Текст книги "Раздать сценарий (СИ)"

Автор книги: Александр Никоноров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)

  – Сам ты вандал! Ты первый начал. Давай постираем ее?

  А что, мысль.

  – Давай.

  Тилм подпрыгнул и захлопал в ладоши.

  – Тогда ты моешь, я сушу. Призывай давай струю. Я пока тоже пойду призову.

  Он хлопнул меня по плечу и ушел за угол кабака. Я же создал Шар Воды, но не удержал...

  – Ба-а-а, да ты весь мокрющий! – вернувшись, отметил Тилм. – Дай-ка я тебя просушу.

  Тилм поднял руку, и вырвавшаяся из нее струя огня врезалась в рубашку. Пламя расползлось по всей мокрой области; пошел пар, телу стало горячо, но Тилм успел вовремя.

  – Так будет лучше. Пойдем вернемся в 'Магию пива', пускай кто-нибудь в морду даст.

  – Да зачем ты это делаешь?

  – Поясняю. Вот мне сейчас вроде как хорошо. Ничего не беспокоит, все замечательно и прекрасно. Но я не ценю этого! Где-то там, в омуте, я понимаю, что этому надо порадоваться, но никак. А получив по лицу, когда саднит губа или распух нос, а бровь разбита до того, что больно моргать, ты начинаешь ценить приходящие минуты спокойствия, время, когда все зажило и закончило ныть. Тогда то же ощущение, что и сейчас, встречается совсем по-иному. За контраст!

  Он создал Огненный Шар.

  – За него, родимого, – поддакнул я и, в свою очередь, создал такой же.

  Мы чокнулись, и каждый смял в руке огненную поделку.

  На обратном – таком долгожданном – пути я испугался. Круговорот мира в глазах Трэго начался давно, но светопреставления в программу не входили. А тут, на подходе к корпусам, творится что-то необъяснимое. Узорчики, переливы света, чудные фигуры и что-то еще, что смазалось в разноцветное пятно.

  Так то ж Кассиана! А, стало быть, развлекал ее не кто иной как верный клоун Альдерин. Ах ты циркач, удумал чего! Вон как восхищается, как будто не видела всей этой дешивизны днем у фонтана. Чего она восхищается-то?!

  – Надеюсь, завтра она от кого-нибудь услышит, что ты поборол меня. Не беспокойся, я не стану опровергать случившегося. Люблю помогать людям. А сейчас действуй!

  – М?

  – Это твой шанс! Ты ж лепирист, чего тебе стоит? В твоем арсенале столько возможностей, что не воспользоваться ими – преступление. Дуй давай, я подожду в сторонке. Покажи этому выскочке, кто в доме хозяин!..

  ***

  В этом была моя ошибка. Ненавижу вспоминать тот эпизод и который год прикладываю массу усилий, лишь бы не ворошить свалившийся на мою голову позор... Облажался я тогда по полной. Хуже некуда. Пал. Пал в глазах Альдерина, но мне было что с горы, что под гору; пал в глазах Тилма, но мне было нестрашно, пал в глазах Кассианы, и мне захотелось сжечь себя или надеть на голову Шар Воды и захлебнуться. Но больше всего я пал в собственных глазах. В глазах умника-выскочки, всезнайки, привыкшего получать отличные отметки, я выставил себя ничтожеством. Помню, захотелось бросить обучение и навсегда покинуть стены Академии, либо перепрофилироваться и поступить на тот же огненный факультет. Вдрызг меня добил Тилм: мало того что он выругал меня как старший брат малолетнего сорванца, так он еще и заехал мне в челюсть! Потом, конечно, оправдался, аргументировав тем, что рассчитывал на ответное действие, так как в кабак мы так и не попали, и потребность Тилма в получении по лицу никуда не делась. 'Ты все испортил!' – сказал он мне тогда.

  А потом прошелся по всем фронтам, не жалея новообретенного друга. Он не жалел бранных слов, гневных высказываний, раздраженных трясок и даже угрожал огнешаром. Он – он! – а не я, не декан лейн Мариак сообщил мне о безграничных комбинациях, тайных плетениях, заклинании в заклинании и вообще в безграничности и полной свободы действий.

  'Ты так классно вел со мной поединок, что я не сомневался в твоих познаниях предмета. Потому и отправил тебя к ней, чтобы после отмытия элем внутренних комплексов ты раскрылся как цветок Нио [Цветок Нио – символ богини любви Лаомы. Говорят, когда-то он действительно рос на Верхнем Полумирии, но, если судить по легенде, полностью погиб.]. А ты...' – завершение предложения цензура памяти не пропустила...

Глава 12. Макс

  Знатно меня вчера срубило. Я и не заметил...

  Под чужим небом просыпаться не то чтобы удивительно, но... Беспокойно что ли. Как будто переехал в другую квартиру и еще не привык к новому месту локации. Есть в этом нечто грузное, обременяющее, как будто вся громада странного неба давит на тебя, постоянно вопрошая: что тебе здесь нужно? Ты чужак, ты заноза, ты лишний. Понятно, что дальше параноидальных мыслей дело не зайдет, однако само наличие сомнений или стеснения делает невозможной уютную адаптацию в Ферленге...

  Дверь в номер Трэго заперта; никто не открывает. Внизу, наверное. А может и смотался давно от меня на радостях, что подвернулась удачная возможность. До чего же паршиво быть зависимым от кого-то. С работодателем и то чувствуешь себя свободнее, чем с магом. Но дело не в нем, само собой разумеется, а в моей робинзонаде. Стоит признать – без Трэго я никто. Беспомощен как лишившийся сопровождения слепой. Не будь его, я бы пропал в ближайшие пару дней. Спасибо хоть, что язык тот же, иначе бы было совсем худо.

  Пора бы пресечь нытье и тягу жалеть самого себя. Кто знает, вдруг все не так плохо, как это рисуется у меня в голове? Надо спускаться вниз и будь что будет. Ушел – черт с ним и бог ему судьба. Как-нибудь выкарабкаюсь, не пропаду.

  На середине лестничного пролета меня встретил басовитый окрик хозяина:

  – Хей! Старина Волен желает доброго утра, Библиотекарь! – его усы топорщились во все стороны. На лице по-прежнему улыбка, словно она так и не сошла со вчерашнего вечера.

  – И тебе того же, друг Волен.

  – Давай, проходи к тому же столу, старина Волен сейчас завтрак принесет!

  Я прошел к знакомому столику и сел, облокотившись о стену. Вопреки моим ожиданиям народа было предостаточно. Трэго среди них не видно, хотя сам факт того, что Волен провел меня к пустому столу, красноречиво говорил об отсутствии мага.

  Тихий стук вернул меня к реальности – это Волен опустил на стол поднос, богатый на всяческие блюда и закуски. Преувеличенно богатый.

  – Волен, должен сказать, что у меня нет денег и... – начал было я, но договорить так и не удалось.

  Он жестом остановил меня, добродушно рассмеялся, и в этот момент я понял, кого он мне напоминает: актера из рекламы "Веселый молочник", только крупнее.

  – Не стоит беспокоиться. Трэго оставил деньги и заплатил за твой номер и завтрак.

  – А он, кстати, где? – взволнованно спросил я, ожидая услышать что-то вроде "уехал, но не сказал куда", "просил передать, что его больше не существует" или "улетел на Луну, билет с открытой датой".

  – Трэго просил передать, – во-во, я ж говорю, – что ушел в департамент магических дел.

  Ого же! Не угадал.

  – Эй, Волен, – прорычал кто-то с другого конца зала, – давай пиво! И похолоднее!

  Трактирщик закивал и поспешно продолжил:

  – Он ушел пару часов назад и настоятельно просил не покидать мой трактир... Ну, приятного завтрака.

  После завтрака мне подвернулся просторный выбор действий: сидеть и выжидать. Глазеть по сторонам, вглядываться в лица, чтобы в один миг узреть Трэго. Я выпил пару бокалов эля и, честно говоря, ожидание стало менее тягостным. Вьющиеся около меня клочки разговоров были бестолковыми, но их можно было классифицировать на два типа: обыкновенные жалобы, житейские беседы и приятельские шуточки либо же кишащие неведомыми словами и именами новости, перемежающиеся сетованиями на что-то, чего с первого раза не запомнишь, будь ты хоть трижды дитя индиго. Малоинформативно и скучно.

  Очевидно, я вызывал некоторые вопросы или подозрения – меня обсуждали, несколько раз обо мне спросили Волена. Коситься-то косились, но никто не подходил и не желал получить информацию, так сказать, из первых рук. Чего стоит один мой видок! Надо как можно быстрее обзавестись местным одеянием, чтобы не чувствовать себя музейным экспонатом. Ведь когда-то я не выдержу.

  Прошло не менее двух часов, прежде чем пропащая душа наконец-то вернулась. В руке мешок, набитый не пойми чем, на плече сумка. Он высмотрел меня и быстрым шагом приблизился к столику.

  – Пойдем наверх. Привет. – Обронил он и направился к лестнице.

  Я засеменил следом, едва поспевая за прытким волшебником. Мы не произнесли ни слова вплоть до того момента, пока не оказались в моем номере. Трэго по-хозяйски запер дверь и прошел к столу.

  – Что еще за спешка?

  – День такой, суетливый. Плюс жара на улице невыносимая, – для пущего эффекта Трэго вытер мокрый лоб рукавом мантии.

  – Я смотрю, ты себе обновку прикупил.

  – Не мог по-другому, – пожал плечами маг. – Часто слышал в свой адрес слово "пастух", в частности когда ходил с посохом.

  – Вообще да, что-то такое прослеживается, – в задумчивости сообщил я.

  Трэго скривил лицо.

  – Перестань нагонять события, опоздал. Ты бы и не подумал, не сообщи я об этом.

  Надо сказать, что новая мантия Трэго роскошна. Черная блестящая ткань, с виду гладкая и тонкая будто самый настоящий шелк. Большой капюшон, широкие рукава, а по всей поверхности материи волнами и непонятными наплывами проявляются какие-то руны, набирая фиолетовый цвет, тусклый, но заметный. Затем они меркнут, тускнеют, растворяются в черноте мантии и исчезают. И так по новой. Анимированная одежда – о подобном гламурные фифы и любящие покрасоваться парни могут только мечтать.

  – Однако... – заметил я, кивая на мантию мага.

  – А почему бы и нет? Нанесение рун бесплатное. Предоставь одежду, главное.

  – И что же они дают?

  – По крайней мере, народ будет знать, что я маг, и не станут путать ни с кем иным.

  Видно, что Трэго намучился, до того радостны его глаза и настолько зло ответил он мне на вопрос, задевший его за живое.

  – Хорошо, а практическая-то польза от него есть какая? Ну, не считая того, что шпион сразу же поймет твой род деятельности, а враги ночью с легкостью подстрелят, восхваляя тупость магов восточного королевства.

  – А ты на мантию не пеняй. Руны я могу гасить по собственному желанию. А практическая польза – сопротивляемость стихиям. Каждый отучившийся студент в праве раз в год наносить на одежду руны согласно его специализации, а уровень сопротивляемости будет равен умению студента. Как понимаешь, я могу защититься от много чего, если против меня заклинания будут плести первокурсники.

  – Грех жаловаться. Хоть что-то, и то хорошо. Никогда не понимал, зачем всем этим хламидам нужны такие рукава? Неудобно ведь!

  – Затем, – загадочно улыбнулся маг.

  – А в мешке чего?

  Трэго посмотрел на свою ношу, все еще зажатую в руке. Казалось, он позабыл о ней.

  – А-а-а... Так, барахла немного.

  – Зачем покупать барахло?

  – Не суть, – состроил кислую мину Трэго. – Тут еще пара подарочков тебе.

  Я не смог скрыть удивления; приподнятая бровь выдала меня с потрохами. Маг перевернул мешок и в лучших традициях женского пола вывалил содержимое на кровать.

  – Ну не могу же я позволить тебе ходить в таком виде!

  – Охренел?!

  – Перефразирую. Не могу же я позволить себе ходить с тобой таким. Этот вариант тебе больше нравится?

  – Ты сейчас...

  Трэго миролюбиво поднял руки:

  – Да ладно тебе. В общем вот тебе штаны, – он протянул сверток бежевого цвета. Материал – помесь джинсы и хлопка. Вот такое странное сочетание грубой и крепкой ткани вкупе с ее нежностью и мягкостью. – Майка, смотрю, у тебя есть. Держи рубаху и, – он хитро улыбнулся, выждав театральную паузу, – на!

  – Чего?! – другой реакции широкий плащ черного цвета вызвать не мог. – Мало того, что тебе стыдно ходить со мной, так ты еще и меня решил нарядить как клоуна!

  С произнесением моей последней фразы улыбка поперхнувшегося Трэго, почти никогда не сходившая с его уст, резко сползла.

  – Ты плащ не ругай, он хороших денежек стоит. Кроме того, он тебе поможет.

  – Превратиться в шаурму. Прелестно.

  Он не понял, о чем я. Не прошло и десяти минут с момента нашей встречи, а нерадивый волшебник снова бесит меня. Это у Трэго получается очень хорошо.

  – Он из бирдосской шерсти, между-прочим! – настал мой черед непонимания. – Ну, в жару защитит, от холода убережет...

  – Ага, невесту найдет, дом построит, Интернет проведет... – скучающим тоном договорил я за своего товарища. – Знаешь, тебе надо было не фокусам своим учиться, а на базар идти торговать. Сэкономил бы полжизни, заработал бы к этому моменту груды золота. И вообще, что за вещь ты мне пытаешься втюхать – там кондиционер что ли? В жару одно, в колотун – другое. Угодлив точно зам перед начальником.

  Трэго нахмурил брови и, повысив голос, недоуменно поинтересовался:

  – Послушай, тебя едва не убили Огненным Шаром, ты ходил по легендарному Зеленому Пути, не каждому открывающемуся. Ты, в конце концов, попал в другой мир! И после этого ты не веришь, что какой-то поганый плащ спасет тебя от жары? У вас там в мире вообще знают, что такое совесть?!

  – Ах, все-таки поганый? – издевательски спросил я, но поспешил утихомириться, а то Трэго нет-нет да истерику закатит. – Ну ладно, ладно, – я по-дружески хлопнул его по плечу, – заткнись, товарищ чародей. С чего это ты так расщедрился?

  – Ха! – самодовольно воскликнул волшебник. – Я получил жалованье за окончание учебы, премию за самый оригинальный способ передвижения... Потом расскажу... За устранение идиотов-бандитов, чье пленение могло дорого обойтись мне. Еще командировочные дали.

  – Нравится мне ваше министерство образования. Только представить – тебе дают деньги за окончание учебы... Нет, вас определенно надо к нам в Россию.

  – Так называется твой мир?

  – Считай, что да.

  – И у вас согласились бы, к примеру, идти через полмира, не пользуясь транспортом, лошадьми и чем-либо еще через полмира?

  – Смотря сколько заплатят. За деньги люди готовы на многое. А за власть над деньгами – на все. Ты говорил о командировочных? – мысль о том, что Трэго может куда-то свалить меня не радует. Сколь холодно я себя с ним ни веду, как бы сильно он ни действовал мне на нервы, а все же он спас мне жизнь и не бросил посередь полей-лесов. Тем более после того, как получил по морде. Такое стоит ценить.

  – Сейчас расскажу, – он бесцеремонно упал на кровать и вытянул ноги. Мне осталось сесть за стол. – Как обычно и бывает, Совет никому не известным образом проследил за моим путем. Правда, не всем – пришедшаяся на Малые Пахари часть путешествия неведомым образом не отобразилась, вследствие чего запись отсутствует. Фонить она начала на подходе к деревне. Подозреваю, что из-за друидской пшеницы. Потом-то помехи пропали. Наверное, из-за большого скопления тортов и, как следствие, высокой концентрации стеаро. Раньше-то такого не было, и все студенты проходили себе как миленькие, не потревожив запись ока. Не смотри так: тебе крупно повезло. Эпизод с твоим появлением также оказался, хм... Бракованным. Хотя я никакого резонанса в Сетях не почувствовал. Здесь задействованы силы иного порядка, о которых никто никогда не слышал – или не афишировал. Есть еще одна идея: в игру вовлечены фигуры настолько мощные, что смогли замаскировать бурный всплеск аномалии. По правде сказать, страшно представить возможности таких умельцев... Иных объяснений ни я, ни Совет не увидели. Конечно, я подсочинил, якобы ничего экстраординарного не приключилось, однако... – он оборвал фразу и со смущением посмотрел на меня.

  – Давай, радуй. позавчера меня вообще убили, так есть ли смысл переживать теперь хоть о чем-нибудь?

  Я не юлил. В конце концов, чего можно страшиться человеку, пережившему собственную смерть? Пытки? Так меня не за что пытать, если только не найдется горстка неверующих, ставящих каждое мое слово под сомнение. А ну как тоже решат, что я засланный казачок? Беды не миновать.

  – Ну? – подначил я мага.

  – В общем... В общем они заинтересовались тобой. Когда помехи сошли, запись явила меня уже в компании с тобой. Не готов сказать, в действительности ли мне поверили в то, что все в порядке, или разыграли спектакль, но пока все... Хорошо.

  – Хорошо-о-о-о? – тон мой был до того ледяным, что окнам в пору покрыться инеем. – Я на прицеле ваших набольших, а ты смеешь уверять меня, что все хорошо, маг?!

  – Наберись, пожалуйста, мужества и дослушай меня. Твои причитания я еще успею выслушать. Беспокоиться тебе не о чем, никто не будет тебя расспрашивать, приглашать к себе и проводить допрос. Равно как и не смогут за тобой следить – с меня сняли око. Вернее, очень на это надеюсь... Они, конечно, могли бы поставить невероятной мощи чары маскировки, но резон им тратиться на меня? В конце концов, ты никакая не значимая фигура. Просто совпало так, что сперва прошли помехи, а затем появился ты. Им это не дало покоя, но они не станут действовать столь радикально. Им проще дождаться нашего возвращения. Погоди, дай договорить! Ситуацию с тобой оставили в покое. Это пока. Да погоди же ты, говорю! Диплом мне тем не менее вручили, рассчитали по деньгам, дали премию и послали в отдел занятости. Там меня зарегистрировали, вписали в штат и в качестве стажировки поручили задание – разобраться с одной проблемкой в маленьком городке неподалеку. Руководство скупится на ценные кадры для решения проблем не первой важности, а новичков чем-то занять надо – вот и раздают направо-налево задачи, важно именуя их «практикой». – Трэго поджал губы, выказывая полное неудовольствие возложенной на него миссией.

  – Что за задание-то? Ты говорил про командировочные. Но прежде, чем ты ответишь, разъясни мне одно – что будет со мной? Я-то выживу, но с изначальным инструктажем и краткой справкой общего содержания мне было бы гора-а-а-аздо проще.

  Маг закатил глаза и отмахнулся:

  – Да с тобой-то все хорошо будет. К юго-востоку отсюда есть один городок, Тихие Леса. Не так давно в районное отделение поступил доклад. Он гласит, что в городке регулярно пропадают люди. Направляли туда детективов, те вели расследования, что-то вынюхивали, вынюхивали, но безрезультатно. Более того, пару раз дело стопорилось; ищейки сами канули не хуже жертв.

  – Интересно... Маньяк какой, может? Или зловещее создание?

  – Если бы все было так просто, до магов это вряд ли бы дошло. Не думай, что один ты такой умный. Следов никаких не обнаружено, – пожал плечами Трэго, – как будто вообще ничего не случалось. Был человек, – он резко ударил кулаком по ладони, – и не стало! Вот и направили заявление со всеми причитающимися протоколами, актами и заключениями в столицу, ну а тут до магов дело и дошло. Управление государственной безопасностью сочло за наиболее целесообразный вариант перекинуть все на нас. А ты, друг мой, отправляешься со мной.

  – Погоди-ка! – оторопел я. – Ты им сказал, что я еду за компанию?!

  – Я лишь предупредил, что ты полезный и толковый человек, вследствие этого считаю нужным взять тебя с собой. К счастью, это не возбраняется. Только расходы все возлагаются на меня.

  – И что, все так легко и просто? – недоверчиво спросил я.

  – Им нет дела до подобной мелочи. Отдел занятости это тебе не Совет. Его мало что заботит – трудоустроили новоприбывшего, выписали командировку и все. Кстати, к восьми вечера нам надо быть на вокзале.

  – Что-о-о-о?! Какой еще вокзал?

  – Обычный, – Трэго был само спокойствие, он не разделял моего волнения.

  Я подлетел к кровати, схватил его за грудки и рванул на себя.

  – Да ты понимаешь вообще всю серьезность ситуации, безмозглый легкомысленный придурок?! – прошипел я сквозь сжатые зубы. – Вокзал, менты, тьфу, блин, хрен знает кто у вас вместо них, а у меня ни документов, ни денег. Ничего! Ни-че-го!

  Трэго попытался вырваться, но его комплекция не позволила сделать это.

  – Я, можно сказать, беглец! Никто! Что им помешает счесть меня каким-нибудь зеком или преступником? Оно мне надо? Повесят все смертные грехи и завлекут в казематы! Порядком хватило мне в своей жизни необоснованных обвинений! Ты вообще хоть о чем-то подумал, волшебник чертов?

  Лицо Трэго приняло вид неудовольствия, как будто его принудили сделать что-то вопреки желанию.

  – Прекрати ныть! – взревел он и схватил меня за запястья. В тот же миг тела словно коснулся оголенный провод – ударило током, да так, что, не в силах выдержать, я отдернул руки. Меня встряхнуло прямо как постиранную вещь, прежде, чем повесить. – Так-то лучше, – удовлетворенно произнес Трэго и поправил мантию.

  Случившееся, мягко говоря, оглушило меня. Ничего не говоря, я обескураженно смотрел на мага. Как будто парализовало.

   – Я все решил. К твоему счастью, у меня нашелся знакомый в департаменте населения, который любезно согласился заверить мое заявление. Хоть и оттопал пару этажей, чтобы подписать все и поставить печати, но это в прошлом, – сказал маг, выуживая из кармана компактный свиток.

  Я непонимающе посмотрел на это миниатюрное чудо. Взяв его двумя руками, Трэго развернул его перед моим носом. Аккуратным почерком – русским! – с витиеватыми завитушками мелко-мелко написано что-то про пропажу. Дотошно не вчитывался, но мотивы трагической истории о нападении, избиении и краже выглядят вполне убедительными. А в самом низу стоит размашистая подпись, поставленная поверх песочного цвета книги, символа магов, и длани, символа департамента населения. Сначала я принял их за голограмму, поскольку сложилось ощущение объемности, но когда я заметил, что изображения вращаются – не смог скрыть изумления.

  Поняв, что произвело на меня подобное впечатление, Трэго ухмыльнулся:

  – Да-да, заверенное печатями заявление о краже паспорта. Радуйся, что бумаги не прошли через департа Каллена – тот бы не оставил тебя в покое. Наши ляпнули печать не глядя – раз уж к ним пришла подписанная бумага, то беспокоиться не о чем. От них требуется только штампануть и все. Сейчас тебе надо запомнить, – он встал и протянул мне свиток, по-прежнему держа его в растянутом виде, – ты не кто иной как житель Торпуаля. Это город, куда мы едем вечером. На тебя напали разбойники и ограбили, лишив денег, документов... И девственности! – залился истерическим смехом маг. Я взбесился, но не дал волю эмоциям, лишь окинул Трэго многообещающим взглядом. Тот постепенно успокоился и возобновил инструктаж: – Ты обнаружил себя неподалеку от стен столицы, ничего не помня, и явился в департамент населения Энкс-Немаро.

  Я разжал руку, чтобы почесать макушку, а свиток тотчас с шумом свернулся, больно ударив нижней катушкой по пальцам. Я вскрикнул и яростно швырнул изделие в грудь мага. Тыльной стороной он приложил ладонь к тому месту, куда должен был попасть свиток, растопырил пальцы, и снаряд срикошетил мне в лоб. Только я не ожидал и готов не был, посему увернуться не смог.

  – Предупреждать надо, ослиный хвост, – пробурчал я, ощупывая набухающую на лбу шишку. – И какого хрена ты кинул в меня свиток?

  Трэго наигранно опустил голову, изображая провинившегося:

  – Ой, прости... Магия – такая непредсказуемая наука. И вообще! – словно одумавшись, он повысил голос. – Ты первый кинул. Я же не знал, что ты не умеешь пользоваться банальным свитком. Может, ты и задницу не знаешь как вытирать?

  – Ты сейчас договоришься, клоун, – пригрозил я магу.

  Вообще-то подобный складывающийся механизм мне знаком. Помню, примерно в две тысяче третьем в киосках стали продаваться ручки-шпаргалки. Толстый корпус как раз вмещал небольшой рулон журнальной глянцевой бумаги. Подобный принцип работы и у этого свитка, что значительно упрощает хранение документов. Да и брать их с собой ненакладно. Ручки, к слову, в скором же времени были вычислены, и популярность, так быстро пришедшая к ним, резко спала.

  – Пойдем вниз, я есть хочу как курб, – предложил Трэго, – с утра на ногах. Выпьем-перекусим и поедем.

  ***

  Второй завтрак получился насыщенным не столько едой, сколько знаниями. Трэго с переменным успехом ввел меня в курс дел, касающихся религии, рассказал о многобожии, пересказал легенду о сотворении мира, перечислил имена богов, кому какая присуща вещица...

  ***

  И спустились восемь странников, закрыв за собой Врата.

  И были они крепко связаны узами дружбы.

  Ступили они на землю. Землю необжитую, мертвую, безмолвную. Ни гор, ни морей, ни леса или захудалой степи – одно сплошное поле Забвения. Страшные растения, будто изломанные человеческие тела, тянули свои щупальца, сотканные из пустоты, а те сплетались в причудливых узлах. Это был танец пустынной Белизны.

  И сказал Диондрий: «Отныне будет здесь земля обитаемая!». Сказал и порезал серпом своим весь бурьян, старые ветви и молодые побеги. Вспахал землю плугом и привел ее в порядок.

  И явил тогда Картаго кубок изумрудный, а в нем семена цветка Нио – символа любви. Приняла кубок страстная Лаома и посеяла дивные цветы в свежую землю.

  Но так просто Забвение не сдавалось. Трудно было первым всходам – повсюду пробивались молодые ростки Белизны, не давая цветам Нио взойти под местным солнцем.

  И достал тогда Гебеар свой огенный кнут и встал на защиту. Несчетное количество дней жег он Белизну, навсегда прогоняя ее из этого мира. Но победа не далась легко – земля иссушилась и стала непригодной. Цветы Нио увядали. От жары тоненькие стебельки подламывались, не выдерживая веса; лепестки опадали и не давали семян.

  И взяла Укона иглу с нитью и ножницы, стала сшивать раны на зеленых тельцах и отрезать ненужные пасынки и совсем безнадежные побеги.

  И взял Картаго лук, наложил на него синего цвета стрелу и выкрикнул в небо: «Волею Восьми! Именем Сиолирия! Отныне и впредь да по нашей воли! Я подчиняю тебя, небо, теперь я твой владыка!» – сказал и выпустил стрелу. Унеслась она высоко-высоко, распорола попавшее на ее пути облако, и хлынул дождь.

  Преобразилась земля – Белизна отступила, Нио расцветали и плодились, ветер, пребывающий в подчинении у Картаго, разносил семена по всему миру.

  Возрадовались друзья и принялись обустраиваться на новом месте.

  Шли дни, шли года, от Белизны остались одни только воспоминания, а восьмерка по-прежнему пребывала в одиночестве. Они складывали пласты земли в горы, углубляли равнины для озер, прорезали русла рек и взращивали леса.

  И знал каждый, что без них миру не дать жизни. Но что-то препятствовало порождению нового поколения. Отчаяние захватило сердца друзей. Они понимали, что погибнут, либо случится какое-то чудо. И оно случилось.

  Блуждала тонкая Лебеста по густым и ароматным садам, любовалась живыми картинами и медленно текущими зелеными реками, как вдруг набрела на яблоню с плодами золотого цвета. Поняла Лебеста, что это добрый знак, набрала в платок яблок и побежала к друзьям.

  Не прошло и месяца, а Укона, Лаома и Лебеста уже носили в себе новых жителей этого мира. И прозвали Лебесту Удачей.

  Со временем под небом мира стали жить люди. И каждому из людей мудрый Сондер передал знания: все, что он знал. И стал мир меняться. Появлялись дома, открывались школы, сооружались фермы, пасся скот.

  Цветки Нио принесли жизнь миру, одаривая его не только зародышами всевозможных растений и цветов. Они несли в себе память жизни. Одно упавшее семя могло породить корову, иное – панцирника, собаку или даже лошадь.

  И жили все в мире, спокойствии и гармонии. Но не всем новая жизнь была в отраду – плутоватый Тимби устал. Невзирая на свой возраст выглядел он как плутоватый мальчишка не более шестнадцати лет. Он разругался со своими друзьями и ушел к Вратам, намереваясь покинуть скучный и бездейственный мир. Увидел это Гебеар, разгневался, запер Врата и встал на страже.

  Однако Тимби не остановился – он подкрался к своему другу и зарезал его, а Врата отворил отмычкой.

  Едва прознав об этом случае, по миру прошла волна беспокойства. Дурной пример был подхвачен остальными: начались ругани, драки и ссоры. Первая кровь убитых окропила не знавшую ее доселе землю, и миролюбие и доброта людей канули в лету.

  А Тимби с тех пор стал символом греха. Его именем проклинали, иные же, чье сердце таило в себе злобу и жестокость, поклонялись ему и восхваляли его поступок.

  И стал цветок Нио погибать...

  ***

  Но сильнее всего меня заинтересовало вот что:

  – Говорят, боги, покинув этот мир, разбросали по Полумириям свои вещи, – произнес маг.

  – Плуг, серп, кубок, стрелы и так далее? Те самые? – выпалил я, со знанием дела перечислив услышанное пятью минутами ранее.

  – Да. Решили, что люди сыщут их и истребят друг дружку или искоренят войны, давая дорогу миру. Древние сказания гласят, что тогда боги явятся обратно в наш мир, и люди забудут о горестях и печалях.

  Я почесал подбородок. Что-то лишнее. Так, как их: Гебеар, Лебеста, Лаома, Укона, Дидя... Нет. Диндровий? Нет же! Да не суть, мне вообще-то нужен не он.

  – И даже Тимби, местный всадник апокалипсиса?

  – В разных версиях по-разному...

  – Честно сказать, дико представить плуг, кинжал, отмычку или какой-нибудь серп божественной вещью, которая, ко всему прочему, обладает могуществом и способна изменить мир...

  Когда все приготовления – собрать вещи, переодеться, расплатиться с Воленом – были завершены, мы покинули трактир. Я неохотно облачился в новую одежду и с еще большей неохотой напялил сверху плащ. Мешок, принесенный Трэго, остался у меня; побудет на время багажной сумкой. Туда я закинул олимпийку и джинсы. На жаре я чувствовал себя неуютно – почти тридцать градусов, а я обмотан с ног до головы. Капюшон надевать не стал, мне и так хватало нелепости. Но ничего не скажу – жарко и вправду не было. Просторная рубаха таила под собой пояс со всем добром. Интересно, а в этом мире огнестрельное оружие изобрели или нет? Любопытствовать на этот счет я не спешил – имей местные на вооружении луки, арбалеты и огнешары, я получаю какое-никакое преимущество в виде козыря в рукаве. Магия магией, а пистолет вряд ли окажется менее эффективным, чем тот же файерболл.

  Свиток-заявление я повесил на шею – по заверениям Трэго жители Восточного Королевства носят документы по большей части на шнурках, как медальоны. Пришлось подчиниться и мимикрировать.

  – Куда идем?

  – К терминалу перекатов, – уверенно ответил Трэго и потащил меня подальше от Сытной улицы.

  Шумный район с заведениями остался позади. Вместо обилия креативно оформленных зданий нам предстали каменные дома, не превышающие трех этажей. Стены построек отличались приятными глазу рисунками, поражающими своим мастерством – вон сцена сражения, вот стоит воин в золотом доспехе, опирающийся на длинное копье с наконечником в виде языка пламени. Здесь жили художники, а каждое изображение – наглядная демонстрация творческих возможностей хозяев дома.