Текст книги "Э(П)РОН-8 Возвращение в водный мир (СИ)"
Автор книги: Александр Быченин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 20 страниц)
– Настолько всё плохо?!
– Ты не поверишь, Вань! Как воздушная тревога в муравейнике!
– А что такое «муравейник»?
– Не важно! – отбрил меня главный эсбэшник. – Главное, переполох поднялся такой, что я даже и не припомню аналогичного по масштабу события.
– Фига себе! – восхитился я. – И это из-за каких-то жалких денег?!
– Ну, во-первых, не из-за каких-то жалких, а вполне себе неплохих, – парировал Влад, – а во-вторых, не обольщайся. Я сказал «аналогичных по масштабу», а не крупнейших в истории станции. Уж поверь мне на слово, тут такие замесы были, что ну их к демонам! Но и твоя ситуация в какой-то степени уникальна. Реально такого кипиша из-за объявления на сайте хэд-хантеров не припоминаю.
– За мной-то хоть никто не попёрся? – напоследок уточнил я.
– Знаешь… – задумался Влад, – а ведь верно… по верхнему уровню целая толпа шарится, группами от трёх до семи рыл – из тех, что мы засекли, а вниз, к теплообменникам, не лезут…
– Чужая территория? – предположил я.
– Может быть, – покивал Пахомов. – Сейчас проверю… похоже, так и есть, Вань. Судя по идентификационным данным владельцев «нейров», две трети из них происходят из одной банды. А остальные… так скажем, самостоятельные игроки, но дружественные конкретной группировке «трущобников». Вот только… Порт – не их территория. Похоже, кто-то слил тебя конкретной банде, и те объявили охоту. Но почему они не лезут ниже?.. Тайна сие великая есть.
– Твоих-то ждать? – тяжело вздохнул я.
Признаюсь, от безысходности.
– Не-а, это они тебя ждут, – развеял последние мои надежды Влад. – Но поторопись, Вань, даже у них в округе становится горячо.
– Хорошо… и это, – спохватился я, – у тебя там по схеме нельзя глянуть, кто под теплообменником сидит?
– Дохлый номер, Вань, – после небольшой заминки ответил эсбэшник. – Ни одного «нейра» не вижу, а в поле зрения камер никто не попадает. Да и сколько их там, камер-то, на этакую громаду?..
– То есть там целая кодла «трущобников» может торчать, и СБ об этом ни сном, ни духом?
– Ты поразительно точно ухватил суть проблемы, Вань.
– Ладно, до связи! – махнул я рукой, осознав, что ничего толкового от Пахомова не добьюсь.
– Удачи.
Н-да. Странный разговор. Темнит что-то Владик, однозначно! Вряд ли прямо в лицо врёт, но, скажем так, не договаривает. Информирует на достаточном уровне, как у всей этой братии и заведено от века. И самый очевидный вариант в наших обстоятельствах – старая, как мир, «ловля на живца». То есть существует ненулевая вероятность, что в район теплообменника меня завели специально. С санкции ли Алекса Заварзина, или это уже Влад импровизировал – не так уж и важно. Хотя насчёт импровизации, скорее всего, я прав. Ну не могли они предвидеть награду за мою голову! Если только сами же её и не объявили…
Глава 5-2
– Да ну на хрен! – вслух отверг я последнюю версию.
Потому что если я прав, то впору возвращаться к ближайшим «трущобникам» и безропотно подставлять голову под водопроводную трубу. Или кусок арматуры, это уже опционально. Ведь получается, что при таких союзничках никаких врагов не нужно. Свои же и подведут под монастырь. Так что ну его на фиг, исходим из того, что награда за голову реальна, и объявил её кто-то из батюшкиных заклятых друзей. Чисто чтобы Илье Фаддеевичу подгадить. А если и впрямь получится кровиночку со света сжить, так и вообще прекрасно. Зная отца, тот подобного оскорбления не стерпит, устроит с виновниками кровавую разборку, и разбирать, кто при делах, а кто просто мимо проходил, при этом не станет. Всем достанется на орехи, потому как терять ему уже будет нечего – мало того, что род самый захудалый, так теперь и наследника со свету сжили. Но, понятно, это самый неблагоприятный – особенно для меня – сценарий. Тот, кто всё это затеял, на такой результат не надеялся, ему просто нужно было хотя бы немного вывести отца из душевного равновесия. А заодно отвлечь от чего-то важного. И, надо признать, у него это неплохо получилось. Впрочем, это чисто гессионские заморочки, мне пока не до них. Тут бы из передряги выпутаться без значительных потерь, а дальше разберёмся. Если награду не снимут, то придётся расстаться с личиной Ганса Риккерта. Да даже если и снимут – ну его нафиг, в таком виде по Картахене расхаживать. Тут дураков много, могут и просто по старой памяти пришибить, в надежде хоть на какую-то подачку. Потому что зря, что ли, за меня награду объявляли? Вот-вот. Поэтому в любом случае придётся перевоплощаться. Вопрос только в кого именно. Полагаю, что нужно стать самим собой, то есть Иваном Елагиным, которого просто так, за здорово живешь, заказать наёмникам не получится. Это как бы неприлично. Хочешь грохнуть аристократа – вызови на дуэль. Или подошли своих людей. Или столкни лбами оного аристо с кем-нибудь ещё из его круга общения. Но не впутывай в такое дело наёмника. Можешь даже подослать убийцу, но, будь добр, прояви индивидуальный подход, не нанимай его через сайты охотников за головами.
В общем, если подумать, то мы сами подставились. В смысле, мы с отцом. Потому что даже если батюшка и знает, кто именно подсуетился (а он, судя по его реакции на моё сообщение, если не знает, то догадывается), предъявить ничего не может. Просто потому, что в ответ ему заявят: а мы понятия не имели, что это твой сын. Мы «заказали» Ганса Риккерта, который никакого отношения к Гессионе и клану Авериных не имеет. И он даже не аристократ, если уж на то пошло. И, что характерно, будут правы.
С другой стороны, осадочек, как в старом анекдоте, остался. Я и раньше-то к Алексу спиной поворачиваться опасался, а теперь вдвое подозрительней стану. По той простой причине, что даже если это не их с Владом замут с наградой за голову, то сложившейся ситуацией они воспользовались. В жизни не поверю, что тот же Пахомов мог так проколоться с люком на кухне «Кассийского наслаждения». Осталось только выяснить, какими-такими соображениями эти два типа руководствовались, когда загоняли меня в подвалы с теплообменниками. Но это потом. А пока неплохо бы разобраться с текущими проблемами. В идеале просто пробраться под долбаными радиаторами и сплетениями дата-кабелей, да свалить из зоны облавы. Но что-то (возможно, пятая точка) мне подсказывало, что без приключений не обойдётся. Зря, что ли, так потными «трущобниками», кхм, благоухает? И чем ниже спускаюсь, тем сильнее.
И да, тут я ничуть не преувеличил. Сначала, пока шёл к очередной тесной лестнице, и «аромат» слабел, но потом, где-то через семь пролетов вниз, амбрэ вернулось. И не просто вернулось, а долбануло по обонянию. Я аж застыл на полушаге, потому что это явно ненормально. Хуже было, только когда я нашатырного спирта нюхнул, словив тяжелый нокдаун на дружеском спарринге. Дело было несколько лет назад, я тогда ещё не подвизался на дипломатическом поприще наравне с отцом, а лишь сопровождал его в так называемых «гостевых» выходах. Вот и… схлестнулись мы тогда с одним из родов вайгожэнь. Вернее, не мы, а конкретно батюшка с таким же тщеславным аристократом. Да-да, вы правильно догадались, на почве выяснения, чей сынок искусней в мордобитии. Как выяснилось, не Ильи Фаддеевича. Но урок я тогда получил хороший, и сделал для себя определённые выводы. Так о чём это я? Ах, да… «аромат». Запах, конечно, усилился, но не до такой степени, чтобы по мозгам бить. И это даже Лиу Цзяо заметил:
– Фиксирую раздражение обонятельного нерва, Ван-сяньшэн. Вы в порядке?
– Чёрт… – Я зажал нос пальцами и попытался дышать одним лишь ртом. – Это какая-то нездоровая фигня… опять глюки?
– Это вы у меня спрашиваете, сяньшэн?
– Нет, блин, это риторический вопрос! – прогнусавил я. – Проверь атмосферу!
– Процесс активирован… процесс завершён. Значительных отклонений не выявлено, Ван-сяньшэн, – послушно доложил Ли. – Концентрация ароматических веществ в воздухе в пределах нормы, это у вас почему-то обоняние резко обострилось… но почему? Как это вообще возможно?
– А ты не рассматривал вариант с обратным воздействием, Лиу? – снова без предупреждения влез в разговор Кумо. – Что если не обоняние воздействовало на мозг специалиста Елагина, а мозг подал сигнал на рецепторы, и те излишне возбудились?
– Вот только этого ещё не хватало! – буркнул я. – То есть ты, Кумо, хочешь сказать, что это точно глюки?
– Есть такая вероятность, сэр, – подтвердил Алексов искин. – Но нам нужны дополнительные данные. Рекомендую продолжить движение по маршруту, специалист Елагин.
– Ну, раз рекомендуешь…
Я снова зашагал по лестнице, так и не рискнув отпустить нос, и, удивительное дело, уже на ближайшей площадке обоняние вернулось в норму.
– Похоже, и впрямь глюки, – задумчиво хмыкнул я. – Меня даже не мутило! А ведь должно было, при этакой-то вони! Что скажете, коллеги?
– Я склонен с вами согласиться, специалист Елагин, – отозвался Кумо.
– Ли? А ты что скажешь?
– Прародитель прав, сяньшэн. Физиологическое состояние вашего организма не соответствовало приступу тошноты.
– Хм… и что дальше? С носом не прокатило, уши подключат? – вслух задумался я. – Или глаза?
– А почему вы исключаете осязание, специалист Елагин? – заинтересовался Кумо.
– Не исключаю. Просто не упомянул, – отмахнулся я. – Ладно, не попробуешь, не узнаешь. Идём дальше. Бдите, коллеги.
– Всегда, сэр! – заверил Кумо. – Лиу Цзяо, замеряй параметры переменного магнитного поля в режиме реального времени.
– Принято, Прародитель.
– Эй, а это зачем? – на всякий случай уточнил я.
– Возможно, мы сумеем выявить синхронизацию колебаний с вашими галлюцинациями, специалист Елагин.
– То есть вы, парни, подозреваете аномальное воздействие электромагнитных волн?
– Ответ положительный, Ван-сяньшэн. Вы слишком близко к дата-кабелям, а у них может быть повреждён экранирующий контур.
– Даже скорее всего повреждён, сэр.
– Ну и с чего вы так решили? – с бесконечным терпением в голосе осведомился я.
– По аналогии, специалист Елагин, – отбрил меня Кумо. – Я провёл сравнительный анализ электромагнитного поля системы теплоотвода в районе причала сто пять «бэ» и того теплообменника, к которому вы сейчас приближаетесь. Есть явные отличия. В том числе и в вашей реакции на внешнее воздействие.
– То есть если перевести на росский, то ты утверждаешь, что в «частной парковке» теплообменник менее активен, чем вот этот? – резюмировал я.
– Очень на то похоже, специалист Елагин.
– Ну и чем же это можно объяснить? – задался я очередным вопросом, впрочем, без особой надежды.
– Вариантов два, сэр: либо в теплообменнике причала сто пять «бэ» «заперто» меньше ментально-цифровых отпечатков «потусторонников», либо он просто лучше изолирован от окружающей среды.
– А если и то, и другое сразу? – хмыкнул я.
– А вот это мы сейчас и постараемся выяснить, специалист Елагин.
Н-да. Что и говорить, впечатляющее напутствие. Хотя учёные-экспериментаторы они такие. Даже если это искины. Вернее, особенно если это искины, хе-хе. У них-то никаких моральных ограничений нет. Единственный сдерживающий фактор – чтобы я не скопытился в процессе экспериментов, потому что тогда «нейр» вырубится. И то не сразу, а через какое-то время, когда остаточные процессы в организме остановятся.
И знаете что? Я оказался прав. На следующем пролёте возбудилось зрение. Сначала засбоила резкость: картинка из глаз, даже с учётом коррекции в «дополненной реальности», расплылась, размылась по краям и задрожала, буквально через несколько мгновений вернувшись в норму. Но я даже обрадоваться не успел, как накатила вторая волна «помех». И так несколько раз кряду, разве что с каждым разом искажения уменьшались. Потом точно таким же макаром забарахлило восприятие цвета – несколько последовательных волн наведённого дальтонизма, пока все краски не возвратились. И вишенкой на торте фокусы с яркостью. Как раз их я перенёс легче всего. Подумаешь, слегка в глазах потемнело, а потом мир стал ярким до рези! Потом-то всё снова вернулось на круги своя. Аккурат к тому моменту, как я снова оказался на очередной – со счёта сбился – лестничной площадке.
И вот тут-то меня осенило:
– Э-э-э… коллеги, мне одному кажется, что меня… как бы помягче выразиться?.. Настраивают?
– Что вы имеете в виду, Ван-сяньшэн?
– Да, уточнение не помешало бы, специалист Елагин.
– Ну, как какой-нибудь прибор, – пожал я плечами. – Этакая калибровка. Или как микроскоп. Оптический.
– А вы не могли бы подробней описать симптомы, сэр? – выразил общее желание искинов Кумо.
– Извольте!..
Красок я, скажем так, не пожалел, но всё равно уложился в пару минут.
– Ваше предположение не лишено смысла, специалист Елагин, – заключил Кумо, выслушав моё – к слову, не допускавшее двойных толкований – описание процесса. – Но неплохо бы продолжить эксперименты.
– Думаешь, теперь очередь слуха? – внутренне содрогнулся я.
Мало приятного, когда тебе прямо в уши орут, да ещё так, что того и гляди барабанные перепонки порвутся, и всё это исключительно у тебя в голове. А если провести аналогию с «настройкой» яркости, то вообще труба! Эх, поймать бы этого неведомого «шутника», да придушить хорошенько! Вот только очень велика вероятность, что это физически невозможно. А к поединку, кхм, ментальному я пока не готов. Впрочем, куда я денусь с космической станции? Надо дальше топать…
Ну и потопал, конечно. И снова угадал: примерно на середине пролёта уши сначала заложило, отчего окружающие звуки резко потеряли в громкости, а потом сквозь воображаемую «вату» прорвался заунывный звон, через несколько мгновений (и ступенек лестницы) ставший прерывистым, что твоя…
– Азбука Морзе! – не сдержавшись, хлопнул я себя по лбу.
Правда, собственный голос скорее угадал, чем расслышал. Равно как и просьбу Кумо:
– Дублируйте сигнал, специалист Елагин! Мы ничего не слышим!
– Точка… точка… тире, – «прислушался» я к гулу, – точка, тире… точка, точка, точка… да мать же вашу! Это не текст! Это мелодия!!!
– Что за мелодия? – насторожился Алексов искин. – И ещё, специалист Елагин… постарайтесь говорить тише. Вас могут услышать.
– Хорошо, – выдал я одними губами. Ну, мне так показалось. Впрочем, повторять просьбу Кумо не стал, из чего я и сделал вывод, что громкость успешно сбавил. – Это из классики… как там её? «Князь Игорь». Улета-а-ай на крыльях ве-э-э-этра… и всё такое…
– Это… – на миг «задумался», то бишь прошерстил базы данных Кумо, – очень старая мелодия. Даже древняя, ныне редко используемая в медиапространстве. Где вы её слышали, специалист Елагин?
– Известно где: на Гессионе! – сообщил я, на этот раз прекрасно самого себя расслышав: сместившись напоследок в ультразвук, мелодия прервалась, а вместе с ней исчезла и «вата». – Профессор Эйген её постоянно напевал… ну, когда мы с ним и с Леркой на «Наваге» плыли. В моё первое посещение Ликейского архипелага… м-мать!.. Проф!
– Хочу вам напомнить, специалист Елагин, что у нас слишком мало данных для анализа! – предвосхитил мою следующую фразу Кумо. – И я бы на вашем месте не спешил с выводами.
– Ладно, не буду! – заверил я искина. – Но ощущения, скажу прямо, специфические. Вы как хотите, а у меня аналогия с настройкой полнейшая.
– Скорее всего, так и есть, специалист Елагин. Вопрос лишь в том, кто именно пытается на вас настроиться...
– Стоп-стоп-стоп! – прервал я словоизлияния «мини-гекса». – Давайте-ка уточним: это меня настраивают. То бишь изнутри, а не снаружи. Ли, ты по-прежнему ничего не фиксируешь? «Нейр» всё ещё работает в штатном режиме?
– Ответ положительный, Ван-сяньшэн. На оба вопроса.
– Поня-а-а-атно… – разочарованно протянул я. – Ладно, Кумо, какие там у тебя варианты?
– Достойный внимания только один, специалист Елагин. Он же наиболее логичный – это сообщность ментально-цифровых отпечатков «потусторонников», образовавших единый кластер. Кластер, обладающий зачатками группового разума. Или же их остаточными явлениями.
– Ты имеешь в виду «Единение», Прародитель? – не утерпел Лиу Цзяо.
И, надо отметить, всего лишь на мгновение опередил меня с этим же вопросом.
– Весьма похоже, коллеги, – подбавил в голос толику озабоченности Кумо. – И это проблема…
– Думаешь, из них в конце концов сформируется искусственный интеллект? – с сомнением хмыкнул я. – Слушай, Кумо, но это ведь даже для тебя слишком!
– Вот как раз для меня – нисколько! – заверил тот. – Ибо я сам есть результат схожего процесса. Но я хотя бы синтетическая личность, зародившаяся на базе нескольких разумов гексаподов, то бишь эндемичного для нашей Вселенной вида! А здесь мы будем иметь дело с пришельцем из «антимира», с абсолютно непознаваемыми логикой и моралью! Если эти понятия вообще там есть!
– Что-то ты излишне возбудился, дружок, – на ходу покачал я головой. – Не думал, что у искинов такая богатая фантазия!
– Я не совсем искин, не забывайте об этом, специалист Елагин.
– Тут, пожалуй, забудешь! Ну а ты что думаешь, Ли?
– Пожалуй, Прародитель прав, Ван-сяньшэн.
– Да ну вас к демонам! Электронным! – в сердцах махнул я рукой. – Всё, валим дальше! Если не ошибаюсь, осталось тактильную чувствительность настроить…
И как в воду глядел. Правда, далеко не сразу сообразил, что процесс начался, потому что озноб мог иметь и вполне естественную природу. Но зато когда невзначай коснулся перил, которые до того мужественно игнорировал, всё разом встало на свои места: по нервным окончаниям в подушечках пальцев как кипятком плеснули. Я едва сдержался, чтобы не заорать благим матом, и очень скоро был вознаграждён за терпение: пальцы быстро занемели и напрочь утратили чувствительность. Но тоже ненадолго, буквально на несколько мгновений. А потом точно такая же волна прошлась по всему кожному покрову, причём хуже всего пришлось пяткам. Ну и на лопатках, такое ощущение, шкуру стёр до мяса. Впрочем, оно на сто процентов не соответствовало действительности, в чём я и убедился, когда фокусы с осязанием подошли к логическому завершению, то есть организм вернулся в нормальное состояние. И да, это снова произошло, когда я добрался до лестничной площадки – на сей раз последней на маршруте. Глубже по данной конкретной лестнице спуститься не получится, она закончилась именно здесь, на полу огромной рукотворной каверны, содержащей не менее огромное, пусть и довольно примитивное, теплотехническое сооружение.
Понятно, что при желании можно и ниже пробраться – под нами ещё добрая сотня метров пластика, полиметаллических композитов и старой доброй стали, и только потом начинается спекшийся монолит планетоида – но для этого придётся реально заморочиться. И в любом случае предварительно нужно пересечь зал. Правда, сначала я не очень понял, почему было не пройти по мосткам… но потом сообразил, что так даже лучше: а что, если бы на половине пути я словил глюки и с этих самых мостков элементарно навернулся? Костей бы не собрал точно. Но даже это не аргумент. Тут скорее сработал хитрый план Влада и компании, который за каким-то бесом упорно вёл меня в недра теплотехнического лабиринта. И в этом я уже практически был уверен. Зачем ему это? Ну, как доберусь до Пахомова, так обязательно поинтересуюсь. Пока же я не то, чтобы смирился с судьбой, но убедил сам себя, что мне тоже интересно. То бишь наши планы совпадают. Хрен с ней, с калибровкой! Но вот мелодия… очень вряд ли, что это очередной выверт моего подсознания. Да, я тот ещё фантазёр и авантюрист, но даже для меня слишком предполагать, что Евгения Викторовича могло занести в недра станции Картахена. Нет к тому абсолютно никаких предпосылок. Нет. Ни-ка-ких. Это даже не легендарную птицу сову на глобус натягивать, это… слов подходящих нет. Это было бы слишком невероятное совпадение. Так что скорее всего я сам себе навыдумывал всякого, вот подсознание и выкидывает фортеля…
Так что пришлось собрать нервы в кулак и осторожно, полагаясь больше на выведенную в «дополненную реальность» трёхмерную схему и стрелку «навигатора», нежели на собственные чувства, двинуть дальше. Сначала по центральному технологическому проходу, довольно широкому и высокому, поскольку тот располагался под своеобразной аркой, образованной изгибами труб и радиаторов, а потом, буквально шагов через двадцать, по боковому отнорку, который я выбрал исключительно по наитию. Накатило вдруг что-то такое, непонятное… ну да, «предчувствие неизвестного». Ну, может, интуиция ещё. И, как показала практика, свернул я не зря – стоило только скрыться в скромном тоннеле, как на связь вышел Влад Пахомов:
– Ваня, приём! Как слышишь?
– Нормально, – шепнул я, памятуя о возможностях Ли и потенциальной опасности. – А что? У нас изменения к лучшему?
– Не-а, – жизнерадостно осклабился Влад. – Просто мы засекли активность в зале.
– Ну-ка, с этого момента поподробнее, – напрягся я, на всякий случай застыв на полушаге. – «Трущобники»? Много?!
– Вообще без понятия, если честно. Ни одного активного «нейра», за исключением твоего, в радиусе метров трёхсот – на твоём уровне и глубже к коре планетоида – нет. На верхнем этаже по-прежнему движняк, фиксируем перемещения малыми группами, но вниз они не лезут.
– Ну и чего тогда?! – возмутился я. – Думаешь, я тут удовольствие получаю? Мне бы свалить как можно быстрее!
– А вот с этим может возникнуть проблема, Вань, – отвёл взгляд Пахомов. – Лучше бы тебе на пару часов где-нибудь затаиться.
– Только не говори, что прямо здесь, под теплообменником!
– Вот как раз здесь и не надо! – помотал головой главный эсбэшник. – Я, собственно, по этому поводу тебя и беспокою. Короче, мы засекли по ёмкостным датчикам, которые, вообще-то, для распознавания движения не предназначены, перемещения неких масс. Это помимо хладагента в трубах! – предвосхитил мой вопрос Влад.
– Ну и? – заинтересованно заломил я бровь.
– В общем, долго объяснять… но мы влезли в систему мониторинга и просмотрели данные с ёмкостных датчиков. Они почти такие же, как в сенсорных экранах, но менее чувствительные… не суть, в общем! Но, судя по сложившейся картинке, конкретно по этому залу, прямо под трубами рассредоточено от двадцати до ста биологических объектов с массой в пределах пятидесяти-девяноста килограммов.
– Тут ночлежка, что ли?! – осенило меня. – «Трущобники» на трубах греются?
– Нет, Вань, под трубами, – поправил меня Пахомов. – Вот, я тебе на схеме выделил места локализации.
– Хм… в самые щели забились, – задумчиво хмыкнул я. – Ну и нафига?
– Мне бы тоже хотелось это знать, Вань. Будь другом, глянь одним глазком!
– Э! Мы, вообще-то, меня эвакуируем! – возмутился я. – Какая, к демонам, разведка?!
– Сопутствующая, Вань. Только будь осторожнее, я тебя умоляю!
– Алекс люлей навешает, если со мной что-нибудь нехорошее случится?
– Нет, совесть меня замучает! – парировал Пахомов. – Ну так глянешь?
– А куда я денусь?! – развёл я руками. – Но ты, Владик, учти, вопросов у меня всё больше и больше. И я их тебе задам. При встрече.
– Не сомневаюсь, Вань! – заверил тот. – Всё, на связи! И это, снимай, пожалуйста, всё, что видишь.
– Ли?
– Принято, Ван-сяньшэн.
– Влад?
– Да, Вань?
– А ты давай-ка меня веди.
– Ладно, – нехотя кивнул глава СБ.
Ну а фигли? Хотите результатов, извольте поучаствовать в процессе. Тем более что лично Влад ничем не рискует. Разве что стресс словит, что в его случае крайне маловероятно. Чтобы удивить Влада Пахомова, я не знаю, что нужно найти. Не факт, что его даже сошедший со страниц Лавкрафта монстр Ктулху впечатлит. Безопасники, они через одного такие. Розанов не даст соврать, хе-хе.
Впрочем, на сей раз я ошибся. И выяснилось это довольно скоро, пяти минут не прошло. Именно столько мне понадобилось, чтобы по укромному отнорку осторожно добраться до первой «лёжки», осмотреться, обнаружить те самые загадочные «биологические объекты с массой в пределах пятидесяти-девяноста килограммов» и, судорожно сглотнув, тихонько поинтересоваться:
– Влад? Ты видишь то же, что и я? «Трущобники»?
– Он-ни, В-вань! – дёрнул кадыком Пахомов. – Что это с ними?
– Вообще-то, это я у тебя хотел спросить!..
Глава 5-3
… больше всего открывшаяся взору картина напоминала внутренности гнезда каких-нибудь муравьёв или термитов. Даже у нас на Гессионе, если мне склероз не изменяет, подобные водятся. И да, «гнездо» под трубой теплообменника, по её стыку с дата-кабелем с самым большим поперечным сечением, не было воспроизведено один в один, а, так скажем, прослеживалось лишь некое концептуальное сходство. То бишь довольно длинный участок был густо залеплен чем-то вроде паутины, только, в отличие от прототипа, из редких и толстых нитей, которые не просто переплетались между собой, а как бы вырастали друг из друга, образуя местные утолщения в местах сочленений. Почти как… точно! Точь-в-точь говяжий сальник! Или овечий, не суть! Да хоть жировая сетка из брюха клеверфолдского бизоноида! От названия суть явления не меняется. И ладно бы этот самый «сальник» просто висел на трубе, но нет, «трущобники» использовали тошнотворные полотнища в качестве импровизированных гамаков! Без понятия, сами они до этого додумались, или их какой-то монстр из ночных кошмаров приклеил, но… зрелище не особо аппетитное. Прямо какой-то биопанк низкого пошиба. Пожалуй, так Владу и скажу…
– Вань, а тебе не кажется, что эта хрень – слюна ксеноморфов? – опередил меня Пахомов буквально на мгновение.
– Кого?!
– Так и запишем: с классикой синематографа не знаком, – разочарованно вздохнул глава СБ.
– Так это даже не классика, это предания старины глубокой! – фыркнул я, сообразив, наконец, что имел в виду мой собеседник. – Хотя, если окончательно сходить с ума, то некое сходство прослеживается. И местечко тёплое, всё, как Чужие любят. Но ксеноморфов в нашем не самом лучшем из миров не существует, сам знаешь. По крайней мере, в том виде, как их описывали фильмы. Про комиксы не уверен, я не до такой степени фанат.
– Самих Чужиков – да, – кивнул Влад, – но что мешает кому-нибудь их закосплеить?
– Мне поискать Королеву-матку? – хмыкнул я.
Скептически, если кто не понял. Но всё равно как-то не по себе стало, аж холодок по спине пробежал. И целая толпа мурашек.
– Не, не стоит! – беззаботно махнул рукой главный эсбэшник. – Это я так, в порядке бреда. А на самом деле это всего лишь изолирующая пена из аварийного набора. Там в каждом минимум по три баллончика. И наборов этих по всей станции как грязи, их даже особо не отслеживают. Особенно на нижних уровнях, где риск разгерметизации минимален.
Хм… быстро он в ситуации разобрался. Одно слово – профессионал.
– Что, уже видел такое?
– Угу.
– А чего тогда панику разводишь?! – возмутился я.
– Да просто не узнал поначалу, – повинился Влад. – И видно не очень хорошо, и расположение… затейливое. Если бы ещё закреплены вертикально были, то вообще сходство на грани смешения. Только яиц с фейсхаггерами не хватает. И чтобы таинственный туман струился.
– Да тьфу на тебя! – чуть было не подпрыгнул я от испуга, но голос, вопреки ожиданиям, не повысил, умудрившись рявкнуть шепотом. – Умеешь же подбодрить!
– Да не грузись ты, Вань! Это довольно распространённая практика, особенно на нижних уровнях, – соизволил пояснить Пахомов. – Чем ниже, тем больше проблем с терморегуляцией, тёплых местечек не очень много, а где они есть, всё равно приходится пускаться на некие ухищрения. Так что вот такие «гамаки» из пены-изолятора – явление, я бы сказал, заурядное. Разве что именно такой формы, как здесь, мне раньше не попадалось.
– Они стационарные, что ли? – пригляделся я внимательнее.
– Очень на то похоже, Ван-сяньшэн, – подтвердил Лиу Цзяо, опередив Влада. – После затвердевания изолятор сохраняет определённую степень эластичности, так что достаточно разместиться на нужной поверхности, принять удобную позу, попросить кого-нибудь залить себя пеной и подождать, когда та застынет.
– И потом останется только вырезать кусок, чтобы можно было вылезти из «кокона», – завершил мысль мини-гекса Пахомов. – К одежде эта гадость цепляется не очень охотно, так что прилипнуть проблематично. Единственный стрёмный момент – нужна посторонняя помощь, особенно для обустройства лаза. Потому что если тебя в таком вот «гамаке» оставят замурованным, то в нём ты и сдохнешь. Возможно, от голода. Но куда раньше начнутся проблемы с кровообращением. Впрочем, обезвоживание скажется быстрее всего, и до последующих стадий ты, возможно, просто не дотянешь.
– Очень вдохновляюще, знаешь ли! – хмыкнул я, дослушав тираду Влада до конца. – И ты думаешь, что здесь как раз… такие? Жмуры, то бишь?
– Вань, мозг-то включи! – укоризненно покосился на меня глава СБ. – Если бы это были мертвецы, ты бы в зал даже не сунулся! У тебя бы глаза от вони выпали.
– А тут, кстати, совсем не орхидеями пахнет! – осторожно принюхался я. – Хотя в остальном ты, Владик, прав: это не мертвецы. Просто давно не мытые люди. И не обстиранные.
– Ну, тебе должно быть виднее, – не стал спорить эсбэшник.
– Влад, а ещё вопрос можно?
– Валяй.
– А как… э-э-э… ну, пусть будут «трущобники», к трубам снизу цеплялись? Ну, до того, как их пеной… того? Или они все, как на подбор, люди-пауки?
– Какие ещё пауки? – озадачился Пахомов.
– Да был такой древний супер-герой, – отмахнулся я, – не обращай внимания. Тоже по вертикальным стенам лазал, прилипая ладонями.
– Не, Вань, тут всё гораздо проще, – заверил мой собеседник. – В тех же аварийных наборах, где пена, есть и магнитные скобы, как раз для того, чтобы по всяким металлическим конструкциям передвигаться. Цепляешь четыре таких – две для рук, а в остальные две носки суёшь – и висишь, пока тебя товарищи обрабатывают. Там продержаться-то всего секунд десять надо, а потом изолятор уже держит, хоть и растягивается. Но это даже хорошо – «гамак» просторнее получается.
– Поня-а-атно!..
– Ли, увеличь изображение, – попросил вдруг Влад.
– Принято, специалист Пахомов, – отозвался мой искин. – Процесс активирован… процесс завершён.
– Спасибо! Хм… занятно…
– Что ещё? – снова напрягся я.
– Лазы, – буркнул Влад.
– Что с ними не так?
– Всё так, просто они через один. В одном коконе есть, в следующем нет. И так по порядку.
– Может, просто на разные стороны выходят? – предположил я.
– Вот и проверил бы, – ухватился за мою оговорку Пахомов.
– А точно надо? – усомнился я.
– Точно, – заверил эсбэшник. – Это в любом случае нездоровая фигня, причём сразу по нескольким признакам.
– А поподробнее?
– Изволь! Слишком много их в одном месте – раз, – принялся перечислять Влад, – слишком близко к обитаемым секторам – два, и слишком вредно для здоровья – три!
– Электромагнитное излучение? Или риск перегрева?
– Всё вместе, Вань. А если присмотришься, то увидишь, что у дата-кабеля изоляция нарушена.
