Текст книги "Во имя прогресса(Си)"

Автор книги: Александр Абердин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 33 страниц)

Его ученики, ревя от восторга, скакали вслед за своим лихим сотником, вглядывающимся вдаль, ну, а он вскоре увидел на горизонте длинный строй Всадников. Сегодня в станице Наурской было много гостей. Гораздо больше, чем он мог себе представить и все они прибыли сюда верхом, оделись в свои парадные одежды и теперь перед этим монолитным строем Всадников, растянувшимся километра на три, показывали чудеса джигитовки молодые казаки и другие Всадники. Наверняка среди них был и десятилетний Юрка, младший брат Иля, скакавший на своём ровеснике, саврасом жеребце Юнкере, вместе с которым он рос. Приблизившись к встречающим их Всадникам, которые выехали из станицы далеко в степь, Иль выхватил шпагу, отсалютовал ею и вложив клинок в ножны, лихо опустился в седло. Поймав ногами стремена, он предупреждающе поднял руку и сотня быстро сбавила ход и перешла с галопа на резвую рысь. Всадники разразились громкими, приветственными криками, расступились перед ними и три колонны, одна короткая и две длинных, поскакали в станицу. Иль скакал немного впереди и потому станичники имели возможность приблизиться к нему и похлопать его по плечам.

Уже перед самой станицей их встретили пятнадцать старейшин, каждый из которых возглавлял один из конных народов всадников. Иль повернулся к полковнику Сонгу и махнул рукой. Его громадный жеребец-биомех тут же сделал несколько прыжков и они поскакали стремя в стремя. Иль был лишь немного ниже полковника, но тот был чуть ли не вдвое его шире. Среди старейшин, к которыми они подъехали, тоже был точно такой же верзила, – ковбой Джек Стирлинг, который сразу же заулыбался, но его улыбка быстро слетела с лица, когда он увидел спускающийся к станице здоровенный грузовой флайер с надписью на фюзеляже – «Корпорация Лонглайф». Главный казачий атаман Малой Степи, проследив полёт флайера взглядом, спросил:

– Твоя работа, Илька?

– Нет, дядька Савелий. – Ответил Иль – Полковника Сонга. Может быть сразу же и поедем на холм старейшин, поговорим о том, как вы, старые дурни, за триста с лишним лет так и не удосужились взять то, что всем людям давалось? За столом об этом мне как-то не охота говорить. За столом Всадники пьют, да, веселятся, а не разговоры разговаривают.

Не дожидаясь ответа Иль дал шенкелей своему биомеху и махнув рукой поскакал вдоль огородов направо, к высокому холму, видневшемуся километрах в пяти от станицы. Полковник Сонг лишь успел поклониться старейшинам и коснуться пальцами своей широкополой шляпы. Те не долго думая поскакали за нахальным юнцом, ободряюще хлопая атамана Савелия Головатого по плечам, затянутым в белое сукно парадной черкески. Он был, как и Иль, – казак-терец. Среди старейших было ещё двое казаков. Точнее один донской казак Ефим Чуб с кучерявым чубом, торчащим из-под фуражки, и козак Микола Непейвода с длинными усами, бритой головой и чёрным оселедцем. Старейшины негромко посмеивались и вслух обсуждали, чему это яйца вздумали учить старых петухов.

Этот живописный отряд быстро доскакал до подножия холма, по которому уже шагали к вершине Иль и полковник Сонг. Они спешились и пустили лошадей пастись. Их кони были живыми в отличие от тех, на которых приехали Иль и его друзья. Поднимаясь на холм, Иль сказал полковнику:

– Как только старейшины поднимутся на холм, дядька Клейн, сразу же шагай вперёд и садись на тот камень, что посередине. Нечего их поважать лишний раз. Ты не мальчишка.

Полковник проворчал вполголоса:

– Иль, тебе, конечно, виднее, но не будет ли это с моей стороны хамством и свинством? Знаешь, я не любитель ссать против ветра, а мне с ними хотелось бы подружиться.

– Значит тем более проходи и садись, атаман. – Откликнулся Иль и посмеиваясь прибавил – Если они почуют в тебе слабину, то и разговаривать с тобой не станут. Вот увидишь, они не будут кочевряжиться и кто-то обязательно подсядет к тебе поближе.

На широкой, плоской вершине холма полукругом лежало тридцать семь валунов с плоскими, отполированными до зеркального блеска казачьими задами, верхушками, а перед ними стоял тридцать восьмой валун, на котором сиживали не часто, но Иль был уверен, сегодня ему укажут на него рукой. Взобравшись на вершину, они подошли к валунам и как только на неё легко выбежал Великий вождь Кен Бегущий Олень, полковник Сонг широко и размашисто, по-хозяйски пошел вперёд и сел на центральный валун. Вскоре все пятнадцать старейшин, а вместе с ними дед Викул поднялись на холм и не обращая никакого внимания на Иля. Рядом с полковником, справа от него, сел старый туарег в нарядном синем бурнусе Моххамед аг-Дехтар, сурового вида мужчина с почти таким же цветом лица, а слева Бегущий Олень. Последним сел на камень дед Викул и Микола Непейвода, теребя свой длинный ус, кивнув головой сказал:

– Сидай, хлопчик, в ногах правды нет. Сидай, Илька, поведай нам о том, в чём же была наша роковая ошибка.

Иль подошел к своему камню, сел на него, достал из кармана тёмно-зелёного, суконного камзола кожаный кисет, вынул из его бокового кармашка листок тонкой папиросной бумажки, насыпал на неё душистого табаку и не спеша свернул самокрутку. Аккуратно затолкав пальцем табачные волокна в сигаретку, он достал кремень и кресало, обломок меча. Старейшины сидели и невозмутимо смотрели на его приготовления, а кое-кто и сам закурил. Наконец Иль высек искру, раздул трут и прикурив от него, сделав глубокую затяжку ароматным дымом, сказал:

– Дядька Микола, прошлого нам уже не вернуть, так что нечего об этом вспоминать. Полковник Сонг направил в Малую Степь десять флайеров с пятьюдесятью миллионами страховок самой последней модели, так что если тебя карачун даже на другой стороне Марса хватит, то доктор уже на следующий день вытолкает тебя из своего госпиталя. Не об этом сейчас речь, а о том, что через двадцать пять лет будет у нас наконец своя планета. Судья Вайсман мне слово дал, а он не последний человек и потому я на Веде в лепёшку расшибусь, но сделаю там всё, что только от меня потребуется, ну, а полечу я туда в качестве пластуна-разведчика. Новая Большая Степь это первое, о чём я хотел с вами поговорить и вот почему. Двадцать пять лет срок не малый, но Всадники дольше ждали и при этом все эти годы вели себя, словно малые дети. Вместо того, чтобы побольше людей к себе в Малую Степь зазывать, выпендривались перед ними на ипподромах, показывали свою ловкость и сноровку. Ну, и потом знаете, что частенько бывало. В общем если с этим блудом покончено, то хорошо бы, чтоб навсегда, а вот продовольственные магазины надобно взад вернуть. Нам всего, что мы выращиваем, самим всё равно не съесть. Ну, и последнее, у полковника Стронга есть школа на горе. Место там хорошее, да, только для обучения Всадников тесное. Надобно её вниз спустить и в Малой Степи разместить, чтобы не только он один со своими бойцами новых Всадников, которые в молодые миры в качестве пластунов полетят, но и Всадники Малой Степи тоже готовили. – Сделав паузу, Иль добавил – Ну, и, естественно, вы должны присмотреться к тому, что в этой школе делаться будет, поговорить с полковником, с судьёй Вайсманом и тех Всадников, кому дома не сидится, к нему направить. Вот и всё, что я хотел вам сказать, а теперь давайте об этом подробно потолкуем.

Старейшины выслушали Иля не без интереса и тут же негромко загалдели, обсуждая промеж себя, что за школа, на какую такую Веду Иль пластуном лететь собрался, но длилось это недолго. Старый индеец Кен Бегущий Олень первым поднял рук, все тут же умолкли и он, попыхивая трубкой сказал:

– Парни, как всякий приличный старый и мудрый индеец я сейчас вроде бы должен сказать примерно так, – Всадники, смысл всей нашей жизни состоит в том, чтобы мчаться по буеракам, заросшим бурьяном, и прочим колдоёбинам вслед за Великой Кобылицей, чтобы коснуться кончика её хвоста, прежде чем наеб…, Ой, простите, в общем прежде чем навернёшься со своего мустанга и нам следует послушать юного Иля и по его совету вовлечь как можно больше народа в это совершенно идиотское, но чертовски приятное занятие. Да, сказать так было бы правильно. Естественно, малость отредактировав, но меня почему-то одолевает вопрос, а оно нам надо? Ну, я имею ввиду эту новую Большую Степь. Не лучше ли делать то же самое здесь?

Великан-ковбой Джек Стирлинг, куривший, как Иль, самокрутку, широко улыбнулся своему другу и соседу, Кену Бегущему Оленю, и посмеиваясь воскликнул:

– Мой дорогой пернатый друг, ты сбрендил! Кен, между прочим тебя двинули в Большой совет отнюдь не из-за твоей мудрости, а только по причине твоей дьявольской хитрости и ещё осторожности, да, и индеец ты только наполовину, но мне всё равно понравилась первая часть твоей длинной речи. Вторая её часть полное дерьмо. В данном случае засунь свою осторожность куда подальше. Если раньше, парни, я призывал вас не заманивать народ в прерии, то теперь, когда назван срок, говорю, – тащите в Малую Степь всех, на кого только сможете набросить лассо. Пусть даже кто-то большую часть времени будет проводить в городах, сидя в кресле, а не в седле. Иль, дружок, ты молодчина. Всего за полгода подготовить к переходу сотню городских увальней, да, при этом превратить их в неплохих ковбоев, это нужно иметь талант. Я рад за тебя, парень. Да, вот ещё что, парни, я полагаю, что нам нужно развить наконец нашу идеологию. Коснуться хвоста Великой Кобылицы теперь мало, нужно догнать эту своенравную бестию, изловчиться и вскочить ей на спину. То есть сделать что-то такое, что выше сил и возможностей даже Всадника. Ну, а что касается школы полковника Сонга, то я думаю, что самое лучшее место для неё это холмы к югу от озера Гюйгенса. Ни пахать, ни сеять на них нельзя, зато там множество небольших озёр, да, и диких мустангов там немного.

Иль кивнул головой и поскольку речь зашла о мустангах, тут же поторопился спросить:

– Дядька Джек, кстати о мустангах. Моим друзьям, которые через полгода или чуть позже полетят на Селеру, нужны большие мустанги с ранчо «Грейт Хорс», но не домашние, а дикие.

Ковбой улыбнулся и ответил:

– Вообще-то, Иль, после того, как мы получим страховки, нам и самим понадобятся делатели вдов, но знаешь, парень, если речь идёт о твоих друзьях и как я понимаю о том, чтобы завезти наших с Кеном великанов на какую-то Селеру, то лично я согласен, а его согласия никто и спрашивать не станет. Сколько?

– Тысяч десять, дядька Джек. – Не моргнув глазом сказал Иль и прибавил – Для начала, а потом, когда я осмотрюсь на Веде, то может быть ещё столько же, но уже для меня.

Полковник Сонг, услышав такую цифру, напрягся. Он уже подумал, что старый ковбой откажет Илю, но тот махнул рукой и весёлым голосом сказал:

– Да, хоть двести тысяч, Иль. Их там всё равно бегает уже больше трёх миллионов голов. Скоро эти звери точно изгородь снесут и разбегутся по всему Марсу. Я ведь так понимаю, что твои друзья собираются поселить их на каком-то острове? Так пусть имеют ввиду, что эти черти здорово плавают, ничего не боятся и любопытны сверх всякой меры. Так что если они с того острова увидят в море другой островок, то какой-нибудь вожак непременно уведёт туда свой табун.

Клейн Сонг тут же поспешил успокоить его:

– Сэр, мы смотрели по карте и нашли на Селере остров размером даже побольше, чем Равнина Эллады. Он совершенно необитаем и на нём нет хищников крупнее волка. Правда, он лежит в северных широтах и два месяца в году покрыт снегом.

– Это не страшно, полковник. – Успокоил его старый ковбой и пояснил – Зимой мы тоже припорашиваем прерии вокруг «Грейт Хорса» снегом. А койотов наши мустанги не боятся, они ими завтракают по утрам. Но я спешу тебя предупредить, парень, большие мустанги очень своенравные бестии. Их не зря прозвали делателями вдов. Их нельзя подчинить себе силой, зато с ними легко подружиться, но для этого тебе нужно будет пожить в прерии, в особом месте, несколько недель одному, наедине с конём.

Запорожец Микола Непейвода гыгыкнул и сказал:

– Тогда лучше с кобылой.

Старейшины дружно заржали, лишний раз доказывая, что кавалеристы народ грубый и шутки у них аналогичные. Иль же, услышав о новой методе приручения мустангов, заинтересовался ею и тут же воскликнул:

– А это как, дядька Джек?

– Очень просто, Иль. – Ответил тот – К северо-западу от Равнины Эллады имеется довольно много небольших кратеров, как ты знаешь. Многие из них залиты водой, но есть и такие, где воды кот наплакал. В них на дне лишь небольшие озёра. Мы огораживаем такую котловину высокой изгородью, усыпляем мустанга и отвозим туда вместе с тем психом, которые хочет его объездить. Ну, а потом начинается потеха. То человек гоняется за мустангом, то мустанг за человеком. У мустанга это получается лучше, да и зубы у него, как ты сам понимаешь, побольше.

Иль заулыбался и воскликнул:

– Дед Викул, ну, и кто после этого чокнутый?

Уязвлённый дед ухмыльнулся и ответил:

– Ты и есть чокнутый, Илька. Я бы даже сказал чекалдыкнутый. Это каким же нужно быть идиотом, чтобы согласиться месяц просидеть в одной яме с мустангом? Нет, Илька, я лучше буду или на домашней скотине верхом ездить, или на биомехе. У меня уже вся сажа в заднице выгорела, а в твоей она ещё вовсю полыхает, вот ты и полезай в енту яму.

Полковник Сонг, поняв, что разговор уже миновал ту опасную фазу, когда старейшины племени Всадников могли встать и уйти, широко улыбнулся и спросил:

– Господа, так вы не будете против, если вы всем отрядом вольёмся в ваши ряды? Понимаете, землянам наконец разрешили исследовать те молодые миры, которые населены гуманоидными расами, наиболее близкими по своему виду к человеку. Честно говоря, лично я склоняюсь к той линии прогрессорской деятельности, которую стал прочерчивать Иль и думаю, что Всадники вполне способны повести за собой народы этих миров к прогрессу. Во всяком случае он точно не будет ублюдочным.

Слово снова взял дед Викул, который сказал посмеиваясь:

– Мил человек, так ты уже и так всё обрешетил. Ежели для того, чтобы войти в Малую Степь с такой просьбой ты проделал верхом на биомехе такой путь, то кто же тебе возразит? Ну, а если эти господа, что сидят от тебя справа и слева имеют иную точку зрения, то я их сейчас быстро нагайкой погоню с этого холма, ведь мне будет годков поболее, чем каждому из них. Кроме Джека никто из них и не помнит толком, какая она была в самом деле, наша Большая Степь. Так что считай этот вопрос решенным. Вы согласны со мной, господа, блин, старейшие?

– Конечно согласны, Вик. – Ответил за всех старейших старый ковбой – Иначе мы бы вообще в твою станицу не приехали, старый чёрт. Только смотри мне, Вик, не выпендривайся. Мы все будем в школе полковника Сонга учить молодняк.

Конный лучник-самурай Масумото Каске, который поднялся на холм вместе со своим огромным луком, рыкнул:

– И не вздумай хихикать, когда мы станем учить их стрелять на полном скаку из лука, Викул-сан! Они должны постичь все виды боевых искусств Всадников, а не одну только джигитовку.

Султан Ахмат Аль-Рахим проворчал:

– Ну, началось. Теперь каждый станет тянут одеяло на себя.

– Ничего, уважаемый, – Сказал полковник – Мои парни готовы, как губка, впитать в себя всё, чему вы согласитесь нас научить. Во всяком случае я уже обратил внимание на то, что в коллекции Всадника Иля есть любое оружие, которое только брали когда-то в руки Всадники, да, и не одни они.

Дед Викул заулыбался и кивая головой согласился:

– Это точно, полковник, Илька такой. Он как та сорока, всё, что блестит, так и норовит к себе утащить. Мы замаялись его барахло в контейнер таскать. Илька хотя и казак и окромя карабина вроде бы не должен никакого другого оружия признавать, а из лука стреляет не хуже иного самурая. Да, и в разные наряды он тоже большой любитель обряжаться. Илька, ты сколько языков всего знаешь? Шесть или десять?

Иль улыбнулся и ответил:

– Семнадцать, деда.

– О! – Воскликнул дед Викул поднимая кверху палец – Семнадцать языков! Итить твою на кочаны. Это какую же надо башку иметь, чтобы на семнадцати языках кого-нибудь по матушке в степь послать? Одно слово, – полиглот. Ну, что, казаки, всё обмозговали или ещё что-нибудь осталось?

Атаман Головатый нахмурился, достал из нагрудного кармана своей рубахи плоский футляр с инфокристаллом и пристально посмотрев на молодого Всадника, сказал:

– Не всё ещё обговорено, старейшины. Иль, здесь письма того генеральского сынка, что порешил твоего Ворона, и его дружков о помиловании вместе с ходатайством председателя суда военного трибунала. В общем такое дело, нас спрашивают, согласны ли мы их помиловать. Если согласны, то им всем заменят тридцать лет каторги тремя годами домашнего ареста. Суд аккурат в тот день состоялся, когда вы в Малую Степь поскакали. Сам понимаешь, парень, это твои обидчики, тебе и решать их судьбу. Не спеши, сынок, подумай, а завтра скажешь нам своё слово.

– А что тут думать, дядька Савелий, я не согласен и сейчас поясню почему. Что толку их миловать, если они после этого будут три года по домам сидеть и зубами скрежетать? Моё слово такое, помилую я их только в том случае, если они после того, как мы в Буераках для дядьки Клейна новую Школу прогрессоров построим, придут и отучатся в ней год. После этого пускай возвращаются в свою военную академию, заканчивают её и становятся офицерами. Только я буду тогда наверняка знать, пускай они и не станут Всадниками, но хотя бы будут знать, что лошадь ударить это то же самое, что ударить младенца в колыбели. Я правильно говорю, старейшины?

Все старейшины, включая полковника Сонга, дружно закивали головами, а туарег Моххамед аг-Дехтар прибавил:

– И тогда я лично займусь их воспитанием и в их сердцах загорится такой огонь отваги, о которой они и не подозревали.

Полковник Сонг поднял руку и заявил:

– А я первым делом объясню им, что такое честь настоящего офицера и что им надлежит сделать, чтобы очистить свои имена от такого позора, как суд военного трибунала. Сломать человеку судьбу легко, парни, а вот для того, чтобы вытащить его из дерьма нужно хорошенько постараться. – Сделав небольшую паузу он добавил – Над тем, чтобы он сам из него выбрался. – После ещё одной паузы он сказал улыбаясь – Хорошая неделя у меня задалась. Мне даже не терпится поскорее продолжить занятия, чтобы как можно быстрее приступить к настоящей работе.

Старейшины дружно поднялись с валунов и принялись по очереди поздравлять Иля с его первой в жизни серьёзной победой над обстоятельствами жизни и в первую очередь над собой. Дед Викул, обнимая и целуя его, отстранил парня от себя, крепко потряс его за плечи и хлопнув ладонью по плечу воскликнул:

– Я рад за тебя, внучек! В первую очередь потому, что ты не стал в позу обиженного и постарался найти общий язык с Клейном. Мне Соломон рассказал о том, что ты пригрозил ему, что постараешься ему хорошенько насолить. Запомни, Илька, на обиженных воду возят. – Повернувшись к полковнику, он спросил его с улыбкой – Клейн, и как ты только сдержался?

Тот ответил:

– А мне и сдерживаться не пришлось, Вик. Я и сам разозлился на Сола до последней крайности. Ну, наговорил мне твой правнук всяких резких слов, но ты знаешь, тем не менее сказано это было по делу. Ну, а потом, когда Джонни доложил мне о том, чем Иль занялся в той деревеньке, в которую его определили на постой, я сразу же смекнул, что мне здорово пофартило, точнее нам всем, и сразу же стал думать, как всё перестроить.

Все вместе они сошли с холма, вскочили в сёдла и шагом поехали к станице. Теперь все вопросы были обращены к полковнику Сонгу. Старейшин очень интересовало, чему именно и кого он собирается учить в своей Школе прогрессоров. Тот отвечал обстоятельно и подробно, рассказывая о тех задачах, которые стоят перед Управлением ускорения исторического прогресса и тут Иль впервые узнал, что в этом управлении нет единого мнения о том, как заниматься прогрессорской деятельностью и куда, в какую сторону тащить молодые миры. Тем не менее в нём уже сложились два лагеря, – в одном из которых собрались теоретики, которым требовалась информация, а в другом практики, которые мечтали поскорее начать внедрять в эти миры какие-нибудь новые идеи научно-технологического характера. Хотя Илю и хотелось высказаться по этому поводу, он сдержался и промолчал, так как хорошо знал, что деды очень не любят, когда молодёжь начинает встревать в их разговоры. Он просто ехал вместе с ними и думал о том, как бы сделать так, чтобы его дорожка не смогла пересечься с тропинкой Вадима Ивлева.

В какой-то мере ему было жаль этого парня, который хотя и был на полтора года старше него, ничего кроме бетонных городов, да, всяких курортов в своей жизни ничего не видел. Да, и учили его, по мнению Иля, не тому и для него даже капля дождя с неба, упавшая на нос, была неприятным событием, после которого он спешно доставал и кармана пакет с антисептическими салфетками и утирался. Вспомнив Вадима и суперсовременный дом генерала Ивлева, Иль невольно вспомнил киарцев и то, как они учились у Всадников простейшим вещам. Этот народ настолько обогнал не только землян, но и все остальные миры в своём развитии и создал такие технологии, что им уже не были нужны даже звездолёты, однако же они с каким-то детским восторгом переняли у них простейший приём, как превратить самую обычную траву, забрав из неё всё самое питательное и полезное на корм лошадям, в топливные брикеты, чтобы потом готовить на них пищу в примитивных кастрюлях и сковородках. Вот и говори после этого – прогресс. Уж, киарцы-то знали толк в прогрессе.

Старейшины не спеша въехали в станицу. На её центральной площади и отходящих от неё трёх улицах прямо на улице уже стояли накрытые столы и все ждали их, чтобы начать праздновать такое большое событие. Не каждый день в казачьих станицах приписывали горожан в казаки. Тем более таких, которые делом доказали, что на них можно положиться. Всех друзей и подруг Иля уже растащили по домам, показали где их оставят на ночлег и чем порадуют перед тем, как они снова ускачут в степь, в ролевой учебный лагерь станицы Наурская. Иль был уверен в том, что в его доме сегодня обязательно ночевать кто-то из курсантов и инструкторов. Был он уверен и в том, что какая-то из его подружек обязательно захочет провести ночь с ним и теперь, сдвинув на нос свою дворянскую шляпу, чесал затылок и думал о том, как бы ему объяснить ей, что мамка на них осерчает за это, возьмёт в руки нагайку и быстро положит конец их идиллии. Ну, до этого пока что ещё нужно было дожить, а потому для начала он въехал во двор своего дома, спешился и повёл биомеха в большую конюшню. Из неё тут же выбежал Юрка и забрав из его рук тонкую шелковую уздечку, весело крикнул:

– Илька, иди к столу, я сам о нём позабочусь!