, как оказалось оно обладает, в том числе и антипсихотическим действием.
[Великолепный стеб на эту тему на Лурке. Рекомендую: http://lurkmore.to/%D0%EE%F1%F1%E8%FF,_%EA%EE%F2%EE%F0%F3%FE_%EC%FB_%EF%EE%F2%E5%F0%FF%EB%E8
[Имеется в виду «Малый Загиб Петра Первого». Сугубо матерный монолог по адресу нерадивых подчинённых.
[Шутливое название галоперидола – «Галина Петровна»
[Достоверно известно, что с трудами Ле Бона был знаком такой хмырь 20-го века, как Гитлер. Видать оттачивал своё ораторское мастерство по его трудам. Кстати, сии принципы актуальны и посейчас.
[Религия Бахаи, реально существующая, экуменистического типа религия. Её ещё «дразнят» «религией интеллектуалов».
[Волапю?к, или воляпюк (VolapЭk: от vol «мир» в род. падеже +pЭk – язык, то есть «мировой язык») – международный искусственный социализованный язык, созданный в 1879 году немецким католическим священником Иоганном Мартином Шлейером.
[Викентий Иванович Шерцль (28.9.1843-4.12.1906) – чешский и российский филолог, санскритолог, специалист по сравнительно-историческому языкознанию, этимолог, доктор филологических наук, профессор. Полиглот. Знал 30 языков.
[15)Реально существующая брошюра, выпущенная тогда ещё. Для любопытствющих ссыль на «перевод»: http://www.rusproject.org/node/26 В тексте использован фрагмент из этой книги.
[16) «Развитие капитализма в России» В.И. Ленин.
[17) Корнет имеет в виду «заменительный билет проститутки» (см. фото в иллюстрациях).
[18) роганивар (санскрит) «изгоняющий болезнь»
[19) Кстати говоря тут Натин оперирует терминами и положениями неравновесной термодинамики. Стабильная система может претерпеть изменение и перейти в другое состояние только через состояние хаоса. Состояние, когда многие параметры потеряли устойчивость, ломается структура. Причём переход в новое состояние может слабо зависеть от сущности и содержания вызвавшего этот хаос воздействия.
[20) Будущая столица Демократической Республики Конго Киншаса
[21) Кстати да! Всё именно так и было. Образование у большинства офицерства, как бы ни превозносили их мифы РКМП, было фантастически низким. И именно четыре класса. С редкой «гимназией». В германской армии тех времён, таких офицеров как наши российские, дальше унтеров в рост не пускали.
