355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Александр Вдовин » История россии 1917–2009 » Текст книги (страница 67)
История россии 1917–2009
  • Текст добавлен: 7 октября 2016, 18:58

Текст книги "История россии 1917–2009"


Автор книги: Александр Вдовин


Соавторы: Александр Барсенков

Жанр:

   

История


сообщить о нарушении

Текущая страница: 67 (всего у книги 78 страниц)

§ 3. Формирование и развитие новой политической системы. 1992–1999

Углубление конституционного кризиса. Январь–октябрь 1993. Время с конца августа 1991 до декабря 1993 г. было особым периодом политической истории России, который называют «августовской республикой». Его начальная грань связана с обретением Россией фактической независимости после «путча», а последняя – с политико-юридическим оформлением новых отношений в результате референдума по Конституции и выборов в Думу. «Августовская республика» была начальной – революционной – фазой трансформации всех общественных подсистем, причем вектор изменений был направлен от советского социализма к капитализму. 1992–1993 гг. стали началом: в экономике – смены форм и способов перераспределения собственности, уходом государства из сферы прямого управления экономикой; в социальной – демонтажа социальных институтов и гарантий, созданных за годы Советской власти; в идеологической – агрессивной либеральной экспансии, имевшей целью изменение традиционных социокультурных стереотипов народов России. Однако главные события развернулись в политической области. В 1992–1993 гг. решался ключевой вопрос всякой революции – о власти. Внешне он принял форму столкновения двух моделей ее организации: президентской и парламентской республики. В начале 1993 г. острота конфликта между cъездом народных депутатов, с одной стороны, и Президентом РФ – с другой, определялась не только неудовлетворительными итогами развития страны в 1992 г., но и противоречиями конституционного строя России, которые стали особенно очевидными в это время. Государственно-политический строй определялся Конституцией 1978 г., однако, вследствие внесения поправок, в 1990–1992 гг. он претерпел большие изменения (всего к лету 1993 г в Конституцию внесено 320 поправок).

В 1990 г. в РСФСР (вслед за СССР) был введен новый государственный институт – cъезд народных депутатов. Это делалось для демократизации политической жизни и сферы управления (ограничения власти КПСС, партийно-государственной номенклатуры). С одной стороны, cъезд стал вершиной системы Советской власти. Согласно Конституции, он был «правомочен принять к своему рассмотрению и решить любой вопрос, отнесенный к ведению Российской Федерации». С другой – именно cъезд поправкой к ст. 1 внес в Конституцию норму, провозглашавшую принцип разделения властей. В соответствии с этим учрежден действующий на постоянной основе парламент, принято решение о создании Конституционного суда, введена должность Президента, который определялся как «высшее должностное лицо, глава исполнительной власти» России. Все это коренным образом видоизменяло традиционную систему Советов, построенных на соединении нормотворчества, контроля и исполнительно-распорядительных функций.

В процессе самостоятельной деятельности между четырьмя этими институтами (cъездом, Верховным Советом, Конституционным судом и Президентом) неизбежно возникал вопрос о разделении полномочий. И если функции последних трех в системе разделении властей были понятны, то cъезд постепенно превращался бы в рудиментарный элемент переходного времени. Передавая свои полномочия соответствующим ветвям власти, он явно требовал реорганизации как выполнивший свои учредительные функции. Все это обсуждалось уже с конца 1991 г.

Первоначально противоречие между всевластием cъезда и исполнительной властью в лице президента было разрешено через компромисс, заключенный на V съезде народных депутатов РСФСР, когда он добровольно, но на время (на один год) передал часть своих огромных конституционных полномочий Президенту. Это решение уже тогда содержало большой конфликтный потенциал, так как в своих политических и экономических воззрениях Б. Н. Ельцин проявлял готовность опираться лишь на радикально-либеральные силы. Начало экономических преобразований вызвало раскол сложившейся в 1990–1991 гг. про-тестной коалиции, и к концу 1992 г. Президент мог опираться лишь на последовательных сторонников либеральных реформ и тех, кто получил от них выгоду, а таких было меньшинство. В этих условиях cъезд, выражавший интересы более широких слоев населения, объективно становился препятствием на пути избранной модели преобразований, что и обусловило резкие атаки на него со стороны исполнительной власти, которые с конца 1992 г шли по нарастающей.

В конце 1992 – первой половине 1993 г. в центре дискуссии между высшей законодательной властью и Президентом был вопрос о порядке формирования правительства и, следовательно, решающем влиянии на характер и методы проводимого экономического курса. Притязания парламента на решающую роль в определении состава кабинета министров обосновывались неудачами первого этапа реформ, что связывалось с некомпетентностью и неспособностью исполнительной власти учесть весь спектр существующих в обществе интересов. Сторонники же Президента рассматривали события в более широком историческом контексте. В отличие от подходов 1988 – середины 1991 гг., когда переход от социализма («тоталитаризма») к демократии виделся как относительно безболезненный и ограниченный во времени акт, в конце 1991 – 1993 ситуацию анализировали совершенно иначе. Утвердилось представление о том, что между тоталитаризмом и демократией неизбежен достаточно продолжительный во времени переходный период «диктатуры демократии» («демократуры»), в рамках которого будут утверждаться новые ценности и нормы. С учетом того, что смысл и направленность происходящих изменений в обществе понимали далеко не все, а еще существовало и сопротивление (сознательное или стихийное) применявшимся необычным мерам, представлялось, что «диктатура демократии» должна была осуществляться в форме авторитарного правления. Этот «просвещенный авторитаризм» в условиях России связывался с концентрацией властных ресурсов в руках Президента, который своей последовательной борьбой против «тоталитарных» структур в 1987–1991 гг. доказал преданность демократическим идеалам и продемонстрировал готовность решительно их отстаивать.

В 1993 г. стороны использовали различную аргументацию для обоснования своего права определять содержание и методы реформ. Сторонники высшей законодательной власти Конституционный суд делали акцент на следование «букве закона», настаивая на соблюдении действовавших законов и Конституции. Сторонники же Президента подчеркивали ее «социалистическое происхождение» и обращали внимание на содержавшиеся в ней лакуны и противоречия. В полемике с оппонентами они использовали политико-правовые аргументы, ставя во главу угла «дух закона», трактуя «право как справедливость». В этой связи сторонники президента прямо ставили под сомнение «конституционность Конституции». Большую легитимность политики президента связывали с его прямым избранием 12 июня 1991 г., а также с победой «августовской демократической революции» в России. Юристы из президентского окружения особое значение придавали факту всенародного избрания Ельцина, поскольку, по их мнению, выбирали не просто человека – главу исполнительной власти, но политика с определенной политической и экономической программой, которая и была освящена результатами общенародного голосования. По этой логике, cъезд и Конституция обладали более низким уровнем легитимности, так как появились ранее, в условиях «ушедшего социалистического порядка». На этом основании вполне легитимными считались формально антиконституционные меры по ограничению деятельности cъезда, которые якобы соответствовали «духу» общенародного волеизъявления. Отсюда вытекал также соблазн трактовать правовые нормы с точки зрения политической целесообразности.

Несовершенство действовавшей Конституции в начале 1993 г. осознавали обе противостоящие стороны, хотя выход из кризиса видели по-разному. Большинство народных депутатов – их позицию выражал Председатель Верховного Совета Р. И. Хасбулатов – исходили из того, что острой необходимости принятия новой Конституции нет, следует продолжить постепенное внесение в действующий Основной Закон поправок, которые сделают его реально демократическим. По их мнению, cъезд народных депутатов и Верховный Совет объективно играют стабилизирующую роль, поэтому новую Конституцию следует разрабатывать под их эгидой и принять на одном заседаний cъезда.

Депутатам решительно противостояла президентская сторона. Она активно развивала тезис, что «Советы и демократия несовместимы», нужно упразднить эти «последние бастионы тоталитаризма, партократии» и создать принципиально новую политическую систему. Поэтому принятие новой Конституции – неотложная и важнейшая задача современной России, без решения которой невозможно вести работу по ее глубокому реформированию. Очевидно было, что президентские идеи не встретят поддержки в депутатском корпусе и подготовленная на их основе Конституция не будет одобрена cъездом. Поэтому президентская сторона придавала исключительное значение проведению референдума либо по основным положениям новой Конституции, либо о доверии ветвям власти. Трактовку результатов в обоих случаях можно было использовать для конституционного закрепления своих идей или обоснования возможных «нестандартных действий». Обе противостоящие стороны были готовы к решительным политическим баталиям, свидетелями которых стала страна весной–осенью 1993 г.

Собравшийся 10 марта 1993 г. VIII съезд народных депутатов отказался от ряда компромиссных соглашений предыдущего, в числе которых было и согласие на проведение референдума. В ответ на это Президент выступил 20 марта с Обращением к гражданам России, в котором сообщил, что подписал Указ об особом порядке управления страной до преодоления кризиса. В соответствии с ним на 25 апреля назначалось голосование о доверии Президенту и вице-президенту, а также проектах новой Конституции и закона о выборах в Федеральный парламент. В случае поддержки Президента и внесенных им проектов документов новые Конституция и Закон вступают в силу, а cъезд и Верховный Совет автоматически лишаются своих полномочий.

Созванный на экстренное заседание Конституционный суд 22 марта пришел к заключению, что предпринятые президентом действия не соответствуют 9-ти статьям Основного Закона. Вердикт Суда послужил основанием для созыва 26 марта IX (внеочередного) съезда, который оценил случившееся как попытку государственного переворота и принял решение о проведении процедуры импичмента. Президент заранее отказался подчиниться возможному отрицательному решению съезда. Выступая 28 марта на Васильевском спуске, недалеко от Кремля, перед своими сторонниками, он заявил: «Не им, этим шестистам, решать судьбу России. Я не подчинюсь, я подчинюсь воле народа». Как стало известно позднее, на случай положительного голосования по импичменту у президентской стороны существовал сценарий силового «расставания» со cъездом сразу же после объявления итогов голосования. Однако отстранить Президента от власти не удалось: вместо необходимых 689 голосов оппозиция собрала 617, против отрешения выступили 268 парламентариев. Депутаты и Президент пришли к очередному компромиссу: на 25 апреля назначался референдум, результаты которого открывали возможность досрочных выборов как Президента, так и Верховного Совета.

На референдум были вынесены четыре вопроса: Доверяете ли вы Президенту РФ Б. Н. Ельцину?; Одобряете ли вы социально-экономическую политику, осуществляемую Президентом и Правительством с 1992 г.?; Считаете ли вы необходимым проведение досрочных выборов Президента?; Считаете ли вы необходимым проведение досрочных выборов народных депутатов РФ? Положительный ответ на первый вопрос дали 40 млн человек (отрицательный – 27), на второй – 36 (против – 31), на третий – 34 (против – 32) и на четвертый – 47 (против – 21). Чаша весов склонилась в пользу Президента в значительной мере благодаря доминированию его команды на информационном поле.

Результаты голосования для Ельцина выглядели предпочтительнее, хотя и абсолютной победой их назвать трудно. Они свидетельствовали, прежде всего, о глубоком расколе общества. Президенту и его сторонникам не удалось набрать большинства почти в половине республик и регионов России. Голосование о доверии депутатам выглядело еще менее утешительным. Кроме того, из 107 млн россиян, имевших право голоса, избирательными бюллетенями воспользовались лишь 69 млн (около 65%). Это означало, что доверие Президенту выразили лишь 37% избирателей, имеющих право голоса. Тем не менее сторонники президента говорили о своей победе, а некоторые из них считали, что Президент может использовать и силовые структуры при разрешении острых конфликтных ситуаций. Проба сил состоялась уже 1 мая 1993 г. в Москве. Здесь, во время демонстрации, собравшей значительные, но разношерстные оппозиционные силы, произошло столкновение с ОМОНом и милицией, повлекшее за собой кровопролитие. В медицинские учреждения за помощью обратились 579 человек. Ельцин квалифицировал случившееся как попытку «экстремистского коммунистического меньшинства… навязать стране методы политического насилия». Хасбулатов же заявил, что столкновение произошло между «широким союзом антимафиозных сил» и «мафиозными представителями власти и их высокими покровителями». В результате прошедшие 9 мая 1993 г. демонстрации оппозиции отличались не только массовостью, но и организованностью.

Итоги референдума позволяли президенту активизировать конституционный процесс по своему сценарию. Для этого его указом от 12 мая 1993 г. создавалось Конституционное совещание, которое 5 июня начало свою работу. Оно должно было окончательно доработать подготовленный сторонниками сильной президентской власти проект. Тщательно продуманный состав участников (762 человека) был призван продемонстрировать представленность всех уровней российской власти (федеральной, региональной, местного самоуправления), всех ее ветвей (законодательной, исполнительной, судебной), а также партий, движений, профсоюзов, предпринимателей и товаропроизводителей, представителей конфессий, Академии наук. Участники совещания, однако, не видели возможности для конструктивного взаимодействия с Конституционной комиссией cъезда народных депутатов, разработавшей проект с более сбалансированным разделением власти между ее ветвями. Неготовность к совместной работе проявилась и том, что занявший трибуну cовещания Председатель Верховного Совета, был «захлопан», так и не получив слова. В итоге к концу июня 1993 г. существовали три различных проекта конституции: «президентский», «парламентский», а также предложенный коммунистами России. 12 июля 1993 г. в руках президента находился доработанный совещанием проект.

На совещании выявилось, что на конфликт между исполнительной и представительной властями накладывались и другие – между Центром и провинцией, а также между «суверенными» республиками, с одной стороны, и российскими краями и областями – с другой. Республики упорно пытались сохранить завоеванный ими суверенный статус и придать федерации не конституционный, а договорной характер. Края же и области активизировали попытки поднять свой статус до уровня республик. Существовавшие подспудно противоречия на совещании вышли наружу. Показательно, что именно в период его работы областной Совет Екатеринбурга принял 1 июля решение образовать Уральскую республику. Характерно и объяснение этого шага губернатором Э. Росселем: «Все области и республики в равной степени экономически самостоятельны. Но где равенство, если область платит от прибыли налог 50%, а субъекты федерации – 12–20%? Жители республик более защищены в социальном плане, чем жители областей». Центральной власти было трудно в равной мере учесть столь различающиеся интересы, она была вынуждена балансировать, поскольку обе ее ветви нуждались в политической поддержке со стороны регионов. Стремлением привлечь на свою сторону региональные элиты была обусловлена инициатива Ельцина по созданию Совета Федерации (13 августа 1993), в состав которого по его предложению должны были войти по два человека (один – от представительной, другой – от исполнительной власти) от каждого субъекта Российской Федерации. Совет Федерации кремлевские политтехнологи были готовы предложить в качестве «легитимного органа», альтернативного действующему парламенту.

После получения от Конституционного совещания 12 июля 1993 г. «нужного» Президенту проекта Конституции в практическую плоскость перешла проблема ее принятия. Осознание сложности этой задачи, с одной стороны, и готовность решительно выйти из конституционного кризиса, с другой – прозвучали в его выступлении еще 12 июня. В этот день Б. Н. Ельцин оповестил журналистов о том, что к существующим уже вариантам он намерен прибавить еще один, говорить о котором «сейчас пока рано».

Июль 1993 г. прошел относительно спокойно, но в августе напряжение в политической жизни нарастало с каждым днем. С начала месяца в центральных печатных СМИ появляются подробные сценарии насильственных действий, намерение осуществить которые приписывается как президентской, так и парламентской стороне. Никем официально они не подтверждались, но и не опровергались. 10 августа Ельцин, прервав отпуск, вернулся в Москву и в тот же день на заседании Президентского совета в узком составе прямо заявил, что «нерешенность вопроса о Конституции выводит нас на силовые методы». 12 августа состоялась его встреча с руководителями СМИ, значение которой вышло далеко за рамки информационной политики. Президент сообщил, что «план действий уже готов… По всему видно, что настоящая политическая схватка наступит в сентябре. Август – время артподготовки, в том числе и для средств массовой информации». Позже он добавил, что в сентябре потребуется «крепкий министр безопасности». Этим качеством, по мнению его советников, не обладал действовавший тогда министр В. П.Баранников, за что и был отправлен в отставку. Новым министром стал Н. М. Голушко. Психологическое давление оказывалось также на Конституционный суд и его Председателя.

Со стороны президента и спикера парламента звучали все более хлесткие и жесткие политические обвинения, которые дополнительно накаляли обстановку. Авторитет обеих ветвей власти значительно снижали публикации о масштабных злоупотреблениях в высших эшелонах. Это мотивировало издание Ельциным 1 сентября указа о временном отстранении от должности вице-президента А. В. Руцкого и первого вице-премьера В. Ф. Шумейко «в связи с ущербом, который нанесен и наносится государственной власти в результате взаимных обвинений в коррупции».

20 августа 1993 г. президент прямо обратился к депутатам Верховного Совета с предложением «обсудить вопрос об условиях и порядке проведения досрочных парламентских выборов». Через 10 дней «предложение» было подкреплено излюбленным «фирменным» жестом – Ельцин совершил поездку в Таманскую и Кантемировскую дивизии. Демонстрация в СМИ политической воли Президента на фоне стрельб из танков, высадки десанта и показательного рукопашного боя имела четкую адресную направленность. В начале сентября в прессе появились статьи в обоснование того, что Россия не готова к «широкой» демократии и «чрезмерному парламентаризму». В то же время, особенно популярными стали ссылки на режим генерала де Голля и опыт Пятой республики в преодолении внутриполитического кризиса.

Политический кризис 21 сентября – 4 октября 1993. 16 сентября Президент посетил дивизию внутренних войск имени Ф. Э. Дзержинского. Во время визита он объявил о возвращении в правительство на должность вице-премьера и министра экономики Е. Т. Гайдара, что было открытым вызовом депутатскому корпусу. В ответ Всероссийское совещание народных депутатов всех уровней 18 сентября принимает антипрезидентское Обращение к гражданам России, в котором апеллирует «с особым чувством к личному составу армии, милиции и органам государственной безопасности». Обстановка накаляется настолько, что ночь на 20 сентября члены Президиума Верховного Совета решили провести в Белом доме. Они заявили, что пошли на это, так как «имели место передвижения воинских частей, подозрительные сборы… руководства МВД». Наконец, 21 сентября в 20 часов с телеэкрана прозвучало обращение Ельцина, в котором он просил граждан России «поддержать своего президента в это переломное для страны время», а затем был оглашен его указ № 1400 «О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации». Президент постановлял: прервать осуществление законодательной, распорядительной и контрольной функций cъездом народных депутатов и Верховным Советом, а до избрания нового парламента руководствоваться указами президента и постановлениями правительства. Запрещались заседания cъезда, а полномочия народных депутатов России прекращались, хотя у представительных органов власти в субъектах сохранялись. Конституционному суду было «предложено» не созывать заседания до начала работы нового парламента. Выборы в Государственную Думу назначались на 11–12 декабря 1993 г. К этому времени Конституционной комиссии и Конституционному совещанию предписывалось представить единый согласованный проект Конституции. К Президенту переходило право назначения Генерального прокурора. Все это означало, что в стране фактически вводилось не предусмотренное законом прямое президентское правление. Отдавая себе отчет в правовой «небезупречности» указа, Президент отметил, что для него «безопасность России и ее народа имеют большую ценность, чем формальное соблюдение изживших себя норм».

Указ был подкреплен рядом «организационных» мероприятий. Установлена была информационная блокада Белого дома. СМИ, в первую очередь электронные, давали лишь президентскую версию развития событий. Уже 21 сентября в здании парламента были отключены телефоны правительственной, а затем и городской связи. Одновременно сюда стягивались грузовики с милицией. 25 сентября она заблокировала все подходы к зданию. В нем были отключены электричество, лифты, перекрыто поступление горячей и холодной воды, перестала действовать канализация. С 27 сентября начинают циркулировать слухи о готовящемся штурме резиденции Верховного Совета. 28 сентября блокада ужесточилась: здание было обнесено ограждением из спиральной режущей проволоки, взяты под контроль все входы и выходы. К вечеру была завершена эвакуация сотрудников из прилегающих к парламенту зданий американского посольства. Сторонников депутатов еще на дальних подступах к Белому дому «встречали» милиция и ОМОН, что приводило к неизбежным столкновениям, первоначально небольшим, с силами правопорядка.

Уже вечером 21 сентября после телевыступления Президента в Белый дом стали стекаться депутаты, были вызваны в Москву и те, кто уже уехал домой. Охране здания начали выдавать автоматы и бронежилеты, руководство его обороной было возложено на А. В. Руцкого. Собравшийся на экстренное заседание Конституционный суд уже к полуночи признал Указ № 1400 незаконным. Это было сделано на основании ст. 121-6 Конституции, которая гласила: «Полномочия Президента Российской Федерации не могут быть использованы для изменения национально-государственного устройства Российской Федерации, роспуска либо приостановления деятельности любых законно избранных органов государственной власти, в противном случае они прекращаются немедленно». Собравшийся на экстренное заседание Верховный Совет, опираясь на решение Конституционного суда, оценил поступок Президента как государственный переворот. В связи с этим его полномочия прекращались с 20.00 часов 21 сентября, а президентские обязанности надлежало исполнять вице-президенту А. В. Руцкому.

Сессия ВС приняла решение о созыве чрезвычайного (внеочередного) съезда народных депутатов, постановления «О неотложных мерах по преодолению государственного переворота» и «Об информировании международной общественности о ситуации в России». Приняты были также поправки в Уголовный кодекс, ужесточавшие наказание за действия, направленные на насильственное изменение конституционного строя.

Вечером 23 сентября начал работу X (чрезвычайный) съезд народных депутатов. Он утвердил министром обороны В. А. Ачалова, министром безопасности – В. П. Баранникова, министром внутренних дел – А. В. Дунаева. Принят был ряд обращений к мировой общественности, а также к гражданам России (к соотечественникам, москвичам, рабочим, молодежи, личному составу МВД, к воинам армии и флота), где разъяснялась сложившаяся ситуация и содержались предложения по ее изменению. Началась работа по формированию нового правительства. В стране складывалось опасное положение двоевластия, началось «конкурентное» правотворчество: cъезд принял закон «О порядке принятия Конституции» и другие акты, шедшие вразрез с указами Президента. Ситуация копировала «дуэль указов» периода политического кризиса 19–21 августа 1991 г.

Дважды – 22 и 29 сентября – к конфликтующим сторонам с призывом не допустить кровопролития обращался патриарх Алексий II. К 24 сентября действия президента были осуждены, а решения Верховного Совета и cъезда – поддержаны 57 (из 89) областными и республиканскими Советами России. Еще 7 облсоветов заняли нейтрально-выжидательную позицию. Глухое недовольство ситуацией проявлялось и в армии, руководство которой, однако, стремилось избежать ее втягивания в политический конфликт. 30 сентября на Лубянской площади в Москве прошел митинг сотрудников Центрального аппарата Министерства безопасности, Управления военной контрразведки по МВО, а также Управления МБ по Москве и Московской области. Его участники осудили Указ № 1400 и последующие действия по его реализации, потребовали от Коллегии МБ войти в контакт с руководством других силовых министерств для выработки мер по цивилизованному выходу из критической ситуации.

Понимая уязвимость своего предложения о перевыборах только парламента, Ельцин 23 сентября подписал указ о новых выборах, уже и президента, которые назначались на 12 июня 1994 г. Идея одновременных перевыборов парламента и президента часто звучала в те дни, поскольку в представлении многих, обе стороны внесли свою лепту в эскалацию кризиса. Согласно опросам общественного мнения, президенту не доверяли 63% опрошенных, а cъезду – 71. 25 сентября представители умеренных сил (В. Д. Зорькин, Г. А. Явлинский, С. Ю. Глазьев, А. П. Владиславлев) предложили «нулевой» вариант выхода из кризиса, т.е. возврат к положению до обнародования Указа № 1400, с последующим проведением одновременных президентских и парламентских выборов, которые назначались бы на 12 декабря 1993 г. С таким же предложением выступили представители 30 регионов России, собравшиеся в Санкт-Петербурге (их назвали «питерской тридцаткой»). В Москве 30 сентября прошло совещание представителей органов государственной власти 62 субъектов Федерации, которые потребовали снять блокаду Дома Советов, цензуру на телевидении, отменить Указ №1400 и последовавшие за ним акты. Участники совещания настаивали также на проведении одновременных досрочных выборов нового Парламента и Президента не позднее первого квартала 1994 г. При этом организация выборов и контроль за ними возлагались бы не на центральные структуры, а на Совет субъектов Федерации. В документе содержалось предупреждение о готовности принять «все необходимые меры экономического и политического воздействия, обеспечивающие восстановление конституционной законности в полном объеме». Регионам, однако, не удалось завладеть инициативой и направить ситуацию в желаемое русло.

30 сентября, по инициативе и посредничестве Патриарха, в Свято-Даниловом монастыре в Москве была предпринята попытка примирить конфликтующие стороны. Начались переговоры между представителями Президента и Парламента, которые закончилась безрезультатно. Как полагают современные исследователи, президентской стороной был взят курс на окончательную победу. Наличие оружия в местах противостояния сторонников Президента и Верховного Совета, провокации и недостаточный уровень ответственности некоторых политиков привели 3 октября к кровопролитию у здания Московской мэрии и особенно массовому – у телекомплекса «Останкино». Эти события послужили для Президента поводом для введения в Москве чрезвычайного положения и перехода в наступление. В 6 часов 45 минут 4 октября начался штурм Белого дома, в 9.00 он был обстрелян из танков. К 17 часам здание было захвачено, а руководство парламента и его защитники препровождены в тюрьму «Лефортово». В тот же день на месяц был приостановлен выпуск «Правды», «Советской России», «Рабочей трибуны» и еще двенадцати оппозиционных изданий.

Согласно официальным данным, в трагических событиях погибли 145 человек. Однако в российской и зарубежной печати приводились многократно большие цифры погибших и без вести пропавших. Отвечая на связанные с этим вопросы, один из руководителей МВД позже заявил: «Мы, откровенно говоря, и не ожидали такого ажиотажа вокруг трупов. Если бы предполагали его, то специально считали бы их потом». Сегодня случившееся в сентябре – октябре 1993 г. историки расценивают как ограниченный во времени и пространстве эпизод Гражданской войны, который, к счастью, ограничился верхушечной борьбой за власть в столице. Он не распространился на другие регионы страны и не привел к масштабному столкновению тех социальных сил, интересы которых объективно представляли Президент и Верховный Совет.

Президента и руководимые им исполнительные структуры поддерживали те группы, которые стали после августа 1991 г. активными участниками передела власти и собственности. На стороне народных депутатов, напротив, были разнородные слои, которые многое утратили за годы реформ, чувствовали себя «униженными и оскорбленными» в результате шокового «лечения» экономики. И хотя «потерпевшие» по численности в 2–4 раза превосходили своих более удачливых сограждан, исход столкновения был предрешен другими факторами. Как это бывало и ранее в периоды революционных потрясений, меньшинству удалось в решающем месте и в решающий час добиться силового перевеса над большинством. События 21 сентября – 4 октября 1993 г. убедительно подтвердили и то, что инициативное политическое поведение и политическая воля являются далеко не абстрактными историческим категориями.

После завершения острой фазы кризиса Президент с удовлетворением констатировал, что «период двоевластия в России закончился… Октябрьские события открыли новые перспективы для проведения экономических преобразований. Дан мощный толчок конституционной реформе, глубоким преобразованиям российской государственности». Иначе оценивал их смысл ставший бывшим Председатель Конституционного Суда В. Д. Зорькин: «3–4 октября 1993 года войдут в историю России как одна из самых мрачных ее страниц. В этот день было покончено не только с двоевластием, но и с троевластием, то есть с конституционным принципом разделения властей. Фактически президент совершил антиконституционный переворот, разрушил государственный строй».


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю