Текст книги "История россии 1917–2009"

Автор книги: Александр Вдовин

Соавторы: Александр Барсенков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 61 (всего у книги 78 страниц)

В этот день 90,32% от принявших участие в голосовании высказались за независимость республики, а Л. М. Кравчук был избран президентом. 2 декабря ее признала Россия, а 3 декабря, в разговоре с американским президентом Дж. Бушем, Кравчук сообщил, что в ближайшие дни состоится встреча лидеров славянских республик в Минске. 5 декабря 1991 г. Кравчук был приведен к президентской присяге, а Верховный Совет Украины принял «Послание к парламентам и народам всех стран», где было, сказано, в частности, что Договор об образовании СССР 1922 г. утратил силу.

8 декабря 1991 г. Председатель Верховного Совета Республики Беларусь С. С. Шушкевич, Президент РСФСР Б. Н. Ельцин и Президент Украины Л. М. Кравчук в местечке «Белая Вежа» под Минском подписали «Соглашение о создании Содружества Независимых Государств», в преамбуле которого заявлялось, что «Союз ССР как субъект международного права и геополитическая реальность прекращает свое существование». Однако формально Союз продолжал существовать, так как о выходе из него не заявили другие республики, согласно Конституции являвшиеся соучредителями единого государства наравне с Россией, Украиной и Белоруссией. Поэтому, с международно-правовой точки зрения, СССР перестал существовать 21 декабря 1991 г., когда в Алма-Ате к Беловежскому договору об образовании СНГ на правах учредителей присоединились еще восемь республик.

Ныне очевидны негативные последствия ликвидации СССР, и буль-шая часть россиян сожалеет о распаде единой страны. Однако возникает вопрос о том, почему в конце 1991 г. это большинство российского населения восприняло весть об официальной «кончине» СССР относительно равнодушно? При ответе нужно принять во внимание ряд факторов. Во-первых, сказалась усталость от затянувшейся неопределенности. В течение многих месяцев ощущалось, что страна находится в состоянии полураспада, который никак не может закончиться. В этом плане Беловежье представлялось наконец-то сделанным выбором. Во-вторых, длительное время все являлись свидетелями нарастающей недееспособности растаскиваемых республиками центральных управленческих структур, что привело к их практически полному свертыванию или параличу к декабрю 1991 г. В-третьих, психологически восприятие исчезновения СССР было облегчено тем, что правовое закрепление этого факта осуществлено в Соглашении о создании Содружества Независимых Государств, т.е. преподнесено не как ликвидация, а как трансформация ранее существовавшего государства. К тому же в Белоруссии одновременно был подписан и документ о координации экономической политики. В этом плане Соглашение соответствовало ново-огаревской традиции, предполагавшей после заключения Договора о Союзе подписание дополнительных соглашений, без которых он тоже «зависал». Политики же убеждали население в том, что наступает новый этап действительно добровольного объединения и равноправного сотрудничества народов.

23 декабря во время встречи М. С. Горбачева и Б. Н. Ельцина обсуждены вопросы, связанные с прекращением деятельности союзных структур. 25 декабря 1991 г. Верховный Совет РСФСР утвердил новое название республики – Российская Федерация (Россия). В тот же день в 19.38 над Кремлем был спущен красный союзный флаг и заменен на трехцветный российский.

§ 5. РСФСР в канун превращения в Российскую Федерацию. Сентябрь – декабрь 1991

Изменения в системе государственной власти и управления. После политического кризиса 19–21 августа 1991 г. начинается качественно новый этап политики российских властей. Если в 1990 – середине 1991 г. их усилия были направлены на борьбу против союзного «центра», то теперь появилась возможность сконцентрироваться собственно на осуществлении реформ. Развернулось активное преобразование всей системы политических, экономических, социальных отношений.

В среде августовских победителей доминировали антикоммунистические настроения, которые во второй половине 1991 г. стали определять официальный курс политики быстро идущей к независимости РСФСР. Этот курс получал и теоретическое обоснование. 28 августа группа известных общественных деятелей «Демроссии» выступила с Заявлением, где произошедшие 19–21 августа события трактовались как «Августовская революция». Политики отмечали, что можно с разными и смешанными чувствами воспринимать развал государства, которое раньше называлось Российской империей, а затем СССР, но «этот свершившийся факт должны приветствовать все истинные демократы как существенную сторону краха коммунистического режима и проявление в принципе прогрессивной тенденции». Вскоре политический кризис 19–21 августа стали называть антикоммунистической или демократической революцией. Зримым доказательством перемен стал демонтаж памятников – символов «тоталитарной эпохи» – Ленину, Дзержинскому, Андропову, возвращение исторических названий городам, улицам (Екатеринбург, Павлов-Посад).

Поражение высших представителей союзных структур придало новый мощный импульс концентрации управленческих полномочий в руках исполнительной власти России, олицетворяемых институтом президента. Это было связано с представлением о том, что в период динамичных экономических и политических изменений страна нуждается в усилении исполнительной власти, которая должна квалифицированно и оперативно решать выдвигаемые жизнью проблемы. На государственно-политическом уровне это вело к изменению существовавшей в СССР системы Советской власти, которая соединяла законодательные, распорядительные и контрольные функции. Первыми практическим шагами в этом направлении были прямые выборы глав исполнительной власти на общероссийском уровне (Президента РСФСР) и в обеих «столицах» (мэров Москвы и Ленинграда), состоявшиеся 12 июня 1991 г. Дальнейшее развитие этой тенденции требовало избрания глав исполнительной власти краев, областей, городов России. Следующий шаг диктовал необходимость разделения власти и полномочий между новыми исполнительными структурами и ранее «всевластными Советами».

21 августа на волне противостояния с ГКЧП принято постановление Верховного Совета РСФСР, согласно которому Президенту РСФСР предоставлялось право впредь, до принятия Закона РСФСР об управлении краем, областью, отстранять от должности председателей (всех уровней) Советов народных депутатов в случае неисполнения этими Советами законодательства РСФСР, указов Президента и актов Правительства, а также исполнения ими решений антиконституционных органов. Не менее революционным был второй пункт постановления, которым вводилась должность главы администрации в крае, области и других административно-территориальных единицах как руководителя соответствующего исполнительного органа. Глава администрации становился правопреемником исполкома Совета народных депутатов. В третьем пункте постановления Президенту РСФСР предоставлялось право(«впредь до принятия закона»), где регулировался бы порядок выборов, т.е. на четко неопределенный срок, единолично назначать глав администраций и освобождать от этих должностей. Постановление вводилось в действие с момента принятия. Документ существенно изменял действовавшую систему управленческих отношений, значительно ограничивая властные функции Советов и усиливая «исполнительную вертикаль», подчиненную непосредственно (и почти исключительно) Президенту.

21 сентября 1991 г. опубликован президентский Указ № 112 «О роли Совета Министров РСФСР в системе исполнительной власти Российской Федерации». Он, с одной стороны, ставил перед Совмином задачи по «построению динамичной модели рыночной экономики», а с другой – определял отношения между предсовмина и президентом. Предусматривалось, в частности, что президент не только должен контролировать деятельность Совмина и «совместно решать принципиальные вопросы организации работы Правительства РСФСР, комиссий и других рабочих органов», но и, при необходимости, председательствовать на его заседаниях для «обеспечения Правительством РСФСР его полномочий в полном объеме».

Огромное влияние на последующее политическое развитие страны оказали решения об изменении властного баланса, принятые на V съезде народных депутатов РСФСР (28 октября – 13 ноября 1991). Постановление «Об организации исполнительной власти в период радикальной экономической реформы» предоставляло президенту право самостоятельно реорганизовывать структуру высшей исполнительной власти России и самостоятельно решать вопросы кадрового назначения в системе исполнительной власти. Таким образом, президент получал необычайную свободу в плане подбора лиц на высшие посты в структуре исполнительной власти, не будучи при этом обязанным согласовывать даже с парламентом свои назначения.

Другое постановление: «О правовом обеспечении экономической реформы» – предусматривало, что законы СССР и РСФСР «в период проведения радикальной экономической реформы применяются в части, не противоречащей актам, принятым в соответствии с настоящим Постановлением». Эти акты (указы президента) предполагалось издавать в целях оперативного регулирования экономической реформы. Принятие этого постановления знаменовало вступление России в весьма специфический период политико-правового развития, когда президентские указы стали выполнять роль замещающего или конкурирующего законодательства. О направлениях развития формирующегося «указного права» можно судить по сфере интересов Государственно-правового управления (ГПУ) Администрации Президента, созданного и возглавлявшегося в 1991 г. С. М. Шахраем. В его структуру входили отделы: государственного, административного и международного права; правового обеспечения вопросов безопасности, обороны и правоохранительных органов; правовых проблем федерализма, местного самоуправления и взаимодействия с федеральными представительными органами; судебной реформы и судопроизводства; гражданского права и хозяйственного законодательства; систематизации законодательства и правовой информатизации.

Решения V съезда народных депутатов легализовали ситуацию, при которой представительные органы власти фактически лишались реального права корректировать то, что делала исполнительная. При этом направление деятельности и состав высших органов исполнительной власти ставились в зависимость от президента как «высшего должностного лица» государства. Уже тогда Б. Н. Ельцин получил огромные полномочия. И хотя решения предусматривали, что полномочия даются «временно», на один год, он впоследствии настаивал на том, что такое положение следует сохранить на значительно больший период. Со времени V съезда эти темы (выбор модели экономических преобразований и формирование команды реформаторов, время «чрезвычайных полномочий») стали основными в политическом противостоянии 1992–1993.

На съезде принято еще одно решение, усиливавшее влияние высшей исполнительной власти. Президент получил право приостанавливать действие актов главы исполнительной власти (республик в составе РСФСР), а также иные решения органов власти, если они противоречат Конституции и законам РСФСР. Съезд своим постановлением отменил также назначенные ранее Верховным Советом РСФСР на 8 декабря 1991 г. выборы глав администраций, сохранив «августовский» порядок – назначение на эти должности указами Президента. Подбором кандидатов и координацией их деятельности занималось Контрольное управление, входившее в структуру Администрации Президента. Забегая вперед, можно отметить, что первые выборы глав администраций (притом лишь в 5 субъектах федерации) прошли в апреле 1993, затем – в виде исключения – в декабре 1995 г. в 12, а с января 1996 по март 1997 – в 56 субъектах Российской Федерации. V съезд народных депутатов сыграл важную роль в рождении нового политического режима.

Выстраивание «президентской вертикали» было одной из стратегических задач российских лидеров и началось до августовского кризиса. Еще 14 августа 1991 г. Указом Президента РСФСР были назначены 14 первых его представителей на местах. До конца года они имелись более чем в 50 регионах России и были народными депутатами либо РСФСР (в основном члены фракций, входящих в «Демократическую Россию»), либо СССР (практически все члены Межрегиональной депутатской группы). Как отмечалось в печати, президентские назначенцы играли на местах роль «демократических комиссаров».

Стремлением к концентрации власти можно объяснить и появление Указа Президента РСФСР от 19 декабря 1991 г. «Об образовании Министерства безопасности и внутренних дел РСФСР», которое предполагалось создать через слияние существовавших раздельно структур органов госбезопасности и внутренних дел. Он сразу же вызвал огромную тревогу в обществе, всколыхнув воспоминания об аналогичном «объединенном ведомстве» начала 1950-х годов. Поэтому одновременно две депутатские группы и несколько комитетов ВС РСФСР обратились в недавно созданный Конституционный суд с ходатайством о проверке конституционности указа. Это было его первое дело. Оперативно рассмотрев вопрос, он уже 14 января 1992 г. своим решением отменил президентский указ, признав его неконституционным, и слияние ведомств, к удовлетворению многих, не состоялось.

Поворот в федеративной политике. После августа 1991 г. начинается новая федеративная политика России. Звучавшее в 1990 г. предложение «глотать суверенитеты» осенью 1991 г. окончательно признано ошибочным, и началась борьба за сохранение бывших автономий в правовом поле России. Однако сделать это было нелегко, так как процесс суверенизации уже имел свою инерцию. Наиболее сложная ситуация складывалась в Чеченской республике. Здесь оппозиция в виде Исполкома ОКЧН под руководством генерала Д. Дудаева сразу после «путча» приступила к свержению «партократического клана», который возглавлял Председатель Верховного Совета республики Д. Завгаев. Началось формирование национальной гвардии, захват хранящегося на складах оружия и боевой техники. 1 сентября 1991 г. Исполком ОКЧН постановил распустить ВС ЧИР, преемником которого должен был стать Временный высший совет (ВВС). 4 сентября отряды гвардейцев взяли под контроль республиканское телевидение и административные здания исполнительной власти, включая резиденцию Совета Министров. А 6 сентября сторонники Дудаева штурмом овладели зданием ВС ЧИР, где в это время происходило заседание. Оказавшие сопротивление депутаты были избиты, председатель горсовета Грозного В. Куценко погиб. Именно 6 сентября 1991 г. «день низложения тоталитарного режима и перехода на путь демократически-правовых» структур отмечается в Чечне как День независимости.

Взятый курс на независимость Чечни предполагалось легализовать через ряд правовых процедур. На октябрь и ноябрь назначались принятие гражданства, выборы президента и парламента. Осуждалась проводившаяся ранее политика «геноцида» и «колониального гнета» чеченского народа со стороны «имперских сил», а для наблюдения за выборами приглашались представители лишь тех союзных республик, которые однозначно взяли курс на выход из СССР. По сути, уже в первой половине сентября 1991 г. в Чечено-Ингушской республике произошел военный переворот националистических радикальных сил, направленный не столько против прежней партийно-советской номенклатуры, сколько нацеленный на выход автономии из России.

В сентябре в Грозном побывали многие московские политики, пытавшиеся ввести ситуацию в контролируемое федеральными властями русло. Однако миссии Р. И. Хасбулатова, М. Н. Полторанина, Г. Э. Бурбулиса, А. В. Руцкого успеха не имели. По докладу последнего Президиум Верховного Совета России принял постановление «О положении в Чечено-Ингушской республике», сыгравшее большую роль в дальнейшей эскалации напряженности. В документе единственной законной властью на этой территории назван ВВС ЧИР, а «незаконным вооруженным формированиям», под которыми подразумевались дудаевские структуры, предписывалось к 10 октября 1991 г. сдать оружие.

Исполком ОКЧН воспринял решения российского руководства, выглядевшее как ультиматум, буквально в штыки. В Чечне была объявлена мобилизация всех лиц мужского пола от 15 до 55 лет, а Национальная гвардия приведена в боевую готовность. К 1 ноября в ней насчитывалось 62 тыс. человек, а в народном ополчении – более 90 тыс.

Б. Н. Ельцин разделял решительные настроения А. В. Руцкого относительно необходимости принятия чрезвычайных мер в отношении ЧИР. 19 октября он подписал жесткое по тону «Обращение к лидерам Исполкома Общенационального конгресса чеченского народа», в котором предупредил, что в случае невыполнения федеральных требований, примет все предусмотренные законодательством РСФСР меры «в интересах нормализации обстановки, обеспечения безопасности населения и защиты конституционного строя». Выборы в Чечне объявлялись незаконными, а их итоги заранее признавались недействительными. Тем не менее, 27 октября выборы были проведены, в них не участвовали ингуши и часть русскоязычного населения. Голосование прошло менее чем в половине районов республики. Дудаев получил подавляющее большинство голосов избирателей и стал первым чеченским президентом. Избранный парламент оказался практически мононациональным. Результаты выборов не признали не только российские власти, но и оппозиционные Дудаеву силы в Чечне.

С ноября 1991 г. начался особенно драматичный период российской политики в Чечне, который надолго усугубил сделанные ранее ошибки. 4 ноября российский президент распорядился готовить указ о введении в республике чрезвычайного положения. На различных стадиях в его разработке участвовали А. В. Руцкой, С. М. Шахрай, Р. И. Хасбулатов, В. Г. Степанков, Н. В. Федоров, В. П. Баранников, А. Ф. Дунаев. Текст был подписан Ельциным 7 ноября. Согласно указу, в ЧИР с 9 ноября по 9 декабря 1991 г. вводилось чрезвычайное положение. В качестве формы управления учреждалась Временная администрация, ее приказы и постановления подлежали исполнению всеми государственными и общественными организациями. Предполагалось привлечь «дополнительные силы и средства органов МВД и КГБ в зону чрезвычайного положения». По плану в операции против Дудаева должны были участвовать более 1,5 тыс. человек.

Таким образом, осознав, что ситуация зашла слишком далеко, российский президент решился на применение силы. Однако операция была провалена прежде всего технически. 8 ноября, когда она началась, техника приземлилась в аэропорту Моздока, а люди – в Беслане (оба – в Северной Осетии). Дороги, по которым войска из Северной Осетии должны были двигаться в ЧИР, были перекрыты. Аэропорт Ханкала в окрестностях Грозного был блокирован несколькими тысячами хорошо вооруженных людей, а взлетные полосы перегорожены тяжелогружен-ными автомобилями. Прибывшие ранее спецназовцы были заблокированы в здании МВД республики.

И тем не менее, главные причины неудачи попытки вооруженного вмешательства, видимо, находились в политической сфере. Ельцин в тот период еще не имел возможности в полной мере опереться на российские силовые структуры, которые находились в стадии формирования и подчинялись союзному президенту. М. С. Горбачев же был категорически против применения войск и давал указания союзным «силовикам» – В. П. Баранникову, Е. И. Шапошникову и В. В. Бакатину – не делать этого. Попытки Ельцина, Руцкого, Хасбулатова уговорить Горбачева успеха не имели. В итоге исполнение указа Ельцина о введении в Чечне чрезвычайного положения было фактически заблокировано.

В Чечне известие о намерении ввести в республике чрезвычайное положение привело к сплочению сил оппозиции вокруг Дудаева. Распространявшийся слух о якобы вновь готовящейся депортации чеченцев консолидировал чеченское общество. Чеченский парламент не только осудил указ, но и потребовал от президента РСФСР в течение 24 часов вывести с территории республики все вооруженные формирования. Не прекращались массовые акции протеста, были блокированы здания МВД, полк Внутренних войск, дислоцированный в Грозном. 9–10 ноября прозвучали угрозы руководства Исполкома ОКЧН осуществить террористические акты на территории России и превратить Москву в «зону бедствия». О серьезности чеченских деклараций свидетельствовал захват самолета, который следовал по маршруту Минеральные Воды – Свердловск.

В этих условиях 11 ноября на заседании ВС РСФСР произошло бурное обсуждение вопроса о конституционности указа Ельцина о введении ЧП в Чечне. И хотя в принятом по этому поводу постановлении ВС содержались «извинительные» для Президента и Президиума ВС формулировки, парламент отказался утвердить указ, обязал урегулировать конфликт политическими средствами, путем переговоров с основными политическими группами, не делая исключения для Исполкома ОКЧН. Как выражение недоверия Президенту звучал пункт, в котором говорилось, что состав «представительной делегации» на переговорах и ее полномочия будет утверждать ВС РСФСР. В пользу отмены указа по разным причинам выступили представители самых разных фракций.

В то же время продолжалась милитаризация чеченского властного режима. Указом от 9 декабря 1991 г. Дудаев подчинил себе все вооруженные формирования на территории республики, предписывал создать Штаб вооруженных сил «для управления частями и подразделениями армии и частями народного ополчения». В ноябре – декабре продолжался «ползучий» захват имущества и вооружений расположенных на территории Чечни частей Советской Армии. Указом от 19 декабря 1991 г. Дудаев возрождал «утраченное в условиях тоталитарной системы право граждан Чеченской республики на приобретение и хранение огнестрельного оружия», что обусловливалось и «состоянием социально-политической обстановки в республике»

При этом Дудаев не принял 3 декабря независимых экспертов, направленных в Грозный Верховным Советом РСФСР с целью подготовки материалов для переговоров. 19 декабря. Заместитель Председателя ВС РСФСР Ю. Ф. Яров обратился к Дудаеву с просьбой прислать свою экспертную группу в Москву. Тон письма свидетельствовал о том, что Москва смирилась с лидерством генерала в республике. Однако письмо было оставлено без ответа, переговоры начались лишь в марте 1992.

В октябре–декабре 1991 г. процесс «совершенствования» федеративных отношений разворачивался и на других направлениях. Продолжался начавшийся ранее процесс избрания президентов республик в составе России, однако теперь он шел не «явочным порядком», а на основе согласительных постановлений ВС РСФСР. Так были избраны президенты Марийской, Чувашской (оба – 8 декабря 1991), Мордовской (14 декабря 1991), Якутской-Саха ССР (20 декабря 1991). В соответствии с рекомендацией ВС России выборы в Кабардино-Балкарии были перенесены на более поздний срок. 22 декабря 1991 г. проведены выборы в новых субъектах Федерации, созданных на базе повысивших статус национальных областей: в Адыгее, Горно-Алтайской, Карачаево-Черкесской и Хакасской республиках. Это были «инерционные шаги» по укреплению провозглашенных ранее суверенитетов, но теперь они носили более упорядоченный характер.

Несколько особняком на общем фоне стоял Татарстан. Выборы президента здесь состоялись еще 12 июня 1991 г., одновременно с общероссийскими. За избранного на этот пост М. Ш. Шаймиева проголосовали 70% принявших участие в голосовании, в то время как за Ельцина в республике проголосовали лишь 45%. При этом лидер Татарстана изначально имел статус «главы республики», в то время как российский – лишь «высшего должностного лица, главы исполнительной власти». В сентябре 1991 г. в Казани проходили волнения и митинги с требованиями независимости Татарстана, 24 октября ВС республики принял Постановление «Об акте государственной независимости Республики Татарстан». В соответствии с логикой политического поведения руководства в 1990–1991, 26 декабря 1991 г. ВС Татарстана принял декларацию о вхождении в СНГ на правах соучредителя. В то время получило распространение высказывание Шаймиева: «Нет президентов больших и малых, есть президенты равные».

Выбор модели экономических преобразований. Результаты предшествовавшего хозяйствования и политического развития предопределили выбор команды реформаторов и характер проводившегося ими курса. Экономическое положение страны к концу 1991 г. можно охарактеризовать как катастрофическое. За один лишь этот год национальный доход снизился более чем на 11%; ВВП – на 13; промышленное производство – на 2,8; сельскохозяйственное – на 4,5; добыча нефти и угля – на 11; выплавка чугуна – на 17; производство пищевой продукции – на 10. Валовой сбор зерна сократился на 24, а его государственные закупки – на 34%. Особенно сильно уменьшился внешнеторговый оборот – на 37%, причем объем экспорта упал на 35, а импорта – на 46. При сокращении поступления товаров на рынок продолжалась и даже усиливалась накачка экономики деньгами. Прибыли предприятий увеличились в 1,9 раза, денежные доходы населения – в 2, а выпуск денег в обращение – в 4,4. За год уровень потребительских цен увеличился более чем в 2 раза (на 101,2%), при том, что годом раньше рост цен составил всего 5%. В итоге к осени 1991 г. был полностью потерян контроль над финансовыми процессами и денежным обращением, реальностью стала дезинтеграция денежной системы страны. Ее признаками были растущая долларизация экономики, вытеснение товарно-денежных отношений бартером, а также административные ограничения межрегионального товарообмена. Некоторые республиканские и областные власти приступили к вводу фактических заменителей денег (талонов, карточек покупателей, купонов), а в ряде случаев (Украина, Эстония, Латвия, Литва) заявили о намерении введения полноценных национальных валют. Это увеличивало находящуюся в обращении денежную массу и выталкивало ее на территорию России, усугубляя финансовую ситуацию.

В 1991 г. дефицит государственного бюджета СССР увеличился в сравнении с запланированным в 6 раз и составил огромную цифру в 20% ВВП (по зарубежным оценкам – 30), причем бывшие союзные республики фактически прекратили перечисление средств в общесоюзный бюджет. Соответственно финансирование федеральных служб, внешнеполитической деятельности, армии, спецслужб практически полностью перешло под эгиду бюджета РСФСР.

Значительно ухудшилась валютная ситуация. Внешний долг увеличился до 76, а внутренний – до 5,6 млрд долларов. Резко сократились золотовалютные резервы, их запас был рекордно низким: в 1989–1991 гг. за рубеж было вывезено более 1 тыс. т золота, на 1 января 1992 г. его осталось лишь 289, 6 т. К концу октября 1991 г. ликвидные валютные ресурсы были полностью исчерпаны, и Внешэкономбанку пришлось приостановить все платежи за границу (за поставляемые товары и услуги, взносы в международные организации), за исключением платежей по обслуживанию внешнего долга.

Неблагополучие в производственной и денежно-финансовой сферах привело к распаду потребительского рынка. В разряд дефицитных перешли практически все виды товаров. Большинство городов страны были охвачены карточной системой. Однако даже скудные нормы, определяемые местными властями, не обеспечивались ресурсами, снабжение не гарантировалось, талоны не отоваривались месяцами, а реализация товаров по ним проходила нервно, с огромными очередями. В результате паралича всех звеньев и систем управления снабжение, прежде всего городов и армии, оказалось практически нарушенным. Так, в январе 1992 г. ресурсы продовольственного зерна составили около 3 млн т в месяц при потребности страны свыше 5 млн т. Это делало обязательным ежемесячный импорт около 3 млн т зерна, на что, как уже отмечалось, в казне не было средств.

Таким образом, любые реформаторы в России в конце 1991 г. должны были исходить из сочетания трех кризисов: инфляционного (ускоряющаяся открытая инфляция при острой нехватке товаров), платежного (острый дефицит золотовалютных ресурсов и подрыв кредитоспособности страны), системного (утрата органами госвласти на всех уровнях способности регулировать ресурсопотоки).

Экономический кризис 1991 г. усугублен (а во многом и обусловлен) острой политической борьбой между различными центрами власти. Особенно жестким и непримиримым было противостояние между российскими и союзными государственно-политическими институтами. К тому времени потеря управляемости экономическими, социальными, политическими, межнациональными процессами в стране стала очевидной для всех. Различия сохранялись лишь в объяснении причин возникновения кризиса. Руководство страны во главе с Горбачевым связывало их с неуемными суверенизаторскими амбициями республик, наиболее активные из которых во главе с Россией развернули атаку на союзный Центр. Группировавшиеся же вокруг Ельцина российские лидеры во всем винили «реакционные имперские силы», партийно-хозяйственную номенклатуру, не желавших демонтировать «отжившие экономические и политические структуры» СССР.

Каждая сторона претендовала на большую обоснованность своего права вытаскивать страну из пропасти. Стало очевидным противоречие: в руках союзного руководства находился хозяйственно-управленческий аппарат, но лидерам явно не хватало политического авторитета, были ослаблены и властные механизмы. У России же не было достаточных административно-хозяйственных структур, но авторитет поднявшихся на протестной волне лидеров был явно выше, более привлекательно выглядела и публичная их риторика. В этих условиях рассчитывать на эффективное управление экономикой было невозможно. Поэтому экономический кризис в СССР этого периода следует рассматривать прежде всего как кризис власти. Радикальные и быстрые изменения в системе властных отношений между союзным и российским центрами начались лишь после событий 19–21 августа 1991 г.

Каковы были возможные пути и реальные возможности реформирования российской экономики? В 1990–1991 для всех была очевидной неэффективность социалистической экономики, регулируемой административными методами. Всеобщим было и понимание того, что «лечение» существовавшей системы связано с внедрением в нее рыночных отношений. Однако в представлениях о том, как осуществить переход к рынку и какая модель его функционирования является наиболее предпочтительной, наблюдались значительные отличия.

Говоря о проблеме перехода к рынку, обычно обсуждают «китайский путь» и «польский вариант». Прежде всего обращается внимание на то, что в первом случае реформы проводятся постепенно, поэтапно, охватывают достаточно длительный период. Во втором вхождение в рынок произошло быстро, стремительно; набор проводимых мероприятий был столь радикален и непривычен для населения, что получил название «шоковой терапии». На самом же деле различия носили более глубокий, «качественный» характер.