Текст книги "Банкир"

Автор книги: Александр Горохов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

– Даю тебе последний шанс сука, или заговоришь...

Он оборвал себя на полуслове и взялся за сигарету двумя пальцами, вдруг улыбнулся жутковато и презрительно.

– Знаешь, я тебя гадину в окно швырять не буду. Я тебе попросту глаз выжгу.

И очень медленно он начал подносить огненное жало сигареты к слезящимся глазам женщина. Та забилась под ним всем телом, как рыбина не берегу и уже вся тряслась на грани истерики.

Флин не дотянул кончика сигареты примерно на полсантиметра – кончики ресниц опалились, порыжели и загнулись. Он сунул сигарету в рот и выдернул тряпку из горла Валентины:

– Был контролер.

– Был, был, господин Флин.

Вот так-то, теперь она была полностью раздавлена и Флин знал, что лгать она уже не сможет.

– Кто?

– Я не знаю, не знаю. – торопливо и испуганно заговрила она – Я его никогда не видела. Он звонил по телефону и говорил, когда мне надо ставить здесь эту штуку и включать её. А потом звонил и говорил – "выключай"

– По какому телефону? – Флин оглянулся. – Здесь есть телефон?

– Нет. Старый мне дал мобильник. Он в сумке, в сумке. Возьми себе., теперь не нужно.

Флин оглянулся и приметил её сумку на "молнии" Он поднялся на ноги, взял сумку, залез в неё и обнаружил "трубу" – одна из последних моделей. Он сунул мобильник себе в карман, подошел к круглому окну, подумал и спросил не поворачиваясь к женщине.

– Твоя напарница, тетя Надя что-нибудь знала про твою вторую работу?

– Нет, нет, господин Флин! Она женщина тихая, работящая. Нет, я ей такого зла не желаю. Я же понимала, что рано или поздно...

– Заткнись, – оборвал Флин. – У тебя есть какой-нибудь участок , огород, под Москвой?

– Нет. Я картошку у своего дяди в деревне копаю – Очень хорошо. Получишь в банке расчет и сматывайся к своему дядя в деревню Тебе опасно будет торчать в Москве. Сматывайся до осени. Приедешь, найдешь здесь меня. А там посмотрим что с тобой делать.

– Но зачем так всё..

– Затем, дура! – прорычал Флин, всё так же нет оборачиваясь. – Твоя поганая жизнь сейчас не стоит ни гроша.

Он обернулся и едва не обалдел перед увиденной картиной. Тетя Валя за период этого разговора успела снять туфли, чулки, трусы и теперь лежала навзничь, уже раскинув и даже приподняв ноги! Флин потерялся полностью.

– Ты что это, корова?

Она ответила жалким голосом.

– Так ведь я виноватая, господин Флин... Так положено...

– У кого положено?!

– Ну, у Старого... Там меня втроем... Чухонец и ещё двое. Пока я согласилась с ними против вас работать.

– Даже так?

– Ну да...

– Одевайся. И галопом – в деревню Он прошел мимо растерзанной женщины, спустился двумя этажами ниже, нашел ничем не примечательную дверь, дважды стукнул в неё костяшками пальцев, выдержал паузу и повторил стук но уже в три удара. Потом открыл дверь своими ключами и переступил через порог.

О наличие этой комнаты, точнее службы, в банке знали только он и Рагозин. Кроме трех молодых парней, которые работали здесь круглосуточно, меняясь через восемь часов. В комнате были установлены шесть мониторов, короче и проще сказать – здесь размещалась служба наружного наблюдения по охране банка, которую Флин засекретил сразу, едва установил. Держали под контролем не только парадный подход к банку, но и задворки, все подъезды Когда с точки зрения появлялось что-то подозрительное – операторы записывали изображение на видеокассеты.

– Привет. – коротко бросил Флин. – Всё в порядке, Вася?

Неторопливый Вася поправил очки и сказал.

– Можно сказать – почти – А если без "почти"?

– Опять проезжала эта "восьмерка" Опять остановилась напротив парадного подъезда метрах в сорока под углом сорок пять градусов. Как и раньше, из неё никто не вышел. Уехали через час двадцать минут.

– Покажи.

Вася ловко вставил кассету, поиграл пальцами на панели управления и на одном из экранов показалась эта "восьмерка" и действия её были именно такими, как описал Вася.

– Подожди. – прервал Флин. – У машины другие номера, чем в первых двух случаях.

– Я эту тачку "срисовал". Они номер сменили, но я её узнал Молодец. – сдержанно похвалил Флин. – Значит нас "пасут". И "пасут" почти профессионально.

– Получается так, Николай Афанасьевич.

– Хорошо. Я тут посплю у тебя, часа через три разбуди.

Флин растянулся на узкой кушетке, но сразу не заснул – подумал, что наличие мобильника связи с "контролером" (так его окрестил Флин) затаившимся среди служащих банка, дает какой-то шанс вытащить его за ухо на свет божий. Но как его использовать, он ещё не знал.

... К началу работы банка Валентин с помощью секретарши навел порядок у себя в кабинете, расставил в прежнем порядке всю мебель и никаких следов ночных поисков "жучка" не осталось. Кроме дырки в потолке, но она была совсем неприметной.

В коробке, которую сдала тетя Валя перед своим изгнанием оказался черный прибор с двумя кнопками – красной и зеленой. Вокруг него был уложен серебристый тонкий шланг с черной сеткой микрофона на конце. Устройство не слишком изощренное. В нужный момент, когда в кабинете шло серьезное заседание, Валя поднималась на чердак, спускала в дырку микрофон и включала записывающее устройство.

Но вот ведь закавыка – как уборщица узнавала время, момент этого заседания или серьезного разговора? Она здесь работала явно не одна...

Додумать этой мысли до конца Валентин не успел. Вошла Люда и спросила осторожно.

– Просит аудиенции Майя. Харитонова. И с ней целая ватага жутких ребят.

– Ребята пусть подождут, дай им кофе. А Майю зови.

Он уже знал, кого привела за собой Майя и потому приготовился в душе к разговору сумбурному и непрофессиональному, проще сказать, предстояла встреча с артистической богемой, народишком крикливом, фальшивом, а в финансовых отношениях – предельно ненадежным Майя уже внесла своё длинноногое, спортивное тело в кабинет банкира, как всегда, легко и уверено с перманентно презрительной гримасой легко снисхождения ко всем окружающим.

Следом за ней ступал парень в замызганной рыжей кожаной куртке, длинноносый и очень похожий на портеры Гоголя. Под него он и работал прическу великого писателя скопировал и вместо галстука повязывал шею черной косынкой.. На вид ему было лет двадцать пять.

Первой решительно заговорила Майя, поздоровалась и без паузы принялась чеканить слова.

– Валентин Иванович, разрешите вам представить кино и теле режиссера Крамова Владимира Сергеевича.

Они пожали друг другу руки и Крамов словно доложился.

– Крамов. Крамов. – повторил он четко – Окончил Институт Кинематографии. Режиссер, сценарист, актер. По моему сценарию "Мосфильм" поставил полнометражный фильм, а сам снял дюжину короткометражек и рекламных клипов, которым грош цена.

– Прекрасные картины, не ври! – выкрикнула Майя Но Рагозину подобное самокритичное представление понравилось и он кивнул на кресло.

– Садитесь. А зачем вы привели с собой группу поддержки?

– Для солидности. – без улыбки ответил Крамов. – Вы должны хотя бы увидеть всех, кому доверите свои деньги.

Рагозин ответил тем же тоном.

– Никаких денег, господин Крамов, я вам пока даже не обещал. Был только контрольный разговор с вашим контрагентом в лице Майи Харитоновой. Вы принесли проект? Бизнес план?

Парень явно растерялся от такого жесткого тона и Майя бросилась к нему на выручку.

– Валентин Иванович, мы принесли всё! Все счета, сколько ему дает денег студия, проект и сценарий!

– Положите всё на стол.

Крамов вытащил из потертого, старомодного портфеля толстую красную папку с тесемочками и аккуратно, словно хрустальную вазу, положил её под руки Валентина. Парен был ещё молод, но определенная хватка в нём чувствовалась и Валентину он понравился.

– В двух словах, – не менял тональность Валентин. – Что вы хотите от нас, чего мы можем ждать от вас?

– Ясно, – улыбнулся Крамов так, что его нос ещё больше вытянулся на узком лице. – От вас мы хотим финансовой помощи. И помощи в организации съемок, как обещала Майя с ваших слов.

– Это я знаю. Банкетный зал мы вам можем выделить на месяц полтора. О финансовой помощи пока помолчим. Дайте раскладку по деньгам за всю работу.

– Телевизионный фильм на пятьдесят пять минут, фильм очень бедно и, откровенно говоря, плохо снятый, можно сделать на сегодняшний день за шестьдесят, восемьдесят тысяч долларов. Это будет фильм снятый только в интерьере, одни разговора и полная дешевка. Принцип мексиканских и Аргентинских "мыльных" сериалов, которые сейчас заполонили наш экран.

– Это вас не устраивает, как художника? – подхватил Валентин.

– Вот именно. Фильм такого же метража, но уже с проходами, погонями, драками и стрельбой можно сделать за сто двадцать, тридцать тысяч долларов. За сто пятьдесят сто восемьдесят тысяч долларов можно снять просто хорошую телевизионную картину.

– О чем вы и мечтаете?

– С вами приятно иметь дело. Угадали.

– Какой вам выдали кредит?

– Сорок тысяч долларов.

– Так вы на неё не сумеете сделать даже очень плохую картину?

– Вы категорически правы.

– Как на счет дохода?

– Скверно. Доходы покроют расходы за два, три года проката на экранах. То есть в балансе – ноль. Потом,. может быть, какая-то денежка будет капать.. Я говорю с вами при полной откровенности.

– Правильно делаете. Зачем же НАМ такое мероприятие – без профита?

– Вы меня первый раз не поняли. Я...

– Понял. – приостановил его Валентин. – Вы художник, сын эфира и апологет высоких эстетических ценностей. На такие меркантильные вещи как деньги, доход – вам наплевать. Главное – увидеть свое детище на экране и чтоб его просмотрели миллионы и чтоб кино – академия Голливуда вручила вам премию Оскар.

– Абсолютно точно. – ответил Крамов голосом пораженца Майя встряла напористо.

– Валентин Иванович, к этим сорока тысячам баксов мы надеемся получить ещё тридцать от парочки рекламных фирм.

Рагозин взглянул на неё удивленно.

– По моему, Майя, мы обговорили, что рекламная сторона дела остается за банком? И скрытая реклама произведения будет работать именно на "Паука"?

– Да, это так, но ещё нужны деньги...

Валентин хлопнул ладонью по красной папке с тесемочкам.

– Работаем поэтапно. Я знакомлюсь с вашими реквизитами. Читаю сценарий. У вас какой – литературный или режиссерский?

В глазах Крамова мелькнуло неприкрытое удивление.

– Оба... А вы в этом деле сечете?

– Я секу во всем, за что намерен платить. И получать доход. Итак, через два дня мы встречаемся и принимаем окончательное решение.

Крамов суетливо заспешил.

– Понимаете, Валентин Иванович, я не буду скрывать, что веду разработку ещё с парой банков и фирмами. Но, конечно, было бы проще и надежней работать только с одним банком. То есть надеяться, что все сконцентрируется только на одном кредиторе. И если вы...

– Через два дня. – оборвал Валентин. – А сегодня у нас с вами получилась контрольная беседа двух, простите, трех неподготовленных к делу дилетантов.

Крамов поднялся и сказал с глубоким вздохом.

– Вы правы. Но всё равно спасибо и на этом. До свиданья.

– Всех благ.

Он проследил, как Крамов и Майя двинулись к дверям и даже услышал как девушка прошептала на ухо режиссера: "Не дергайся, всё будет хорошо, он порядочный мужик." Между ними явно существовали не только деловые отношения, что ж – красивая пара.

...Когда оператор Вася в положенное время разбудил Флина, то оказалось, что лучше бы ему и вовсе не спать – голова трещала, все тело будто разваливалось. А самое скверное – он никак не мог "врубиться" в поток необходимых дел – не помнил, чем вчера кончил, не понимал, с чего сейчас надо начинать.

В углу комнаты была раковина с краном, Флин сполоснул лицо холодной водой и в соколке зеркала обнаружил, что лицо его покрыто густой рыжей щетиной. Да и Вася заметил.

– Вам бы не помешало побриться, командир. Всё-таки банк набит красивыми элегантными девушками. У меня есть электробритва.

Флин минут за десять содрал электробритвой всю щетину с лица, разделся и умудрился вымыться по пояс.. Сразу почувствовал себя лучше, словно нырнул в поток забот и уже четко помнил – что было вчера и что нужно свершить сегодня.

Он покинул операторскую и решил заглянуть к Рагозину, двинулся по коридору к лестнице и уже ступил на неё, когда в кармане незнакомыми переливами подал голос телефон сотовой связи. Но не его собственная "труба", а та, которую он изъял у тети Вали.

Контролер выходил на связь!

Флин заметался. Что было делать – неизвестно. Скажи он сам в телефон хоть слово – Контролер нырнет на дно, закопается в тину и его оттуда не выдернешь.

Мобильник продолжал тренькать. Флин пробежал по коридору , увидел на одной из дверей табличку, ворвался в эту дверь и главный бухгалтер банка Надежда Ивановна Воронова сорвала с носа очки и спросила строго.

– Коля, что это за манеры?!

Он выдернул из кармана мобильник и подал его женщине, зашептал просительно и горячо.

– Надежда Ивановна – ответьте! Что-нибудь лопочите, мычите, хрюкайте, скажите что простудились, горло болит! Несите любую ахинею. Вы работает уборщицей и вас зовут Валей!

– Коля – ты в своём репертуаре. – спокойно ответила Воронова, взяла "трубу" и включила её.

Флин обежал стол и тоже прижался ухом к телефону, так что услышал слегка вибрирующий мужской голос.

– Валентина?

– Да. – Воронова ответила хрипло и тут же закашляла.

– Ты почему сегодня не вышла на работу?

Воронова снова раскашлялась и промычала в трубку нечто невыразительное.

– Ты что, заболела?! – тревожно прозвучало в "трубе".

– Да... Горло. – просипела Воронова.

– Ты где сейчас?

– Дома. – бухгалтер оказалась не без артистического таланта. В голосе Контролера уже не звучало ни тревоги, ни подозрительности.

– Так не сиди дома, глупая ты девушка. – Контролер даже засмеялся. Сейчас же иди в поликлинику или вызови врача . И больше трех дней не болей. В четверг ты должна выйти на работу даже мертвой Запомнила? В четверг приползай как хочешь. С утра.

– Ага...

– Бывай.

Связь оборвалась, Воронова подала мобильник Флину:

– То, что надо?

– И более чем!

– С тебя, Колька, шампанское.

– Ящик! – проорал Флин в полном восторге, о большем успехе он и не мечтал.

Голоса Контролера он не узнал. А потом понял, что и вовсе такого голоса нет. Контролер прикрывал микрофон своей "трубы" либо платком, либо полиэтиленовой пленкой, от чего голос становился неузнаваем. Но главное подтвердилось – Контролер сидел здесь, в банке! Он обнаружил, что уборщица не вышла на работу и заволновался!

В знак благодарности Флин поцеловал Воронову в ухо, заверил, что за шампанским не постоит и вылетел из её кабинета. Голова работала ясно, всё тело сжалось как боевая пружина автомата Калашникова, готовая загнать в ствол патрон и – выстрелить. Он быстро добрался до приемной и спросил Люду кем и чем занят Рагозин.

– У него какой-то иностранец – Серьезный клиент. Ну, да черт с ним.

Он открыл двери в кабинет и с порога произнес виновато.

– Извините, господа, я вас не оторву от дел, мне нужно взять один документ Валентин взглянул удивлено, а потом вновь повернулся к сухопарому человек средних лет, со строгим лицом при аккуратных усах – курил трубку. И говорил по-английски Флин обошел кресло и через плечо Валентина перелистал календарь на его столе. Нашел листок "ЧЕТВЕРГА" Здесь рукой Рагозина была сделана только одна запись "11.ОО ЧАСОВ. ВСТРЕЧА С БАНКОМ "СИГМА-МД" ЗДЕСЬ."

Этого для Флина было достаточно, он ещё раз извинился и покинул деловых людей, изъяснявшихся на английском наречии, а сам он, болван несчастный, не знал ни одного иностранного языка, но это дело поправимое.

Через час он был на Манеже и уже издали увидел у фонтана с жеребцами Чухонца с его по моде наголо выбритой круглой башкой. Парень тоже приметил Флина и пошел навстречу, ещё издали виновато улыбаясь.

Флин не дал ему и слова вымолвить, зашипел раздраженно.

– Идиоты! Два здоровых мужика не могли пришибить одного дряхлого старикашку! И что это за модель покушения?! Катастрофа на дороге! А если шофера этого грузовика теперь найдут?! Он же расколется на первом допросе!

– Не найдут. Он уже далеко.

– Я же тебе сказал – это должен был быть "несчастный случай", который ни у кого не вызывает тени подозрения!

– Ты не дергайся, Флин. Старому мерзавцу всё равно крышка. Мы его добьем. Мы теперь все за него возьмемся. Вся охрана.

– Ты что – серьезно?

– Ну, да. Он, гад, всех нас выгнать собрался. И денег, которые на такой случай увольнения положены – не дает.

– Молодец. И я тебе денег не дам. И даже если вы сделаете всё как надо, ваше вознаграждение снижается. Десять тысяч не получите. С вас профанов хватит и пяти.

– Флин, да не в деньгах теперь дело! – тоскливо завыл Чухонец. – Нам своя шкура дорога. Он заподозрил неладное и на всех зверем смотрит. Ведь он может не просто нас попереть от себя, а что и похуже придумать.

– Так вам и надо. – не посочувствовал Флин. – Почему не сработал ваш идиотский план? В принципе, если подготовить хорошо катастрофу на шоссе должна работать...

– Да тут же что получилось? Мы в "Мерседесе" сделали всё путем. Отключили подушку безопасности на заднее кресло, а он, урод, то ли брюхом что почуял, то ли просто ошибся, я не знаю, но первый раз в жизни сел вперед!. А я сам оказался сзади, на месте смертника! Чудом ведь я живой остался.

– Жаль. – убежденно сказал Флинт. – Новый план разрабатываете?

– Да. Он сейчас к себе никого не подпускает, кроме баб. Мы его отравить решили.

– Как и чем отравить?

– Крысиный яд купили.

– Силы небесные! – застонал Флин. – Какое дурачье! Какое дремучее дурачье! Да ведь этот яд экспертиза тут же определит при вскрытии! И вам, всем придуркам – хана!

– А мы этих его баб подставим! На них будет подозрение!

– Каких ещё баб? – не понял Флин.

– Да он же возбудитель жрет, "Виагра" называется! И каждый день ему по две новые бабы подавай.

– Бабы вас и продадут! – убежденно сказал Флин. – Пойдем, присядем и подумаем.

Они отошли к Александровскому саду и присели на свободную скамейку. Флин начал сосредоточенно.

– Во-первых, в любых вариантах всей кодлой такие дела не делаются. Лучше всего работай один. В крайнем случае только при одном помощнике... Знаешь почему в хранилища золотого запаса допускают ходить только четверым вместе?

– Четверо? – вытаращил глаза Чухонец.

– Да. Только четверо. Расчет точный. Пойдет один – будет воровать спокойно. Двое – договорятся. Трое – двое нажмут на третьего. Ну, а когда четверо, то уж тут ничего не поделаешь, схема надежная. Но для твоей задачи должно быть не больше двух исполнителей, включая тебя.

– Мы с Игорем шофером будем. Он надежный – Модель покушения должна быть хитрой, Чухонец. Но тут изобретать ничего не надо. Ты заешь, что такое "труп в закрытой комнате, запертой изнутри"?

– Нет. – опять вытаращил красивые оленьи глаза Чухонец.

– Ты что, даже детективов не читаешь?

– Нет, я телевизор, видик смотрю.

– Понятно. Так вот, "труп в закрытой комнате, запертой изнутри" это самое тяжкое дело для дознания. Дверь заперта изнутри, окно закрыто, а на кровати – труп. Что это означает?

– Что?

Флин подвил горестный вздох.

– Это означает, что произошло либо самоубийство, либо была создана такая мастерская ситуация, раскрывать которую очень трудно. Полиции и милиции всего мира брать на себя эту мороку не хотят и фиксирую самоубийство. Вот какую схему надо разыграть Чухонец поглядел на него уныло:

– Флин... Ты бы для нас эту схему и разыграл А уж мы не подведем постараемся. Уроет нас старая гадина.

На добрую минуту Флин изобразил тягостные раздумья, а потом сказал с тяжким вздохом – Хорошо. Но тогда вы простые исполнители и работа ваша оценивается всего в две тысячи баксов – Я же тебе толковал, Флин, теперь дело нет в деньгах. Как только ему экспертиза скажет, что подушки безопасности "Мерседеса" отключены, он обо всем догадается и нам крышка. Два куска даешь, так два. Мы теперь свою шкуру спасаем.

По правде сказать, та модель покушения, которую Флин изложил Чухонцу – не была его собственным изобретением. Очень давно он вычитал его в каком то детективе, кажется – шведском. Но следует отдать должное и Флину, он тщательно эту модель разработал, привязал по местности, уточнил и придал ей национальный колорит.

В течение следующего часа он заставил Чухонца четыре раза повторить все детали схемы покушения, после чего они простились и разошлись.

Не чуя под собой ног от радости, Флин добрался до стоянки у Манежа, где стоял его арендованный у соседа за 100 баксов в месяц БМВ и на предельной скорости рванул за город.

Он даже запел что-то, фальшивя в каждой ноте – а как же! Сэкономил на дураках восемь тысяч баксов! Восемь тысяч валюты с которой он простился, и теперь её не надо было возвращать в резерв на черный день! Она упала на него СЛУЧАЙНО. И потому подлежала немедленному распылению!

Он долетел до поселка очень быстро и остановил машину возле дома соседа, дал длинный сигнал. Едва Трофим, мужик скрюченный и серый, вышел из калитки, Флин бодро крикнул.

– Бери машину, возвращай восемьдесят баксов!

Сосед попытался было устроить базар, но Флин поднял с земли булыжник и спросил с улыбкой.

– Какое стекло у тачки высадить? Переднее или заднее? Свидетелей вокруг нет. Двадцать баксов за аренду на три дня – достаточно и даже с наваром тебе. Гони сдачу.

Сосед заныл, что ему на хлеб не хватает, ( что было абсолютным враньем, по выходным он ездил в Москву, обедал в ресторане "Пекин") но быстро сообразил, что ремонт БМВ, после обработки Флина, обойдется много дороже. Вернул восемьдесят баксов и заверил, правда, что больше никогда не будет играть в такие игры ни с Флином, ни с Рагозиным.

Флину на такие демарши было наплевать. Он метнулся к даче, весело облаял Маугли, в своей спальне достал из нехитрого тайничка доллары, отсчитал восемь тысяч и вылетел на улицу. Тут ему опять повезло – из глубины поселка выезжало свободное такси.

Флин плюхнулся в кресло и весело приказал.

– На всех парах гони на автомобильный рынок!

– Какой? Их сейчас пруд пруди.

– Который получше!

– Будешь тачку себе покупать?

– Точно!

– Тогда лучше всего в Люберцы.

– Поверил. Гони.

Счастливый выдался у Флинта день. Едва он шагнул на громадную площадку рынка, где рядами стояло, наверное около сотни машин, как издали увидел СВОЮ.

"Опель – астра" какого-то непередаваемого сиреневого цвета, спортивного варианта с высоко задранной задницей и широкими шинами. Ни на что другое Флин даже и не поглядел.

Около "Опеля" стояла молодая, хорошо одетая пара и с горькой надеждой смотрела на каждого проходящего мимо покупателя. Молодая женщина была одета в ладный костюм, а парень щеголял, конечно, модной кожаной курткой. Флин знал, что на базаре, конечно, самая первая ошибка получается, если ты не скроешь своей острой заинтересованности товаром. Но сегодня весь мир для него был прекрасен, Флин всем желал добра – он напрочь забыл, что час назад разработал великолепную модель убийства Старого. Он подскочил к машине и весело спросил.

– Почем, ребята?!

Решительность в его голосе даже напугала молодых людей и они залепетали в два голоса.

– Это очень хорошая машин... Ей всего год, пробег двенадцать тысяч... Усиленная подвеска...Даже наружные зеркала с подогревом... .

Парень суетливо открыл капот, а девушка все лепетала.

– Передний привод... Шестнадцать клапанов... Коробка скоростей не автоматическая, но ведь для России это же лучше... Смотрите и двигатель сухой, в аварии мы не попадали... Мы бы никогда её не продали, она как родная, но тут нам квартира подвернулась, а я беременная...

Флин закричал весело.

– Я спрашиваю не про машину! Я её вижу! Я спрашиваю – сколько?!

Парень сказал еле слышно и при полной неуверенности.

– Семь штук...

В глаза молодой женщины метнулась боль.

Флин видел четко – "Опель" можно было у этих несмышленышей сторговать, раз плюнуть, за шесть, а то и за пять штук. Но – повторим – мир сегодня был прекрасен, день – один из тех исключительно редких, когда Флин любил людей. Он сказал круто.

– Семь так семь! Играем. Оформление по генеральной доверенности за мой счет! Так быстрей. Едем к нотариусу.

Он полез в салон, а молодые люди стояли, словно от горла до пяток в каждого вбили по стальному стержню и укрепили его в земле.

– Ну поехали, что стоим?! – завопил Флин. – Нотариус возле выезда из ворот – за углом.

Парень ринулся к рулю, его жена ворвалась в машину уже вся в слезах, не удержалась, обняла Флина и поцеловала:

– Вы даже не знаете, как вы нас выручили! Стоим тут впустую пятый день, а шайка местной мафии уже ходит вокруг, цену сбивают, угрожают.

Она снова его поцеловала и вытерла счастливые слезы.

Прекрасный день! Ради таких только и стоит жить.

Прошло чуть меньше часа, а Флин уже летел по МКАД на своём "Опеле". Молодые люди его не обманули. Он разогнался до сто сорока, а мотор работал без напряжения, устойчиво, тачка ровно удерживалась на руле и словно влипала в дорогу. Приборы не показывали ничего тревожного и сколько Флин не прислушивался – ни стука, ни лязга, ни скрипа ни в одном узле аппарата!

И заключительным торжественным аккордом этого фантастического дня, оказался тот момент, когда Флин подкатил к банку "Паук" И как раз в эту минуту Валентин вместе с Майей вышли из банка. Валентин оглянулся, не обнаруживая арендованного БМВ.

Флин вышел из салона и принял возле "Опеля" ту картинную позу, в какой снимаются для рекламы агенты. У Валентина выпала из пальцев сигарета. Он подошел поближе и спросил, заикнувшись.

– Это... Твоя тачка?

– Персональная. – подчеркнул Флин.

– Ты залез в свой резерв на черный день?

– Да! От тебя, живоглота, денег не дождешься! А потому – ходи пешком! Езди на машинах банка!

– Что ж, я буду ездить на "волге" банка, когда надо.

– Езди, банкир без штанов! И твой водила будет подслушивать и фиксировать всё, о чем ты говоришь с кем-то и все переговоры по "трубе".

Подскочила Майя и пропела, не скрывая зависти.

– Какое диво, Флин! Кого ты ограбил?

– Родной банк, конечно – Коля, мне на днях нужно съездить на один очень важный пикник! Может дашь эту птицу заморскую на полдня?

– Если пикник с пользой для "Паука" – договоримся.

Строго говоря, такие хвастливые и даже издевательские сцены были не в натуре Коли Флина. И долго он их тянуть, конечно, не мог. Спросил Валентина.

– Хочешь сесть за руль, или рядом?

– Засранец. – от души отпустил комплимент Валентин, сел к рулю и позвал Майю – Поехали на Москву реку? Говорят, на дебаркадере уже кафе под зонтиками наладили.

Девушка кивнула и села в машину.

Кафе на палубе дебаркадера, действительно уже функционировало третий день, хотя настоящего тепла в Москве так ещё и не было, надежды оставались на лето, весна прошла скверной.

Втроем они уселись за круглый столик и Валентин спросил неприязненно.

– Флин, прежде чем мы начнем пустую болтовню о женщинах и автомобилях, объясни мне, Христа ради, с какой стати ты набрался такой наглости, что врываешься в мой кабинет во время серьёзных переговоров с иностранной фирмой? Что тебе надо было?

– Мне нужно было знать, что у тебя намечено на четверг.

– Зачем?

– Наружное наблюдение определило, босс, – нас "пасут". Около недели. И я когда я увидел у тебя на четверг встреча с представителя банка "Сигма МД", то понял, что это их работа.

– Да с какой стати?! Что ты мелешь?! "Сигма-МД" один из крупнейших русских банков! Это же такое счастье, что они сами на нас, тараканов, вышли с переговорами!

– Это беда, а не счастье. – твердо и внятно возразил Флин. – Они прощупывают, определяют, оценивают – что из себя представляет другая фирма, то есть банк "Паук". Это методы "Сигмы МД". Можешь быть уверен, что все мы десять раз сфотографированы, а на весь наш Мозговой Центр заведено досье! Их уже не раз ловили за руку на таких приемах! Служба разведки у "Сигмы" работает по всей Европе,

Валентин слегка растерялся:

– Я что-то слышал об этом...

– Ты слышал, а я знаю.

Майя взглянула на часы и сказала капризно.

– Босс, я полагаю что ты притащил меня на этот холод не для праздных разговоров. Спрашивай о чем хотел, у меня всего час времени.

– Да, конечно...Вопрос только один, Майя... Лично ты, гарантируешь, что твои киношники не "кинут" нас, после того , как получат кредиты. Только тебе скажу – парень, режиссер, мне понравился. Я успел пробежать сценарий он тоже хорош. Смешно и сюжет, по моему, интересный. Но если я кредитую их на шестьдесят, семьдесят тысяч баксов, то это серьезные и соблазнительные деньги.

Майя положила руку ему на плечо, посмотрела в упор и выговорила тихо.

– Я гарантирую, Валентин Иванович. Более того. Если будут убытки, случайные, в системе форс-мажор, злонамеренные или другие – Я БУДУ ВЫПЛАЧИВАТЬ СВОЕМУ БАНКУ "ПАУК" ЭТИ ПОТЕРИ ВСЮ ЖИЗНЬ.

– Сильно сказано.

Флин усмехнулся.

– Но сказано – женщиной.

– Флин, ты – гад. – убежденно сказала Майя. – Но к счастью – хороший и добрый гад.

– А ты – кобра. Но красивая кобра.

– Майя, – прервал свару Валентин. – Скажи коротко и честно, сколько шансов у твоего друга на то, что он сделает хорошую картину?

– Сорок из ста.

– Почему так мало?

– Потому, что как русское кино, так и телевидение на сегодня в большом завале. Всё зависит от денег – шестьдесят шансов. А только сорок шансов на удачу обеспечат талант режиссера, хорошие актеры и общий энтузиазм группы. Они все, босс, фанатики экрана. Больные люди, такой диагноз будет точней.

– Хорошо. Пусть придет завтра. Начнем оформлять кредит. Беги, можешь ему это сообщить.

– Боюсь, не помер бы от радости Тем не менее, через секунду её уже не было за столом.

Флин молчал, увлеченный креветками, а Валентин долго смотрел на маленький, словно игрушечный буксир, который, рассекая воду носом в пенные "усы", сердито уходил под мост.

– Флин, ты считаешь, что банк "Сигма – МД" – бандиты? У них "чеченская крыша"?

– Нет ответа. Поскольку у нас нет службы разведки. Я просто занимаюсь самодеятельностью на свой страх и риск.

– Но в той давней истории с фальшивыми чеченскими авизо они были замазаны. Ведь умудрились перекачать в Чечню миллиарды рублей и похерить их там без следов. Центробанк только ручками разводил – Не доказано всё это. с вялым скепсисом ответил Флин. – Может сам Центробанк эти деньги по фальшивым авизо и украл.

– А знаменитый дефолт девяносто восьмого года "Сигма", как никто проскочили без потерь. А сколько банков обвалилось?

– Много. – согласился Флин. – Я полагаю, Валя, что чеченцы тут не при чем. "Сигму" прикрывают люди куда как повыше и крупней, чем дремучий бородатый боевик с автоматом. А ты не можешь отказаться от переговоров с "Сигмой"?

– Нет. Поздно. И неприлично отрабатывать назад.

– Тогда перемени место встречи. В четверг. Пригласи их в ресторан или куда еще.

– Почему, Флин?

Флин вздохнул.

– Вообще-то, лучше бы тебе этого и не знать, это моё дело, а тебя только из седла вышибет.