Текст книги "Лиррийский принц. Хроники Паэтты. Книга III (СИ)"

Автор книги: Александр Федоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 41 страниц)

Глава 36. Крах

Драонн чувствовал себя мерзко. Он понимал, что не так должен чувствовать себя воин перед боем, не о том должен думать, но ничего не мог с этим поделать. Он понимал, какую болезненную рану он нанёс сердцу Аэринн, и от этого хотелось кричать в полный голос и колошматить кулаками стволы деревьев. Но нужно было молча и, по возможности, споро идти, потому что где-то там была Кэйринн, и она была в страшной опасности.

Принц взял с собой сорок пять воинов, оставив дюжину для помощи тем, кто в данный момент уже должны были отправиться в новый лагерь. Он понимал, что численность его отряда невелика, потому особенно рассчитывал на внезапность и небольшую боеспособность людей. Впервые в жизни он собирался убить человека, и даже далеко не одного. Чтобы победить, ему нужно будет убить хотя бы полдюжины.

Вечерело, и на лес наползал туман. Это было на руку бойцам. К сожалению, Ливейтин остался в Доромионе, но и без него хватало неплохих следопытов и знатоков здешних лесов. Драонн не сомневался, что они сумеют застать этих недотёп врасплох. Грот был уже неподалёку, и, скорее всего, они дойдут до него ещё до наступления темноты, но Драонн не хотел просто так отказываться от помощи ещё одного союзника, а потому они сбавили темп. Темнота поможет, да и нужно было сохранить дыхание для боя.

По мере приближения к месту Драонн стал пытаться очистить голову от мрачных мыслей. Собственно, близость драки весьма этому способствовала. Драонн никогда не был особенным драчуном, да и сражаться, по большому счету, ему ещё не приходилось. Поэтому сейчас все прочие мысли сами собой отодвигались на задний план, дыхание учащалось, зрачки расширялись, а на коже выступал пот. Что же, скоро ему придётся узнать – многому ли он научился в фехтовальном зале Доромиона. Вообще он весьма недурно владел мечом, но прекрасно отдавал себе отчёт в том, что дружеский спарринг с Ливейтином, и бой с яростным врагом – далеко не одно и то же.

Наверное, можно сказать, что Драонн боялся. Но это был хороший страх – не парализующий, а прибавляющий сил. Кроме того, принцу было за что сражаться. Одна любимая женщина была впереди, и ей грозила смертельная опасность; другая была позади, и хотя непосредственно сейчас ей ничто не угрожало, но будущее было полно угроз. Поэтому Драонн твёрдо был намерен не дать себя убить.

Наконец идущий впереди илир поднял руку, подавая знак остановиться. Ну вот, кажется, они на месте. Потянуло дымом от костра – красноверхие устроились с максимальным удобством, поджидая, пока их жертвы умрут с голоду. Интересно, ожидали ли они подкрепления к осаждённым лиррам, знали ли, что один из них вырвался из кольца? Скорее всего знали – он ведь как-то увёл у них лошадь…

Принц жестом отослал разведчика. Остальные в одно мгновение растворились в лесу. Разведчик вернулся не раньше, чем через четверть часа. Драонн привстал, чтобы показаться ему.

– Их примерно двести пятьдесят человек, или чуть больше, – зашептал разведчик. – Около сотни – солдаты, вооружены вполне прилично. Остальные – деревенщина с дубьём и топорами. Сидят группами человек по двадцать-тридцать у нескольких костров на удалении друг от друга. Есть караульные, но они следят, в основном, за входом в пещеру. Думаю, мы сможем ударить неожиданно, пока они успеют сгруппироваться.

– Первым делом нужно выбить солдат, тогда селяне, возможно, сами разбегутся, – тихонько ответил Драонн. – Солдаты сидят отдельно от других?

– В основном – да.

– Значит, нападаем на пару костров, убиваем так быстро, как только можем, пока они не сгруппировались. Надеюсь, в гроте услышат шум борьбы и поспешат на помощь.

Так и решили. Илиры, держа в руках луки, осторожно подползли всего на какие-нибудь полсотни шагов к ближайшему костру. Дальше было опасно – здесь лес заканчивался, и было несколько дозоров. Однако спустившаяся темнота, хотя она и была неплотной, немало способствовала успеху – глаза людей привыкли к яркому свету пламени, и потому им понадобится время, чтобы привыкнуть к темноте, тогда как для лирр все они будут отличными мишенями на фоне зарева костров.

Драонн указал цели. В первую очередь – солдаты, которые сразу выделялись на фоне простолюдинов. К счастью, как и говорил разведчик, солдаты всё же держались несколько особняком от деревенских мужиков, чувствуя над ними превосходство, а потому сидели у отдельных костров. Наметить каждому стрелку свою цель было, конечно, невозможно – тут должно было помочь командное чутье. Сам Драонн выбрал мишенью одного из часовых.

Раздался осторожный крик сойки – условный знак. И тут же почти полсотни стрел, коротко свистнув, умчались в темноту. И каждая нашла свою цель. Конечно, иногда в одного человека угождало сразу две, а то и три стрелы, но в целом эффект был просто поразителен. Почти три десятка солдат рухнули – кто-то прямо лицом в костёр, а среди остальных красноверхих началась настоящая паника. Лишь солдаты пытались сохранять видимость порядка, тогда как селяне просто метались между кострами, крича от ужаса.

Лирры – непревзойдённые стрелки. Не прошло и десяти секунд, как в людей полетела вторая порция стрел, которые тоже нашли своих жертв. Солдаты, которых осталось уже не более четырёх десятков, поняли, что если они и дальше будут бессмысленно стоять рядом с кострами, то их просто перестреляют, словно рябчиков. Громко крича, они ринулись в сторону леса, где засели враги, надеясь то ли укрыться среди деревьев подальше от света костров, то ли уничтожить тех, кто на них напал. Те из селян, что были посообразительнее, рванули следом.

Увы, но это не слишком-то облегчило их участь. Ослепшие после яркого света костров, люди вбегали в лес, словно в непроницаемую стену мрака. Однако непроницаемой она была лишь для их взглядов. Лиррийские воины, отложив луки и взявшись за мечи, без труда убивали мечущихся между деревьев людей. Складывалось впечатление, будто у деревьев внезапно отрастали руки с мечами, которые разили наповал.

Как и предполагал Драонн, услышав крики, из пещеры выскочили заблокированные там повстанцы во главе с Кэйринн. Они набросились на тех из врагов, кто, не оправившись от смятения, продолжали бессмысленно вопить возле костров. Одной из первых, естественно, выбралась сама предводительница, и теперь она налево и направо рубила своим мечом любого, кто оказывался в зоне досягаемости.

Победа была полной – среди илиров Драонна было лишь два легкораненых, поскольку большинство людей даже не пытались оказать сопротивления. Наверное, с полсотни врагов сумело спастись, рассеявшись по лесу. Можно было бы отыскать их, но Драонну это было не нужно. Он и так убил сегодня пятерых человек, и для первого раза этого было более чем достаточно.

Сейчас он, отыскав взглядом фигурку Кэйринн, направился к ней.

– Спасибо за помощь, мой принц! – она тоже заметила Драонна.

– С тобой всё в порядке? У тебя кровь на рукаве, – обеспокоенно спросил Драонн.

– Ерунда, – отмахнулась она, мельком взглянув на окрашенное тёмным предплечье. – Оцарапала в гроте осколком камня. Неудачно споткнулась. Это ерунда, я не ранена.

– Я рад, – не удержавшись, Драонн обнял девушку, хотя и вполне дружескими объятиями. – Но как ты умудрилась попасть в такую переделку?

– Нас выследили, – поморщившись, ответила Кэйринн, не спеша при этом освобождаться от объятий принца. – Эти люди оказались не так тупы, как я думала, а мы слишком расслабились, считая их полными недоумками. Судя по всему, на нас объявили настоящую охоту. Ну вот, собственно, мы и попались. Сначала я пыталась уйти, но их было слишком много. Чтобы не навести их на лагерь, мы стали отступать в другую сторону, ну а тут этот грот подвернулся… Он хотя бы дал нам передышку – внутрь эти болваны сунуться не решились. Ну а тут и вы подоспели…

– Мне пришлось оставить Аэринн и остальных, чтобы прийти к тебе на помощь, – угрюмо заметил Драонн. – И я сделал Айри очень больно.

– Тогда нужно было не приходить, – пожала плечиком Кэйринн, лукаво поглядывая на Драонна.

– Ты же знаешь, я не мог не прийти… Но не думай, что я всякий раз буду являться по твоему зову! Ты выбрала свою дорогу, а у меня она своя.

– Я поняла, – насмешка прорезалась в голосе Кэйринн; насмешка, замешанная на обиде. – Больше я тебя не позову.

– Я не это имел в виду! – попытался исправить ситуацию Драонн.

В последнее время – с тех самых пор, как появилась Кэйринн, он не мог избавиться от ощущения, что он – муха, попавшая в паутину. И каждое его движение, каждое слово, сказанное хоть Кэйринн, хоть Аэринн, лишь ещё больше затягивали липкие нити на его руках, ногах, шее… Наверное, всем было бы лучше, будь он более искусным лжецом. Будь на его месте более ловкий проныра, он вполне мог бы повернуть всё себе на пользу – быть любовниками с Кэйринн, и при этом держать Аэринн в счастливом неведении. А так… Не построив счастья с Кэйринн, он упорно рушил его с Аэринн, и всё это из желания оставаться порядочным…

– Да это и не важно, – отмахнулась Кэйринн. – Ты, должно быть, торопишься обратно? Или планируешь переночевать здесь? Пещерка довольно уютная…

– Я тороплюсь, – как можно суше ответил Драонн; последняя фраза его покоробила. Неизвестно, имела ли Кэйринн в виду нечто особенное, но прозвучало это довольно двусмысленно.

Должно быть, девушка и сама осознала это, потому что внезапно смутилась и стала с преувеличенным вниманием разглядывать своих илиров, обирающих мертвецов. Надо отметить, что это было не простое мародёрство: повстанцы не искали золота или украшений – подобного добра всё равно не водилось у простых солдат. В первую очередь осматривали колчаны, примеряясь к стрелам. Чаще всего их, после беглого осмотра, презрительно отбрасывали в сторону – стрелы у простых провинциальных солдат не могли похвастаться особым качеством работы, и для придирчивых лирр попросту не годились. Однако иногда удавалось разжиться десятком-другим вполне сносных стрел, годных хотя бы для охоты.

Также, не особо брезгуя, голодные илиры шарили по мешкам в поисках какой-нибудь снеди. Чаще всего это был всего лишь хлеб да луковицы, но здесь уж лирры не слишком-то привередничали – видно, у них в лагере с провизией было туговато.

– Нам по пути, – смущённо произнесла наконец Кэйринн. – Не против, если мы проводим вас?

– Конечно нет, – кивнул Драонн, постаравшись не обратить внимания, что на самом деле им не так уж и по пути, и что илирам Кэйринн придётся сделать некоторый крюк. – Ливейтин будет страшно рад тебя видеть.

– Я тоже буду рада его видеть. Я скучаю по нему. И вообще по всем.

– Мы тоже скучаем, Кэйр, – ответил Драонн, не уточняя, кого именно имеет в виду.

Чувствуя, что разговор становится чрезмерно сентиментальным, Кэйринн вновь отвлеклась на своих бойцов:

– Ну что, всё собрали?

– Заканчиваем, командир, – поднял лицо один из илиров, перекладывающий съестное из сумки убитого солдата в собственный мешок. – Ещё четверть часа, и можно будет отправляться.

– Командир? – усмехнулся Драонн. – Неплохо…

– Да, мне тоже нравится, – хмыкнула Кэйринн. – Ну а вы выдержите ещё один большой переход? Вы ведь уже несколько часов в дороге.

– Домой ноги сами несут, – усмехнулся принц. – Выдержим. Я обещал Аэринн к утру быть в лагере.

– Так вы больше не живете в Доромионе?

– Как раз когда мы пошли к тебе на помощь, остальные отправились в лагерь, который мы организовали в укромном месте. В Доромион вот-вот нагрянут императорские войска.

– Это здравая мысль, да только стоило ли отправлять их одних?.. – с сомнением проговорила Кэйринн. – В последнее время вокруг полным-полно красноверхих.

– Надеюсь, что всё обойдётся, – однако сердце у принца внезапно ёкнуло. – Но тем больше резону нам поспешить.

– Согласна, – кивнула девушка. – Эй, парни, бросай копаться в трупах! Выступаем сейчас!

Было видно, что дисциплина в отряде Кэйринн железная. Все её илиры беспрекословно подчинились – оставив в покое тела убитых, они поднялись, чтобы следовать за командиром.

– Пойдём, мой принц! – девушка не удержалась, и всё-таки коснулась на мгновение его плеча. – У нас впереди долгая дорога – ещё наболтаемся.

***

Однако тишина ночного леса не слишком-то располагала к беседам. Вокруг были враги – не только те бедолаги, что сумели сбежать от Борильдова грота, но и множество других, жаждущих лиррийской крови. Кэйринн вкратце пересказала Драонну свои наблюдения – в последнее время, с появлением в Сеазии императорских войск, количество красноверхих в округе резко увеличилось. Они объединялись в довольно крупные отряды по двести, триста, а то и пятьсот человек и, ободрённые присутствием легионов, пробовали свои силы даже в нападках на замки.

Это весьма беспокоило Драонна. Сидя в Доромионе, он не замечал ничего подобного, но понимал, что Кэйринн, мотающаяся туда-сюда, знает гораздо больше. Именно от неё он узнал об осадах замков, о гибели Тенедориона, а также другие не менее печальные вести. Всё это заставляло принца всё серьёзнее задумываться о том, что их ждёт дальше.

– Судя по всему, несколько лет придётся мыкаться по лесам, – глухо произнёс он. – Вряд ли император станет тратить уйму средств на то, чтобы его доблестные легионы гоняли кучку лирр по сеазским болотам!

– Смотри не заквакай, мой принц, – горько фыркнула Кэйринн. – И не превратись в замшелую корягу!

– По-твоему, носиться с мечом наголо и рубить селян – более правильный путь? Людей так не победить! Ты просто погибнешь в одном из боев, и всё.

– Лучше так, чем жить в лесу, трясясь от каждого шороха, – огрызнулась воительница.

– Ладно, не будет спорить, – примирительно произнёс Драонн. – Мы вновь возвращаемся на те же круги. Каждый из нас выбрал свой путь – будем и дальше идти ими. И поглядим, кого и куда они заведут…

– Беда в том, что нас они разведут в разные стороны… – глухо проговорила Кэйринн, и они оба надолго замолчали.

***

Лето было в разгаре и рассветы были ранними. Здесь, на севере, вообще казалось, что солнце толком и не заходит за горизонт. Точнее, оно исправно пряталось за край земли, но при этом продолжало освещать значительный кусок неба до глубокой ночи, и это зарево просто, слегка потускнев, понемногу перемещалось с запада на восток, и вот уж расцветала другая половина неба. Полная и кромешная тьма, какой она бывает, к примеру, зимой, так и не наступала. Даже звёзды и луна казались лишь бледными отсветами самих себя на фоне этой глубокой тёмной синевы.

Лагерь был уже неподалёку. Отряд Драонна двигался к нему не со стороны замка, поэтому нужно было ещё сделать крюк вокруг болота, чтобы добраться до замаскированного камышом прохода. Предутренняя тишина ещё не нарушалась пением просыпающихся лягушек и птиц, поэтому казалось, что при желании можно услышать что-то, происходящее даже на другом конце земли.

Лес редел – вот-вот начнутся болота. Чуткое обоняние Драонна уже уловило слабый запах дыма – до лагеря оставалось каких-нибудь полмили, хотя с учётом обхода пройти придётся ещё добрых пару миль. Сердце защемило от этого уютного запаха – запаха дома, запаха скорой встречи. Конечно же, Аэринн давно уж не спала, готовясь к возвращению её принца. Похлёбка давно уже булькает на слабом огне – её не снимут, покуда Драонн и его илиры не вернутся, урча пустыми животами.

Спутники его, уставшие и уже клевавшие носами, тоже приободрились, предвкушая еду и отдых. И напротив – несколько приуныла Кэйринн, предвкушая скорую разлуку. Запах дыма становился всё явственнее, и внезапно стал пугать – слишком уж густым и терпким он сделался. Столько дыма не бывает от поварского костра.

– Что-то случилось, – побледнев словно смерть, пробормотал Драонн.

– Слишком много дыма, – кивнула Кэйринн, невольно хватаясь за рукоять меча.

– Скорее! – не дожидаясь остальных, Драонн ринулся вперёд, не разбирая дороги.

Наконец лес закончился, уступая место болоту. То тут, то там на нём виднелись купы кустарников и мелких уродливых деревцев. За одними из таких зарослей и хоронился лагерь Драонна, невидимый с берега. Но серый дым, уходящий в бирюзовое утреннее небо, был виден очень хорошо…

Спутники Драонна, у многих из которых в лагере оставались родные, помчались к проходу. Тростник, укрывавший его, был вытоптан множеством ног. Теперь не было никаких сомнений – это красноверхие…

Уже понимая, что случилась непоправимая беда, Драонн по-прежнему отказывался верить в происходящее. Он непрестанно ожидал, что вот-вот навстречу ему покажется Аэринн с виноватым лицом, скажет, что по глупости какой-нибудь служанки случился пожар. О, только бы это было так! Плевать на постройки – они поживут пока и в простых шалашах! Было бы только с кем…

Ворота были не сломаны – враг каким-то образом пробрался внутрь и отпёр их, либо же их просто вовсе не запирали. Хотя слабо верилось, что такой опытный воин как Ливейтин, допустил бы подобную оплошность. А внутри валялись тела…

Среди них было некоторое количество человеческих тел в их неизменных красных повязках, но также то там, то здесь лежали изрубленные тела лирр… У Драонна было странное ощущение – словно бы всё происходящее было сном. Его сознание будто отделилось от тела, и он словно видел себя со стороны. И это чувство нереальности было так сильно, что он почти не воспринимал действительность. Поле зрения вдруг сузилось до небольшого сфокусированного пятнышка впереди, и в этот фокус попадали лишь какие-то отдельные фрагменты происходящего, совершенно отказываясь складываться в какую-то общую картину.

Мысли Драонна были словно не его мыслями. Как-то отчуждённо он подумал, что нужно найти своих. Столь же отстранённо пришла мысль, что Аэринн не стала бы сдаваться без боя, поэтому её нужно искать во дворе. И в этот момент его в его отупевшее сознание эхом донёсся горестный крик Кэйринн. Словно марионетка, подчинённая чужой воле, он поплёлся к девушке, павшей на колени рядом с одним из тел.

Это был старый Ливейтин. На нём практически не было живого места – такое ощущение, что его продолжали кромсать и рубить уже мёртвого. Кэйринн сдавленно скулила и всё пыталась прикрыть остекленевшие глаза своего названного дедушки. Драонн, было, неловко опустился рядом, как вдруг один из илиров подошёл к нему и осторожно тронул за плечо:

– Ваше высочество…

Сам не зная – зачем, Драонн послушно поднялся и пошёл за этим илиром, который вёл его к основному строению. Срубленное недавно из сырых брёвен, оно так и не загорелось, хотя красноверхие, похоже, очень старались его поджечь – несколько подпалин то там, то здесь виднелись на стенах и даже на покрытой дранкой крыше, которая, на удивление, тоже не поддалась огню.

Тело Аэринн, истерзанное столь же жестоко и бессмысленно, как и тело Ливейтина, лежало почти у самого порога. Странно, что кто-то кроме Драонна сумел её узнать. Что-то оборвалось внутри Драонна, причём ему показалось, что оборвалось в прямом смысле слова. Словно бы все внутренности вдруг рухнули вниз. Однако разум был словно заморожен – чист и пуст, а мысли были больше похожи на мышей под снегом.

Однако одна мысль всё же прорвалась в это царство мрака и пустоты. Дети… Нужно найти детей! Эта первая собственная мысль придала какое-то количество сил. Драонн, проведя тыльной стороной ладони по окровавленной щеке жены, поднялся и пошёл в дом. Наверняка дети будут там…

Сруб имел два этажа. Внутри Драонн наткнулся на несколько трупов – в основном, женщин. Он сразу же поднялся на второй этаж – именно там должны были быть их комнаты – его, Аэринн и детей. И комнату Билинн он отыскал быстро.

Две небольшие подпалины на стене – следы огнешаров. Бедная слепая девочка, не видя даже своих врагов, наудачу успела метнуть два огнешара – всё, что она умела. Оба они, судя по всему, не нанесли урона нападавшим. А сама Биби… Она лежала на полу, на ворохе собственной растерзанной одежды. Она была сильно избита, но умерла она оттого, что кто-то сломал ей шею. Драонн понял это сразу же по неестественному повороту головы. Вероятно, дочка пыталась ворожить даже тогда, когда уже была прижата к полу несколькими грубыми, похотливыми скотами. И насиловали они уже мёртвое тело…

Принц опустился – нет, скорее обмяк на пол рядом с телом дочери. Осторожно укрыл её наготу обрывками одежды, машинально погладил тонкие шелковистые волосы – они были так похожи на волосы Аэринн!.. Во всей пустоте, что была сейчас в его мыслях, было лишь два пятна – то были те самые подпалины на стенах. Они выглядели столь беззащитно, столь душераздирающе – эти жалкие попытки ослепшей девушки оказать сопротивление, что вид этих почерневших пятен внезапно прорвал плотину в мозгу Драонна, сдерживающую поток чувств.

Вся боль, весь ужас, вся бессмысленность происходящего обрушились на него, взламывая последние преграды, которые ещё пытался ставить защищающийся разум. Именно это мгновение – не до и не после – одно единственное мгновение, когда он ощутил всю суть происходящего, ощутил каждым нервом и каждой клеткой. Лишь мгновение спустя разум всё-таки сумел поставить заслон неверия и отрицания, и стало чуть-чуть, на волос, но легче. А в тот, первый момент, Драонн почувствовал всё, как оно есть – всю оголённость, всю глубину и всю остроту.

И тогда он завыл. Завыл страшно – не как лирра, но как зверь. Этот вой, переходящий в стоны, хрипы и какие-то бессвязные звуки, не был плачем. Ни одна слеза не скатилась по его щеке. Он просто выл – жутко и протяжно.

Именно в таком состоянии и нашла его Кэйринн. Опухшая от слёз, трясущаяся и бледная, она упала на колени рядом с принцем и прижала его голову к груди. Драонн продолжал выть, затем он стал биться головой о грудь девушки, а затем вдруг вцепился в неё зубами. Хвала богам, на Кэйринн был кожаный доспех, но ярость, с какой сцепились челюсти лиррийского принца, была такова, что он едва не прокусил толстую кожу. Стиснув зубы, Драонн, кажется, и не думал разжимать их.

Несмотря на боль, пронзившую грудь, Кэйринн продолжала всё сильнее прижимать голову Драонна к груди, тихонько баюкая её. Она плакала за двоих, раз сам Драонн плакать не мог. Постепенно вой перешёл в хрипы, они – во всхлипы, а затем принц наконец-то лишился чувств. Хотя бы на время пришло благословенное забвение…