Текст книги "Людовик XVI и Революция"

Автор книги: Александр Дюма

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 28 страниц)

Измерение 23 – долгий путь

Предисловие

Предположу, что все вы по названию уже поняли, что действия сего произведения будет развиваться в Измерении под номер 23А (Относительно него, наше располагается под номером 1). Находясь на третьем среди планет расстоянии от крупной, основной звёзды красного цвета, и вдалеке от карликовой коричневой звезды, расположенной на дальнем конце звёздной системы, располагается планета, соотношение размера которой в сравнении с Землёй приблизительно равняется 1.87:1. Она делает обороты вокруг своей оси в противоположную Земле сторону, из-за чего большая звезда встаёт на западе. На ней находиться девять континентов разного размера и формы, сформированные за тысячи лет, но из-за разницы в размерах планет, по габаритам они не слишком отличаются от земных. Спутников у планеты было три, но из-за их небольшого, практически крошечного размера, (они представляли собой скорее крупные астероиды, чем полноценные спутники планеты) какого-то особенного влияния на планету они не оказывали. Уровень радиации на планете был бы выше допустимого для человека, однако благодаря адаптации местной жизни к условиям в которых она зародилась, она может спокойно переносить этот радиационный фон. Присутствуют также и некоторые, не особо значительные отличия в составе грунтов. Даже невзирая на постоянную работу специальных отрядов механизированных существ, носящих название «Око».

Благодаря относительно недавнему открытию профессора Полижавта, для всего мирового сообщества открылась новая веха мировой истории – эпоха протезирования. Хотя совмещением несовершенных машин и плоти с помощью разнообразных техник остаётся трудным до сих пор, но всё же, замещение конечностей на простейшие протезы стало доступно большинству жителей.

И вот Смерть снова пришла, чтобы собрать свой кровавый урожай. Новая война началась, когда прошлая ещё не успела полноценно закончится. Убийство дипломатов послужило формальной причиной объявления войны империи собак со стороны кошачьей империи. Вслед за ними подтянулись и все остальные: лисы, еноты, медведи, вороны, орлы и попугаи. Хотя все прекрасно понимали, гибель дипломатов если и являлась поводом для объявления войны, то отнюдь не основным. Эта мировая война началась, чтобы навсегда изменить границы карты мира. Её аромат ощущался повсюду уже не один десяток лет. Среди котов, которые по своей воле или против неё оказались участниками этих событий, будет и главный герой этой истории.

Антропоморфные коты, существа имеющие в среднем рост равный 180–190 см, сохранили немало признаков своих собратьев из нашего измерения, их округлая голова лишь немногим удлинилась из-за увеличенного объема мозга, присутствовал хвост, из-за которого в каждой паре брюк приходилось делать для него специальное отверстие, острые когти, что теперь служили отнюдь не для ловли мышей, а к примеру для резки ткани, или подобных ручных задач, ну и конечно же сохранилось их великолепное, кошачье ночное зрение. От людей же им досталось прямохождение, увеличенный объем мозг и удлиненные пальцы, которые все равно напоминали больше лапы чем руки, ну и множество подобных вещей.

Природа, ну или тот кто их создал, наградили их несколько меньшим уровнем интеллекта, который в процессе смены поколений стремительно рос, и в итоге стал близок к человеческому. Коты были крепкими существами сами по себе, что ещё больше усиливал постоянный и тяжкий физический труд, которым им приходилось заниматься из-за недостаточно высокого уровня технологий для создания заменителей рядового, рабочего мяса. Они обладали неимоверной для нас с вами продолжительностью жизни, возможно причиной этому стала какая-то ошибка в генетическом коде, что даровала им увеличенные возможности для деления клеток, этих "кирпичиков жизни" из которых состоит весь организм, и они регулярно требуются для его ремонта и обновления. По численности рождения они скорее напоминали людей, а не котов, ведь рождались они по одному или двое. Примерно к тридцати годам они достигали полноценной физиологической зрелости, однако лишь ближе к первой сотне лет, в обществе их начинали принимать как взрослых, ведь считалось, что именно к этому периоду они достигали психологической зрелости. Но в дальнейшем жизнь не слишком их баловала, большая часть из них жила по их меркам ничтожно мало, хотя все равно крайне долго, если сравнивать с человеком.

Здесь и в дальнейшем будет использоваться время Измерения 23, если прямо не указано обратное. Привычные отрезки времени отличаются от наших из-за разницы в размере и расстоянии от планеты до звезды. Месяцев в году всё также двенадцать, но все они в среднем длиннее на треть, сутки по длительности примерно равны нашим. Привычное разделение на времена года сохраняется, несмотря на то что в целом температура несколько выше.

Примерно к трёмстам годам, большая часть котов обзаводилась уже своими потомками, а через несколько столетий, тяжкий физический труд изнашивал их организмы и кровеносную сеть в них до такой степени, что большинство просто внезапно умирало из-за сердечного приступа. Это было бы примерно равноценно тому, если бы человек к своему тридцати пятилетию умирал на поле от обычно усталости и изнеможения. Аристократические же части населения спокойно доживала до глубокого маразма, и иногда даже встречали на своём возрасте четырехзначные числа, при этом нарочно заводя детей ближе к концу срока жизни, чтобы те ухаживали за ними перед смертью. Рабочие же плодились в сравнении с ними крайне быстро, и они давно бы сумели задавить числом немногочисленных аристократов, если бы не их постоянные спутники жизни, голод и болезни, а также регулярные межвидовые войны с другими жителями планеты, которые изрядно прореживали их ряды. Вдобавок, лишь сравнительно недавно они начали получать хотя бы основы образования, раньше все что они имели, это устная информация, переданная более старшими членами семьи, или полученная где-то ещё.

Монархи считались у простого населения несколько божественными, практически священными ликами. Что отнюдь не мешало хождению в народе разнообразных историй о могущественных полубогах, об их битве с темными силами, и конечно об их предках, существах поистине нечеловеческой силы и мудрости, что крайне редко даже для их продолжительности жизни, спускались к простым смертным.

Между самими котами как ни странно не было никаких военных конфликтов. Они все считали, что будучи одним видом, несмотря на внешние различия, они все равно едины. Убийство себе подобного испокон веков считалось невероятной дикостью, даже если его жертвой становился какой-то нищий или обычный преступник. Большая часть котов если и являлась дальними потомками львам и тиграм, сейчас все равно напоминали лишь обычных домашних любимцев, и крайне редко среди них попадались хоть какие-то значительные отклонения и мутации.

Насчёт их происхождения среди образованных частей населения, в основном учёных и аристократов, шли постоянные словесные баталии. Одни предполагали, что они являются прямым следствием длительной эволюции обычных котов, чьи остатки они время от времени находили. Но основной проблемой было то, что между древними скелетами животных и современными котами не было найдено никого, кто мог бы составлять промежуточный этап. Другие свято верили, что их вид является странным следствием смешивания котов и обезьян, что звучало крайне нелепо, но теоретически все же было возможно. Третьи были уверены, что те редкие скелеты древних людей, которые были ими найдены и были их предки, ведь они же могли сильно измениться со временем, но серьезные отличия в строение их черепов внушали сомнения и в этой версии. И последними, и разумеется самыми популярными среди простого населения версиями были те, которые предлагали разнообразные религии и секты, что регулярно возникали и исчезали тут и там. Часть котов из народа, веря в их животное происхождение уходили обратно в леса, которые ещё никто активно не вырубал, из-за чего те имели поистине исполинские размеры, и со временем превращались там в какое-то подобие рысей или других диких кошек. Другая часть, узнав что у человеческих предков (для которых у них разумеется было совсем иное название), были волосы в основном только на голове, специально отращивали шерсть, создавая разнообразные причёски, бороды или даже вторые усы под кошачьими и коротко подстригали остальную часть шерсти (хотя понять по костям каким именно был волосяной покров, было практически невозможно, что способствовало экспериментам, которые создали множество самых разнообразных, и весьма необычных вариантов растительности на лицах котов). А некоторые из них даже стали именовать себя французами (а точнее их аналогом такого слова), и ведь они серьезно начали себя относить к ним, имею лишь совсем немного информации, потому что единственным, что осталось от людей кроме скелетов, была глиняная табличка с надписями именно на французском. Её чудом удалось частично расшифровать, хотя точность перевода все равно была крайне сомнительна.

Котов было много, они были крайне разнообразны, но была у них всех одна общая черта, ей был ленивый, эгоистичный и иногда запойный, образ жизни большинства тех кто мог себе позволить не пахать с утра до вечера на поле. Хотя это в принципе было присуще и всем людям, так что эти существа не слишком отличались от нас с вами.

Именно одним из этих котов и будет наш главный герой.

Лев

Уже стемнело, когда он вышел из здания. Холодная осеняя ночь встретила его резким ветром и он закрылся дешёвым пальто. Рабочий день выдался тяжёлым и нудным, а какой ещё может быть работа уборщика? Хотя в этой ситуации он ещё был рад, что работал хоть где-то, ведь раньше перед ним закрывали все двери.

Лев был высоким, в районе 188, котом с ярко желтыми глазами и парой белых кольц на грязном хвосте. Под шеей был белый "воротник" из шерсти. На его голове была федо́ра, хотя больше она напоминала прожеванный кусок мяса которым сплюнула ему сама жизнь, дабы он не отморозил свои мелкие вислоухие уши, на своей рыжей, как закат, голове.

Стуча грязными ботинками по неровному асфальту он прошёл через вонючий двор в сторону бараков, где толпились прорвы котов, схожих с ним. Хотя нет, не совсем такие же, во всяком случае по мнению Льва. Тупые, безобразные идиоты, большая часть которых его раздражала одним своим видом. Однако проходя мимо некоторых из них, он невольно задумывался, как же судьба посмеялась над ними, что они выглядят так. Хах… Судьба… Ну или скорее они сами над собой.

Он зашёл на улицу и посмотрел на треснутые уличные часы, хотя и так знал сколько времени. Через пол часа начнется комендантский час, в связи с объявленной межвидовой войной. Если хоть одна душа попытается его нарушить, то в лучшем случае окажется в бетонных стенах тюрьмы, а в более худших отправиться на фронт или на "добровольные" принудительные работы, которые представляли из себя все возможные виды работы, но чаще всего по сбору оружия, без оплаты, без выходных и живя сугубо в местном общежитии. Та же тюрьма, но с работой, если ты не дурак и понял.

Несмотря на поздний час, улицы были наоборот заполнены разного рода отщепенцами и гнилью. Обычно Лев не ходил по этой дороге, до комендантского часа, но иначе он рисковал не успеть к Амеди в квартиру и тогда он поедет на фронт… По этому выбора не было.

Он прошел мимо попрошайки. Изуродованный котяра, с оторванными ногами сидел на куске фанеры к которому кто-то привинтил колеса. Его шерсть росла клочьями, обнажая голую почти серую от грязи кожу, а усы его криво торчали во все стороны как ветки. Он уже не поднимал глаза, ведь привык, что большинство проходит мимо, не обращая на него ни малейшего внимания. Кому какое дело до инвалидов в какое-то время?

Но Лев остановился. Завидев его, попрошайка поднял мутные глаза на него и приподнял треснутую кружку, заполненную мелочью, ко Льву, потом звонко звякнул содержимым. Так они стояли пару секунд. Потом попрошайка ещё раз потряс кружку. Лев дрожал смотря на него, белые облачка вырывались из его рта.

– Помогите. Ради Саида. – взмолился попрошайка.

Лев плюнул, в последний момент передумав, и попал не в попрошайку, а лишь перед ним.

– Ненавижу таких как ты. – ответил рыжий и пошел дальше.

Попрошайка собирая мысли посмотрел на плевок потом на кружку и и прокричал в след:

– Побойся Саида, Побойся смерти поганец! Тебя ни ждёт ничего хорошего! – проорал он прокуренным голосом Льву в след.

– Побойся Саида… Брехня. – прошептал Лев.

Таких инвалидов и прочего рода попрошайки стояли почти на каждом углу, каждый со своей грустной историей того, как он потерял ту или иную часть на войне/работе или ещё где-то. Большая часть этих котов были брошенными стариками, за которыми не хотели выросшие дети и которых они не могли обеспечить, реже ветераны, неудачники и как бы это странно не звучало, меньше всего в этих толпах просящих было мошенников, которые прятались от армии. Эти толпы голодных и злых котов заполнили эти улицы со времён их открытия и Лев всякий раз старался не смотреть им в глаза, как бы они не цеплялись за его штанины, не молили Саида, не насылали на него Даролока или ещё кого-то… Лев их игнорировал почти всегда… Почти.

Он дошел до перекрестка дорог и хотел было перейти на другой конец, когда взявшийся из ниоткуда автомобиль вывернул руль и чуть не сбив Льва на всех своих родных 40 километрах в час, проехал перед ним. Ветер за машиной холодной струёй прошел через шерсть рыжего. Лев пару раз моргнул.

– Смотри куда прешь мешок с дерь… – проорал водитель зажав клаксон на последнем слове, а потом скрылся за пятиэтажной серой халупой.

Лев промолчал. На такое ничтожество силы было жалко тратить. Таких ублюдков в их мире много и сделать с этим, он ничего не мог. Это дерьмо не его проблемы., Он все таки перешёл дорогу и направился дальше.

Хмурые бараки выстроились перед ним на всю улицу, казалось было до горизонта. Облупленные, коричневые, разукрашенные шпаной дома без стекол, в некоторых из которых горел свет свечек. По углам крупными кучами валялся разного рода мусор. "Дела на международной арене обостряются", Грядёт страшнейшая война", "Мир будет уничтожен". Такие оптимистичные заголовки были у большинства газет, торчавших из мусорки. Действительно война уже шла… Она и не заканчивалась, просто была… Замороженной. Холодной. Да… Лев считал, что это было правильное слово. А горячая началась она совсем недавно, когда убили нескольких кошачьих дипломатов. Сразу начались марши, уровень ненависти к другим видам поднялся, везде твердили о том, какие их враги гнусные и не заслуживающие жизни подонки, обвиняли их во всех смертных грехах. А хуже всего, что большая часть слушающих этого парада ненависти покорно верили в уста глашатаев войны и уезжали, машинами, поездами и кораблями на верную смерть…

Из какого-то барака слышалось тихое радио, играло что-то динамичное, с использованием этой новой трубы, форма которой напоминала ему монтировку. Хотя из большинства бараков слышались ссоры или детские крики котят, а где то и вовсе ругань. Обычное дело. Она несчастна, ведь он обычный выпивоха который тратит всю жизнь на работе на заводе А, потом идёт в таверну Б и колотит ее. А он просто устал от этой ишачьей жизни, по этому им нужно поорать друг на друга, выпустить пар. Так Лев это видел. Конечно на практике все было сложнее, но ему было все равно на всех них и он явно был умнее этих нищебродов, о чем с гордостью подумал. Их жизни были в целом у всех одинаково ничтожные и одинаково малозначимые, по этому может в этом гетто так воняло. Лев был не многим лучше них в этом плане, ведь был на их месте… Но жил так не долго и явно не родился в этих условиях.

Он не мог представить, что кто либо может прожить так… Ничтожно. Всякий раз идя домой он об этом думал и мысль превосходства над этим муравьями ему нравилась. Она… Она в какой-то мере давала ему радость ещё существовать в этом мире. Цель… Его цель, конечно тоже, но одна дело мотивация, другая, банальная радость, что ты не живёшь в этих омерзительных местах покрытых мусором, как среди котов, так и обычным шлаком.

Оторвавшись от своих мыслей он посмотрел на другую сторону. Банда котят вынимала кошелек у крайне пьяного кошака, который мало того, что обмочился в свои и без того грязные штаны, так ещё и умудрился уснуть на горе тухлой капусты, которую выкинули из дорогого магазина на днях. Он храпел на всю улицу и это было слышно даже сквозь многочисленную ругань. Мальчишки и девчонка аккуратно вынули несколько бумажек из заднего кармана пьяницы, потом пересчитали купюры, заметив Льва они встретились взглядом и разошлись вновь. Лев пошёл дальше, но упёрся в рукоятку ножечка в своем кармане, на всякий. Даже если это котята, он сомневался, что они были беззащитные.

"Беспризорники. Отец на войне, а мать возможно болеет или умерла… Скоро их должны начать отлавливать. Они уже догадываются объединяться в группы… "

Постепенно он дошел до главного виновника смерти в их районе – бара "Одноглазый Джеки". В этом кабаке, по вечерам, собиралась вся округа и сейчас оттуда рвались радостные пьяные оры. Какая война? Пьянь всегда есть. Лев заметил, что и без того разбитое на днях стекло, разбили ещё сильнее и самого "Джеки" это ни чуть не интересовало… Что ж, зима близко.

А потом Лев замер около дверей этой забегаловки. На минуту, он очень захотел выпить. Безумно захотел. Просто напиться и может быть умереть как нибудь глупо, как местные и делают, когда все надоедает. Выпивка облегчала ему существования в этом мире. Он лизнул губы. Начал когтями царапать пальцы, но потом все таки сжал их в кулаки и пошёл прямо… На углу бара была целая свора попрашаек, которые за пару монет были готовы выдрать друг другу зубы и жонглировать ими как безумные циркачи до самого утра. Лев ненавидел эту часть своего маршрута и часто обходил бар по другую сторону, но не увидев напрямую их, все таки решил рискнуть и пройти тут.

– Сладкий, ты не хочешь развлечься? – раздался за спиной прокуренный голос, от которого у Льва пошли мурашки. А потом он почувствовал запах дешёвых духов и какого-то дешёвого пойла. – Ммм рыжий, как я люблю.

Лев даже не оборачиваясь пошёл прочь от эти шлюх. Из всего многообразия уличной живности эти пожалуй вызывали в нем больше всего жалости, однако вестись на их поводу он не собирался.

– Рыжий… – позвал низкий голос ещё раз, прежде чем Лев ушел достаточно далеко, чтобы к нему потеряли интерес.

Следующим значимым место на его маршруте была ночлежка бездомных, которая отличалась от бараков лишь ещё большой ущербностью, размером м наглостью просящих. Тут Лев всегда зажимал нож особо сильно.

Недавно прошел слух, что было найдено несколько там убитых нищих. Все судя по всему были и без этого наркоманами… Барыги конечно тоже любили это место и Лев видел их пару раз. " Тебе будет хорошо от этого. – заявляли они – расслабишься…". Но такое расслабленное могли ему многого стоить и он давно решил с подобным завязать.

Но сегодня бездомных было не видно. Оказывается у местных была забава поинтереснее на этот день. В переулке между приютом и следующим бараком Лев увидел скрюченное тело мёртвой мыши. Невысокое антропоморфное тельце, было избито местными бродягами в мясо и кажется, Лев не решился проверить, кто то откусил от него кусок. Рядом с ним валялся пьяный в смерть алкаш, но он кажется уснул в этом переулке позже смерти мыши…

– Что ж… – сам не замечая сказал Лев и пошел прочь.

За убийство мыши в их мире ничего не делают, хотя мыши такие же разумные существа как и они. Пускай и порабощеные до состояния рабов, однако вполне себе самостоятельные. Они живут ордами в канализациях, подвалах и в заброшках и представляют собой самое слабое звено общества практически не имеющие прав… Но откусить от мыши. Льва чуть не вырвало от этой мысли. За такое уже могли отправить кое-куда… Похоже кто то был совсем голодный.

Лев ускорился, времени было мало и ему поскорее хотелось уйти из этой дыры. Он повернул налево перед закрытым на решетки заводы, прошёл пару более-менее приличных бараков, которые так выглядели лишь из за перекрёстка с богатым районом и вышел на домашнюю улицу. Пекарня напротив уже закрывалась, как и соседняя кондитерская. На улицах уже начали появляться полицейские… Хотя было ещё время. Полицейские смотрели на него с подозрением, даже кажется перешептывались, как группка мальчишек увидев кого-то смешного. Лев прекрасно понимал о чем они, по этому стоило поторопиться.

И вот наконец-то он дошёл до богатого голубого пятиэтажного здания, где Амеди владел квартирой из-за своих корней. Белые колонны держали мраморную балку на входе. Над ней был ряд балкончиков над каждым из которых был незамысловатый архитектурный узор, что создавало иллюзию белых облаков на голубом небе, как понимал Лев. Из квартиры Амеди горел свет, и не свечки, электрический…

Лев почти вбежал внутрь, сжимая свою небольшую сумку и лишь поднявшись на второй этаж отпустил нож. Ему не нравилось взгляд полицейских, не нравился его маршрут, его работа, его жизнь… Но так просто сдаваться он не будет… Он поставил себе цель.

Поднявшись наконец-то на третий, он постучал в дверь. Раздались шаги. Амеди смотрел в глазок, Лев демонстративно закатил глаза и через секунду Амеди отпер дверь и впустил его.

– Фух… Это ты Лев. Хвала Саиду. Я уже решил… – тут он замолк. Лев смотрел в жёлтые глаза Амеди в них он увидел себя и видок у него был как будто он увидел ведьму на летающей корове.

Лев не здороваясь зашёл в прихожую квартирки и закрыл за собой дверь на замок, что он делал каждый раз после объявления комендантского часа. Потом он накинул пальто и шляпу на вешалку, разулся и заглянул на кухню. Амеди молча пошел за ним расчёсывая свою серую шерсть.

В маленькой кухне совмещённой со столовой варилась каша. Лев вздохнул и от облегчения и от того, что кашу они едят уже пятый раз на этой неделе.

– Гречневая. – пояснил Амеди идя ща Львом. – как будет готово я…

Лев зашёл в свою комнатушку и захлопнул дверь перед носом друга.

… позову

Тот постоял, тупо глядя на белую дверь и все таки вернулся на кухню, решив, что у Льва день не задался.

Сам же рыжий плюхнулся на свою белый пододеяльник и молча уставился в потолок покрытый маленькими трещинами. На улице уже слышались говор полицейских. У Льва прошли мурашки, предчувствие было нехорошее.

Лёжа в темноте он повернул голову на бок. Если бы он захотел, он бы рукой коснуться своего единственного шкафа, в котором впрочем одежды почти и не было. Единственное, что разделяло их была трехногая тумбочка с двумя шкафчиками. В противоположном от нее углу висело зеркало и (Амеди все таки уговорил его это сделать) икона святого Саида.

Лев смотрел на стенной шкаф, размышляя о последних днях, анализируя каждое свое действие и пытаясь понять, сделал ли он все верно, для достижения своей цели… Вспоминая каждый нюанс прошедшего дня и предшествующих ему дней он с сожалением осознал, что ближе к цели почти не становится. Наоборот, он будто бы отдалялся от всего, к чему хотел идти.

У него порою складывалась впечатление большой насмешки жизни над ним… И даже понимая, что это глупость, он все таки представлял себя каким-то путешественником, который должен преодолевать трудности к достижению своей цели, лежащей на грани. Иногда эти мысли успокаивали его, иногда он думал, что тупеет от этого.

Вновь крики на улице. Лев не удержался и выглянул из за выгоревших штор. Два рослых бугая кота, схватили какого-то алкоголика, пока третий полицейский, видимо начальник, что то объяснял им. Лев слышал его голос, но что то разобрать так и не смог и по итогу еле сопротивляющегося алкоголика увели прочь. А потом офицер посмотрел прямо на окно Льва…

Он быстро отодвинулся. Нет. Не может. Ему померещились. Они не могут знать где он…

Амеди был другом ему… Другом каких бывает мало на свете, а у некоторых не бывает и вовсе. Конечно он был тупым серебрянником. Он получал большие деньги за свою работёнку. Лев бы даже сказал неприлично большие, из за своих родственных связей… Но устав серебрянника гласил: "Живи скромно, все лишнее заработанное тобою отдавай нуждающемуся, чтобы дела твои были чисты." С одной стороны эта фраза стала одной из причин проживания Льва здесь. С другой они жили максимально скромно, насколько Амеди мог, а в редкие выходные он заставлял рыжего ходить вместе с ним на благотворительные помощи бездомным. А Лев к ним относился немногим лучше чем к попрошайкам и калекам. Хотя это все равно дешевле, чем любое другое жильё в этом районе. Кроме разве что мышиных подвалов, но с ними он жить он не собирался.

Эти мысли отвлекли его от забот. Он повернулся на спину, которая начала стонать, после рабочего дня. А потом снова начал злиться, вспоминая, сколько получает за все его труды. И все таки раньше было хуже….

Да, это пожалуй его чуть успокоило. Раньше ему было хуже.

Раздался стук в дверь.

– Входи, Амеди. – ответил Лев.

– Ужин готов. – с улыбкой сообщил тот.

Лев лениво ковырял ложкой в тарелке, в то время как Амеди активно ел кашу, рассказывая какую-то небылицу с кружка помощи бездомным. От этих историй Льву хотелось уже окончательно повеситься, унылее он мало что слышал.

– А потом, ха-ха-ха, ты не поверишь… – он снова засмеялся. Лев лишь молча засунул ложку в рот. – А потом я помыл этого нищего и мы дали ему паёк.

– Ага… Чудесно.

Амеди ударил кулаком по столу со смеху, потом закатил голову и начал смеяться, чуть не подавившись кашей. Он стал похож на морского котика с плаката цирка. Не хватало лишь мяча на носу.

Лев вздохнул, съел ещё пару ложек каши, потом понял, что если съест хоть ещё одну в пользу голода, желудок выплюнет все обратно. Он отнес тарелку в раковине, пока Амеди кашлял подавившись кашей, вылил остатки, помыл ее и пошел к себе в комнату, чтобы наконец-то отдохнуть.

Но перед этим он не выдержал и заглянул за штору. Полицейских он не увидел. Лишь пару голубей дрались за какой-то мусор между двух домов.

Лев с облегчением вздохнул, плюхнулся на раскладушку, достал недо читанную книжку про таинственные приключение в заброшенном городе сэра Якоба храброго и его помощника-дурачка Джеймса и открыл как раз таки на том месте, где они встречают прокажённых. Не то чтобы Лев любил такие книги… Но на что то более приличное у него не было денег. Книги стоило дорого, хотя и читать мало кто умел. Амеди денег не давал, а свои зарплаты так же откладывал на потом, не зная когда потом наступит. А чтение было для Льва отдушиной во всем этом проклятом мире и его желаниях.

Разумом он уносился куда угодно, забывал про реальность, про войну, про тупых алкашей, мерзких калек, смердящих духами шлюх и полицейских. Это был другой мир… Там было все иначе… Даже эти тупые тролли из это книженки нравились ему больше, чем тролли из его эпохи, эти не менее грязные и тупые нищеброды. Которых он ненавидел, просто ненавидел. За их тупость, за их уродство, за то что он не хотел быть таким, однако хотел бы быть таким же тупым и не думать. Это порою было больно. Но нельзя было так легко сдаваться на этом. У него есть цель. Цель, смысл, идеал… Вернее его цель и была идеал. Стать СВОЕГО ПОНИМАЯ совершенством… Да… Тогда все будет не зря.

А пока он предавался грёзам в дверь постучали…

Амеди подпрыгнул. Потом испуганно выглянул из за угла кухни. Раздался второй стук. Похоже гость был настойчивый. Лев выглянул из за двери своей комнаты, как испуганный зверёк, Амеди вышел в коридор. Третий стук, уже куда более жёсткий. Ещё немного и нежданный гость выбьет шаткую дверь.

Амеди все таки взялся за ручку, Лев нырнул обратно в комнату.

– Здравствуйте. – с улыбкой произнес худощавый офицер, переходя порог.

За ним последовали два вооруженных кота в зелёной форме. У одного не было глаза.

– Вы же Амеди? Амеди Дюренд? – спросил офицер ещё осматривая округу.

– Д-да… – ответил он, пока громилы заходили внутрь. – А вы кто?

Амеди попытался посмотреть одному из солдат в лицо. Взгляд смотрел в никуда, а потом он пальцем почесал затылок, как макака в вольере.

– Разрешите представиться, лейтенант в запасе Мартынов. – он сделал один шаг ближе к комнате Льва.

Амеди подошёл к нему, хотел было что-то сказать, но циклоп положил ему лапу на плечо.

– Мы здесь по частному обыску… – продолжил Мартынов. – А у вас уютно. Ну тем не менее… Вы холост, мистер Дюренд?

– Если вы знаете кто я, то я могу предположить, что вы знаете и ответ на этот вопрос… – ответил Амеди, снимая руку громилы. Его немного трясло, он боялся, что начнет заикаться. Он все прекрасно понимал, зачем этот Мартынов к нему пришел.

– А вы догадливый. – с улыбкой ответил офицер.

– Я не знаю, что именно вы тут находите смешным мистер лейтенант Мартынов. И я хочу знать, зачем вы в-вошли внутрь моего жилища б-б-б-без приглашения. – Амеди чуть топнул ногой о пол, как недовольный ребёнок и вздул кислую мину.

Офицер лишь улыбнулся больше. Что за клоун?

– У меня есть ордер на осмотр всех квартир и комнат в этом доме, мистер Дюренд, за легальность моих действий, можете не волноваться. А что касается причины… – он положил руку на дверную ручку в комнату Льва, а потом соскользнул пальцы с неё. – То вам это не обязательно знать. Это проводиться поголовно.

– Покиньте мое жилище! – возмутился Амеди, а потом его за плечи взяли оба солдата. Его героизм сжался до точки. Глаза округлились от волнения.

– Как только всё осмотрю… – сказал он открывая дверь и довольный заходя внутрь.

Пусто.

Офицера это не смутило.

– Хммм… Жилая комната… Вы же один живёте? Так зачем она вам? – он обернулся к Амеди и одним шагом оказался у него перед носом. – Я уверен, это не ваша комната… Здесь слишком… Все бедно.

– Я серебрянник, конечно бедно. В эту комнату я не так давно поселил путника. Но сейчас его нету… Это была помощь. Он ушел. Вы сами видите… – замялся он.

– Да… – Мартынов посмотрел под кровать, открыл шкаф и зачем-то тумбочку. – Да. Он ушел, если и был. Хотя тут все так выглядит будто тут кто то был недавно. Даже кровать чуть тёплая.

– Так тут же третий этаж. – возразил один из солдат.

– Будто это тормозило некоторых. Захотел бы и с десятого бы прыгнул. – он вышел из комнаты. – Похоже вы не врёте. Мы зря теряем свое время тут. Пош…

И тут раздался грохот. Оставляя черные следы от когтей по всей стене, Лев упал с потолка головой на кровать. Ноги зацепились за шкаф и по ним прошел импульс острой боли, которая впрочем заглушилась через секунду ещё более серьезной от падения. Мартынов медленно обернулся и будто не веря в увиденное посмотрел на потолок, а потом на Льва. Солдаты и Амеди выпучив глазенки смотрели на Льва, которой уже заорал от боли и тер ноги. Потом рыжий посмотрел на Мартынова. Тот снова пересёк комнату одним шагом, согнулся на ровные девяносто градусов и протянул Льву конверт, который он мог бы даже не открывать, он прекрасно знал, что внутри. Повестка. Мартынов заржал со смеху как больная лошадь, даже скрючился а когда успокоился добавил: