Текст книги "Шепот, что уничтожил мир (СИ)"

Автор книги: Александр Осенчугов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)

Глава 8. Наследники Парагона

Рабство это ужасная практика, которую многие из вас считают лишь страшной сказкой. К сожалению, оно более чем реально, особенно в северном Зерейском Крае. Столицей рабовладения является печально известный Шипосад, иронично называемый «Городом Свободы».

Использование рабов выходит далеко за рамки насильного труда и плотских утех. С количеством темных зереев, что остались после Войны Парагона, присутствует естественный спрос на свежую кровь.

Врата из темного металла открылись.

Флетта вошла в дворцовый зал. Держа свои кинжальные уши низко, а глаза ниже, она шла через излишек и декаданс, через вуаль испаряющегося мерцезема, через подушки, ковры и разбросанную одежду. Она приближалась к платформе трона.

Словно потерянные души в тумане, жалкий народ наполнял эти залы. Одетые в кожаное нижнее белье, ошейники и ничего более, их красивые тела были изуродованы небеснометаллическими имплантами. Вдоль их позвоночников, ног, рук и даже лиц, импланты были вставлены в их кожу – от колец до слотов для пробок. Их глаза были сокрыты очками с металлическими барьерами вместо линз.

Все эти жалкие фигуры были авларами, и новопришедшая не смотрела на них. Она понимала, через что они проходят, но такова была жизнь. Таков был этот мир.

Оранжевые глаза Флетты осмелились подняться к ступенькам. Там восседала госпожа этих залов.

Покачивая высокими каблуками через бархатный подлокотник трона, Королева убивала время. Ее бледное тело было усеяно костяными наростами, дюжинами вдоль ее едва прикрытых черт. Она держала длинный прозрачный шланг меж ее звериных ногтей. Один конец был у ее рта, другой в металлическом импланте девушки на коленях. Жидкость омывала клыки Королевы. Она была темной, высшим отражением зерейского рода. Возвышенной.

– Моя Королева, – осмелилась заговорить Флетта, держа руки вдоль своего разглаженного подола. Она опустила голову и сказала, – Гость явился.

Пара алых глаз повернулась к ней. Черты Королевы скривились, слова взбудоражили ее. Господин редко посещал это место лично, и у него были причины. Флетта надеялась, что Королева проявит милосердие, она молилась, чтобы господин был в порядке.

Отодвинув шланг от своих губ, Королева приказала, – Покиньте этот зал.

Покорно кивнув, фигура ступила из за трона. Одетый в шипастые наплечи, он был надзирателем. Он шел от раба к рабу, пристегивая цепи к их имплантам. Когда он закончил, он повел их прочь сквозь боковую дверь как стаю собак.

Лишь ненужных глаз не осталось в зале, врата открылись снова.

Господин вошел.

***

Векиз устал еще до того, как Королева могла начать свою речь. Этой луной, его массивные наплечи были особенно тяжелы, делая его походку сутулой. Край его бордового плаща мел пол во время ходьбы. Ее величество было с похмелья после очередной вечеринки – хорошо. Ее крики не будут столь громкими.

Закончив сворачивать бумажный свиток, Векиз поправил свою демоническую металлическую маску и уронил послание. Один из его алых посыльных сорвался с его плеча и схватил свиток, унося его сквозь кроны алых деревьев снаружи дворцовых окон. Алый птерикс летел с неимоверной скоростью – хоть кто-то был компетентен.

– Мне отправить Рахима в ваш офис, господин? – прошептала Флетта.

– Его и Кьеруза, – ответил Векиз своей ассистентке по пути. – Оставь нас.

Низкий, покорный поклон, и Флетта ушла, держа свои оранжевые глаза опущенными в пол. Металлические врата открылись в последний раз. Зал был пуст, кроме двоих. Королева смотрела на Векиза сверху, с ее темного трона. Она была в ожидании.

Потирая семигранную монету в своей руке, Векиз начал,

– Моя Королева.

– Ты не хочешь мне кое-что сказать?

– Я назначил представителя для вашего двора, – сказал Векиз. – Мое личное присутствие необязательно.

– Еще как обязательно, Векиз, потому что ты будешь слушать каждое слово из моего чертова рта своими гобруноложными ушами!

Ярость быстро наполнила ее алые глаза. Плохой знак.

– В чем дело… моя Королева?

– Ты знаешь в чем дело, полоумный ты птериксолюб! Что ты сказал мне в прошлый раз, когда твоя трижды-клятая одержимость осколками навалила такую кучу дерьма на Шипосад, что она воняет и по сью луну?! Что ты сказал мне тогда, сын ободранной вонючей крысы?!

– Давайте успокоимся…

– Что ты пообещал мне, о чем ты поклялся мне на могиле своей матери-путаны, жалкая ты слизь?! – все кричала взъяренная Королева. – Ты уверил меня, что это параноидальная охота за осколками не доставит мне больше хлопот?

– Я…

– Я спрашиваю тебя, червь! Ты уверил меня?!

– Я уверил… – с раздражением, сказал Векиз.

– Тогда объясни мне это, ты шаргвиноголовый мешок со слизью. Объясни мне, почему этот маменькин сынок на Мрамор-дери-ее-топьском принце целует траву уже как семь лун?! Быть может, он споткнулся и свернул свою нежную шею? Быть может, его сожрали дикие саблеползни? Объясни мне, Векиз, я подожду.

– Это был несчастный случай, – неохотно сказал Векиз.

– Азма разорви мои сиськи, это был несчастный случай! – гневно воскликнула Королева. – Быть может, твоя жалкая попытка скрыть свой гнилой провал от меня тоже была несчастным случаем?!

– Сеть должна была доложить вам как только…

– Пьяницы с улицы доложили мне быстрее, чем твоя выгребная яма на Сети! Весь Шипосад в мокрых штанах, бормоча, какой нам конец!

– Мы стерли все свидетельства, ничто не ведет к нам.

– Им не нужны свидетельства, клоун ты, а не мастер над шпионами! Эти фанатичные приматы сравняют этот тысячи раз проклятый город с землей и затем проведут расследование на наших сгоревших трупах!

– Они не осмелятся, – выпалил Векиз. Высокомерие проскользнуло сквозь его спокойствие. – Мы наследники Парагона.

– Отличный план, оптимистичный ты червь! Но подожди-ка, я забыла – где этот легендарный Парагон теперь?! Где, Векиз, быть может ты мне скажешь? На каком берегу бесконечного океана Азмы эта имперская срань гниет?

– Это не…

– Быть может, ты хочешь просветить меня по поводу это вознесенского дерьма, Векиз? Пожалуйста, так и сделай, давно я не смотрела на стоящую казнь.

– Я посмотрю, что я могу сделать, чтобы решить эту проблему… – уклонился Векиз. Он покорно опустил глаза, сжимая свою семигранную монету. Его зубы скрипели слишком громко. Он сказал лишнего.

– Ты не решаешь проблему, ты и есть проблема! – проворчала Королева, устало растянувшись в своем троне. Ее черные ногти чесали острые отростки вдоль ее челюсти. Векиз ожидал без всяких слов. Когда взор Королевы вернулся, он был изо льда, из убийственно холодного льда. – Смотри мне в глаза, Векиз, – она сказала. – Смотри, слушай и внимай. Я повторяю первый и последний раз.

– Я слушаю, моя Королева, – сказал Векиз, заставив себя встретить ее взгляд.

– Ты уберешь за собой этот чертов бардак. Мне все равно как, мне все равно, чего оно тебе стоит. Мрамортопь хочет твою голову, и если я увижу хоть одного драного наездника на вирме у себя из окна, они ее получат. Ты услышал меня, Векиз?

Глаза Королевы бурлили алой эссенцией. Раскованные, они сверлили Векиза своими изображениями кругов, что раскололись на семь частей. Все его птериксы разлетелись, пряча свой испуганный писк в тенях. Воздух стал тяжелым, цвета поблекли. Дворец дрожал от Азмического заражения, будто бы тысячи червей сжирали ткань реальности, будто сама Азма стучалась в двери.

Неохотно, Векиз взглотнул. Королева повторила, – Ты услышал меня?

– Я вас услышал, моя Королева, – произнес Векиз сквозь зубы. Он сжал монету до боли.

Королева Сковала свои глаза и сказала,

– Свободен.

Мастер Сети взмахнул своим бордовым плащом. Его стая алых птериксов промчалась сквозь врата, что он отворил. Он вздохнул, он не думал – он будет думать, когда эмоции поутихнут. Пока, лишь одно было неоспоримо.

Королева и вправду была услышана.

***

Холодный деревянный пол, кислотный смрад, струйки ветра, пробивающиеся сквозь илистый камень. Флекс слепо шел, толкаемый двумя силовиками. Он жил сквозь ничего, теряя чувство света и ночи, реального и фантазмического. Тугое устройство было обвернуто и защелкнуто вокруг его головы, его черные очки блокировали все визуальное восприятие. Как давно он был в этом ужасном состоянии?

Он услышал скрежет металлической двери. Оборот ключа стал приятно знакомым. Флекс знал, что это была их камера, и в этом было облегчение. По меньшей мере, этой луной допросы закончились. Силовики толкнули его сзади, Флекс упал в пыльный угол.

Еще один поворот ключа, увядающие шаги. Лишь двое вновь остались тут.

– Так долго, Флекс. Они тебя не ранили? – поспешила спросить Зури.

– Долго ли? – он почесал голову с металлическим звоном наручников. – По ощущению так же, как и разы до. Чем более я честен, тем меньше мне верят.

– Значит, мой черед?

– Не сейчас. Они говорили о каком-то «представлении» снаружи. Что-то по поводу предателя.

– Джаки…

Ее вздох был горяч. Она явно переживала об этом ублюдке намного больше, чем ей хотелось признать. Флекс хотел придушить Джаки. За то, что втянул их в это, за ложь, за…

Флекс фыркнул сам себе. Если бы он только смог ответить тогда. Он взял фигуру, но побоялся сделать ход, и этот стыд был до сих пор перед его глазами, среди этой бескрайней черноты. Флекс корил свою слабость. Как он мог постоять за Яну, если он не смог постоять за себя?

– Он сам на это нарвался, Зури. – Флекс аккуратно сел рядом с ней. – Не то что бы я рад этому, но… он нарвался.

– Прости.

– За что?

– Я знала его так давно. Я должна была предвидеть это. Мне нет прощения, Флекс, я не хотела… Я должна была остановить его прежде, чем началось безумие!

– Хватит, Зури. – Флекс аккуратно толкнул ее плечо своим. – Ты уже много раз это говорила.

– Я знаю, Флекс, но я правда прошу прощения… – Наручники об наручники, ее пальцы скользнули меж его. – Яна, она…

– Не то что бы я мог ее спасти. – Флекс нахмурился. – Я никогда не знал, насколько я беспомощен, пока не ступил в большой мир.

– Ну-ка тихо, Флекс, ты не беспомощен, – возразила Зури. Теперь был ее черед подтолкнуть его плечо. – Ты спас меня. Спас нас…

– Я бы не смог без твоего отклика.

– Я не могу выкинуть тот момент из головы… – сказала Зури. – Я никогда ничего подобного не чувствовала. Чувство… конца. Холодное и идеально чистое осознание того, что делаешь ты последний шаг… и твой путь окончен. Навеки, навсегда. Ты не можешь это остановить… ты можешь лишь кричать. Я никогда не была так близка к другой стороне, Флекс…

Ее дыхание было дерганным. Шелестя наручниками, Флекс сильнее сжал ее пальцы.

– Все позади, Зури. Все закончилось. Мы выбрались живыми.

– И мы здесь… Лишенные цветов. Эта мука не заканчивается. Когда они нас отпустят, отпустят ли вообще?

– Я не знаю, как вытащить нас, – признал Флекс. – Но, если это что-то значит, я счастлив, что ты рядом со мной. Что ты рядом, когда все кажется безнадежным. Не пойми неправильно, было бы лучше, чтобы мы вовсе не были в цепях, но…

– Я знаю, Флекс. И… я тоже рада.

– Ты вся дрожишь.

– Я просто боюсь… – пробормотала Зури. Флекс чувствовал необычное тепло вдоль остроты ее ушей.

– Я с тобой, Зури. Мы в этом вместе.

– В смысле, я боюсь другого…

– Боишься чего?

Она взглотнула. Ее дыхание разило жаром.

– Боюсь чего-то, что я должна сказать. Я боюсь этого, боюсь, что… что ты не поймешь. Но у меня может не быть другого шанса.

– Я знаю тебя всю жизнь. – Флекс улыбнулся, с ободрением сжав руку Зури. – Говори спокойно.

– Ну, помнишь, когда Ардис приехал на нашу ярмарку, пару спиралей назад? Он принес эти странные коробки… Ты открываешь их, и бум! Эссенция разных цветов летит в небеса.

Флекс ностальгически посмеялся.

– Никто тогда этого не понял, – сказал он. – Звест начал скандал.

– Ага, как Поселок отравлен проклятой эссенцией и как мы все должны бежать!

– И мы бежали. Такой был хаос. Все бежали в разных направлениях.

– Мы тоже, помнишь? Лощина под деревом. Лишь ты, я, и теплый плед. Никто не мог нас найти…

– Когда нашли, они просто не могли угомониться.

– Помнишь, как все тыкали пальцами? Лишь ленивые не предположили, что мы, ну…

– И тогда тебе все надоело, и я до сих пор помню, как ты выкрикнула это.

– Что я выкрикнула, Флекс?

– Что хотела бы ты, «чтобы это был настоящий роман, чтобы вы все захлебнулись от зависти», или что-то такое. Это было потрясно, это даже звучало как крик души.

– Кричала ли моя душа, Флекс? Как ты думаешь?

– Я не это имел ввиду, Зури. Это просто звучало по-настоящему. Я знаю, что это была шутка.

– Для тебя это шутка?

Флекс не понимал, что происходит. Он не мог уловить, почему вдруг тело Зури дрожало как в жару, почему ее уши пылали как две печи.

– Если это не шутка, то что? – спросил он.

– Мои чувства.

– Твои… чувства?

– У меня к тебе чувства.

– Какие чувства?

– Да какие еще чувства это могут быть? – проронила Зури, пытаясь сохранять спокойствие. – Я люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя как друга…

– У меня привязанность к тебе, притяжение, я хочу тебя! – она воскликнула в жару. – Называй как хочешь, но хватит притвориться, что ты меня не понимаешь.

Осознание начало остро стучаться в разум Флекса, но он до сих пор не мог воспринимать ее слова как реальность. Быть может, его разум дал слабину после стольких лун взаперти. Что Зури сказала чувствовалось чем-то далеким и нереальным, будто бы она рассказывала какую-то историю или свой сон как много раз до. Они обычно улыбались и им было весело, но в этот раз Зури не смеялась.

Флекс был полностью потерян, будто бы земля стала небом, а небо землей.

– Я не знаю, что сказать, Зури.

– Не говори ничего.

– Ладно…

– Поцелуй меня.

Горячее дыхание напротив билось в уши Флекса, напряжение было заразным. В замешательстве, Флекс слегка приблизился. Ему, должно быть, казалось, что все было в норме. Моментом позже, его руки отскочили как пораженные громом от Зуриных бедер.

– Извини.

– Все в порядке…

В полнейшей непроглядной тьме, он пытался найти путь. Его щека скользнула вдоль ее, вызвав дрожащий выдох в Зури. Медленно, боясь промахнуться, Флекс подтянулся своими губами, оставив на ее щеке аккуратный дружеский поцелуй. Флекс застыл на месте, тихий и противоречивый. В этом не было ничего странного, ну почему это казалось таким странным?

– Не такой поцелуй, Флекс, – прошептала Зури.

– Какой тогда?

– Такой…

Он этого не ожидал. Она закинула свои скованные руки за его шею, пригвоздив его всем своим весом. Ее теплые и голодные губы целовали его, страстно, без всякой меры, будто бы древнее желание сорвалось с цепи. Он попытался встать – она прижала его к полу, сидя на его коленях. Это было просто безумием.

– Зури, хватит… – прошипел он между поцелуев, пытаясь оттолкнуть подругу. Она не слушала. Он просто не мог этого сделать, это было невыносимо неправильно. Этого поцелуя не должно было быть.

Его отчаяние достигло точки кипения и Флекс применил силу. Тяжело дыша, Зури оказалась на пыльном полу.

– Флекс…

– Я не могу этого делать, это все слишком странно… – сказал Флекс голосом на грани паники. – Ты мой лучший друг, самый старый друг, ты мне как вторая сестра. Я знаю тебя столько, сколько помню себя, и это… Это просто не укладывается у меня в голове.

– Все в порядке, Флекс, – поспешила уверить его Зури. – Мы до сих пор будем друзьями, я обещаю, ничего не изменится!

– Друзья не напрыгивают друг на друга как голодные саблеползни. Это как какой-то больной сон…

– Я не хотела быть навязчивой, прости меня, Флекс! – выпалила она сквозь жаркие губы. – Мы можем попытаться снова, дай мне шанс…

– А нам обязательно пытаться? Это… это пугает меня, Зури. Эти… странные вещи, что происходят.

– Флекс, пожалуйста…

– Мне так хорошо быть с тобой друзьями. Но переступать эту… эту грань? Это меня тревожит. Мне просто… просто нужно время подумать.

Она больше не спорила, позволив молчанию взять верх. Выдыхая свою зажатость, Флекс отвернулся. Со временем, он ощутил ее ближе, рядом с ним, как и до этого.

– Давай притворимся, что этого стыда не было? – попросила Зури дрожащим голосом.

– Конечно. Я… извини, Зури.

– Не бойся за меня.

Вскоре, резьба по дереву была единственным оставшимся звуком в темноте. Заколкой ли или ногтем, Флекс знал, что Зури рисовала все ту же картину – слепое и апатичное усердие. Флекс был не против молчания. Оно успокаивало. Он пообещал притвориться – он сдержит обещание. Так будет лучше для них обоих.

Со временем, напряжение прошло, и прочие волнения заняли его место.

Зури все рисовала на полу. Флекс не был уверен, что доживет увидеть ее творение.

***

Яна промокла в соленой воде, будто бы кто-то засунул ее в бочку и пнул вниз с обрыва. Она схватилась за оконную раму, глядя на бесконечную жидкую пустыню. Мрачные волны кидали мозавра влево и вправо под жестким дождем. Громовые облака поглотили фиолетовое небо. Было так темно…

Она видела ускользающие силуэты на волнах. Она до сих пор помнила Алвина, как он звал, как он смотрел на нее – эти испаряющиеся фигуры выглядели так же. От их всеприсутствия было не скрыться. Неважно, как далеко плыл ящер, серое лимбо не менялось. Оно было во всех направлениях, везде. Оно проморозило авларку до костей.

Она услышала еще один призрачный вой снаружи ее мокрой комнаты. Последовала вспышка зеленого, взмах кулака.

– Еще два слева, Ирин, – громко сказала Ужа, стараясь держать поводья начеку. Ее лазурные руны освещали туманный путь – два изображения символов молнии в незавершенных кругах.

– Понял, – ответил Ирин, оперевшись на призрачные крылья напротив деревянной платформы. Ирин держался стойко, отбиваясь от фантазмов. Это длилось часами, и он был серьезно вымотан.

Во всем этом хаосе, Яна не могла отделаться от чувства, что за ней наблюдают. Будто бы у бури была причина, и фантазмы не были слепы в своей жестокости. Они целились в нее.

– Огни, Кас, – крикнула Ужа.

– Иду…

Глаза Каслин ярко горели, и она была странно бодра, с ее совиным взглядом остро сканирующим каждый чих. Она была такой после ее проделок со шприцами, неважно, как долго она была безо сна, а была она долго. Не то что бы кто-то много спал во время бури.

У Яны было плохое предчувствие. Лишь Каслин коснулась двери, как ярый ветер едва не вырвал ее. Кас боязливо ступила наружу, она попыталась прикоснуться к тающему кварцу на вершине фонаря, передать немного эссенции. Она твердо держалась, так что, надеялась Яна, она не упадет в море… А кроме этого, что могло пойти не та—

– Кас, сзади! – крикнула Яна.

Панический порез мелькнул быстрее молнии. Яна смотрела на червеподобный ужас, что в агонии испарялся из реальности. Ее волнение росло. Что, если эти твари ползали по корпусу как мокрицы?

Кас была в порядке. Она громко дышала, крутя свой странный нож-бабочку. Ее нос исказился в отвращении. Больше заряженных эссенцией ударов, пусть и зеленых, были на переднем ряду. Двое фантазмов пали от ударов Ирина.

– Я ожидал, что это будет бедствием, но… это… уффф… – Звук тошноты прокатился сверху. Морская болезнь прицепилась к мистеру Ардису как пиявка.

– Держись, пап, – сказала Каслин, прикоснувшись к кварцу и забежав обратно внутрь.

– Ты как, Кас? – поспешила спросить ее Яна.

– Справляюсь.

– Старик говорит правду, – рассудила Ужа. – Что вы видите это больше, чем просто бедствие.

– И не говори! – громко согласилась девушка.

– Что изменилось? – спросил Ирин, держа глаз в остро на проклятые воды.

– Я никогда не видела наших призрачных гостей такими голодными, – сказала Ужа.

– Плохая буря?

– Однозначно. Или одна из вас притягивает их как мух.

– Не смотрите на меня! – выболтнула Яна.

– Должны мы? – ответила Ужа. – Что в тебе такого вкусного, малая?

– Оу, даже не знаю, где начать…

– Ее глаза, – прямо сказал Ирин.

– Индиго, не так ли… – сказала Ужа с некоторым весельем. – Ты бы сохранил нам столько нервов, Ирин, если бы ты ее укусил.

– Я пытался. Несколько раз.

– Я вижу, вы двое развлекаетесь.

– Ему таки нужно было, чтобы это прозвучало странно!

– Скорее наоборот, – сказал Ирин.

– И что ты имеешь ввиду под– Ааа!

Мощный поворот откинул Яну к стене, и даже Ирин едва не потерял баланс, держась за руку Ужи. Подняв свой взгляд с пола, Яна узрела массивную призрачную руку над крышей судна. Она промазала буквально на касание.

– Что это? – фыркнул Ирин, остро озираясь.

– Большие и безобидные парни. Я их избегаю, однако, – сказала Ужа, Ее тревожный голос не внушал уверенности.

– Ты никогда их не видела, – сказал Ирин.

– Не в таких количествах.

Яна прислонилась к западному окну с раскрытым ртом. Картина становилась все более тревожной. Фантазмам в море не было числа. Все их пустые глаза смотрели на плывущую жертву. Яна могла поклясться, что все они смотрели на нее.

За линиями марширующих ужасов были другие картины – одинокие высокие ребята, идущие под дождем. Эти ребята были безликими, они даже не маршировали, они не были враждебны. Они просто ходили сами по себе.

– Далеко еще? – спросила Каслин со второго этажа.

– Немного дальше, чем планировалось. Иктис не хочет врезаться в парней, – ответила Ужа. – Так скажем, та черная точка на горизонте это хорошие новости.

– Наконец-то… – Каслин выдохнула.

– Мистер Ардис, мистер Ардис, что это за жутни-мутни?! – нетерпеливо спросила Яна по дороге на второй этаж.

Он не мог ответить. Морская болезнь поглотила мистера Ардиса. Скомканные облака становились все темнее, и чем меньше оставалось цветов, тем больше фантазмических монстров видела Яна. Там были армии. Ужа вела Иктиса настороженными спиралями, пытаясь скользить между ребят. Она не щадила меньших фантазмов, переезжая их всей массой ящера. Кварц фонарей эссенции потух, и Каслин не спешила вновь наружу.

Янины зубы стучали. Она нагнулась через окно, с надеждой смотря вниз на Ирина. Она знала, что его не победить, неважно, сколько ребят придут. Она верила в него. Даже во всем этом хаосе, Ирин оставался спокоен. Ужа и он неспешно крушили фантазмов с эмоциями, словно они косили траву.

– Такой расклад, Ирин… – сказала Ужа.

– Мм?

– Я останусь на острове, пока эта прекрасная буря не закончится. У меня есть пара идей.

– Не надейся на веселье. Мы будем заняты миссией.

– Присоединиться к твоей миссии это веселье же, – сказала Ужа, держа ладонь кверху. Ее лазурная эссенция формировалась в шар. – Ты не против, если я присоединюсь?

– Нет, – фыркнул Ирин, сокрушив миногоподобного фантазма.

– Так что теперь это и мое дело тоже, – сказала Ужа веселым тоном. Схватив сферу эссенции, что она сформировала, она кинула ее как гальку. Попав в фантазма, сфера взорвалась, и зап – заряд молнии проскочил между фантазмами, поразив трех.

Отряхнув руку, Ужа спросила, – Какова твоя цель?

– Мы спасаем мир, – сказал Ирин, пожав плечами.

– Я и не ожидала меньшего.

– О нет, странники… – выпалил Ардис. Он восстановился от морской болезни, лишь чтобы узреть это безумие. – Это странники, Яна!

– Что это вообще значит?!

– Странники обитают в глубоких слоях реальности. Видеть их на основном слое это плохой знак. Это значит, что что-то их вытащило…

– Что их вытащило, мистер Ардис?

– Все, что у меня есть, это дикие теории. Однако… – Ардис сделал паузу, прикрыв рот. Он быстро подошел к Яниному окну, нагнувшись вниз. – Мы должны поспешить к острову, мисс Ужа. Нам нужно поспешить прямо сейчас!

– Там впереди сборище, – заявила Ужа, – и у нас осталось не так много эссенции.

– Я с этим разберусь! – уверила ее Яна.

– Уж постарайся, малая.

Без всякой мысли, Яна Расковала свои глаза и выбралась из окна. Ее космическое зрение было лучом света, настало ее время сиять! Держась за Ирина, Яна размотала свои повязки и предложила себя – свою покусанную кожу, в смысле – на полное распоряжение Ирина.

Он медлил, но недолго. Без предупреждения, она почувствовала, как погружаются его клыки.

– Ах-х, Ирин… глубже…

Ужа сухо ухмыльнулась. Яна могла поклясться, что вздох Ирина был громче самой бури, и Яна давила в себе хохот. Настало странное щекотное спокойствие. Теплота ее катящейся крови чувствовалась неисследованной, будто в первый раз, тот первый раз тогда, в лесу. Яна становилась слабее, Ирин сильнее. Его аура горела и расширялась, и это завораживало.

Ужа была на страже, метая свои взрывные сферы эссенции в окружающих ужасов, поражая их цепными молниями. Зеленая аура Ирина все росла, его крылья расширились, и мужество кипело в его груди. Вытащив свои клыки со всплеском крови, он поднялся, смотря вперед.

И там, впереди, облака были темнее чернейшего пепла. На пути ящера было двое безликих ребят. Они слепо шагали сквозь воды. Ребята выглядели одинокими, но надолго ли? Волны толкали мистера Иктиса в объятия ребят.

– Хорошие новости. Я могу уклониться от второго парня, – сказала Ужа. – Плохие новости. Мне не уклониться от первого.

– Прикрой меня, – сказал Ирин, наклонившись для рывка.

– Ты это несерь—

– Ааа!

Яну едва не смело, она поспешно схватилась за перила. Взмахнув призрачными крыльями, Ирин вылетел вперед как снаряд. Глаза девушки расширились. Он запустил себя в парня.

– Нет времени объяснять, да, – пробормотала Ужа, единовременно формируя две сферы эссенции, по одной на руку. Она метнула их вслед Ирина.

Яна прибежала обратно на первый этаж, боязненно смотря из окна. Она смотрела на то, как Ужины сферы поразили парня, как молнии скакали между его чресел, и затем как Ирин врезался в призрачное плечо.

Заряженный Яниной эссенцией, он был как летящий метеорит. Силу удара было страшно представить, и, тем не менее, парня едва оттолкнуло. Он не выглядел раненным, скорее в замешательстве. Где были поражены его части тела, они мерцали, призрачная кожа дернулась, и парень был снова в порядке. Он медленно повернул свою безликую голову.

Ирин все прыгал на ветру, ударяя парня и снова падая в ревущие воды, и каждый удар отталкивал безликого странника все дальше от пути.

Ирин побеждал, но облака все толстели. Яна взглянула вверх и побелела.

Ее светящиеся глаза расширились, увидев нечто парящее в облаках. Оно было неизмеримо далеко, но оно было больше, чем все, что она когда-либо видела. Оно выглядело, будто накрывало весь мир.

Это было гниющее существо, парящая призрачная гора в небе. Это была не гигантская многоножка, не минога, или какая-либо другая тварь виденная до. Это была… личность. Ее ветвеподобные пальцы царапали небеса, ее волосы-щупальца были вьющимися червями, что жаждали живой добычи. Ее глаза были закрыты, рот открыт, испуская алые потоки гнили.

Это был самый большой фантазм, что Яна когда-либо видела. Она молилась, чтобы это было лишь больным воображением. Это нечто… оно ей что-то напоминало. Статуя у водопада, фреска в Башне Величия… Ее мурашки заострились. Яна могла поклясться, что это было существо из фрески, оно не могло быть ничем другим! Но почему… Существо выглядело прокаженным. И тут Яна увидела поворот его отвратной головы…

Чувство обреченности обволокло ее, чувство всеобъемлющей энтропии. Она видела мир как ткань из тысячи заплаток. Эти заплатки гнили, разбираясь на мелкие зловонные кусочки. Ее дыхание заканчивалось. Она чувствовала, будто она сама разваливалась на части. Будто бы швы, что держали ее вместе, превратились в червей и уползли вдоль ее кожи, рук и ног. Беспомощна сопя, она Сковала свои глаза.

Болезненный вдох. Небо штормило, небо было темным. Она и не могла подумать, что эта жестокая буря станет облегчением для ее глаз.

Видение в облаках пропало.

– Привет, Яна… Мы скучали…

Она обернулась.

Группа водяных существ, парней и девушек, ждала в комнате.

Их глаза были черны, они рыдали склизкой смолой. Яд их улыбок раздробил Янину решимость. Она закричала, фантазмы взвыли. Их рты открылись вне пропорций, расширяясь, пока не стали пастями миног.

Явился блеск эссенции. Яна открыла глаза, боясь поднять голову из ее дрожащих рук. Девушка была жива. Она смотрела на заряженный эссенцией костяной меч, что рубил фантазмы, изгоняя их в небытие.

Здесь была Ужа. Она смотрела на Яну тяжелым взглядом ее синих рун.

– Ты как, девочка?

– Я… СЗАДИ, УЖА!

Все случилось слишком быстро.

Яна схватилась за свое дрожащее лицо, но не могла проснуться, она даже не могла кричать. Ужа выглядела замороженной, ее глаза стали как стекло. Они не светились, они не двигались. Из ее груди торчали четыре массивных когтя. Они не оставили крови, будучи нематериальными, но что они сделали было реальным.

Фиолетовый гной разносился по телу Ужи. Ее кожа побледнела, стала как изорванная бумага. Костяной меч выпал из дрожащей руки мореходки. Два богомолоподобных монстра выжили, они ползали вокруг ее угасающего тела, их жвала напивались лазурной эссенцией.

Желейная синяя масса наполнила комнату. Расширяясь, она смысла визжащих монстров обратно в море. Болезненный кашель Каслин последовал, и затем масса просто испарилась.

– Лазурь милосердная… – Ардис Сковал свои глаза, спеша вниз по лестнице. Его пальцы прикрыли рот. – Мисс Ужа…

– Простите… – прошептала Яна.

Девушка тонула в тяжелых слезах. Она хотела, чтобы это закончилось, хотела проснуться, чтобы ей сказали, что все это был дурацкий кошмар. Она услышала, как Ужа рухнула вниз на пол платформы. Это был первый раз, как мистер Иктис повернул голову. Существо остановилось, оно пыталось разглядеть, что происходит на платформе. Оно чуяло беду, но не могло понять.

Зеленый свет мерцал вдалеке, мерцал с надеждой. Мерцание было все ближе и ближе, и вскоре дошло до корпуса. Он сотряс пол, сметая оставшиеся ужасы своими призрачными крыльями. Это был он, последняя оставшаяся надежда.

– Ужа умерла, Ирин, прости меня! – воскликнула рыдающая девушка, метнувшись к зеленоглазому спасителю.

Ирин медлил. Его глаза отвернулись от увиденного.

– Не время скорбить, – сказал Ирин, выдыхая сквозь нос. – Мы можем заставить этого зверя двигаться?

– Боюсь, здесь я бессилен, Ирин, – сказал мистер Ардис. Вся надежда покинула его глаза.

– Если бы я только могла обернуть время вспять… – шептала Яна.

– Это конец, – сказал Ирин, насупив брови.

Реквием бури ревел, как и прежде, но у его жуткой мелодии появились умиротворяющие нотки. Странники шагали как тени среди тумана, дождь все лил. Само море уже не было столь ужасающим. В этом было облегчение, в осознании, что это конец. Мужчины, похоже, тоже приняли его.

– Это была честь путешествовать с вами, друзья мои, – сказал Ардис, протирая свои мокрые очки. – Трагично закончился наш путь, но я не мог и мечтать о лучшей компании.

– Я подвел тебя, Саргвол, – произнес Ирин. Без эмоций, он посмотрел на небо. Яне было интересно, увидел ли он то же, что и она. Не то что бы это имело особое значение, не так ли?

– Уже настало время для постыдных последних желаний? – робко спросила Яна, прижавшись к Ирину. Ее слезы лились дождем.

Лишь одна из них не разделила этого принятия. Кас была здесь, смотря на тело Ужи. Каслин выглядела нервной и противоречивой, будто бы у нее были нехорошие мысли. Она вытерла свой кровоточащий нос, набравшись смелости, чтобы заговорить.