Текст книги "Два дурака на чемодан алмазов (СИ)"
Автор книги: Александр Богатырев
сообщить о нарушении
Текущая страница: 24 (всего у книги 34 страниц)
После была подготовка.
Она выглядела первые два месяца как смерть из мифов. Белая как снег кожа (обесцветили на Базе), и красные глаза. И то и другое быстро сошло.
Сначала, когда она только вживалась в роль, очень сильно помог образ болезной. На неё собственно, и не обращали никакого особого внимания. Кроме главного священника Храма.
Этого приставили к ней по статусу. Он должен был учить её.
Но так как Натин уже изначально много чего изучила, она «вдруг» продемонстрировала «огромные успехи в познании пути к…». Тут на неё впервые обратили внимание. Слабое.
И обнаружили, что слухи о её «постепенном выздоровлении» не лгут. Глаза – не красные. Кожа – загорелая. И чем дальше, тем более тёмной становится. Да и она сама, проявляет всё более и более жгучую энергию, которая из неё так и прёт.
И вот тут-то всё и завертелось.
Простые нравы и порядки «нормального» средневекового общества – нравы пауков в банке: «кто сильный, тот и прав». А Натин была не просто сильной. Точнее не только сильной физически. Не зря же их готовили все эти годы в Университете.
Через два месяца после «старта», в Аттале её стали побаиваться. В среде знати.
Далее было уже закономерно. Прямо по схемам.
Она сделала-таки первый шаг.
Он давал власть. Небольшую, но власть позволяющую делать преобразования.
Тщательно просчитанные в её родном Университете. Выверенные.
И неожиданно для себя, Натин обнаружила, что ей всё это… нравится!
Страх первых дней позабылся. Но ему на смену выплыло понимание.
Понимание иезуитской интуиции Сирхана Баха.
Он знал, что Натин будет бояться, пока не освоится. Но эта самая боязнь полностью вписывалась в легенду её тяжёлой болезни. И избавление от страха, по мере привыкания, также вписывалось в картину «избавления от болезни». Было просчитано буквально всё.
Ей нравилось чувствовать такую мощь за спиной. Мощь родного мира. Как интеллектуальную, так и вообще. Постепенно она поняла, что многого она боялась напрасно. Что даже если что-то очень сильно пойдёт не так, – её вытащат. И, по большому счёту, ей достаточно просто следовать тому курсу, что изначально был задан. Чтобы не создавалось прецедентов для таких «сильно не так».
А тут… В этом мире, в который она попала очень случайно, по нелепому стечению обстоятельств…
Тут не было этого ощущения мощи за спиной. Потому, что… Нулевая зона. Здесь она была предоставлена сама себе. Один на один со всем миром.
Да ещё эти… Из Арканара. За которыми она бросилась, посчитав их выходцами из отсталого мира.
Да. она действовала строго по инструкции. По той, которая как раз и предназначена для купирования и предотвращения катастроф типа Йокаита. Но что же делать сейчас?
Эти Арканарцы…
Они внушали страх. Они буквально взорвали этот мир за каких-то полгода, посеяв хаос. Но не тот хаос, за которым следует распад.
Махина мира пришла в движение. Причём нельзя было не сказать, что пока этот мир движется к гибели.
Да, раньше была безнадега.
Рак миров.
Но сейчас, благодаря диким, и внешне очень непоследовательным действиям этих двоих, в будущем начали вырисовываться варианты. А в месте с ними, забрезжила надежда. Надежда на то, что удастся отделить ЭТУ ВЕТВЬ от мертвечины пучка Миров Распада.
А страх…
Страх – это от того, что она не понимала Арканарцев.
Их действия были далеки от того, что она уже изучала в Университете, как успешные преобразования. Но ведь все они относились не к мирам Распада! К тем, у которых было Будущее.
Может именно так выдирают из лап Смерти миры?
Но тогда… Тогда получается, что она столкнулась с действительно далеко ушедшей вперёд цивилизацией. Ведь ранее, то, что они делают считалось невозможным(но у них получается!!!). И это воистину было страшным.
Как и любое столкновение с запредельной мощью.
Как вспышка сверхновой.
Также очень сильно давило её то, что она не оправдала надежд.
Ведь попав в эти миры, она, по факту, завалила задание в Аттале. Исчезнув без следа, а, значит, и бросив на самотёк то, что делала. И, следовательно, на медленное угасание и гибель, если кто-то не подхватит.
Но ведь подхватить мог только равный ей по статусу. И если в обозримом будущем возможностей таких фантастически удачных подмен не предвидится, то и подхватить, исправить, поправить, продолжить будет некому.
Княжество продолжит своё полусонное существование в полупридушенном состоянии. Придушенном тамошней философией и религией. И, возможно, через пару десятков лет прекратит свою полусонную жизнь под копытами кочевников, пошедших в новое нашествие.
Кочевники создадут свою империю. Вполне паразитическую. И как любая паразитическая цивилизация, она долго не проживёт. Распадётся и сгинет под ударами поднявшихся на ноги соседей.
Но вот эта красота, что уже начинала светить сквозь мрак обыденности в Аттале, уже не повторится. Никогда.
Будет что-то новое, но уже не здесь и далеко не такое. И не через десяток лет, как рассчитывал Сирхан Бах, а через минимум сотню.
Обидно.
Очень.
Но…
Оставалась надежда, что это всё-таки та самая… не нулевая, а минусовая… Та, что вычислена была не так давно теоретиками. Ни разу ещё не виданная никем зона.
Однако… слишком фантастическая возможность.
Натин встряхнула головой, отгоняя наваждение. Уж что-что, но в положении, в котором она оказалась, не до самоуспокоения. Так-то оно хорошо получилось бы – просто просидеть здесь, дождаться, когда миры снова пересекутся и выйти. Время – поперёк, а значит, там, откуда она ушла, оно как-бы стоит. И если даже здесь пройдёт пара столетий, то там, в родных мирах, лишь несколько секунд.
В любом случае, профилактика у Гайяны… Пройдя её она нарушила пару правил. Но сейчас эта профилактика даёт тот самый гандикап.
Впрочем стоп! А что если это учинил тот самый искин? Ведь кто его знает, на что способны искины Покинутых Миров? И вообще… Почему мир покинут? Уж не из-за самого ли искина? Ведь не зря же закрывают такие миры, как потенциально опасные. Может именно она/он это и учинила – отправила нежелательных свидетелей своего пробуждения куда подальше. Туда, откуда нет выхода.
А что? Очень эффективно! Закрыты мы тут надёжно.
И остаётся что?
А остаётся только одно – приложить все силы, чтобы вот эту потенциальную мертвечину реанимировать. И поднять до уровня лет за тридцать-сорок. Нереально? А кто сказал, что не реально?!! Да мы…!
Натин почувствовала, что депрессия уходит. Потому, что наклёвывается надежда. Надежда сделать что-то такое, что поможет вырваться. Даст возможность вернуться назад.
Но…
Опять это самое проклятое «но»!
Это значит, что придётся вступать в коалицию с Арканарцами.
А это страшно.
Мрачное настроение на несколько секунд снова захлестнуло Натин. Но потом…
«Какого чёрта!!! Страшно?!! Тебе?!! Здесь?!! – вдруг с гневом одёрнула себя Натин. – А в Аттале, вживаться в принцессу „без пяти минут кандидата на кремацию живьём“ было не страшно?!! И что?!!»
Мысль была здравая.
В этом мире, её никто не собирался кремировать заживо. И, если проявить должное упорство и осторожность, никто не кремирует. А вот пробиться наверх, и поднять этот мир – вполне может получиться.
«А то, что придётся работать в тесной связи с этими Арканарцами… Так это же просто замечательно! – продолжила рассуждать Натин уже с оптимизмом. – Тут на десяток докторских диссертаций материалу можно набрать. Во будет подарочек родному Миру! Да и кумушек всех урою! Середнячок… А как выпендрилась!»
«И Мала – тоже урою!» – посуровев лицом, додумала она.
Но это уже будет потом. Когда из этого мира удастся вырваться. Главное – направление деятельности. А почву для деятельности уже братья Эсторские готовят.
Натин заметно повеселела, что не укрылось от вошедшей в комнату с подносом, Паолы.
На подносе стоял кофейник и две чашки.
Правильная девочка! Как раз кофе выпить и обсудить что делать.
Тогда, когда она её впервые увидела, решила что она такая же забитая зверушка, как и все остальные наложницы в замке графа.
Натин вбросили в общую с ними камеру плотно связанную. То, что «ловцы» её не избили, было благом. Да и граф бы это не одобрил, так как «порча товара». Все эти сломленные физически и морально бабы, лишь взглянули на новенькую, связанную, не сломленную.
Они думали, что она тоже будет сломлена, когда и её саму «употребят». Однако, в отличие от них, Натин была твёрдо намерена этого не допустить. Ни того, что её сломают, ни того, что какая-то грязная свинья будет её «пользовать».
Но те этого не знали. И не проявили никакого участия. Только Паола подошла, чтобы развязать, помочь. Не сломленная. Если бы не она, Натин, высвободившись, просто ушла из замка. Но уже ради Паолы она «задержалась». Чтобы не только высвободиться самой, но и прибить мерзавцев, вот так насилующих девушек, уродующих их души.
Только Паола смогла найти силы рассказать правду о том, и куда попала Натин, и что ждёт всех.
Когда всё было кончено, когда она тащила всю эту визжащую от ужаса толпу изнасилованных девок по коридорам замка, залитым кровью и усеянным трупами мерзавцев, только Паола помогала ей. Молча. Стиснув зубы, отворачиваясь от мерзко чавкающей под ногами крови, от искромсанных вояк, защищавших графа. Часто даже зажмурившись, она тащила всё это верещащее мясо из замка, спасая их.
Мало таких. Имеющих мужество, и не теряющих достоинства.
Она была достойна, чтобы о ней позаботились. А те спасённые…
Натин притащила их ночью к бургомистру. Всучила всю эту жалкую толпу растерянному толстяку в домашнем халате и тапках, обалдевшим его придворным и тут же исчезла. Прихватив с собой Паолу.
Исчезла, пока никто не сообразил, что на самом деле произошло. Пока её не начали ловить как убийцу графа.
Дальше была беготня по разным странам Европы.
Было изумление от открытия, что она, оказывается, великая героиня. И не меньшее изумление от того, что таковой её сделали те самые братья. Те, кого она считала Злом. По ошибке, приняв за эмиссаров закрытого мира.
И вот теперь, она, вместе с этими бывшими или просто несостоявшимися врагами, пытается сделать что-то, чтобы…
Натин прервала размышления. Паола разлила кофе и молча, вопросительно смотрела на неё.
– Я приняла решение. – кратко сообщила Натин. – Мы остаёмся здесь. Здесь нам будет лучше всего.
Паола кивнула.
– Тебя всё ещё что-то беспокоит? – спросила Натин, заметив, что та хмурится.
– Да, госпожа. Я никак не могу понять, как я могла забыть так много… И проспать.
– И не надо понимать! – с усмешкой отрезала Натин. – Ты слишком много пережила. И это тебя догнало. Сильное нервное истощение копится долго, и если не выплёскивается вот так, как у тебя – длинным сном, то… Ты могла умереть. Так что успокойся. Ты отделалась очень легко. И без последствий.
Паола нехотя кивнула, хотя было заметно, что до конца она так и не поверила. Умная девочка.
Догадывается, что за день, преодолеть расстояние от Швейцарии до Санкт-Петербурга – невозможно. А перевозить её бодрствующую на своём персональном самолёте… Это слишком. Лучше бы ей не знать многого того, что есть. Не знающий – не проболтается. Даже случайно.
А чтобы она не болтала лишнего, её ещё долго учить. Даже при её молчаливости.
Но что же делать с этими Арканарцами?
Как поступать самой?
Вести свою собственную игру?
Но на их стороне – сила и ресурсы. Челнок, замаскированный под парусник, они протащили в этот мир. Истинные исследователи-разведчики!
И очень умные, тоже. Так подсказать, что здесь их надо «тайно» величать принцами… Через книги!
Интересно, это какой мир они вместе поднимали? Где были принцами. Ведь я тоже работала принцессой. Очень интересно!
* * *
Посленовогодняя суета, которую помнили братья в своём мире, тут не была в обычаях.
Не было и тотального «опохмеляжа» с прострацией.
Просто, наступил новый день. Наступили новые заботы. Люди вышли на работу, на службу.
Это только знать вкушала негу и расслаблялась как могла. С балами и прочими развлечениями.
Братья не были склонны к развлечениям. Да и сама перспектива переиграть историю их очень сильно подогревала на усиленную деятельность в этом направлении. Так что день был обычный и утро было обычное. Хоть и нового, тысяча девятисотого года. В городской «штаб-квартире», которую они мало помалу осваивали. Чтобы не выглядеть вообще и совершенно странными. Хотя как раз на яхте, условия для проживания были не в пример более комфортные.
Домработница как раз выставила утренний кофе, когда Григорий развернул свежую газету и углубился в её изучение. За четыре месяца «упорных тренировок» он наконец привык-таки к шрифтам и ятям газетных колонок.
Василий просто созерцал потолок, что-то в уме высчитывая.
Григорий похихикивая над местными новостями шуршал газетными листами.
– Какая прелесть! – вдруг выпалил он и заржал.
Василий оторвался от созерцания потолка и заинтересованно посмотрел на Григория.
– И что там такого интересного? Англия капитулировала перед бурами? – решил пошутить он.
– Не-а! Круче! Наша доблестная дамочка-ван-даммочка опять отметилась.
– И кого она на этот раз отметелила? – быстро сообразил Василий.
– Я лучше прочитаю… ну, писал полный лоходей… Даже «званиев» господ-офицеров правильно не знает как… Итак… э-э…:
«…дня, есаул А. из казаков Дона, в присутствии многих господ офицеров, в категорической форме потребовал от особы Н. развеять слухи о недостойном поведении казака К. Также он потребовал дезавуировать слухи о том, что этот же казак К. был ею якобы побеждён в рукопашной схватке. Господин есаул мотивировал свою претензию тем, что это якобы не могло быть совершенно, так как казак К. храбрый и отважный, на дам никогда не нападал, и не мог вообще в принципе потерпеть конфузию в схватке на палашах, да ещё от дамы, в виду того, что очень хорошо владеет холодным оружием.»
– Во как! – уже начал с первых же строк веселиться Василий.
– Так это ещё не всё!
– Охотно верю! И что там дальше было?
Григорий снова уткнулся в газету и продолжил читать.
– «…Госпожа Н. не стала вступать в словесные баталии. Однако, неожиданно для всех присутствующих она предложила казаку есаулу А. провести шутейный поединок на тупом оружии».
– И где она его собирается достать?
– Слухай дальше! – Григорий многозначительно поднял указательный палец и погрозив им в пространство продолжил чтение. – «…К вящей неожиданности присутствующих при сей стычке, нужное оружие в виде пары клинков у госпожи Н. тут же нашлось. И как удостоверили свидетели поединка, оно оказалось не только действительно затуплённым, и неопасным для поединщиков, но также вполне полновесным и крепким. Дальнейшей словесной перепалкой госпожа Н. поставила есаула А. в безвыходное положение, при котором он вынужден был принять вызов».
Василий зная характер и темперамент Натин, представил как мог развиваться этот «диалог» и тихо заржал.
– «В следующие минуты присутствующие при поединке стали свидетелями поразительного зрелища. Памятуя, что пред ним дама, есаул А. как истинный джентльмен, постарался выстроить свою защиту так, чтобы не ударить в грязь лицом, при этом исключив всякие нападательные тактики, которые бы могли повредить даме. Тем не менее, госпожа Н. продемонстрировав удивительное мастерство и ловкость, несмотря на всё мастерство защиты есаула А., четырежды условно поразила своего противника. Как потом рассказал вашему покорному слуге один из присутствующих при поединке офицеров, „если бы сражались заточенными клинками, господин есаул был бы трижды убит наповал, и один раз серьёзно покалечен“.»
Василий уже ржал в полный голос.
– Короче она отлупила того есаула как последнего лоха. – заключил Григорий. – И что-то мне подсказывает, что эта егоза предметно продемонстрировала тому петуху, что вполне способна отрезать, при случае, у него яйца: «Один раз – серьёзно покалечен».
– Н-да! И как теперь нам «сопровождать» сие чудо природы неизвестной цивилизации? – ядовито заметил Григорий, еле сдерживаясь сам, чтобы не засмеяться. – Ведь она – ходячий вызов для всех идиотов и идиоток! После ТАКОГО…
– Не думаю, что всё так фатально! – отозвался Василий отсмеявшись и переведя дух. – После «такого» её наоборот будут всячески сторониться, или как минимум обращаться как… как…
– С гюрзой. – без паузы вставил Григорий увидев затруднения Василия со сравнением.
– Во-во! А ведь она нам, типо даже помочь хотела… И как она намерена это осуществлять при ТАКОЙ славе?
– Гм… А может до кого-то таки дойдёт, что это «та самая корсиканка»?
– Для этого им следует соединить две легенды: Ту, что про «вендетту», и ту, что про «принцессу с Востока». – глубокомысленно заметил Василий.
– А ведь могут…
– Поможем соединить? – загорелся Василий и вопросительно посмотрел на «главного мифотворца Европы».
– Да как два пальца! Лишь бы не повредило. – с апломбом заявил Григорий. – Тем более, что сия шиза выгодно затенит одно моё хулиганство.
– Это какое? – тут же насторожился Василий.
– Да я тут… по археологам прошёлся… Ну нужно же как-то «конину» в реальность двигать! – несколько возмущённо заявил он, видя недоверчивый вид Василия. Тот не одобрял действия Григория, «на своей территории». А все переговоры именно с учёной братией, Василий, негласно взял на себя.
– И каковы успехи? – осторожно спросил Василий, всё ещё не шибко доверчивым тоном.
– Нашёл одного. Друзья рекомендовали. Спицын Александр Андреевич, археолог. Императорское русское археологическое общество.
Василию фамилия ни о чём не говорила. У него просто руки не дошли покопаться в этой области по своим энциклопедиям.
– И каков результат?
– Да не ершись! Всё путём! – уже раздражённо бросил Григорий и выдал более развёрнутый «доклад о проделанной работе».
– В отличие от твоих «физиков-лириков», у меня всё оказалось не в пример проще. Я, ясное дело, в археологии – дилетант. Но ведь наши книжки, что мы когда-то прочли по этой части… Ну ты помнишь! Они дали некую базу знаний. Не только по предмету, но и по методам. И когда меня решили «обгрызть» на предмет неточностей и глупостей в нашей книге, я им тут же спесь и поубавил. Спросишь как? Да выдал им развёрнутое описание некоторых вещей… В том числе и методик, что только-только разрабатываются. И, как раз тем самым мистером Спицыным. Как только я упомянул эти методы – он был мой!
– И что ты ему в результате впарил?
– Аркаим!
Василий проморгался.
– И как он это всё воспринял?
– Да как-как?! Я ведь на что напирал: я ЗНАЮ, где находится городище. Что оно там СОВЕРШЕННО ТОЧНО стояло пять тысяч лет назад. Далее выдал краткое описание как оно должно выглядеть на местности, как оно выглядело в реальности тогда…
– Ну ты рад стараться «фотографию» предъявил! – ядовито вставил Василий.
– Не! До такой наглости я с ним не дошёл. Но «рисунок» у него оставил.
– И ты ему предложил его раскопать?
– А как же! Я ему говорю: «Вы хотите стать „русским Шлиманом?“». Он тут же отбрыкиваться начал. «Но ведь это, – говорю, – Город Царя Имы! Легендарного! Того самого».
– Б…! – «заметил» Василий, не зная то ли смеяться ему, то ли…
– И как убедил? – не придя ни какому итогу нейтрально спросил Василий.
– Да просто тупо предложил не только оплатить летнюю экспедицию в те края, но ещё и две последующие, по выбору Александра Андреевича.
– Ну ты жучара! – фыркнул Василий. Но больше для проформы. То, что хотя бы тут есть какие-то подвижки, радовало.
– Я ему в тот же день выдал чек, на начало работ и всё такое… Но выдал столько, что, кажется, ему там на полторы экспедиции хватит.
– Ладно! Выдал, так выдал… – уже примирительно махнул рукой Василий и растерянно пробормотал. – Если пошло, так пошло. Будем считать, что пошло впрок.
Но тут разговор был прерван звяканьем колокольчика у двери.
Братья переглянулись.
– И кого это в такую рань носит? Ты никому не назначал…? – спросил Григорий.
– Нет! – недоуменно ответил Василий.
Загадка разрешилась быстро.
Домработница метнулась к двери и открыла гостям.
На пороге стояли… Натин и Паола.
«Вот кого не ждали, так это именно их!» – пронеслось в голове у Григория, но он тут же расплылся в самой добродушной улыбке и как гостеприимный хозяин пошёл приветствовать «дарагих гостей». Василий же благоразумно спрятался за его спину.
* * *
Паола, несмотря на то, что стояло на двое ещё утро, выглядела изрядно уставшей. Натин, наоборот, как всегда источала энергию.
«А ведь подумав… Только Натин и могла прийти к нам в такую „рань“ – подумал Василий, наблюдая, как Григорий расшаркивается, приглашая их к столу. Уже убранному после завтрака, но не убранного после чаепития. – Это у местных и нынешних время визитов начинается где-то с одиннадцати».
– Меня заставили оторваться от дел и прийти к вам, некоторые странные слухи. – начала Натин без предисловий, едва угнездившись на почётном месте для гостей и получив дежурную чашку кофе.
Паола при этих словах «патронессы» тяжко вздохнула. Говорили на итальянском. Чтобы и она была в курсе.
Григорий поднял бровь и еле заметно бросил красноречивый взгляд на Паолу.
– Её пора вводить в курс дела. Понемногу. – также кратко и прямолинейно бросила Натин. Григорий же на это неопределённо пожал плечами.
– И что это за слухи? – переварив перемигивания и кивки также перешёл к делу Василий. – Уж не связаны ли они с той самой книгой, что сейчас в Европах шуму наделала?
– И с ней тоже. Содержание, как вы сами понимаете, для здешней цивилизации очень неоднозначное. Да и слишком много мифов и преданий Аньяны. Вы обещали просветить на их счёт.
«Ага! – подумал Василий. – Любопытство разожжено настолько, что принцесса разве что не подпрыгивает от нетерпения! Но что ей ответить? Ведь не правду же. Тем более всю… А что если применить простейшую демагогию и попытаться уйти от ответа?».
Данные очень неоднозначные мысли промелькнули в голове Василия, но выражение лица при этом сохранил скучающее.
– Книга – часть многоходовой операции, что мы тут начали. – начал он многозначительно и сделал паузу.
Натин кивнула ожидая продолжения.
– Возможно, у вас могут возникнуть некоторые возражения, с вершин Вашего опыта. – также продолжил Василий осторожно наблюдая за реакцией Натин. Но та лишь сохранила выражение вежливого внимания, хотя и еле заметного, сдерживаемого нетерпения.
– А чтобы понять, что за вопросы у вас возникли, – неожиданно продолжил Василий, – не могли бы вы сами с позиций ваших парадигм прогрессорства, объяснить что мы делаем и зачем?
«Ну-ну… – параллельно и саркастически думал Василий, – кто бы нам объяснил какого хрена мы это затеяли! Ведь начиналось всё чисто как большое хулиганство. Продолжалось как большое хулиганство, без определённой цели, и сейчас длится уже как мегахулиганство с нам же неясными последствиями».
Натин, похоже, восприняла всё как само собой разумеющееся, – за чистую монету. И учинила настоящую лекцию.
– Из элементарного анализа цивилизации, в данном мире, следует, что здесь – «рак миров». Причём захвативший главенствующие позиции.
«Шикарный заход! – мысленно покомментировал Василий. – Очередной кирпич в огород Гришиному РКМП!».
– Также как и биологический рак… – продолжила Натин.
«Ну нихрена себе! – подумал Василий».
– …Распространение идёт посредством захвата ресурсов и паразитическим использованием их с полным игнорированием даже краткосрочных перспектив. Как своих, так и вообще всей цивилизации планеты.
«Чтой-то очень дико и туманно…»
– Основа идеологии – индивидуализм и эгоизм. Как и у раковой клетки – соблюдение только своего интереса, за счёт иных.
«Угу. Это как бы даже слишком очевидно».
– Также, в основе идеологии лежит постулат того, что Запад – передовая цивилизация, и тот путь, которым он следует единственный из возможных. А значит, все остальные цивилизации – отсталые. И если отсталые, то не являются, по большей части, вообще людьми. Так как не способны вырваться из своей отсталости по своим, сугубо внутренним причинам. Скорее всего даже биологическим. А раз так, то они могут стать только рабами Запада, который их эксплуатируя, поднимет, возможно, «к высотам цивилизации».
«Это – тоже очевидное качество их пропаганды и идеологии».
– По идеологии также полагается априори, что Запад – абсолютный авторитет во всём, что является вопросами жизнеустройства. Эта же позиция выражается в мемо-области. В виде мемов, служащих тараном для взлома идеологий стран-жертв.
– Точно так! – не удержался от восклицания Василий. Натин кивнула не заметив, но Григория явно покоробило.
– Вы запустили мем-антивирус. Серьёзно подрывающий уверенность западного буржуа в своей правоте, уверенность элиты в своей правоте. И тем самым вы создали вторую ветвь возможностей в ранее безальтернативном будущем этого мира.
«И кто бы мне это же самое, мог бы объяснить ранее?!!» – обескураженно подумал Василий. Но сказал совершенно иное.
– А марксизм? Он не создаёт такой альтернативной ветви? Что вы думаете по его поводу?
Натин восприняла вопрос как вопрос экзаменатора. И, похоже, к нему была готова.
– Марксизм несёт в себе как раз тот самый мем-вирус об исключительности западной цивилизации и его пути. А значит, утверждения об альтернативном пути, альтернативном паразитическому мироустройству слабо обоснованы и достаточно слабы, чтобы осуществиться.
– Но правка этой позиции возможна?
– Только в том случае, если будет сделан отказ от главного утверждения – безальтернативности пути Западной цивилизации.
«Оба-на! Ощущаю рост ослиных ушей у себя» – ещё более ядовито подумал Василий. – «ведь постулат более чем очевидный. И ведь именно это, когда-то проделали Ленин и Сталин, провозглашая построение Социалистической Империи, да ещё минуя „стадию“ построения капитализма в России. Но это даже в наше время, в нашем мире – идея слишком не очевидная».
– Также, идеологическая система Запада выведена из равновесия. В ней возник хоть и небольшой, но очаг хаоса. А значит, возникла перспектива преобразования системы во что-то иное.[19]19
Кстати говоря тут Натин оперирует терминами и положениями неравновесной термодинамики. Стабильная система может претерпеть изменение и перейти в другое состояние только через состояние хаоса. Состояние, когда многие параметры потеряли устойчивость, ломается структура. Причём переход в новое состояние может слабо зависеть от сущности и содержания вызвавшего этот хаос воздействия.
[Закрыть]
Ваша книга способствовала потере жёсткости системы.
Григорий бросил взгляд на Василия. Взгляд, если со стороны глядеть – ничего не выражающий. Но Василий понял более чем однозначно – братику после придётся много чего объяснять из неравновесной термодинамики. На пальцах.
И, кажется, ещё и самому объяснять. До сих пор Василию как-то и в голову не приходило применить постулаты синергетики, неравновесной термодинамики, к развитию такой системы как общество. Идеологии.
– В целом так! – примирительно сказал Василий, маскируя своё истинное отношение к тому, что только что услышал. – Но что вы думаете о текущих шагах по индустриализации России?
– Как создание задела чисто материального для продолжения расшатывания системы.
– Вы готовы встроиться? – подал голос Григорий.
– Да.
– Хорошо. – тут же подпрыгнул Василий и бросился выяснять то, что наболело. На случай «а вдруг эта дамочка что-то ещё такое „сверх“– брякнет, что проблему решит». – Не могли бы вы, тут кстати, слегка нам помочь. Мы тут перед вашим приходом на эту тему дискутировали.
Натин снова кивнула и с ещё большим интересом посмотрела на братьев.
– У нас опасения насчёт того, что некоторые технологии попадут на Запад. А нам бы хотелось, чтобы оно всё осталось у нас здесь, в России и служило только этой стране.
– Вы хотите Россию сделать зародышем системы-альтернативы? – «догадалась» Натин.
– Конечно. – как-то даже поспешно ответил Василий и тут же спохватился. Может ведь и догадаться. Но, взглянув на Натин понял. Не догадалась.
– Я тоже об этом думала. Но не слишком ли технически и вообще отсталая страна? Аргентина и Бразилия в этом отношении будет перспективнее…
– Эта – ближе к Европе. – неопределённо брякнул Василий. – но всё-таки, как нам можно обеспечить неприкосновенность от копирования, например такого процесса как производство антибиотика?
– А в чём проблема? Вы патентное право тут плохо изучили?
Натин изящно пожала плечами.
– Ну… так я вам говорю… Я его изучила пока туда-сюда ездила по Европе.
Увидев искреннюю заинтересованность на лицах слушателей она вполне серьёзно, и, что интересно, без тени издёвки продолжила.
– Зачем вам патентовать процесс, когда достаточно описать само вещество? Забейте в патент химические формулы лекарств. Если идёт речь о пенициллине(его, кажется так, называли в том умирающем мире-аналоге?), то химики, его синтезировать по этой формуле – костьми лягут. А если даже и синтезируют, то стоить он будет как линкор. Боитесь, что могут найти действительный путь? Так специально забейте мутное описание именно органического синтеза. Чтобы направить. Торговую марку? Да. Тут вы правильно поступили назвав его максимально загадочно.
Братья переглянулись. Григорий развёл руками состроив на лице выражение: «ты тут спец – тебе и отбиваться».
– Хорошо. Но… Весь смысл этого патентования, как я понимаю, защита моих прав? Но будет ли Россия заниматься её защитой?
– Запатентуйте в Странах Европы. Чтобы они защищали. Тогда вы сможете торговать лицензиями. Или, просто торговать. Но если у вас не будет патента, любая сволочь, украдёт у вас технологию, запатентует её и подаст на вас в суд, что, дескать, вы её украли у бедного и несчастного имярек. И выиграет.
– Тогда получается, – начал рассуждать вслух Василий, – надо запатентовать во всех странах Европы, в САСШ, Канаде Мексике, Аргентине и Бразилии?
– Да. Так. – скупо кивнула принцесса продолжая расслабленно созерцать лицо Василия.
– Но что мешает, например, тем же ИГ Фарбениндустри, украсть, и построить завод в стране, где нет таких препон как патентное право?
– Где например? В Африке? Индии? Так те страны – колонии европейских стран. Да даже если и найдётся такой необитаемый остров или ещё что-то. Ведь для такой махинации придётся всё тащить за тридевять земель. В том числе и квалифицированную рабочую силу. А это – слишком дорого выйдет.
– Гм… Надо всё-таки сделать. – замялся Василий.
– У вас есть сомнения, что Право будет нарушено?
– Уверенность в том, что будет нарушено. Уже через пятнадцать – двадцать лет.
– Из-за революций? – проявила немыслимую догадливость Натин.
– Да.
– Ну, я думаю, что к тому времени у вас будут другие технологии и другие производства. В этом деле главное – не стоять на месте.
– Разумно! – согласился Григорий. Василий мельком бросил на него взгляд, вздохнул и махнул рукой. Тоже согласился.
– Но ведь не за этим вы пришли. – Внезапно вернул Василий обсуждение «на круги своя». – Что же вас так жгуче заинтересовало?
Натин вздрогнула. Видать тоже забыла о первоначальной цели за всеми этими обсуждениями.
– Вы вдруг затеяли некую экспедицию в область Уральских гор. Причём всё сделано так, что… Предполагает что вы там что-то рассчитываете найти. И это «что-то» – очень ценное.
