Текст книги "История россии 1917–2009"

Автор книги: Александр Вдовин

Соавторы: Александр Барсенков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 78 страниц)

Промышленность в целом, находившаяся в 1920 г. на уровне 13,8% от 1913 г., в 1925 г. достигла 73% от довоенного уровня. Однако уже в следующем, 1926 г., валовая продукция промышленности СССР составила 98% (добыча нефти – 90%, угля – 89, выплавка чугуна – 52, стали – 69%). Машиностроение при этом удалось развивать более высокими темпами. В 1925 г. оно достигло 92,6% от уровня 1913 г., а в 1926-м превзошло его на 33,4%. Грузовой оборот железных дорог, от которых во многом зависело развитие индустрии, в 1925/26 составлял 88,1% по сравнению с 1913 г. На довоенный уровень промышленность страны в целом была выведена в январе 1927 г. (РСФСР – в январе 1926 г.).

Особое внимание уделялось выполнению плана ГОЭЛРО. Вслед за открытием в 1922 г. Каширской и Петроградской районных электростанций в 1924/25 г. вступили в строй Кизеловская (на Урале), Шатурская и Нижегородская (Балахнинская) государственные районные электростанции (ГРЭС); завершалось строительство Штеровской (Донбасс), Ярославской и Волховской станций, строились местные электростанции в Азербайджане, Белоруссии, Туркестане, Грузии. В 1925 г. мощность всех электростанций страны составила 1,4 млрд кВт. Выработка электроэнергии в 1,5 раза превысила довоенный уровень.

План ГОЭЛРО в восстановительный период был основной базой для дальнейшего совершенствования планирования. Г. М. Кржижановский (председатель комиссии ГОЭЛРО; в 1921–1923 гг. и 1925– 1930 гг. – председатель Госплана СССР) подчеркивал насущную потребность «в обобщающей перспективе, необходимой при составлении планов». В апреле 1925 г. Госплан поставил задачу постройки ряда металлургических заводов – Александровского (Запорожского), Криворожского и Керченского на юге страны; у горы Магнитной на Урале; Кузнецкого в Кузбассе. В декабре 1925 г. утвержден план строительства 14 новых машиностроительных заводов, в том числе тракторного на Волге, вагонного в Нижнем Тагиле, завода тяжелого машиностроения в Свердловске, заводов сельскохозяйственного машиностроения в Челябинске и Ростове-на-Дону. По сути, намечались контуры будущей промышленной карты 1-й пятилетки. Всего к концу 1925 г. в стадии проектирования и начального строительства находилось 28 шахт, более 100 предприятий, предназначенных для выпуска тракторов, автомобилей, самолетов, машин для электротехнической и текстильной промышленности, строительства морских и речных судов. По существу это было уже начало технической реконструкции народного хозяйства.

Основные итоги развития народного хозяйства в 1921–1925 гг. подвела XV конференция партии (26 октября – 3 ноября 1926 г.). В ее резолюции отмечалось, что «восстановительный период может считаться в общих чертах законченным. Теперь народное хозяйство входит в новый период своего развития – период перестройки хозяйства на основе новой, более высокой техники». В 1925 г. объем валового внутреннего продукта в России (28 млрд рублей в сопоставимых для всего XX в. ценах) был в 1,3 раза меньше, чем в 1917 г., и в 1,1 раза больше, чем в 1923 г. – самом неблагополучном в этом отношении за все время советской власти. На уровень 1913 г. (47,2 млрд руб.) ВВП России был выеден в ноябре 1928 г.

Изменения в структуре народного хозяйства, составе и условиях жизни населения. За годы восстановления окреп «социалистический сектор» народного хозяйства. В 1924/25 г. государственная и кооперативная промышленность составляла 79,3%, частная – 20,7%. К концу 1925 г. 91,5% оптовой и 57,7% розничной торговли приходилось на долю государственных и кооперативных предприятий. 28% крестьянских хозяйств были охвачены различными видами кооперации. По мере восстановления промышленности на фабрики и заводы возвращались рабочие, покинувшие их в годы войны и разрухи. К 1926 г. общее число рабочих в цензовой промышленности насчитывало 2261,7 тыс. (87,6% от уровня 1913 г.). Основная масса рабочих концентрировалась в промышленных районах РСФСР и Украины. Их заработная плата в промышленности составляла 94% от довоенного уровня.

1917 г. положил начало динамичным преобразованиям социальной структуры населения бывшей царской России. Перед Первой мировой войной население России включало 16,3% рабочих и служащих, 66,7% крестьян-единоличников, некооперированных кустарей и ремесленников, 17% помещиков, представителей крупной и мелкой буржуазии, торговцев и кулаков. В 1928 г. численность рабочих и служащих СССР выросла до 17,6%, крестьян-единоличников, некооперированных кустарей и ремесленников – до 74,9%. Появились колхозное крестьянство и кооперированные кустари – 2,9% населения страны. Из социальной структуры были вытеснены помещики, крупные буржуа, торговцы и значительная часть кулаков. 4,6% населения принадлежала к мелкой городской буржуазии, торговцам и кулакам.

Общее число жителей СССР с 1923 г. увеличивалось примерно на 2% в год. Перепись населения 1926 г. зафиксировала 147 млн жителей, из которых 120 млн (82%, как и в 1913 г.) жили на селе. Значительный прирост населения (на 13 млн за 1923–1926 гг.) во многом имел компенсаторный характер после войны и голодных лет.

Восстановление объемов выработки важнейших товаров народного потребления позволяло улучшить жизнь населения. В 1926 г., по сравнению с 1913 г., было произведено хлопчатобумажных тканей – 102,2%, фабричной обуви – 143,8%, спичек – 110,7%, мыла хозяйственного – 125,6%. Продолжало оставаться более низким производство сахарного песка (64,8%), соли (78,5%), резиновой обуви (94%), однако и по этим товарам в 1927 г. довоенный уровень был превзойден. Валовая продукция всего сельского хозяйства достигла в 1926 г. 118%, по сравнению с 1913 г., в том числе по продукции земледелия – 114 и животноводства – 127%. Все это существенным образом сказывалось на уровне жизни.

В ноябре 1924 г. (после денежной реформы) средний заработок рабочего в промышленности составлял 38,5 рублей, а прожиточный минимум (стоимостная оценка суммарного потребления человека, определяемая на основе минимальных норм) по РСФСР – около 18 рублей. В 1926 г. средний заработок промышленного рабочего поднялся до 55,4 рубля, зарплата специалистов равнялась 165 рублей, служащих – 101 рубль. Работники искусства получали в среднем 73 рублей, работники просвещения – 42 рубля в месяц. При этом до 1-й пятилетки зарплата коммунистов ограничивалась 100–150% средней зарплаты в тех учреждениях, где они работали (партмаксимум). К примеру, директор завода получал 187,9 рубля, если он был членом партии, и 309,5 рубля, если был беспартийным. Годовой заработок чернорабочего в 1926/27 г. равнялся 455 довоенных рублей, разрешенный для специалистов максимум – 1811 рублей.

Энергетическая ценность продуктов питания в семьях фабричных рабочих в 1918 г. составляла 1786 ккал на взрослого едока в день, в 1922 г. – 2461, а в 1926 г. – 3445 ккал. При этом улучшалось качество питания, что выражалось в увеличении количества белков и жиров в рационе рабочего. В 1922 г. продукты животного происхождения составляли 4,4% потребляемых продуктов, а в 1926 г. они достигали уже 13,8%.

В крестьянской семье в 1926 г. на едока приходилось 30–32 кг мяса (до революции – около 16 кг в год. Его производство зависело не только от поголовья скота, но и от сборов зерна. Для получения пуда свинины нужно скормить 5 пудов зерна, или его эквивалентов). Достигнутый уровень питания крестьянского населения в 1926 г. превышал довоенный в переводе на хлебные продукты в потребляющей полосе на 6%, а в производящей на 2%. В производящей полосе питание на одного взрослого едока в день составляло в ккал: у беспосевных крестьян – 3827, у малопосевных – 4043, у среднепо-севных – 4228, у многопосевных – 4689 (в этом случае питание больше всего соответствовало расходу энергии, требуемой для выполнения тяжелой физической работы). По сравнению с дореволюционным временем разница в питании между этими группами значительно уменьшилась, поскольку удельный вес деревенской бедноты понизился в 2 с лишним раза, а удельный вес средних слоев крестьянства возрос более чем в 3 раза. Данные обследования питания сельского населения РСФСР в феврале и октябре 1927 г. (месяцы наибольшего потребления мяса и жиров) дают следующую картину. В потребляющей полосе в февральские дни приходилось на человека в среднем разной муки (преимущественно ржаной) 538 г, в октябрьские – 549 г; круп и бобовых – соответственно 74 и 61 г, картофеля – 644 и 680 г; овощей и фруктов – 117 и 213 г; мяса – 101 и 100 г; рыбы – 25 и 24 г; сала – 12 и 9 г; коровьего масла – около 4 г; растительного масла – 7 и 5 г; сахара и сахаросодержащих продуктов –17 г; молока – 281 и 346 г, яиц – 1 и 4 г в день. В производящей полосе в крестьянском рационе несколько меньше было картофеля (соответственно 396 и 435 г) и молока (226 и 267 г), больше – муки (595 и 593 г), мяса (113 и 94 г.) и яиц (5 и 7 шт.). В 1927/28 г. в семьях крестьян в среднем на одного человека приходилось 239 кг хлеба и хлебопродуктов (в семьях рабочих – 187 кг), 41 кг мяса (у рабочих – 57 кг), 4,3 кг сахара (у рабочих – 14,6 кг). Основными продуктами питания крестьян в конце 1920-х годов, как и встарь, были хлеб, картофель («второй хлеб», как его называли) и молоко. Эти же продукты оставались основными и на последующие 3–4 десятилетия советской власти. С переходом к нэпу в СССР был отменен «сухой закон». В августе 1921 г. СНК разрешил продажу виноградного вина крепостью до 14 градусов, а в декабре – до 20 градусов. В конце 1922 г. легальным напитком стал коньяк. В декабре 1924 г. с винного склада № 1 (будущий завод «Кристалл») пошли в продажу 30-градусные наливки, настойки и водка, получившая в народе название «рыковка» по имени нового главы правительства. В августе 1925 г. власть восстановила государственную монополию на изготовление 38-градусной водки, вскоре доведенной до «нормы» в 40 градусов. Поначалу водка продавалась по рублю за поллитровую бутылку, в 1926 г., после ряда колебаний цена установилась на уровне 1 руб. 10 коп. В 1927 г. доходы от продаже водки в бюджете страны составили 12% , против 26,5% в 1913 г.

Рост народного потребления ограничивался недостатком промышленных товаров. В 1925 г. производство предметов потребления достигло только 72,1% от уровня 1913 г. Однако и при этом общая сумма денежных затрат на покупку одежды и обуви увеличилась в среднем на душу населения в 1924/25 по сравнению с 1923/24 г. на 37,7%. В 1925 г. наиболее дефицитными товарами были ткани, кожа, обувь, сортовое железо, в еще большей степени – гвозди, кровельное железо, стекло, махорка.

Особенно остро ощущалась неустроенность быта из-за плохих жилищных условий населения. Расширение общей площади городского жилищного фонда в 1926 г. по сравнению с 1913 г. на 36 млн кв. м значительно отставало от прироста городского населения. По переписи 1926 г., жилая площадь на душу фабрично-заводских рабочих в среднем составляла 4,91 кв. м, у служащих – 6,96 кв. м. Недостатки жилья скрашивались низкими ставками его оплаты (взимание платы было возобновлено в апреле 1922 г.). В 1924 г. средняя месячная плата за 1 кв. м жилой площади составляла 11 коп. Жилищная плата покрывала лишь часть издержек по содержанию жилища.

Реальным завоеванием трудящихся было сокращение по сравнению с дореволюционной Россией продолжительности рабочего дня. До 1917 г. средняя продолжительность рабочей недели в целом по промышленности равнялась почти 60 ч (10 ч в день). В 1925/26 г. продолжительность рабочего дня промышленных рабочих составляла 7,4 ч. Все рабочие и служащие имели право на ежегодный очередной отпуск не менее двух недель. К 1923 г. в СССР сложилась система социального страхования на случай временной потери трудоспособности вследствие болезни и увечья, беременности и родов, ухода за больным членом семьи и т. д. Система соцстраха в СССР являлась по тому времени самой прогрессивной в мире. Страховые фонды составлялись целиком и полностью из общественных фондов в государственных и кооперативных предприятиях (в 1924 г. 13,6% от всей суммы выплаченной зарплаты). В 1923 г. при временной потере трудоспособности пособие равнялось 65,9% фактического заработка, с января 1924 г. пособие выдавалось в размере полного заработка. Однако полностью провести все эти меры в жизнь стало возможным после ликвидации в стране безработицы.

Приметами послереволюционных социально-политических сдвигов в деревне стали новые учреждения административно-общественного, производственного и культурного назначения: сельсоветы, избы-читальни, клубы, народные дома, размещавшиеся зачастую на месте старых административных учреждений, в помещичьих и кулацких домах, в бывших церквах. Началось строительство и новых зданий, особенно для школ и больниц. В деревнях появлялись первые электрические «лампочки Ильича».

В 1920-е годы постепенно менялся и внешний облик советского человека. Вместо шинелей, ватников и гимнастерок военного времени все большее распространение среди горожан получали довольно узкие и короткие брюки навыпуск и свободная блуза с матерчатым поясом (толстовка). Женщины носили короткие платья прямого покроя, юбки и блузки. Распространенным женским головным убором стал красный платочек, повязанный концами назад. В то же время были широко распространены кожаные куртки, ставшие во время войны как бы формой для коммунистов, а также френчи, галифе полувоенного покроя, матросские тельняшки и брюки «клеш». С 1923 г. в СССР стали популяризироваться модели одежды, приемы кройки и шитья.

Переход к индустриализации и коллективизации. В декабре 1925 г. XIV съезд партии переименовал РКП(б) во Всесоюзную Коммунистическую партию (большевиков) – ВКП(б). Главным решением съезда было принятие курса на индустриализацию страны, необходимость которой сознавали все противоборствующие в партии группировки. Они исходили из представлений об СССР как осажденной врагами крепости и не теряли надежд на мировую революцию. Общее настроение определяла альтернатива: либо ликвидировать отставание, либо погибнуть.

Концепция Бухарина (продолжение нэпа, сбалансированное развитие промышленности и сельского хозяйства, приоритетное развитие тяжелой промышленности при одновременном внимании к производству предметов потребления, кооперирование крестьянских хозяйств на добровольной основе) была отвергнута. Утверждалась сталинская: свертывание нэпа, усиление роли государства в развитии экономики, ужесточение дисциплины, форсированное развитие тяжелой промышленности, использование деревни как поставщика средств и рабочей силы для нужд индустриализации.

Старт мобилизационному штурму в промышленности дала XV конференция партии (октябрь – ноябрь 1926 г.). Была поставлена амбициозная цель – в минимальный срок «нагнать, а затем превзойти» уровень индустриального развития передовых капиталистических стран. В качестве источников индустриализации, как и ранее, назывались накопления госпромышленности, бюджетное перераспределение средств из других отраслей (главным образом за счет изъятия прибавочной части необходимого продукта из сельского хозяйства) в пользу строительства тяжелой индустрии и привлечение сбережений населения через займы. Заметную роль среди источников индустриализации играли доходы от экспорта сельскохозяйственной продукции (зерно) и сырья, в основном леса и нефти (только за 1926–1929 гг. экспорт вырос в цене более чем на 70%), а также от продажи алкоголя. Государственные займы также составляли значительную часть бюджета СССР (в 1927/28 – 10%). Вместе с тем партия отвергла предложения сторонников Троцкого по дальнейшему повышению отпускных цен на промышленные товары.

Наиболее циничным выразителем троцкистской экономической программы был Е. А. Преображенский (член коллегии наркомата финансов в 1924–1927 гг.). В 1925 г. он вместе с Г. Л. Пятаковым (зампред ВСНХ) полагал: если допустить, что возможно построение социализма в одной стране, то это нужно делать с максимальной быстротой, форсируя темпы строительства. В своей книге «Новая экономика» (1926) Преображенский обосновывал экономическое понятие «первоначальное социалистическое накопление», предлагая черпать средства в основном «вне комплекса государственного хозяйства», а создавать «первичное накопление капитала за счет крестьянства». Рыков и Бухарин называли эту идею возмутительной.

Однако, по сути, на практике все и сводилось к перераспределению средств деревни, легкой и пищевой промышленности на нужды тяжелой. Конечно, это ограничивало и даже снижало жизненный уровень трудящихся. Активная часть общества считала, что индустриализация требует жертв. Фактически руководство партии в лице Сталина и его сторонников со временем все более склонялись к позиции Преображенского.

Отличительной особенностью первого этапа индустриализации было сочетание восстановительных процессов в промышленности с развертыванием нового строительства по планам ГОЭЛРО. В 1928 г. валовая продукция народного хозяйства СССР почти на треть превышала уровень 1913 г. При этом крупная промышленность только за 1926– 1928 гг. выросла почти вдвое. Однако производство чугуна в 1928 г. составляло всего 78% от довоенного уровня. В эти годы завершилось строительство крупных по тем временам электростанций, а в 1927 г. началось строительство 10 новых станций, в их числе мощной электростанции на Днепре, а также Ростовского завода сельскохозяйственных машин, Сталинградского тракторного завода, Керченского металлургического и крупного завода в Кривом Роге. Велась подготовка к строительству Кузнецкого металлургического завода, сырьевой базой которого стали коксующиеся угли Кузбасса и железные руды Урала. Развернулись работы на северном и южном участках Туркестано-Сибирской железной дороги (1452 км от Семипалатинска через Алма-Ату до станции Луговая).

Всего за первые 10 лет советской власти в России было построено, восстановлено и введено в строй 2,2 тыс. крупных промышленных предприятий. В первые годы индустриализации, начиная с 1926 г., начато строительство более 600 новых промышленных предприятий, на многих старых проводилась коренная реконструкция, почти равная новому строительству. Все это позволило поднять удельный вес промышленного производства (в сравнении с аграрным) с 36% в 1926 г. до 48 – в 1928-м. Начался процесс превращения страны из аграрной в индустриальную.

Основные экономические показатели сельского хозяйства в 1926– 1928 гг. тоже превосходили показатели предреволюционной России. Валовой аграрной продукции в стране производилось на 18–20% больше по сравнению с 1913 г. Однако три четверти посевных работ в стране велось ручным способом; до половины зерновых убиралось косой и серпом, обмолачивалось цепом и другими примитивными орудиями. Низкая урожайность и частые недороды, суровые природные условия усугубляли ситуацию. Товарного хлеба (для города) деревня производила на 30% меньше, чем до революции. Число крестьянских хозяйств достигло максимума в 1927 г. – 25 млн против 21 млн в 1916 г. Основную их массу составляли бедняцко-середняцкие хозяйства, производившие зерно в основном для собственного потребления. На фоне роста промышленности нерентабельность мелкого крестьянского производства проявлялась все отчетливее. Надежды на улучшение связывались с переводом мелких хозяйств на рельсы крупного производства.

Резолюция XV съезд партии (декабрь 1927 г.) «О работе в деревне» призывала «широко развернуть пропаганду необходимости и выгодности для крестьянства постепенного перехода к крупному общественному сельскому хозяйству». Начавшаяся индустриализация открывала возможность для подготовки материально-технической базы преобразования сельского хозяйства, расширяя поставку тракторов, прицепных машин и орудий.

Подготовке массовой коллективизации способствовали простейшие формы кооперации. В кооперативы (сбыто-снабженческие, ТОЗы – товарищества по совместной обработке земли и др.) к осени 1927 г. объединено около трети крестьянских хозяйств, а в 1929 г. – более 55%. Однако в колхозы (высшую форму кооперации) к июню 1929 г. было вовлечено лишь 3,9% крестьянских хозяйств. Большевики были полны решимости добиться массовой коллективизации в кратчайший срок.

Разработка пятилетнего плана. На XV съезде партии было решено разработать комплексный план развития народного хозяйства страны, устанавливавший пропорции и темпы развития различных секторов и отраслей хозяйства, регионов страны на пятилетний период. Работа была сосредоточена в Госплане и ВСНХ, проходила в острой борьбе, отражая различия во взглядах в высшем руководстве на перспективы развития страны. По предложению председателя Госплана Г. М. Кржижановского готовились два варианта пятилетнего плана – минимальный (отправной) и оптимальный. Наметки первого были на 20% ниже, чем во втором. В ВСНХ под руководством В. В. Куйбышева разрабатывался только оптимальный вариант. В этом плане индустриализация трактовалась как ускоренное развитие собственной (не импортируемой) промышленности и прежде всего продукции машиностроения, энергетики, химической промышленности, металлургии. ВСНХ намечал обеспечить ежегодный прирост промышленной продукции на 19–20%. Старые буржуазные специалисты (В. А. Базаров, В. Т. Громан, И. А. Калинников), ссылаясь на мировой опыт, считали реальным вдвое меньший темп индустриального развития по сравнению с намеченным в отправном варианте плана. Против высоких темпов возражали и представители «правой оппозиции» (Бухарин, Рыков, Томский). Однако ноябрьский пленум ЦК (1928) заявил о возможности «догнать и перегнать в технико-экономическом отношении капиталистические страны... только при напряженном темпе развития индустрии и индустриализации страны». Вариант контрольных цифр пятилетнего плана, предусматривавший рост всей промышленности на 167% (тяжелой – на 221, легкой – на 130), ВСНХ подготовил в середине декабря 1928 г.

В апреле 1929 г. оптимальный вариант плана был принят правительством, несмотря на возражения Кржижановского (в ноябре на этот пост назначен Куйбышев), затем одобрен XVI партийной конференцией и утвержден V Всесоюзным съездом Советов. План был рассчитан на период с октября 1928 г. до октября 1933 г. Хозяйственный год в условиях индустриализации и укрепления плановых основ в сентябре 1930 г. решили перенести с 1 октября на 1 января, начиная с 1931 г.

План предусматривал увеличение за пятилетие выпуска промышленной продукции в 2,8 раза (тяжелой – в 3,3) и сельскохозяйственной – в 1,55; повышение реальной зарплаты в промышленности на 71%, доходов крестьян – на 67%. Намечалось перевести в общественный сектор сельского хозяйства к концу пятилетки 4–5 млн крестьянских хозяйств (18–20% их числа) и 17,5% общей посевной площади. Одновременно планировалось ввести всеобщее обязательное начальное образование, ликвидировать неграмотность населения в возрасте до 40 лет, подготовить квалифицированные кадры для всех отраслей народного хозяйства. Однако многие наметки пятилетнего плана уже вскоре изменились. Летом 1929 г. ЦК принял ряд постановлений о форсированном развитии ряда отраслей промышленности.