Текст книги "Банкир"

Автор книги: Александр Горохов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

– Где Флин? – спросил Валентин.

– Ушел с каким-то недоноском. – раздраженно ответил Рекалов. Валентин Иванович, уж раз вы зашли я вам напомню – добейтесь вы лицензии на настоящее оружие! Ведь нападут на банк настоящие гангстеры, чем мы будем отбиваться?!

Валентин взглянул на Рекалова припоминая, что он, собственно говоря, из себя представляет.

Внешне это был мужчина тридцати лет, жилистый, жесткий, весь казалось высохший, но это была сухость борзой собаки, готовой к бегу и атаке. Глаза у него были слегка монгольского разреза, с искрой и смотрел прямо.

– Чем тебя не устраивает оружие которое есть?

– Ну что это за оружие?! Звуковые эффекты, шумовые эффекты, световые эффекты!! Кого теперь этим испугаешь?! Во всех приличных банках положено огнестрельное! Чем мы хуже других?

– Мороки с лицензией, Рекалов, не оберешся.

– А можно я этот процесс сам начну?

– Чего ты хочешь?

– Ну, пару фермерских ружей, пару пистолетов....

– А Флин что говорит?

Рекалов фыркнул.

– Флин говорит – "обходитесь кулаками". Он то может и обойдется, а нам как?

– Хорошо. Я с ним поговорю. Он не сказал, когда вернется?

– Да нет. Какой то парень с бритой головой за ним пришел и они ушли...

... Парень с бритой головой был, конечно, Чухонцем. И в данный момент он оказался растерянным до полной и абсолютной паники. Чтобы эта неприличная фигура не отсвечивала под сводами родного банка, Флин затащил его в ближайшую пивную и грубо спросил – Ну, чего тебе ещё?

– Я вас целый час ждал, зря вы мне телефона для связи не дали.

– А я не хочу с тобой связи иметь. Так что у тебя?

– Два дела, господин Флин. Я думаю, это для вас важно будет.

– Не тяни.

– Первое, значит, у меня "труба" покойного папаши осталось...

– Называй вещи своими именами. "Трубу" ты у мертвеца – спёр. Почему и получаешься мародер. Ну, дальше что?

– На эту "трубу" всё ещё всякие звонки идут. Я всякую ерунду отвечаю, а меня часто за папашу принимают.

– Зачем мне это всё знать? – подавляя раздражения только от одного услужливого вида Чухонца, спросил Флин. – Не возьму я тебя к себе на службу, как бы ты не старался угодить. Ты – предатель генетический.

– Да я же уже не прошусь к вам, не прошусь! – заспешил Чухонец. – Я просто по дружески хочу вас предупредить.

– О чем?

– В пятницу вечером позвонил какой-то парнишка. Совсем молодой, как я по голосу понял. Сказал, что его команда к делу готова, всё просчитали и что ...Я точно передаю. Он сказал "Время определили, наводка есть и банк "Паук" запросто облегчим тысяч на пять зеленых. А вы нам когда деньги дадите после дела?" Я так подумал, что кто-то решил вашу кассу накрыть. По заказу папаши. И он этот заказ оплатил.

– Кому?

– Да вот я и толкую! Тому, кто звонил!

– Что он ещё сказал? Тот кто звонил?

– Да глупости всякие. Транспорт говорит, самый надежный – мотоцикл. Я так думаю, что вам об этом надо знать.

– Правильно думаешь, – нехотя одобрил Флин. – А больше он не звонил?

– В том-то и дело, что в субботу звонил! Где-то в полдень, опять тот же голос. Я опять вместо папаши ответил. Слышно было плохо, что он хрюкал, только под конец громко крикнул: "Что мне делать?!"

– Так. И что ты ответил?

– А я сказал: "Делай, что хочешь"

– Понятно. Вот он и сделал.

– Что?

– Пулю себе в голову пустил, вот что! Опоздала твоя информация, Чухонец. Раньше надо было чухаться.

– Да вы же мне связи не дали, господин Флин!

– Значит, и я прокололся. Что у тебя еще?

– Братва была. Хозяйство папаши приехали на части рвать. На пожарище, понятно, ничего не нашли. Ну, они между собой вчера разборку утроили, кому что из наследства положено и в Москве, на квартире папаши, расколупали его сейф. Что там нашли, я не знаю, только мне Хряк сегодня "стрелку забил". В бильярдной на Таганке.

– Хряк?... Это казанская братва?

– Может казанская, может тамбовская. Но живодеры, каких поискать!

– Ну, так иди на "стрелку". Ко мне зачем прибежал?

– Да не хочу я с ними дело иметь, господин Флин! У них своя бригада, меня они, живоглоты, там сходу схавают! Но и свалить куда подальше не могу – найдут.

– Опять не понятно – я тут при чем?!

– Ну как же, господин Флин! Они же сейчас искать начнут все богатства папаши! За тем и меня вызывают. Спрашивать будут, где у папаши его дома и дачи, с кем работал, в каком банке деньги держал?! Им же это наследство выявить надо и поделить! Так если они меня про ваш банк "Паук" будут спрашивать, что мне говорить?

– А что знаешь, то и говори. – насмешливо ответил Флин – Только ведь ты ничего не знаешь.

– Да нет, господин Флин, папаша часто про ваш банк толковал. Что хорошее дело с вами провернул. Да вы же помните, я сам вам три железных кейса привозил. Думаю, что про это дело и Хряк, и Тарас от ваших охранников узнают.

– Еще и Тарас?!

– Да я же вам толкую, господин Флин – дележка идет папашиного наследства! Хряк с Тарасом, который с Подмосковья, глотки рвать друг другу будут, а сначала меня на части разорвут! Я ж один в поле получаюсь, как былинка беззащитная... А я ведь под вашим началом был.

– Был...

Флин уже пытался оценить ситуацию. Хряк и Тарас, сцепившиеся из-за барахла Старого – это серьезно, ничего не скажешь. Как бы часть пинков от драки между ними не досталась банку "Паук". Следовало подстраховаться, но в этом деле от такой ничтожной фигуры как Чухонец толку было мало.

– Так чего ты от меня хочешь, не пойму? – спросил Флин.

– Вы бы дали мне инструкцию, что до них донести, а что не надо.

Флин посмотрел ему в глаза, помолчал, спросил мрачно.

– А что это ты так за нас хлопотать вздумал?

– Да я же давно вам сказал, господин Флин! Возьмите меня к себе! Хоть сапоги вам чистить, хоть полы подметать.

– Никак не найдешь себе хозяина?

– А то? Вся братва подозревает, что я это... Что папаше помог на тот свет переправиться. А значит, я буду под подозрением. А тот же Хряк долго подозревать не будет, ему это быстро надоест. Либо пытать меня начнет, как мол папаша умер, либо уж сразу меня в мешок упакуют и – в болото, где поглубже.

– А я, значит, должен тебя спасать?

– Но я же вам помог, господин Флин. Ваше поручение выполнил...

Флин понял, что от этого липучего парня не отвяжешься так просто. И если его оттолкнуть – то ещё неизвестно какие он придумает для себя спасительные ходы. Неизвестно, что доложит прямому приемнику Старого казанскому Хряку, связываться с которым никому не рекомендовалось. Не лучше была ситуация и с Тарасом. Этот ухарь только для своей братвы был "Тарасом", а на миру он числился официально Тарасовым Григорием Алексеевичем, депутатом Государственной Думы! – при всех привилегиях и "депутатской неприкосновенности"! Все про его многогранную жизнь знали, но Тарас очень ловко якобы отмежевался от братвы лет пять назад, что было не более чем тонким маневром внешнего порядка. Ширмы ради, формально – братвой его из Подмосковья заправлял другой человек, но это была полная фикция, без распоряжения Тараса его братва и закурить права не имела. А учитывая то, что сей Тарас был весьма не глуп, имел высшее филологическое образование, легально и с большой помпой создал, открыл и опекал в Подмосковье детскую спортивную школу, создал фонд инвалидов, следовало понимать, что это противник тонкий и опасный. Не папаша Старый – с его примитивными методами времен Степана Разина и Емельяна Пугачева.

Можно было без труда предположить, что либо Хряк, либо Тарас по каким-нибудь документам или через допросы с пристрастием рано или поздно найдут какие-то кончики связей и отношения между банком "Паук" и почившим в бозе папашей Старым. Глупо было бы от этих связей отрекаться, глупо и опасно. Надо будет вступать в игру.

– Повторяю, – сказал Флин. – Будут спрашивать, скажешь, что знаешь.

– И про деньги в трёх кейсах?!

– Да. И старательно запомни ВСЁ, о чем тебя будут спрашивать. Потом доложишь. Вот тебе мой телефон и твоё время для связи – точно в семь пятнадцать вечера. Ни минутой позже, ни минутой раньше.

Флин извлек из кармана одну из своих визиток и подал Чухонцу.

– Ясно, господин Флин, ясно! – Чухонец не скрывал радости. – Я могу теперь надеяться?

– На что?

– Ну, что я у вас.... В "шестерках" хотя бы.

– Да... До первого своего финта. Как учую, что ты "двойник", работаешь на два фронта, так тебе и кранты.

– Да я же понимаю! Мне бы только с Хряком расплеваться, а потом я вообще слиняю куда подальше! И вас больше беспокоить не буду!

– Правильно решение. Когда у тебя "стрелка" с Хряком?

– Я же сказал. В два часа в бильярдной назначено – Ступай. Звони, как договорились.

Они покинули пивную и Чухонец словно растворился за пеленой серого дождя.

Флин вернулся в банк, и Рекалов, почти с военной четкостью отрапортовал, что после заварушки в субботу, более за истекшие сутки ничего не случилось. Родители кассирши Зои Зиминой уложили дочь в неврологический диспансер – у девчонки "черепица с крыши поехала".

– А ты говоришь – ничего не случилось. – укорил Флин и к собственному удивлению заметил, что у стойки кафе Валентин пьет кофе – в это время он обычно сюда не спускался.

Флин встал рядом и спросил.

– Что-нибудь случилось, босс?

– Хочу чтоб случилось. Наша судьба решается.

Сказано это было таким железным и отчужденным тоном, что Флин решил повременить со своим докладом относительно некоторой опасности, которая явственно просвечивала со стороны наследников Старого.

... В полдень Эрна Янсон перевела дух, оторвалась от компьютера, прихлебнула кофе из чашки и тихо засмеялась.

– Ну, Валя, если ты ничего не прячешь в рукаве, то должна сказать, что твоя фирма в вполне приличном состоянии!

– Эрна, я от тебя не скрываю ничего. Ты видела голого меня, теперь ты видишь голым мой банк.

– Оба вы хороши и ты, и твой банк. – усмехнулась Эрна. – Как я понимаю, владелец части акций, которые ты мне продаешь, скачет на коне в Калмыкии? В Элисте?

– Да... Мой старый друг, но у него какие-то проблемы и он...

– Это меня не интересует. – резко оборвала Эрна. – Пусть он скачет сюда. Со всеми документами, реквизитами, активами и пассивами. Будем оформлять сделку. По номиналу я куплю его долю. Если что сверху запросит плати сам.

Валентин молча взялся за "трубу" и принялся дозваниваться до Сагана.

...Перипетии жизни приучили Флина всегда иметь на будущее вариант страховки состояния сегодняшнего дня. Он не очень верил в то, что Валентину не удастся удержать банк в своих руках, не верил, что их дело уйдет в чужие руки, но приготовится к любому повороту грядущих событий – следовало.

Чем дальше, тем больше его привлекала идея купить пару трейлеров и года два три покататься по миру, по Европе, посмотреть мир и людей. Кроме Афганистана он нигде не был и сейчас показалась заманчивой перспектива взглянуть на мир. Конечно, он твердо знал, что шофер дальнобойщик не видит ничего, кроме ленты набегающей дороги изо дня в день. Но это уж зависит от твоей натуры: хочешь – так крути баранку, ешь, пей и спи. А хочешь – так есть остановки и можно потоптать подошвами, скажем, древние мостовые Рима или Мадрида.

С целью прикидки подобных вариантов он съездил на фирму международных перевозок, где его твердо заверили – если он явиться с собственным транспортом, тяжелым трейлером "Мерседес" или даже КАМаз, то никаких проблем не будет: обговорят условия, подпишут договор, грузом будет обеспечен, соответствующими документами тоже. А потом – никаких забот, знай крути баранку с напарником.

Успокоившись таким образом за своё и Валентина будущее, переполненный мечтами о новых перспективах, Флин вернулся в банк и поднялся в кабинет Валентина.

И едва открыл к нему дверь, как обнаружил что его друг – по обыкновению энергичен, напорист и никакого нытья, никаких пораженческих настроений не приметно ни в одном слове!

У Валентина сидел Рокотов, распаренный и взвинченный беседой, который вместо приветствия Флину лишь рукой махнул.

– Привет и не мешай!

– Подожди. – остановил его и Флин. – Босс, у нас всё в порядке?

– Более чем! – гаркнул Валентин. – Будем жить, не смотря ни на что! Реши вопрос с настоящим оружием для охраны!

– Кулаками обойдутся – ответил Флин.

– Тогда посиди, мы уже кончаем.

Флин присел у круглого стола в углу, внутренне даже сожалея, что мечта рухнула, поколесить по Европе не удастся Рокотов продолжал всё так же горячо – Валентин Иванович, если мы поможем этим ребятам добурить скважину, а там обнаружится нефть, то ведь они нам не только кредиты вернут! Они нас в долю возьмут, и будут новую скважину бурить!

– Дима, я в нефтяных разработках ничего не понимаю. – безнадежно ответил Рагозин. – Ну, а если нефти не будет? Наши кредиты вылетят в трубу?

– Ну, неужели вы думаете я это дело сорок раз не перепроверил?! Я с геологами говорил, документы смотрел, карты там всякие и схемы. А главное, что в этой фирме "Полярный медведь" работают профессионалы! Опытные нефтяники . Не сосунки! Азербайджанцы, татары и еще...

– Азербайджанцы?! – вскинулся Валентин. – Нашел партнеров! Они на рынке гнилыми фруктами торгуют!

– Вы азербайджанцев только по рынку знаете! А они можно сказать, самые лучшие в России нефтяники, уже много десятилетий. "Полярный медведь" – это же нефть, Валентин Иванович! Как бы цена за баррель не колебалась, не падала, ниже катастрофического уровня она всё одно не упадет. Даже если с Ирака снимут эмбарго и они начнут качать нефть на Европу! ОПЕК удержит и квоты и цены! И к тому же мы с этими нефтяными акциями сможем лихо играть на бирже!

– Вот ты уже на что замахиваешься?!

– Иначе не получится. – убежденно заявил Рокотов. – Или мы идем вперед, Валентин Иванович, либо скатываемся назад, в яму.

– Хорошо. Оговори мне встречу с этой нефтяной фирмой. Встречу на высшем уровне.

– Завтра они прилетают из Сибири. И там ещё газ, так что...

– Хватит! – рявкнул Валентин. – У него ещё и газ! Не гони лошадей! Встречай своего нефтяного короля и приводи сюда. Но не смей ему ничего обещать до времени!

– Само собой.

Когда дверь за Рокотовым закрылась, Валентин знаком попросил Флина помолчать, набрал на внутреннем телефоне номер, потом сказал легко.

– Дядя Карла? Слушай, великий магистр компьютера. Пощупай там по всем уголкам своей паучьей сети, в "Интернете" или ещё где, но найди мне, что можешь о фирме "Полярный медведь" Она в Сибири, точнее в Нанайском округе.... Ну, что отыщешь, то и благо. И сразу доложи.

Он опустил трубку и взглянул на Флина.

– Ты с какими радостями?

– Босс, я думаю, что на днях у тебя будет с визитом Тарас. Он же депутат Госдумы Тарасов.

– Так. Бандит явится по твоей рекомендации? Спасибо.

– Он вступает в права наследства Старого. Без разборок с Тарасом не обойтись. Тем путем или иным он прознает, что Старый имел с нами дела.

– Флин! – разозлился Валентин. – Мы когда-нибудь оторвемся от братвы?!

– Может и оторвемся, если хочешь. Да будет ли это нам на благо?

– В каком смысле?

– Я может пока и не понимаю всех ваших тонкостей... Только толкуют умные люди, что половина всего капитала в России – криминальна. А может и больше. Все фирмы и компании крутят темные делишки, прячутся от налогов и занимаются черт знает чем. А ты намерен пройти мимо этих денег, да?

– Поганые это деньги, – невыразительно заметил Валентин.

– Ага. Поганые. Но даже Центробанк – от них не отказывается. А все выборы Губернаторов, Депутатов куда угодно только этими деньгами и стоят. Что я тебе рассказываю, когда ты сам всё знаешь.

– Так что Тарас? – вернулся к теме Валентин.

– Умный и при образовании. Я тебе советовать не могу, босс...

– Давай, давай! – подбодрил Валентин. – Ты у меня в начальниках охраны последние дни доживаешь. Включайся в банковские дело. Ну?

– С Тарасом лучше работать на пару. Я так думаю, что коль скоро он депутат, то и ему вся эта братва теперь как кирпич на шее. А по закону – он человек официальный, так сказать под следствием – не состоит.

– Договаривай. – насмешливо подогнал Валентин. – Видишь этого бандита клиентом нашего банка?

– Он не хуже других. Но тебе решать, босс. Что он от нас хочет, я буду знать вечером. А Тарас, наверное, прямо завтра к тебе и явится.

– Встретим. – коротко бросил Валентин. – Встретим хлебом – солью. Куда подсыпем крысиный яд.

Потом началась обычная лихорадочная чехарда рабочего дня. Заскочила Майя и сообщила что первые материалы её режиссера получились прекрасные. Её сменила Воронова, которая сказала, что пора бы "подбить бабки" за минувший отчетный период и подбивание бабок заняло время почти до обеда. Валентин уже собрался сходить куда-нибудь пообедать, когда в кабинете появился дядя Карла, то есть колдун виртуальных миров, Карл Акимович Семенов, в чьем ведении была вся система компьютеров банка. Лет тридцати пяти, длинноносый и скептичный ко всему на свете от пяток до макушки он уложил в кресло своё корявое и нескладное тело, никогда не опускавшееся до занятия физкультурой и промямлил.

– Валентин Иванович, фирма "Полярный медведь" много уже выкачала из нашего банка денег?

– Пока ни копейки.

– Очень хорошо. Я связался кое с кем в Нанайском округе. Фирма "Полярный медведь" бурит уже четвертую скважину.

– А нефти нет? – перебил Валентин – Нефти там полно. Не в том беда. У них НЕТ ЛИЦЕНЗИИ на эти работы. Никакой. Это самодеятельность, а точнее воровство. Чем кончится, знаете сами.

– Чудесно! Просто великолепно! – фальшиво ликуя, воскликнул Валентин. – А теперь, дядя Карла, идите к Диме Рокотову и сообщите ему эту приятную новость! Потом расскажете мне, какое у него было лицо при вашем сообщении.

...С большим пакетом в руках Флин прошел сумрачным больничным коридором нашел нужную палату, постучался в дверь и когда несколько женских голосов хором разрешили ему войти – переступил через порог.

Тетя Валя лежала в койке у окна и при появлении Флина обрадовалась как-то странно – с испугом. Он поздоровался со всеми (шесть женщин), присел возле тети Вали и поставил на тумбочку пакет:

– Тут фрукты, конфеты, ещё что то...

– Спасибо, Николай Афанасьевич. Вы такой добрый, а я...

– Вовсе я не добрый. – проворчал Флин. Я тебя пытать пришел.

Она слабо улыбнулась.

– Да меня уж милиция пытала. Я всё сказала.

– Не думаю. Они пытать не умеют. А к тому же, я думаю, что вы им не всё сказали.

– Да...

Остальные женщины тактично удалились из палаты и Флин спросил.

– Ну так, что ты сказала милиции, а про что умолчала?

– Я сказала, что этого мастера по газовым колонкам который пришел и наврал что проверить колонку надо, а сам на меня напал... Я сказала, что его не знаю и никогда не видала.

– Прекрасно. А ты его видала у нас в банке. Так?

– Так. Но давно. Считай, год назад. Но где и как с ним столкнулась, честное слово, не помню.

– Подожди. Год назад ты где в банке работала?

– На первом этаже. Меня только на Пасху на верх перевели.

– Как он выглядел это мастер?

– Да как обычно!... В куртке, штанах... С чемоданчиком для инструментов... Русак.

– Документ ты конечно не спросила?

– Да конечно...

– Как представился7 Работник Мосгаза?

– Вроде так.

– Валя, а ты не знала историю, как лет двадцать назад по Москве ходил такой же работник Мосгаза и убивал людей? Так он в истории и остался убийца Оганесян из Мосгаза..

– Не помню я такого...

– Зря. Иначе бы Мосгазу не открывала. Ладно. С газовой колонкой он возился?

– Куда там! Сразу попить попросил. Мы на кухню прошли, там он сразу и напал.

– Возраст какой?

– Двадцать пять, а может тридцать...

Флин уже понимал, что дать портрет напавшего на неё бандита – женщина не сумеет. А потому сказал.

– Тетя Валя, закрой теперь глаза, вспомни бандита как можно лучше и скажи – на какого актера из телевизора или кино он больше всего похож?

Она и глаз не закрывала, засмеялась радостно.

– Да пожалуй вот на этого. Из фильма "Афоня"

– На Куравлева? – припомнил Флин.

– Ну, да.

– Такой же лысоватый?

– Кепка на нем была, не знаю.

– Выше тебя, ниже?

– Да, пожалуй, вровень.

– Вспомни, как ты его в банке встретила? Что делал, с кем говорил, куда ушел?

– Ну, кажется он в нашем кафе кофе выпил... Ноги были мокрые я за ним следы подтирала... Выпил кофе и ушел.

– Из банка?

– Кажется, нет. В какую-то дверь прошел. Не помню, Николай Афанасьевич.

– Ладно. А почему ты милиции не сказала, что его раньше встречала?

– Так ведь я и так много, как думаю, гадостей для нашего банка сделала. А тут ещё и этот урод опять же из банка. Я же перед вами виноватая.

– Оставь. Оклемаешься, мы тебя вернем в банк. И если снова увидишь там этого мужика, то ори во всю глотку, чтоб охрана его хватала.

– Вы правду говорите? Возьмете обратно?!

– Возьмем. Выздоравливай.

Он вышел из больницы, уселся к рулю своей машины, но мотор не запускал. Пустыми глаза и глядел на улицу и "переваривал" информацию.

Если тетя Валя работала год назад на первом этаже, то могла столкнуться с "Афоней" в том случае если он и сам служил либо в маленьком кафе, либо в охране банка, либо был одним из двух работников технической обслуги – электриком или слесарем, их конурка располагалась в подвале с выходом в холл банка. Более никаких служб на первом этаже не было.

Флин запустил мотор, вернулся в банк и за десять минут установил, что как слесарь так и электрик работают при банке с самого начала и оба пожилые, старательные люди. Никого другого к ним на помощь не нанимали. В кафе банка буфетчице Людмиле так же два года помогал грузчик, кухарка и посудомойка одновременно дядя Миша, – крепко пьющий, что на усердном исполнении его обязанностей не сказывалось. Был он высок и худ настолько, что казалось странным, что при движении у него кости друг о дружку не гремели. Все эти люди ревниво держались за своё рабочее место, безприкословно выполняли любую просьбу, выходящую за их рамки их обязанностей и были вне подозрений – не привлекались, не судимы и при небольших счетах в банке, где работали.

Оставалась родная охрана. Флин прошел в свой кабинет и из железного шкафа извлек дела на всех своих подчиненных в охране – тех, кто продолжал служить и тех, кто уволился.

На каждом таком деле были две фотографии его фигуранта – анфас и профиль. Эту тюремную шуточку выкинул Юрий Рекалов, первый помощник Флина, когда-то работавший в тюрьме. Видимо по старой привычке и выполнил подобные фотографии.

Всего таких дел было около двух дюжин и через час тщательного отбора Флин отобрал три дела – фотографии на них смахивали на похожих на актера Куравлева. Один их них (В.Н. Михайлов) продолжал охранять банк. А Морозов Виктор Леонидович – уволился восемь месяцев назад и как он ушел, Флин не помнил. Третий, Сенчин М.Д. так же покинул банк около года назад. Флин вызвал к себе Рекалова и тот появился через минуту.

– Садись и скажи, Рекалов, за что ты выгнал со службы Михайлова и Сенчина?.

Рекалов не удивился вопросу, ответил сразу.

– Михайлов уволился сам. А Сенчин – пил на вахте. Я его дважды засек, на третий раз вышиб.

– Почему я об этом ничего не знаю?

– А зачем, командир, тебе об этом знать? Ты проверяешь людей при поступление, а уж выгоняю их я. Если есть повод и причины. Я докладывал, ты забыл такие пустяки.

Это было враньем – что касается своих кадров, Флин не забывал ничего и никогда.

– Почему ушел Михайлов?

– Своё дело открыл под Подольском. Крыс разводит.

– Каких крыс?

– Ну, с ценным мехом. Я не помню. Нутрии или выдры.

– А Сенчин? Что о нем известно?

– Случайно известно. Убили его по пьяной драке по месту жительства. Подмосковье, опять же в Подольске.

– На его похоронах был?

– Еще чего?

Флин хотел было сказать, что раз на похоронах не был, то вопрос убит ли Сенчин или это только непроверенный слух, но – удержался от глуповатого замечания. Сам не знал почему.

– А в чем дело, командир? – с легким напором спросил Рекалов. Возникли проблемы с кадрами?

– Нет, всё в порядке. Просто я тасую колоду на фоне того, что пытались ограбить наш обменные пункт.

– Я тоже этот вопрос вентилировал. На наших орлах никакой и тени подозрения.

– Уж я думаю! Иди, неси бдительную службу.

Рекалов ушел, а Флин подумал, что если на орлах подозрения и нет, то сам Рекалов ему сейчас не понравился. Он ещё раз внимательно перечитал все документы Сенчина, убрал дело в шкаф и позвонил Майей Харитоновой. Когда она взяла трубку, спросил.

– Кофе выпить не хочешь?

– Знаю я твой кофе! – агрессивно засмеялась девушка. – Либо будешь соблазнять меня на Большую Любовь, либо опять попросишь выполнить какое-нибудь своё грязное поручение.

– Второе. – подтвердил Флин. – За ценный подарок.

– По моему выбору?

– По твоему выбору.

– Французские духи потянешь?

– Ради тебя – французский автомобиль "Ситроен". Перед тем , как пойдем венчаться.

– Не дождешься. Я спускаюсь в кафе.

Флин выждал минуту, закрыл железный шкаф и когда подошел к стойке кафе, Майя уже сидела на высоком табурете и болтала ногами, насмешливо поглядывая на подходящего Флина.

– Что мне делать? – спросила она. – Только прямо и коротко.

– Надо съездить в Подольск. По указанному адресу осведомится, как поживает некий Сенчин.

– Сам не можешь?

– Тут требуется женская хитрость. Этот Сенчин числиться убитым по пьянке, во что я не очень верю. Узнать необходимо лишь одно – убит, или нет. И где похоронен.

– Под каким соусом проводить разведку?

– Ну, скажешь, что ты три месяца не получаешь от него алиментов за ребенка.

– Почему именно я?

– Потому, что всех остальных работников банка Сенчин, если он жив, узнает. А ты у нас всего три месяца. Он тебя не может узнать, был уволен восемь месяцев назад.

– А если я нарвусь именно на него?

– Пригласишь его вернуться на работу в банк. От моего имени.

Она улыбнулась ему в лицо со странной смесью насмешки, сожаления и вызова в раскосых глазах.

– Флин, зараза. Я ведь тебя терпеть не могу. Но было бы глупо скрывать, что мерзость твоего характера меня чем-то привлекает. Только ты не на что не рассчитывай. Давай адрес, куда ехать. Да! Смею надеяться, что это не твоё личное задание, а во имя нашего банка?

– Личное – но во имя банка. С этим делом может управится только женщина..

Он подал ей заранее заготовленную записку с адресом и деньги на бензин – у Майи была своя машина, маленький "форд" – по сплетням банковских девушек это был подарок последнего любовника. Не того, кто работал в кино, а того, кто весьма прибыльно торговал лесом, звал Майю под венец, но киношник его одолел.

глава 4 Атака.

Налоговая полиция нагрянула в среду. К счастью уже после того, как во вторник Эрна и Саган провели переговоры и доля калмыка перешла в руки латвийского банка "Балтия Транс". Официально, с оформлением всех положенных документов.

Бесцеремонности налоговой полиции могли бы позавидовать голодная стая волков, ворвавшаяся в овчарню. Не совсем точно – сами налоговики стояли в сторонке, а их передовой отряд ОМОНа – в камуфляже и черных шерстяных масках на лицах ринулся в двери.

Однако штурмовая группа была засечена наружным наблюдением ещё на подходе, дали сигнал тревоги и замаскированный отряд при автоматах и дубинках, ударился о запертую дверь. Но это препятствие решимости у нападавших не убавило. Командир штурмовой группы связался с Валентином по телефону и заявил, что у него есть все законные права, документы и разрешения, чтобы провести выемку документов банка и провести их проверку.

– А зачем такой цирк? – тянул время Валентин, чтобы Воронова успела припрятать те документы, которые могли быть опасны для банка, окажись они в зоне проверки.

– Никакого цирка нет. И не тяните время. Мы просто выбьем вашу витрину и всё равно войдем в помещение.

– Попробуйте. А я пока вызову журналистов из газет и телевидения.

Он положил трубку и командир тот час перезвонил.

– Так значит добром вы не хотите?

– А что вы называете "добром"?

– Понятно. Мы выбиваем витрину.

– Бог в помощь.

Из своего кабинета Валентин прошел в комнату охраны, где Флин, развалившись в кресле, уже наблюдал через видеокамеру наружного слежения за действиями атакующих.

Ребята оказались деловыми и технически хорошо подготовленные к своему делу. Здоровенный парень вытащил из автомобиля громадную кувалду и перехватив её поудобней, двинулся к зеркальной витрине банка. Оглянулся на своего командира и тот подал короткий знак – вперед.

Молотобоец крякнул, размахнулся пошире кувалдой и мощно шарахнул в стекло.

Зря он это сделал. Хоть бы проверил для начала куда бьет. Погода назад эту витрину "застеклили" специально выписанным из Германии пластиком – прочным и гибким. Пластик принял на себя сильнейший удар, прогнулся, спружинил и в обратном движении так выбил кувалду из рук молотобойца, что его отбросило и он распластался на тротуаре. И на ноги встал не сразу – видать сильно ударился спиной об асфальт..

В полной ярости командир отряда схватился за автомат, но кто-то из налоговиков (в приличном штатском костюме) остановил его, поскольку стрельба при стечении народа – это уж слишком. К тому же, налоговик оказался человеком опытным и понял, что эта чертова витрина может быть настолько прочной и хитрой, что автоматная очередь даст рикошет и пули полетят неизвестно куда.

Воронова влетела в помещение охраны и сказала весело.

– Можно запускать, черт с ними!

Валентин прошел к дверям банка и широко распахнул их:

– Входите, сделайте милость.

Изрядно обескураженные бойцы вошли в банк и командир без излишнего напора даже не приказал, а попросил всем оставаться на своих рабочих местах и не мешать проведению акции.

– Захаров Андрей Петрович. – представился самый главный руководитель операции – тот самый, в штатском.. – Я прошу вас, Валентин Иванович не волноваться. Это обычная плановая проверка.

– Правильно, такой штурм у нас теперь обычный и плановый. А может скажете, кто на нас настучал и скорее всего даже оплатил эту проверку?

– О чем вы говорите?

– Вы знаете о чем я говорю. Так кто? "Сигма – МД"

По искре, мелькнувшей в глазах Захарова, Валентин понял, что угадал с первого раза.

– Перестаньте, – возразил Захаров. – Мы информацией стукачей не пользуемся.

– Рад бы поверить. Но я вам даже помогу. Начинайте с выемки документов моего бывшего вице-президента Дмитриева. Он уволился на прошлой неделе, перешел в "Сигму" и вполне вероятно, что-то в своих делах успел "нахимичить".

Они прошли к кабинету Дмитриева, который уже второй день занимал Иван Кузьмич Федотов. Кабинет оказался заперт, а Иван Кузьмич – нашли его минут через двадцать – заявил, что ключи от кабинета потерял.

Ключи нашли минут через двадцать – в карманах Федотова, разумеется.

– Сколько дней вам потребуется для работы? – спросил Валентин и ему пообещали, что за двое трое суток беспрерывной работы – управятся.

Валентин распорядился оставить в каждом кабинете по одному то ли наблюдателю, то ли понятому, а остальные – в краткосрочном отпуске за счет банка. Завершил это распоряжение громким наставлением.