Текст книги "Когда погиб Милован"

Автор книги: Александр Корнейко

Соавторы: Алексей Роготченко
сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

– Иди, Эльза, отдохни и хорошо обдумай наш разговор.

Эльза, повернув дверную ручку, проследовала по коридору мимо секретаря и Венкеля. Гауптштурмфюрер посмотрел вслед уходившей Эльзе и злорадно заметил:

– Кажется, штандартенфюрер добрался и до нашей Миллер. Ходят слухи, будто у них уже была схватка. Видимо, Верг сейчас пытается рассчитаться с ней…

Венкель поразмыслил немного, а потом добавил:

– Впрочем, штандартенфюрер может сломать зубы на ней. Дан бог, чтобы это так и случилось. Не то – еще один такой приезд, и многим придется офицерские мундиры менять на солдатские. Штурмфюрер, увидите Гейнца, расскажите ему о конфликте между Вергом и Миллер. Шеф будет доволен. Не далее, как вчера, он говорил, что приезд Верга принес неприятности всем, кроме нее!..

Эльза возвратилась к Гардекопфу. Фосс уже едва держался на ногах. По виду обоих Миллер поняла, что между ними произошел резкий разговор и что Гардекопф сполна воспользовался ее разрешением воздействовать на провинившегося физически. Эльза обратилась к Фоссу:

– Вам достаточно беседы с Гардекопфом или мне продолжить воспитание?

– Я все понял. Простите меня!

– Хорошо. Но учтите, если вы станете добиваться благосклонности женщин столь ретиво, я откомандирую вас. Знаете куда…

– Так точно!!! – почтительно вытянулся Фосс.

Миллер повернулась к Гардекопфу:

– Кто-нибудь из наших вернулся? Мне звонили?

– Пока никто не вернулся. Звонил хозяин ресторана «Викинг»…

Эльза сняла трубку:

– Дайте ресторан «Викинг». Алло! Это Миллер.

– Гутен таг, фрау! С завтрашнего дня я уже не хозяин этого разорительного заведения. Учитывая ваше хорошее отношение ко мне, я хочу на прощание предложить фрау неплохого вина.

– Спасибо. Сейчас буду.

Эльзу взволновал звонок чекиста: впервые за все время совместной работы он вот так – напрямую – вызывал ее…

Хозяин уже ждал у порога:

– Очень рад, фрау, очень благодарен вам! Отведайте моего фирменного вина в последний раз…

Они спустились в подвал.

– Я вызвал вас вот по какой причине: Центр сообщает, что вскоре к нам прибудет полковник генштаба для особо секретной ориентации командиров дивизий, отведенных сюда на отдых. Куда потом эти дивизии направят – неизвестно. Центру нужны точные маршруты данных подразделений. Партизанским отрядам приказано вызвать на себя огонь этих частей. Партизаны будут активно менять базы, чтоб избежать разгрома. Нашей группе поручено захватить или документы полковника, или его самого. Вам, Эльза, поручено информировать наших обо всех его перемещениях… Участвовать в изъятии бумаг Центр вам запрещает. Документы похитит ваша связная. Она – проверенный человек. На случай, если ее схватят, вы выйдете из здания СД и снимите пилотку. За вами будут наблюдать из дома напротив. Участники операции попытаются спасти девушку, если ее постигнет неудача.

– Очень рискованно! Удастся ли им потом выбраться из города?

– Другого варианта нет. Возможно, что-то изменится позже, тогда вам сообщат… Вы должны остаться вне подозрений.

– Партизанам надо заранее активизироваться…

– Так считают и в Центре… А этот штандартенфюрер, который был с вами в ресторане?.. Кто он такой?

– Штандартенфюрер Верг из канцелярии рейсфюрера Гиммлера. Занимается расследованием дел офицеров и солдат вермахта, уличенных в неблагонадежности.

– Значит, скрытая причина его поездки сюда – вы. Неплохо бы его сцапать!

– Да вы что! Через него я имею выход на ценную информацию, – возмутилась Эльза.

– Запросим Центр. Верг может оказаться очень кстати…

– Не думаю, чтобы Центр перед приездом оберста из генштаба разрешил подобную акцию!..

– Может, вы и правы… – согласился чекист.

– Что у вас? Куда дальше?

– Завтра уезжаю в Берлин. Штурмбанфюрер Мейер направляет меня в разведшколу. Так что скоро не увидимся…

– Желаю вам хорошо освоить новую специальность, – пошутила Эльза.

Чекист ответил в тон ей:

– Буду стараться!.. Все же надеюсь встретиться с вами после войны! – он вздохнул и заторопился: – Нам пора, мы и так долго пробыли здесь. Я отберу несколько бутылок вина, пришлите за ними…

В коридоре гостиницы Эльза встретила горничную:

– Зайдите ко мне сменить скатерть на столе…

– Хорошо, фрау, вот только закончу уборку в шестом…

Миллер устало сняла портупею с пистолетом, положила на кровать, расстегнула мундир. Сегодня в услугах связной необходимости не было. Эльза просто хотела поговорить с девушкой. То, что она услышала от хозяина ресторана, заставило разведчицу серьезно задуматься. Горничная могла попасться раньше, чем доберется до секретных документов… Эсэсовцы схватят ее, если она сделает хоть один неверный шаг…

В комнату постучали. Шурша крахмальной скатертью, вошла горничная.

– Присядьте… Посидим немного… Вы не против?

Девушка покраснела от неожиданности. Эльза Миллер была для нее загадкой. Связная и побаивалась, и очень уважала ее. Если бы Эльза знала, какие чувства вызывает в душе своей юной помощницы, она растерялась бы.

– У меня есть электрический чайник и очень вкусное печенье. Хотите чаю? – предложила Эльза девушке.

И не дожидаясь ответа, налила воду из графина, включила чайник. Открыла чемодан, достала колбасу, пачку итальянского печенья, конфеты. По-хозяйски разложила все на столе.

…Они не торопясь пили чай, говорили о разных пустяках. Связная была польщена: ее старший товарищ, всегда строгая и требовательная к себе и другим, была сегодня так добра и внимательна к ней.

– Вы, наверно, уже знаете… Готовится важная операция… В случае неудачи все, кто встречался со мной, будут под подозрением.

– Да, девочка. И тем не менее я не могу оставить тебя без поддержки накануне серьезного испытания.

Эльза коротко, в общих чертах, проинструктировала связную. В заключение сказала:

– Будем надеяться на благополучный исход…

– Можно спросить, – обратилась к Эльзе девушка, – вы родились в России? Вы хотя и в совершенстве владеете немецким, но в то же время я чувствую в вас что-то наше…, русское.

– Это плохой комплимент для меня, – улыбнулась Миллер. – Да, я родилась в России… Кстати, у вас есть оружие?

– Мне его выдадут перед операцией.

– Откажитесь. Стрельбой не поможете себе… А так вас легче будет спасти.

– Хорошо… – кивнула девушка и встала. – Я пойду… Меня может хватиться кастелянша.

– Да, конечно… Мы, собственно, уже обо всем переговорили. Как только приедет оберст, я буду информировать вас о каждом его шаге.

После ухода связной Эльза быстро собралась. Ей хотелось поговорить с Вергом, завтра он уезжает, и у него может не остаться времени…

XXIV

В кабинете Венкеля находились сам хозяин, Гейнц и незнакомый оберштурмфюрер с перевязанной головой. Гейнц кивнул Эльзе на кресло:

– Вы как раз вовремя. Надеюсь, сейчас мы услышим кое-что интересное. Рассказывайте, оберштурмфюрер! – обратился он к незнакомцу.

– Я уже говорил вам: партизаны напали на зенитную батарею… И еще одна новость: табун вороных найден…

– Наконец-то! – воскликнул Гейнц.

– Мне кажется, оберштурмбанфюрер, вы меня неправильно поняли. Новость как раз неприятная! Те, что напали на зенитную батарею, были верхом на вороных лошадях. Вороной табун у партизан. Это уже не табун, а целый кавалерийский отряд.

Гейнц поморщился:

– Что за доклад командиру? «Найден, найден…» Говорите яснее и не вводите нас в заблуждение… – Он повернулся к Эльзе: – Фрау Миллер, чем объяснить то, что партизаны усилили активность? С фронтов известия для них не слишком приятные… Вроде бы нет повода…

– А какой повод им нужен? Они ведь не регулярная армия. Это – партизаны. Сброд. Просто собрали достаточно сил для фанатичной борьбы с нами. Кроме того, людей надо кормить, одевать, а все это партизаны могут приобрести только боем. Вы упустили время, когда эти оборванцы были слабы. Сейчас нам с ними своими силами уже не справиться. Придется просить командование дивизий, которые прибыли на отдых, чтобы они подключились к борьбе. От наших агентов нет известий?

– Есть. Партизаны сменили базу… А над вашим предложением по подключению войск вермахта к борьбе с бандитами стоит подумать… Но как договориться с командованием дивизий? Боюсь, не согласятся. Просить об этом Берлин?..

– А не может ли помочь штандартенфюрер Верг?

– Он, безусловно, имеет вес, с ним командиры дивизий посчитались бы, но как побеседовать со штандартенфюрером?

– Я попытаюсь стать таким «парламентером», – сказала Миллер.

– Но ведь вам уже влетело от него сегодня.

Эльзе показалось, что Гейнц злорадствует.

– Увы, что делать. Где он сейчас?

– В моем кабинете снимает стружку с сотрудников трибунала.

– Я пойду к нему, может, удастся убедить штандартенфюрера переговорить с командирами дивизий.

– Если вам посчастливится… – Гейнц многозначительно посмотрел на Эльзу.

– Французскими духами не отделаетесь… – пошутила она.

– Тогда французский коньяк, – поддержал шутку Гейнц.

В кабинете начальника СД у открытого окна стоял Верг и курил. Он не слышал, как вошла Миллер.

– Господин штандартенфюрер, разрешите?

Он резко повернулся:

– Я тебя, признаться, уже заждался. Знал, что захочешь повидаться, ведь завтра я уезжаю.

– Як вам с просьбой от начальника СД, – начала Эльза. – Это – прежде всего. И – в интересах дела. Сам Гейнц боится обращаться к вам. Короче, партизаны начали часто беспокоить гарнизон, надо убедить командиров дивизий, находящихся здесь на отдыхе, подключиться к борьбе против партизанских групп.

– Что я должен делать?

– Пусть Гейнц изложит просьбу в письменном виде…

– Как понять ход твоих мыслей?

– Партизанам приказано перейти к активным действиям против немцев, основная их цель – задержать дивизии…

Верг усмехнулся:

– Резонно. Что ж, подтолкнем изнутри… Иди, пусть Гейнц заготовит два письма. Одно – на мое имя, второе – на имя рейхсфюрера, пусть подробно опишет сложившееся положение. С письмами зайдешь сама.

Гейнц в нетерпении ждал Эльзу.

– Ну как?

– В принципе договорились. – И Миллер рассказала, чего требует Верг.

Начальник СД не мог скрыть удовлетворения.

– Вы умница, Эльза! Признаться, я не верил, что вы сумеете уломать его! А письма – напишем. Не откладывая. Что касается поездки, то это тоже нужно провернуть сегодня! Завтра штандартенфюрер будет уже в Берлине… – Гейнц присел к столу, набросал текст, передал Венкелю, потом извинился и поспешно вышел из кабинета.

– А как ваши дела, гауптштурмфюрер? – спросила Эльза у заместителя начальника СД.

– Неважно, – сокрушенно вздохнул Венкель.

Эльза вопросительно взглянула на него.

– Завтра со штрафной ротой отправляюсь на карательную акцию в одну лесную деревню. Называется Родники. Снабжает партизан продовольствием. Жителей приказано расстрелять, а деревню сжечь…

– Да, повезло!.. А если там окажутся партизаны? Будет бой! Со штрафниками много не навоюешь!

…Когда Эльза принесла письма Вергу, он перечитал их и положил в свой портфель.

– Ну что же, Эльза, в принципе мы с тобой обо всем договорились. В Берлине я постараюсь убедить кого следует и отозвать тебя в Германию. Аргументы очевидны. Очевидна и польза… Кроме того, в случае чего, меня заменишь ты, товарищ Милован…

– Буду ждать.

Прощание было коротким и грустным.

XXV

Капитана Петренко поместили в одной землянке с командиром и комиссаром отряда. В первый же вечер, когда партизанский лагерь уснул и были проверены посты, командир и комиссар устроили небольшой ужин. На столе разложили небогатые харчи.

Иван рассказал, как попал в плен. Комиссара и командира интересовала охрана концлагеря, моральное состояние пленных, отношение к ним немцев.

Но и у капитана Петренко были вопросы, требующие ответа.

– Известно ли вам хоть что-нибудь о моем сынишке и теще? – спросил он. – Столько времени прошло, а я ничего о них не знаю…

– С инструментальным заводом они уехали на Урал. Можешь быть спокоен. Жаль, что Лиза так нелепо погибла… Я был тогда на рыбалке… Как это все произошло, сам не понимаю… Оставили ее на берегу, пошли к моим принадам. Часа через три, когда Туников пошел проведать ее, на мостиках увидел лишь удочки да одежду… Сколько ни искали, так и не нашли… – с горечью промолвил Ляшенко.

Иван сидел, опустив голову. Сказать им правду о Лизе? Но сообщить, что Лиза – предатель, было выше его сил.

Ляшенко подошел к капитану, обнял его:

– Крепись, Иван. Завтра станет легче. В работе горе переносить лучше.

Они проговорили до глубокой ночи…

Утром Петренко разбудил комиссар:

– Подъем, капитан. Переодевайся, вот твой новый наряд… – он бросил на лежак одежду.

Петренко поблагодарил комиссара. Все было впору – даже подгонять не надо, разве что шинель длинновата.

Осмотрев преобразившегося капитана, комиссар остался доволен. Он хлопнул его по плечу и, не тратя более времени, отвел Петренко к учебному классу. Это была небольшая поляна, где стволы спиленных деревьев заменяли скамейки. Грубо сколоченный стол стоял посреди лужайки. Предупрежденные заранее, в «классе» уже ожидали и молодые, и старые.

– Товарищи! – обратился к присутствующим комиссар. – Познакомьтесь: ваш инструктор по военной подготовке – капитан Петренко. Учитывая, что многие из вас до войны и винтовку в руках не держали, мы решили в свободное от заданий время пополнить ваши знания. Все приказы капитана Петренко прошу выполнять добросовестно, с сознанием долга перед Родиной. За ваше умение воевать с фашистами мы с командиром спросим с пего. Поэтому учитесь прилежно, чтобы не подвести своего инструктора. Всем ясно?

– Ясно! – ответил хор голосов.

– Не буду вам мешать, – комиссар повернулся и ушел.

Иван понимал: люди ждут от него чего-то необыкновенного. Впрочем, у многих в глазах он читал и недоверие. Ну что ж…

– Любой партизанский бой может окончиться рукопашной схваткой… – произнес он, внимательно вглядываясь в своих учеников. – Вот с рукопашного боя мы и начнем наши занятия.

На лицах слушателей было явное недоумение. Иван услышал, как один пожилой партизан вполголоса сказал белобрысому пареньку:

– Ишь чего…

Но смутить Ивана было трудно.

– Некоторые из вас считают, что в рукопашной схватке ничего особенного нет. Практика же доказывает другое. Любая атака требует соответствующих знаний, а рукопашная – особых! Нужно быть ловким и бесстрашным, в совершенстве владеть приемами рукопашного боя. Начнем с простого: шаг и положение оружия на разных этапах атаки. Исходный рубеж – эта сторона поляны. Конечная цель – противоположная сторона. Построиться всем в три шеренги!

Толкаясь, мешая друг другу, партизаны выполнили команду. Времени на оглядку Иван им не дал:

– Первая шеренга – десять шагов вперед! Вторая шеренга – пять шагов вперед! Третья – на месте…

Вразнобой выполнили и этот приказ.

– Приготовиться к штыковой атаке. В атаку – бегом, марш!

Партизаны побежали по поляне. С настоящей атакой это не имело ни малейшего сходства. Люди переговаривались на бегу, острили. Невысокий паренек в одежде с чужого плеча бежал впереди первой шеренги и заливался довольным смехом. Штык его винтовки едва не рыл землю, держал он оружие тоже не совсем обычно – зажав приклад под правой рукой. Капитан закричал:

– Отставить атаку! Всем на исходный рубеж! Выстроиться в одну шеренгу! Винтовки к ноге!

Когда партизаны неторопливо выровняли ряд, Иван приблизился к пареньку:

– Как ваша фамилия, товарищ партизан?

– Стукин…

– Пять шагов вперед.

Стукин шагнул, поднял на инструктора веселые голубые глаза.

– Вы до войны в кино ходили, товарищ Стукин?

– Так точно, товарищ капитан.

– Фильмы о войне видели? Как ходят в атаку, видели?

– Ага… Так же, как мы сейчас…

– Дайте вашу винтовку.

Стукин подал винтовку и стал ожидать дальнейшего приказа.

– Три шага назад.

Парень отступил.

– Когда идешь в атаку, – Петренко держал винтовку в положении «к ноге», – вид у тебя должен быть такой, чтобы враг на землю падал от страха еще до того, как ты пронзишь его штыком. Как это делается, я тебе сейчас покажу.

Капитан резко сделал выпад «коли» по направлению к Стукину, тот, увидев искаженное лицо и штык, летящий ему в грудь, неожиданно взвизгнул и в ужасе отпрянул в сторону. Дружный хохот разнесся по лесу.

– Стукин, возьмите оружие, станьте в строй!

Под ироническими взглядами товарищей Стукин с опаской забрал у капитана винтовку.

Во время перекура к Петренко подошел пожилой партизан:

– Товарищ командир, спасибо тебе. Учи нас с самого начала. Хлопцы не то что в атаку ходить, с собственной дивчиной пройтись культурно не умеют. Учи, сынок, учи нас и требуй от нас.

Партизаны одобрительно загудели. Основное в учении – контакт между преподавателем и учениками – было найдено.

До обеда бегали, кололи невидимого врага. Приказы выполняли охотно. Больше всех старался Стукин, и вскоре капитан уже ставил его в пример другим.

Петренко не подозревал, что за учениями внимательно наблюдают командир отряда, комиссар и командир группы чекистов.

На обед шли строем. Бойцы были довольны и собой, и инструктором. Возле кухни капитана остановил молодой партизан в армейской форме без знаков различия.

– Командир и комиссар ждут вас в землянке.

– Спасибо. Иду.

Петренко прошел к командирскому жилищу, не стучась, толкнул дверь. На столе стояли котелки с борщом.

– Садись обедать, – пригласил Ляшенко.

Иван присел у стола, взялся за ложку.

– Есть новость, капитан. Пять окруженцев, которые освободили вас, оказались немецкими агентами. Так что подозрения наши оправдались. Это не первая попытка фашистов заслать к нам своих… Как тебе наш отряд?

– Славный народ! Не дождусь, когда пойдем в бой! Бить фашистов! В плену я насмотрелся на эту высшую расу. Мечтаю об одном – опять встретиться с ними с оружием в руках!

– Такая возможность у тебя, Иван, еще впереди. Ты помоги сохранить людей. Обучи их. Это будет настоящая помощь нашему делу! Скоро немцу покоя не станет ни днем, ни ночью! Обучи людей! И знания у тебя есть, и опыт, так что потерпи, капитан.

– Я солдат, товарищ командир, и службу себе не выбираю. Поручили – буду выполнять честно.

…Во второй половине дня Петренко провел беседу о тактике ведения боя в лесу. Капитан понимал, что не знает еще партизанской войны, и потому внимательно слушал истории о боях, рассказанные партизанами. Оказывается, обучать партизанской войне надо еще его самого!

Вечером, погруженный в раздумья, капитан подошел к землянке. У привязи стояли оседланные вороные. Охранял их молодой партизан с карабином за плечом и шашкой на боку. Увидев, с каким интересом Петренко разглядывает лошадей, заулыбался:

– Что, пехота, нравятся кони?

– Да, красавцы! Таких на племя беречь надо! Им цены нет…

– Кончится война, разведем получше! Для боя эти кони что надо! Ты, я вижу, в командирскую землянку шагаешь. Будь другом, передай лейтенанту Пашкову, он сейчас у вашего бати, что нам пора. Ночью в лесу можно и лошадей покалечить…

– Как ты назвал фамилию твоего командира?

– Лейтенант Пашков, а что?

– Ничего…

В такое совпадение верилось с трудом. Он распахнул дверь, вошел в землянку.

Кроме командования отряда там находились еще трое незнакомых партизан. По тому, что все они были при шашках, Иван определил: кавалеристы. Ляшенко кивнул капитану: садись.

– Да поймите, командир, какие вы нам попутчики! Сегодня мы здесь, завтра бьем немцев за семьдесят километров отсюда. Ваш отряд свяжет меня по рукам и ногам! Разрабатывать совместные операции согласен! А присоединяться к вам – ни за что! То, что у вас связь с Москвой, – хорошо! Вот и передайте Москве, что распоряжения ее мы выполним… – громко говорил один из незнакомцев, стоя перед Ляшенко.

Иван уже не сомневался: это его бывший заместитель – лейтенант Пашков! За несколько месяцев разлуки лейтенант возмужал, стал будто выше. Иван не мог больше молчать, шагнул вперед:

– Пашков!

Лейтенант повернулся на голос:

– Товарищ капитан! Вы?!

Он обнял Ивана, радостно повернул лицом к двум другим кавалеристам:

– Хлопцы! Да вы поглядите, кто это!

Кавалеристы бросились к капитану.

– Товарищ командир! Вот так встреча! А мы считали, что вы с Михеем погибли! Когда рванула граната, поначалу решили, что вы подорвали и себя, и немцев. В доме она ухнула, а там ведь, кроме вас, не было никого. А потом… – Пашков не договорил, повернулся к Ляшенко: – Это наш командир – капитан Петренко! Я передаю ему командование подразделением! О дальнейшем договаривайтесь с ним…

Однако Ляшенко в отношении капитана имел специальное распоряжение. Он переглянулся с командиром чекистов, затем повернулся к Пашкову:

– Лейтенант, садись! Не спеша все обсудим. То, что ваш командир находится у нас, уверен, скажется и на нашем соглашении. Я сейчас распоряжусь, чтобы вас определили на ночлег. А вы потолкуйте…

Уже у двери Ляшенко обратился к командиру группы чекистов:

– Товарищ майор, не желаете пройтись со мной?

Кавалеристы усадили Петренко на табурет, окружили:

– Рассказывайте, товарищ капитан! Что с вами было? Где Михей?

– Лучше вы расскажите! Все живы?

– Да, все! – ответил Пашков. – Сейчас у нас почти три сотни людей. Пополнение из местных жителей и окруженцев. А тогда дело было так: мы укрылись в лесу и до ночи ждали вас с Михеем. Вы не явились. Я послал сержанта Бобыря в разведку. Он пробрался к тому дому, где мы ночевали накануне. Открыл хозяин и сообщил, что вы сопротивлялись, но немцы бросили гранату и, оглушенных, вас схватили, увели в деревню. Мы хотели ночью отбить вас, но подобраться незаметно не смогли, а идти напролом силенок не было. Тогда решили уходить к фронту, Бродили по лесам… Как-то ночью одна из наших лошадей заржала, из чащи ей ответили другие коня. Мы потихоньку двинулись туда: подползли, смотрим – на поляне большой табун лошадей. Дождались утра. На рассвете заметили пятерых мужиков с берданками. Они оказались работниками конного завода. С первых дней войны прячутся с табуном в лесу. Как быть дальше – не знают… Посоветовавшись, мы решили объединиться в конный отряд и бить фашистов здесь, пока не разведаем точно, где фронт. Вот и бьем гадов, где достанем, а скрываемся в лесу. Командир здешний предлагает нам объединиться с отрядом «Смерть фашизму». Мне кажется, что это объединение ничего хорошего не принесет. А как вы считаете, товарищ капитан? Какой будет ваш совет?

– Увы, я не имею права советовать… – Петренко развел руками. – К тому же, мне поручено обучать партизан. Сила здесь большая накоплена, да в военном деле грамоты маловато. Пока не найду себе замену, не уйду. Поговорим с командиром и комиссаром. Как они решат, так и будет.

– Понял, товарищ капитан.

– Вот и отлично.

Вскоре в землянку вернулись командир отряда, комиссар и майор.

– В связи с тем, – объявил комиссар, – что ваш командир временно будет в нашем отряде, предлагаю пока оставить все как есть. Но каждую неделю будем встречаться здесь, составлять планы совместных действий.

– Согласны… – ответил Пашков и спросил: – А может, заменить товарища капитана кем-нибудь другим?

Вмешался Ляшенко:

– Можно бы, да уж больно приглянулся он партизанам. И потом… – он сделал паузу. – Таково решение штаба партизанского движения. Ваш командир будет принимать участие в разработке совместных операций. Встречаться с ним вы можете, когда пожелаете. Приезжайте почаще – больше пользы будет для общего дела! Я верно говорю, капитан?

– Верно, товарищ командир! – человек военный, Петренко привык не задавать лишних вопросов, хотя о том, что его личностью интересуется штаб, услышал впервые.

На рассвете Пашков подвел к Петренко коня:

– Товарищ капитан! Теперь это ваш конь…

– А как же ты?

– В отряде у меня есть запасной. А до стана доеду с кем-нибудь в паре…

Конники ускакали, а Иван долго стоял, задумчиво глядя им вслед. Потом отправился проводить занятия.

В это время в командирской землянке за столом сидело трое: командир, комиссар и майор-чекист. Говорил майор.

– Мне все ясно, кроме одного. Капитан – коммунист, грамотный, знающий офицер, почему он никому из нас не сказал, что видел свою жену в форме немецкого офицера? Его это угнетает, понимаю, и все же он ни с кем не поделился горем! Не могу найти этому объяснения!

Ляшенко потер рукой лоб:

– Я знаю их обоих не первый год. Молчание Ивана объясняется, по-моему, просто: он не верит в предательство Лизы. Либо сам хочет расквитаться с ней. Потому и молчит.

– Я согласен с командиром, – кивнул комиссар. – Но как бы мы его ни опекали, рано или поздно пустим в бой. Грешно военного человека в тылу все время держать. Не утерпит – уйдет к Пашкову. Это тоже надо иметь в виду. Поэтому предлагаю сказать капитану правду.

Майор поднялся:

– Пока не получу разрешения, я запрещаю любые разговоры на эту тему с капитаном Петренко! – Устало вздохнул и добавил: – И так слишком многих пришлось включить в игру, пренебрегая элементарной осторожностью. Слишком многих…