Текст книги "Хан Узбек. Между империей и исламом"

Автор книги: Александр Юрченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 26 страниц)

Для того чтобы продемонстрировать функцию тамги как знака собственности и тем самым подчеркнуть ее отличие от изображения полумесяца как символа политической власти, приведу два примера.

Киракос Гандзакеци сообщает, что покорив Армению, монголы «забирали лошадей отовсюду в стране и никто не решался открыто держать лошадь или мула <…>. Ибо, где бы ни нашли они [лошадь], отбирали, более того, если на ней оказывался их знак (ведь каждый военачальник клеймил весь свой, а также отобранный [у населения] скот, выжигая на теле [животного] свой знак) и если даже [лошадь] была куплена у них самих, люди из другого отряда отнимали [лошадь] и наказывали [владельца] как вора. И это делали не только высокопоставленные, но и рядовые [татары]» (Киракос Гандзакеци. 29). Марко Поло со знанием дела пишет о функции тамги: «Всякий старшина или у кого много скота метит своим знаком жеребцов и кобыл, верблюдов, быков и коров и всякий крупный скот; с меткой пускает их пастись без всякой стражи в равнины и в горы; если скотина смешается, отдают ее тому, чья метка; овец, баранов, козлов пасут люди. <…>. У птиц великого хана, а также у птиц других князей, к ноге привязана серебряная бляха, а на ней написано имя того, чья птица и кто ее держит; как поймают птицу, тотчас же знают, чья она, тому и отдают. А когда не знают, чья птица, несут ее к князю буларгей^{92}; зовут так того, кто стережет добро хозяина. Найдут ли коня, или меч, или птицу, или что другое, и коли не знают, чья вещь, несут ее к тому князю, а он сторожит и бережет найденное; а кто нашел, коли тотчас не принесет, почитается за вора; а кто потерял, идет к тому князю, и тот приказывает отдать потерянное. Завсегда тот князь пребывает со своим знаменем в самом высоком месте стана, чтобы те, кто что-либо утерял, тотчас же видели его. Так-то ничего не теряется, а все находится и по принадлежности возвращается» (Марко Поло, с. 90, 116).

В заключение отмечу, что полумесяц как имперский символ широко использовался в политическом обиходе Улуса Джучи (маркировка дворца, государев флаг, пайцзы, нашивные украшения), и был понятен внешним наблюдателям, которые запечатлели монгольский полумесяц на закладных плитах в Каффе и морских картах.

Глава 2.
Женский халат с эмблемами солнца и луны (3. В. Доде)^{93}

В могильнике золотоордынского времени у г. Новопавловск Ставропольского края, в одном из женских погребений был обнаружен халат из красного шелка[235]235
  Доде 3. В. Средневековый костюм народов Северного Кавказа: Очерки истории. М., 2001. С. 67–68.


[Закрыть]. Шелк с рисунком: по основному полю ткани золотой нитью выткан растительный узор из цветов и листьев пиона. Спустя несколько лет халат был исследован нами в камеральных условиях. В результате в складках ткани были выявлены украшения в форме солнечного диска, лунницы и неширокой полоски, выполненные из тонкого листового золота. По-видимому, украшения были нашиты на рукава халата. Вопрос о расположении места лунницы и солярного диска на правом и левом рукавах халата был решен с учетом особенностей пространственной ориентации монголов[236]236
  Доде 3. В. Символы легитимации принадлежности к империи в костюме кочевников Золотой Орды//Восток. М., 2005. № 4. С. 25–35.


[Закрыть]. Вопрос о содержательной стороне символов небесных светил, размещенных на рукавах женского халата, был оставлен без ответа. Сегодня появились новые археологические материалы, которые позволяют пролить свет на значение этих эмблем.

Замечу, что новопавловский могильник расположен в непосредственной близости к горе Бештау, где находилась летняя ставка хана Узбека. Здесь по свидетельству Ибн Баттуты монгольский двор пышно отмечал летний праздник (Сборник материалов. Т. I. С. 224). Не исключено; что халат с изображениями небесных светил на рукавах принадлежал одной из представительниц кочевой аристократии. На это указывает семантический анализ небесных символов.

Кроме новопавловской находки, халат с декором в виде небесных светил обнаружен и в некрополе у хутора Рябичев в Ростовской области[237]237
  Парусимов И. Н. Раскопки курганов могильника Рябичев//Труды археологического научно-исследовательского бюро. Ростов-на-Дону, 2009. Т. IV. С. 47–51; Доде 3. В. Женский костюм из золотоордынского захоронения у хутора Рябичев. Предварительные замечания//Труды археологического научно-исследовательского бюро. Ростов-на-Дону, 2009. Т. IV. С. 18–19.


[Закрыть]. Этот халат орнаментирован полихромной вышивкой шелковыми нитями и позолоченным кожаным шнуром. На рукавах халата изображены круглые диски одинакового диаметра, в центре которых вышиты заяц и птица. Фигура зайца передана условно. Его уши прижаты к голове. Представляется, что животное изображено стоящим на четырех лапах, но в силу плоскостного характера изображения, видно только две ноги. Странным выглядит длинный хвост. Отсутствуют атрибуты лунного зайца – ступа и пестик. Создается впечатление, что мастер, создавший вышивку, не был близко знаком с китайским образцом. То же самое касается изображения птицы, которая по китайской традиции должна быть трехногой, но на вышивке из некрополя Рябичев представлена птица с двумя ногами. Мы можем констатировать размывание семантики исходных знаков.

В Золотой Орде были известны изображения небесных светил, обозначенные образами зайца и птицы в соответствии с китайской традицией. Об этом можно судить по находке фрагмента шелкового чехла для зеркала в женском погребении, выявленном в некрополе Увекского городища[238]238
  Кубанкин Д. А. Археологические раскопки на Увекском городище в конце XIX века//Археология Восточно-Европейской степи. Межвузовский сб. науч. трудов. Саратов, 2007. Вып. 5. С. 203, 213, Рис. 4, 1.


[Закрыть]. Здесь, на круглом шелковом диске вышиты стоящий на задних лапах заяц, ступа, растительные побеги с листьями. Композиция выполнена в соответствии с китайскими изображениями лунного зайца, готовящего в ступе снадобье бессмертия. Возможно, что для изготовления футляра вышивку использовали повторно. Вполне вероятно, что первоначально это изображение могло украшать рукав одежды.

В китайском средневековом церемониале халаты с символикой луны и солнца были принадлежностью царствующего дома. После падения династий Цзинь и Южная Сун монгольская элита присвоила часть китайской имперской символики, включая фигуры драконов и фениксов. «Когда в 1220–1260 годах монголы направились на запад и покорили значительную часть исламского мира, они принесли с собой и эти символы», – полагает Т. Оллсен[239]239
  Allsen Thomas Т. Commodity and Exchange in the Mongol empire. A Cultural history of Islamic textiles. Cambridge, 2002. P. 107.


[Закрыть].

Продолжим обзор материалов. Известны и одежды с изображениями небесных светил, некогда принадлежавшие представителям династии Юань. Речь идет о женском халате из частной коллекции Артура Липера[240]240
  Недавно этот халат вместе с другими предметами монгольского костюма из коллекции Артура Липера был приобретен Фондом Марджани.


[Закрыть] и мужских халатах из коллекции Rossi & Rossi LTd[241]241
  Style from the Steppes. Silk Costumes and Textiles from the Liao and Yuan Periods 10th to 13th Century / Ed. by Donald Dinwiddie. London, 2004. P. 38.


[Закрыть] и Китайского национального музея шелка в Ханчжоу[242]242
  China National Silk Museum. Ed. Zhao Feng. Hangzhou, 2005. P. 30.


[Закрыть]. От последнего мужского халата сохранились только часть лифа: левая полочка с воротником; плетеные шнуры, нашитые в области талии; и фрагмент левого рукава, на котором золочеными нитями вышиты облака и заяц на круглом диске. Неопубликованный фрагмент халата с интересующим нас декором хранится в Музее монгольского искусства в Хух-Хото[243]243
  Style from the Steppes. Silk Costumes and Textiles from the Liao and Yuan Periods, p. 42.


[Закрыть]. История находок юаньских халатов неизвестна.

Различить солнце и луну в форме одинаковых круглых дисков, возможно только по дополнительным деталям в декоре. Птица и заяц, вышитые на фоне небесных светил, входили в двенадцать символов на церемониальных халатах китайских правителей, начиная с эпохи Хань и вплоть до окончания правления последней династии Цин.

Роскошный императорский халат с такими символами в 1914 г. надел первый президент Китайской Республики Юань Шикай на торжественной церемонии в Храме Неба. На правом плече этого халата на белом лунном диске вышит кролик, толкущий в ступе эликсир бессмертия. Левое плечо украшает красный солнечный диск с изображением трехногой птицы[244]244
  Haig P. Threads of gold: Chinese textiles, Ming to Ch'ing / Paul Haig & Marla Shelton. Atglen, 2006. P. 36–37.


[Закрыть].

В китайской мифологии символическая связь кролика и птицы с луной и солнцем находит подтверждение в древних китайских текстах[245]245
  Yang, Lihui. Handbook of Chinese mythology / Lihui Yang and Deming An, with J. A. Turner. Oxford, 2005. P. 88, 95.


[Закрыть]. Изображение этих животных на дисках небесных светил также имеет древнюю традицию. Солнце в китайской мифологии ассоциировалось с трехногой или, в некоторых случаях, десятиногой птицей – вороном, который в свою очередь являлся символом небес и духовного просветления. Ранние изображения трехного ворона представлены в каменной пластике и текстиле эпохи династии Восточная Хаць (25―220 гг.)[246]246
  Yuang, Lihui. Handbook of Chinese mythology, № 50.


[Закрыть].

Другой китайский мифологический персонаж – белый заяц – живет на Луне и толчет в ступе гриб «линчжи» для приготовления снадобья бессмертия. Как правило, на китайских вышивках зайца изображали на круглом диске, рядом с его лунным домом, с пестиком в лапах и ступой, в которой находится волшебный эликсир[247]247
  Scott P. The book of Silk. London, 1993. P. 39.


[Закрыть]. Именно такая композиция выткана на правом рукаве женского халата из коллекции Артура Липера: солярный диск украшает левый рукав, а лунный диск с изображением кролика – правый.

Помимо археологических материалов, существуют миниатюры, на которых изображены монголы в халатах с эмблемами небесных светил. Речь идет об иллюстрациях к рукописи «Шахнаме», выполненных в Тебризе в первой половине XIV в.[248]248
  The Legacy of Genghis Khan. Courtly Art and Culture in Western Asia, 1256–1353. Metropolitan Museum of Art. 2002. P. 163, fig. 190; P. 226, fig. 274.


[Закрыть], а также иранской миниатюре из альбома Диза[249]249
  Dschingis Khan und Seine Erben. Das Weltreich der Mongolen. Munchen, 2005. P. 274, fig. 302.


[Закрыть]. Знаки луны и солнца показаны на рукавах халатов Туракине-хатун, жены великого хана Угедея, и жены ильхана Хулагу, изображенных на тебризских миниатюрах первой половины XIV в.[250]250
  Полякова E. А., Рахимова 3. И. Миниатюра и литература Востока. Ташкент, 1987. Илл. 6–7.


[Закрыть] На миниатюре к рукописи Рашид-ад-дина «Джа-ми' ат-таварих» в сцене празднования монгольского Нового года на левом рукаве халата императрицы отчетливо виден символ небесного светила[251]251
  The Topkapi Saray Museum: The Albums and Illustrated Manuscripts / translated, expanded and edited by J. M. Rogers from the original Turkish by Filliz Gagman and Zeren Tanindi. Boston, 1986. Fig. 44.


[Закрыть]. В живописи интересующие нас эмблемы обозначены концентрическими окружностями, окружностями с точкой в центре или круглым диском.

Важные сведения о декоре монгольской одежды с эмблемами небесных светил и драконов содержатся в письменных китайских источниках. Сообщения дипломатов вводят тему символики в исторический контекст. Так, южносунский посол Пэн Да-я, находившийся в 1233 г. в Монголии, пишет о верхнем платье монголов: «Раньше [оно шилось] из грубого сукна и кожи, а теперь из полотна, шелковых тканей и вышитого золотом шелка. Цвет выбирается красный, фиолетовый, пурпуровый и зеленый. Рисунки [на тканях – изображения] солнца, луны, дракона и феникса. [И это] без различий между благородными и подлыми» (Хэй-да ши-люе, с. 140). Представляется, что китайского посланника мало интересовали простолюдины и речь в его сообщении идет о младших и старших нойонах. Дипломата принимали в ставке великого хана Угедея. Следовательно, он видел людей из аппарата управления, имевших разный статус в имперской иерархии. Все они были одеты в одежды из шелков, декорированных высшими символами, что, с точки зрения Пэн Да-я, являлось нарушением табели о рангах. В семиотическом плане двор великого хана Угедея, с позиции китайского дипломата, являл собой хаос: имперские космологические символы на одеждах не осознавались монголами как исключительная принадлежность правящему дому. Любопытно, что эти же символы на других предметах ханского обихода были ранжированы. По сведениям Чжао Хуна, посетившего в 1221 г. ставку Мухали, наместника Чингис-хана в Северном Китае, трон и знамя хана отличались от трона и знамени его наместника. «[Император] восседает в кресле [сиденье] северных варваров, украшенном головами драконов, обложенными золотом. В [узоре кресла] го-вана [Мухали] местами употребляется серебро, и этим [оно] отличается [от кресла Чингиса]» (Мэн-да бэй-лу, с. 76). У Чингис-хана было большое белое знамя, у Мухали на белом полотнище знамени имелось черное изображение луны.

Т. Оллсен отмечает, что во время правления хана Хубилая под давлением китайских царедворцев ситуация с символами кардинально меняется: «Как следует из "Юань-ши", в 1270 г. двор "запретил ткать солнце, луйу, драконов и тигров на шелковых и атласных тканях и украшать изображениями драконов и единорогов конские седла". Запрет на изображение солнца и луны понятен, так как в переходные десятилетия эти два символа стали неразрывно связываться с императорской властью. Произошедшие перемены подтверждает и рассказ Марко Поло о том, что на императорских инсигниях Хубилая помещались изображения солнца и луны. Таким образом, законы, регулировавшие бытование предметов роскоши, следуя аналогичным распоряжениям в правление династий Сун и Ляо, старались закрепить власть символов солнца и луны, драконов, тигров и носорогов,

Глава 2. Женский халат с эмблемами солнца и луны а также их магические свойства, исключительно за императорским двором»[252]252
  Allsen Thomas T. Commodity and Exchange in the Mongol empire. Cambridge, 2002. P. 108.


[Закрыть]. Далее Т. Оллсен отмечает, что запреты основывались на известных прецедентах времен предшествующих династий: «Так, в 1078 г. особым указом императора династии Ляо простолюдинам было запрещено носить парчу и многоцветный шелк с украшениями в виде солнца, луны, гор и драконов»[253]253
  Allsen Thomas T. Commodity and Exchange in the Mongol empire. Cambridge, 2002. P. 108.


[Закрыть]. Глава об официальной одежде в «Юань-ши», где описаны золотые драконы на платье императора и золотые фениксы на его головных уборах, окончательно удостоверяет, что при Хубилае изображения солнца, луны, драконов и тигров становятся императорскими символами[254]254
  Allsen Thomas T. Commodity and Exchange in the Mongol empire. Cambridge, 2002. P. 107.


[Закрыть]. Хубилай присваивает эти символы себе, поскольку превращается в китайского императора, а в Золотой Орде сохраняются монгольские традиции наследования власти. Власть в Золотой Орде принадлежала всему роду Джучидов.

Каково было содержание этой символики в каждом из четырех улусов Монгольской империи? Указывают ли находки халатов с таким декором в погребальных некрополях Улуса Джучи на принадлежность погребенных к «золотому роду» Чингизидов, или шире, к кочевой аристократии иного происхождения? Были ли в Улусе Джучи эмблемы небесных символов ранжированы? С учетом изображений солнца и луны на ордынских пайцзах и свидетельств о золотом полумесяце над дворцом Узбека и знамени Узбека, на этот вопрос следует дать положительный ответ. На материалах династии Юань можно говорить о поле символов, включавшем небесные эмблемы на халатах и пайцзах. Так, по сведениям Марко Поло, на золотой пайцзе главнокомандующего монгольской армией изображены: внизу – лев, вверху – солнце и луна (Марко Поло, с. 103). Для Улуса Джучи мы имеем аналогичное семантическое поле: символы солнца и луны на пайцзах ханов Токты и Узбека и на халатах. Проблема заключается в отсутствии словаря символов. Мы не знаем, какими предписаниями руководствовался двор хана Узбека относительно внешнего вида правителя, его семьи и ближайшего окружения. Поэтому остается неясным содержание небесных эмблем на костюмах кочевой элиты Золотой Орды.

Вместе с тем, регулярные церемонии в приемном шатре хана Узбека, свидетелем которых явился Ибн Баттута, указывают на жизненную силу иерархического мифа. Символы власти демонстрировали расклад реальных полномочий. Монгольский ритуал являлся составной частью зрелищного аспекта политики. Помимо описания церемоний в ханском шатре, Ибн Баттута дает яркую зарисовку повседневной жизни жен эмиров, которые, как мы предполагаем, носили халаты с небесными эмблемами.

«В этом крае я увидел чудеса по части великого почета, в каком у них женщины. Они пользуются большим уважением, чем мужчины. Что касается жен эмиров, то в первый раз мне привелось увидеть их при выезде из Крыма; я увидел [тогда] хатун, жену эмира Салтыйа, в арбе ее. Вся она [арба] была обтянута хорошим синим сукном; окна и двери кибитки были раскрыты; перед нею (хатун) находились четыре девушки, чудеса красоты и диковинки по одежде. За ней следовало еще несколько арб, в которых [сидели] девушки, сопровождавшие ее. Приблизившись к месту привала эмира, она сошла с арбы на землю; вместе с ней слезли около 30 девушек, которые приподымали полы ее одежды. На платьях ее были петли^{94}; каждая девушка бралась за петлю, приподнимая от земли полы со всех сторон, и она (хатун) шла таким образом, важно покачиваясь. Когда она дошла до эмира, то он встал перед ней, поклонился ей и усадил ее возле себя, а девушки ее окружили ее. Принесли меха с кумысом. Она налила его себе в чашу, присела на оба колена перед эмиром и подала ему чашу. Он напился. Потом она дала напиться брату его, а эмир дал напиться ей. Подано было кушанье, и она поела вместе с ним (эмиром). Он подарил ей платье, и она возвратилась. Вот таким образом обходятся с женами эмиров» (Сборник материалов. Т. I. С. 215–216).

Для сравнения приведем описание выезда ханских жен. Бросается в глаза обилие золотых и серебряных украшений, отсутствовавших у жены эмира.

«Каждая хатун их ездит в арбе; в кибитке, в которой она находится, навес из позолоченного серебра либо разукрашенного дерева. Лошади, которые везут арбу ее, убраны шелковыми позолоченными покровами. Возница арбы, который сидит верхом на одном из коней, – молодой парень, называемый улакши. Хатун сидит в своей арбе; направо от нее – женщина из старух, называемая улу-хатун, – пишется через у к л, – что значит визирша (помощница), а слева – также женщина из старух, называемая куджук-хатун, – пишется через ку и дж, – что значит хаджиба. Перед нею (хатун) – шесть маленьких девушек, которые называются банаш (дочери), отменной красоты и крайнего совершенства, а позади ее – две такие же [девушки], на которых она опирается. На голове хатун – бугтак, т. е. нечто вроде маленькой короны, украшенной драгоценными камнями, с павлиньими перьями наверху. На ней (хатун) – шелковая одежда, усыпанная драгоценными камнями, вроде мантии, какую надевают византийцы. На головах визирши и хаджибы – шелковые покрывала, убранные по краям золотом и драгоценными камнями. У каждой из «дочерей» на голове шапочка, похожая на колпак, с золотым венчиком поверху, который украшен драгоценными камнями, и с павлиньими перьями над ним. Затем на каждой шелковая, с золотом, одежда, называемая нах. При хатун [находятся еще] десять или пятнадцать византийских или индийских отроков, одетых в шелковую, шитую золотом, одежду, убранную драгоценными камнями. У каждого из них в руке жезл из золота или серебра либо из дерева, покрытого ими [золотом или серебром]» (Сборник материалов. Т. I. С. 219).

Жены улусных ханов принимали участие в государственном управлении. Солярная символика их костюмов соответствовала их роли в системе власти. Известия о Золотой Орде, оставленные средневековым египетским ученым, автором последней большой энциклопедии мамлюкской эпохи Шихаб ад-дин Абу-л-Аббас Ахмед ибн Али ал-Калкашанди (1355–1418), опираются на работы его знаменитых предшественников, писавших свои сочинения в XIV в.[255]255
  Григорьев А. Л., Фролова О. Б. Географическое описание Золотой Орды в энциклопедии ал-Калкашанди//Тюркологический сборник 2001: Золотая Орда и ее наследие. М., 2002. С. 262.


[Закрыть] В восьмом своде сведений «относительно размеров воинства этого государства, устройства его управления, размеров жалованья, назначаемого [его воинам], и [формы] их одежды» автор сообщает следующее: «А жены этих [ханов] принимают участие в управлении, и повеления исходят также и от их имени, как у тех, и [даже] более того. Исключение составляла разве что Багдад [-хатун], дочь Чобана и жена Абу Са'ида Бахадира ибн Худабанда, потому что не было того, кто смог бы не подчиниться ее повелению. Говорит утверждающий решения аш-Шихаби ибн Фадлалла: я познакомился со многими документами, исходившими от владык этой страны со времен Берке и позже. В них писалось: „Мнения [ханских] жен и эмиров сошлись на следующем“ – и тому подобное»[256]256
  Григорьев А. П., Фролова О. Б. Географическое описание Золотой Орды, с. 299.


[Закрыть].

Остановимся на основных характеристиках эмблем с изображениями луны и солнца. Рукава новопавловского халата украшала аппликация в виде лунницы и солярного диска. На рукавах халата из некрополя Рябичев круглые диски одинакового диаметра, в центре которых вышиты заяц и птица. На ильханских миниатюрах диски луны и солнца неразличимы. Видимо, аппликация, как и символы солнца и луны на ордынских пайцзах, есть реализация монгольской имперской мифологемы, а не китайской. Благодаря Бенедикту Поляку, участнику францисканской миссии 1245 г., известно, какое символическое значение придавали солнцу и луне монголы: «Они имеют обыкновение начинать какое-либо дело в начале лунного месяца или в полнолуние. Также они говорят, что луна – это великий император, и, преклонив колени, поклоняются ей. А солнце, говорят они, это мать луны, потому что от него [луна] получает свет и потому что у него [солнца] огненная природа, которую они сами почитают превыше всего, ибо они верят, что через огонь все очищается» (НТ, § 43). В китайской системе мироздания солнце ассоциируется с мужским, а луна – с женским началом. У монголов, наоборот, солнце – мать императора. Солнце воплощает идею правящего рода, а луна – символ императора. Прародительница рода борджигинов – Гоа-марал (Прекрасная Лань) изображена с символом солнца. Костюм Чингизидов с эмблемой солнца и луны транслирует идею принадлежности власти «золотому роду» (солнце) и наследовании харизмы Чингисхана (луна). Видимо, в таком же контексте следует рассматривать и поясные бляшки в виде лунниц на монгольских поясах. «Изображения небесных светил на золотоордынских пайцзах, – полагает М. Г. Крамаровский, – имеют фольклорную основу, восходящую ко времени создания единого монгольского государства на рубеже ХII–ХIII вв. Солнце и луна здесь – иконографическое воплощение харизмы Чингисхана»[257]257
  Крамаровский М. Г. Золото Чингисидов: культурное наследие Золотой Орды. СПб. 2001. С. 79.


[Закрыть]. Следует все же учитывать разную символическую природу солярных знаков.

В монгольской системе координат луна символизировала мужское начало и потому соотносилась с правой стороной, а солнце, связанное с женской символикой, – с левой. Этим реалиям соответствует местоположение небесных светил на рукавах женского халата из коллекции Apтypa Липера. На рукавах халатов из Китайского национального музея шелка и некрополя Рябичев луна и солнце расположены противоположным образом. Это несоответствие требует объяснения. Обратимся к находке из золотоордынского погребения в кургане у хутора Рябичев.

Халат с изображениями небесных светил был положен в могилу в дополнение к тому костюму, в котором была погребена умершая женщина, и находился под ее головой. Халат был сшит из шелковой ткани полотняного переплетения, в настоящий момент краснопурпурного цвета. Воротник выполнен из шелка с мелким растительным орнаментом, вытканным золотой нитью. На внутренней стороне воротника нет следов изношенности. Золотой орнамент сохранился полностью и равномерно по всей поверхности воротника. Основная ткань халата плотная, хорошего качества. Шелковые ленты, служившие завязками, ровные и гладкие, без деформации и потертостей ткани, неизбежных при функциональном использовании завязок. По всем признакам, этот халат не использовали при жизни, т. е. он предназначался специально для погребения. В таком случае инверсия эмблем луны и солнца не является случайностью. Перестановка изображений небесных светил на рукавах халата обусловлена зеркальной переменой смысловых значений «правое-левое», связанной с ритуалом перехода в иной мир. Если в мире живых значима Правая сторона, то в мире мертвых будет значима левая сторона.

Подтверждением этой гипотезы служит изменение запаха верхней одежды умершей женщины. In situ правая пола шубы лежала поверх левой. Но запах одежды был изменен на левый при погребении. На это указывает характер отделки левой полы шубы, полностью выкроенной из основной шелковой ткани, орнаментированной изображением львов, окруженных облаками, в то время как правую полу скомбинировали из основного шелка и монохромной ткани полотняного переплетения. К тому же на шубе сохранились завязки, с помощью которых при бытовом использовании левую полу фиксировали сверху правой. Следовательно, владелица шубы при жизни носила ее так, что левая пола была верхней, то есть шуба запахивалась на правую сторону.

Дополнительный набор одежды, положенный под голову покойному, оказался не единственной находкой такого рода в погребениях кочевников Золотой Орды. Свернутый бархатный головной убор джухтинского воина был обнаружен под черепом погребенного. Дополнительный набор одежды положили под голову женщины, похороненной в могильнике Вербовый Лог[258]258
  Доде 3. В. Одежды и шелка из могильника Вербовый Лог//Погребения знати золотоордынского времени в междуречье Дона и Сала: материалы по изучению историко-культурного наследия Северного Кавказа / М. В. Власкин, А. И. Гармашов, 3. В. Доде, С. А. Науменко. М., 2006. Вып. VI. С. 118.


[Закрыть]. Объяснение этому обычаю находим в отчете доминиканца Рикольдо де Монте Кроче, который странствовал по землям ильханов в конце XIII в.[259]259
  Юрченко А. Г. Тайные монгольские погребения (по материалам францисканской миссии 1245 года)//Степи Европы в эпоху средневековья. Т. 6. Золотоордынское время. Сб. науч. работ. Донецк, 2008. С. 301.


[Закрыть]

В продолжение темы символических украшений необходимо отметить, что еще одной примечательной деталью статусного монгольского костюма являлись так называемые «облачные воротники», представляющие собой вытканный или вышитый орнамент в виде четырехчастной розетки, концы которой размещались на полочках, спинке и рукавах одежды[260]260
  Доде 3. В. Кубачинские рельефы. Новый взгляд на древние камни. М., 2010. С. 52–59.


[Закрыть]. Сохранились реальные халаты, орнаментированные «облачными воротниками», а также иранские миниатюры, на которых персонажи изображены в халатах с таким декором. Отмечу, что на миниатюрах в одном сюжете в халатах с «облачными воротниками» изображены и царственные особы, и лица из их ближайшего окружения. Четырехчастный узор воспроизводится не только на халатах исторических личностей, запечатленных на миниатюрах иранского круга, но и в орнаментике керамических сосудов династии Юань и в убранстве монгольских шатров. Эмблемы в виде небесных светил на миниатюрах встречаются значительно реже, чем «облачные воротники». Если четырехчастный орнамент помимо одежды использовали также для украшения других предметов декоративно-прикладного искусства, то изображения луны и солнца относятся к имперским инсигниям (пайцзы и знамена).

Подведем предварительный итог. На халатах, обнаруженных в золотоордынских некрополях, небесные светила изображали в виде лунного серпа и солнечного диска, и на псевдокитайский манер – в виде дисков с изображениями зайца и птицы. Изображения солнца и луны на четырех золотоордынских пайцзах не унифицированы. На пайцзах ханов Токты и Узбека солнце на лицевой пластине в виде восьмилучевой розетки в круге; луна на реверсе – в виде небольшого кружка; на пайцзе Кельдибека солнце обозначено шестилучевой розеткой, а луна – как двурогая лунница; на пайцзе Абдуллаха представлено двойное изображение неполной луны, но отсутствует изображение солнца[261]261
  Крамаровский М. Г. Золото Чингисидов: культурное наследие Золотой Орды. СПб. 2001. С. 76; 115, рис. 59. Историография исследования монгольских и золотоордынских пайцз см.: Малышев А. Б., Шереметьев А. Г. Монгольские и золотоордынские пайцзы как предмет исследования в отечественной исторической науке//Археология Восточно-Европейской степи: Межвуз. Сб. науч. тр. Саратов, 2010. Вып. 8. С. 323–337.


[Закрыть].

Возвращаясь к тебризским миниатюрам отметим, что эмблемы луны и солнца на рукавах халатов супруги Угедей-хана – Туракин-хатун, и Жены ильхана Хулагу соответствовали их высокому рангу. Каков был статус погребенной в Новопавловском некрополе? Небесные светила на ее халате выглядят так, как они представлены на монгольских символах власти – пайцзах – в виде лунного серпа и солнечного диска. Приведу еще одно наблюдение. Как уже говорилось, эмблемы небесных светил на рукавах новопавловского халата вырезаны из листового золота. Как аппликация выглядит солнечный диск, нашитый на левый рукав халата монгольской императрицы, изображенной на персидской миниатюре к рукописи Рашид-ад-дина[262]262
  The Topkapi Saray Museum: The Albums and Illustrated Manuscripts / translated, expanded and edited by J. M. Rogers from the original Turkish by Filliz Gagman and Zeren Tanindi. Boston, 1986. Fig. 44.


[Закрыть]. Есть основания говорить о том, что новопавловские эмблемы не были провинциальным подражанием ханским символам. Несомненно, что персона, обладавшая такими знаками, относилась к властной элите Улуса Джучи. Здесь есть еще одно любопытное обстоятельство. Дело в том, что ее костюм был иным по сравнению с костюмами знатных монголок. Халат, в котором была погребена эта женщина, отличался от монгольских халатов кроем и манерой ношения. Это было распашное, отрезное несколько ниже линии талии платье, которое носили с поясом, свернутым из тонкой шелковой ткани зеленого цвета, в отличие от широких монгольских цельнокроеных халатов, которые знатные женщины не подпоясывали[263]263
  Доде 3. В. Уникальный шелк с «драконами» из могильника Джухта (Северный Кавказ)//Российская археология. М., 2005. № 2. С. 29.


[Закрыть]. Рукава новопавловского халата были прямыми и относительно узкими, по сравнению со сложными, выкроенными в форме «летучей мыши», широкими рукавами с манжетами на монгольских халатах. Головной убор с конусовидной формой навершия отличался как от богтак с квадратным, прямоугольным или круглым расширением верхней части, которые носили монгольские императрицы династии Юань и дома Хулагу, так и от известных золотоордынских форм богтак с навершиями в виде «птичьего клюва»[264]264
  Доде 3. В. К вопросу о боктаг//Российская археология. М., 2008. № 4. С. 52–63.


[Закрыть].

Халат и головной убор, в которых была погребена женщина в Новопавловском некрополе, являются предметами тюркского костюма[265]265
  Исследователи Новопавловского могильника полагают, что погребенная женщина была одета в монгольский костюм. Опираясь на материалы раскопок, Е. И. Нарожный и Н. А. Охонько настаивают на «монгольском происхождении» золотоордынской элиты, «…целый ряд признаков погребального обряда, наличие высокохудожественных изделий из цветного металла, остатки характерных головных уборов (бокка), предметов одежды с их конструктивным решением и декором, прочий инвентарь, наглядно <…> документируют то, что это могильник являлся по происхождению именно «монгольским» и был связан с потомками тех монголов XIV в., которые родились и выросли на Северном Кавказе» (Нарожный Е. И., Охонько Н. А. Новопавловский могильник XIV века в системе евразийских древностей. Армавир; Ставрополь, 2007. С. 93). Утверждения авторов о нахождении в могильнике двух головных уборов, о форме головного убора, якобы имеющего в верхней части расширение, о правом направлении запаха халата (там же, с. 61, 62, 66) и т. п. не подтверждаются полевой документацией. Реальные артефакты опровергают версию о монгольском характере женского костюма. Головной убор богтак не является аргументом в пользу «монгольского происхождения» погребенных. В семантике богтак преобладает не этническое, а политическое содержание (Юрченко А. Г. Власть и женская мода в Монгольской империи//IX Международный конгресс монголоведов (Улан-Батор, 8–12 авг. 2006 г.): докл. российских ученых. М., 2006).


[Закрыть], что позволяет видеть в ней представительницу одного из тюркских племен. Немонгольское происхождение не противоречит ее высокому социальному статусу и возможности участия в военных советах. Эта женщина могла быть женой монгольского нойона.

Почему эта высокопоставленная особа, на халате которой были размещены чингизидские эмблемы, носила не монгольский, а тюркский костюм? Персидские миниатюры, на которых изображены официальные церемонии ильханского двора, передают особенности придворного этикета, по которому костюмы всех участников строго регламентированы. Все женщины одеты в халаты одинакового кроя, декора и цвета; тождественна и форма их головных уборов. «Очевидно, что в этих и других случаях костюм и прическа женщин диктовались не личными пристрастиями, а требованиями придворного этикета»[266]266
  Юрченко А. Г. Власть и женская мода в Монгольской империи, с. 176.


[Закрыть]. Регламентация официальных одежд сохранялась и в Золотой Орде. О том, что в ставке Узбека раздавали наградные пояса и халаты, в которые облачали участников церемонии, свидетельствует Ибн Баттута. По всей видимости, в золотоордынских церемониях сохранялись имперские традиции, в которых почетный халат выполнял функцию государственного символа. Но историческая реальность не ограничивалась рамками торжественных мероприятий. В большинстве случаев умерших хоронили в их прижизненных одеждах. Новопавловская находка – не единственный пример тюркского костюма, обнаруженного в захоронениях золотоордынского времени. Во втором кургане могильника Джухта-2, датируемом концом XIII–XIV вв., погребенный воин был одет в платье половецкого типа[267]267
  Доде 3. В. Костюмы кочевников Золотой Орды из могильника Джухта-2//Материалы по изучению историко-культурного наследия Северного Кавказа. Вып. 2: Археология, антропология, палеоклиматология. М., 2001. С. 126; Доде 3. В. Кубачинские рельефы. Новый взгляд на древние камни. М., 2010; Dode Zvezdana. «Djouchta», Necropol de la periode de la Horde d'Or dans le village caucasien de Djoutchi, region de Stavropol//Archeologie Medieval, 2007. № 37. P. 67–90.


[Закрыть]. Доказательством сохранения половцами своего костюма в период монгольского владычества на Северном Кавказе является каменный рельеф из дагестанского аула Кубани со сценой половецкой клятвы[268]268
  Доде 3. В. Кубачинские рельефы. Новый взгляд на древние камни. М., 2010. С. 100–123.


[Закрыть]. На других каменных рельефах и бронзовых котлах, выполненных в Кубани в последней трети XIII – начале XIV в., сохранились изображения людей в монгольских и северокавказских костюмах[269]269
  Доде 3. В. Кубачинские рельефы. Новый взгляд на древние камни. М., 2010.


[Закрыть].

Халаты с эмблемами небесных светил относились к особой категории одежды кочевой элиты Монгольской империи. Они удостоверяли политическую, а не генеалогическую причастность к правящему роду Чингизидов.