Текст книги "Э(П)РОН-8 Возвращение в водный мир (СИ)"
Автор книги: Александр Быченин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)
А посмотреть, между тем, было на что. И нет, я не имею в виду крайне сомнительные «прелести». Просто сам процесс выхода из комы представлял определённый интерес, и отнюдь не только медицинский. Да и, если честно, я только за глазами дамочки и следил, поскольку те, как известно, есть зеркало души. Незабываемое, доложу я вам, зрелище: вот только что взгляд ничего не выражал, был пустым, как у новорождённой, и уже в следующее мгновение в нём вспыхнул разум. А вслед за этим осознание, что всё кончилось. Что именно? Да если бы я только знал! Но явно что-то важное – такая душевная боль отразилась в глазах женщины. Как будто её лишили чего-то невероятного, такого, что никогда больше не увидишь и не почувствуешь. Дикая, сосущая пустота! И тотальное разочарование… которое очень быстро сменилось отчаянием, выплеснувшимся в звериную ярость!
С чего это я решил, что в ярость? Да очень просто: дамочка попыталась расцарапать мне рожу. Причём целилась по глазам, я точно видел. И едва успел отшатнуться, вывалившись из «кокона» под трубу. В общем, пока спасся. Но именно что пока, потому что как раз в этот момент меня настиг многоголосый яростный вопль, доносившийся сразу из всех «гамаков». Хотя более вероятно, что это у меня подсознательные фильтры отключились, и я стал воспринимать не только то, что происходит прямо под носом, но и то, что имеет место быть на некотором удалении. Потому что не могли тридцать два человека, только-только вышедших из комы, действовать настолько синхронно. Или могли?.. Да и вопли, если честно, до уровня собственно воплей несколько… не дотягивали. Скорее, просто громкие стоны.
Не суть, короче! Тут бы решить, что дальше делать… с одной стороны, нужна информация. Что это за «голая гвардия», чего ради она торчала столько времени под дата-кабелем, и с какого-такого перепуга эти тридцать два человека послужили «усилителем» даже не ментального, а хрен знает какого сигнала? Опять же, что их заставило? Или кто? И как они в кому впали, хотелось бы знать? Вопросы, вопросы, вопросы… и ни одного ответа. А с другой стороны… если они сейчас в «ярости», то не умнее ли будет элементарно сделать ноги? А ну как тупо массой задавят? Тут, под теплообменником, свободы манёвра практически никакой, если окружат, придётся проламываться, вынося препятствующих предельно жёстко… в крайнем случае может и до стрельбы дойти. И вот оно мне надо? Правильно, ну их к демонам, такие развлечения.
Вот и думай! А вдруг они беспомощные? Полежи-ка, пожалуй, недвижно хотя бы неделю! А эти подольше тут проторчали, к гадалке не ходи. Хотя та же дамочка довольно шустро двигалась… или это ей гравитация помогла? Рука-то на затылке лежала, то есть, по сути, уже в замахе была! Только и оставалось, что её высвободить и придать минимальное ускорение. Прямо как ниппонское иай-до, только без катаны. Ну а вопли… а что вопли? Лёгкие нормально работают, да и мышцы дыхательные – та же диафрагма – ничуть не атрофировались. Вот и получилось… довольно громко. Это уже потом общая слабость сказалась, заставив «коматозников» стонать. Ну и как быть?!
Понятно, что за всеми этими лихорадочными размышлениями времени зря я не тратил – сначала отполз от «кокона» как был, сидя на пятой точке и активно работая ладонями и ступнями, а потом и на ноги поднялся, увеличив дистанцию между собой, любимым, и «лежбищем» до того максимума, что предоставлял лаз под теплообменником. Застыл, машинально сунув руку под куртку, поближе к плазмеру, и прислушался: не несёт ли ещё кого на огонёк? Впрочем, тщетно – страдальческие стоны очнувшихся «коматозников» слух забили напрочь. То есть самостоятельно разобраться в обстановке не вариант. Ну и что же тогда остаётся? Правильно! Привлечь профильных специалистов. Тем более что один из них как раз сейчас и надрывается в эфире, как будто и не срывал голос:
– Ваня!!! Елагин! Мать твою, ответь базе!!!
Хм… что-то он подозрительно быстро восстановился. Горло смочить успел? Н-да, нашёл, о чём беспокоиться, Елагин!
– Влад!!!
Упс… что-то перестарался. Видимо, остаточное явление после «ваты» в ушах. Зато Пахомов моментально успокоился:
– Да, Вань?
– Долго я… не отвечал?
– А на таймер посмотреть?! – возмутился Влад.
– Тридцать две секунды с четвертью, Ван-сяньшэн, – опередил меня Ли.
Соответственно, усугублять ситуацию я не стал, и вместо очередной предъявы главе СБ выдал вполне закономерный вопрос:
– Что делать-то?!
Беда только, что голос дрогнул, что не ускользнуло от внимания эсбэшника:
– Ну, во-первых, не паниковать, Вань! И скажи толком, что у тебя там творится?!
– А ты не видишь, что ли?
– Не больше, чем ты сам.
– Поня-а-атно… короче, «коматозники» очнулись, – пояснил я. – И им это не очень понравилось. Слышите?..
– И хотели бы не слышать, да не получается, – ответил за всех разом Влад. – Видать, знатно их корёжит!
– Ну так что делать-то?! – попытался я вернуть разговор в конструктивное русло. – Валить отсюда? Или ждать помощи? А вдруг придут, да не те?
– Ну, – задумался Пахомов, – судя по схеме, активность противника прежняя: на твоём уровне ни один «нейр» не «светится». То есть пришлых можешь не опасаться. Основная опасность может исходить от «дежурной смены», которая «коматозников» обихаживает. Но и она не факт, что вблизи теплообменника трётся. Что им тут делать-то? Других забот наверняка полно. Скорее всего, появляются раз в сутки… или два, если учесть, что надо капельницы сначала поставить, а потом снять…
– В таком режиме «подпитка» наиболее оптимальна раз в три дня, специалист Пахомов, – вмешался в спич Влада Кумо. – В более частом внутривенном питании при столь малом расходе энергии нет никакого смысла. Только лишняя трата ресурсов.
– Твоими бы устами, Кумо! – с сожалением вздохнул я. – Может, у них мозг в «разогнанном» режиме работает, и их, наоборот, дважды в сутки «подкармливать» надо?..
– Ты что-то выяснил? – тут же насторожился главный эсбэшник. – Есть основания для таких выводов?
– Потом расскажу! – отмахнулся я. – Впрочем, ладно, коллеги, я вас понял… сейчас попробую посмотреть, что в «коконах» творится.
– Сам-то как себя чувствуешь? – проявил не свойственную ему заботливость Влад.
– Да вроде нормально… – прислушался я к собственному организму.
Не, реально неплохо! Даже слабость уже прошла.
– Состояние Ван-сяньшэна соответствует стрессовой ситуации средней тяжести, Влад-сяньшэн, – проявил инициативу Ли. – Все показатели в норме, с учётом обстоятельств.
– Ф-фух, прямо гора с плеч! – утёр воображаемый пот Пахомов. – Вот умеете же вы с Алексом проблем на ровном месте нарыть! И каждое слово потом приходится чуть ли ни клещами вытягивать! Я аж чуть не прослезился от ностальгии!
– Ну так я пошёл, или и дальше будешь Ваньку валять? – перебил я безопасника. – Может, допрос с пристрастием ещё учинишь?
– Ха-ха три раза! – хмыкнул тот в ответ. – Ладно, работай! Только не увлекайся с милосердием, Вань!
– Постараюсь, Владик… но ничего не могу обещать.
Информация, как всем известно, самый ценный товар. А я сейчас, можно сказать, являюсь её первоисточником. Так что хочется мне, не хочется, а посмотреть нужно. Ну и заснять всё заодно, хотя на этот счёт можно не беспокоиться: Лиу Цзяо врубил запись ещё в тот момент, когда мы только обнаружили «гамаки». Ну а поскольку, убегая от разозлённой дамочки, я сместился к самому началу ряда «коконов», то и выбор откуда начинать даже не стоял: я просто шагнул к ближайшему, тому самому, где лежала младшая девица. Вот только не дошёл, хоть тут и рукой подать. По той простой причине, что застыл на полушаге, поражённый внезапно навалившейся тишиной:
– Коллеги? Вы слышите то же, что и я? То есть ничего?
– Да, Вань.
Хм… ожидаемо.
– Ответ отрицательный, Ван-сяньшэн.
А вот это уже нежданчик!
– Уровень фоновых шумов значительно снизился, специалист Елагин.
Ну, хоть какая-то ясность…
– То есть «коматозники» орать перестали?! – прислушался я повнимательнее.
– Стонать, по ходу, тоже, Вань, – не на шутку напрягся Влад. – Чёрт…
– М-может, ну их тогда? – мысленно содрогнулся я от самого очевидного предположения – того, что подразумевало кучу мешков для трупов.
– Теперь уже точно иди, проверяй, – страдальчески вздохнул Пахомов. – Если это то, о чём я думаю, придётся бригаду медиков с охраной засылать. А то и две…
Что ж, в логике ему не откажешь. Если у «коматозников» и впрямь дело труба, то оставить их тут просто подыхать… ну, лично я не смог бы. И Влад, даже пребывая в статусе главы Службы безопасности нехилой космической станции, а значит, будучи априори предельно циничным, тоже свою человеческую суть не пересилил. Три десятка жизней, пусть и жалких «трущобников», неизмеримо ценней локальной интриги. Тем более что основному фигуранту оной уже практически ничего не грозит ввиду благополучного этой самой интриги разрешения. Что тут, по сути, осталось? Меня эвакуировать. Но с этим я и сам, как показала практика, неплохо справляюсь. А вот людей спасти… или, что вернее, ценные источники информации – особенно в свете вновь открывшихся обстоятельств – задача совсем иного уровня. Побеседовать с кем-то из «коматозников» было бы весьма недурно. Вдруг на зачинщиков наведут? Впрочем, этих затейников поищем в любом случае. Во-первых, потому что я буду настаивать, а во-вторых, Влад и сам первый врубит режим «ищейки». По той простой причине, что вопрос этот напрямую связан с нашими текущими задачами. Теми самыми, что сулят невиданные барыши. В достаточно отдалённой перспективе, конечно же.
С этой мыслью я и сунулся в «кокон», уже в следующее мгновение буркнув:
– Хм… Влад, ты смотришь?
– Внимательно! – отозвался тот. – Что с ней?
– Вроде дышит… – пригляделся я к пульсирующей на девичьей шее жилке. – Но это явно не просто отключка – вон, глаза открыты! И пульс учащённый, что с комой не очень вяжется. А пена на губах мне вообще не нравится…
– Ожог на лбу тоже мало приятного, – поддержал меня Пахомов. – Ладони глянь!
– Уже! – аккуратно, за запястье, приподнял я руку девушки. – Тоже ошпарена… но не так сильно, как лоб.
– Просто тут кожа грубее, специалист Елагин.
– Спасибо, Кумо, без тебя бы я не догадался!
– Вань, хорош ёрничать! Иди остальных осматривай… и не забывай мор… э-э-э… лица крупным планом брать! – велел Влад. – Попробуем, пока медики добираются, хоть кого-то опознать и пустить по следу спецов.
– А не слишком ли ты торопишься, Владик? Я, между прочим, ещё до безопасного места не добрался! – напомнил я о насущной проблеме.
– Забей, мужик! – отмахнулся Пахомов. – Мы активировали протокол «Экстра», тут уже через пять минут всё вымрет! Э-э-э… пардон! Я всего лишь хотел сказать, что ни один «трущобник» не горит желанием сначала огрести, а потом ещё и в «обезьяннике» торчать, до выяснения!
– А что, так можно было?! – поразился я. – В смысле, эту вашу «Экстру» раньше врубить? Вот вы!..
– Продолжай, Вань, продолжай, – благожелательно уставился на меня Влад с «виртуального» экрана. – И кто же мы?
– Долбаные интриганы! – припечатал я безопасника, но развивать мысль не стал.
Так, молча, и обходил «гамак» за «гамаком», фиксируя неестественные позы, покрасневшую и даже местами обугленную кожу (вот вам и причина очень быстрого перехода от яростных воплей к страдальческим стонам), и невидящие взгляды открытых глаз, устремлённые в трубу теплообменника. Очень «увлекательное» занятие, доложу я вам. Зато в какой-то мере даже медитативное. Настолько, что время пролетело незаметно, и очнулся я лишь от предостережения Лиу Цзяо, что кто-то приближается.
Но это, естественно, оказались медики в сопровождении силовиков – и штатных, и присоединившихся к ним членов «группы эвакуации». Последним я и сдался благополучно, справедливо решив, что хватит с меня на сегодня приключений. Пусть теперь у них голова болит, как меня в «Сломанный дроид» доставить.
Спрашиваете, почему с «коматозниками» не остался? Так они все вырубились. А двое самых старых ещё и богу души отдали. Так что смысла абсолютно никакого, лучше в нормальном месте с нормальными же удобствами результата дождаться. А ещё выпить очень хочется, и отнюдь не воды…
Глава 6-1
– До перехода на «струну» тридцать секунд… двадцать девять… двадцать восемь…
– Ли? – отвлёкся я на секунду от текстового файла, выведенного на «виртуальную читалку» в «дополненной реальности».
– Да, Ван-сяньшэн? Двадцать пять… двадцать четыре…
– Заткнись, пожалуйста! За пять секунд предупреди, и всё.
– Принято, Ван-сяньшэн.
Ну вот и славно, а то уж больно не хочется чтение прерывать – Евгений Викторович, чей дневник я изучал последние часов этак пять, обладал весьма бойким слогом. А уж какие метафоры использовал! Одно слово – гуманитарий. Собственно, я и сам такой же, но, как бы помягче… больше юрист, поскольку дипломат. А профессор Эйген в первую очередь этнограф, то бишь человек, по определению не чуждый искусству изящной словесности. Иногда такое загнёт, что хоть стой, хоть падай. А я теперь разбирайся, что он имел в виду. Как там Алекс в нашем финальном разговоре выразился? «Заготовка инженера», вот! Нахватался вершков, освоил несколько алгоритмов, а всё туда же – в физику подпространства!
Что? Где чтивом разжился? Так Лерка же подогнала! Она больше месяца на Исла де Пальма уже торчит, заняться ей абсолютно нечем, вот и проводит… инвентаризацию, хе-хе. А поскольку она от актуальной проблематики «нор», «струн» и прочих «пузырей» ещё дальше, чем я, то не придумала ничего лучше, как переправить дневник мне. Понятно, уже после того, как сама окончательно запуталась в цветастой терминологии и иносказаниях профессора. Впрочем, справедливости ради надо сказать, что и я бы из всего этого словоблудия понял в лучшем случае предлоги, не пройди предварительно обучение в Корпорации. Хотя даже теперь отдельные моменты ставили меня в тупик. Хорошо, хорошо, не отдельные! Почти все! Но я всё же, пусть и очень приблизительно, представлял, что хотел сказать Евгений Викторович. Проблему усугублял тот факт, что и сам проф слабо понимал, о чём вёл речь. По сути, он пытался описать нечто принципиально новое, до того отсутствовавшее в понятийном аппарате человека. Отсюда обилие сравнений, аналогий и «романтизированных» определений, призванных передать скорее дух, чем внешние признаки неких явлений. Что-то вроде названий шаолиньских боевых техник: «разъярённый лев трясёт гривой», «горный орел пронзает тучу», «пьяный архат изливает душу»… и так далее, и тому подобное. Хорошо, мне заняться нечем, причём уже третьи сутки, вот и маюсь фигней. Да-да, всё это время. Дневником же, как уже говорил, часов пять назад заинтересовался. Ну, как заинтересовался? Вспомнил, что мне его Лерка чуть ли ни неделю назад прислала. Ладно, ладно, угадали – от безысходности вспомнил. Потому что лучше валяться на лежаке и пялиться в заковыристый профессорский текст, чем просто валяться на лежаке и пялиться в потолок. И неожиданно для самого себя увлёкся до такой степени, что даже заключительный этап разгона прозевал. Впрочем, пофиг.
Спрашиваете, почему такое наплевательское отношение к технике безопасности? Да есть к тому предпосылки… вернее, предпосылка: гнездилище флеботомина называется. С одной стороны, крайне неприятное – лично для меня – соседство. С другой – повышенный комфорт лоханки. Понятия не имею, сколько капитан Нестеров вбухал финансов в систему гравикомпенсации, но оно того стоило до последней копеечки: я не то что расстыковки, а даже выхода на разгонный курс не заметил. И всё потому, что «гнус» крайне чувствителен к ударам ускорения, равно как и замедления, а также изменениям вектора тяги. Слишком уж хлипок каждый отдельно взятый «насекомыш», а возобновление активной массы требует ресурсов. Сиречь ненужных трат, которых можно избежать. И не просто можно, а нужно. Наглядный пример способа мышления флеботомина. Раз уж связался со столь специфическим алиеном, изволь играть по его правилам. Но есть и бонус: гравикомпенсатор захватывал две трети корабля, за исключением двигательного отсека и собственно силовой установки. То есть и грузовые трюмы тоже. А это дополнительная гарантия для груза, даже самого хрупкого. Так что за свежезакупленные генераторы и прочую гексовскую машинерию можно не беспокоиться. Равно как и о собственной безопасности.
Что ещё интересного? Ну, от ксеношока, к примеру, я так и не избавился. Мало того, он ещё и усугубился за эти трое суток, несмотря на то, что я по возможности избегал прямых контактов и с самим «гнусом», и с его синхронным переводчиком, то бишь Колей Воскобойниковым. По той простой причине, что «биологический компьютер», коим с полным на то правом можно назвать флеботомина, присутствовал в локальной сетке «Ласточки», и спрятаться от него было решительно невозможно. Разве только заблокировать «нейр» и вариться в собственном соку, довольствуясь невеликими запасами изученного вдоль и поперёк медиаконтента. Собственно, по этой причине и пришлось углубиться в чтение профессорского дневника. Не будь в сетке флеботомина, я бы нашёл, чем себя развлечь. А так… стоило лишь подключиться к серверу, и получите, распишитесь: «зуд» в голове, перманентное «псевдосамадхи» и полный набор глюков – и слуховых, и зрительных. Осязание разве что не страдало. И да, это даже хуже, чем при нашей первой встрече, тогда, в «Кассийском наслаждении». Правда, тут не столько флеботомин виноват, сколько мой собственный «нейр»: после обнаружения «усилителя» из «трущобников» под теплообменником и «сеанса связи» с профессором внедрившийся в гаджет «мобильный модуль», он же «потусторонник», такое ощущение, заматерел и окреп. Я предположил, что за счёт поглощённых из дата-кабеля «душ», и Лиу Цзяо меня неожиданно поддержал. Мало того, он ещё и подозрительную логическую структуру обнаружил, «привязанную» к некоторому количеству кластеров запоминающего устройства, подвергшихся физической трансформации. Видимо, та самая «изменённая» энергия, про которую толковал проф Эйген, сыграла роль. И вот в этом «кристалле в кристалле» эволюционировавший «потусторонник» и обосновался. Причём засел так крепко, что доступа в привязанную с данным кластерам часть программной оболочки Ли попросту лишился. Хотя он сам напирал на то обстоятельство, что пока просто не взломал кодировку «цифрового пришельца». То есть, если его слушать, проблема вполне решаемая.
Пока же суть да дело, «нейр» стал ещё и приёмником-усилителем, который незамедлительно – при первом же подключении к сети – был засечён флеботомином. И столь же незамедлительно подвергся попытке, кхм, изучения. Доступным «гнусу» способом, конечно же. Ну а поскольку нервы у меня не железные, да и разума лишаться я не горел желанием, пришлось заблокировать доступ и уйти в добровольное отшельничество – а именно, круглые сутки торчать в персональной каюте, поплёвывая в потолок. Какие-то часы удавалось коротать в компании то Жана Дюсака, то Офигенного Ленни, но глобально мои помощники проблему не решали. Так что немудрено, что на третьи сутки я просто озверел от безделья. И от безысходности занялся дневником профессора. Впрочем, об этом я уже говорил…
– Пять секунд до «струны», Ван-сяньшэн! Четыре… три… две… «прыжок»!
Реально? Что-то вообще не похоже! Где рывок, где волна искривления, где лёгкая муть в голове? Ни-че-го! А мы точно прыгнули?!
– Ответ положительный, Ван-сяньшэн, – заверил мини-гекс. – Вывести карту в «дополненную реальность»?
– На фиг! – барственно отмахнулся я, даже не изменив позы. – Сколько нам до «таможни»? Два часа? Три?
– Два часа сорок две минуты тринадцать секунд, Ван-сяньшэн. При сохранении текущей полётной программы…
– А что, есть предпосылки для её изменения? – вопросительно задрал я бровь. По привычке, конечно же. Так-то каюта пуста, и глазеть на меня некому. – Капитан что-то утаил?
– Насколько я могу судить, Ван-сяньшэн, полёт проходит строго по плану.
– Ну а чего тогда воду мутишь?! – возмутился я. – За двадцать минут предупреди, и всё! А до того меня не беспокоить. Я занят.
– Принято, Ван-сяньшэн.
Ну вот и ладушки. Мне-то собраться только подпоясаться, и вообще не факт, что из каюты придётся выходить. Таможня – проблема местного квартирмейстера, то бишь Кирюши Дубова. Меня если и припрягут, то больше для мебели, чтобы предъявить чиновникам в качестве владельца груза. Ну и авторитетом надавить. Хотя насчёт последнего – вернее, неубедительности данного довода – я и Дубова, и Нестерова предупреждал. Впрочем, им виднее. Скажут пойти, пойду. А пока у меня и без этого есть, чем заняться…
Жаль только, что рабочий настрой сбился. Вроде бы всё то же самое, но вот не лезет текст в голову, и всё тут! Зато мысли то и дело возвращаются на Картахену, на пять дней назад, к тем, не побоюсь этого слова, эпохальным событиям, что имели место на нижних уровнях Порта, вблизи одного из теплообменников. Да-да, я всё про тех же «коматозников». Слышали бы вы, как Алекс ругался, когда ему новости вывалили! Я аж заслушался. Да и Влад Пахомов выглядел… впечатлённым. Хотя надо отдать Алексу Заварзину должное, по горячим следам устраивать нам головомойку он не стал. Дождался появления хоть какой-то конкретики, и уже тогда созвал импровизированный «военный совет». Дело было, кстати, уже на следующий день, ближе к полудню. И я так подозреваю, что накануне Владу была поставлена предельно жёсткая задача, каковую он с присущим ему блеском и выполнил. А то, что Алекс умудрился выкроить из своего плотнейшего графика целый час, лишний раз продемонстрировало его веру в профессионализм главы СБ Корпорации. Опять же, меня позвать не забыли. Хотя со мной всё понятно – главный (и единственный) свидетель. И не просто свидетель, а непосредственный участник действа. Немудрено, что Алекс возжелал опросить меня лично.
Совет, кстати, как раз с моего рассказа и начали. Я, соответственно, утаивать ничего не стал – как-никак, речь идёт о безопасности станции! – и выложил всё, что видел и слышал. И особенно всё, что думал по поводу отдельно взятых интриганов, заведших меня в натуральную задницу, причём заведомо известную. На это ни Алекс, ни тем более Влад не нашли, что возразить. Правда, и вину не признали, по крайней мере, на словах. Я же усугублять сложившуюся ситуацию не стал и в пику выше упомянутым интриганам разоткровенничался. Даже про Евгения Викторовича рассказал, передав содержание разговора довольно близко к тексту. Жалко, конечно, что Лиу Цзяо не удалось ничего заснять – контакт имел место исключительно в моей голове – но телеметрию мой «гекс» добросовестно фиксировал. Нафига, а главное зачем – решительно непонятно, привязать мозговую активность к разговору не удалось. Просто потому, что он длился меньше минуты по времени станции, тогда как у меня в голове при этом растянулся на добрую четверть часа. За профессора Эйгена Алекс сдержанно порадовался, но куда больше его заинтересовало моё сообщение, что «душ» в теплообменнике, да и на всей Картахене в целом, осталось в лучшем случае процентов десять от первоначального числа. И «паутину», в виде которой в моём воспалённом воображении персонифицировались «потусторонники», заставил описать как можно ближе к реальности. Потом столь же тщательно опросил Ли, припахав Кумо в качестве эксперта и измерительной станции. Ну а когда закончил, тяжко вздохнул и заявил:
– Ты, Ваня, невероятно талантливый паренёк! Ещё бы твой талант, да в мирных целях применить!
– А что я-то?! – возмутился ваш покорный слуга. – Я сам… в шоке! Прикинь! Мало мне «потусторонника» в «нейре», так ещё и ваши, «местные», приблудились!
– Не прибедняйся, сколько тех «местных» осталось! – отмахнулся Заварзин. – Но одно могу сказать точно: сокращение, кхм, «поголовья» никак не сказалось на защитном «пузыре» вокруг Картахены. Я специально замеры провёл.
– И что? – не уловил я связи.
– И то, – снова вздохнул Алекс. – Была у меня надежда, что численность «душ» и параметры «пузыря» как-то коррелируются. В смысле, эти самые «души» «пузырь» подпитывают, отдавая часть собственной энергии. Той самой, «изменённой». Однако же нет, и отсюда вывод: «артефакты» при случае можно смело «разряжать». «Души» тут всего лишь сопутствующее явление. Впрочем, не обращай внимания, Вань. Это уже мои личные заморочки. Так сказать, дела скорбные, начальственные.
– То есть ситуацию я не усугубил? – уточнил я на всякий случай.
– Не усугубил, не переживай, – заверил Алекс. – По крайней мере, в этом аспекте.
– Это с какой стороны посмотреть, шеф! – не вовремя влез Влад.
– Ну-ка, ну-ка! – заинтересованно вскинулись мы оба.
– Я, то есть мои парни, выяснили, какие именно «трущобники» устроили «санаторий» под теплообменником, – с кислым видом объявил Пахомов.
– Так это же прекрасно! – похвалил Алекс главного эсбэшника. – А чего тогда с хлебалом?
– Это секта, шеф.
На некоторое время в помещении – старом добром номере в «Сломанном дроиде», навечно зарезервированном за Алексом – повисла напряжённая тишина: мы с Заварзиным обдумывали заявление Влада, а Влад наслаждался произведённым эффектом. Потом Алекс её всё же нарушил:
– Поправь меня, Владик, если я ошибаюсь: эти… придурки поклонялись… «потусторонникам»?!
– Совершенно верно, шеф, – невозмутимо кивнул Пахомов. – Они называли их «богами из машины». Не поленились, приплели греческую мифологию, прикинь!
– Ну и кто же там у них такой дофига умный? – мрачно буркнул Алекс. – Надеюсь, его уже взяли за, кхм, причинное место?
– Взяли, шеф, не переживай! – заверил глава СБ. – Что же касается личности… тебе досье скинуть, или на словах?
– Кидай, – велел Заварзин, – полистаю на досуге. А пока словами, но по существу.
– Некий Деметриос Келли, – вывел в общую «дополненную реальность» фотку Влад. – Шестьдесят два года, свободный специалист. На Картахене уже пять лет, эмигрировал из владений клана Хёрст в Протекторате Бритт, осел у нас. Подвизается на ниве частной преподавательской деятельности, преподаёт философию и историю, в основном древнюю. Писал диссертацию по земной мифологии, но не защитил, хотя магистратуру дома одолел.
Хм… а по роже и не скажешь. Седые, даже скорее выцветшие, дрэды, неопрятная бородка, обрюзгшие щёки… и вдобавок ко всему ещё и чёрный. В смысле, представитель негроидной расы. Если бы у меня спросили о первом впечатлении, я бы этого Деметриоса, не задумываясь, обозвал престарелым растаманом. Было когда-то давно на Земле такое условно «религиозное» течение. Откуда я о нём знаю? Да у нас на Гессионе кое-где ещё сохранились его слабые отголоски, вот и всё.
– Алкоголик? – с надеждой покосился Алекс на Влада.
– Хуже, – помотал головой тот, – торчок. Когда-то гонял по вене тяжёлые наркотики, потом прошёл ремиссию и сейчас сидит на лёгких растительных стимуляторах типа канабинола. Знатный травокур, в общем.
– Хм… немудрено, что его этак вот вштырило! – присвистнул Заварзин. – Ладно, отвлеклись. Продолжай, Влад.
– А чего продолжать-то? – пожал тот плечами. – И так всё предельно ясно. Занесла как-то нелёгкая нашего несостоявшегося профессора на нижние уровни, аккурат к теплообменнику… гнались за ним какие-то мутные ребята, судя по всему, хотели долг выбить. В общем, поскольку Деметриос по своему обыкновению находился в изрядно накуренном состоянии, то вполне ожидаемо словил глюки. А по причине обострённой сенсорики и замедленного восприятия увидел много занятного. До такой степени занятного, что впечатлился и через некоторое время вернулся к теплообменнику в компании учеников-неофитов, которым уже успел проехаться по ушам, что обнаружил настоящего «duesexmachina» и имел с ним продолжительное общение.
– Что, реально имел? – не удержался я от сарказма. – Если так, то воистину горе от ума!
– Извини, таких подробностей не знаю, Вань! – развёл руками Пахомов. – Тут, скорее, сыграло то обстоятельство, что преследователи недопрофессора тоже словили глюки, но переср… кхм… в общем, запаниковали и свалили куда подальше. А Деметриос остался и получил награду. Ну а дальше всё по стандартному сценарию: вещества, эксперименты. Эксперименты, вещества. Плюс растущая паства. Результат, как говорится, налицо. И всего лишь за какие-то жалкие полгода!
– Угу, – угрюмо кивнул Алекс, – и самое поганое, что практически у нас под носом… интересно, куда смотрела охрана? Там же трупов было немеряно!
– Кстати, ни одного так и не нашли, – заметил Влад. – Установили только факт исчезновения семнадцати человек из числа, так сказать, первопроходцев, шеф.
– Думаешь, от этого легче? – страдальчески закатил глаза Алекс. – Сколько их сейчас? Ну, сектантов этих самых?
– По приблизительной оценке около трёх сотен, – стал серьёзным и Влад. – Плюс под тысячу сочувствующих, не допущенных до таинства общения с богом из машины. Мы пока ещё не выяснили всех подробностей, но там целая система налажена: кто-то формирует «смены», кто-то ухаживает за «коматозниками», кто-то обеспечивает охрану… ну а кто-то усиленными темпами потрошит «аварийки» по всему Порту.
– А ведь мужики из Порта жаловались, что не успевают их восстанавливать! – припомнил Алекс. – А мы от них только отмахнулись…
– Были дела поважнее, шеф, сам знаешь.
– А ещё ты сказал, что пусть их – зато теперь «аварийки» вовремя осматриваются и пополняются! – обличающе наставил на главного эсбэшника указательный палец Заварзин. – Как ты там выразился? Нет худа без добра? А теперь вот выясняется, что это была банальная лень! И что хуже всего, твоя лень, Влад!
– Дерьмо случается, – и не подумал спорить тот. – Но теперь мы их точно возьмём за задницу. Собственно, уже взяли. Массовых расстрелов не обещаю, но опросим всех, и выявим сетку целиком, вплоть до самой мелкой сошки.
– Как выявишь, дай знать, – велел Алекс. – Попробуем приставить их к делу. Полезному!
– Согласен, шеф, такими ресурсами грешно разбрасываться…
– А ты что скажешь, Вань? – не дослушал своего подручного Заварзин.
– Надо восстановить ход исследований, – задумчиво начал я, – и особенно состав и дозировку, кхм, стимуляторов мозговой активности. И да, Влад, не забудь спросить каждого «коматозника», что тот видел и ощущал во время «смены». Потому что у меня лично сложилось впечатление, что у каждого была своя картинка.
– Обязательно, Вань! – заверил Влад. – Жаль только, текущая «смена» пока что недоступна. Медики всё ещё не придумали, как их из комы вывести. А если даже придумают, то, по их словам, шанс очнуться в здравом уме сохраняется хорошо, если у трети. Сам знаешь, двое уже на момент «отключения» скончались… и в больничке ещё четверо.
– Когда? – напрягся я.
– Да вот за эти сутки, – пояснил Пахомов. – И нет, не все четверо одновременно, тут никакой взаимосвязи.
