Текст книги "Когда погиб Милован"

Автор книги: Александр Корнейко

Соавторы: Алексей Роготченко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)

XI

Группа, в которую входила Миллер, в небольшом автобусе выехала за Берлин. Остановились в тридцати километрах от города у длинных бараков, огороженных колючей проволокой.

Высокий худой майор Кербер предъявил начальнику караула документ, и группу пропустили на территорию складов.

Молодцеватый унтер-офицер открыл дверь барака, и все слушатели вошли внутрь. Склад был заполнен обмундированием Красной Армии. От рядовых до комбригов всех родов войск. Эльза глянула на стеллажи, возвышавшиеся почти до потолка. На верхних ярусах лежала зимняя одежда, ниже – летняя, белье в тюках и обувь.

На стеллаже под № 20 висел двухметровый щит, на нем был нарисован военнослужащий, одежда которого соответствовала званию и роду войск – одежде этого стеллажа. Таких щитов было много, у одного из них майор Кербер остановился и стал давать пояснения:

– Мы приехали сюда, господа, чтобы увидеть и научиться различать форму одежды и воинские звания солдат и командиров Красной Армии.

Он переходил от одного щита к другому и давал подробную характеристику данному роду войск и армейскому званию. Иногда он снимал со стеллажа какую-нибудь вещь, показывал ее всем и передавал унтер-офицеру, тот аккуратно складывал ее и клал на прежнее место.

– Господин майор! – не выдержал один из слушателей. – Здесь одежды хватит на целую армию. Зачем столько?

– Когда будет война, одновременно начнет действовать одетая в эту одежду пятая колонна, что внесет панику в войска противника, а нам поможет ускорить победу. Понятно? В этих складах хранится армейская одежда Советских Вооруженных Сил, американская, английская…

Эльза вместе с группой передвигалась по складу, а думала о другом: когда она спросила Манодзи, почему нет ответа на их радиограмму, в которой сообщалось, что, по всей видимости, Германия готовится к войне против СССР, тот помолчал немного, а затем сказал:

– Информация принята к сведению, не волнуйся.

И вот еще одно подтверждение. Не для маскарада же фашисты собрали столько советской армейской одежды. И где они ее взяли?

В тот же день она рассказала Манодзи о поездке.

– Виденное вами много значит. Я сегодня же передам в Центр. А сейчас – разминка.

Не прошло и трех минут после начала разминки, как в комнату вбежал Крамер. Не здороваясь, он выкрикнул:

– Эльза! Быстро одевайся. Едем к штандартенфюреру Штольцу.

В машине Миллер внимательно посмотрела на Крамера.

– Вы чем-то сильно расстроены. Неприятности?

– Хоть отбавляй, – подтвердил Крамер. – Помните американского шпиона Алана Дейса?

– Помню,

– Он дал согласив сотрудничать с нами. Я поручил его двум олухам, приказав не спускать с него глаз. Сегодня утром в пригороде Берлина у него должна была состояться встреча с резидентом. Дейсу надлежало стоять у кафе у столика и наблюдать за улицей. В том случае, если по улице пройдет человек в клетчатом пальто с зонтиком в руке, Дейс выйдет из кафе, догонит его и назовет пароль. Дальше все, как обычно в таких случаях. Дейс стоял у столика и пил кофе. Один наш сотрудник находился на противоположной стороне и читал газету, а другой – возле кафе беседовал с девушкой, тоже нашей сотрудницей. Ровно в назначенное время у кафе притормозил «мерседес» с офицером за рулем. Он подозвал Дейса, посадил его в машину, и оба скрылись.

– Я помню, в разговоре с ним Штольц упоминал о каком-то Мартине. Кто это, если не секрет? – спросила Эльза.

– Мы следили за Дейсом, он навел нас на Мартина. Настоящая фамилия его неизвестна, – объяснил Крамер. – При аресте оказал отчаянное сопротивление, уложил трех наших парней. Сам был убит, несмотря на приказ «брать живым».

– Как я понимаю, Дейса выкрали свои?

– А кто же еще!

– Во всей этой истории вашей вины, Ганс, нет.

– Шеф думает иначе. Ну ничего, как-нибудь выкручусь. Сейчас беспокоит другое. Ваш отец не вышел сегодня на связь. За последнее время такого не было. Радиограмму ждали еще ночью, уже вторая половина дня, а он молчит. Шеф и Штольц места себе не находят. Если до завтра Карл Миллер не выйдет на связь, то будут большие неприятности. Хорошо хоть этот болван Крутьков здесь. Штольц из него жилы вытянет, а правду узнает.

Подъехали к зданию, где размещался абвер. В кабинете за столом Штольца восседал начальник управления.

– Садитесь! – крикнул он Крамеру и Эльзе. – Миллер, ваш отец не вышел на связь. Что вы думаете о его молчании?

– Можно только предположить… например, поломку передатчика, болезнь, какие-либо другие подобные причины. Или… провал?

– Успокойтесь. Вы немка, сотрудник абвера. Надо быть готовой к различным превратностям судьбы.

– Я все понимаю. Простите.

– Ничего, – поднялся начальник из-за стола. – Нам вашего отца тоже очень жаль. Сколько лет мы проработали с ним вместе…

Он хотел еще что-то добавить, но в это время открылась дверь, и на пороге показался здоровенный лейтенант в форменной рубашке, с закатанными до локтей рукавами.

– Признался, господин оберфюрер!

Пьяный Гелюх ему все выболтал…

– Приведите его сюда!

Два солдата ввели под руки окровавленного Крутькова-Луценко.

– Ну что, граф Луценко? – хищно спросил шеф. – Обвели вокруг пальца абвер?

– Я все расскажу. Только не надо меня больше пытать. Это звери, а не люди. Особенно этот офицер.

– Откуда вы знаете немецкий язык?

– Я знаю его с детства. То, что я граф, – правда. В молодости я увлекался революционными идеями и сменил фамилию. Я стыдился своего дворянского происхождения. – Он повернулся к Миллер: – Фрау Эльза! Вы ведь женщина и моя землячка, попросите, чтобы меня не пытали!

– Я – немка, Крутьков! Такие просьбы не в моих правилах. Что заслужили, то и получите.

– Браво, Эльза! – одобрительно сказал Штольц, подходя к ней. – Эта работа – необходимость. Удовольствие от нее никто не получает, кроме Гардекопфа.

Штольц взмахом руки указал на лейтенанта с закатанными рукавами. Тот, не поняв, щелкнул каблуками:

– Так точно! Я не такие языки развязывал.

– Хорошо! Если с Карлом Миллером случилось худшее, мы со Штольцем постараемся его заменить. Иди, отдыхай, – шеф проводил Эльзу к дверям.

В пансионе в это время дня почти не было жильцов. В столовой Эльза села за столик. Официант, всегда обслуживающий ее, подошел с записной книжкой в руке.

– Фрау Миллер! Что желаете?

– Что-нибудь вкусненькое и фужер вина.

– Будет исполнено.

Эльза сидела за столом и размышляла о судьбе матери и сына. После ареста Карла Миллера им, видимо, тяжело. Может, мать написала Ивану, и он заберет Степчика к себе… Неизвестность всегда больше волнует человека, чем конкретная неприятность.

«Как они там, дома?» – этот вопрос все чаще тревожил ее.

Официант принес салат из свежих помидоров и огурцов, дымящееся мясо и тонко нарезанную ветчину. Бутылка вина возвышалась над тарелками.

– Я просила немного вина, а вы принесли целую бутылку.

– Я заметил, что фрау одна никогда не пьет, а вам положено вино и коньяк. Разрешите, я от вашего имени прикажу барменше доставлять напитки в комнату.

– Не надо. Возьмите себе эту бутылку. Мне она ни к чему.

– Вы очень добры ко мне, фрау. Но ведь это дорогой подарок.

– Ничего, когда-нибудь вспомните меня добрым словом, – улыбнулась Эльза.

Эльза пообедала и направилась к себе в комнату. В холле ее окликнул администратор.

– Фрау Миллер! Вас ожидает Густав Нейс.

Эльза вышла в сад, там стоял и курил ее двоюродный брат.

– Добрый день, кузен!

– Добрый день, милая кузина. Совсем вы нас забыли. Мама говорит, что ваше появление – это сон, и к тому же короткий. Сотрудник абвера не желает посещать простых смертных.

– От простых смертных, Густав, вы оторвались далеко, – засмеялась Эльза. – Я не приходила, потому что не было времени. Много работы, я устала.

– А мой отец расценивает ваше отсутствие иначе: «пришла, увидела, победила», а дальше у нас неинтересно.

– Вы зря обижаете меня, Густав! Надеюсь, вы пришли не мораль читать мне.

– Вы очень проницательны, кузина. Несколько моих друзей решили в узком кругу отметить день рождения одного из нас. Все придут с дамами, а так как у меня таковой нет, то я решил пригласить вас. Вы не откажете мне?

– Нет! Но пока я буду переодеваться, купите своему другу подарок, половина стоимости с меня.

Густав отправился в магазин. Эльза подняла телефонную трубку, набрала номер Штольца.

– Алло, господин штандартенфюрер! Докладываю: меня пригласил на вечеринку мой кузен Густав Нейс. Да, тот, из СД. Куда пойдем, я пока не знаю. Хорошо, скажу администратору, он вам позвонит. Понятно, буду внимательна.

Эльза надела форму и спустилась в холл. Густав Нейс уже ждал ее.

– Кузина! Вы как на парад собрались, и к тому же с оружием.

– Я следую вашему примеру, кузен! Куда мы пойдем?

– В ресторан «Берлин».

– Хорошо! Выходите к подъезду, я только отдам ключ администратору и передам ему, чтобы в мое отсутствие убрали в комнате.

Эльза подошла к администратору, подала ему ключ:

– Позвоните Штольцу и скажите два слова: ресторан «Берлин».

– Слушаюсь, фрау!

У подъезда Эльзу ждал кузен.

– Дорогая кузина! Мои знакомые, встретив нас, подумают, что вы ведете меня в гестапо.

– Если вам не нравится моя одежда, я переоденусь.

– Ну что вы, я пошутил, – смешался Густав и поспешил перевести разговор на другое: – Как вам живется в Берлине?

– Как и всем, много работы и мало отдыха.

– Наш сотрудник Мейер очень хорошо о вас отзывается. Он тоже живет в пансионе.

– Меня его мнение совершенно не волнует. Он слишком самоуверен.

– Для этого у него есть основания. Он долго работал в Англии, а затем в Польше.

– Оставим его в покое. Меня интересует, кто из ваших друзей будет с нами сегодня? Дайте им краткую характеристику, чтобы я знала, как себя вести.

– Именинник – Шмергерль, молодой, способный разведчик, будет с невестой. Рудольф Штюрк и его знакомая Фрида. Бренштейн, с ним будет наша сотрудница. Знакомый тебе Мейер с какой-то женщиной. Вот и все.

Когда Эльза и Густав прибыли в ресторан, вся компания была уже в сборе. Густав представил Эльзу:

– Моя кузина Эльза Миллер.

Мейер пожал Эльзе руку:

– Мы уже знакомы, рад вас видеть.

– Я тоже. Думаю, с вами скучать не придется.

– Господин Мейер, – удивился Густав, – я не знал, что женщины так любят ваше общество.

– Я этого тоже не замечал.

– Ну как же, а фрау Линце? – съязвила Эльза.

– Какая Линце, милый? – спросила у Мейера женщина, с которой он пришел.

– Это бывшая управляющая нашего пансиона. Фрау Миллер шутит. Не так ли?

– Да, я пошутила. Люблю заставлять мужчин краснеть.

– Господа! Пора взять рюмки, – провозгласил именинник.

Тосты сменялись один за другим.

Эльза понимала, что если компания без остановки пьет, то в этом есть какой-то смысл. Скорее всего – они решили споить ее.

Следующий тост она пропустила.

– Мне на сегодняшний вечер достаточно. Ведь мы пришли сюда не на соревнование, кто больше выпьет. Тем более, что я уже пьяна. Густав, идем танцевать.

Танцуя, Эльза посмотрела в глаза Нейсу. – Вы решили меня споить, кузен?

– Нет, как вы такое могли подумать!

– По-моему, вы говорите неискренне. Когда я увидела Мейера, то сразу поняла, что нужно быть настороже. Его я немного знаю. Лучше объясните, зачем и кому это нужно, или я порву раз и навсегда всякие отношения с вами.

– Это все затеял Мейер, – признался Густав. – Он очень зол на вас из-за фрау Линце. Кроме того, он подозревает, что вы особо секретный сотрудник, находящийся на отдыхе. Ему не дает покоя то, что вы на привилегированном положении в пансионе. Никто о вас ничего не знает. Кто вы? Чем занимались раньше и чем занимаетесь в настоящее время? Вот какие вопросы его интересуют. Мне приказали привести вас в ресторан, а дальше дело за Мейером и Шмергерлем.

– Благодарю, Густав, за откровенность. Считайте, что я вас простила. Но больше не делайте таких вещей. Это может плохо кончиться.

– Даю вам слово офицера. Но вы меня не выдавайте.

– Не волнуйтесь…

– Вы – чудесная пара. Мы все любовались вами, – улыбаясь, проговорил Штюрк.

– Благодарю вас, лейтенант. Мой кузен – хороший партнер.

Подошел секретарь Штольца в штатском.

– Дорогая Эльза! Разрешите пригласить вас на танец!

– С удовольствием, Карл.

– Мы здесь с Крамером, – прошептал он, выйдя в круг. – Штольц послал нас на помощь или это лишнее?

– Все правильно. День рождения – дело рук Мейера.

– Увести вас отсюда?

– Да, я скажу, что меня вызывают на службу, и мы уйдем втроем.

Секретарь Штольца подвел ее к столу, элегантно раскланялся.

– Благодарю вас, Эльза. Господа, разрешите забрать у вас даму. Долг – прежде всего.

– Рада, что познакомилась с вами, и жаль, что оставляю в такой чудесный вечер. До свидания.

Мейер произнес:

– Ваш уход, Эльза, – большое огорчение для нас.

– Ничего не поделаешь, солдат всегда солдат.

Миллер и секретарь Штольца пошли к выходу, в конце зала к ним присоединился Крамер.

Сидящие за столом внимательно смотрели вслед уходящей троице. Когда те скрылись за стеклянной дверью, Мейер заметил:

– Оставим ее в покое, она нам не по зубам. Во-первых, не так проста, как кажется на первый взгляд. Во-вторых, ее опекают. Как ты думаешь, Густав, она поняла что-нибудь?

– Уверен, что поняла все!

– Да, несомненно, – медленно проговорил штурмбанфюрер.

XII

Шеф внимательно слушал штандартенфюрера Штольца. Тот стоял перед ним вытянувшись и докладывал о провале Карла Миллера и признании Крутькова. Сегодня шеф не предложил ему сесть, что свидетельствовало о крайнем недовольстве.

– Итак, Штольц, как я понял, агентура Миллера больше не существует?

– Я этого не говорил. Если он арестован, то не в его интересах рассказывать все о себе.

– Кто должен заменить Миллера в случае провала?

– Его дочь Эльза Миллер – «Аргус».

– Ей известны люди Миллера?

– Говорит, что знает человека, который может стать резидентом.

– Когда выпуск в спецшколе?

– Через пятнадцать дней.

– Едем туда.

Неожиданный приезд начальника управления напугал всех: и преподавателей, и слушателей. Эльзу Миллер вызвали в кабинет начальника школы.

Шеф сидел за столом, Штольц и начальник школы почтительно стояли рядом.

Эльза остановилась у двери. Ей предложили подойти к столу.

– Я вызвал вас, – начал шеф, – чтобы узнать кое-какие подробности вашей работы в России. Кого вы знаете из ваших коллег, оставшихся там?

– Я знаю двух руководителей троек.

– А они вас?

– Нет. За каждым из них я наблюдала определенное время, но лично с ними не знакома. Для связи с каждым существовал свой пароль.

– Гелюх знал, что вы работаете на рейх?

– Нет!

– Значит, если вас узнают в России, предъявить обвинение в шпионаже будет нелегко.

– Так точно!

– Придется вам совершить прогулку в Россию.

– А как же школа?

– Диплом об окончании спецшколы, подписанный мною, сегодня будет в вашем личном деле. Жаль посылать такую красивую женщину, но интересы рейха превыше всего. Нужно срочно восстановить оставшуюся агентуру Миллера.

– Моя профессия и мой долг – быть там, где требуют интересы великой Германии.

– Вы истинная арийка.

Шеф повернулся к Штольцу:

– Разработайте план и представьте мне на утверждение. Срок – два дня. За эту операцию отвечаете лично.

Начальник управления вышел из-за стола и, не прощаясь, скрылся за дверью.

Штольц обратился к Миллер:

– Ты все поняла, Эльза? Мне не очень хочется тебя посылать, девочка, но другой кандидатуры нет.

– Не беспокойтесь, я сделаю все, что в моих силах.

– Я это знаю, Эльза! Едем в отдел,

По приезде Штольц приказал секретарю вызвать Крамера.

Через несколько минут в дверях появился Ганс, щелкнул каблуками.

Штольц с ходу объявил:

– Эльзу Миллер мы должны переправить через границу в Советскую Россию. Обдумай всесторонне вариант переброски. Считаю, лучше перебрасывать в Прибалтике. Кстати, как Крутьков? Не пришел в сознание?

– Нет, врач говорит – безнадежен. Не сегодня – завтра умрет. Опять перестарались.

– Эльза! – повернулся к ней Штольц. – Надеюсь, ты поняла: в эти дни ни с кем не встречаться, в том числе и с родственниками. С японцем расплатись. Ясно?!

– Так точно!

– Иди отдыхай! До свидания.

По дороге в пансион Эльза думала о предстоящем задании. К чему такая спешка? Шеф объясняет: «требует обстановка», Штольц более откровенен: «требует военная обстановка»… Это лишний раз подтверждает блисость войны фашистской Германии с СССР.

С такими мыслями Эльза отправилась к японцу.

Манодзи удивился ее преждевременному приходу.

– У вас сегодня нет занятий в школе?

– Занятия для меня досрочно окончены. На этой неделе перебрасывают в Советский Союз. Штольц приказал расплатиться с вами.

– Кан и кем будет произведена переброска в Россию?

– Понятия не имею. План пока разрабатывается. Это мой последний к вам визит. Могут следить. Прошу передать в Центр. Сколько пробуду дома и как буду возвращаться в Германию, еще не знаю. Вот деньги за обучение…

Эльза обняла Манодзи.

– До свидания, дорогой товарищ! Может быть, еще встретимся.

Японец погладил ее волосы:

– Удачи, товарищ Милован! Передай привет нашим. Эльза вышла на улицу. Куда идти? В управлении делать нечего, учеба в школе окончена… Оставался пансион.

Миллер приняла ванну, взяла со стола свежие газеты и легла в постель. Незаметно уснула. Проснулась вечером, спустилась вниз. В холле о чем-то разговаривал с администратором Крамер.

– Добрый вечер, Ганс! Вы ко мне?

– Да, вас вызывает Штольц.

По дороге офицер был вежлив и внимателен. – Мне очень жаль, Эльза, что отправляют именно вас на задание.

– Я иду одна или с напарником?

– Как вам лучше?

– Не знаю, наверное, лучше одной.

– Штольц тоже так считает. Я с ним полностью согласен. До границы сопровождать вас буду я. Есть одно почти безопасное место на границе с Латвией. Недалеко – падежная явка. Остановились на этом варианте.

Крамер помолчал и вдруг попросил:

– Эльза! Выполните одну мою просьбу.

– Какую, Ганс?

– Вернитесь сюда живой!

– Постараюсь, мой верный друг!

В абвере офицеры, принимавшие участие в подготовке к переброске Аргуса, встретили Эльзу с большой теплотой. С самого первого дня ее появления в управлении многие из них симпатизировали молодой жепщине. Внешнее обаяние и спокойный характер помогали ей расположить к себе сотрудников, к которым, кстати, относился и Крамер. Готовя ее к переходу, он ощущал в себе что-то наподобие угрызений совести.

– Эльза, вы сильно волнуетесь?

– Нет, Ганс! Одно меня беспокоит – переход советской границы. А там – я в своей стихии.

Три дня прошли в инструктажах и разработке операции. Возвращаться Эльза должна была по этому же пути. Никаких дополнительных документов, кроме советского паспорта, Эльза брать не согласилась, чем завоевала расположение шефа. Матерый разведчик знал наверняка, что всякий подделанный документ есть «липа». Всего лишь «липа».

В аэропорту Миллер и Крамера провожали шеф и Штольц. Под гул мотора Эльза расслышала последние слова штандартенфюрера.

– Мы ждем тебя, Эльза…

– Вы очень добры ко мне. Я постараюсь оправдать ваше доверие.

Когда самолет поднялся в воздух, Ганс Крамер предложил выпить немного коньяка.

– Только чуть-чуть.

Они выпили по половине пластмассового стаканчика, закусили шоколадом. Все время Крамер шутил, рассказывал анекдоты и смеялся до слез.

Пилот, появившийся в дверях кабины для объявления посадки, недоуменно посмотрел на них, пожал плечами: «Ну и публика! Идут почти на смерть, а веселятся, как на свадьбе».

– Через десять минут аэродром.

– Спасибо! – кивнул Крамер.

Прямо из самолета пересели в легковую автомашину и поехали по лесной дороге. Остановились на краю небольшого хутора. Здесь жило всего три семьи, которые, как поняла Эльза, находились на службе абвера.

– Сейчас, фрау, отдохнете, а в полночь выходим, – сказал средних лет мужчина, одетый в серый свитер и армейские бриджи.

– Все спокойно? – спросил Крамер.

– Да. Тут болотистое место, и только здешний житель может пройти.

– Хорошо, – Крамер остался доволен. – Если что-либо случится, будем отвлекать на себя пограничников.

– Все будет в порядке.

– Дай бог, – произнес Крамер.

В полночь Эльзу разбудила белокурая женщина. В соседней комнате за столом сидело пятеро неизвестных мужчин, хозяин и Крамер.

В кастрюле дымился картофель, в тарелке лежало мясо, рядом редис и зеленый лук. Хозяин налил шнапса, все, кроме Эльзы, выпили, поели.

Поблагодарив хозяев за гостеприимство, по команде Крамера разобрали автоматы и карабины, лежавшие в углу возле двери, и вышли на улицу. Шли молча, след в след.

Через некоторое время проводник остановился:

– Дальше идти нельзя. Могут заметить местные жители.

Эльза и Крамер отошли в сторону, шепотом она повторила явки, пароль.

– Все правильно, желаю удачи! – пожал ей руку Ганс.

Эльза ускорила шаг по тропинке, указанной проводником. В шесть утра она была на месте.

Забор, заляпанный краской, широкие ворота с неровными верхними створками. Эльза заглянула во двор. На крыльце сидел старик и курил самокрутку.

– Дедушка, где здесь можно купить овечьего молока?

– Может, подойдет козье, специалисты говорят, что оно не хуже, – последовал ответ.

– Нет, лучше уж коровье.

– Заходите в дом, – пригласил старик. – У нас спокойно, отдохнете, а завтра я вас отвезу в город.

Здесь было и в самом деле спокойно. За весь день к хозяину не зашел ни один посторонний человек.

На все вопросы Эльзы он отвечал односложно: «Да», «Нет». И только когда Эльза передала ему пачку денег, деда будто подменили. Он стал на редкость словоохотлив, услужлив.

Ни о чем Эльзу не спрашивал, а лишь предлагал то молочка, то пирожков, испеченных старухой.

На следующее утро старик запряг двух гнедых кобыл и повез Эльзу в город.

До железнодорожной станции было километров сорок. Из-за большой жары в дороге часто останавливались, но на станцию прибыли в положенное время. Дед знал свое дело.

На прощание Эльза попросила старика принять ее где-то через месяц, когда она будет возвращаться назад.

В поезде Эльза сразу легла отдыхать. После тряски по плохой дороге у нее болело все тело. Лежала и внимательно вслушивалась в русскую речь, показавшуюся ей лучше всякой музыки. Она много думала о матери и сыне, о том, как встретит ее начальство в Москве. Время, прожитое в Германии, казалось тяжелым сном.

До Москвы оставалось около часа езды. Эльза привела себя в порядок, застегнула кожаную сумку, составлявшую весь ее багаж, и прильнула к окну. Еще раз мысленно повторила телефон, который дал ей Манодзи.

На Рижском вокзале позвонила из автомата.

– Алло! Слушаю вас, – раздалось в трубке.

– Здравствуйте. Я – Милован!

– Добрый день! Откуда вы звоните?

– Из автомата.

– Никуда не уходите. Сейчас за вами приедет автомобиль.

Эльза положила трубку и остановилась у газетной витрины. Читала жадно, взахлеб. Ее интересовало все, чем живет родная страна.

Она так увлеклась, что не заметила, как к ней подошел какой-то мужчина.

– Здравствуйте, Лиза!

Она сразу узнала того человека, который приезжал к ней для инструктажа перед переходом границы.

– Здравствуйте, это вы? – обрадовалась она.

Они улыбнулись друг другу и пожали руки. У Лизы навернулись слезы на глаза, но это были слезы радости, слезы душевного возбуждения от встречи с человеком, с которым объединила их совместная работа.

– Поехали… – успокаивающе сказал он.

У вокзала стояла «эмка». Чекист открыл дверцу, усадил Лизу, сам сел за руль, и они помчались по улицам Москвы.

– Вы знаете что-нибудь о судьбе моих родных, сына? – не выдержала Лиза.

– Знаю. Сын живет с бабушкой. Учится ходить… Карл Миллер застрелился.

– Я смогу увидеть сына и мать?

– Мы обсуждали этот вопрос. Думаю, встречу вам организуем где-то в «нейтральном» городе. Вы понимаете, конечно, по каким соображениям это нужно.

На втором этаже серого здания Лизу провели в кабинет, где за столом сидел седой мужчина. В кабинете находилось еще трое человек.

Лиза отрапортовала:

– Товарищ комбриг! Милован прибыл в ваше распоряжение!

– Садитесь, Лиза! Я – Радомир. С приездом, дочка!

– Спасибо!

– Начнем говорить по существу или вы отдохнете?

– Я хорошо отдохнула в поезде и поэтому гбтова к докладу.

Елизавета Петренко подробно рассказывала о своей жизни с момента прошлогоднего перехода советской границы.

Радомир часто переспрашивал, уточнял. Больше всего его интересовала внутриполитическая обстановка в Германии, работники немецкой разведки, с которыми ей приходилось общаться…

Если из стенографической записи выделить главное направление доклада Елизаветы Миллер-Петренко-Милована, то в конспективной форме ее информация выглядела следующим образом:

«В фашистской Германии ускоренными темпами продолжается милитаризация страны. Страна стоит на пороге большой войны за мировое господство.

Экономика полностью переключена на производство военной техники и вооружения. Солдатам и офицерам рейхсвера, немецким обывателям вскружили головы победы над народами ряда стран Европы.

Реваншистский призыв Гитлера – Геббельса к борьбе за «жизненное пространство», сделать немца господином над другими народами встречает поддержку у большей части населения Германии. Коммунисты, другие истинные немецкие патриоты находятся в тюрьмах или загнаны в глубокое подполье. Голосу правды в такой атмосфере тяжело пробить дорогу. С противниками режима существует один метод борьбы – физическая расправа.

В программных выступлениях главарей рейха и в нацистской пропаганде под видом борьбы с «коммунистической угрозой» все чаще и чаще стал повторяться лозунг «Поход на Восток». С целью претворения в жизнь этого лозунга идет ускоренная переброска сухопутной армии к советской границе.

Совещания военного командования армии в Поссене (вблизи Берлина) и в ставке Гитлера в Берхтесгадене, встречи и переговоры там с представителями военного командования Венгрии, Финляндии и Румынии лишний раз подтверждают наши догадки о том, что идет усиленная доработка планов большой войны против Советского Союза».

О службе в абвере, и в частности о подготовке в спецшколе разведчиков к действиям на чужих территориях, Лиза пообещала представить через день доклад в письменной форме.

Радомир кивнул утвердительно головой.

– Дополнительно сообщаю, – продолжала Лиза, – о последней беседе моего непосредственного начальника. Он ускорил мою переброску, связывая это с «требованием военной обстановки», им необходимо как можно быстрее наладить сбор разведывательной информации, в первую очередь в районах, прилегающих к границе. Они так торопились, что не дали мне закончить спецшколу.

Радомир улыбнулся:

– Мы им поможем насадить здесь «агентуру»… Поскольку они торопились с Аргусом, то и мы поторопимся с Милованом.

Ой положил ладони на стол и жестко произнес:

– Необходимо: первое – дать Штольцу радиограмму о благополучном прибытии Аргуса. Второе – подготовить еще одну радиограмму, которая должна носить конкретный характер о начале работы Аргуса по воссозданию позиций абвера, утраченных в связи с провалом Миллера. Третье – пока аппарат будет готовить план пребывания Лизы Петренко на родной земле, предоставить ей отпуск на четыре дня для встречи с матерью и сыном. Полагаю, что встречу лучше организовать в Днепропетровске. Завтра рейсовым самолетом вы, Лиза, отправитесь туда. В аэропорту вас будут встречать родные.

– Спасибо, – ответила Лиза.

– Как решился вопрос с Крутьковым? – вдруг спросил Радомир.

– Умер за день до моего отъезда. Замучили на допросах. «Признался», что он чекист.

Радомир покачал головой:

– Да, у них на допросах применяют поистине варварские методы. А Крутьков – белогвардеец с большим стажем работы. Наш классовый враг. Ну что ж, – поднялся он. – Идите, Лиза, отдыхайте. А утром – в аэропорт.

– До свидания.