Текст книги "Когда погиб Милован"
Автор книги: Александр Корнейко
Соавторы: Алексей Роготченко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 19 страниц)
V
К Кракову они подъехали в двенадцать часов. Въезд в город был перекрыт шлагбаумом. К их машине подошел лейтенант, заглянул внутрь и коротко бросил:
– Документы!
– Офицеры абвера, – донеслось из машины. – Вот документы.
Лейтенант развернул лист бумаги, поданный шофером, и, прочитав, вытянулся по стойке «смирно».
– Проезжайте!
«Мерседес» понесся безлюдными улицами Кракова. Подъехали к старинному зданию почти в центре города. У входа стоял часовой. Вытянувшись, он спокойно проводил их взглядом. Внутри здания за столом, уставленным телефонами, сидел лейтенант. Увидев Крамера, он вскочил:
– С благополучным возвращением, гауптман. Майор ждет вас. Он смотрел на Крамера с восхищением.
В большой приемной секретарь – блондинка в хорошо подогнанной форме унтер-офицера – обратилась к Крамеру:
– Господин майор просит вас зайти. А вы, пожалуйста, посидите здесь, – указала Лизе жестом руки на кресло.
Через минуту дверь приоткрылась, и Крамер кивком головы позвал Лизу.
Лиза вошла, вскинула правую руку в нацистском приветствии:
– Хайль Гитлер!
– Зиг хайль! – ответил пожилой широкоплечий мужчина, подымаясь из-за стола. – Проходите, садитесь. Как чувствуете себя после перехода границы?
– Естественно, господин майор, хочется спать.
– Вечером вы с Крамером летите в Берлин. Сейчас вами займется секретарь. Отдохните, за вами заедут.
Он нажал кнопку на столе. Появилась секретарь.
– Унтер-офицер! Устройте отдых и одежду фрау Миллер.
Женщины вышли. Секретарь сняла трубку:
– Карл, подмени меня у шефа. Да, это его распоряжение, машину – к подъезду.
Лиза и секретарь сели в «опель-капитан» серого цвета. Автомобиль подвез их к двухэтажному коттеджу в небольшой дубовой роще. Часовой проверил документы и открыл ворота. Секретарь провела Лизу по коридору, вынула из кармана ключ и открыла дверь.
– Располагайтесь. Сейчас принесут одежду. Шили лучшие краковские портные.
Горничная внесла в комнату большой чемодан.
– Ева! Приготовь ванну и постель. В этом чемодане, фрау лейтенант, ваша одежда и все, что нужно молодой женщине. Отдыхайте, перед отъездом вас разбудят.
Лиза открыла чемодан. Молодой женщине, как оказалось, требовалось немного: форма лейтенанта вермахта, пилотка серо-зеленого цвета, галстук с зажимом, крем, мыло, зубная паста, щетка. На самом дне – блестящий плащ-реглан из искусственной кожи, сапоги, белье, парабеллум в черной кобуре.
Лиза вошла в ванную, попробовала воду, остро пахнувшую хвоей.
– Вам помочь? – спросила горничная.
– Принесите белье и халат, приготовьте постель, и вы свободны. Ключ оставьте в двери.
Лиза с удовольствием приняла ванну, вытерлась большим махровым полотенцем, оделась и легла в постель. Заснула сразу же, как засыпают молодые, здоровые, уставшие от тяжелой работы люди.
Разбудил ее в 16 часов настойчивый стук в дверь. Лиза открыла, путаясь в длинном, почти до пола, восточном халате. В коридоре стояла горничная:
– Звонила секретарь майора. Через полчаса за вами заедут.
– Хорошо!
Не обращая внимания на горничную, Лиза стала одеваться. Вся одежда была впору, только сапоги – чуть-чуть великоваты.
– Какая вы красивая! – восхитилась горничная. – Нужно только выше поднять зажим галстука и кобуру с парабеллумом передвинуть на левую сторону рукояткой к пряжке ремня. Давайте я вам помогу… Вот так, теперь отлично! – не переставала тараторить она. – Мужчины от вас будут без ума. Вам очень идет форма.
– Благодарю! – Лиза подошла к трюмо. Ну что ж – блондинка с голубыми глазами, стройная, спортивная фигура… И даже кобура парабеллума не портила ее, а придавала независимый вид.
– Кофе с бутербродом? – предупредительно спросила горничная.
– Да!
Лиза прошлась по комнате. Новые сапоги слегка скрипели. В одежде она сразу почувствовала себя увереннее. Ну вот, теперь она настоящая Эльза Миллер – лейтенант абвера.
Горничная принесла на подносе кофе и несколько бутербродов.
Эльза молча выпила кофе. В дверь постучали.
– Да! Да! Войдите!
В комнату вошел Ганс Крамер в новенькой отглаженной форме.
– Эльза! Вас прямо не узнать. Вы когда-нибудь хотя бы друзьям улыбаетесь?
– Улыбаюсь, если на то есть причины. Но в данный момент вы выглядите боевым офицером и совершенно не кажетесь мне смешным.
– Другого ответа я и не ожидал! Меня это радует. Вы не относитесь к легкомысленным женщинам. В нашей работе это к добру не приводит. Машина подана, едем на аэродром.
– Я готова!
У крыльца стоял «мерседес» с тем же шофером, что забирал их у границы.
– На аэродром, Отто!
Машина выехала на автостраду и помчалась к аэродрому, который находился в десяти километрах от города. На взлетной полосе стоял транспортный самолет с запущенными винтами.
Эльза и Крамер поднялись по трапу в самолет. Там уже находилось около двадцати офицеров вермахта. Из кабины вышел пилот.
– Все! – произнес он. – Господа офицеры, пристегнитесь ремнями, взлетаем.
Эльза закрыла глаза. Весь путь до Берлина она сидела молча и думала о родных – сыне, матери, муже, о том, что ждет ее впереди. Она летела в неизвестность, по это ее не пугало. Эльза чувствовала себя солдатом, выполняющим задание Родины.
VI
На Берлинском аэродроме приземлились поздним вечером. Самолет подрулил почти к зданию аэровокзала. Все прилетевшие в Берлин взяли свои вещи и спустились по трапу на ярко освещенную бетонную полосу.
– Машина с другой стороны аэровокзала, – сказал Крамер.
Здание, к которому они вскоре подъехали, находилось в старом городе и от других домов отличалось только двумя флагами с черной свастикой, развевающимися над входом.
Охраны снаружи не было, зато за дверью в холле, перегороженном барьером, стояли два солдата, положив руки на автоматы. За дверцей у перегородки вытянулись при виде офицеров унтер-офицер и фельдфебель.
– Со мной к штандартенфюреру Штольцу, – бросил им на ходу Крамер.
Поднялись на второй этаж. В приемной Штольца за столом сидел обер-лейтенант с повязкой на левой руке, в белом круге которой находилась черная свастика. Увидев вошедших, встал по стойке «смирно».
– Пауль! Доложите о прибытии.
Через минуту секретарь попросил зайти к Штольцу.
Ганс и Эльза вскинули руки в нацистском приветствии. Штольц ответил и вышел из-за стола навстречу им.
Он выглядел моложе своих пятидесяти лет, и только седина и морщины на лбу свидетельствовали о том, что погоны полковника достались ему нелегко.
– Поздравляю вас с благополучным прибытием. Я уже знаю, каким был переход границы и очень рад видеть вас целыми и невредимыми… – Крамер! – повысил голос Штольц. – К завтрашнему утру подготовьте подробный доклад. Вы свободны.
Крамер щелкнул каблуками и вышел.
– Дорогая фрау, садитесь поближе ко мне. Будет длинный разговор.
Эльза опустилась в кресло рядом со Штольцем.
– Разрешите, господин штандартенфюрер, передать привет от отца и несколько пленок, которые он просил вручить вам лично. – Она протянула Штольцу сверток.
– Благодарю!
Штольц развернул пакет, вынул одну пленку, посмотрел на свет.
– Очень интересно! Молодчина Карл! Но давайте поговорим о вас, Эльза Миллер. Я хочу услышать о вашей жизни в России, начиная с того момента, когда вы стали работать на рейх.
Эльза рассказывала не спеша, подробно, вспоминая инструктаж Миллера и напутствия работников госбезопасности. Рассказ занял более часа. Когда она дошла до встречи с Крамером, Штольц задал вопрос:
– Какое впечатление он произвел на вас?
– В общем – неплохое.
– Расскажите о переходе границы.
Эльза начала с наиболее острой ситуации:
– Почти у самой границы мы напоролись на пограничников. Проводники завязали перестрелку. Мы с Крамером кинулись в сторону, по наткнулись на других красноармейцев. Тогда я, понимая, что Крамер здесь нужнее, осталась его прикрывать. Чудом мне удалось перейти границу. Вот и все.
Штольц внимательно посмотрел на Эльзу.
– Как вы думаете, почему захлопнулось «окно» на границе? Ведь Крамер перешел туда без осложнений.
– На случайность не похоже, – ответила Эльза, – слишком много было пограничников, а вообще не знаю. Может, усилили охрану границы…
– Где вы будете жить здесь? В пансионе для сотрудников абвера или у родственников отца?
– В пансионе. Родственников я знаю только по рассказам отца.
– Хорошо! Пансион рядом. Отдыхайте, завтра приходите к 11 часам. До свидания.
– До свидания, господин штандартенфюрер.
Дежурный офицер проводил Эльзу в пансион, к управляющей фрау Липце. Та встретила ее официально:
– Мне приказали поместить вас в отдельную комнату. Как это прикажете понимать? У нас даже чины повыше живут вдвоем. Учтите, никаких кавалеров я не разрешаю водить. Вам ясно, уважаемая фрау?
Офицер, сопровождающий Эльзу, улыбнулся.
– Меня интересует, фрау управляющая, почему вы говорите со мной таким тоном? – возмутилась Эльза.
– Потому, что у меня уже жили подобные девицы.
– Так вот запомните, – строго произнесла Эльза, – я не девица, а сотрудник абвера. Завтра я постараюсь, чтобы вам это различие объяснили. А вас, – она повернулась к офицеру, – попрошу сообщить штандартенфюреру Штольцу, как меня встретили.
Офицер, ухмыляясь, вышел из пансиона. Эльза вновь обратилась к управляющей:
– Проводите меня в комнату. Я устала и хочу спать.
– Одну минутку, я возьму ключ.
Фрау Линце растерялась. Тон Эльзы не на шутку напугал ее. Будучи сама агентом абвера (в ее обязанности входила слежка за офицерами, живущими в пансионе), фрау Линце понимала, что таким тоном мог говорить очень уверенный в себе человек, когда он заручен поддержкой «сильных мира сего». На всякий случай управляющая решила сгладить резкость:
– Дорогая фрау Миллер! Вы не подумайте, что я хотела вас унизить. Беседуя с вами, я строго придерживалась инструкции. За все, что происходит в этом доме, я несу полную ответственность. Поэтому я всегда стараюсь быть построже с жильцами. Некоторым это помогает сохранить хорошую репутацию…
– О моей репутации, – резко перебила Эльза, – я позабочусь сама. А вы заботьтесь лучше о своей, если еще не испортили ее до конца. И запомните, фрау Линце: за себя я постоять сумею, даже если мне придется обратиться к…
Фрау Линце внимательно слушала, кто же у этой фрау покровитель?
– …парабеллуму, – окончила Эльза после небольшой паузы, поглаживая правой рукой кобуру.
– О, майн готт! – воскликнула управляющая. – Как может говорить такое молодая красивая женщина!
– В настоящее время я – солдат!
– В таком случае, фрау, примите мои извинения.
– Хорошо! Но больше не приставайте ко мне со своими нравоучениями.
– Не буду! Не буду. Как вам комната? Она одна из лучших в пансионе.
– Сойдет на первое время. Ко мне больше вопросов нет?
– Нет, нет, фрау! Отдыхайте…
Эльза разделась и легла в постель. Парабеллум положила под подушку. Последние несколько дней ее так вымотали, что она заснула, едва коснувшись головой подушки.
Спала крепко, без сновидений, и на следующий день встала полная сил. К ней пришло ощущение, когда «я», «мое», все личное отходит на второй план, а на первое место становится дело, которому служишь.
В это время штандартенфюрер Штольц перелистывал ее личное дело.
«…Эльза Миллер – дочь профессионального разведчика Карла Миллера. После окончания 10 классов была привлечена отцом к разведывательной деятельности. По заданию абвера поступила в институт иностранных языков, на отделение английского языка. Знает русский, украинский, немецкий и английский. Личное дело № 20041, псевдоним «Аргус». За ценную разведывательную информацию неоднократно поощрялась денежными премиями. В день окончания института присвоено офицерское звание – лейтенант абвера. Вышла замуж за офицера Красной Армии. На этот брак было дано согласие начальника отдела. Обоснование – надежная «крыша» и дополнительная развединформация на дому. Муж – Иван Иванович Петренко – капитан Красной Армии, служит на Дальнем Востоке».
Штольц и не подозревал, что вся развединформация, подписанная «Аргусом», была или вымыслом, или собиралась Карлом Миллером. Эльза никакого отношения к ней не имела.
Елизавета Петренко никогда не работала на абвер. Карл Миллер, будучи убежден, что рано или поздно фашистская Германия начнет военные действия против единственного в мире социалистического государства, решил позаботиться о судьбе дочери. Он и не предполагал, что его дочь никогда не станет изменником Родины. Примеры героев гражданской войны, дух патриотизма, который витал в стране, вера в великое будущее своей Родины заставили его дочь, оказавшуюся в неожиданной ситуации, принять единственно верное решение – стать бойцом невидимого фронта,
VII
Утром Эльза поднялась рано. К 11 часам ей следовало явиться в абвер. Одевалась с особой тщательностью, мысленно перебирая вчерашний разговор со Штольцем. Все идет как будто нормально. Не слишком дружелюбная беседа с фрау Линце ее не волновала. Туников в последних инструктажах особое внимание уделил ее поведению с окружающими: ни перед кем не лебезить, с начальством быть пунктуальной, сдержанной, исполнительной. Случайных знакомств не заводить до тех пор, пока не почувствует хотя бы относительной уверенности в своей безопасности.
Эльза вышла из комнаты, у повстречавшейся на лестнице уборщицы спросила:
– Фрау Линце у себя?
– Да, фрау лейтенант.
Фрау Линце была не одна, рядом с ней на широком диване сидел рослый, широкоплечий мужчина лет сорока. В правой руке он держал сигарету, в левой – небольшую никелированную зажигалку.
– Фрау Линце, я не помешала? – поздоровавшись, просила Эльза.
– Нет, дорогая фрау, присаживайтесь. Разрешите вас представить, – она повернулась к собеседнику, – Эльза Миллер, Карл Мейер.
Эльза и Мейер пожали друг другу руки.
– Фрау Линце, где я могу поесть?
– Пройдите в столовую, назовите свою фамилию и вас обслужат. Кстати, штурмбанфюрер Мейер тоже зашел по этому поводу.
Фрау Линце улыбнулась военному.
– Герр Мейер, проводите, пожалуйста, фрау Миллер.
– С большим удовольствием.
Эльза и Мейер спустились в столовую, где было около тридцати столиков. На каждом – цветы, чисто, уютно. Как только сели за столик, к ним подошел официант.
– Лейтенант Миллер и штурмбанфюрер Мейер, – произнес спутник Эльзы.
Официант перелистал записную книжку и удалился.
– Вы недавно в Берлине? – обратился Мейер к Эльзе.
– Да.
– Где до этого находились, если не секрет?
– Пока секрет, господин штурмбанфюрер. А вы откуда прибыли?
– Из Польши, собственно, из генерал-губернаторства, фрау лейтенант, я служу в СД.
– Мы вчера летели с вами одним самолетом?
– Да. Я видел, как вас встречали коллеги из абвера. Приятного аппетита!
– Благодарю. И вам тоже.
Ели в полном молчании. Позавтракав, Эльза кивнула Мейеру и ушла к себе.
«СД – политическая и зарубежная разведка РСХА, [2]2
Главное имперское управление безопасности.
[Закрыть]– раздумывала Эльза, – а живет штурмбанфюрер в пансионе, тут что-то не так».
При выходе из столовой к Эльзе обратился сухощавый мужчина среднего роста в сером костюме. В руке незнакомец держал небольшой саквояж.
– Фрау Миллер?
– Да, слушаю вас.
– Штандартенфюрер приказал передать вам это… – он глазами указал на саквояж.
– Благодарю вас! Что здесь?
– Ваши документы, деньги, в 14.00 все это должно быть при вас, за вами заедет машина. До свидания!
– До свидания!
Эльза поднялась к себе в комнату и стала вынимать на стол содержимое саквояжа: офицерская книжка, пачка наличных денег – 500 марок.
В 13.30 в комнату постучали. Вошел Ганс Крамер, улыбающийся, с видом довольного жизнью человека.
– Приветствую вас! – он галантно поклонился.
– Здравствуйте, герр гауптман! Вы за мной?
– Так точно! Напросился у Штольца. Вы готовы к отъезду?
– Почти! – ответила Эльза, застегивая ремень с кобурой.
– Парабеллум тяжеловат для вас, сменим его на «вальтер».
– Спасибо! Я готова!
Они вышли из комнаты. У входа случайно столкнулась с ними фрау Линце.
– О, фрау лейтенант! Вы истинный солдат рейха! Я даже не подозревала…
– Вы еще о многом не подозреваете, уважаемая фрау Линце, – серьезно проговорил Крамер. – Штандартенфюрер велел передать вам свое недовольствие вчерашним днем и просил вспомнить о последней беседе с вами. Больше таких поступков он прощать вам не будет. Делайте выводы.
Фрау Линце растерянно смотрела на Эльзу.
– Я извинилась перед фрау Миллер. Я…
Она хотела еще что-то сказать, но гауптман перебил ее:
– Все желания фрау Миллер исполнять немедленно. Понятно? Это приказываю я, Ганс Крамер, меня вы знаете хорошо.
В разговор Эльза не вмешивалась, она стояла молча, спокойно слушая реплики. Про себя отметила: «Управляющая боится Ганса…»
– Поедем на машине или пройдем пешком? – обратился к Эльзе Крамер.
– Можно пешком.
Он махнул шоферу рукой, и автомобиль уехал. Крамер попытался взять Эльзу под руку, она выдернула ее.
– Прошу вас, не ведите себя, как испанский гранд. Я для роли дамы не очень гожусь.
– Вы очаровательная женщина, фрау Миллер. Я счастлив, что познакомился с вами. Мне будут завидовать все друзья.
– Господин гауптман! Пока идет война – я солдат рейха. Этим сказано все. Здесь все мои характеристики – и положительные, и отрицательные.
– На вас, фрау Миллер, сердиться невозможно.
– Я тоже считаю – не стоит. А лучше примите мои слова к сведению. В Берлине хороших и красивых женщин много, оставьте для них место в своем сердце. Обо мне лучше думайте как о человеке, с которым вы переходили границу. Мы – коллеги, а это больше, чем флирт или случайная любовная связь. Разве я не права?
– Вы правы. Я никогда не забуду, как вы остались меня прикрывать.
Так переговариваясь, они вошли в здание абвера. У барьера унтер-офицер проверил документы. Поднялись на второй этаж в приемную штандартенфюрера Штольца. Секретарь доложил Штольцу и пригласил вошедших:
– Заходите, господа.
Штольц сразу начал с дела:
– Крамер, я ознакомился с вашим рапортом и направил его своему руководству. Вы, видимо, останетесь работать у нас в одном из отделов. Вы свободны. Крамер отдал честь и вышел.
– Вы, фрау Миллер, пройдете краткое обучение в спецшколе, а затем решим, где вы будете работать. В дальнейшем ваши функции немного изменятся. Советую встретиться с родственниками. Крамер поможет.
Штольц откашлялся:
– Все вопросы, которые будут возникать, решайте с Крамером.
Штандартенфюрер записал на листке номера телефонов Ганса Крамера и подал Эльзе.
– Дней через пять за вами заедут и отвезут на занятия. До свидания!
– До свидания, господин штандартенфюрер.
В приемной Эльзу ждал Крамер. Они вышли на улицу.
– Куда пойдем?
– В лучший кинотеатр Берлина. Посмотрим что-нибудь сентиментальное. О любви. Согласны?
– Согласна.
Фильм не понравился обоим, и гауптман предложил поужинать. В центральном ресторане на Вильгельмштрассе свободных мест не было. Старший официант посадил их за столик, сняв с него табличку «занято». Они сидели и пили рейнское, танцевали. Крамер рассказывал берлинские сплетни. Эльза смеялась. Несколько подвыпивших офицеров пробовали пригласить ее на танец, но она всем отказывала. Откуда-то из глубины зала подошел сильно выпивший майор люфтваффе.
– Разрешите пригласить вас на танго, – склонился он к Эльзе.
– Я устала, мы сейчас уходим.
Услышав отказ, майор разразился тирадой:
– Переходите к нам, у нас таким женщинам дают рыцарские кресты всех степеней, – он пьяно захохотал.
Крамер так посмотрел на него, что майор поспешил удалиться. Ганс повернулся к Эльзе. Она стояла чуть побледневшая.
– Вы зря поспешили. Я его и сама бы призвала к порядку.
– Ну что – теперь домой?
– Пожалуй.
Возле пансиона Эльза простилась с Крамером.
– Завтра заходите за мной утром, посетим моих родственников.
VIII
В воскресенье Эльза решила, наконец, повидать родственников отца. Крамер представит ее.
Придирчиво осмотрела себя в зеркале. Осталась довольна. Новая форма, белоснежный воротник рубашки, льняные волосы, голубые глаза – строгая и красивая женщина.
Ганс Крамер явился ровно в 10.
– Доброе утро, Эльза!
– О-о! Господин гауптман, по вас можно проверять часы.
– Мы немцы, а кроме того, еще и солдаты, уважаемая фрау Миллер, и должны быть пунктуальны.
У пансиона стоял новенький «опель» Крамера.
– Едем к родной сестре вашего отца – Хильде Нейс, урожденной Миллер, – сообщил Крамер.
– Адрес знаете, Ганс?
– Да! Характеристика семьи: Хильда замужем за Арнольдом Нейсом – оберстом генштаба. Сын – Густав Нейс – двадцати девяти лет, оберштурмфюрер СД.
Подъехали к небольшому двухэтажному коттеджу. Машину Крамер поставил у ворот. У крыльца дома их встретил широкоплечий, полнеющий мужчина, которому было далеко за пятьдесят.
– Добрый день! – приветствовали его Эльза и Крамер.
Мужчина ответил на приветствие и поинтересовался:
– Слушаю вас, господа. Вы к кому?
– Нам нужен оберст Арнольд Нейс.
– Чем могу быть полезен?
– Можно к вам?
– Проходите в дом. У меня в кабинете поговорим.
Однако было видно, что оберста предстоящая беседа с офицерами абвера не радовала. Он шел впереди, сосредоточенный, серьезный. Прошли через гостиную в кабинет. Сели в кресла.
– У вашей жены, – начал Крамер, – есть родной брат – Карл Миллер?
Оберст побледнел, вытер вспотевший лоб носовым платком.
– Да, но я его никогда не видел и ничего о нем не знаю.
– Позовите, пожалуйста, вашу жену, – сказал Крамер.
Оберст вышел и через некоторое время возвратился в кабинет вместе с женой. Хильда Нейс тоже была заметно взволнована. Поздоровалась с гостями.
– У вас есть родной брат Карл Миллер?
– Да, если он жив.
– Что вам известно о нем?
– Он уехал из Германии очень давно.
– Получали вы от него письма? Писали ему?
– Да, получала, но очень редко.
– Писал ли он, как ему живется в России. Женат ли он? Есть ли дети? – допытывался Крамер.
– Был женат, родилась дочка.
– В таком случае, господа, разрешите представить вам вашу племянницу Эльзу Миллер – дочь Карла Миллера.
Эльза поднялась с кресла, протянула руку.
– Да, это я, тетя Хильда.
Та растерянно смотрела то на Эльзу, то на Крамера. Потом подошла к ней, с минуту всматривалась в ее лицо.
– Да, это дочь Карла.
Оберст приоткрыл дверь, крикнул:
– Берта! Накрывай стол на пять человек, сервировка праздничная.
В кабинет вошел молодой рыжеволосый оберштурмфюрер СД.
– С приездом, дорогая кузина, – улыбнулся он Эльзе. – Я ваш двоюродный брат Густав Нейс.
Все подошли к столу. Хозяин достал из бара бутылку французского коньяка и налил в рюмки. Сын открыл коробку конфет.
– За ваш приезд на родину, Эльза! – Оберст поднял рюмку на уровень глаз.
Хозяйка дома гостеприимно произнесла:
– Господа! Прошу к столу.
На широком, почти квадратном столе все было готово к обеду. Слуга наполнил рюмки коньяком. Оберст предложил тост.
– За скорую встречу отца и дочери. Вы согласны со мной, гауптман?
– Полностью! – ответил Ганс Крамер.
За столом Хильда Нейс подробно расспрашивала Эльзу об отце, матери, о жизни в России.
– Дорогая племянница! Извини, что не посоветовалась с тобой. Сейчас сюда съедутся ближайшие родственники. Я позвонила всем по телефону. Для нас большое счастье, что ты приехала в Германию. Представляю, как тяжело было немке жить в России – среди этих большевиков.
– Благодарю, дорогая тетя, за сочувствие, – мило улыбнулась племянница.
Хозяин предложил осмотреть его гордость – розарий. Спустились в сад, в котором цвело множество роз.
Постепенно съезжались гости. Обязанность представлять племянницу родственникам взял на себя Густав Нейс. Он подвел к Эльзе гауптмана.
– Эрик Блюм – ваш троюродный брат.
– Эльза Миллер.
Внезапно появившейся родственнице все уделяли много внимания. В их роду было единственное черное пятно – это Карл Миллер. С приездом дочери Миллера это пятно стало золотым, как солнце.
В пятом часу Эльза и Крамер стали прощаться.
– Дорогая сестра! – задержал ее руку в своей Густав. – Переходите к нам жить, я уступлю вам свою комнату.
– Спасибо, брат! Я буду часто приходить, надоесть еще успею.
В машине Крамер спросил Эльзу:
– Как вам родственники?
– Очень милые люди.
– Как мы их сначала напугали! – захихикал Ганс. – Вам повезло со службой.
– Ганс! Вам известно, чем я должна заниматься в Германии?
– Да, шеф говорил мне. Сначала будете учиться в школе…
– Какие предметы я буду там изучать?
– Самые разные.
– А физические занятия? Специальная борьба? Мне ужасно не нравятся такие занятия с мужчинами.
– Можно заниматься частным порядком, – тут же откликнулся Крамер. – Я знаю одного специалиста. Он – мастер своего дела. Сам у него тренировался. Хотите, съездим к нему?
– С удовольствием!
Ганс Крамер развернул машину и поехал на Вильгельмштрассе. В квартире их встретил мужчина невысокого роста, непонятного возраста, одетый в японскую национальную одежду.
– Здравствуйте, Манодзи! – поздоровался Крамер. – Вы меня помните?
– Здравствуйте, помню, господин офицер. Манодзи помнит всех своих учеников.
– Примите на обучение нашего сотрудника – фрау Миллер, она хорошо заплатит.
– Раз вы сказали «принять», Манодзи примет, хотя много, много ученик. Все почти ваш – черный одежда.
– Она придет завтра, и вы обо всем договоритесь. Запомните – Эльза Миллер.
– Моя все запомнит. Очень красивый госпожа.
– До свидания, Манодзи!
Хозяин низко поклонился.
В машине Крамер обратился к Эльзе:
– Вас отвезти в пансион?
– Да, буду сегодня отдыхать. Я вам и так в обузу, столько времени отобрала.
– Ничего, мне хорошо в вашем обществе…
У пансиона они распрощались. Эльза чувствовала себя уставшей, но была довольна и до предела взволнована: связь с Манодзи наладится завтра. Закрыв дверь на ключ, стала составлять цифровые донесения.
Центр. Радомиру,
Прибыл на место. Отчеты сдал. Направлен на обучение в спецшколу. Встреча с родственниками прошла хорошо.
Милован.
В сквере, находящемся рядом с пансионом, на скамейке возле скульптуры Кентавра, у нее был тайник. Эльза отнесла туда шифровку. Почти час гуляла по аллеям сквера, не выпуская из поля зрения скамейку. Убедившись, что слежки нет, вернулась домой.
Из Центра была направлена следующая радиограмма:
Австрийцу.
При встрече выясните причину преждевременного выхода на связь Милована. Максимум осторожности и соблюдения конспирации. Задание: освоиться в Германии.
Радомир.
В 20.00 Ганс Крамер докладывал Штольцу:
– Встреча у Нейсов прошла нормально. Эльза была растрогана приемом. Всем очень понравилось. Они не ожидали такой эрудированной племянницы, да еще в звании лейтенанта. Я предложил ей обучаться у Манодзи. Договорился с японцем.
– Почему не у нас?
– Ее шокирует, что во время схваток она будет иметь дело с мужчинами. И только.
– Да, спеси и самолюбия у девки хоть отбавляй. Карл Миллер, видимо, затратил немало труда, пока ее воспитал. Знание языков, внешнее обаяние, твердый характер, неэмоциональная натура – это то, что необходимо для работы в разведке. Шеф сегодня при разговоре спросил меня, не является ли она агентом России? Что бы ты на это ответил?
– Исключено! – твердо произнес Крамер. – Красных она ненавидит. Все факты говорят об этом. Подозревать ее – значит подозревать всю ее информацию, которая полностью подтверждается. Более того, значит, нам нужно подозревать и Карла Миллера, а потом и меня. Шеф слишком подозрителен. Пока агент за границей, он верит ему на пятьдесят процентов, а когда он в Германии – только на пять.
Штольц улыбнулся.
– Твое покровительство нужно ей после знакомства с родственниками?
– Пока да.
– Уж не влюбился ли ты, Ганс?
– Она меня притягивает, но это не то чувство, которое вы имеете в виду, господин штандартенфюрер.
– Смотри, Ганс.
Эльза вошла вслед за служанкой в комнату, где их с Крамером принимал Манодзи.
– Господин Манодзи! Фрау желает с вами поговорить.
– Хорошо, Ирма, идите.
– Здравствуйте, господин Манодзи!
– Добрый день, фрау Миллер!
– Вы преподаете древнеиндийскую борьбу и каратэ?
– В основном дзюдо.
– В виде исключения не могли бы вы меня вести по каратэ? Мне рекомендовали вас как хорошего специалиста.
– Отдельные занятия будут дорого стоить, госпожа.
– Я думаю, фирма компенсирует мои расходы.
– С приездом, товарищ Милован!
– Спасибо, товарищ Манодзи!
– Чем вызван преждевременный выход на связь со иной?
– Мне рекомендовали обучаться у вас. Привезли к вам и даже ходатайствовали за меня. Кроме того, нужно срочно отправить радиограмму. Обобщая и анализируя некоторые факты, у меня складывается впечатление, что Германия готовится к войне с СССР.
– Вам, Эльза, приказано, как можно меньше рисковать. Основное – внедриться в абвер. Остерегайтесь Крамера – очень опытный контрразведчик. Думаю, сопровождает он вас не только потому, что вы ему нравитесь. Скорее всего, это приказ Штольца. Они никому не доверяют и могут быть неоднократные проверки. Ко мне можете ходить, не вызывая подозрений. Многие из абвера, гестапо обучаются и тренируются здесь. Два года тому назад Крамер также обучался у меня. Это он подсказал мой адрес?
– Да, – ответила Эльза, – меня направляют учиться в школу. И Крамер предложил дополнительно уроки спецборьбы брать у вас.
– Внимательно присматривайтесь к преподавателям и курсантам. Приходить ко мне на занятия будете к 16 часам. Слежки за собой не замечали?
– Кажется, нет!
– Хорошо. Берегите себя. Вы очень нужны. Когда начнутся занятия в спецшколе? – Манодзи говорил точными короткими фразами, словно спешил.
– Штольц сказал, что меня вызовут.
– Если Крамер спросит, как договорились со мной насчет оплаты за обучение, то скажите: шесть марок в час. Это дороже, чем обычно. Он будет считать, что я воспользовался вашей неосведомленностью в данном вопросе.
Помолчали. Японец будто вспомнил что-то.
– Где вы живете?
– В пансионе абвера.
– Ведите себя там очень осторожно. В пансионе круговая слежка.
– Ясно! – улыбнулась Эльза, вспомнив фрау Линце.
Миллер не спеша шла по тротуару Унтер-ден-Линден. То, что она не одна и теперь рядом есть товарищ, подняло настроение. Главное – не дать себя заподозрить, каждый шаг обдумывать.
Сегодня Эльза впервые вышла на улицу в штатском. Никто не обращал на нее внимания. Она чувствовала себя настоящей берлинкой. Изредка заглядывала в магазины. Не заметила, как подошла к пансиону. Возле подъезда стоял штурмбанфюрер Мейер из СД. Он был в штатском. Кого-то ждал.
– Добрый день, фрау Миллер!
– Добрый день! Вы даже фамилию мою запомнили.
– Я все запомнил. Странно, что мы не встречались в Кракове.
– Вас информировали обо всем, что происходит в генерал-губернаторстве? – улыбнулась Эльза.
– Во всяком случае – о многом. Мне до сих пор не дает покоя мысль, чем вы там занимались. В гестапо я знал всех, в абвере также. Вас нигде не встречал. Удовлетворите мое любопытство, фрау.
– Не могу, господин штурмбанфюрер! – пожала плечами Миллер. – Вы очень опасный человек: все знаете, все видите, всем интересуетесь.
– То, что я опасный – неправда, – возразил штурмбанфюрер. – Что касается любознательности – это точно. Никуда не денешься – профессиональная привычка.
