Текст книги "Щит и Меч Сталинграда"

Автор книги: Александр Воронин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

Спустя несколько дней после бомбежки города я подписал ряд приказов по нашему УНКВД, в которых отметил мужество чекистов Сталинграда.

В Волгоградском музее обороны среди многих бесценных экспонатов хранится небольшого формата «Русско-немецкий словарь», изданный в Берлине в 1931 году, . и мало кто знает, как он попал в музей.

24 августа 1942 года среди тысяч сброшенных на город бомб были и огромные, весом до полтонны. Одна из таких бомб угодила в здание механического института вблизи тракторного завода, но, пробив крышу, не взорвалась, а застряла в лестничном пролете.

Прибывшие саперы МПВО произвели осмотр бомбы, предварительно выселив граждан, живших поблизости.

Лишь после команды: «Отбой!» – жителям близлежащих к институту домов позволили вернуться в свои квартиры. А начальник штаба МПВО Тракторозаводского района Константин Дмитриевич Устинов смеялся. Рядом с ним лежала невзорвавшаяся авиабомба. Саперы аккуратно вынесли ее во двор и выкрутили «взрыватель». Из бомбы... посыпался речной песок.

– Ну и начинка! – удивились саперы.

Кто-то из бойцов достал из бомбы маленький словарь. Все с любопытством начали рассматривать его, передавая из рук в руки.

– Не все, выходит, в Германии фашисты, не все за ихним Гитлером идут. Есть и такие, кто против фашизма и войны,— сказал Устинов, бережно заворачивая необычный подарок – посылку немецких рабочих-антифашистов.

В часы, когда сталинградцы боролись с охватившим город пожаром, спасали из развалин женщин и детей, встречались, к сожалению, личности, которые пробовали воспользоваться человеческим горем.

24 августа 1942 года патруль УНКВД был остановлен на улице разгневанной женщиной.

– И это называется защитники? Мародеры, а не защитники! Иду, а они хвать мою сумку и ну с нею бежать!

– Кто унес вашу сумку? — спросил патруль.

– Впервые видела этих бандитов,— ответила женщина и указала направление, куда скрылись напавшие,— подвал одного из домов, где прежде хранились овощи.

– За мной! – скомандовал заместитель начальника Сталинградского уголовного розыска Ф. Е. Клочков и первым спустился в узкий лабиринт.

Патруль старался шагать неслышно, подсвечивая изредка фонариками и чутко прислушиваясь к каждому доносившемуся шороху.

– Оружие держать наготове. Бандиты» наверняка вооружены,— шепотом предупредил Федор Емельянович.

Неожиданно впереди показался огонек «летучей мыши». Возле зажженной лампы, у расстеленной плащ-палатки сидели трое. Они ужинали, по очереди отпивая спирт из горлышка бутылки. Окрик: «Руки вверх!» – застал преступников врасплох.

Двое из арестованных вооруженных бандитов оказались уголовниками, бежавшими из-под стражи и раздобывшими где-то военную форму, третий был дезертиром, изменившим присяге.

В тот же день в наше управление поступило сообщение, что в калмыцких степях группа бандитов гонит навстречу наступающим фашистским войскам большую отару колхозных овец. Для пресечения злостных действий кучки отщепенцев в степь на «студебеккере» отправились мой заместитель Николай Васильевич Бирюков и сотрудники УНКВД П. Егоров, Ф. Е. Клочков. С помощью местного населения удалось к полуночи догнать стадо и угонщиков. Короткая перестрелка, и оставшиеся в живых бандиты встали с поднятыми руками под светом фар. Чуть в стороне лежал убитый в перестрелке главарь банды.

* * *

Сорок лет минуло с тех дней, когда Сталинград выдержал трудное испытание, пережил ужасную бомбежку, в результате которой некогда цветущий город превратился в руины. Но дни с 23 по 29 августа 1942 года накрепко врезались в память. Их невозможно забыть всем тем сталинградцам, кто оставался в городе в дни и часы круговорота огня. В памяти стерлись лишь незначительные мелочи.

Оперативный обзор служб МПВО Сталинграда за август 1942 года констатировал:

«В течение августа авиация противника совершила 16 налетов на город Сталинград, из них с 23 по 29 августа считаем за один непрерывный налет...

...В момент интенсивного бомбометания 24 августа развернулись ожесточенные бои на северо-западной окраине города с наземными войсками противника, в результате чего водонасосная станция 2-го подъема северного основного водопровода была занята противником. В 16.42 вышел из строя городской водопровод, город остался без воды, что создало условия для быстрого распространения пожаров. В Ворошиловском районе выгорело 90 процентов всех построек и зданий, выгорела вся центральная часть города (Ерманский район), выгорело около 60 процентов деревянных домов Дзержинского района. Огнем были охвачены и полностью уничтожены целые жилые кварталы... В центре города сгорели крупнейшие здания, такие, как облисполком, телеграф, управление НКВД, почтамт, горисполком, универмаг, гостиница, госпиталь, банк, госсберкасса № 9, школы, больницы и много 3—4-этажных каменных зданий...

...Бойцы и командиры участковых формирований МПВО самоотверженно работали по оказанию помощи пострадавшим и с этой работой справились успешно... Например, посыльный боец взвода управления Дзержинского района т. Лохев А. П., не щадя своей жизни, под сплошной бомбежкой доставлял боевые донесения и распоряжения штаба МПВО города штабам районов. Бойцы медсанвзвода Краснооктябрьского района тт. Пычко А. К. и Щепоткина А. Н. под бомбежкой оказали помощь и вынесли из очагов поражения по 25 раненых граждан. Командир звена медсанвзвода Баррикадного района т. Пазенко Л. Я. 4 раза под бомбежкой ходила в очаги поражения и лично оказала помощь 28 пострадавшим. Кроме того, во время перерыва бомбометания самостоятельно сделала в больнице 70 перевязок тяжелораненым...»

Немало граждан Сталинграда, кто пережил бомбежки города с 23 по 29 августа 1942 года, оказались в первых рядах спасителей, строили баррикады, ставили на улицах каменные надолбы для танков, боролись с пожаром. Жалкие единицы хотели воспользоваться людским горем для личной наживы. С такими мы вели безжалостную борьбу. И приказ № 1 по гарнизону Сталинграда, который подписал новый начальник гарнизона полковник Сараев, ясно требовал продолжить эту борьбу:

«С 24.00 25.08. 1942 г. гор. Сталинград объявлен на осадном положении.

Приказываю:

1. Командирам частей, коменданту гарнизона и начальнику областной милиции принять суровые меры к сохранению в городе строжайшего порядка и дисциплины как среди гражданского населения, так и в воинских частях.

2. Всемерно охранять личную безопасность населения города, государственную собственность и имущество граждан.

3. Лиц, занимающихся мародерством и грабежами, расстреливать на месте преступления без суда и следствия. Всех прочих злостных нарушителей общественного порядка и безопасности в городе немедленно предавать суду Военного трибунала. Военному прокурору и Военному трибуналу материалы на вышеуказанных лиц рассматривать в течение 24 часов».

Глава шестая

ГЕРОИЧЕСКАЯ 10-я ДИВИЗИЯ ВОЙСК НКВД

23 августа на ближних подступах к городу заняли оборону части внутренних войск НКВД. Это были пять полков 10-й дивизии войск НКВД вместе с 21-м и 28-м учебными батальонами и двумя батальонами курсантов военно-политического училища. Они составляли Сталинградский гарнизон. Во взаимодействии с ними в бой шли сводный отряд Волжской военной флотилии, 73-й отдельный бронепоезд войск НКВД, конный полк, сводный батальон 91-го железнодорожного полка и рабочие истребительных батальонов.

15—16 тысяч советских бойцов держали фронт протяженностью 50 километров. Не было артиллерии, противотанковых средств, но, несмотря на все это, первые дни боев на северной окраине Сталинграда охладили наступательный пыл гитлеровских захватчиков – с ходу врагу не удалось ворваться в заводской район.

Чекисты 10-й дивизии и батальоны рабочих не только сорвали попытки врага овладеть районом СТЗ, но и сумели отбросить противника на несколько километров. Противнику не помогло превосходство в технике и живой силе. Наши подразделения вернули себе утраченные позиции.

Серьезная угроза в те же дни нависла над центральной частью Сталинграда. Требовалось воспрепятствовать попыткам врага прорваться сюда, не пустить его в долину речки Царицы, иначе гарнизон города оказался бы в критическом положении.

3 сентября противник вновь начал наступление. Против трех батальонов чекистов на левом фланге было выдвинуто более 40 танков и свыше двух пехотных батальонов врага. В ожесточенном бою было подбито семь танков противника и полегло до двухсот солдат вермахта.

Тяжелыми были и наши потери, но ни на одном участке обороны враг не сумел продвинуться вперед.

В первых рядах наступающих шла младший лейтенант Лидия Сошникова– недавняя студентка третьего курса Московского педагогического института, одна из защитниц Москвы. Комсомольский вожак полка, Лидия вела за собой бойцов. Даже после контузии она осталась в строю.

Совершив тридцатикилометровый марш, с ходу вступил в бой и прочно закрепился на подступах к тракторному заводу 282-й полк чекистской дивизии под командованием майора М. Глущенко. Батальонный комиссар А. Карпов, бывший военком пограничного отряда, в критический момент боя сел в танк и начал им утюжить пулеметные гнезда противника. Вслед за комиссаром бросились в атаку и воины-чекисты. Началась рукопашная схватка. В это время один из снарядов угодил в борт танка, но смертельно раненный Карпов до конца выполнил свой долг.

В районе опытной станции Верхняя Ельшанка оборону держали 272-й полк нашей 10-й дивизии и курсанты под командованием пограничника майора Г. П. Савчука, ныне полковника в отставке, Героя Советского Союза. За два дня чекисты восемь раз переходили в контратаку и не позволили врагу закрепиться на занятом рубеже. В одной из контратак геройски погиб чекист Алексей Ващенко. Когда сильный пулеметный огонь прижал наших бойцов к земле и, казалось, не было той силы, которая смогла бы поднять людей в новую атаку, Алексей решил уничтожить вражеский дзот. Он пополз под огнем, миновал мертвую зону, где огонь ему был не страшен, и грудью закрыл амбразуру дзота, подавил огонь пулемета.

В боях за тракторный завод воины-чекисты дали клятву Родине:

«В суровый час, когда враг черной тучей павис над Сталинградом, мы клянемся беспощадно уничтожать ненавистного врага, где бы он ни появился. Мы обещаем, что в тяжелый момент не дрогнем перед лицом смертельной угрозы. Мы покажем стойкость, высокую дисциплину, выдержку. Мы готовы лечь костьми, но не допустить врага в Сталинград. Мы не потерпим, чтобы среди нас оказались трусы, паникеры. Нет им места в нашей стране. С предателями у нас разговор короткий: уничтожать беспощадно... Клянемся, что будем достойными сынами своей Родины!»

Клятву хранили в партийных и комсомольских билетах. Многие бойцы отсылали копию Клятвы сыновьям, женам, подтверждая готовность биться с врагом до последнего дыхания.

В начале сентября здание драматического театра имени А. М. Горького несколько раз переходило из рук в руки, пока враг ценой больших потерь не закрепился в нем. Теперь немцы могли контролировать и держать под обстрелом несколько близлежащих кварталов.

– Необходимо выбить фашистов из театра,— обратился к бойцам батальонный комиссар И. М. Щербина.— Есть добровольцы?

– Есть! — одновременно ответили бойцы.

Щербина отобрал шестнадцать человек и вместе с ними пробился к театру. Метнул несколько гранат и бросился первым в затянутое пороховой гарью театральное фойе. Рядом упали сраженные пулеметной очередью Власов и Иванов.

Враг был выбит из театра. Щербина же погиб в том бою. В кармане его гимнастерки, вместе с партийным билетом, лежал листок из блокнота. Это было донесение и в то же время клятва:

«Люди наши – орлы! За Родину дерутся и умирают стойко. Полк не опозорил и не опозорит советского оружия. Т. Кузнецов (П. Н. Кузнецов – военком 10-й дивизии НКВД.– Прим, автора), если я погибну – одна моя просьба – семья, другая моя печаль – надо было бы еще сволочам дать по зубам, т. е. жалею, что рано умер и немцев убил лично только 85 штук. За Родину! Бейте, ребята, гадов!»

Сегодня это предсмертное письмо – завещание комиссара Щербины – хранится в Музее пограничных войск СССР в Москве.

За гибель товарища Щербины гитлеровцы заплатили дорогой ценой.

Я хорошо помню тот бой, помню и суровые лица бойцов, склоненные над телом героя, опаленный сквер напротив горсовета, где был похоронен батальонный комиссар чекист И. М. Щербина...

Никогда не изгладится из памяти и подвиг четырех чекистов на рассвете 16 сентября 1942 года.

Из взвода воинов-чекистов в тот день в живых остались лишь младший лейтенант Петр Круглов, сержант Александр Беляев и красноармейцы Николай Сарафанов, Михаил Чембаров. Они лежали в узком окопе в районе Дар-горы, неподалеку от городского кладбища. Накануне поредевшая рота провела трудный бой с десятью танками, подбив машины. Ныне предстояло выстоять перед новой стальной лавиной.

Круглов родился в 1922 году в горном Алтае. Сержанта Беляева дороги войны привели в Сталинград из Вологодской области, где в деревне Новая Тальма осталась его старая мать. Пулеметчик Сарафанов и бронебойщик Чембаров были земляками – оба из Ольховского района Сталинградской области, один из села Гусевка, другой – из соседнего, Рыбинки.

Двадцать бронированных коробок с крестами на башнях ползли на окоп, где залегли чекисты.

Шли по пять машин в ряд. Когда до чекистов оставалось не более сорока метров, Сарафанов бросил в орудийную башню головной машины бутылку с зажигательной смесью. Тем временем Беляев подбил идущий рядом танк. Третью машину поджег Чембаров.

Обойдя горящие танки, три других почти вплотную подошли к окопу, и тут Беляев в упор выстрелил в ближайший из бронебойного ружья.

Больше часа продолжался неравный бой смелой четверки со стальными громадами. Двадцать вражеских танков остались в тот день на поле боя, не пройдя к центру города. Все четверо чекистов посмертно были награждены высокими правительственными наградами.

«Посмертно..» — эти слова в Указе о награждении мы прочли с болью в сердцах. И только спустя много лет, уже после войны, к нашей общей радости выяснилось, что два героя – Сарафанов и Чембаров – живы!

После часа схватки с немецкими танками у Купоросной балки Чембаров был засыпан землей. Очнулся лишь ночью. С трудом выполз из воронки, чуть отдышался и нащупал под руками искореженное противотанковое ружье. Поискал рядом и нашел целехонькую винтовку. Прижал ее к себе и пополз дальше. Несколько раз терял сознание, но все же достиг нашей передовой линии. Чембарова переправили за Волгу в один из полевых госпиталей, где герой лечился несколько месяцев. Встав на ноги, Чембаров попросился вновь на передовую. Просьбу его уважили, и Чембаров был направлен в новую для него часть, с которой провоевал до самого дня Победы, не зная о ждущей его награде.

Судьба Н. И. Сарафанова была такой. После схватки с танками, также тяжело раненный, он попробовал выйти из окружения, но был взят фашистами в плен и отправлен в лагерь на станцию Гумрак. Сарафанова собирались отправить в Германию на каторжные работы. Только рана помогла чекисту остаться на родной земле.

Еще не оправившиеся от контузий и ранений, советские пленные возили к переднему краю лес и кирпич, угасающие силы поддерживали, варя копыта и кожу с убитых лошадей – саму конину съедали оккупанты.

Однажды в начале зимы вместе с сибиряком Алешей (фамилия его осталась неизвестной) и уроженцем Дубовки Сталинградской области Алексеем Иголкиным Сарафанов решился на побег. И когда груженную камнем телегу трое пленных тащили в Орловку, по сигналу Алеши Сарафанов и Иголкин набросились на конвоира.

Фашисты открыли шквальный огонь по беглецам. Одна из пуль сразила Алешу, а Сарафанов с Иголкиным без сил свалились в наши окопы.

После спасения Сарафанов и Чембаров воевали на разных фронтах. Первым в родной Ольховский район Сталинградской области вернулся Сарафанов – в апреле 1944 года медицинская комиссия признала его негодным к строевой службе. Дома чекист возглавил тракторную бригаду, работал в совхозе «Гусевский» и в Киреевской МТС.

Читая старые сводки и донесения командиров нашей 10-й дивизии, в который раз восторгаешься мужеством воинов-чекистов. Их небольшие, поредевшие в боях воинские подразделения, а также сводный батальон моряков Волжской военной флотилии под командованием П. М. Телевного, курсантов военно-политического училища во главе с комиссаром Закамским не только сумели задержать, но и отбросили во много раз превосходящего их по силе противника.

Когда нашим бойцам не хватало боеприпасов, они обходились ...немецкими. Пограничник Артюхов однажды из-под самого носа фашистов снял с их автомашины крупнокалиберный пулемет и под огнем доставил его к своим.

– Что будем с ним делать? – спросили смельчака товарищи.– Без патронов он нам без надобности.

– Будут патроны,— обещал Артюхов и снова пополз к автомашине. Обратно вернулся с целым мешком патронов.

Рядом с бойцами-чекистами были и девушки.

В одном из боев у аэродрома за станковым пулеметом находились старшина 9-й роты Александр Гришин и военфельдшер комсомолка Аня Бесчастнова (Макарова), которая до войны работала на заводе «Красный Октябрь». Когда вражеская пуля оборвала жизнь Гришина, Аня одна уничтожила 39 вражеских солдат, а после вынесла 51 раненого красноармейца. Позже за свой подвиг она была награждена орденом Красного Знамени.

В напряженные дни боев начальника штаба чекистской дивизии майора (ныне генерал-майора) саратовца Василия Ивановича Зайцева, который служил в пограничных и оперативных войсках органов НКВД с 1928 года, можно было застать на самых опасных и важных участках фронта.

На подступах к Сталинграду, на участке Верхняя Ельшанка – Опытная станция, наступление двух фашистских дивизий – 71-й пехотной и 24-й танковой– долгое время удерживал небольшой отряд чекистов. За два дня чекисты восемь раз переходили в контратаки, не давая фашистам закрепиться на занятом ими рубеже. Командир был ранен, но не покинул командного пункта и продолжал руководить сражением, пока боевая задача не была выполнена.

Отличились в боях и истребительные батальоны рабочих с заводов тракторного, «Красный Октябрь», «Баррикады». До последнего человека дрался 269-й полк под командованием полковника И. И. Капралова. Полк истребил 2650 вражеских солдат и офицеров, уничтожил более 30 танков.

Неделями на отдельных участках фронта противник топтался на одном месте, не в силах сломить сопротивление защитников Сталинграда. От многих вражеских полков, батальонов и рот к началу 1943 года советские войска оставили лишь наименования.

В один из критических моментов оборонительных боев, когда наши полки поредели, а в иных в живых оставалась лишь горстка воинов-чекистов, на помощь пришла 13-я гвардейская стрелковая дивизия под командованием генерал-майора А. И. Родимцева. Гвардейцы с ходу вступили в бой.

24 декабря 1942 года, накануне окружения вражеской группировки, газета «Красная звезда» писала о воинах-сталинградцах:

«Когда немцы подошли к городу, он был почти беззащитен. Но немногочисленные его защитники сумели отбросить немецкие авангарды. Когда же подошли главные немецкие силы, город встретил их жестоким отпором. Это казалось почти чудом, но чудо сделали советские люди».

Иностранные туристы, которые приезжают после войны в город-герой Волгоград и приходят на Мамаев курган к величественному памятнику-ансамблю героям Сталинградской битвы, задают один и тот же вопрос: «Почему защитники этого города не кланялись пулям, что двигало их к победе, в чем секрет стойкости советских бойцов?»

В ответ я бы привел всего один пример – рассказал бы о жизни и гибели комсомольского вожака 272-го полка дивизии войск НКВД, младшего политрука Дмитрия Яковлева.

В начале сентября 1942 года в районе Опытной станции несколько дней и ночей беспрерывно шли кровопролитные бои. Не хватало воды, не было горячей пищи, приходилось экономить боеприпасы. И все же полк чекистов не отступил ни на шаг.

На одну из рот с грохотом и лязгом двигалось 18 тяжелых танков. Ничто, казалось бы, не в силах было остановить их. Они шли, сметая все и всех на своем пути. И тогда из окопа поднялся Дмитрий Яковлев. С противотанковыми гранатами он под огнем пошел на танки. Когда до переднего оставались считанные метры, Яковлев бросился с гранатами под стальное чудовище.

В медальоне Дмитрия нашли записку. В ней всего семь строк. Это завещание, это объяснение поступку чекиста. Под этими строками мог подписаться каждый чекист-сталинградец:

 
Я – партии сын, и Отчизна – мне мать,
В бою я не буду назад отступать,
Друзья пусть и недруги знают.
И если погибну в жестоком бою,
Скажите словами народу:
«Он честно, достойно отдал жизнь свою
В боях с врагом за свободу».
 

* * *

В обороне Сталинграда воины-чекисты уничтожили более 15 тысяч немецких солдат и офицеров, подбили 121 танк противника, 6 орудий, 2 самолета, 60 минометов и много другой военной техники.

После победного завершения Сталинградской битвы легендарная 10-я стрелковая дивизия войск НКВД освобождала Коростень и Луцк, Чернигов и Севск, участвовала в боях на Курской дуге, форсировала Десну, Днепр, Припять, Одер, Вислу и свой боевой путь по дорогам Отечественной войны завершила в городе Бреславе. Воинская доблесть чекистов-сталинградцев была высоко оценена Родиной: дивизия (переименованная в 181-ю стрелковую) была награждена орденами Ленина, Красного Знамени, Суворова и Кутузова вторых степеней.

20 чекистов дивизии были удостоены звания Героя Советского Союза (девять из них не дождались дня Победы), пять человек стали кавалерами орденов Славы всех трех степеней.