Текст книги "История россии 1917–2009"

Автор книги: Александр Вдовин

Соавторы: Александр Барсенков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 78 страниц)

ИСТОРИЯ РОССИИ
1917–2009

Издание третье, расширенное и переработанное

Рекомендовано УМС по истории и искусствоведению

УМО по классическому университетскому образованию

в качестве учебного пособия для студентов высших учебных

Москва 2010

заведений, обучающихся по специальности 020700 История

УДК 821.112.2.02 ББК 83.3(4Гем) Б 86

Р е ц е н з е н т ы:

Кафедра новейшей отечественной истории

исторического факультета МПГУ (заведующий проф. Э. М. Щагин);

зав. кафедрой истории Института переподготовки и повышения

квалификации МГУ имени М. В. Ломоносова проф. А. И. Уткин

Барсенков А. С., Вдовин А. И.Б 86 История России. 1917–2009 / А. С. Барсенков, А. И. Вдовин. – 3-е изд.,

расш. и перераб. – М.: Аспект Пресс, 2010. – 846 c.

ISBN 978–5–7567–0575–1

В настоящем пособии — самом полном на сегодняшний день изложении университетского учебного курса отечественной истории с 1917 г. до наших дней – прослежена связь между советским и постсоветским периодами истории России. Показаны условия возникновения, особенности развития Советского государства и общества на разных этапах новейшей отечественной истории; определявшие их эволюцию факторы; причины и обстоятельства распада Советского Союза, становление Российской Федерации. Подготовленное на основе новейших исследований и документальных публикаций, пособие включает темы, которые ранее в учебной литературе не освещались, и предлагает новую трактовку многих известных проблем.

Для студентов высших учебных заведений исторических и политологических специальностей.

УДК 821.112.2.02 ББК 83.3(4Гем)

ISBN 978–5–7567–0575–1 © Барсенков А. С., Вдовин А. И., 2010

© Оформление. ЗАО Издательство «Аспект Пресс», 2010

Все учебники издательства «Аспект Пресс» на сайте

www.aspectpress.ru

Предисловие

Разработка современной концепции истории советского и постсоветского общества ведется со смены эпох в новейшей отечественной истории, символически обозначенной рабочими технической службы Кремля В. Кузьминым и В. Архипкиным. 25 декабря 1991 г. в 19:38 они спустили государственный флаг СССР с флагштока над президентской резиденцией в Кремле и водрузили бело-сине-красное полотнище российского стяга. В тот же день РСФСР была официально переименована в Российскую Федерацию. Смена эпох положила начало переосмыслению предыдущего опыта российского народа и выработке новой концепции истории.

В рамках господствовавшего ранее формационного подхода история советского периода представлялась как переход от капитализма к социализму с последующим восхождением последнего по ступеням зрелости от неразвитых форм к более развитым. Последняя из достигнутых фаз официально именовалась «развитым социализмом». С неожиданным крахом социализма многим сторонникам формационного подхода его трактовка представляется неверной. Они полагают, что правильнее было бы говорить о нем как об одной из фаз «раннего социализма», который еще во многом требовалось доводить до развитых форм. Отказ же от самой идеи приверженцы социализма считают исторической ошибкой или преступлением.

Неудавшийся опыт социалистического строительства вроде бы оправдывает утверждение о «конце истории». Под этим имеется в виду, что часть человечества, находящаяся на современной капиталистической стадии развития, и впредь будет развиваться при капитализме. «Триумф Запада, западной идеи, – утверждается в статье «Конец истории» (1989) американского профессора Ф. Фукуямы, – очевиден прежде всего потому, что у либерализма не осталось никаких жизнеспособных альтернатив».

С этой точки зрения, социализм оказался одним из исторических тупиков, который просто вынудил пошедшие по нему народы возвратиться на магистральный путь истории и присоединиться к «передовой» части человечества. В наши дни фукуямовская идея о конце истории и одномерности социального прогресса представляется несостоятельной все большему числу авторитетных представителей мировой науки.

Как бы то ни было, поражение социалистической идеи в СССР и целом ряде других стран мира существенно поколебало веру в формационный подход к истории человеческого общества, базирующийся на различении способов производства материальных благ в истории общества. И хотя этот подход, безусловно, не исчерпал своих возможностей при характеристике минувших эпох, его прогностические возможности вызывают все большее сомнение.

С 1943 г., когда был упразднен 3-й Интернационал – знаменитая международная организация, объединяющая с 1919 г. компартии различных стран, – в нашей стране и мире все реже исполнялся созданный в 1933 г. гимн Коминтерна. Совсем мало остается приверженцев коммунистических идей, убежденных в том, что уже в ближайшем будущем «все страны охватит восстания костёр!». Вместе с тем, остаются еще члены КПРФ и других партий, считающих: «Мы красного фронта отряд боевой / И мы не отступим с пути своего!».

К формационному подходу в определенном отношении оказывается совсем близким и так называемый цивилизационный подход. Он предполагает, что человечество развивается, восходя от дикости к варварству и далее – к современным цивилизованным историческим формам. Так, социализм в свое время изображался цивилизацией высшего типа. «Мы создаем, и мы создадим, – говорил Н. И. Бухарин в 1928 г., – такую цивилизацию, перед которой капиталистическая цивилизация будет выглядеть так же, как выглядит “собачий вальс” перед героическими симфониями Бетховена». Ныне лидерство в развитии видится иначе: «Десятка западных стран движется вперед, а остальные догоняют». В качестве ци-вилизационного образца чаще всего выставляются США. Ориентируясь на него, отстающие «модернизируются». Считается, что главной задачей модернизации является перевод общества в новое качество, ликвидация отставания от экономически развитых стран.

Однако при ближайшем рассмотрении обнаруживается, что такая стратегия развития «отсталых» цивилизаций неосуществима, так как модернизировать все человечество по американскому образцу невозможно из-за ограниченности земных ресурсов, львиная доля которых потребляется теми же Соединенными Штатами. США производят около 20% мирового ВВП, а потребляют из него около 40%. Насчитывая около 5% жителей Земли, они расходуют 23% всей энергии, съедают 15% мяса, на американских дорогах используются 37% всех машин мира. Сегодня американец потребляет в четыре с лишним раза больше энергии, чем усредненный житель планеты, тратит в три раза больше воды, производит в два раза больше мусора и вырабатывает в пять раз больше углекислого газа. Заработок гражданина США почти в пять раз больше заработка усредненного жителя планеты. Официальный порог бедности в США составляет 50 долларов в день, а у 3,5 миллиарда жителей Земли нет возможности тратить ежедневно и двух долларов. По международным критериям бедностью считается доход в 2–4 долл. в сутки на человека, а нищетой – менее 2 долл.

К нашим дням сформировалось понятие о «золотом миллиарде» населения земли – одном из 6,5 миллиара землян, населяющих страны, достигшие высокого уровня технологического развития, – США, Канада, страны Западной Европы, Япония, Австралия, Новая Зеландия, Израиль. В 2001 г. «золотой миллиард» распоряжался почти 85% мирового продукта (в 1960 г. – 70%), на него приходилось 84% мировой торговли и 85% финансовых накоплений. В 1960 г. различия в доходах между наиболее богатыми и беднейшими 20% населения мира относились как 30:1, в 1970 г. – как 32:1, в 1990 г. – как 60:1, а к концу 2000 г. – как 100:1. Дальнейшее «улучшение» этих соотношений в пользу «развитых стран» и надежды на некоторое расширение «золотого миллиарда» за счет аутсайдеров фактически лишают перспектив четыре пятых населения планеты, делая их излишними на земном празднике жизни.

Представляется справедливым суждение Г. Х. Шахназарова о том, что цивилизационная теория, как и любая другая, имеет право на существование. Но при ряде достоинств ей присущи ошибки, чреватые серьезными последствиями. Претендуя на единственно правильную методологию постижения истории, всецело овладев умами и будучи положенной в основу политической стратегии, она «грозит вернуть мир в эпоху крестовых походов и джихадов – с той разницей, что вместо мечей, стрел и копий пойдут в ход ракеты с ядерными зарядами, электронное и информационное оружие». Недавние события в Югославии и Ираке в этом свете предстают как первые крестовые походы под флагом прав человека и утверждения нового цивилизационного порядка.

Обращает на себя внимание и тот факт, что цивилизации зачастую классифицируются по произвольной методике. До сих пор не удалось выявить объективных критериев, по которым выделяются цивилизации. По этой причине их число сильно отличается у разных авторов, вплоть до сведения любого народа к особой цивилизации. История стран, шествующих впереди других по столбовым дорогам цивилизации, расцвечивается положительными характеристиками исторических фактов, явлений, процессов и личностей. Сочинения же по истории «нецивилизованных» стран изобилуют негативной информацией и антигероями. Все это наблюдается и во многих учебных пособиях по отечественной истории, изданных в последние десятилетия. Они во многом напоминают исторические труды, вышедшие из-под пера историков известной школы М. Н. Покровского, главной задачей которых было показать дореволюционную отечественную историю исключительно в негативном свете.

Согласиться с «переизданием» такого подхода к освещению пройденного страной пути невозможно, поскольку при этом и советский этап предстает как самый темный период отечественной истории – цепь авантюрных попыток осуществления социальной утопии, тоталитаризм, административно-командный режим с нечеловеческим лицом, немотивированные репрессии, паранойя и маразм лидеров, насилие над народа-ми, погружение страны в застойное историческое болото. С помощью такого «цивилизационного» подхода в школе и университете можно взращивать только национальных нигилистов, антипатриотов, внутренних и внешних эмигрантов.

Ограниченность формационного и цивилизационного подходов к истории, представляющих путь народов как линейное восхождение от низших форм к высшим, развитие по неким «передовым образцам», как модернизационные переходы от традиционных обществ к современным, преодолевается синергетическим подходом к истории. Его появление связано с творчеством бельгийского ученого российского происхождения И. Пригожина, удостоенного в 1977 г. Нобелевской премии за работы по термодинамике неравновесных систем, и немецкого физика Г. Ха-кена, давшего в 1973 г. изученным им эффектам самоорганизации в лазерном излучении название «синергетика» (от греч. synergeia – совместное, согласованное действие). Со временем было признано, что этот диалектический метод познания имеет универсальный характер и применим для постижения закономерностей развития общества. В наши дни он активно входит в методологию исторической науки.

Синергетический подход основан на таких понятиях, как нелинейность, неустойчивость, непредсказуемость, альтернативность развития. Историков это привлекает новым взглядом на развитие неустойчивых ситуаций в историческом процессе, для чего требуется учитывать влияние на него разного рода случайностей, малых воздействий, которые невозможно предугадать и прогнозировать. Особую значимость для понимания истории приобретает развитие в точке бифуркации – точке ветвления процесса, являющейся отправной для новой линии эволюции. Яркий исторический пример представляет собой социальная революция, означающая кардинальную перестройку общественной системы. С понятием бифуркации неразрывно связано представление о так называемом аттракторе. Н. Н. Моисеев объясняет эту связь следующим образом. Развитие динамической системы любой природы происходит в некотором аттракторе – ограниченной «области притяжения» одного из стабильных или квазистабильных состояний системы. Сложные нелинейные системы могут обладать большим числом аттракторов. В силу ряда причин: чрезмерно большой внешней нагрузки или накопления флуктуаций (противоречий в обществе) – ситуация однажды может качественно измениться, и система относительно быстро перейдет в новый аттрактор, или канал эволюции. Подобная перестройка системы называется бифуркацией.

Главное отличие нового подхода от классических заключается в том, что в рамках классической науки царствовали принципы детерминизма, а случайность считалась второстепенным, не оставляющим следа фактором в общем потоке событий. Неравновесность, неустойчивость воспринимались как нечто негативное, разрушительное, сбивающее с «правильной» траектории развитие, которое мыслилось как безальтернативное. В синергетике идея эволюционного подхода сочетается с многовариантностью исторического процесса и многомерностью истории. С позиций синергетики ХХ век человеческой истории представляется настоящим веком бифуркации. Как пишут авторы монографии «Синергетика и прогнозы будущего» (2001), «развитие нелинейной математики, синергетики, а с ними и нового взгляда на мир и условия жизни в нем – не очередная мода, а естественная стадия развития науки и культуры».

Синергетический подход дает представление о сложности изучаемых в природе и обществе процессов. Однако при его применениии следует иметь в виду особенности задач, решаемых обществоведами. Физики, добившиеся за последний век фантастических достижений в своей области, полагают, что их наука изучает «простейшие и вместе с тем наиболее общие закономерности явлений природы, свойства и строение материи и законы ее движения» (А. М. Прохоров). Перед аналогичными задачами, необходимостью установления наиболее общих закономерностей в развитии страны и российского общества, стоят историки. Однако решить такие задачи им оказывается труднее, потому что общество как объект познания неимоверно сложнее объектов, изучаемых естественными и «точными» науками.

Историю творят миллиарды существ, наделенных разумом и чувствами. Они исполняют различные роли на разных этапах жизни, решают как собственные, так и проблемы сообществ, в которые оказываются включенными не только по своей воле. История любого государства – это судьбы отдельных людей, их отношения друг с другом, положения в коллективах и общественных объединениях, участие в делах семьи, организации, страны. Человек с рождения оказывается в перекрестии взаимодействий различных сторон жизни общества (экономика, политика, право, мораль, религия и т.д.). И в каждой из этих областей может оставить более или менее заметный след, результат творчества и свершений.

Интегральное понимание соотношений индивидуального, социального и общечеловеческого в общественно-историческом развитии чрезвычайно затруднено. Время кардинальных перемен в общественной жизни многократно усложняет проблему. Однако это не избавляет историков от необходимости создавать правдивые исторические полотна. Достоверные знания о прошлом своей страны и ее современном состоянии необходимы каждому современному человеку, ведь «человек может быть полезен своей стране только в том случае, если ясно видит ее» (П. Я. Чаадаев). Учебные пособия и предназначены для того, чтобы способствовать выработке такого видения, иначе говоря, хорошего понимания, формированию у учащихся не только необходимых знаний, но и лучших гражданских и патриотических качеств.

Нелишне напомнить, что историк сам должен обладать этими качествами. Лишь в этом случае он может соответствовать высоте своего призвания. «Историк, – писал патриарх отечественной историографии Н. М. Карамзин, – должен ликовать и горевать со своим народом. Он не должен, руководимый пристрастием, искажать факты, преувеличивать счастие или умалять в своём изложении бедствия; он должен быть прежде всего правдив; но может, и даже должен неприятное, всё позорное в истории своего народа передавать с грустью, а в том, что приносит честь, о победах, о цветущем состоянии говорить с радостью и энтузиазмом. Только таким образом может он сделаться национальным бытописателем, чем прежде всего должен быть историк».

А. С. Пушкина писал: «Я далеко не восторгаюсь всем, что вижу вокруг себя... но клянусь честью, что ни за что на свете я не хотел бы переменить отечество или иметь другую историю, кроме истории наших предков, такой, какой нам Бог ее дал». В этих словах заключено не только высокое патриотическое чувство, но и констатация очевидного. Другой истории у народа не может быть, даже если этого очень бы хотелось. Прошлое историкам, как и всем людям, неподвластно, его можно познать, но нельзя изменить. Уместно вспомнить также утверждение выдающегося историка В. О. Ключевского о том, что правдивая история, историческое воспитание, формирование исторического сознания является непреложным условием бытия народа: «Без знания истории мы должны признать себя случайными, не знающими, как и зачем мы пришли в мир, как и для чего в нем живем, как и к чему должны стремиться». Развивая эту мысль применительно к соотечественникам, ученый полагал, что «каждый из нас должен быть хоть немного историком, чтобы стать сознательно и добросовестно действующим гражданином».

Объективная история – продукт честного исследователя и патриота. Л. Н. Толстой писал об особой значимости для историка евангельской заповеди «Не лжесвидетельствуй». В его дневнике значится: «Эпиграф к истории я бы написал: “Ничего не утаю”. Мало того, чтобы прямо не лгать, надо стараться не лгать отрицательно – умалчивать». Современный историк В. Д. Соловей справедлив в своем утверждении: «Объективно писать историю своей страны и своего народа способен лишь тот, кто любит их и признаёт их безусловную ценность. Патриотизм – не антитеза объективности, а её важнейшая предпосылка. Что, кстати, прекрасно знают англосаксы с их знаменитым девизом: my country – right or wrong! (это моя страна, права она или нет!). Сверхлиберальные американцы выражаются ещё более радикально: люби Америку или убирайся! А уж об американской (равно – английской, французской и т.д.) манере писать собственную историю и говорить нечего. Крупный современный английский историк назвал её агрессивным самовосхвалением». Русской манере самовосхваление не свойственно.

Историческая наука выполняет важнейшую общественную функцию – способствует сохранению и обогащению исторической памяти народа. В первую очередь – о великих событиях далекого и недавнего прошлого, о славных именах и деяниях предков. «Когда мы любим, гордимся отечеством – это значит, что мы гордимся его великими людьми, т. е. теми, которые сделали его сильным и уважаемым на исторической сцене», – говорил наш выдающийся соотечественник И. П. Павлов. Историческая память, в свою очередь, выполняет функции интеграции общества, скрепляет единство поколений, создает представление об общей исторической судьбе и исторической ответственности, поддерживает нравственное здоровье общества, питает национальную гордость.

Пренебрежение историей вредит ее творцам. Характерно, что нигилизм в отношении истории России, ее обесценение, изображение прошлого «темным», «проклятым», «мрачным», «рабским», и на этой основе прекращение преподавания истории в школах и университетах, санкционированное российской властью после революции 1917 г., продержались недолго. В начале 1930-х годов отечественная история была вновь востребована. Действующая власть для обоснования своего права на место в истории была вынуждена доказывать, что она призвана направлять развитие страны к благу граждан, но справляется с этим лучше и эффективнее прежних властителей. Только в случае легитимации власти в качестве законного наследника тысячелетней истории России руководству удается сплотиться с народом. И только в этом случае власть заручается патриотическим настроением народа, способным защищать страну во времена суровых испытаний, успешно развивать государство, обеспечивать его благоденствие.

Отечественная история была не в чести и какое-то время после революционного 1991 г. По прошествии времени Б. Н. Ельцин говорил: «Я в 1991 г. ставил перед собой в качестве главной задачу всю жизнь повернуть круто и наоборот. Поэтому я подобрал команду, которая ничего из прошлого не ценила и должна была только строить будущее». На практике это свелось к разрушению всей советской коммунистической системы и советской экономики. «Наверное, по-другому было просто нельзя, – утверждал Ельцин. – Кроме сталинской промышленности, сталинской экономики, адаптированной под сегодняшний день, практически не существовало никакой другой. А она генетически диктовала именно такой слом – через колено. Как она создавалась, так и была разрушена». Первое постсоветское десятилетие, точно так же как и десятилетие после 1917 г., прошло под знаком отказа от постановки проблем патриотического воспитания.

В последнее время наметились перемены. Если в 1990-е годы средства массовой информации активно призывали россиян осудить имперское прошлое и стремление к великодержавию, не цепляться «за архаичные национальные идеалы», осуществить «розовую мечту российского космополитизма» и стать, наконец, частью Европы, то с недавних пор официальная риторика меняется «с абстрактно-демократической на национал-патриотическую, подавляющее большинство либеральных партий только и говорят, что о Великой России... Запретные слова “нация” и “империя” обрели легальный статус в общественном сознании».

В феврале 2001 г. в России была принята Государственная программа «Патриотическое воспитание граждан Российской Федерации на 2001–2005 гг.». В аналогичной программе, рассчитанной на последующий период, средствами воспитания названы страницы как досоветского, так и советского прошлого. Иначе говоря, мы должны внимательно присмотреться к нашему прошлому и опираться «на все то положительное, что дал тысячелетний опыт нашего государства, в том числе и 74 года коммунистического правления» (Н. Н. Моисеев).

Всесторонне и критически оценивая советское время, создавая и уточняя картину прошлого в связи с появлением новых источников, фактов и доказательств, мы, безусловно, должны с уважением относиться ко всему позитивному, что было сделано соотечественниками. Не стоит забывать, отмечал Президент России Д. А. Медведев, что «мы во многом последние годы жили за счет того наследства, которое получили из Советского Союза», нам еще предстоит «выстроить планы по технологическому переоснащению нашего государства».

На встрече В. В. Путина с участниками Всероссийской конференции преподавателей общественных наук (июнь 2007) говорилось о «стандартах образования», которые обеспечивали бы фундаментальные исторические знания, обоснованные оценки. В пособиях по истории должна быть представлена альтернативная точка зрения, средство против стандартизации мышления. Однако в них не должно быть перегибов, оскорбляющих историческую память и национальное чувство. Трагические страницы истории (они были не только у нас; пострашнее еще были в истории других стран, например, колониальные захваты, нацизм, применение ядерного и химического оружия в отношении гражданского населения), не должны забываться, но и не должны использоваться для навязывания чувства вины. Материалы этой встречи имеют особую значимость для всех, кто профессионально изучает и преподает новейшую отечественную историю.

Главная цель настоящего пособия состоит в выявлении и характеристике исторических этапов, через которые Россия прошла в 1917– 2009 гг., установлении их связи с предыдущим и последующим ее развитием. Принцип историзма, которым руководствуются авторы, определяется как один из основных в диалектическом подходе к изучению социальной действительности. Он обязывает рассматривать явления и события в их возникновении и развитии, неразрывной связи с конкретными историческими условиями. Такой подход предполагает всестороннее исследование объекта изучения: его внутренней структуры, как органического целого, системы; процесса (совокупности следующих друг за другом во времени исторических связей и зависимостей, характеризующих развитие объекта); выявления и фиксирования качественных изменений в структуре объекта; закономерностей его развития, законов перехода от одного исторического состояния к другому.

Понимаемый таким образом историзм совпадает с научной объективностью, исключая архаизацию настоящего и модернизацию прошлого. Принципу историзма целиком соответствуют высокие стандарты русской школы историков (ее яркими представителями в ХХ веке были С. Ф. Платонов, Е. В. Тарле, Б. Д. Греков) с такой его чертой, как научный реализм, сказывающийся прежде всего в конкретном, непосредственном отношении к источнику и факту, вне зависимости от историографической традиции. Неудовлетворенность результатами изучения истории советского общества, которая часто демонстрируется в постсоветской историографии, не имеет никакого отношения к принципу историзма и научному реализму.

Народы России, объединенные общностью судьбы и пределами своей страны, на протяжении минувшего века прошли путь, несоизмеримый по масштабу свершений и драматизму ни с одним из известных историкам столетий. Первая половина века вместила две мировые войны, троекратные революционные потрясения основ жизни, Гражданскую войну, две коренные перестройки общественного сознания и хозяйствования. Люди, свершившие великую революцию 1917 г., стремились к радикальному обновлению общества и жили неодолимой жаждой созидания. Неимоверные усилия вложены в социалистическую перестройку деревни и города. В результате удалось создать огромный экономический, научно-технический и военный потенциал, который позволил вывести страну на уровень наиболее развитых держав мира и отстоять ее независимость в противоборстве с фашизмом. К середине 1950-х годов Советский Союз значительно сократил отставание от США в производстве валового внутреннего продукта (совокупная стоимость конечных товаров и услуг, произведенных на территории страны, в соизмеримых ценах). С 1960-х годов разрыв снова увеличивался. В 1955 г. ВВП СССР составлял 35% от ВВП США, в 1965 – 28; в 1975 – 27; 1985 – 22; 1990 –17; 1995 – 9; ныне – 5,8%. По данным на 2006 г., ВВП Российской Федерации составлял примерно 700 миллиардов долл., ВВП США – около 12 триллионов долл.

Политической культуры народа, мечтавшего о построении свободного и справедливого общества, оказалось недостаточно для решения задач, выдвинутых Великой Октябрьской революцией. Руководство страны не сумело адекватно воплотить народные ожидания в соответствующие программы действий. В стране постоянно возникали социальная напряженность и кризисные ситуации, сопровождаемые острейшими столкновениями на властном Олимпе, беззастенчивым использованием грубого принуждения и насилия в отношении сограждан как средства в строительстве «светлой жизни». Советскому обществу не удалось отладить систему самоуправления и действенного контроля «низов» над «верхами», без чего они оказались беззащитными перед диктатурой вождей и всевластием партийно-государственной элиты.

Основной причиной распада Советского Союза, который ныне предстает не иначе как «крупнейшая геополитическая катастрофа столетия» (В. В. Путин, апрель 2005), явилось особенно заметное с 1970-х годов снижение темпов прироста валового внутреннего продукта, отставание во внедрении достижений научно-технического прогресса, неспособность руководителей страны к реформам и к обеспечению уровня достойной жизни. Тот факт, что во многих странах мира, находящихся на более низком уровне технологического и экономического развития, показатели потребления товаров первой необходимости на душу населения были выше, чем в СССР, сыграл решающую роль в стимулировании дезинтеграционных процессов.

Важнейшую роль в распаде СССР сыграл национальный фактор. Трудами многих исследователей показано, что «советский империализм» был ничуть не хуже, чем его западные классические образцы. В некоторых аспектах он давал «младшим» партнерам даже большие возможности, чем западные модели. Трудно представить, например, индийца премьер-министром Соединенного Королевства, а вьетнамца президентом Французской республики. В Советском Союзе из семидесяти лет его истории значительная часть приходится на годы правления, когда лидерами страны были лица нерусской национальности. История национальной политики большевиков с первых лет советской власти была историей постоянного преодоления возникающих в многонациональном государстве трудностей усилиями прежде всего русского народа.

К настоящему времени в процессе реформ в России осуществлена либерализация почти всех факторов производства. Тем не менее за десятилетие реформ, с 1989 по 1998 г. производство ВВП в России сократилось до 55,2%, продукции промышленности – до 45,8%, по инвестициям в основной капитал – до 20,9%, по доходам населения – до 52,3%. Начавшийся после 1999 г. экономический рост все еще остается неустойчивым, базируется в основном на сырьевом экспорте. В майском (2004) Послании Президента РФ Федеральному собранию отмечено, что «за время длительного экономического кризиса Россия потеряла почти половину своего экономического потенциала. За четыре последних года мы смогли компенсировать около 40% падения». В 2004 г. реальные доходы россиян достигли 88% от уровня доходов граждан в 1991 г.

Ежегодно празднующая с 4 ноября 2005 г. «День народного единства» российская нация далеко не едина в социальном отношении. По итогам 2007 г. журнал «Форбс» насчитал в России 87 миллиардеров (вместо 53 в 2006 г.). Москва стала мировой столицей супербогачей. Здесь их стало 74 – больше, чем в каком-либо другом городе мира. В 2000 г. доходы 10% самых обеспеченных и 10% самых бедных россиян отличались в 13,9 раза, в 2006 г. разрыв, по данным Росстата, увеличился до 15,3 раза. А по экспертным оценкам Центрального экономико-математического института РАН этот разрыв значительно больше и составляет около 30 раз. В частности, в Москве, по официальным данным, в 2006 г. этот показатель составил 41 раз.

Несмотря на очевидные противоречия и жизненные трудности, у россиян в целом имеются основания для оптимизма. К концу 2006 г. по ВВП на душу населения Россия возвратилась к уровню 1989 г., когда наблюдался рекордный уровень экономического роста. В апрельском (2007) Послании Президента РФ Федеральному Собранию отмечено, что Россия «полностью преодолела длительный спад производства». На заседании Госсовета (февраль 2008) было доложено, что за восемь лет реальные доходы граждан возросли в 2,5 раза, почти на столько же повысились пенсии. При этом уровень безработицы и бедности снизился в два раза. В стране преодолено преобладание смертности над рождаемостью.