Текст книги "Два дурака на чемодан алмазов (СИ)"

Автор книги: Александр Богатырев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 34 страниц)

Глава 18
Новый век

Новый Год же праздновали в ресторанах, которых в Петербурге уже тогда было очень много. Знать встречала Новый Год в ресторанах «Медведь» на Большой Конюшенной или «Кюба» на Большой Морской улице. Самым модным был ресторан «Контан» на Мойке. Среднестатистические жители города шли в «Донон». Современному новогоднему напитку, шампанскому, предпочитали жженку – напиток, похожий на пунш. Его варили из алкоголя, фруктов и жженого сахара. Новогоднюю елку в своих домах наряжали сладостями – орехами и конфетами. Верхушку елки украшали Вифлеемской звездой.

Практически никто не придавал никакого значения этой дате. Только торговцы использовали её в чисто коммерческих целях – на рынке появилось французское шампанское «Новый век» и «Конец века».

Братья тоже решили отметить вступление в новый век. Только по-своему. Они знали, что будет в 20-м веке, если всё пойдёт так же как и было. И кто будет основным поставщиком катастроф для России в этом веке. Поэтому они не удержались, чтобы перебросить через «железный занавес» «пару дохлых кошек».

За две недели до Нового Года, в газетах Европы и САСШ начали выходить разнообразные предсказания.

Как обычно, в те, да и в нынешние времена, свои «предсказания» выставляли разные «провидцы» и прочая нездоровая на голову публика. Для таких же как и они, нездоровых на голову. Так как процент последних был очень велик, то и популярностью они тоже пользовались изрядной.

Но это было ничто, по сравнению с тем, что выдано было под заранее раскрученными именами, ранее замеченных в поставках сенсаций и «комментариев», которые распространял Григорий.

Отличие от всяких прочих «предсказаний» в его статьях было слишком очевидно.

«Предсказатели» и «провидцы» гнали мистику. Предсказывали, как обычно, апокалипсисы с «сошествием ангелов с небес» и прочими «достоверными ужасами».

В статьях Григория – жёсткая аналитика. Показ того, что неизбежно случится в ближайшие пару десятилетий. И… ну надо же было поддержать традицию – просто описания войн будущего. Без показа техники. Просто с живописанием разрушений и смертей. С описанием немыслимого зверства, до которого дошли нацисты. А также с указанием, что до этих зверств дошла не какая-то «азиатская нация», а европейцы. С расписыванием механизма такого озверения и осатанения.

Расчёт был также на то, что даже если сейчас сии предсказания не будут должным образом восприняты, то вспоминать, по мере сбывания всех этих «чёрных мечт», будут всё чаще и чаще. В этом деле главное – вовремя напоминать что «а вот это было предсказано вот тогда-то и там-то».

* * *

Вообще, хотелось забабахать нечто грандиозное на празднование «рубежа веков». Но как ни думали братья над этой задачей, так ни к чему серьёзному не пришли. Все проекты были либо никчёмными, либо запредельно дорогими.

Для рабочих станко-инструментального завода устроили раздачу продуктовых новогодних подарков. Плюсом к зарплате.

Но для работников завода по выпуску лекарств, а также инженеров, решили сделать-таки отдельное празднование. В этом же мероприятии, решили совместить приятное с полезным. Закинуть и тут нечто, что после разойдётся в виде диких слухов. Что после послужит как раз основой для создания «тайной организации».

Как её создать у братьев нормальных идей не было. Просто приглашать – не вариант. Отбирать «наиболее достойных»? Как? По какому принципу? По каким признакам, качествам и вообще?..

Потому и делали, что в голову взбрело.

Собрали всех в ресторане. Заранее по пригласительным билетам.

Пришли гости, ясное дело, семьями. Толпа получилась изрядная – в двести человек, но все уместились. Расчёт по количеству гостей был сделан правильный.

Гости начали прибывать за час до начала банкета.

Надев всё лучшее, что у них было, нацепив те украшения, что смогли нажить за свою жизнь или доставшиеся по наследству. Многие стеснялись, так как достатком не обладали. Ни они, ни их предки. Тем не менее, по заранее согласованному сценарию, поближе, практически на почётные места была посажена семья той самой «бестужевки», недавно выздоровевшая от тяжёлого недуга. Мать выглядела ещё изрядно измождённой, но вот дети сияли здоровьем. Так что мать тут же усадили за стол, и детям наказали строго следить.

Братья всех встречали как самых дорогих гостей.

Но когда, наконец, собрались все, началось то, что было задумано.

Просто жрать и пить, даже на новогоднюю ночь – пошло.

Поэтому, Григорий, как записной тамада взял речь.

Продравшись через дежурные фразы он «взял быка за рога».

– Мы вас собрали не просто так. Мы хотели, чтобы вы разделили общее торжество – торжество ухода века 19-го. Славного, но всё ещё тёмного. Века, где были сделаны пока ещё робкие, но конкретные шаги к Свету, к процветанию всех людей на земле. И торжество встречи века нового, который знаменует наступление Новой Эры – эры Науки! Наука всё более приобретает силу. Силу, что преобразует мир. К лучшему.

Делает наше житие комфортнее, наполняет богатством и достатком всё большее количество людей. Делает их счастливыми. Спасает от смерти.

Впервые в нашем городе, в России, был открыт новый препарат. Из небывалой ранее когорты антибиотиков. Запущен в производство вашими усилиями…

Григорий обвёл рукой ту часть толпы, которые работали на фармакологическом заводе.

– … И который реально спасает уже тысячи жизней от неизбежной, в самом недалёком прошлом, смерти. Но эти времена, когда умирали тысячами и им невозможно было помочь, уходят в прошлое. Есть лекарство, и среди нас есть также люди, кто был им спасён. Уже и среди нас! А ведь пройдёт совсем немного времени, и лекарство станет общедоступным. И войдёт в быт и повседневность. И кто знает, может и вас минует смерть именно благодаря этому лекарству, которое мы же и производим.

Наука теперь реально спасает жизни. Тысячами! А будут ещё и миллионы, сотни миллионов спасённых!

Толпа взорвалась восторженными аплодисментами.

«Металлисты» меж тем, с завистью взирали на тех, кому достались первые лавры.

– Медикаменты не только жизнь теперь спасают. Но спасают и разум. И плевать на то, что некоторым алчным, кто потерял на этом свои барыши – это лекарство, буквально поперёк горла. Главное, что оно есть, и лечит ранее неизлечимые формы безумия. Не все, но лечит! И мы добьёмся того, чтобы все болезни, будь то тела или разума, лечились! Нашими и Вашими стараниями!

Толпа снова взрывается аплодисментами.

– Но ведь не только избавлением от болезней будет жив человек. – продолжил далее Григорий. – Людям нужно что-то есть, нужно, чтобы в их жилье были тепло и свет. Но для этого нужны трактора, чтобы вспахать землю, сеялки, чтобы засеять, жатки, чтобы сжать урожай. Чтобы были тепло и свет, нужны другие машины. Но чтобы их произвести нужны инструменты которых до недавнего времени в России не производил никто, нужно много чего ещё, и мы это сделаем! Мы уже делаем! И в этом ваша заслуга!

Григорий взмахом приветствует другую, меньшую часть приглашённых. Но все встречают этот жест дружными аплодисментами.

– А давайте посмотрим как оно будет. Там, в далёком от нас будущем… Не спрашивайте, как мы сделали это. Всё – всего лишь техника и технология. Технология овеществления мечты. То, чем во многом заняты вы на производстве. Но теперь, пользуясь плодами прогресса, мы можем показать также и то, что даст нам этот прогресс. В будущем.

На столе, напротив стоящих полукругом, рядом с Григорием зажёгся большой экран. Кадры, что там появились не были движущимися. Но они были цветными и поразительно детальными.

Зазвучала музыка. И на экране медленно сменяясь засверкали яркими красками картины того самого будущего.

На них, перед изумлённой публикой представала череда образов городов, со зданиями как распустившиеся цветы, башнями, устремлёнными в небо, с машинами проносящимися по улицам городов, наполненных людьми, в странных одеждах.

Сельские пейзажи с ползущими механизмами по полям, собирающими урожай и управляющими ими людьми.

Удивительные летательные аппараты бороздили своими белыми облачными следами синие просторы небес. Красивые суда разрезали гладь океанов, и везде, люди.

Люди, без тени тяжёлых забот и горя на лицах. Счастливые.

Да. Некоторые наряды, особенно дам, могли шокировать неподготовленную публику. Но тех кадров было мало.

– Хотите ли вы жить в этом будущем? – патетически воскликнул Григорий.

– Да!!! – восторженно воскликнула толпа. Причём среди них были не только те, кого пригласили братья, но и те, кто пришёл в ресторан сам по себе, отдельно, обслуга ресторана. Все, забыв про всё на свете, жадно впитывали в себя эти феерические образы, что проплывали на большом экране. Картинки завораживали. Люди млели, как будто вот здесь, сейчас пред ними открылись врата рая и они могут наконец-то, хоть одним глазком, взглянуть на житие небожителей. Так что восторг выраженный в дружном вопле, желание прозвучавшее в нём, были более чем искренними.

На те картинки хотелось смотреть до бесконечности.

– Но! – вдруг сурово заговорил Григорий, – У прогресса есть и обратная сторона. Его плоды, попав в руки людей злых и алчных, обращают всё против людей. Против этой красоты. И наша задача, не допустить, чтобы вот эта планета, стараниями алчных и недалёких негодяев превратилась из рая в пустыню. На завершающем кадре возникло изображение Земли. Из космоса.

Присутствующие тут же узнали треугольник Индостана, толстый крючок Каспия, в необычном очертании берегов, Африку, Аравию… И всё это сверкало как драгоценный сапфир в бесконечной тьме космоса.

У многих от зрелища спёрло дыхание. Многие просто забыли дышать, жадно впитывая этот образ.

То, что изображение и близко не походило на картину художника, было заметно сразу. Но как братья могли получить ЭТО?!!!

Эта простая мысль возникла у многих.

– Ведь она такая маленькая… Наша планета… Она – колыбель человечества. – продолжал меж тем вещать Григорий. – и от нас теперь зависит, дальнейшая её судьба. Погибнет ли она, или наоборот, поднявшееся из грязи и тьмы Веков Забвения, человечество, достигнет самих звёзд!

На экране – сменяются вообще фантастические пейзажи с небесами вовсе небывалыми.

Свет на экране медленно гаснет.

В зале воцаряется чуть ли не звенящая тишина.

Несколько длинных минут люди приходят в себя после увиденного. И, наконец, когда у большинства на лицах таки проступает более-менее осмысленное выражение, Григорий вскидывает торжественно руки провозглашает.

– А теперь – групповое фото!.. Просьба всем у кого есть маскарадные маски, их снять! Чтобы на фото были узнаны все. И чтобы ваши внуки и правнуки, внучки и правнучки могли по фото сказать: «Вот моя бабка-прабабка, дед-прадед в тот самый Новый Год! Год начала Новой Эры!»

Новый взмах руки и все видят, что Василий, на которого никто не смотрел, поглощённый феерическим зрелищем, уже установил треножник с малюсеньким фотоаппаратом. Малюсеньким, по сравнению с теми ящиками, к которым привыкли обыватели века девятнадцатого. И тем не менее…

В то, что это именно фотоаппарат, поверили все и бесповоротно. Братьям теперь верили как пророкам.

После такого-то представления!..

Народ, приняв самый торжественный вид из всех, на которые был способен, медленно и величаво выстроился стройными рядами. Свечное и газовое освещение, которое было вполне обычным для этого времени, как ни удивительно это было для братьев, выдавало приличный поток света. Не как можно было бы предположить типа «полумрак». Хорошему освещению, также способствовало в целом светлые и хорошо отражающие свет интерьеры.

Почему именно светлые – ясно было из того самого несколько бедноватого освещения, что всё-таки создавали газовые свечи и редкие пока в эти времена, электрические лампочки.

– Сейчас будет яркая вспышка электрического света. – предупредил Василий, когда все уже выстроились. – Это для того, чтобы получилось хорошее изображение. Так что не пугайтесь.

Он взвёл автоспуск и быстрым шагом присоединился к выстроившимся. Тем более, что свободный стул для него был зарезервирован Григорием.

– Сейчас метнусь за фотками. Для всех. В плакатном исполнении. А ты – пока развлеки публику. – сказал Григорий, когда фото наконец было сделано.

Публика промаргивалась от вспышки и шумно обсуждала, картинно округляя глаза, только что увиденное зрелище. И картины показанные на экране, и необычный фотоаппарат.

Василий кивнул и Григорий быстро зашагал к выходу с фотоаппаратом в руках. Когда он вышел на улицу, там, у бордюра было припарковано нечто. Похожее на автомобиль.

Оно, собственно, и было автомобилем. Собранным в единственном экземпляре (пока) но с двигателем, таким же, как и на дельтаплане. Чуть-чуть, правда, «доведённым». Не таким мощным, как хотелось бы, но километров сорок-пятьдесят эта «бумбарахайка», как тут же назвал её Григорий, могла выдать. А для Питера 1900 года эта скорость была уже чем-то запредельно быстрым.

Единственным и крупным пока недостатком этого транспортного средства было то, что заводился он «кривым стартёром».

Крутанув ручку пару раз, Григорий, запрыгнул в зафыркавший выхлопными газами автомобиль и рванул с места в темноту.

Пугая прохожих и стоящих у обочин лошадей громом подвески и рыком двигателя.

Вот так, громыхая на булыжниках мостовой, автомобиль и достиг своих предельных 56 километров в час. Григорий для на всякий случай ещё вывел его на середину улицы. Чтобы вовремя, если что случится затормозить или свернуть. Однако, в ночь, как правило люди сидели либо по домам, либо по кабакам, либо по ресторанам. Особенно сейчас – в новогоднюю ночь.

Вскоре, пошли улицы не сильно освещённые, так что пришлось включить фары. И тут случилось то, что должно было рано или поздно случиться. Из за угла показалась повозка, запряжённая парой очень породистых коней, ведомая, как можно было судить по воплям – совершенно пьяным возницей.

Вознице было хорошо. Он пьяным козлетоном орал в морозное небо то, что считал за песню и по сторонам не смотрел. И, естественно автомобиля не видел и его не боялся.

Однако коники были иного мнения.

Увидев нечто рычащее и громко лязгающее, со светящимися круглыми, огромными «глазами» фар, они закричали и шарахнулись в разные стороны. Повозка от этого опасно накренилась. Когда не успевший затормозить на скользкой дороге Григорий, проскочил прямо перед их мордами они наконец выбрали направление и повозка таки завалилась на бок. Возница, по пьяни не успевший зацепиться за что-нибудь, чтобы удержаться от падения, вылетел и кубарем покатился по мостовой.

Автомобиль занесло и машина, на несколько мгновений став на два колеса с громом и лязгом остановилась. Двигатель заглох.

Меж тем, понёсшие кони, таки зацепились заваленной повозкой за придорожный фонарь. Но и это их не остановило. Продолжая биться, они вылезли из постромок, развернулись и остановились мордой к перевёрнутой повозке постепенно успокаиваясь.

Григорий чертыхнулся и быстро выскочил из кабины.

Упавший возница, выделялся на присыпанной снегом брусчатке, как бесформенный чёрный ком. Григорий, опасаясь худшего рванул по направлению к нему. С противоположной стороны улицы, к ним спешил какой-то дворник, но Григорий успел первый.

Когда он уже подбегал, «ком» зашевелился и сел на задницу, ошалевшим взором вглядываясь в полумрак.

– Штоет-та было? – пьяным голосом спросил он у подбежавшего Григория.

Увидев, что «клиент» жив и условно здоров, Григорий притормозил.

– Вы со своей повозки упали.

Постанывая и ощупывая отбитые места возница огляделся. Кони всё ещё ржали и пытались совсем вырваться и убежать, но безуспешно. Подбежал дворник. Как раз, чтобы удостоверить, что упавший отделался лёгким испугом и кучей синяков.

Увидев, что есть на кого спихнуть заботы, Григорий тут же распорядился.

– Так! Ты! Позаботься о сём господине. А мне – надо спешить.

Буркнув что-то типа «бу-сделна господин-хороший» дворник принялся за дело. Вынул свисток и засвистел созывая таких же как он и полицию. Кивнув, и как можно более уверенно, по деловому Григорий зашагал к своей «бумбарахайке». Ему никак не хотелось влезать в разборки с полицией, так что он поспешил. Но как назло автомобиль никак не хотел заводиться.

Однако, прибежавшая полиция, на него только слегка покосилась, ринувшись в сторону опрокинутой повозки, возле которой уже начала собираться толпа из окрестных кабаков и дворов. Коней таки уже окончательно успокоили.

Наконец, авто рявкнуло и завелось ещё раз, напоследок снова напугав непривычных к такому виду транспорта коней. Григорий быстро залез в кабину и кинул своего стального коня в полумрак улиц новогоднего Питера.

Но на этом приключения Григория не закончились.

Освещённую собственными электрическими фонарями яхту было видно издалека. Она сама в эту ночь сияла как новогодняя ёлка, освещая всю округу ярким, почти солнечным светом. И тут… Григорий заметил, что на борту, что-то неладно. Остановив автомобиль возле пакгауза, он заглушил двигатель и осторожно двинулся в сторону корабля.

На пирсе никого не было видно. Но на борту было заметно какое-то непонятное шевеление. Григорий хлопнул себя по груди, активируя полную защиту своего «бронекостюма», и уже более уверенно, быстрым шагом направился к трапу.

Уже на подходах, на снегу, покрывавшем тонким слоем причал, были заметны многочисленные следы. Григорий невольно присмотрелся к ним.

Были заметны следы неких сапог. Это скорее всего полиция наследила. Судя по цепочке – довольно далеко от яхты и вообще от края пирса.

Дальше, следы по меньшей мере сразу шести человек.

Григорий проследил откуда они шли.

В той стороне вполне можно было оставить некое транспортное средство типа брички. Только он об этом подумал, с той стороны обострённый слух уловил еле слышный фырк лошади. Тут уже Григорий усмехнулся и резко сменив направление метнулся туда, где мог быть человек, оставленный стоять «на стрёме».

Осторожно прокравшись вдоль каких-то штабелей он наконец увидел первого. Того, кто должен был подать сигнал тревоги.

Стоял он довольно грамотно. В самой густой тени, которую можно было тут найти. Но, детина не учёл того, что у Григория было от природы острое зрение, да ещё обострённое тренировками в спецподразделении, да ещё выправленное Гайяной, да ещё… словом, Григорий его видел. Хорошо видел. А вот супротивник. Не факт, что увидит вообще… И не увидел.

Прокравшись где стоя, где в «упоре лёжа», Григорий приблизился к ничего не подозревавшему, озирающемуся по сторонам мужику. Остановившись у него за спиной практически вплотную, он тихо свистнул в сторону. Мужик вздрогнул и резко обернулся. Но никого не увидел, так как смотрел не под ноги. А Григорий также тихо скользнул ему за спину и снова свистнул. Мужик ещё более резво обернулся, уже почувствовав чьё-то присутствие за спиной. Григорий, уже зная как тот будет поворачиваться также скользнул ему за спину. И так много раз.

Доведя увальня этой игрой в прятки до умопомрачения, Григорий его резко «успокоил».

Обшарил карманы ветхого полушубка и самого «сторожа». Но не нашёл там ничего, кроме почти пустого кисета с махрой, и мотка довольно прочного шнура. Последнее он немедленно употребил в дело. Теперь мужик убежать не мог. Руки и ноги у него были связаны за спиной.

Снова огляделся.

Ни полиции, ни других таких же «сторожей» не нашлось.

Тогда он взвалил тело на себя и уже не таясь зашагал в направлении яхты.

Грабители, а это были они, обнаружили Григория только тогда, когда ему до трапа оставалось метра три. Увидев, кого он тащит, увидев, что он один, бандиты выдали в пространство витиеватый матюг и дружно ломанулись к трапу.

Осталось неясным, что они хотели сделать в итоге – то ли просто удрать, то ли напасть на Григория. Но ни то ни другое им не удалось.

Григорий резко ускорился. И когда противники столкнулись друг с другом у трапа, он присел, перехватил бесчувственное тело их подельника и… кинул его в толпу.

Такой прыти от него не ожидали. Связанный, пролетев по воздуху метра три, врезался в самую гущу грабителей.

Эффект от такого был закономерный. Как с кеглями в кегельбане. Только двое, не успевших добежать до трапа избежали участи быть контуженными и придавленными прилетевшим тяжёлым телом. Но и этим прийти в себя от неожиданности и сориентироваться Григорий не дал.

В два прыжка он оказался на борту яхты.

Дальнейшее было уже предрешено. И завершено в пару секунд.

Свалив в кучу бесчувственные тела, он вызвал комп яхты.

– Бродяга!

– Я слушаю.

– Эти вот индивиды – враги.

– Принято. Какие будут указания относительно них?

– Запереть в каюте КПЗ. Никому не открывать до нашего прихода и без нашего на то разрешения. С яхты этих деятелей, ясно дело, не отпускать. До специального распоряжения. Никому кроме нас не отзываться. Ясно?

– Так точно.

Ещё через пять минут, все неудачливые взломщики были помещены в специальную каюту для таких вот задержанных и грубо свалены там на пол.

– Ты можешь просканировать их и определить… не слишком ли я их приложил?

– Имеется в виду, – тут же переспросил «Бродяга», – не имеют ли задержанные опасных повреждений?

– Да.

Несколько секунд молчания.

– Сделано! – отозвался компьютер. – Опасных повреждений нет. Сотрясение мозга средней тяжести у всех. Есть небольшие переломы и трещины в рёбрах. Пока не опасно.

– Отлично… Когда очухаются – дашь им воды в бумажных стаканах, если что – в них можешь наболтать им лекарств от головной боли. Но ничего больше. Гальюн, думаю, они сами там найдут и поймут как им пользоваться.

– Принято. – буднично отозвался комп.

Ещё через полчаса, сияющий Григорий с толстенным рулоном фотоплакатов в руках, заявился на вечеринку. Предупреждённый о его прибытии, Василий выскочил навстречу.

– Ты чего такой довольный? – присмотревшись к брату спросил Василий. – задача распечатать фотки, кажца не такая уж и суперзадача…

– Да вот… На нашей яхте очередные урки погорели.

– Опять попытка взлома?

– Ото-ж! Они явно были информированы о том, что весь вечер мы будем в ресторане.

– Крысы в нашем кругу? – обеспокоился Василий.

– Или возле нашего круга. Надо проверять… Но не это меня прикололо.

– А что? – тут же ещё больше заинтересовался Василий.

– Мы с тобой кое-что забыли. Кое о чём, что было нам дано задаром.

– ?!!

Улыбка у Григория стала ещё более хищная, чем обычно.

– Я сегодня весьма не мелкого мужика метнул в толпу, на расстоянии метра четыре.

– Это как?!!

– Обеими руками. Благо упор для ног хороший был… Но это не главное! Ведь и у тебя эта самая сверхсила от Гайяны.

– А ведь и действительно! – удивился Василий, как бы другими глазами удивлённо разглядывающий свой кулак. – Я об этом совершенно забыл. Но к чему это?

– Будет лучше, чтобы об этой нашей способности знало как можно меньше людей. Даже из ближнего круга. Пусть лучше не знают. А бандюки… Кто им поверит?

– А к чему такая скрытность? – заинтересовался брат.

– Та… На всякий случай!

Василий удивлённо пожал плечами не найдя что возразить. Но тут Григорий, по своему обыкновению резко сменил тему.

– Слушай, Вась!

– Чо?

– Ты где таких картинок понадёргал?

Давно привычный к таким переходам Василий переключился мгновенно.

– Тебе понравилось! – оскалился он.

– И это тоже, но вот я опознал только два кадра из нашего мира… – с деланной подозрительностью продолжил Григорий.

– И не удивительно. Я большей частью всунул в ролик кадры мира Гайяны.

– Ну ты молодчага! Даже меня проняло. – оскалился Григорий и через секунду тихо рассмеялся.

– Стараюсь! – выдал довольный собой Василий и кивнул брату следовать за собой.

В ресторане, разгоралось веселье.

* * *

Натин было плохо. Очень плохо.

Накатывающая последние месяцы депрессия, таки вылилась в конкретную хандру. Ту хандру, при которой за что ни возьмёшься, всё валится из рук. И это ещё больше бесило.

Хотелось куда-то бежать, что-то непременно делать, но…

Если подумать здраво, то бежать – некуда. Делать – нечего.

Да, пока некуда, и пока нечего. В будущем обязательно что-то придёт на ум и она включится в работу. Так же как и было раньше. Несмотря ни на что.

Эта самая черта неунывающего, как бы сказали русские, «ваньки-встаньки», в своё время привлекла к её скромной персоне «твёрдой троечницы», внимание руководителя Проекта «Аттала».

Она не блистала в учёбе, так как была воистину «средним числом» во всех дисциплинах. Она заведомо не была такой как Мал, – лучший студент их группы, – блистающий эрудицией, находчивостью, да и красотой тоже. Объект тайного воздыхания бабской половины курса. Но… Наверное из чувства противоречия, Натин числила его в своих врагах. Или не из чувства противоречия, а от банальной зависти. Но так или иначе, почему-то именно эта враждебность и холодность, именно Мала Далека влекла к ней.

«Бои» между ним и Натин, стали с некоторых пор, объектом ажиотажного внимания не только их родного курса, факультета но и других студентов Университета. Разве что тотализатор на них не сделали… Впрочем… У Натин было мало информации. С этих обормотов-хохмачей, что водились в бессчётном количестве в стенах Университета, вполне станется и не такое.

Мал всё не унимался. Всё пытался хоть как-то, но «покорить сердце злой красавицы», раз за разом получая всё более злобные «отбрыкивания» Натин.

Малу сочувствовали.

Натин… Парни с интересом присматривались, что в ней нашёл такого Мал, а половина студенток – люто ненавидела. По понятной причине. Ведь не им, а ей досталось внимание этого красавчика.

Саму Натин, несмотря на всю её эмоциональность, никто из парней, серьёзно не нравился и почему-то не привлекал. Да, бывало, что она отдельными увлекалась, но также быстро и охладевало её внимание, когда она замечала, что «не тот он…». Не было в них, ухажёрах, чего-то такого, что было для неё важно.

Она сама не знала чего именно. Но упорно искала. Множа удивление студентов, и раздражение среди девчачьего контингента Университета. Прозвище «принцесса», стало для неё не похвальбой, а ругательством. Но она, с гордо поднятой головой, с надменным фырканьем, при упоминании, лишь насмехалась над этими потугами её уколоть.

И вот, ещё один удар для кумушек.

На «эту серую мышу»(справедливо отметить «серую» только в успеваемости), вдруг, внезапно обратил внимание один из патриархов Прогрессорства.

Вообще, с её-то успехами в учёбе, она могла рассчитывать только на очень третьестепенную роль в каком-нибудь Проекте, в каком-нибудь из захудалых миров.

Да, можно было и с этого захудалого, третьестепенного места, подняться на самый верх.

На что, собственно говоря, она и рассчитывала.

Упорство, настырность энергия, её никогда не подводили. Не подведут, как она считала, и там. Однако, судьба внезапно повернулась совершенно иным боком.

Тогда, в тот памятный летний день, когда она зашла в деканат за получением направления на полевую практику, она и рассчитывала на такую вот «третьестепенную должность». И то, что в комиссии оказался ни кто иной как Сирхан Бах, её не удивило. В голове лишь мелькнуло – «вот тебе и должность в мире со средневековьем, в семейке, среднего статуса, в клане среднего статуса, в касте совершенно среднего статуса!»

Одно успокаивало, что тот мир и то королевство, что подверглось «атаке» Сирхана, последнее время её изрядно интересовали.

Руководитель Проекта, оказался в общении очень весёлой личностью. Небольшого роста, круглый и круглолицый сангвиник.

– О! Принцесса идёт! – воскликнул он, едва Натин переступила порог. Даже руки воздел вверх как салют.

Натин такое вступление очень сильно не понравилось. И то значение слова «принцесса» к которому она привыкла, только добавило раздражения.

«Ну всё! Капец мне и моей практике. – подумала Натин, – Если и этот колобок прикалывается… Начав „приветствия“ с упоминания прозвища… Загонят в такую дыру, что только держись!».

Следующий диалог, между деканом и Сирханом только усугубили её подозрения.

Сирхан Бах, ткнул пальцем в монитор перед собой, показывая декану что-то от чего у него тут же полезли глаза на лоб. Декан бросил мимолётный взгляд на Натин и выпалил.

– Сирхан! Пожалейте студентку!

– Ха! Вот! Это! – Сирхан быстро ткнул ещё раз в экран. Как стало очевидно из последующего диалога, в некие оценки Натин. По каким-то тестам.

– Н-ну, конечно, в этом у неё самые высокие оценки… Но это не значит, что надо загонять её именно ТУДА! – гнул свою линию декан, очевидно пытаясь защитить свою студентку от какой-то, как поняла Натин, уж несусветной «задницы».

– Это почему? – ехидно заметил Сирхан. – А вот на это что скажете?

Сирхан Бах быстро что-то вывел на экран и пододвинул декану.

Декан: долгий взгляд на экран. Потом такой же изучающий на Натин. Быстрый взгляд на экран… На Натин… На экран… На Натин… Откинулся в кресле и даже каким-то обиженным тоном спросил у Сирхана.

– Вы уверены?

– А почему бы и нет? – с апломбом в свою очередь спросил Сирхан, и не без куража воззрился на декана.

– Предлагайте! – мрачно сказал декан и в тоне его было заметно: он почти уверен, что Натин откажется.

Натин приготовилась к худшему. К «посту» официантки, в каком-нибудь заштатном сельском кабаке у Большой Дороги. Сдержалась, сохранив безучастное выражение лица.

Сирхан это заметил и одобрительно кивнул ей.

Но то, что услышала Натин в следующее мгновение, повергло её в неописуемое изумление.

– У нас вакантно место принцессы в княжестве Аттала. – с предвкушением кинул Сирхан. – Пойдёте?

В первую секунду она подумала, что ошиблась и не расслышала. Или неправильно поняла.

Ведь по сути ей предлагали пост, который дают только очень опытным асам. Ведь это место – буквально острие всего проекта. Пост главного действующего лица….

«Или у них там уже кто-то есть с равным статусом или выше? – подумала Натин. – И я поступаю под его руководство и сопровождение?».

Что подумала, то и выдала.

– Нет, – «разочаровал» её Сирхан. – Мы там ещё не настолько прытки, как хотелось бы. Но с вашей помощью вполне рассчитываем таковыми стать.

– Но ведь это же пост…

– Да-да! – кивнул Сирхан, начиная потихоньку смеяться наблюдая замешательство на лицах студентки и декана. – Это главная роль. Главный пост в Проекте. Так как? Идёте?..

– Да!!! – выпалила Натин, боясь, что Сирхан предложит нечто ещё, что её может привлечь больше (ведь страшно – сразу и на такое!!!), она соблазнится и упустит ТАКУЮ возможность.

– Авантюра! – бросил декан.

– А там, на том месте, именно авантюра и пройдёт! – ехидно заметил Сирхан.

– И нужен именно авантюрист. Ведь я правильно вас оцениваю? – обратился он к Натин.

– Да, уважаемый Сирхан Бах! – уже спокойно сказала она, поняв, что решение принято. И назад дороги нет.