Текст книги "Щит и Меч Сталинграда"
Автор книги: Александр Воронин
Жанр:
Биографии и мемуары
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)
Глава десятая
ПЛЕННЫЙ ФЕЛЬДМАРШАЛ
О том, что под Сталинградом Советская Армия сокрушила врага и в результате окружения захватила в плен громадное количество немецких, итальянских, венгерских и румынских солдат и офицеров, советский народ (а затем и весь мир) узнал из победной сводки Совинформбюро.
Это была долгожданная и радостная победа всего народа» нашего социалистического строя, советского образа жизни.
Советские люди – в солдатской шинели и рабочей блузе – своей кровью и трудом, показывая преданность Родине, завоевали победу над врагом на сталинградской земле. У Волги, в огне ожесточенной битвы, Советская Армия с честью и славой выдержала величайшее испытание, суровую проверку своих боевых и моральных качеств. Советские воины показали в боях за Сталинград высокое воинское мастерство, проявили стойкость, мужество, массовый героизм. Генеральный секретарь ЦК КПСС, Председатель Президиума Верховного Совета СССР Л. И. Брежнев так сказал о воинах Сталинградской битвы:
Сталинградская битва стала историческим рубежом, коренным переломом в ходе всей второй мировой войны.
«Именно сталинградская победа предопределила начало распада фашистского блока, увеличила размах освободительного движения в странах, подпавших под ярмо нацистской оккупации, воочию показала, что на страже социализма не только правда, но и жизненная сила, что фашизм обречен на неминуемую гибель»,– написал в своей книге воспоминаний «Дело всей жизни» А. М. Василевский.
Люди в разных концах Советского Союза и стран мира радовались нашей победе, скорбели о павших в сражении и обращались мыслями к будущему, так как впереди еще предстояла тяжелая борьба.
Узнал и вначале не поверил полному разгрому своих войск под Сталинградом и Гитлер. 1 февраля 1943 года он был невменяем. Пытался отменить свой недавний указ о производстве Паулюса в фельдмаршалы, топал ногами, кричал, что Паулюс нагло обманул его – не пустил себе пулю в лоб, а живым сдался русским в плен. Вот отрывки из стенограммы совещания в ставке Гитлера:
«Гитлер: Как он мог сдаться большевикам? Ах это..,
Цейтцлер: Это нечто такое, что совершенно непостижимо!
Гитлер: Как это просто сделать! Пистолет—это же легкая штука. Какое малодушие испугаться его! Ха! Лучше дать себя похоронить заживо. И именно тогда, когда он точно знал, что его смерть явилась бы предпосылкой удержания других «котлов». Теперь, когда он подал пример, нельзя ожидать, чтобы солдаты продолжали сражаться...
Цейтцлер: Тут нет никакого оправдания. Он обязан был ранее застрелиться...
Гитлер: Они сдались там по всем правилам, можно было поступить иначе: сплотиться, образовав круговую оборону, оставив последний патрон для себя... В эту войну я не испытывал уважения к солдату, который в страхе отступает и предпочитает сдаться в плен. В эту войну никто больше не получит звания фельдмаршала. Все это будет сделано только после окончания войны...»
Лишь спустя два дня после получения известия о сокрушительном разгроме гитлеровских войск на Волге фюрер наконец-то решил информировать немецкий народ о гибели 6-й армии.
Окружавшие фюрера высшие чины ОКВ восприняли фразу Гитлера «Как он мог сдаться большевикам?» как приказ: фельдмаршал Германии не мог, не имел права сдаться в плен. А посему адмирал Канарис решил не терять драгоценного времени и с помощью сотрудников своего абвера выкрасть Паулюса из русского плена и вывезти его в Германию. А если же такой план не удастся воплотить в жизнь – уничтожить Паулюса. Пусть русские не хвастаются плененным ими фельдмаршалом. Тем более, что для всей Германии Паулюс давно мертв– в берлинском соборе прошла траурная месса по фельдмаршалу...
В дни, когда в святая-святых абвера, в его штаб-квартире на берлинской набережной Тирпицуфер, зрел план вызволения из плена (или физического уничтожения) Паулюса, пленный фельдмаршал со своим неизменным и верным адъютантом Вильгельмом Адамом пребывал уже не в Бекетовке, а в небольшом степном хуторе Заварыкино. По соседству с ними, в уцелевших от бомбежек домах, содержались недавний начальник штаба 6-й армии Шмидт и другие немецкие генералы.
Немецкая военная разведка спешила с выполнением особого, строго засекречённого задания. На Сталинградскую область стали совершать налеты с разведывательными целями вражеские самолеты.
Одна из первых попыток абвера узнать местонахождение фельдмаршала была предпринята в первых числах февраля.
В Перелазовское районное отделение НКВД поступило сообщение от колхозников-патриотов о том, что на одном из полей, вдали от населенных пунктов, произвел посадку самолет «Юнкерс-52».
Подразделение «ястребков» во главе с первым секретарем райкома партии Леонидом Сергеевичем Куличенко (ныне первый секретарь Волгоградского обкома КПСС, Герой Социалистического Труда) и начальником Перелазовского райотделения НКВД А. М. Донским окружили район приземления «Юнкерса-52».
Четверо немецких летчиков собирались продолжить свой путь пешком, но не успели выйти к дороге, как были захвачены. При обыске у летчиков изъяли карты с нанесенными на них пунктами, где, по мнению абвера, мог находиться Паулюс, и другие документы, которые в тот же день переслали в управление НКВД.
Спустя некоторое время в другом районе, на этот раз в Котельниковском, на окраине села Бударка приземлился еще один вражеский самолет, также присланный в Сталинградскую область с целью обнаружения местонахождения Паулюса и вывоза фельдмаршала за линию фронта.
Группа под командованием старшего адъютанта 1-го батальона войск НКВД лейтенанта Исаака Яковлевича Кравченко блокировала все возможные пути движения вражеских агентов.
Четверо чекистов и с ними колхозник из группы содействия Иван Сотников встретили десантников, когда те выходили из редкого леса. Завязался бой. Он длился чуть более получаса. Когда во время перестрелки был убит лейтенант Кравченко, командование группой принял на себя красноармеец Гавриил Семенович Безуглый.
Десантники дрались остервенело, но огонь чекистов был более меток. К концу боя были убиты трое десантников, один отбросил свой автомат и встал, подняв руки.
За проявленные храбрость и отвагу в ликвидации вражеской группы приказом по Сталинградскому УНКВД были премированы товарищи Г. Безуглый, Скоропад, Сугуров и колхозник И. Сотников. Семье погибшего в бою лейтенанта назначили пенсию.
Неудачи с вызволением из плена бывшего командующего 6-й германской армией не остановили абвера. Немецкая разведывательная организация упорно и настойчиво продолжала засылать в районы Сталинграда, Иловли, Быково, Калача новые группы, но все они были своевременно или задержаны при сопротивлении, или уничтожены.
Все это время Паулюса и с ним большую группу пленных генералов бдительно охранял батальон войск НКВД.
– Паулюс настоятельно просит, даже требует, чтобы с ним встретился представитель советского командования,— доложили мне.
«Требует? — подумал я.– С нашим высшим военным командованием герр Паулюс уже имел удовольствие беседовать – и с Шумиловым, и с Рокоссовским, и с Ласкиным, и с Вороновым, и с Чуяновым. Зачем, же еще добиваться встречи? Что желает заявить?»
Просьбу (именно просьбу, а не требование) пленного фельдмаршала о свидании, конечно, можно было исполнить. И спустя час я входил в дом, где временно жили пленные.
Поздоровался с хозяйкой, поинтересовался у командира батальона войск НКВД, чем кормят пленных.
– Лучше, чем в «котле», питаются,– ответил командир батальона.
– Супы мясные им варю, пшеничную кашу с тушенкой готовлю,– добавила хозяйка.– Вы за этих пленных не беспокойтесь: голодными у нас они не остаются.
– Добро,– кивнул я.
В комнате с низким потолком за столом сидел Паулюс.
При виде меня он не встал, даже не поздоровался, а с ходу выложил свои претензии. Они заключались в следующем: пленным подается один завтрак, тогда как они привыкли и ко второму – это раз, во-вторых, ни разу не было сухого вина, и, в-третьих, Паулюс не получает информацию о положении на фронтах.
Я внимательно, не перебивая, выслушал все претензии и после небольшой паузы сказал:
– Отвечаю по всем вашим пунктам, герр фельдмаршал. Напоминаю вам, что в данный момент вы находитесь не на курорте, а в плену. Я подчеркиваю: в плену! Вино, в данном случае сухое, производится в Крыму, а он пока что захвачен оккупантами. Вместо вина вам ежедневно выдаются, как мне хорошо известно, двести граммов водки. Вашему адъютанту и другим генералам норма выдачи составляет сто граммов в сутки. Кормят вас довольно сытно и калорийно: хватит и одного завтрака. Что касается информации о положении на фронтах, смею вас заверить, немецко-фашистские войска будут выброшены за пределы Советского Союза. Вчера, в частности, войска Красной Армии освободили город Ростов-на-Дону.
В доме было тепло, от хорошо натопленной печи несло жаром, и я расстегнул шинель.
Увидев ромбы в петлицах моего френча, как-то сразу собравшись, фельдмаршал встал, одернул китель и заговорил уже другим тоном.
– Повторяю,— продолжал я,– нами освобожден крупный на Дону город Ростов. За Ростовом последует освобождение и других советских городов!
Паулюс криво усмехнулся:
– У русских, если не ошибаюсь, имеется на этот счет поговорка: цыплят считают лишь осенью!
– Вы хорошо изучили наши поговорки, фельдмаршал,— ответил я.– Да, цыплят считают именно осенью. Но наши победы мы стали считать в самый разгар зимы, и вы этому свидетель.
– Как решится вопрос с кофе? — спросил фельдмаршал.– Мы с адъютантом очень привыкли пить кофе.
– Пока ничего обещать не могу. Наши бойцы порой пьют вместо чая чистый кипяток, а вы просите кофе, который не произрастает на территории моей страны. Постараюсь раздобыть вам кофе, но, предупреждаю, будет это не скоро.
– Вы не ответили на мой вопрос, точнее просьбу, давать нам читать прессу,— напомнил Паулюс.
– Советскими газетами, включая «Правду» и «Красную Звезду», вас будут снабжать регулярно. Немецких, извините, у нас нет. Подробно о положении на фронтах вас будет информировать командир нашего батальона — я распоряжусь.
Паулюс удовлетворенно кивнул.
Еще вопросов, просьб или претензий у немецкого фельдмаршала к представителю советского командования не было. Я надел фуражку, приложил руку к козырьку и вышел из комнаты, оставив пленного фельдмаршала стоящим у стола.
У дома под присмотром наших бойцов прогуливался Шмидт. Увидев меня, он демонстративно отвернулся.
Можно было возвращаться к машине, где меня ожидал Михаил Шевченко, ехать назад в Сталинград, но тут в небе появились два самолета.
– И вчера прилетали, товарищ начальник! — доложил комендант гарнизона.– Рыщут, словно ищут кого-то. Не стреляют и бомбы не сбрасывают...
Я нахмурился. Известие, что над Заварыкином два последних дня появлялись вражеские самолеты, меня насторожило.
– Отчего не доложили вчера, что замечены самолеты-разведчики врага?
– Так ведь не бомбят и не стреляют...— начал оправдываться комендант.
– Приведите вверенный вам гарнизон в боевую готовность! — приказал я.
Из Заварыкино я доехал до ближайшего железнодорожного полустанка. Нашел телефон, позвонил в Сталинград, в управление, и отдал приказ немедленно информировать Москву о появлении над Заварыкино, где содержались важные пленные, вражеских самолетов.
Минуло лишь два часа, и по приказу Москвы из Саратова в Заварыкино для охраны Паулюса и других генералов прибыл дополнительно батальон. А еще спустя сутки Фридрих Паулюс, Вильгельм Адам, Шмидт и пленные генералы были вывезены за пределы Сталинградской области в лагерь для военнопленных в город Красногорск под Москву, затем в Суздаль и Войково. Там в июле 1943 года немецкими эмигрантами и солдатами, преимущественно сражавшимися под Сталинградом, был основан национальный комитет «Свободная Германия».
В принятом манифесте к германской армии и немецкому народу говорилось:
«Никогда внешний враг не ввергал нас, немцев, в пучину бедствий так, как это сделал Гитлер.
Факты свидетельствуют неумолимо: война проиграна. Ценой неслыханных жертв и лишений Германия может еще на некоторое время затянуть войну. Продолжение безнадежной войны было бы, однако, равносильно гибели нации. Но Германия не должна умереть! Если немецкий народ вовремя обретет в себе мужество и докажет делом, что он хочет быть свободным народом и что он преисполнен решимости освободить Германию от Гитлера, то он завоюет себе право самому решать свою судьбу, и другие народы будут считаться с ним. Это единственный путь к спасению самого существования, свободы и чести германской нации.
Немецкий народ нуждается в немедленном мире и жаждет его. Но с Гитлером мира никто не заключит. Никто с ним и переговоров не станет вести. Поэтому образование подлинно национального немецкого правительства является неотложнейшей задачей нашего народа..,»
Заканчивался манифест лозунгами:
«За народ, за отечество! Против Гитлера и его преступной войны! За немедленный мир!
За спасение немецкого народа! За свободу и независимую Германию!»
Чуть позже, по инициативе ЦК Коммунистической партии Германии, был создан союз немецких офицеров.
Оставшиеся в живых военнослужащие 6-й армии приняли специальное обращение к немецким генералам и офицерам, к народу и армии:
«Вся Германия знает, что такое Сталинград. Мы испытали все муки ада. В Германии нас заживо похоронили, но мы воскресли для новой жизни.
Мы не можем больше молчать. Как никто другой, мы имеем право говорить не только от своего имени, но и от имени наших павших товарищей, от имени всех жертв Сталинграда. Это наше право и наш долг...
Мы, генералы и офицеры 6-й армии, исполнены решимости придать глубокий исторический смысл бывшей доселе бессмысленной гибели наших товарищей. Горький урок Сталинграда должен претвориться в спасительное действие. Поэтому мы обращаемся к народу и к армии.
Германия ожидает от вас, что вы найдете в себе мужество взглянуть правде в глаза и в соответствии с этим смело и незамедлительно действовать... Потребуйте немедленной отставки Гитлера и его правительства! Боритесь плечом к плечу с народом, чтобы устранить Гитлера и его режим и уберечь Германию от хаоса и катастрофы!»
Среди активистов комитета «Свободная Германия» были известные мне писатель Эрих Вейнерт, поэт Вилли Бредель, драматург Фридрих Вольф, поэт Иоганнес Р. Бехер, а также депутаты рейхстага Вильгельм Пик, Вальтер Ульбрихт, Вильгельм Флорин, пленный генерал Вальтер фон Зейдлиц, который еще в «котле» восстал против Гитлера, генерал-майор Отто Корфес, полковник Луитпольд Штейдле, католические и евангелические священники вермахта Йозеф Кайзер, Алоис Людвиг, бывший старший консисторный советник церковного ведомства по внешним вопросам в Берлине Вильгельм Круммахер, многие солдаты, ефрейторы, офицеры.
В начале августа 1944 года, после долгих и мучительных раздумий, в комитет «Свободная Германия» вступил и Фридрих Паулюс. Тогда же он выступил по радио, ведущему передачи для Германии. Паулюс, в частности, заявил:
«Для Германии война проиграна. В таком положении Германия оказалась... в результате государственного и военного, руководства Адольфа Гитлера. К тому же методы обращения с населением в занятых областях со стороны части уполномоченных Гитлера преисполняют отвращением каждого настоящего солдата и каждого настоящего немца и вызывают во всем мире гневные упреки в наш адрес.
Если немецкий народ сам не отречется от этих действий, он понесет за них полную ответственность.
Германия должна отречься от Гитлера и установить новую государственную власть, которая прекратит войну и создаст нашему народу условия для дальнейшей жизни и установления мирных, даже дружественных отношений с нашими теперешними противниками...»
Решение порвать со своим позорным прошлым пришло к фельдмаршалу не сразу. Паулюс глубоко продумал все происшедшее с ним и его армией у стен Сталинграда, нашел в себе мужество и смелость, чтобы произвести переоценку ценностей, понял, что есть ложь, а что – подлинная ценность, правда.
После окончания Великой Отечественной войны, во время работы в Нюрнберге Международного военного трибунала над военными преступниками Паулюс выступил на одном из заседаний процесса как свидетель. В своих показаниях фельдмаршал осудил развязанную фашизмом вторую мировую войну, без обиняков вскрыл предысторию захватнической войны против Советского Союза, рассказал, что она подготовлялась гитлеровской Германией еще с осени 1940 года.
На вопрос советского обвинителя генерала Руденко: «Кто из подсудимых является активным участником в развязывании агрессивной войны против Советского Союза?» – Паулюс ответил: «Из числа подсудимых, насколько я их здесь вижу, я хочу назвать следующих важнейших советников Гитлера: Кейтеля, Йодля, Геринга...»
Паулюс умер в новой демократической Германии в Лейпциге, спустя четырнадцать лет после окончания великой битвы на Волге и краха у стен героического Сталинграда своей 6-й армии.
Что касается его адъютанта, бывшего полковника Вильгельма Адама, то он стал одним из руководящих деятелей национально-демократической партии, был министром финансов ГДР, начальником Высшей офицерской школы в Дрездене, избирался депутатом Народной палаты ГДР.
ВОЗРОЖДЕНИЕ СТАЛИНГРАДА
На смертельно израненный город было больно смотреть. Среди руин центра Сталинграда каким-то чудом уцелел обелиск, установленный в честь героев Красного Царицына. Гордо стоял он, изрешеченный осколками и пулями. Рядом с обелиском в землю были вбиты дощечки с надписями: «Мины!», «Остерегайтесь – заминировано!».
На первом этаже разрушенного здания драматического театра имени М. Горького наши санитары оказывали неотложную медицинскую помощь тяжелораненым немецким солдатам, которых фашистское командование бросило на произвол судьбы.
Страшную картину представляли горы трупов в Тракторозаводском районе. Фашистские похоронные команды под присмотром советских бойцов вытаскивали окоченевшие трупы из развалин и окопов, складывали их в штабеля. Попадались еще живые, раненые, контуженные или обмороженные солдаты. Но похоронная команд да частенько бросала их вместе с мертвецами, и только строгие окрики советских конвоиров заставляли пленных класть своих раненых на носилки.
После долгого перерыва вновь заработала радиосеть, и сталинградцы услышали передачи из Москвы.
Стали возобновлять работу мелкие предприятия, в первую очередь пищевые: пекарни, столовые; открылись почтовые отделения, сапожные и швейные мастерские промкооперации.
На очистку города выходило все взрослое население, которое пережило битву. Дружно убирали с дорог и подъездных путей завалы, находили в развалинах и бережно складывали целые кирпичи, чинили мосты, помогали убирать трупы.
Наиболее сохранившиеся здания —таких было единицы – приспособляли под жилье. Шел и сбор трофеев брошенных немецких автоматов, пушек.
Вся наша страна в феврале – марте 1943 года посылала продовольствие и промышленные товары для жителей крепости на Волге.
Государственный Комитет Обороны СССР принял специальное постановление о внеочередных мероприятиях по восстановлению хозяйства города Сталинграда и Сталинградской области.
– Странно и непонятно,— пожал плечами личный представитель президента США Дэвис, когда познакомился с ходом восстановительных работ в Сталинграде.– В моей стране из этих развалин,— Дэвис обвел взглядом руины,– сделали бы бизнес: огородили все проволокой, создали огромный музей, куда бы со всего света приезжали туристы. Ваш город лучше строить заново на новом месте, скажем, севернее или южнее нынешних руин. Восстанавливать погибший город намного труднее и, главное, дороже, нежели построить новый.
На это предложение господину Дэвису ответили, что героический Сталинград будет возрожден во что бы то ни стало, и именно возрожденный на века станет памятником подвига, памятью погибшим.
Плечо к плечу с жителями города на восстановлении Сталинграда трудились чекисты. Среди них нашлись плотники, каменщики, штукатуры, кровельщики. В свободное от служебно-оперативной работы время они построили несколько зданий, причем работали до начала и после конца рабочего дня по три, четыре часа. Созданная в УНКВД шефская комиссия установила в палатах госпиталей радио, приобрела печки для отопления, собрала подарки для раненых бойцов.
Для строительства специальной авиаэскадрильи «Героический Сталинград» за короткое время в области собрали свыше пяти миллионов рублей. Свои личные сбережения вносили и чекисты. Лишь один коллектив Новоаннинского райотдела НКВД отчислил на постройку эскадрильи восемнадцать с лишним тысяч рублей – весь свой январский заработок. А всего, по неполным данным, чекистами Сталинградской области было отчислено 113 150 рублей.
Материальный ущерб, нанесенный Сталинграду врагом, составил более 900 миллионов рублей, но партия и правительство поставили грандиозную задачу возродить город, сделать его лучше, чем он был прежде.
С разгромом немцев под Сталинградом работы чекистам не убавилось. В первую очередь требовалось узнать точное местонахождение заминированных врагом участков города и области, чтобы разминировать их и этим обезопасить жителей.
В короткий срок были разминированы наши минные поля. Дело оставалось за немецкими. Работа осложнялась тем, что враг усеял сталинградскую землю минами в деревянных коробках, а на них не реагировали миноискатели. Щуп, тонкий металлический прут, тоже мало помогал, так как обследовать минерам приходилось громадные территории – улицы, развалины, поля, балки. Очень помогли бы в нашей работе немецкие карты минирования, но враг перед сдачей в плен уничтожил свои штабные документы, в том числе формуляры минирования.
Решили обратиться к военнопленным. В лагеря, где содержались тысячи и тысячи пленных, прибыли сотрудники нашего управления во главе с полковником Б. К. Полем. Они выявили саперов, которых немцы почему-то называли «пионерами», стали вызывать на беседу.
– Инженер Кюллер!— представился один из пленных.
– Участвовали в минировании Сталинграда?
– Так точно.
– Сможете вспомнить схему минных полей, которые вы устанавливали?
Пленный помялся и нерешительно ответил:
– Постараюсь...
Опрос других пленных помог выявить еще группу минеров-саперов. Каждому из них была выдана крупномасштабная карта Сталинграда и близлежащих районов. Пленным предложили зарисовать схему известных им минных полей, время установки на нем мин, типы и порядок их расстановки.
Когда были получены первые схемы, началась кропотливая работа по их анализу, сопоставлению. На основе всех этих данных составлялись ориентировочные справки о каждом выявленном чекистами минном поле.
Работа порой стопорилась из-за того, что некоторые пленные умышленно давали неверные, сведения, желая еще больше усложнить работу, запутать, пустить по неверному следу. Ярые нацисты даже в плену пытались вредить советским людям.
Для уточнения собранных среди военнопленных саперов сведений, для избежания с нашей стороны роковых ошибок пленные вывозились непосредственно на места, и там окончательно уточнялись нарисованные схемы.
С разминированием была еще одна сложность: осенью 1942 года враги установили много мин новой, еще досконально не изученной советскими минерами конструкции. Они обладали огромной разрушительной силой.
Всего в первый год в Сталинграде и области было разминировано пятьдесят девять минных полей, где залегало до ста тысяч минных полос, иные из которых тянулись на восемнадцать километров.
Курт Кюллер, бывший военный инженер 191-го полка 71-й немецкой дивизии, раскрыл секрет конструкции новых немецких мин, указал здания, где в стенах или под перекрытием этажей были запрятаны смертоносные «подарки».
Честно и с большой охотой давали необходимые сведения о местах залегания мин румынские солдаты и офицеры. Они составили исчерпывающие схемы и предложили советским инженерным войскам свои услуги в разминировании.
Городской штаб МПВО, городской совет Осоавиахима совместно с 31-м инженерно-химическим батальоном НКВД провели мобилизацию всех, кто был знаком с работами по разминированию. В разминировании, разборке завалов, баррикад (они также хранили в себе мины, невзорвавшиеся снаряды, бомбы) чекистам оказывали помощь инженерное управление 62-й армии, управление оборонительных сооружений. Военные советы 62-й и 64-й армий выделили в распоряжение наших саперов 30 трофейных автомашин.
При осмотре руин, подвалов чекисты сталкивались с отдельными немецкими офицерами, мародерами, фашистскими пособниками, которые пытались спрятаться в развалинах, избежать пленения. Но уйти от возмездия за совершенные преступления не удалось никому.
Созданные трофейные команды выискивали и собирали оружие, боеприпасы.
Когда настала очередь приниматься за восстановление отдельных цехов, а затем целых предприятий, генерал-лейтенант Косякин, командующий округа, через инженерное управление НКО откомандировал несколько подразделений по минноразградительному делу для работ по уничтожению взрывоопасных единиц на стройках. Специально созданные дежурные службы в каждом районе по вызову немедленно выезжали на объекты, где находили и производили разминирование бесчисленных толовых «сюрпризов». В военном отделе обкома ВКП(б) прошло совещание руководителей различных предприятий по вопросу минноразградительной работы.
С очисткой города и области от невзорвавшихся мин, снарядов, гранат, от скрытой под завалами складов взрывчатки приходилось спешить, так как каждый час промедления грозил мирным жителям страшными последствиями. И чекисты с минерами не теряли ни минуты. Целыми сутками пропадали в лагерях военнопленных, выезжали на минные поля Д. А. Костинский и Б. К. Поль.
Самоотверженная работа чекистов по разминированию получила высокую оценку командования Советской Армии, и ее по праву можно назвать подвигом.
