355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Александр Боханов » Николай II » Текст книги (страница 24)
Николай II
  • Текст добавлен: 8 сентября 2016, 22:19

Текст книги "Николай II"


Автор книги: Александр Боханов



сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 41 страниц)

Глава 20
ДОРОГОЙ ГРИГОРИЙ

Распутин… Его разоблачали при жизни, клеймили и высмеивали после смерти, но этот человек-легенда вызывает интерес до сих пор.

В неповторимо-феерической истории жизни сибирского крестьянина всегда искали тайну, какую-то баснословную и роковую «иглу», способную поразить воображение. И, как часто казалось, находили. В алькове («сексуальный маньяк, подчинивший своему влиянию выродившихся неудовлетворенных столичных матрон»), в особенностях психики последней царицы («истеричка, легко поддающаяся гипнотическому воздействию»), в наличии разветвленного иностранного заговора («распутинская шайка врагов России окружила трон»).

Ни одно из этих расхожих утверждений никогда документально не подтверждалось. Миф оказывался сильнее документа, а порой и здравого смысла. Легенда принималась за достоверный факт. Русская история периода заката монархии дала немало примеров общественной истерии и один из самых ярких – распутинская история.

Хотя рассказов и упоминаний об этом человеке великое множество, конкретных данных о нем не так уж и много. Родился Григорий в слободе Покровской Тюменского уезда Тобольской губернии в семье крестьянина среднего достатка Ефима Яковлевича Распутина, очевидно, в 1869 году (в переписном листе переписи 1897 года его возраст определен в 28 лет). Фамилия Распутин довольно широко распространена в Сибири и на русском Севере и встречается в летописях уже в первой половине XVII века. В 1906 году Распутин решил свою фамилию поменять, объясняя это намерение в письме царю следующим образом: «Проживая в селе Покровском я ношу фамилию Распутина в то время, как и многие другие односельчане носят ту же фамилию, отчего могут возникнуть всевозможные недоразумения. Припадаю к стопам Вашего Императорского Величества и прошу: дабы поведено было мне и моему потомству именоваться по фамилии «Распутин Новый». Далее шла подпись: «Вашего Императорского Величества верноподданный Григорий».

В начале 90-х годов XIX века Григорий Ефимович женился на тихой девушке Прасковии, от брака с которой имел двух дочерей, Марию (Матрену) и Варвару, и сына Дмитрия. Жизнь вел тогда самую обычную, ничем не примечательную. Перелом произошел в тридцатилетнем возрасте, во время посещения Верхотурского монастыря в Пермской губернии. Это путешествие на богомолье способствовало перерождению Григория, и очевидцы отмечали эту разительную перемену. «Спустя несколько недель после ухода Распутина в Верхотурье, я со своей матерью поехал в Тюмень, – свидетельствовал позднее односельчанин, – и дорогой встретил возвращавшегося из Верхотурья Распутина, причем на этот раз он мне показался человеком ненормальным. Возвращался тогда он домой без шапки, с распущенными волосами и дорогой все время что-то пел и размахивал руками». Удивлялись и другие. «На меня в то время Распутин произвел впечатление человека ненормального: стоя в церкви, он дико осматривался по сторонам, очень часто начинал петь неистовым голосом», – констатировал еще один житель Покровского.

Распутин бросил пить, курить, есть мясо, стал истязать себя жесточайшими постами, часами исступленно молился. Затем начались его паломничества по святым местам. За свою жизнь он посетил множество обителей в России, бывал на Афоне и в Иерусалиме. Вокруг него в Покровском сложился небольшой кружок единомышленников из числа друзей и родственников: читали молитвы, пели псалмы и религиозные песни. К моменту появления в Петербурге он уже хорошо знал Священное Писание и мог часами вести беседы на религиозные темы. Григорий ни в каком учебном заведении не обучался. Со временем ему удалось научиться выводить слова, но техникой письма в полном смысле этого слова так и не овладел.

Распутин отличался природным умом, крестьянской сметкой и удивительной интуицией, много раз проявлявшейся к вящей славе его как прорицателя. Все это создавало образ сильный и цельный, способный производить впечатление особенно на людей слабых, рефлексирующих, находившихся в состоянии глубоких колебаний и сомнений. В самом начале XX века слух о появлении замечательного провидца и предсказателя распространился далеко за пределы Тюменского уезда. Многие называли его «старцем»…

Старчество имело в России давнюю и глубокую традицию. Оно являлось неотъемлемой частью православного христианства, утвердившегося на огромных просторах Европейской равнины, на Украине, на Урале и в Сибири. Старец не был ни священником, ни монахом, но пользовался высочайшим моральным авторитетом, так как считалось, что опытом своей жизни он постиг бесценные христианские добродетели. О сути старчества прекрасно написал Федор Михайлович Достоевский в романе «Братья Карамазовы»: «Старец – это берущий вашу душу, вашу волю в свою душу и в свою волю. Избрав старца, вы от своей воли отрешаетесь и отдаете ее ему в полное послушание, с полным самоотрешением. Этот искус, эту страшную школу жизни обрекающий себя принимает добровольно в надежде после долгого искуса победить себя, овладеть собою до того, чтобы мог, наконец, достичь, через послушание всей жизни, уже совершенной свободы, то есть свободы от самого себя, избегнуть участи тех, которые всю жизнь бродили, а себя не нашли. Изобретение это, то есть старчество, – не теоретическое, а выведено на Востоке из практики, в наше время уже тысячелетней. Обязанности к старцу не то, что обыкновенное послушание, всегда бывшее в наших русских монастырях. Тут признается вечная исповедь всех подвизающихся старцу и неразрушимая связь между связавшим и связанным».

Понять удивительный феномен Распутина трудно, если оторвать его от исторических народных представлений о нравственной жизни. Православному человеку требовался наставник, духовный друг, советчик и поводырь, способный указать правильную дорогу в жизни. Православные христиане ждут чудес, знамений, отражающих Божественный промысел. Толкователями их исстари выступали «Божьи люди». Первые среди них – старцы. Старец – это бесспорный праведник, благочестивый человек и христианин, строго соблюдавший все канонические принципы веры. Вот почему, когда началась борьба с Распутиным, очень много усилий было положено на то, чтобы доказать всем, но в первую очередь венценосцам, что пресловутый «Гришка» – сектант, «хлыстовец», и по этой причине его деятельность не может быть угодна Богу.

Судьбу этого человека следует рассматривать с учетом русского исторического духовно-нравственного контекста, иначе получается жуткая картина, которую так часто рисовали: какой-то «грязный», «развратный мужик» пробрался в царские чертоги, «подчинил» своей воле царя и правит огромной страной. Было от чего содрогнуться, сделать вывод о том, что «царь полоумный», и призывать к его свержению. Царь и царица увидели в Распутине одного из тех праведников и светочей, которыми так богата история России.

После падения монархии архиепископ Феофан заметил следователю Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства: «Он, Распутин, не был ни лицемером, ни негодяем. Он был истинным человеком Божьим, явившимся из простого народа. Но под влиянием высшего общества, которое не могло понять этого простого человека, произошла ужасная духовная катастрофа, и он пал». Так ли все было в действительности или владыка сам оказался жертвой массового психоза, сказать трудно. Как трудно доказать или опровергнуть большинство растиражированных «эпизодов падения».

Впервые в Петербург Распутин приехал, очевидно, в 1903 году, успев к тому времени «покорить сердце» казанского епископа Хрисанфа, рекомендовавшего его ректору Петербургской духовной академии епископу Сергию (Страгородский), который в свою очередь представил Распутина профессору, иеромонаху Вениамину и инспектору академии (затем ректору), архимандриту Феофану (Быстрову).

В кругах церковных иерархов и учеников академии Распутин вращался довольно долго, прошел здесь «свои университеты» и, обладая живым, цепким умом и прекрасной памятью, многое почерпнул. Уже в 1905 году Феофан испытывал глубокую симпатию к этому сибирскому мужику-проповеднику, увидев в нем «носителя новой и истинной силы веры». «Старец Григорий» произвел сильное впечатление и на известного в начале века проповедника, благочестивого пастыря, имевшего огромный моральный авторитет в России – отца Иоанна Кронштадтского, благословившего его.

Духовник великого князя Петра Николаевича и его жены великой княгини Милицы Николаевны, отец Феофан ввел «сибирского старца» в великокняжеские покои. Дочери черногорского князя Николая великие княгини Милица и Стана (Анастасия) играли заметную роль в великосветском мире Петербурга. Особенно выделялась Милица, истово преданная «поиску глубинного смысла в иррациональном» и даже, чтобы ознакомиться с сочинениями восточных мистиков, специально изучившая языки народов Востока. Усадьба Знаменка под Петербургом, недалеко от Петергофа, где Милица с мужем проживала с весны до поздней осени, стала центром «поисков и прозрений», которые несло с собой все то, что не поддавалось обычному объяснению. Здесь жил и «кудесничал» месье Филипп; бывали тут и многочисленные маги и провидцы; здесь же весьма успешно произошел «великокняжеский дебют» Григория Распутина.

От салона Милицы уже был всего лишь шаг до царских чертогов. Роковая встреча должна была состояться, и она в конце концов произошла 1 ноября 1905 года в Петергофе. В дневнике Николая II записано: «Пили чай с Милицей и Станой. Познакомились с человеком Божьим – Григорием из Тобольской губернии». Царь и царица находились в подавленном состоянии духа. Общее положение дел в стране было безрадостным. Несмотря на Манифест 17 октября, умиротворение не наступило. Отовсюду шли сигналы о беспорядках и насилиях. В такой мрачной атмосфере и появился тот, кто утешил их беседой, предсказав благоприятное и скорое завершение смут и волнений.

Черногорки выступали покровительницами Распутина, расхваливая его дар предсказателя, его способности врачевателя. 9 декабря 1906 года Николай II занес в дневник: «Обедали Милица и Стана. Весь вечер они рассказывали нам о Григории». До 1909 года сестры принимали в Распутине большое участие, а Милица даже подарила ему несколько тысяч рублей, на которые был построен в Покровском большой и добротный дом для распутинской семьи. Позже эти дамы, как и их мужья, великие князья Петр и Николай Николаевичи, превратились в наиболее непримиримых врагов «старца Григория». Природа этой метаморфозы не совсем ясна, но Александра Федоровна считала, что «эти черные женщины» пытались превратить их друга в инструмент своего воздействия на монарха, а когда тот отказался им служить, стали люто злословить. Царица считала их поведение «бессовестным» и порвала всякие отношения с сестрами-княгинями.

Первые год-два после знакомства Григорий Распутин еще не стал для царя и царицы тем «дорогим Григорием», которому открывали душу. Они охотно слушали других носителей «высшей правды». «В 4 часа к нам пришел человек Божий Дмитрий из Козельска около Оптиной пустыни, – записал Николай II 14 января 1906 года. – Он принес образ, написанный согласно видению, которое он недавно имел. Разговаривали с ним около полтора часа».

До конца 1907 года встречи императорской четы со «старцем Григорием» были случайными и довольно редкими. Вторая произошла через много месяцев после первой, летом 1906 года, когда царь и царица посетили усадьбу Анастасии Николаевны Сергиевку. Радость от общения возникла. Вот запись императора за 19 июня 1907 года: «В 3 часа поехали с Аликс в ее двуколке на Знаменку… Встретили Стану на террасе перед дворцом, вошли в него и имели радость увидеть Григория. Побеседовали около часа и вернулись к себе». Между тем слава сибирского молитвенника и предсказателя в Петербурге постепенно росла, а слухи о том, что с ним виделась царская чета, лишь умножали ее.

Почти все первые десять лет, приезжая в Петербург, Григорий Распутин не имел здесь своего пристанища. Его охотно принимали почитатели, число которых, вопреки распространенным слухам, никогда не было особенно велико. Вначале он неоднократно проживал у Феофана. Много раз его охотно принимали в семье петербургского журналиста правой ориентации, кандидата прав Г. П. Сазонова, которого восхищало глубокое религиозное чувство этого человека. «Прислуга наша, – вспоминал Сазонов, – когда Распутин, случалось, ночевал у нас или приезжал к нам на дачу, говорила, что Распутин по ночам не спит, а молится. Когда мы жили в Харьковской губернии на даче, был такой случай, что дети видели его в лесу, погруженного в глубокую молитву. Это сообщение детишек заинтересовало нашу соседку-генеральшу, которая без отвращения не могла слышать имени Распутина. Она не поленилась пойти за ребятишками в лес, и действительно, хотя уже прошел час, увидела Распутина, погруженного в молитву».

По мере роста известности, в Петербурге начинали циркулировать компрометирующие Распутина слухи. Чад «леденящих кровь историй» о его невероятных эротических похождениях и о немыслимых оргиях пьянил воображение образованных мещан. Много шуму наделал, например, рассказ, опубликованный в петербургских газетах нововременским журналистом И. Ф. Манасевичем-Мануйловым, поданный в форме доверительного признания «старца Григория». «Будучи в Сибири, у меня было много поклонниц и среди этих поклонниц есть дамы, очень близкие ко двору. Они приехали ко мне в Сибирь и хотели приблизиться к Богу… Приблизиться к Богу можно только самоунижением. И вот я тогда повел всех великосветских – в бриллиантах и дорогих платьях, – повел их всех в баню (их было 7 женщин), всех раздел и заставил меня мыть». На обывателя, погрязшего в неприметных, серых буднях, подобные красочные рассказы производили огромное впечатление: светские дамы «в бриллиантах и дорогих платьях», моющие в бане крестьянского мужика, – это видение настолько сильно подействовало на публику, что навсегда осталось в распутинской мифологии. Удивительно не то, что подобное публиковали, а то, что этому безусловно верили. Пересказывали, смакуя подробности, и возмущались, возмущались без конца…

В первые свои наезды в Петербург Григорий Распутин расположил к себе многих из числа тех, кто пытался найти «истинного Бога». Знавший его тогда полковник Д. Н. Ломан рассказывал в 1917 году следователю Следственной комиссии Временного правительства: «Познакомившись с Распутиным, стал его посещать с женою, а равно и он бывал у меня, но встречи наши не были часты. В то время Распутин вел себя безукоризненно, не позволял себе ни пьянства, ни особого оригинальничья. Распутин произвел на меня очень хорошее впечатление. Подобно доктору, ставящему диагноз при болезни физической, Распутин умело подходил к людям, страдающим духовно, и сразу разгадывал, чего человек ищет, чем он волнуется. Простота в обращении и ласковость, которую он проявлял к собеседникам, вносили успокоение…»

С конца 1907 года идет отсчет систематических встреч Григория Распутина с царской семьей. Местом их в последующие годы чаще всего служил небольшой каменный дом на Церковной улице № 2 в Царском Селе, в котором поселилась ближайшая подруга и наперсница царицы Анна Александровна Вырубова. Она заняла в жизни императорской семьи исключительное место; у венценосцев не было от нее никаких секретов. Вырубова искренне дорожила этим доверием и платила за него бескорыстной преданностью, доходившей до самозабвения. Александра Федоровна и Аня Вырубова (Танеева) были единомышленницами: их душевные устремления и нравственные представления почти целиком совпадали, хотя по своей природе, по психологическому и эмоциональному складу эти женщины были очень несхожи.

Конфидентка царицы родилась в 1884 году в семье крупного сановника, главноуправляющего (с 1896 года) Собственной Его Величества канцелярии, музыканта, композитора, меломана и коллекционера Александра Сергеевича Танеева. Матерью ее была Надежда Илларионовна, урожденная графиня Толстая. Эта семья уже давно занимала видное место в императорской столице. Дочери статс-секретаря, обер-гофмейстера и члена Государственного Совета Анна и Александра (родилась в 1885 году) получили хорошее домашнее воспитание, знали языки, были музыкально образованны и прекрасно играли на фортепиано.

Анна Александровна с юности никаких светских претензий не имела, компаний сторонилась, а в обществе была молчалива. Девушка эта была очень религиозная, добрая и отзывчивая. Среди родственников имела репутацию человека абсолютно бескорыстного, старавшегося помогать всем, кто в ее помощи нуждался. В шестнадцать лет Анна серьезно заболела, и во время кризиса ей привиделось, что к ее постели подошла императрица, протянула ей руку и спасла от смерти. После этого сразу же наступило резкое улучшение, о чем родители не замедлили сообщить царице. Относясь чрезвычайно серьезно к знамениям, Александра Федоровна навестила выздоравливающую девушку и благословила ее. Так императрица познакомилась с той, которая со временем стала в полном смысле слова ее вторым «я».

В 1902 году Аня Танеева выдержала экзамен при Петербургском учебном округе на звание домашней учительницы, а в 1903 году получила шифр (знак отличия), став фрейлиной большого императорского двора. Сближение Ани Танеевой с семьей царя началось в 1905 году, когда летом они взяли молодую и услужливую фрейлину в свою летнюю поездку на императорской яхте по финляндским шхерам. Николай и Александра любили такой отдых: на лоне природы, вдали от сложных государственных забот, от надоедливого света и от повседневной придворной суеты. Через год они взяли ее с собой снова. Фрейлина покорила тем, чему всегда симпатизировала царица: искренностью чувств и глубокой религиозностью. По возвращении в Петербург Анна Александровна стала удостаиваться невероятных в ее положении знаков внимания: она становится завсегдатаем на царских трапезах, а затем – участницей вечерних посиделок-собеседований в интимном царском кругу.

Александра Федоровна, исповедовавшая своего рода культ семьи, где, по ее глубокому убеждению, женщина только и могла получить настоящее счастье, приняла большое участие в устройстве личного благополучия «дорогой Анички». В январе 1907 года застенчивая «толстуха» была помолвлена с лейтенантом А. В. Вырубовым и вскоре стала его женой. Несмотря на высочайшее покровительство, этот брак не стал счастливым. Выяснилось, что муж бывшей фрейлины страдает приступами острого психического расстройства, маниакальными садистическими наклонностями и импотенцией. Прожив с ним в муках и слезах несколько месяцев, Аня Вырубова бежала от него при благосклонно-сочувственном отношении императорской четы, знавшей все перипетии этого неудачного супружества. Царская семья осталась для Вырубовой-Танеевой своей теперь уже до конца.

Императрицу и ее фрейлину-наперсницу сближало одинаковое отношение к Григорию Распутину, которого они обе глубоко почитали, видя в нем воистину Божьего человека, способного наставить на праведный путь и указать судьбу. Распутин благословил столь неудачный брак Анны Александровны незадолго до свадьбы, но предсказал, что он не будет счастливым. Это первое сбывшееся в жизни Анны Вырубовой пророчество дало серьезный толчок к появлению у нее беспредельной веры в сверхъестественные способности этого человека.

Удивительное расположение венценосцев к неприметной, не блиставшей ни красотой, ни талантами столичной барышне неизбежно вызвало интерес в свете, порождало слухи и сплетни. Требовались объяснения. И они тут же появлялись.

Некоторые шли невероятно далеко по пути аномальных предположений. Вот, что, например, занесла в свой дневник генеральша А. В. Богданович 10 июня 1908 года: «Сегодня говорили, что в истории царицы, Танеевой и Орлова, последний – ширма, что неестественная якобы дружба существует между царицей и Танеевой, что будто муж этой Танеевой-Вырубовой – нашел к ней письма от царицы, которые наводят на печальные размышления… Какой скандал, если все это правда! Говорят, что уже в немецких газетах про все это написано. В Уланском полку про все это много говорят, верно, и в других тоже, но царь ничего не знает». Разговоры «о противоестественной любви».

Подобные сплетни высвечивают одну характерную сторону столичного высшего общества последнего царствования: удивительную эротическую истерию, надрывный культ плотской чувственности и вакханического экстаза, охвативший в первую очередь дам столичного света. Разнузданную похоть часто прикрывали разговорами о поисках простоты, искренности и истинности. Темы книг и лекций по вопросам пола в начале века стали чрезвычайно популярными. Разговоры на эти темы, еще совсем недавно немыслимые в православном русском обществе, сделались модными. Различные авантажные «эмансипэ» чуть ли не все поступки людей стали объяснять «половыми влечениями». Эта атмосфера способствовала росту известности, а затем и ажиотажу вокруг личности Григория Распутина.

Естественно, что в господствующих в обществе представлениях и настроениях так или иначе преломлялась жизнь императорской семьи, хотя царь и особенно царица были очень далеки от подобных модных течений, никогда такие темы публично не обсуждали и вообще не высказывали никакого интереса к ним. Через некоторое время беспощадная молва будет утверждать, что А. А. Вырубова, эта пресловутая «устрица» (такую оскорбительную кличку дали ей в свете) сожительствует с «грязным мужиком Распутиным».

Ничего плотского в этих отношениях никогда не существовало. Вырубова относилась к Распутину с почтением, даже с обожанием. «Он умный человек, мне казалось, самородок, и я любила его слушать… Он объяснял Священное Писание… Он знал все Св. Писание, Библию всю…» – вспоминала о нем Анна Александровна. Она, как и царица, уверовала в то, что молитвы этого «посланца Божьего» дойдут до Всевышнего, спасут и сохранят царскую семью, приведут Россию к счастью и процветанию. Для себя Анна ничего не просила, так как собственных интересов у нее и не было.

«Анин домик» в Царском Селе, по выражению министра внутренних дел А. Д. Протопопова, являлся своего рода «папертью власти». Он находился неподалеку от Александровского дворца. Минуя все придворные условности, во время своих прогулок в неофициальной обстановке императорская чета могла видеть человека, «объясняющего жизнь». Судя по дневникам царя, первая такая встреча относится к весне 1908 года: «Вечером покатались и заехали к Ане. Видели Григория с Феофаном. Так было хорошо», – записал царь 12 марта.

Вскоре в этих собеседованиях стали участвовать и царские дети: сначала старшие (Ольга и Татьяна), а затем и все остальные. Царь и царица принимали Распутина и в своих покоях, правда, такие встречи бывали довольно редкими и проходили они под покровом тайны. А после серии скандальных историй они совсем прекратились. «Сибирский старец» скоро стал своим и для детей Николая II, воспитанных в духе глубокой религиозности, беспредельно уважавших и ценивших все то, что было дорого родителям. 25 июня 1909 года Ольга Николаевна писала отцу из Петергофа: «Мой милый дорогой Папа. Сегодня чудесная погода, очень тепло. Маленькие (Анастасия и Алексей. – А. Б.) бегают босиком. Сегодня вечером у нас будет Григорий. Мы все так чудесно радуемся его еще раз увидеть…»

Впервые разговоры о Распутине возникли в столичном высшем обществе в 1908–1909 годах. Передавали друг другу сенсационную новость: в царской семье появился советчик, родом из Сибири, какой-то мужик. Говорили, что раньше он был конокрадом, а потом стал сектантом-хлыстом. Слухи были неопределенные, никто толком ничего не знал, но тем не менее они вызвали озабоченность у должностных лиц. Дворцовый комендант В. А. Дедюлин счел своим долгом сообщить начальнику петербургского охранного отделения генералу А. В. Герасимову, что у «Вырубовой появился мужик, по всей вероятности, переодетый революционер», который бывает там в присутствии царя и царицы. Довольно быстро удалось установить, что к революционной среде Распутин отношения не имеет и что у него уже в это время существовала известная духовная близость с императорской четой.

Последнее обстоятельство обеспокоило министра внутренних дел и премьера П. А. Столыпина, поручившего товарищу министра внутренних дел и шефу корпуса жандармов генералу П. Г. Курлову установить за Распутиным наблюдение. Выяснилось, что в прошлом этого человека имелось немало темных страниц, а о его жизни циркулируют нелицеприятные слухи. Петр Аркадьевич прекрасно понимал, что нахождение около венценосца человека с сомнительной репутацией неизбежно будет дискредитировать его, тем более что об этом рано или поздно станет широко известно. Враги трона и династии получат еще один козырь.

Собранную информацию премьер решил представить царю. Объяснение произошло ранней весной 1911 года. В пересказе третьих лиц сцена выглядела следующим образом: император внимательно выслушал сообщение первого министра, поблагодарил и сказал: «Я знаю и верю, Петр Аркадьевич, что Вы мне искренне преданы. Быть может, все, что Вы мне говорите, – правда. Но я прошу Вас никогда больше мне о Распутине не говорить. Я все равно сделать ничего не могу». Точная дата разговора неизвестна, но 4 июня, за три месяца до трагической гибели «сильного премьера», царь записал: «После обеда имели радость видеть Григория по возвращении из Иерусалима и с Афона».

«Радость видеть» император редко с кем испытывал. И уж если этой эмоции нашлось место среди лапидарных и сухих ежедневных дневниковых записей, то, надо думать, состояние духа у него было действительно приподнятым. Что же произошло? Под воздействием каких чар находился самодержец? Неужели только хорошее знание Священного Писания могло так покорить сердце царя? Знатоков Священного Писания было много. Хватало и предсказателей. Распутин появился в числе многих, а остался единственным не только по этим причинам, которые не были определяющими. Как заметила А. А. Вырубова, царь и царица «верили ему, как отцу Иоанну Кронштадтскому, страшно ему верили; и когда у них горе было, когда, например, наследник был болен, обращались к нему с просьбою помолиться».

«Роковой цепью», связавшей, как оказалось, навсегда, семью последнего монарха и Григория, явилась болезнь цесаревича Алексея. В конце 1907 года Распутин, оказавшись рядом с заболевшим наследником, «сотворил молитву», и положение малыша улучшилось. Прорицатель-целитель способствовал выздоровлению и по телефону, и такие эпизоды описаны очевидцами. Приведем один. В богатой петербургской квартире собралось небольшое общество. Пьют чай. Разговаривают. Старец наставляет. В разгар беседы раздается телефонный звонок из Царского, и к телефону подходит Распутин. Далее происходит следующий диалог: «Что? Алеша не спит? Ушко болит? Давайте его к телефону. Ты что, Алешенька, полуночничаешь? Болит? Ничего не болит. Иди сейчас ложись. Ушко не болит. Не болит, говорю тебе. Слышишь? Спи!» На этом разговор оборвался. Через несколько минут раздался новый звонок и «отцу Григорию» сообщили, что «у Алеши ухо не болит. Он спокойно заснул». О несомненных психотерапевтических способностях этого сибирского крестьянина сохранилось достаточно свидетельств. Факт, что подобное дарование у него было, можно считать исторически установленным.

Истинным «стержнем» распутинского исторического феномена были отношения между этим прорицателем-целителем и императрицей Александрой Федоровной. Без них жизнь этого человека вряд ли стала бы тем, чем стала: роковым знамением Романовской династии. В оцепеневшем от страшных предчувствий сознании императрицы мало-помалу укрепилась уверенность, что «друг Григорий» – бесспорно «человек Божий», надежда и опора ее семьи, что под защитой его молитвы ее семье и России не угрожает опасность. Она это знала точно. Она это чувствовала своим сердцем, «которое никогда не обманывало».

При всей неприглядности разнообразных слухов и сплетен, окружавших Распутина, она видела его лишь с одной стороны. По словам дворцового коменданта В. Н. Воейкова, Александра Федоровна на него смотрела, как на «святого человека», которых «всегда любила». Из царских покоев он виделся правоверным христианином, ничего для себя не пожелавшим, а всегда печалившимся только о судьбе «простых людей» и просившим за униженных и оскорбленных.

За почти десять лет «неформальных отношений» царский друг ничего у монархов для себя не попросил. Императрица оставалась очень щепетильной в таких вопросах и всегда болезненно реагировала на попытки приближенных добиться определенных льгот и выгод. Ладанки, иконки, пояски, вышитые рубашки, платки, другие подобные мелочи и изделия домашнего рукоделия – это все, чем его одаривали в царской семье. Он, в свою очередь, посылал высочайшей своей последовательнице освященные куличи, пасхальные яйца, иконки, но главное, чему она всегда искренне радовалась, – напутствия и пожелания, даваемые лично или отправляемые по телеграфу. Кроме того, она ведь и на себе испытала удивительные целительные способности Григория. Он неоднократно избавлял ее от мигреней, снимал сердечные спазмы.

Распутин играл в жизни Александры Федоровны роль наставника-утешителя. А как иначе могла воспринимать любящая мать человека, спасавшего от гибели ее любимого больше всего на свете сына? Наверное, редкая женщина не стала бы боготворить того, кто нес такое счастье! Она была убеждена, что на это способен лишь истинный посланец Господа, заступничество которого перед Всевышним дает надежду на будущее.

Собственное понимание роли Распутина царица излагала в письмах мужу. В июне 1915 года Александра Федоровна написала: «Слушайся нашего Друга: верь ему, его сердцу дороги интересы России и твои. Бог недаром его нам послал, только мы должны обращать больше внимания на его слова – они не говорятся на ветер. Как важно для нас иметь не только его молитвы, но и советы». Она была убеждена, что «та страна, государь которой направляется Божьим Человеком, не может погибнуть». Она получила в лице Григория Распутина утешителя, в общении с которым обретала покой ее истерзанная за многие годы душа. Ему верила и как простому человеку, и как прорицателю.

Многократно разочаровываясь в людях, узнав на своем веку всю лживость и коварство людской молвы, она с каким-то сладострастным пренебрежением относилась к разговорам о недостойном поведении ее кумира, о бесконечных грязно-скандальных историях, в которых фигурировало это имя. Ну и что из того, что кто-то про него дурное говорит? Я же вижу, какое открытое у него сердце и чистая душа! Он столько раз помогал нашей семье! Его предсказания всегда сбываются! И наговаривают на него часто те люди, которые еще совсем недавно возносили до небес! Им не стыдно порочить человека только за то, что он не стал им служить, отказался стать исполнителем их воли! Как хорошо Григорий сам об этом рассказывал! И я ему верю, так как меня ведь нельзя обмануть, сердцем понимаю и чувствую людей! Его наставляет Господь, который всегда указывает единственно правильную дорогу. И то, что он оказался около царской семьи, – в том воля Всевышнего!


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю