Текст книги "Странствие по ошибке (СИ)"

Автор книги: Александр Гром

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

     – Полагаю, госпожа, учёные мужи Лейского Договора вряд ли придут в восторг от подобной трактовки Истории, – осмыслив услышанное, произнёс я, не ощущая при этом особой гордости за принадлежность к человеческому роду.

     – Ну, разумеется, князь, разумеется, – мило улыбнувшись, согласилась она. – Да и кто бы на их месте поступил иначе?

     Пару минут мы шагали молча, а затем, чуть поколебавшись, я осторожно спросил:

     – Насколько всё же надёжен используемый тобой, источник, госпожа?

     – На все сто процентов! – со скрытым вызовом заверила меня дриада, предсказуемо не вдаваясь в подробности.

     – А поконкретней? – внезапно решился не отступать я. – Откуда ты черпаешь эти уникальные сведения? Только пойми меня правильно, я нисколько не сомневаюсь в твоих словах, то есть в том, что они не с потолка взяты. Но, исходные данные… Почему ты так убеждена что они – истинны?

     – Потому что… – Талиналь на мгновение запнулась. – Они, получены от наших родственниц, изначально проживающих в здешних краях и переселившихся под сень Радужного леса в последних десятилетиях Второго Тёмного Века.

     – Во дела! Горные дриады! – откровенно поразился я. – Признаться, госпожа, никогда про таких не слыхал даже краем уха.

     – Что не мудрено, князь, ибо те, в отличие от остальных Лесных Кланов, были довольно малочисленны и к тому же, никогда не входили в Великий Союз Народов, – с явной неохотой стала рассказывать Талиналь дальше. – А своей непосредственной родиной они считали дикие дебри Килитских Чащоб, где остальные обитатели называли их – синкфвэ. Это прозвище можно перевести как… невидимки, или скорее призраки.

     – И они наверняка воевали вместе с людьми и Детьми Смерти против троллей. За что впоследствии были вынуждены искать убежище за пределами южных окраин Одинокого Кита, – не удержался я от попытки угадать.

     – Нет, князь, всё происходило не так. Ну… не совсем так, – покачав головой, задумчиво ответила моя собеседница. – Синкфвэ с самого начала той, ныне древней войны, отважно сражались с угрюмцами плечом к плечу. Но потом, буквально через несколько дней по завершению битвы в Долине Четырёх Стэлл между ними наступило охлаждение, очень быстро переросшее в новую жестокую войну. Правда длилась она совсем не долго: пять, либо шесть месяцев. И проиграли её синкфвэ.

     – До этого мне удалось и самому додуматься, – без особого сочувствия, проронил я. – Но, ума не приложу, из-за чего ваши родственницы схлестнулись со своими недавними соратниками. Хотя, конечно вариантов тут много… Вот только какой истинный, трудно сказать сразу.

     – Полагаю, до первопричины произошедшего кровавого конфликта тебе вряд ли удастся докопаться. Даже если ты потратишь на логические умозаключения целый год, – с твёрдой убеждённостью, заявила Талиналь.

     – Неужели в твоём представлении я настолько уж тупой? – слегка обидевшись, проворчал я.

     – Ну что за глупости, князь! Я, между прочим, самого высокого мнения о твоих мыслительных способностях, – нежно проворковала она и неожиданно изловчившись, оставила свой поцелуй на моей щеке.

     – Госпожа, мы, как ты совсем недавно сама изволила выразиться, разговариваем о серьёзных вещах. А твой поступок, он, хм… Довольно неуместен, – тяжко вздохнув, укоризненно произнёс я, и тут же, спохватившись, на всякий случай внёс дополнительную ясность: – Впрочем, помни, по отношению ко мне он будет таковым всегда и везде.

     – У меня это вышло спонтанно! Я… Залюбовалась твоими чудесными, белоснежными волосами и ситуация вышла из под контроля, – трогательно заискивающим голоском пояснила очаровательная лесная ведьма. Затем, последовало по своей сути несколько двусмысленное обещание: – Но я исправлюсь. Правда-правда! И в щёку целовать не буду. Вот не сойти мне с этого места!

     – Эх, госпожа, госпожа, – безнадёжно махнул рукой я, и вдруг, совершенно неожиданно для себя самого, в сердцах откровенно брякнул: – Вот ты мне, тоже, например, весьма симпатична. Да только я с этим борюсь. Успешно, борюсь, между прочим. И тебе советую поступать таким же образом.

     – Что мила твоему сердцу, знаю без подсказки, – смущённо опустив ресницы, однако без малейшего удивления, тихо заметила она. – Скажу более, мне было это ведомо даже раньше, чем тебе. Нет, нет, не подумай! Магия тут ни при чём. Это чисто женская интуиция, всегда опережающая мужскую. Природа, князь… В сложившейся же ситуации не пойму только одного: зачем мне душить в себе прекрасное чувство? Ведь я тебе не только нравлюсь, ты уже не видишь во мне врага, как это было раньше. Я ведь права? Ну, будь честен до конца, Дэниэл! Пожалуйста!

     – Да это так. Я действительно не испытываю к тебе более никакой вражды. И что с того? Если в итоге, мы вернёмся в родные края, где в силу укоренившейся традиции вновь станем непримиримыми врагами? – не сдержав горечи, воскликнул я.

     – А ты возьми меня замуж, – рассмеялась Талиналь, лукаво прищурившись. – Я буду тебе хорошей женой. И детишек нарожаю, сколько захочешь. Красивых и здоровеньких. Между дриадами и людьми, вполне возможны подобные отношения. То есть, я хочу сказать, что это уже многократно проверено.

     Я тоже рассмеялся, только как-то уж слишком натянуто. А потом, обращая всё в шутку, спросил:

     – А ты тёщу не будешь в гости слишком часто приглашать?

     – Насчёт этого не беспокойся, – отрезала она, внезапно помрачнев, – моя мать Чара погибла пятнадцать лет назад, в бою с дружиной князя Терага.

     – Сожалею. И… Мне, конечно же, известно про эту битву, – пробормотал я, почувствовав вполне понятную неловкость. – У нас, её прозвали Каменной. Хм-м, потому как произошла она в Каменных Пустошах, расположенных в двадцати пяти милях от северной окраины долины Белых Роз.

     -:Знаю, – глухо отозвалась Талиналь. – Да я и была в них. Один раз правда. Но впечатлений… На всю оставшуюся жизнь.

     – Ни деревца, ни цветка, ни самой захудалой травинки. Нет животных, птиц и даже насекомых. Нет воды. В избытке только суровые гранитные истуканы, стоящие в тех краях с незапамятных времён, да сильные ветра, завывающие на все лады, – кивнул я и понимающе добавил: – Жутковатое место для существа, чувствующего себя по настоящему комфортно лишь в лесной, зелёной чаще.

     – Не стану отрицать, князь, тут ты прав на все сто процентов, мне там пришлось здорово не по душе, – с отстранённым видом, согласилась дриада. – Хотя в нашем Новом Мире бывают края и намного хуже. Впрочем, это к делу не относится. Кстати, по теме: наше название минувшего сражения более длинно и поэтично. И горько. Для нас, дриад, горько. На языке же моего народа оно звучит как: – Гаэри Фатель Эйри Даль Индис, что в переводе на всеобщий означает: – Прощальный Танец в Кругу Чёрных Мечей. Заложенный в него смысл тебе хорошо понятен.

     – Более чем. Ведь тогда погибли все ваши воительницы, – чуть помедлив, отозвался я.

     – Триста семьдесят три лесные девы, – каким то деревянным тоном, уточнила Талиналь. – И все они на совести нашего тогдашнего союзника Гукура, короля кочевых орков, уведшего прочь, своё многочисленное войско на рассвете, перед самым началом сражения.

     – Терагу пришлось опустошить всю свою казну, расплачиваясь за предательство с повелителем орков, – не без тайного злорадства, уведомил я, памятуя о почти пятилетней вражде с соседским князем.

     – Оно того стоило. В противном случае не видать бы ему победы, как собственных грязных ушей,– угрюмо проронила моя собеседница. – А так, сей подлый пёс, отделался одиннадцатью сотнями своих прихвостней.

     – Всё равно подобная победа сродни поражению, – постарался утешить её я. – Ведь полегла большая часть его могучей дружины.

     – Большая, но не вся, – упрямо возразила Талиналь. – Лично я улавливаю здесь разницу.– Потом, чуть поколебавшись, она продолжила: – Я видела истлевшие тела человеческих воинов, когда наведывалась в Пустоши. Поганый Тераг даже не удосужился организовать их вывоз и последующее погребение. И лежат они, вот уже, сколько лет, словно бесхозный хлам вперемешку с моими родственницами, кои, увы, тоже остались, не захоронены по нашему старинному обычаю.

     – Ну, вашей то королеве это простительно, – с полным основанием вынужден был признать я. – Потому как путь в те края дриадам естественно заказан. Можно конечно было собрать войско и попытаться прорваться к Каменным Пустошам. Но даже в случае успеха необходимые поиски займут наверняка немало времени, потеря которого позволит стянуть туда силы нескольких княжеств. И тогда опять последует окружение и полный разгром. Ибо как не крути, но на такой открытой местности вы не привыкли сражаться. Да и численный перевес сыграет свою немаловажную роль.

     – Я решила проблему… свою проблему сама, – деланно равнодушным тоном поведала Талиналь, бросив тоскливый взгляд, куда то поверх ослепительно белых горных вершин на юго-западе.

     – Ты ходила в Пустоши для того, что бы отыскать останки своей мамы? – помявшись, всё же решился узнать я.

     – Да, – односложно ответила она.

     – И я так понял что успешно, – потрясённо пробормотал я, увидев Талиналь совсем в ином свете, чем прежде. – Молодец…

     – Спасибо за похвалу. Но разве ты поступишь иначе, сложись обстоятельства подобным образом?

     – Чего гадать, когда они уже сложились. Мои родители покоятся в родовом склепе. Отец умер восемь лет назад, а мать когда мне исполнилось чуть больше года. Вместо неё меня воспитывал убелённый сединами Эльнар, прежде служивший сотником в нашей Дружине, – пожав плечами, произнёс я.

     – Прискорбно Дэниэл, что ты так рано лишился материнской заботы, – промолвила Талиналь, бросив на меня взгляд полный сочувствия и теплоты. – Наверное, ты её совсем не помнишь?

     – Увы, совершенно, – подтвердил я, не испытывая к сожалению в душе горечи от этой давней потери. Ведь нельзя сожалеть за тем, чего практически даже в глаза не видел. Ну, в том смысле что осознанно. – Хотя конечно в замке есть её портреты.

     – Она была красива? – не удержавшись, проявила чисто женское любопытство Талиналь, смешно склонив голову набок.

     – Тут больше подходит слово – ослепительна, – ничуть не кривя душёй, сказал я, словно наяву увидев лицо молодой женщины в роскошной золочёной раме. Лицо моей мамы…

     – Не изумлена, – пробормотала Талиналь и продолжила свои расспросы: – А, прости, Дэниэл, что послужило причиной её безвременной кончины?

     – Ты хочешь знать правду? – я испытующе воззрился на неё.

     – Если можно, – прошептала она, призадумавшись на едва уловимый краткий миг и вероятно предчувствуя мой ответ, непривычно ссутулилась.

     – Почему нет? – удивился я и безжалостно сообщил: – Эвелин из рода Вейниров, жену князя Рагнара Инглара сразила стрела дриады в тот чёрный день, когда они в сопровождении трёх дружинников прогуливались в Дубочарах по берегу Синь озера. Отец рассказывал, она давно просилась туда, соблазнённая рассказами слуг о его дивой сказочной красоте. Вот и полюбовалась…

     – Странно…

     – Ты это о чём?

     – Твой отец тогда остался жив, а мама погибла. Но сначала, по закону войны пытались бы уничтожить князя, затем его воинов. А уже после них, очередь дошла бы до женщины. Или всё же в него стреляли в первого, однако полученная рана оказалась не смертельна?

     – Кроме неё, больше никто не пострадал. Совершенно! Ибо стреляли один раз.

     – Кому могло понадобиться совершать подобную дикую нелогичность? – искренне опешила Талиналь.

     – Извини, вопрос не ко мне, – не удержавшись, резко бросил я. – Я знаю, лишь вот что: тот единственный выстрел произвели с чрезвычайно большого расстояния. Тем не менее, был он весьма прицелен. Стрела вонзилась точно в сердце. Отравленная стрела… И ещё: лучника, то есть, лучницу, схватить, увы, не удалось. Ей помогла уйти небольшая группа Волчьих Всадников.

     – А с чего такая уверенность, что виновницей смерти твоей мамы является именно лесная дева? Ведь по твоим словам, стрелок находился очень далеко. Мало ли кто мог это быть? Пусть даже и в одежде моего народа? – попыталась ухватиться за соломинку, глубоко расстроенная Талиналь.

     – Наоборот, госпожа. То, что убийца оказался способен поразить свою жертву на такой дистанции, уже наводит на определённые подозрения, – покосившись на неё, возразил я. – Ведь кто в наших краях самые меткие лучники? Верно, дриады. Впрочем, данное обвинение зиждется на другом, более серьёзном факте. Один из дружинников находившийся в тот день на озере, обладал невероятно острым зрением, доставшимся ему в наследство от эльфийских предков. Вот он то и успел достаточно хорошо разглядеть убийцу. А у моего отца не имелось даже малейшей причины ему не доверять. Тот был достойным и испытанным бойцом.

     – Всё равно в произошедшей трагедии концы не сходятся с концами, – моя собеседница нахмурилась и потёрла лоб.

     – Что ты имеешь в виду?

     – Ну, сам посуди. Как моя соплеменница и Волчьи Всадники могли вообще оказаться в Дубочарах? Ведь вокруг него смыкаются вплотную территории четырёх Вольных Княжеств. Незаметно туда не попасть даже малочисленной группе! Но пусть это к примеру с превеликим трудом удалось сделать. Зачем, извини, повторюсь, убивать супругу знаменитого своим полководческим талантом князя, когда есть возможность убить его самого? Следующая нестыковка заключается в том, что в упомянутое тобой время мой народ находился в состоянии довольно продолжительной яростной войны с Волчьими Всадниками. И ты полагаешь, они стали бы спасать своего, на тот момент самого лютого врага от верной смерти? Да никогда! Скорее сами б постарались прикончить, опередив людей.

     – Жизнь, сама по себе, штука довольно сложная. В ней чего только не случается, – пожав плечами, буркнул я, и, уводя разговор от этой скользкой темы, заметил: – Но мы, госпожа, пожалуй, сильно отвлеклись.

     – Ах, да, действительно… – тоже спохватилась Талиналь. – А на чём мы остановились?

     – Ты собиралась поведать об обстоятельствах приведших горных дриад и угрюмцев к неожиданному противостоянию, – не замедлил напомнить я.

     – Виновата в произошедшей нелепице, как ни странно любовь, – чуть помолчав, проронила Талиналь, окинув меня задумчивым взором. – Её история по возможности вкратце такова. Однажды молодой охотник-человек совершенно случайно оказался свидетелем того, как юная синкфвэ оказалась погребена под снежной лавиной. Ценой великих трудов он отыскал и откопал её. Потом целый месяц выхаживал девушку в маленькой хижине, затерянной в одной из множества укромных долин, расположенных неподалёку от восточных окраин Килитских Чащоб. И вполне, полагаю, естественно, что между ними возникла обоюдная симпатия. Тем более и он, и она, были весьма хороши собой. Когда же пришла пора расставаться, они обменялись амулетами и договорились встретиться в этой же хижине через три месяца. Но свидания не получилось. Ненадолго затихшая давняя война вспыхнула с новой силой. И влюблённые очутились во враждующих между собой лагерях. Юную синкфвэ звали Велани, а молодой человек носил имя Рэй-Геор. Впоследствии она стала предводительницей Килитской Дружины, а он, самым доблестным из всех военачальников людей. Когда же в Долине Четырёх Стэлл объединённые войска его соплеменников были на голову разгромлены, Рэй-Геор попал в лапы к угрюмцам. Но старое чувство жило в сердце Велани и она, глухой ночью вырезав стражу, освободила возлюбленного. К сожалению, пещерные тролли, каким то образом заподозрили свою доселе верную соратницу. А вскоре, и смогли неопровержимо доказать её причастность к исчезновению ценного пленника. Однако схватить её им не удалось, ибо Велани буквально за несколько часов до своего предполагаемого ареста упорхнула от них верхом на ручном махокрыле.

     – А это что ещё за чудный зверь? – не сдержав любопытства, прервал удивлённым вопросом я рассказчицу. – Никогда про такого признаться не слыхал.

     – Махокрыл… Это нечто среднее между гигантской летучей мышью и драконом, – призадумавшись на короткое мгновение, сообщила Талиналь. – Раньше они обитали в Дырявых Скалах, подступающих на севере к Чащобам почти вплотную. Только теперь все их гнездовья пусты. Даже костей почти нет. Возможно, они вымерли, не знаю уж почему. А скорее, перекочевали в другое приглянувшееся им место. Хотя трудно представить что-либо более подходящее для этих свирепых тварей.

     – А тебе, откуда известно, что там сейчас, да как? – я внимательно посмотрел на неё, а сам про себя подумал: – Всё с тобой голубушка понятно. Проделала ты, сей, дальний опасный путь, из-за этих самых Килитских Чащоб. Наверняка! Но вот что именно приманило в них, пославшую тебя королеву Тинару? Это сам по себе очень интересный вопрос… Хм-м-м. Ответ же на него, вероятно, таков: твои побеждённые родственницы, в спешке отступления позабыли там, какой ни будь особо ценный магический артефакт. А что? Похоже на истину. Очень, похоже… Но вот нашла ли ты его? Это второй, не менее занятный вопрос. Впрочем, могу почти со сто процентной уверенностью предположить одно, что если даже поиски и увенчались успехом, то угрюмцы твою находку прибрали к рукам. Ну а как иначе?

     – Дэниэл, давай не будем опять отвлекаться. В противном случае я так никогда не завершу свой рассказ, – с непривычной для неё раздражительностью в голосе, ушла от ответа Талиналь, предварительно зачем-то обернувшись в сторону пройденного пути.

     – Всё, всё, всё! Немедленно умолкаю и внимательно слушаю, госпожу, – с преувеличенной покорностью склонив голову, заверил я её. – Только не злись!

     – Какие глупости! С чего ты взял, что я рассержена? – сделала удивлённое лицо она.

     Я благоразумно промолчал, неопределённо пожав плечами.

     К счастью, Талиналь не стала больше цепляться к моим словам и, откашлявшись, как ни в чём ни бывало, продолжила:

     – Да, так вот значит, что происходило дальше. После внезапного бегства Велани, угрюмцы послали представительную делегацию в Совет Мудрых Сестёр, заседающий в Солнечном Чертоге – великолепном дворце, расположенном на острове посреди Закатного озера. Цель их визита была понятна ещё до того, как её озвучили: забрать с собой дерзкую преступницу, коей, по мнению недавних союзников, являлась Велани. Но естественно на своё требование они получили категорический отказ. Что очень скоро повлекло вполне предсказуемые последствия. Мстительные угрюмцы подтянули большое количество войск к Чащобам и окружили те тесным кольцом-удавкой. Затем, под их изумрудную сень они ввели двенадцать карательных отрядов по триста опытных бойцов в каждом. Да только никто из них не вернулся оттуда назад. Тогда, пользуясь тем, что лето было очень сухое, угрюмцы пошли на большую подлость: подожгли Килитские Чащобы со всех сторон. Однако большинству синкфвэ удалось спастись, уйдя далеко за оцепление по туннелям, прорытым гигантской древней тварью – Гранитным Червём. Ну, а про остальное, ты знаешь.

     – Нет, это отнюдь не всё, госпожа! – запротестовал я. – Ты ведь ничего не упомянула про Велани и Рэй-Геора. Они что, больше не встретились?

     – Велани… – тут Талиналь мило зарделась. – Понесла от возлюбленного ребёнка. Что же касается самого Рэй-Геора, то его дальнейшая судьба, осталась не известна.

     – Ясно-ясно, – медленно протянул я, в душе огорчённый подобным поворотом событий. Ведь хотелось услышать, что они жили вместе долго, счастливо и умерли в один день. Но… Так бывает лишь в красивых сказках, а не в жестокой реальной жизни.

     – К слову сказать, Велани, родила мальчика – дрида. А тот, впоследствии, стал отцом прекрасной Найлин, которая, приходится мне, пра-пра… не помню, уж какой по счёту, бабкой. А значит, в моих жилах тоже течёт пусть малая, но толика человеческой крови. Так что мы с тобой Дэниэл можно сказать слегка в родстве, – лукаво прищурившись, проронила затем Талиналь.

     – А… – я замедлил шаг и тупо уставился на неё. – А разве это возможно?

     – Ты сейчас о чём? – с притворным недоумением вопросила она.

     – Ну, гм-м… – я слегка смешался. – Мне никогда не доводилось слышать, что у вашего народа вообще есть мужчины.

     – По большому счёту сия информация секретна, ибо они основной ключ к продолжению нашего рода. А их, увы, очень и очень мало. Следовательно, дриды ценятся у нас буквально на вес золота и берегутся как зеница ока. По этой причине им запрещено участвовать в походах, сражениях и даже мелких пограничных стычках. Более того, всем дридам сурово возбраняется покидать пределы Радужного леса. Но всё же, несмотря на этот воздвигнутый нами щит невидимости, мне казалось, вы, люди должны бы догадываться об их существовании, – для виду поколебавшись, чуть детальней пояснила Талиналь, и явно забавляясь моей растерянностью, вкрадчиво поинтересовалась: – Ведь как иначе по вашему человеческому разумению мы зачинаем младенцев?

     – Да на сию тему разное говорят, госпожа, – ещё сильнее смутился я.

     – А, например? – и не собиралась отставать от меня она.

     – Самое правдоподобное… – я призадумался, вынужденный вспоминать: – Что это происходит при помощи специального Магического заклятия. А самое, на мой взгляд, нелепое, будто вас, не ведаю уж каким образом, рождают лесные деревья.

     – Ай-яй-яй! Фантазия у твоей расы всегда была на недосягаемой высоте, – Талиналь прыснула, зажав рот ладошкой. – Но как видишь, всё гораздо проще и прозаичней.

     – Э-э, тут ты права, – с натянутой улыбкой согласился я.

     На этом наш разговор прекратился. Мы молча шли рядом добрые десять минут, лишь изредка бросая друг на друга взгляды украдкой. Не найдя ничего лучшего, я решил прервать эту долгую паузу одной, давно заинтересовавшей меня темой.

     – Госпожа, позволь спросить. Неужели пещеры во множестве усеявшие одну из неприступных стен ущелья, что возле старой полуразрушенной башни, и есть город угрюмцев? – произнёс я, с проснувшимся любопытством истинного исследователя неведомых земель.

     – А? Ты это о чём, князь? – встрепенулась, успевшая глубоко задуматься Талиналь.

     – Об ущелье у башни, которая скрывала вход в сеть тайных ходов и подземную тюрьму, – с готовностью пояснил я. – Действительно ли сотни отверстий в его отвесном склоне и есть вурд-нграт, обиталище наших общих «друзей»?

     – А почему ты считаешь, что мне известен ответ? – по кошачьи хитро прищурилась она.

     – А разве это не так? Разве это не очевидно?

     – Ха! С чего подобная уверенность?

      – Ты находилась в их плену. И полагаю минимум пару-тройку недель, – с обличительным видом изрёк я.

     – И что с того? – продолжила в открытую издеваться она. – Твоя милость тоже побывала в узилище, где содержаться враги троллей. Неужели это как-то расширило твой кругозор?

     – Ну, хватит уже, госпожа, – стал терять терпение я. – Или ты принимаешь меня за идиота? Ведь понятно, что ты не случайно оказалась в Запретных горах. Да и знаешь о них соответственно весьма много. Значит, вполне логично предположить, что и об упомянутом мной месте, тебе доподлинно известно всё.

     – Тут ты ошибаешься, Дэниэл, – пожав плечами, ответила она. – Всё, в целом и в частности о Запретных горах, знают лишь их давешние хозяева – угрюмцы. А я что, я особа пришлая. Хотя кое-какими сведениями конечно владею. Только предупрежу заранее, не спрашивай меня о причине приведшей в эти негостеприимные края. Всё равно правду не скажу, а врать не люблю. К тому же согласись, лично я не пыталась выведать у тебя подобную информацию.

     – Вот здесь то, как раз тайны никакой и нет, – помимо воли скрипнув зубами, в сердцах бросил я. И вкратце поведал Талиналь свою трагикомическую историю.

     По её окончанию мы вместе, не сговариваясь, дружно расхохотались, чем вызвали недоумённые взгляды заозиравшихся спутников.

     Потом, немного выждав, я напомнил дриаде:

     – Так что там у нас насчёт вурд-нграта?

     – Виденные тобой пещеры наверняка были им только в первое столетие после памятного землетрясения. Но с течением времени, угрюмцы как правило, покидали подобные верхние города, обживая привычные горные недра. С помощью дармовой рабской силы, а в последствии и Магии, они вырубывали в них огромные полости, соединённые тоннелями. В этих вместительных залах расположенных по кругу, размещались рода Клана, заявившего свои права на подземную территорию в данном месте. В самом же центре находился чертог Повелителя, где проживали его ближайшие родственники, слуги и охрана. Полагаю, интересующее тебя обиталище угрюмцев устроено именно так и именно там: глубоко в толще, под червоточинами пещерных входов.

     – А тюрьма, конечно же, ещё ниже.

     – Не обязательно. Порой подобные специфические заведения находятся и сбоку. Поэтому ничего точно тут утверждать не берусь. Только не удивляйся моей неосведомлённости в этом вопросе. Видишь ли, едва я оказалась на дне памятного ущелья, как тролли завязали мне глаза плотной, чёрной материей. И дальнейшее «увлекательное» путешествие по верёвочным лестницам и ступенькам происходило в кромешной тьме. К тому же шли мы, окольным путём, минуя городские районы.

     – С чего подобная уверенность? Ведь твоё зрение не могло тебе служить.

     – Для любого города характерны свои звуки, запахи ну и иные признаки жилья, – терпеливо, словно ребёнку, пояснила она.

     – А что за Клан заточил тебя в темницу? И как называется принадлежащий ему вурд-нграт? – с прежней неуёмной жадностью принялся и дальше интересоваться я.

     – Ответ на второй вопрос мне не ведом. По первому же могу сказать, правда, не стопроцентной уверенностью, что это – Армпрахт.

     – Поделись секретом, госпожа, каким образом сделан, сей вывод.

     – Я видела знамя угрюмцев. На нём был выткан череп дракона-рогача, венчающий покрытый рунами столб, окружённый у подножия человеческими головами. А он-то, череп то есть, и является символом этого Клана. Точно! Единственное что меня смущает – остальная мишура. Но скорей всего, сии «геральдические» дополнения произошли не столь давно. И мои сведения попросту устарели. Так случается.

     – Наверное, ты права, – поразмыслив, согласился я. – Время, оно, что только не меняет.

     – Эй, уважаемые господа! – прервал нашу познавательную беседу, недовольный окрик чародейки. – Вы вообще с нами идёте? Или сами по себе? Если с нами, то подтянитесь. Здесь вам не увеселительная прогулка!

     – Сейчас догоним, – крикнул я, отмечая про себя, что расстояние между мной, дриадой и остальными спутниками действительно стало велико. Тем не менее, я не удержался, что бы не съязвить по этому поводу и, наклонившись к маленькому розовому ушку Талиналь, с видом заговорщика шепнул: – Какая у нас добрая, заботливая «мамочка». Она так печётся о благополучии своих «дорогих деток». Ну, прям, сердце кровью обливается!

     – Ха! Да эта мымра просто хочет послушать, о чём мы говорим, – в тон мне, но несколько более эмоционально, отозвалась Талиналь. – У-у, гадина любопытная… Везде надо свой нос сунуть.

     – Вряд ли госпожа, в твоих словах есть хоть одно зерно Истины. Да и откуда ему взяться? Ведь мы ей, глубоко безразличны. Кроме конечно, принца Гвейлина, за которого она рассчитывает получить мешок золота, – постарался я от греха подальше, умерить её пыл. А то… Разнимай потом, двух сцепившихся кошек.

     – Оказывается ты наивный, князь, – фыркнула дриада, горделивым движение королевы, откидывая назад дикую гриву прекрасных волос. – Но лично я вот – нет. И поэтому для меня не тайна, что эта коварная ведьма из проклятого рода, погубившего прежний мир, на тебя всерьёз запала.

     – Глупости! И полнейшая чушь! – с осознанием своей правоты, искренне возмутился я. – Да госпожа Хельга терпеть не может особу князя Дэниэла Удачи.

     – Так ли оно на самом деле? – насмешливо хмыкнула Талиналь, посмотрев на меня с видом собственницы.

     – Так, конечно, – твёрдо ответил я, слегка встревоженный замеченным взглядом.

     – Впрочем, зачем в пустую спорить? – внезапно беззаботно улыбнувшись, вопросила дриада. – Жизнь сама расставит всё по своим местам. А… Если при этом она и допустит кое-какие досадные ошибки, то я возьму, да аккуратненько их исправлю.

     Вслух я благоразумно воздержался от комментариев, но про себя подумал: – Эко тебя занесло, девица, жизнь решила по себе подгонять. Хотя с тебя станется… Ты, пожалуй, и не на такое способна. Но вот действительно ли это будет «аккуратно»? И принесёт ли хоть толику счастья?

     Мы сократили дистанцию с остальными путниками больше чем вполовину, когда Хельга вдруг отрывисто бросила:

     – Всем укрыться! Живо! Да без моего приказа нос не высовывать!

     Не рассуждая и не спрашивая о причине взволновавшей чародейку, мы с Талиналь как мыши шмыгнули в небольшую подковообразную нишу, впечатанную в бок ближайшего каменистого утёса. Наши же товарищи нырнули под сень раскидистого дерева, примечательного листвой серебристого цвета, густо усеявшей свисающие до самой земли ветви.

     По прошествии двух-трёх минут Талиналь таки ослушалась чародейку и осторожно выглянула из нашего тесного убежища. Правда она тут же быстро отпрянула назад.

     – Что ты там увидела, госпожа? – тихо спросил я, поудобней поправляя заплечные ножны.

     – В небе парит пара брелгов, – озабоченным тоном сообщила дриада. – А у этих тварей зрение острей, чем у орлов.

     – Брелги? – недоумевающее переспросил я. – Что за напасть? Хищные птицы?

     – Нет, они вовсе не птицы, они – крылатые дракончики длиной всего в два-три ярда. Угрюмцы сподобились приручить их для слежки с воздуха за интересующими горными либо равнинными территориями. К слову могу добавить, чудище, охранявшее коридор подземной тюрьмы, тоже из одомашненных троллями зверюшек. Но вот к какой именно породе оно принадлежит, не ведаю. Ну не большая я специалистка по драконам. Уж извини. Слышала, лишь, стражники называли его прозвище – Трамбрыд, что в переводе на всеобщий звучит как, э-э, то ли Костогрыз, то ли Костодав.

     – Ох, и имечко у этого дракона, – хохотнул я и, не удержавшись, с самым невинным видом спросил: – А кстати, госпожа, как твоё собственное-то, расшифровывается?

     – С чего это тебе пришёл на ум подобный вопрос? Неужели намекаешь на некое сходство между мной и драконьим племенем? – дикой кошкой ощетинилась дриада.

     – Да нет, что ты! Всё совершенно не так. Не так! – исправляя ситуацию, активно завозражал я, мысленно обозвав себя круглым идиотом. – Чем угодно могу в том поклясться. Просто давно хотел узнать его значение. Всего лишь!