Текст книги "Во имя прогресса(Си)"

Автор книги: Александр Абердин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 33 страниц)

– Иль, ну, а если честно, что мы можем принести в эти миры такого, без чего они не смогут жить? Ну, я ещё смог бы понять, если бы эту миссию киарцы поручили, скажем, тем же терийцам. Они пусть и ненамного, но всё же обогнали нас. Во всяком случае они уже не такие агрессивные, как мы, земляне.

Иль, словно бы соглашаясь, с улыбкой закивал головой и вдруг к всеобщему удивлению сказал:

– Ну, теперь мне понятно, почему это правители галактики терийцев присоединили к Звёздному Союзу Санмы, а Земле позволили создать свой собственный Звёздный Союз. Мы же возьмём и завоюем все те миры, населённые такими народами, которые почти ничем не отличаются от нас, а на Веде так и вообще живут точно такие же люди, как и мы. Правда, мне непонятно, как же мы их будем завоёвывать, ведь Галактический Союз запретил нам убивать жителей этих миров? Чёрт, сложно нам придётся в грядущей войне, когда завоёвывать миры можно будет, а вот убивать противника нельзя.

Врач корабля нахмурилась и воскликнула:

– Иль, что вы такое говорите! Какая война? В нашей галактике запрещены войны. После того, как военный космофлот Киара семь тысяч лет разбил наголову космофлот, посланный из Туманности Андромеды и затем разоружил целых три десятка планет, с которых были родом агрессоры, даже там никто не воюет. С тех пор военные корабли киарцев осуществляют одни только патрульные полёты, а то, что нам разрешено иметь свой собственный военный космофлот, честно говоря вызывает у меня удивление, ведь мы умудряемся иной раз даже задирать киарцев.

Иль громко расхохотался и воскликнул:

– Ничего, им полезно иногда встряхнуться и к тому же, насколько мне это известно, это происходит только тогда, когда они забывают о том, что выходя из подпространства в чужой звёздной системе нужно обязательно запрашивать разрешение войти во внутренний космос, а киарцы об этом иной раз забывают.

Командир корабля сокрушенно сказал:

– Иль, ввиду того, что киарцы многократно превосходят нас в мощи вооружения, лично я считаю это идиотизмом.

Широко улыбнувшись, Иль воскликнул:

– Зато киарские Владыки так не считают! Они очень сурово отчитывают командиров своих патрульных крейсеров за то, что те нарушают требования правительства Земли. Ну, и что с того, что больше никто не осмеливается сказать об этом киарцам? Мы это потребовали ведь не с похмелья, а только потому, что у нас, землян, такие традиции, – если заплыл в чьи-то территориальные воды, будь добр, запроси чин по чину пограничную стражу, назовись, и испроси разрешения следовать нужным тебе курсом и при этом разреши подняться на борт досмотровой команде. У нас в Малой Степи есть свои собственные звездолёты и мы всегда, прежде чем вылетать куда-то, сначала связываемся с властями этой планеты, просим у них разрешение, а уже потому летим туда и насколько я знаю, землян в том числе и за это тоже уважают.

Офицеры военного космофлота посмотрели на Иля с подозрением и старпом «Аргонавта» поинтересовался:

– Ну, и что в этом хорошего? Между прочим народ по всей галактике так уже больше десяти тысяч лет летает.

– Ага! – Весело воскликнул Иль – И поэтому в один прекрасный момент в нашей галактике прошляпили появление агрессора. Это хорошо, что киарцы всё держат под своим контролем, а что было бы не просеки они вовремя, что это вторжение? Нет, господа, тут я полностью с ними согласен, – порядок есть порядок.

Старпом громко воскликнул:

– Ладно, Иль, с этим я готов согласиться! Но ответьте мне на такой вопрос, чего хорошего мы, земляне, можем принести в другие миры, если в своих собственных ещё не смогли навести порядок должным образом? Безработица у нас есть? Есть! Преступники имеются? Имеются? Да, мы как были дикарями, так ими и остались! К тому же очень воинственными. Ну, и какой прогресс мы сможем обеспечить в этих молодых мирах?

Иль насупился и сердито ответил:

– Обыкновенный, Элиот. Мы поведём их к звёздам. К вашему сведению, Элиот, земляне являются одним из тех немногих народов галактики, которые активно занимаются колонизацией новых планет. Мы пассионарии, а это очень многое значит. Мы готовы не только изменять свой собственный мир, но и раздвигать его границы и изменять другие миры. Поэтому мы способны увлечь за собой другие, более молодые народы и они быстро двинутся вперёд по ступеням исторического развития. Именно это в нас и отмечают киарцы, которые считают нас подобным себе.

Командир корабля хмуро буркнул:

– То-то нам передают только самые отсталые технологии, с которыми мы потом вынуждены долбаться десятилетиями, доводя их до ума. Взять хотя бы подпространственные двигатели, которые они всучили нам в начале двадцать второго века, это же просто ужас какой-то. Как наши деды летали с такими гипердвигателями, ума не приложу, ведь от них отходить нельзя было ни на шаг и порой по трое, четверо механиков сидели за пультами стабилизации поля, чтобы корабль мог лететь заданным курсом.

Иль небрежно отмахнулся и воскликнул:

– Ну и что! Экая беда, зато наши учёные на их основе создали свои собственные гипердвигатели и они ничуть не хуже тех, которые стоят на кораблях киарцев. Ну, может быть они и не такие совершенные, но всяком случае они не намного хуже них. К тому же мы производим их сами и во вполне достаточных количествах, что позволяет нам строить даже очень большие космические корабли. Но самое главное, у нас их покупают даже те цивилизации, которые чуть ли не втрое старше нас, что тоже просто замечательно. Да, и в звёздных двигателях ли главное? Техническая сторона прогресса, на мой взгляд, это далеко не самое главное в прогрессе. На Земле и на всех мирах населённых землянами уже столько всей этой технической ерунды, что человеку порой и ступить негде. Пора и ограничения вводить, пока он не выродился в головастую амёбу с хилыми ручками и ножками.

Астронавигатор «Аргонавта», – спейс-майор Натали Свенсен, высокая, статная красавица с обалденной фигурой, на которой даже космокомбинезон казался пляжным нарядом, тут же улыбнулась и пристально глядя на Иля спросила:

– Тогда какая сторона прогресса главная, Иль? Моральная?

У Всадника от её улыбки холодок прошел по спине и он моментально вспомнил, как Натали буквально бросилась в его объятья, слезая с Принца. Он постарался улыбнуться как можно более обворожительно и ответил этой красавице:

– С моралью у землян всё более или менее нормально, Натали. Мы импульсивны, некоторые из нас ещё имеют склонности к совершению преступлений, но в целом мы не хуже других народов галактики, если не считать того, что большинство землян пассионарии, откуда, кстати, и происходят многие преступления. Энергии много, очень хочется изменить мир вокруг себя, а ума не хватает, точнее нет такой идеи, которую чуть ли не каждому человеку захотелось бы обязательно воплотить в жизнь. Гармония, существование цивилизации в равновесии с природой, вот самое высокое мерило прогресса, а всё остальное это уже детали.

Девушка улыбнулась, а Натали была не намного старше Иля, что он сразу же почувствовал и потому запал на неё, и дерзко посмотрев на него, с запалом в голосе воскликнула:

– Уж не той ли гармонии ты говоришь, Иль, которой пытаетесь достичь вы, Всадники?

Иль вскинул голову и воскликнул в ответ:

– Почему пытаемся достичь? Мы давно её достигли и теперь живём в Малой Степи не только в гармонии с природой, но и с самими собой! Во всяком случае мы точно не маемся дурью от безделья, как множество людей в городах, которым нечем себя занять и потому они чёрт знает что иной раз вытворяют, а потом кого не спроси, тут же жалуются на безработицу. Мол, работы у меня нет, вот я от скуки пошел в бар, затеял там драку и проломил башку своему соседу, или спёр что-нибудь. В наших станицах повсюду царит эта самая безработица, да, только ни у кого свободного времени нет на то, чтобы её замечать.

– Ну-ка, ну-ка, попрошу с этого места подробнее, молодой человек! – Весёлым голосом воскликнул командир корабля – Как это получается, у вас в Малой Степи все безработные и в то же самое время все настолько чем-то заняты, что у ни у кого не остаётся свободного времени на всяческие безобразия?

Иль приосанился и бодрым голосом ответил:

– Ну, это очень просто, капитан. Пока мы здесь сидим, Принц в деннике уже не одну кучу навалял, а это означает, что мне скоро нужно будет брать в руки лопату, метлу и чистить денник от навоза. Потом этот навоз нужно будет перебрать и снести в оранжерею, заложить его в смесеприготовительный агрегат. Он у вас, кстати, никуда не годный, просто горе какое-то. Ладно, я им завтра займусь, доведу до ума, ведь у вас на корабле обязательно должна быть механическая мастерская. Из оранжереи мне снова нужно будет идти в денник, почистить моего мальчика, потом вымести всю солому до последней соломинки и заложить её в компостер, чтобы перепрела вместе с остатками навоза. Затем мне нужно будет почистить ясли и только после этого я денник чисто вымою, а уже потом искупаю Принца, высушу всё там феном и насыплю свежей соломы на пол. Часа три на это потребуется, как минимум, а тут наступит время корма задать коню. Ну, по дому у меня работы на вашем корабле никакой, кроме как прибраться в каюте, да, постираться, а вот в своей хате работы невпроворот. У нас семья большая, одних дойных коров тридцать голов, да, лошадей четыре десятка вместе с жеребятами, так что мы в пять встаём, в одиннадцать ложимся и если бы не привычка к порядку и сноровка, что с детства привита каждому, то времени в степь выехать, присмотреть за хлебами, да, с огородом повозиться, точно не было бы.

Командир корабля развёл руками и сказал:

– Ну, то о чём ты рассказал, Иль, сопровождает нашу жизнь на корабле каждый день. Хотя у нас и есть на борту роботы, крутиться нам тоже приходится, как белкам в колесе, но это и есть наша обычная космическая работа и нам за неё хорошо платят. То, о чём ты сказал, это тоже работа, но ведь никто вам за выполнение всей этой домашней работы не платит. Так ведь? Чем же вы тогда живёте? Как деньги зарабатываете?

Иль улыбнулся, поднял палец и довольным тоном сказал:

– Правильно, капитан, ты в самую точку попал. Наша семья большая, без меня тридцать шесть душ. Лично я, пока не стал прогрессором, дважды в неделю, по средам и воскресеньям, на ипподромах выступал вместе с другими молодыми казаками. С этим делом сейчас покончено, но я думаю, что скоро другие Всадники, из городских, на наше место придут. Ну, а помимо этого я неплохой кузнец и ещё механик. Пока я дома жил, у нас было три десятка роботов и ни один в доме не сидел. Все роботы при деле были: в саду, а у нас три сада на двадцать гектаров общей площадью, в огороде, это ещё десять гектаров земли, да, в поле, наш надел семьдесят гектаров пашни, да, плюс к ней сто двадцать гектаров лугов, не говоря уже о шахте, в которой пять роботов-кротов под землёй руды рыли и наверх чистый концентрат доставляли. Своей кузницей я тогда так и не обзавёлся, да, мне и общественной хватало. В общем я ковал оружие и мастерил всякие нужные в хозяйстве штуковины, мясорубки там, кофемолки, да, мало ли что соседи попросят. Кое что и на продажу делал. Народ до выступления ходил по шатрам, смотрел и частенько покупал то кинжалы, то шашки или другое оружие, выкованное по старинным образцам, но это всё мелочи. Мы в город, другу нашему, столько продуктов отсылали на продажу, что в деньгах никогда недостатка не знали. С одной стороны у нас в станицах вроде бы и натуральное хозяйство ведётся, а с другой товарооборот такой, что иная корпорация позавидует, но что самое главное, ребята, всё что в Малой Степи сработано, человеку лет по сто служить будет. Вот вы носите одни только уникосты. Ну, что я могу про них сказать, спору нет, очень удобная одежда, хаживал в такой, да, только моя лучше. Та, что на мне сейчас надета, в нашем доме пошита. Хотя мы хлопчатник и не сажаем, у нас дома есть установка для производства волокна из целлюлозы, рога и шерсти есть, а к ней два небольших ткацких станка. – Иль достал из кармана батистовый носовой платок, пустил его по рукам и с улыбкой поинтересовался – Ну, кто скажет, что этот платок хуже того, что из чистой хлопчатки изготовлен?

Женщины рассматривали носовой платок куда придирчивее, чем мужчины и когда он попал в руки Клары, та сказала, возвращая платок его владельцу:

– Иль, это прекрасная ткань. Даже не верится, что она изготовлена из самой обычной соломы. Тонкая, гладкая и очень прочная. Думаю, что простыни у вас просто изумительные.

Кивнув головой, Иль сказал:

– О, девушки, вы бы видели, какой моя мамка шелк делает, вот это действительно чудо. Ни за что не скажешь, что он кустарного производства и вот это я считаю высшей ступенью прогресса. У нас в Малой Степи нет ни одной громадной фабрики и вся наша промышленность по домам растаскана, но если понадобится, ребята, то мы всей толпой соберёмся и даже космический корабль сладим. – Увидев улыбки, он смеясь подтвердил – Да, да, из тех двенадцати звездолётов, что у нас есть, семь в Малой Степи построены. Ну, и что с того, что мы их лет тридцать строили каждый? Каждый из них будет даже побольше, чем ваш «Аргонавт» и мы для них одни только гипердвигатели покупали, ну, и ещё, конечно, компьютеры, хотя мы и их делать умеем. Иначе как бы мы биомехов делали?

Натали тут же сказала:

– Ребята, не знаю как про космические корабли, но про компьютеры Иль точно не врёт. У моей мамы есть кот-биомех, так вы его от настоящего ни за что не отличите. Он даже молоко лакает из блюдечка и сметану ест, мурлычет, когда его гладишь, мяукает и если позовёшь, то прыгает к тебе на колени, сворачивается в клубочек и лежит тих-тихо, а ещё он сам, без какой-либо команды играет с мячиком, катает его по всей комнате.

Иль кивнул головой и подтвердил:

– Да, такие биомехи не редкость. Обычно наших биомехаников просят изготовить им котов и собак попроще, таких, чтобы они включались и выключались по первому же требованию, с ними людям проще, но иногда заказывают и таких. В голове кота твоей мамы, Натали, стоит компьютер с искусственным интеллектом и как знать, может быть в него вселилась душа того Васьки или Рыжика, кем ей биомех был прежде, он ведь изготовлен из тела чьего-то умершего кота, но этому биомеху смерть если и грозит, то только если в него выстрелят из очень мощного бластера. Даже самые первые биомехи, которые были изготовлены триста с чем-то лет назад, и по сию пору бегают, как новенькие.

Натали усмехнулась и сказала:

– Да, как же, застрелишь его. Иль, во-первых, Марсик у моей мамы такой ловкий и быстрый, что его никому на мушку не взять, а, во-вторых, каждого, кто на него посмеет поднять руку, моя мама сама тут же прикончит. Он же её главный защитник и самый лучший друг, хотя и биомех. – Эта девушка и подытожила беседу в кают-компании – Знаете, ребята, а я ведь полностью согласна с Илем. Людям давно уже пора отказаться от прежнего, убийственного образа жизни в огромных городах и начать жить так, как Всадники. Между прочим, они ведь изготавливают кустарным способом не одних только биомехов, причём таких, которых в огромных корпорациях не могут повторить, но и флайеры, только они им не нужны. Зачем они им, когда у них есть живые кони и кони-биомехи. – С улыбкой посмотрев на Всадника, она попросила его – Иль, а можно я помогу тебе убираться в каюте у Принца? Честно говоря, мне хочется искупать его вместе с тобой.

Иль улыбнулся и ответил:

– Буду очень признателен тебе за помощь, Натали.

Курс до Веды был уже проложен, а потому спейс-майор Натали Свенсен была самым свободным членом экипажа «Аргонавта». Взявшись помогать Илю, это впрочем выразилось только в том, что пока он чистил денник, девушка кормила Принца морковкой, да, расчёсывала его гриву, Натали ещё приняла участие в купании этого вороного красавца, ну, а года всё закончилось, то их общение продолжилось уже в спальной. Может быть ещё и поэтому полёт до Веды показался Илю до обидного коротким.

Глава вторая
Варварские методы профессора Стюарта

Станция наблюдения представляла из себя огромный диск диаметром в полтора километра и толщиной в шесть сотен метров. Это был по сути дела космический корабль-дисколёт, который самостоятельно добрался до планеты Вега, расположенной в Рукаве Ориона, встал на её суточной орбите и замер, будучи повёрнут к ней нижней, чёрной своей стороной. В принципе его можно было увидеть с поверхности планеты, но ведийцы не слишком часто смотрели в небо. О том, как на этой планете, которая была очень похожа на Землю, появились люди, можно было только догадываться. Естественно, что они добрались до неё не сами, их кто-то сюда привёз примерно четыре с половиной, пять тысяч лет назад, вот только даже киарцы не смогли узнать, кто именно это сделал. Ясно было только одно, кто-то похитил с Земли несколько десятков тысяч человек, причём людей одной только европеоидной расы, поселил их на одном из двух огромных континентов, расположенных по обе стороны от экватора, а затем каким-то неизвестным способом заставил их деградировать, чтобы они, забыв кто они и откуда, создали с нуля новую цивилизацию разумных существ на этой райской планете и этим Веда отличалась от многих других в галактике.

Веда была по сути дела тепличным миром по сравнению с Землёй. Малый наклон оси планеты и то обстоятельство, что большая часть континентов, чуть меньшего Южного и чуть большего Северного лежала в средних широтах и оба континента при этом практически огибали всю планету, делало климат на обоих материках мягким с не сильно жарким летом и довольно тёплой зимой. Морозов ниже минус восьми градусов по Цельсию на Веде за одиннадцать лет так и не было зафиксировано. Северный континент, с которого началось заселение Веды людьми, был более густонаселённым, на нем жило примерно двести сорок миллионов человек. Он назывался Ромварен. На Южном континенте, – Суотванзе, жило около девяноста миллионов человек, но при этом нужно было не забывать, что площадь суши была на пятнадцать процентов больше, чем площадь всех континентов Земли, а потому огромные пространства на Веде были никем не заселены. К тому же большая часть людей предпочитала жить поближе к экватору, ведь даже на экваторе было не так уж и жарко. Температура не превышала сорока пяти градусов тепла.

Цивилизация на Веде судя по всему развивалась довольно равномерно. Правда, Ромварен выглядел немного более цивилизованным, чем Суотванз, на нём княжества были малость покрупнее и побогаче, ну, а во всём остальном Веда была похожа на Западную Европу, какой она была примерно к концу первого, началу второго тысячелетия от Рождества Христова, вот только у неё не было за плечами Древних Египта, Греции, Рима и Византии. История Веды начиналась с чистого листа, а потому была совершенно самобытной и ни на что не похожей, но при этом ведийцы развивались медленнее, чем земляне, но отнюдь не были тупее. Материалов по Веде было собрано мало, а потому Илю по сути дела было нечего изучать и эта планета была для него самая настоящая Terra Incognito. Во время полёта его обуревало желание как можно скорее приступить к изучению этого мира, но когда «Аргонавт» добрался до Веды и он сошел с его борта на станцию наблюдения, то сразу же понял, что ему придётся столкнуться с множеством проблем, причём не на самой планете, а на станции и вот почему. Как только «Аргонавт» пристыковался к станции, на его борт тотчас стали чуть ли не с боем прорываться сквозь хилую цепь учёных сотни полторы наблюдателей.

Иль, которому было некуда спешить, разгрузка его багажа обещала занять не менее недели, с удивлением наблюдал за тем, как чёрная кость, кляня во весь голос белые воротнички, покидала станцию, говоря, что они подадут на них в суд за то, что те подвергли их таким жутким истязаниям. Капитан Шеффилд не имел на этот счёт никаких инструкций, но при этом не нашел ничего противозаконного в том, что все эти люди хотят покинуть станцию наблюдения, где над ними так издевались. Профессор Стюарт, руководитель отряда прогрессоров, худощавый пожилой мужчина с кустистыми бровями и седыми висками, одетый в серебристо-серый космокомбинезон, со всех ног бросился к нему и потребовал, чтобы тот немедленно вытолкал всех наблюдателей с корабля обратно на станцию, но капитан, памятуя о словах судьи Вайсмана, тотчас посмотрел на Иля, а тот в ответ на его взгляд отрицательно помотал головой. Капитан Шеффилд усмехнулся и с вызовом в голосе сказал профессору?

– Командир Стюарт, если эти люди так мечтают покинуть вашу космическую базу, значит им пришлось здесь не сладко. Ну, а поскольку все они гражданские лица, то я не вправе потребовать от них, чтобы покинули борт моего корабля и вернулись на вашу станцию. Так что извините, но я доставлю их всех на Землю, куда отправлюсь тотчас, как только выгружу багаж Всадника Иля, которого мне было приказано доставить сюда. Если хотите, можете пожаловаться на меня судье Вайсману. Я могу предоставить вам такую возможность и даже проведу к аппарату подпространственной связи.

Профессор Стюарт тут же повернулся к Илю и закричал:

– Я всё видел! Это вы подали капитану Шеффилду знак, чтобы он никак не воспрепятствовал бегству моих подчинённых! Вам это так просто не сойдёт с рук. Я буду жаловаться!

Иль улыбнулся и ответил, пожав плечами:

– Да, пожалуйста, профессор Стюарт. Только учтите, я послан сюда не только, как новый наблюдатель. У меня также есть задание разобраться, что здесь происходит и доложить об этом Наблюдательному совету, то есть судье Вайсману. Поэтому перестаньте кипятиться и давайте займёмся делом.

Заниматься делом после этого пришлось Илю и экипажу «Аргонавта», так как учёные тут же ушли в глухую оборону и стали попросту саботировать разгрузку корабля. Правда, у них было множество консультантов, которые знали станцию, как свои пять пальцев и потому неделю спустя корабль улетел к Земле, а Иль остался в обстановке враждебного окружения. Профессор Стюарт моментально записал его в число своих личных врагов и ещё не известно, чем бы кончилось дело, если бы Иль, которому всё это быстро надоело, на третий день не явился на пост связи и не вышел на связь с Землёй. К счастью судья Вайсман находился на Земле и потому уже через несколько минут выслушав его подробный доклад, потребовал, чтобы на пост связи срочно явился профессор Стюарт. По-дружески попрощавшись с Илем, он попросил Всадника оставить его наедине с профессором. Иль вышел за дверь, но далеко уходить не стал, а принялся дожидаться профессора и вскоре тот вылетел красный, как рак. Одарив его ненавидящим взглядом, профессор хотел было уйти, но Иль быстро догнал его и шагая рядом спокойным голосом сказал:

– Профессор, может быть вы перестанете дурить? Вы не у себя в институте, а я не ваш студент, которого вы можете вышвырнуть на улицу без каких-либо объяснений. Поэтому давайте пройдём в ваш кабинет и поговорим спокойно. Меня не очень-то волнует, что вы остались без наблюдателей. Всё равно это были совершенно случайные в этом деле люди и других наблюдателей раньше, чем через два года вы не получите, так что постарайтесь обойтись тем, что у вас есть. То есть мною.

Только теперь лицо профессора Стюарта немного прояснилось, он с прищуром посмотрел на Иля и спросил его:

– Вы в самом деле так считаете?

Иль развёл руками и ответил:

– Профессор, ну, посудите сами, какой нам смысл ссориться и что-то делить? Мы с вами можем исповедовать разные взгляды на прогрессорскую деятельность, но какой нам смысл дискутировать на эту тему, если не решен главный вопрос, у нас так и нет объективной информации о том, что происходит на планете? Насколько мне это известно, а я прочитал все ваши доклады, которые вы отправляли на Землю, ни один из ваших наблюдателей так и не смог закрепиться на планете больше, чем на один месяц. Все они были так или иначе убиты. Давайте лучше сделаем так, я спущусь вниз, проедусь по обоим материкам, соберу как можно больше информации о жизни и быте ведийцев, а уже потом мы будем думать, что нам делать. Спешить ведь нам некуда, профессор Стюарт. Ну, а в том, что от вас сбежали эти бедолаги, я вообще не вижу ничего страшного. Всё равно от них не было никакого толка, ведь с помощью технических средств вы и то получили информации больше, чем путём прямого наблюдения. Вы даже толком не изучили языка ведийцев, что и явилось причиной подавляющего большинства провалов.

Профессор запальчиво спросил:

– А вы что, знаете хоть один из ведийских языков?

– Пока не знаю, профессор Стюарт. – Добродушным тоном ответил Иль – Но у меня есть врождённая способность к изучению языков и потому уже через месяц я буду довольно бегло разговаривать на языке, принятом в той местности, где высажусь, а потом, по мере путешествия, выучу и остальные. Ну, а после этого уже и вы сможете выучить их вслед за мной.

Профессор Стюарт всё-таки был куда больше учёный, нежели скандалист. Он ухватил Иля под локоть и потащил его в свой рабочий кабинет, тараторя на ходу:

– А вот об этой вашей способности мне хотелось бы поговорить поподробнее, молодой человек. О вас мне известно пока что только то, что вы Всадник, а всадники, как известно, считают себя особым народом и поэтому даже не хотят знаться с землянами. Раз так, то как же вы тогда хотите сойтись с ведийцами?

Иль, входя в большой кабинет, стены которого были увешаны предметами, каким-то образом похищенными с Веды, широко улыбаясь всё так же добродушно ответил:

– Профессор Стюарт, у вас не совсем правильные представления о Всадниках Малой Степи. Мы точно такие же люди, как и земляне, просто у нас с вами разные представления о том, как нужно жить в этом мире. Думаю, что не смотря на это мы можем успешно сотрудничать, ведь мы все земляне, даже те, которые живут на Веде. Да, и земляне с Аравии уже довольно сильно отличаются от марсиан и жителей самой Земли. Это неизбежно, профессор. Как только люди начинают обособленно жить на другой планете, они начинают немного по другому себя самоидентифицировать и чем дольше они живут в отрыве от основной массы землян, тем глубже различия в самоидентификации. Это неизбежно, профессор, но при этом не забывайте о том, что все вместе мы, земляне, тем не менее образуем огромный космический суперэтнос, состоящий из планетарных этносов. Поэтому, профессор, включая в свою орбиту молодые цивилизации существ, которые отличаются от нас настолько незначительно, что при условии генетической коррекции одного из двух разнополых индивидуумов они могут иметь потомство, мы тем самым будем так или иначе развивать большой, космический суперэтнос.

Далее Иль часа два разговаривал с профессором Стюартом о том, что конечная задача прогрессорской деятельности как можно скорее ввести планетарные этносы, а вместе с ними космический суперэтнос в состояние гомеостаза. Итогом же этого разговора стало тот, что профессор в запальчивости воскликнул:

– Вполне может быть, коллега! Но на это уйдут многие столетия, если не тысячелетия. Хорошо, давайте готовить вашу высадку на планету. Вы хорошо устроились на борту станции?

Иль кивнул головой и сказал:

– Прекрасно, профессор. У вас отличный парк наверху и я поселился в нём вместе с Принцем. Всё просто замечательно, но самое главное, Принц доволен. Там ему есть где разгуляться, да, и трава в вашем парке хорошая, много клевера.

Профессор удивлённо вскинул брови и спросил:

– Но там же нет каюты? Как вы живёте?

– О, не волнуйтесь, профессор Стюарт! – У меня есть прекрасный индейский вигвам и я устроился в нём по-царски. За деревья в своём парке вы можете не беспокоиться, я привёз с собой достаточно много дров для своей печки и потому не буду их рубить, ну, а то, что Принц щиплет траву, я думаю вас не будет особенно беспокоить, ведь он превращает её в прекрасное удобрение и тем самым всё компенсирует.

Махнув рукой, профессор воскликнул:

– Ерунда! Пусть ваш конь съест хоть всю траву. Всё равно никого не заставишь её косить. Им всем, видите ли, претят аккуратно постриженные газоны. Коллега, может быть всё-таки поставить вам в парке небольшой коттедж? У нас на складе есть несколько и вы можете выбрать себе любой.

Иль помотал головой и сказал:

– Профессор Стюарт, я ведь не задержусь на станции надолго. Мне ведь предстоит работать не на станции, а внизу.

– И то верно. – Согласился профессор – Правда, вам сначала нужно будет научить кого-то ухаживать за вашим конём.

С вежливым поклоном Иль сказал:

– Не думаю, что это очень хорошая мысль, профессор. Мой Принц очень своенравный жеребец, а потому когда меня нет рядом, к нему опасно подходить. Он может не то что, покалечить, но даже и убить. Поэтому я намерен отправиться вниз на нём.

Профессор Стюарт задумчиво сказал:

– Даже и не знаю, будет ли это правильно, Иль. На Веде ведь нет лошадей и потому вы вызовете там самый настоящий переполох. Вы не боитесь, что вашего Принца там убьют?

– Для этого нужно будет сначала убить меня, профессор, а я сделан из очень крепкого материала. – С беспечной улыбкой ответил Иль – Поэтому ведийцам меня не убить, а вместе с Принцем мои шансы возрастают в несколько раз. Он очень резвый конь и развивает скорость в семьдесят пять километров в час. Не думаю, что нас сможет кто-нибудь догнать. Насколько я в курсе, на Веде ещё никто не догадался вскарабкаться на спину тех мохнатых зверюг, которых они запрягают в свои телеги.

Профессор побарабанил пальцами по столу и промолвил:

– Ну, не знаю, Всадник Иль. Вам нужно будет это всё как-то обставить. Придумать для ведийцев какую-то историю про вашего коня. А вы не боитесь, что вас примут за дьявола? Знаете, Иль, они ведь уже создали какую-то религию, а раз есть религия, значит они поклоняются какому-то богу, ну, а где бог, там и дьявол.

– Скорее уж они примут мена за бога или его сыны, профессор Стюарт, как это сделали когда-то индейцы Южной Америки, впервые увидев испанцев верхом на лошадях. В любом случае самое удобное для меня, это выдать себя за путешественника, который плыл на корабле, пока тот не утонул во время кораблекрушения. Тогда я смогу нахально выплыть рано утром вместе с Принцем прямо на берег и начать своё путешествие в любом удобном для меня месте на побережье. На Веде ведь есть много княжеств, которые находятся в прибрежных долинах. Вы меня простите, профессор, но давайте продолжим этот разговор завтра с утра. Мне нужно пойти посмотреть, как там мой мальчик.

Профессор Стюарт был не против и даже проводил Иля до дверей своего кабинета. Примерно через полчаса, когда Иль бегал взапуски с Принцем, он понял, что профессор обладал весьма большой властью на станции. Гораздо большей, чем это полагалось вполне обычному руководителю. За все те три дня, которые Иль провёл на станции наблюдения, к нему не подошел ни один из ста восьмидесяти учёных, но стоило ему только спокойно поговорить с профессором Стюартом и прийти к какому-то компромиссу, словно плотину прорвало, чуть ли не половина из них явилась в парк. Они с интересом разглядывали Принца, многие из них видели живую лошадь впервые, а некоторые из учёных даже отважились завести с ним разговор, правда, на его вопросы чем они тут занимаются, все эти мужчины и женщины отвечали довольно уклончиво. Иль не проявлял настойчивости и они с видимым облегчением переводили разговор на другие темы, а попросту расспрашивали его, как он собирается проводить разведку на Веде. Когда же он говорил, что намерен совершить большое путешествие по обоим континентам, учёные как-то странно улыбались и почему-то опускали глаза, что ему совсем не понравилось.