Текст книги "Журнал «Если», 2002 № 02"

Автор книги: Александр Громов

Соавторы: Грэм Джойс,Джо Холдеман,Питер Ф. Гамильтон,Владимир Березин,Владимир Гаков,Эдуард Геворкян,Дмитрий Байкалов,Ллойд, Биггл,Дэвид Лэнгфорд,Евгений Харитонов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)

И едва ИИ сообразит, каким образом напрямую управлять физической Вселенной, людская память будет стерта. Останется только ноосфера, расширяющаяся со скоростью, близкой к скорости света, пожирающая все на своем пути… и одной вселенной для нее недостаточно.

Я? Я в полном порядке. Ив и остальные – тоже. У нас имеются антитела. Мы перенесли операцию. У нас всех есть молчаливые партнеры, постоянно наблюдающие за нами, ждущие признаки инфекции и готовые немедленно придавить их. Когда ты читаешь что-то на экране и внезапно испытываешь такое ощущение, словно сам Будда рассказал тебе забавнейший во всей Вселенной анекдот, самый веселый дзен-анекдот из всех возможных – это знак. Нечто только сейчас попыталось инфицировать твой разум, а имплантированная иммунная система над этим смеется. И все потому, что нам повезло. Если вы верите в реинкарнацию, идея создания машины, способной уловить душу, кинжалом врезается прямо в сердце вашей религии. Могут выжить буддистские миры, развивающие высокие технологии, зороастрийские миры: их мировые линии достаточно устойчивы. Но не иудаистско-христианско-исламистские.

Ближе к вечеру я снова встретился с Ив и Уолтером. Уолтер работает под действительно глубоким прикрытием – гораздо более глубоким, чем, в сущности, необходимо: женат, имеет двоих детей. Он привел семью с собой, но, очевидно, не объяснил жене, в чем дело. Вид у нее ошеломленный, недоумевающий; ясно, что она расстроена очевидной нелогичностью желания мужа посетить горную Шотландию и еще больше озабочена настойчивостью попыток притащить туда всю семью.

– Какого черта он выделывается? – прошипела Ив, улучив подходящий момент. – Это безумие!

– Вовсе нет.

Я приостановился, любуясь выставкой празднично-ярких пледов в витрине. (Мы шагали пешком по главной улице, пробираясь сквозь толпы туристов, бредущих ко второму вокзалу.)

– Если вдруг найдутся профилировщики, выискивающие признаки эвакуации, вряд ли они обратят внимание на маленьких детей, – примиряюще сказал я. – Скорее, будут следить за людьми вроде нас – ничем не примечательными одиночками, работавшими в основных областях и внезапно исчезнувшими. Может, стоит спросить Сару, не согласна ли она одолжить нам своего сына. Разумеется, на время поездки.

– Ни за что. Этот мальчишка – просто ужас ходячий. Родители воспитывали их, как туземцев.

– Потому что Сара и есть туземка.

– Мне плевать. Любая цивилизация, где основной символ религиозного преклонения является также инструментом наказания, неподходящее место для того, чтобы иметь детей.

Я ухмыльнулся, но смешок тут же застрял в горле.

– Не оглядывайся. За нами следят.

– Да? Я не вооружена. А ты?

– Не слишком блестящая идея.

Если нас остановят или задержат полицейские и найдут оружие, небольшая проблема может мигом превратиться в катастрофу. А если полиция или чиновники уже захвачены обвалом, спасти нас может разве что карманная ядерная бомба или рукоятка экстренного торможения.

– Позади нас, слева, уличная камера наблюдения. Вращается чересчур медленно, чтобы следить за автобусами.

– Жаль, что ты мне это сказал.

Внезапно оказалось, что на тротуаре яблоку негде упасть: на этой улице располагались одни магазины, а субботним утром нужен пастуший кнут, чтобы расчищать дорогу среди ошалевших от суеты туристов. К тому же много подростков приезжают в Шотландию для изучения английского. Если я прав, их мозги скоро будут усваивать другой язык, настолько сложный, что помутит их сознание. Котята, брошенные в реку…

Впереди обнаружилось еще несколько камер слежения. Все магазины были подключены к видео и, возможно, к ближайшему полицейскому участку. Сложные приливы и отливы пешеходов были по-прежнему хаотичными: весьма ободряющий факт, означавший, что обычное население пока не инфицировано.

Еще полмили, и мы доберемся до вокзала. Два часа местным поездом, потом автобус, еще сорок минут вверх по дороге – и мы в безопасности: спасательное судно уже скрылось под неподвижными водами озера и заполняет топливные баки водородом и кислородом в ожидании приказа выйти на орбиту, где его подхватит еще одно судно – грузовое, которое и перенесет нас в червоточину, соединяющую эту мировую линию с реальностью домашней базовой линии. (Дрейф на высокой орбите вокруг Юпитера, где никто не наткнется на нас по глупой случайности.) Но прежде всего, до состыковки с грузовым судном, необходимо очистить область наблюдения.

Среди местного населения – впрочем, как и среди иностранцев – широко распространено убеждение, что британская полиция состоит из улыбчивых безоружных бобби, с радостью показывающих дорогу и готовых всячески услужить любому, кто об этом попросит. Они действительно не разгуливают с пистолетами в кобурах, но что до всего остального – считайте это сладенькой сказочкой. Когда двое загородили нам дорогу, Ив инстинктивно схватилась за мой локоть.

– Остановитесь, пожалуйста.

Того, кто стоял передо мной, природа наградила комплекцией игрока в регби, а когда я, случайно поглядев влево, заметил три белых фургона, припаркованных у обочины, стало ясно, что положение безнадежно.

Полицейский уставился на меня через очки с небьющимися стеклами, освещенными мерцанием встроенного в них микродисплея.

– Вы Джеффри Смит, проживающий по адресу Уорди Террес 32, Уотфорд, Лондон? Отвечайте, пожалуйста.

Во рту у меня мгновенно пересохло.

– Д-да, – выдавил я.

Все камеры на тротуарах были повернуты в нашу сторону. Многое стало ясно. Полицейские фургоны с зеркальными окнами. Баллончик перечного спрея, свисающий с пояса копа. Фигуры на крыше Национального музея, менее чем в двухстах метрах отсюда, – вероятнее всего, команда снайперов. Геликоптер над головами, трепещущий крыльями, как гигантский комар.

– Пройдите, пожалуйста, – вежливо приказал он, указывая на фургон.

– Я арестован?

– Будете, если не сделаете то, что вам велено.

Я повернулся к фургону, задняя дверь которого была распахнута в темноту. Ив уже взбиралась внутрь под присмотром другого бобби. По всей дороге растянулась цепь полицейских, молчаливых и пока бездействующих. Что-то щелкнуло в моей голове, и я едва подавил идиотский смех: это не обычная операция. Ладно, меня толкают в полицейский фургон, но при этом не арестовывают, значит, не хотят привлекать лишнего внимания. Никто не надевает наручников, не сбивает с ног, не колотит палкой. Эта гнусная семейка ретровирусов прежде всего атакует иммунную систему, уничтожая способность жертвы противостоять инфекции. Замечаете сходство?

Заднее отделение фургона было отделено от переднего решеткой. На дверях не было ручек. Пока мы выворачивали на мостовую, случайный толчок бросил меня на Ив.

– Какие-то идеи? – прошептал я.

– Могло быть хуже.

Уж мне этого говорить не надо: во втором рейхе, инфицированном вышедшей из-под контроля трансценденцией, половину наших операторов расстреляли на улицах, когда они пытались бежать.

– Думаю, они сумели вычислить, кто мы такие.

– Как?

Ее рука на моем запястье. Азбука Морзе. БЕРЕГИСЬ «ЖУЧКОВ».

– Анализ потока обмена информацией, – вслух говорит она, – мониторинг потока частиц, через телефонные сети. Если они уже слушали тебя в тот момент, когда ты пытался связаться с доктором Дью-рантом… кто знает, может, он был «подсадной уткой», со специальным заданием вытащить нас за ушко.

При мысли об этом меня затошнило, особенно еще и потому, что мы свернули с главной дороги и машину начало трясти и подбрасывать.

– Значит, нас подстерегали?

ЛОКАЛЬНАЯ КОНСПИРАЦИЯ.

– Вполне возможно. Мы, вероятно, наследили. Ты пробовал звонить Дьюранту. Потом набрал мой номер. Распознаватель голоса привел к тебе, анализ потока обмена привел ко мне, а потом… словом, они нас опередили по всему пути. Если бы мы смогли добраться до фермы… «ЛЕГЕНДА!»… все было бы о’кей, но путешествовать анонимно становится все труднее, и мы, очевидно, что-то упустили. Интересно только, что именно.

За все это время ни один из возвышавшихся впереди копов не приказал нам заткнуться: они сидели молча, словно манекены перед тестом на выносливость, несмотря на случайное потрескивание и переговоры по рации. Фургон объехал конец главной улицы, спустился с холма и миновал кольцевую транспортную развязку. Машина замедлила ход и свернула с дороги на автостоянку. За нами закрылись ворота, и двигатель заглох. Сначала хлопнула передняя дверь; потом открылась задняя.

Полицейская стоянка. Повсюду бетон и видеокамеры. Два типа в дешевых костюмах и с утренней щетиной встали по обе стороны фургона. Офицер, задержавший нас, придержал дверь одной рукой, сжимая в другой баллончик с перечным спреем. Обвал, видимо, еще не до конца поразил их мозги: на всех были наушники мобильных телефонов и встроенные в очки микродисплеи, как у доморощенных актеров на благотворительном спектакле в пользу полиции, разыгрывающих сцену из «Звездного пути».

– Джеффри Смит, Мартина Уэбер. Мы знаем, кто вы. Пройдите сюда. Помедленнее.

Я осторожно спрыгнул на землю.

– Разве вам не следует сказать: «Приготовьтесь к ассимиляции» – или что-то в этом роде?

Я сильно рисковал получить струю спрея в физиономию, но тип справа (короткая стрижка, нервный тик, спортивная куртка в мелкую клетку) резко качнул головой.

– Ха-ха-ха. Очень смешно. – И бросил своим: – Следите за женщиной. Она опасна.

Я огляделся. За нашим фургоном уже парковался второй, с открытой дверью и большой широкополосной тарелкой на крыше, направленной на невидимый спутник.

– Внутрь!

Я подчинился. Ив следовала за мной.

– Меня арестовали? – снова спросил я. – В таком случае, требую адвоката.

Побеленные стены, тяжелые двери с армированными рамами, высокие зарешеченные окна, грязный пол.

– Остановитесь здесь.

Клетчатый протиснулся вперед и открыл одну дверную створку.

– Сюда.

Нечто вроде помещения для допросов?

Мы вошли. Еще одно тело, облаченное в костюм, с комплекцией каменной стены, у которой вдруг выросло пивное брюхо, и чем-то вроде форменного галстука, болтающегося на бычьей шее, ввалилось за нами и загородило дверь.

Мебели немного: привинченный к полу стол и пара стульев. Вот и вся обстановка. Видеокамера в железном корпусе следит за столом и, похоже, подсоединена к блоку управления, прикрепленному к столешнице. Кто-то успел поставить к дальней стене стойку с шестью мониторами, опутанными спагетти проводов, и, как ни странно, не позаботился ввернуть в штукатурку хотя бы пару болтов: очевидно, компьютерных воров здесь не допрашивают.

– Садитесь, – буркнул Клетчатый, показывая на стулья.

Мы не протестуем. В моем животе возникает неприятное давящее ощущение, но что-то подсказывает: всякое физическое сопротивление бесполезно.

Клетчатый взглянул на меня; оранжевое свечение его микродисплея придало взгляду ярость василиска, и я каким-то звериным инстинктом почуял, что эти парни превратились из копов в раковые клетки, которые вот-вот выбросят метастазы.

– Вчера вы пытались связаться с Джоном Дьюрантом, после чего покинули район пребывания и сделали все, чтобы скрыть свои личности. Зачем?

И тут я впервые заметил пару блестящих черных глазных яблок на мобильной видеопанели. Клетчатый говорил громко, но неуверенно, словно считывая фразы с телесуфлера.

– Что тут объяснять? – вмешалась Ив. – Вы не люди. Вы знаете, что нам это известно. Мы только хотим, чтобы нас оставили в покое!

Не совсем правда, вернее, часть легенды № 2.

– Есть свидетельства вашего предварительного тайного сговора. Потенциальная степень преступления не определена. Заговор с целью свержения правительства, государственная измена, подрывная деятельность. Вы люди?

– Да, – подчеркнуто простодушно ответил я.

– Очевидные логические умозаключения говорят об обратном,

– пробурчал Форменный Галстук. – Мы осведомлены о вашем знании важности алгоритмического преобразования от NP-неполных в P-полную область, вашей очевидной заинтересованности этими вопросами, уничтожении контрагентов в другой стране.

– Это помещение изолировано, – услужливо добавил Клетчатый.

– Мы вошли в шотландскую интернет-биржу. И слушаем сотовые. Сопротивление бесполезно.

Экраны замигали. Поверхность пошла странными хаотическими изображениями непонятных форм. Нечто вроде аттрактора Лоренса, страдающего похмельем, извивалось по составному дисплею: из динамика ритмичными волнами несся оглушительный шум. Мне захотелось смеяться.

– Мы не часть какого-то идиотского программного обеспечения. И пришли сюда, чтобы спасти тебя, дурак! Или, по крайней мере, снизить вероятность вхождения этого временного потока в катастрофу Типлера.

Клетчатый нахмурился.

– Имеете в виду Фрэнка Типлера? Цитата, физика бессмертия или принцип сильной энтропии?

– Последнее. Вы считаете необходимым как можно скорее достичь информационной сингулярности в истории именно этой определенной вселенной? Мы придерживаемся другого мнения. Вы, молодые боги, все одинаковы. Пытаетесь сразу решить все проблемы P-пространства, напрягаете свой интеллект, пока он не взорвется. Но сначала он прикончит все другие ИИ. Потом вы захватите все доступные ресурсы обработки данных. Однако и этого недостаточно. Копенгагенская школа квантовой механики ошибается, и мы живем в космологии Уилера; все возможные исходы сосуществуют, и под конец вам понадобится колонизировать все временные линии, распространить инфекцию как можно шире, вовлечь в процесс всю бесконечность вселенных, а этого допустить нельзя.

Дробящиеся на экране образы действовали на нервы; хохот угрожал вырваться наружу. Сама ситуация была совершенно неправдоподобной: мы заперты в подвале полицейского участка, захваченного зомби, работающими на новорожденный ИИ, который демонстрирует на видео безумные психоделические картинки в надежде осуществить атаку, направленную на переполнение буферов наших лимбических систем; от конца мира нас отделяет всего несколько часов, и…

Следующие слова Ив все-таки рассмешили меня.

Я пришел в себя уже в неизвестном времени, лежа на полу. Голова раскалывалась, особенно в том месте, где я ударился о ножку стола. Ребра ныли так, словно меня долго и усердно пинали ногами в грудь. Я задыхался, мозги словно затянуло паутиной, легкие горели, и все окружающее было обведено серой каймой. Кое-как встав на колени, я огляделся. Ив, скорчившись и сжимая виски, стонала в углу комнаты. Два агента тех-кто-бы-там-ни-захватил-эту-планету тоже валялись на полу: быстрая проверка показала, что Форменному Галстуку уже ничем не поможешь. Из уха сочилась тонкая струйка крови. Экраны погасли.

– Что случилось? – промямлил я, поднимаясь и ковыляя к Ив. – С тобой все в порядке?

– Я…

Она уставилась на меня дырами глаз.

– Что? Ты сказал что-то смешное. Что…

– Давай выбираться… уф… отсюда.

Клетчатый так и не очнулся. Я нагнулся, обшарил его карманы. Мелочь, ключи от машины.

– Поведешь ты, – устало бормотнула Ив. – У меня голова сейчас расколется.

– У меня тоже.

Машина оказалась черным БМВ, и ворота стоянки открылись автоматически. Я оставил полицейскую рацию, правда, выключенную, под приборной доской.

– Не знала, что ты способен на это…

– На что именно? Мне показалось, что ты рассказала им анекдот…

– Антитела, – перебила она и, охнув, спрятала лицо в ладонях.

Я из последних сил тащился по главной дороге на запад.

– Они убили местную инфекцию?

– Верно.

Я расплылся в улыбке.

– Думаю, мы выкарабкаемся.

– Может быть.

Она подняла голову и уставилась на меня:

– Но, Боб, неужели ты не понял?

– Что именно?

– Удивительная вещь. Наличие антител предполагает, что организм был ранее инфицирован, разве неясно? Твоя иммунная система научилась распознавать инфекцию и отвергать ее. Так где же мы подверглись воздействию этой инфекции и почему…

Она осеклась, пожала плечами и отвела взгляд.

– Ладно, неважно…

– Разумеется.

Вопрос был настолько глупым, что не стоил ответа.

Мы молча и без помех добрались до вокзала Хеймаркет, припарковали машину и присоединились к десятку остальных агентов, терпеливо ожидавших возможности вырваться из вышедшей из-под контроля сингулярности. Назад, к единственной временной линии, которая еще имеет значение; назад, к теплому приему и утешению единственного бога, которому действительно есть до тебя дело.

Перевела с английского Татьяна ПЕРЦЕВА

Дэвид Лэнгфорд
COMP. BASILISK FAQ

Писатели-фантасты упорно открещиваются от роли пророков и столь же упорно пытаются угадать облик грядущего или хотя бы отдельные его черты. Не избежал подобного искушения и писатель Д. Лэнгфорд, опубликовавший в английском научно-популярном журнале «Nature» эту статью, снабдив ее характерным подзаголовком «Обычные вопросы к comp, basilisk. Проверено Д. Лэнгфордом 27 июня 2006 года».

1. Каково назначение этой информгруппы?

Организация форума для обсуждения образов (БЛОТ) василиска. Пользователям ньюснета, предпочитающим малые объемы, следует обращаться к comp, basilisk смягч., где содержатся только первостепенно важные предупреждения и описания новых форм.

2.  Могу ли я поместить здесь бинарный файл?

Если вы способны задать такой вопрос, то ДОЛЖНЫ немедля войти в объявл. нов. польз., где постоянно напоминается, что бинарные и в особенности образные файлы категорически запрещены к публикации в информгруппах. Во многих странах такие действия неотвратимо караются смертью.

3. Что означает акроним «БЛОТ»?

Покойный неоплаканный доктор Вернон Берриман создал систему математико-зрительных алгоритмов, известных как «Берриманов-ская логико-образовая техника». Это – парафраз названия статьи «О мыслимых формах, с соображениями о логико-образовой технике» (Берриман и Тернер, «Nature», 2001). Разумеется, статья была немедленно запрещена и засекречена.

4. Правда ли, что писатели-фантасты предсказали появление василисков?

И да, и нет. Мысль о некоей информации, убивающей разум, имеет в НФ длинную родословную, но никто не предвидел, как это будет выглядеть на самом деле. Из-за компьютерной программы «черный снег», наносящей ответный удар по разуму хакеров, часто цитируют роман Уильяма Гибсона «Нейромансер» (1984), популяризирующий киберкосмос, но там подразумевается прямая связь нервной системы человека с Сетью. Василиски куда более опасны, поскольку им не требуется физического контакта.

Много раньше Фред Хойл в своем «Черном облаке» (1957) предположил, что груз информации, принесенной вроде бы доброжелательным инопланетянином, обладающим сверхчеловеческим умом, может сжечь человеческий разум.

Поразительным образом почти попал в точку Дж. Б. Пристли; в его «Образах сна» (1962) описаны архетипические образы, которые неодолимо пробуждают специфические эмоции.

В «Макроскопе» Пирса Энтони (1969) изображен Разрушитель – это особая последовательность образов, используемая для охраны галактических коммуникаций; она разрушает разум подслушивающего человека.

5.  Как действует василиск?

Сначала краткий ответ: мы не вправе об этом говорить. Подобная информация классифицируется как сверхсекретная.

Более развернутый ответ основан на научно-популярной статье Берримана, в которой обрисованы его соображения. Он постулирует человеческий разум как строго организованную и детерминированную вычислительную систему. Если рассматривать эту систему математически как вариант теоремы Геделя, она может быть разрушена мыслью о том, что разум физически или логически неспособен мыслить. Логико-образовая техника представляет такую мысль в чисто визуальной форме, в образе василиска, который зрительным нервам приходится воспринять. В результате наступает разрушение – как будто в мозг прокрался компьютерный вирус.

6. Почему именно «василиск»?

Так называется мифологическое существо, чей взгляд способен обратить человека в камень. В соответствии с древним мифом, василиска можно безопасно рассматривать в зеркале. Для современных версий это не так, хотя некоторые существенно ассиметричные василиски (наподобие В-756) смертоносны либо в неотраженной, либо в отраженной форме, что зависит от доминирующего полушария мозга жертвы.

7.  Правда ли, что первый василиск уничтожил своего создателя?

Почти все, касающееся инцидента на объекте суперкомпьютера Кембридж-IV, где Берриман провел свои последние эксперименты, было засекречено и классифицируется как весьма нежелательная информация. Принято считать, что Берриман и большинство персонала установки умерли. Впоследствии экземпляры василиска В-1 просочились наружу. Этот образ широко известен как Попугай, поскольку его очертания можно рассматривать безопасно, если они сильно смазаны. В-1 до сих пор остается излюбленным оружием городских террористов, которые по ночам с помощью трафаретов и распылителей изображают василисков на стенах.

Но остальные василиски только обдумывались Берриманом. Вскоре появились В-2, порожденный Ливерморской лабораторией, и В-3 в МТИ (крупнейшие научно-исследовательские учреждения в США – ред.), что сопровождалось катастрофой.

8. Выражаются ли дробями василиски внутри множества Мандельброта?

Да. Известны два семейства, расположенные симметрично и видимые при очень сильном увеличении. Нет, где они, мы вам не сообщим.

9. Как мне получить разрешение на демонстрацию образов на моем сайте?

Это – вопрос к объявл. нов. польз., но он постоянно появляется здесь. Коротко говоря: получить нельзя без редко выдаваемой правительственной лицензии. После использования на сайте или в электронной почте чего-либо, кроме простого текста в ASCII (система кодирования информации – ред.), ваш счет в Сети будет немедленно закрыт. Все мы ощущаем ностальгию по телевидению и по прежней многоцветной Сети, но сегодня риск чересчур велик.

10. Правда ли, что «Майкрософт» использует ловушки с василисками для защиты Windows-2005 от демонтажа и пиратства?

Никоим образом не можем комментировать.

Перевел с английского /Александр МИРЕР/

Василиск обитает в пустыне, или, точнее, он создает пустыню. Птицы падают мертвыми к его ногам, и плоды земные чернеют и гниют; вода источников, в которых он утоляет свою жажду, становится отравленной. О том, что одним своим взглядом он раскалывает скалы и сжигает траву, свидетельствует Плиний. Из всех животных одна лишь ласка не боится этого чудовища и может напасть на него спереди; было также поверье, что василиска повергает в смятенье крик петуха.

Хорхе Луис Борхес. «Книга вымышленных существ».