Текст книги "Статьи (СИ)"

Автор книги: Александр Протоиерей (Шмеман)

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 38 страниц)

Таким образом, молящаяся Церковь действительно представляет (являет, актуализирует) Христа: Главу и Тело, Божество и Человечество, Дар и Принятие. Православная Церковь в своем богослужении и не клерикальна, то есть духовенство – не единственный активный элемент при . пассивном народе, и не эгалитарна, что означало бы смешение священства и народа, при их равноправии. По учению Церкви, гармония всех служений при их единстве и различии, их активное содействие под руководством и при поддержке иерархии – по образу богослужения – необходимы для благостояния Церкви, для ее «полноты во Христе».

Этот порядок, то есть функция священника по отношению к народу церковному, выражен в его церковном облачении. Совершая главное богослужение – Божественную литургию, священник надевает.

1. Стихарь — белое одеяние, которое делает его представителем каждого верующего, так как при крещении каждый был облачен в белую одежду нового творения и новой жизни: «Елицы во Христа крестистеся, во Христа облекостеся».

2. Епитрахиль — орарь, который покрывает шею и плечи как знак его священнического и пастырского служения. Христос, Пастырь Добрый, принял на Себя нашу человеческую природу, принял заботу о каждой отдельной овце, принес Себя за грехи всего мира.

3. Епиманикии, или поручи – знак того, что руки священника не ему принадлежат, но Христу. Он будет благословлять, а мы будем принимать благословение Христово, он будет приносить наши хлеб и вино, но это будет Христос, Единый Приносящий; он будет раздавать Дары, но это Христос будет питать нас Своим Телом и Своей Кровью.

4. Пояс — знак послушания, готовности, подчинения. Не он избрал Христа, а Христос избрал его и доверил ему Свое Собственное служение. У священника нет собственного авторитета, ни собственной власти, он все делает именем Христа.

5. Фелонь — облачение, покрывающее всего человека, как поток благодати, радости, мира и красоты, нового космоса, Царства Божьего, дарованного нам Христом, которым Он нас облек – нагих в наших грехах и болезнях.

К этим облачениям епископ прибавляет «омофор» — широкий орарь – символ его высшей власти в Церкви. У диакона облачение то же: стихарь, поручи и узкий орарь, который он поднимает при возглашении ектений, приглашая всех поднимать взор ввысь, чтобы молиться Богу в вышних.

Божественная литургия

Святые Отцы называли Божественную Евхаристию «Таинством всех Таинств» и «Таинством Церкви». Она – поистине сердцевина всей жизни Церкви, средство и выражение ее сущности как Тела Христова. Христос Сам учредил ее на Тайной Вечери, сказав: «Сие творите в Мое воспоминание». Так что Евхаристия есть Память о Христе. Но только изучая отдельные части службы Евхаристии, мы можем понять неисчерпаемую глубину и значение этого «воспоминания». В Православной Церкви совершаются два чина литургии: Божественная литургия св. Иоанна Златоуста и Божественная литургия св. Василия Великого. Последняя совершается только десять раз в году: в сочельники Рождества Христова и Крещения, в пять воскресений Великого Поста, в четверг и субботу Страстной Седмицы и в день памяти Василия Великого 1 (14) января. В древности существовало много чинов литургии (св. Иакова Иерусалимского, св. Марка Александрийского и др.). У всех в основном тот же порядок, та же форма, которая восходит к временам апостольским и к самой Тайной Вечере. Различие, в сущности, только в тексте молитв. Божественная литургия состоит из трех основных частей: Проскомидия (приготовление), Литургия оглашенных и Литургия верных.

Проскомидия

Чин проскомидии в его современной форме не входит в состав самой литургии, так как совершается до службы и одними священнослужителями. В древней Церкви, однако, этот чин совершался непосредственно перед Великим входом, что сохранилось при архиерейском служении. Проскомидия состоит в расположении Евхаристического хлеба в символическом порядке на дискосе, вливании вина в Чашу и поминовении всех чинов святых вместе с живыми и умершими членами Церкви. Смысл чина – показать, что вся Церковь представлена со Христом на дискосе, в центре которого Агнец Божий.

Литургия оглашенных

Божественная литургия начинается с так называемой Литургии оглашенных, потому что в древности на ней разрешалось присутствовать оглашенным, то есть готовящимся к Св. Крещению. Ее можно также назвать литургией Евангелия или литургией Слова, так как она главным образом состоит из чтения Священного Писания: посланий, Евангелия и их объяснения в проповеди. По слову святых Отцов, причастие Слову Божию предшествует причастию Святых Тела и Крови Христовых, и то, и другое – это наше приобщение ко Христу.

Ранние христиане обычно называли первую часть Литургии собранием. Важно осознать, что это собрание, схождение верующих, составляющих одно тело, действительно начало или даже необходимое условие для литургии, общего служения Церкви. Самое слово «Церковь» означает «собрание» *******, и Православная Церковь всегда подчеркивала в своих канонах и литургических правилах этот соборный и общий характер литургии как священнодействия всего Тела, требующего присутствия и активного участия всех членов. Так называемые «частные» литургии чужды духу Православия, потому что Литургия всегда *******, общая служба Церкви. «Частные» литургии были введены в практику под западным и униатским влиянием и не имеют оправдания в нашей традиции. Когда каноны запрещают служение больше одной литургии одним священником на одном престоле, они подчеркивают именно назначение Евхаристии как Таинства единения, истинного выражения и устроения Церкви. «Ибо как тело одно, но имеет многие члены, и все члены одного тела, хотя их и много, составляют одно тело – так и Христос» (1 Кор. 12,12). Таким образом, приход христиан в церковь является первым и необходимым литургическим действием, началом движения, которое приведет нас к Трапезе Господней, в Святая Святых. Собранные вместе, мы больше, чем группа слабых грешных христиан, ибо таково первое чудо литургии, что этой группе дана власть быть Церковью, в полноте представлять ее на этом месте и в это время, являть ее истинную жизнь как жизнь Христа.

Благословенно Царство

Когда Церковь собралась, священник начинает службу торжественным возгласом: «Благословенно Царство Отца и Сына и Святого Духа». Царство Божие – истинная «тема» Евхаристии, потому что в ней реальность этого Царства, которое будет явлено и сообщено нам в совершении таинства Евхаристии. И благословение указывает и провозглашает направление и конечную цель движения, которое теперь начинается, той мистической процессии, которая уже в пути. Мы уже оставили мир со всеми его земными заботами и поднимаемся, следуя за Христом в Его вечном движении из этого мира к Своему Отцу. «Аминь», — отвечает собрание, выражая свое приятие этой цели, свое участие в этом шествии.

Великая Ектенья

Начинается Великая Ектенья, которая, как было выше сказано, является началом общей молитвы Церкви. В ее прошениях мы находим порядок молитвы, истинно христианскую «иерархию ценностей»:

«Миром Господу помолимся…» Молитва Церкви – новая молитва, ставшая возможной благодаря тому миру, которого Христос достиг в Своем созерцании. Он – наш тир (Еф. 2, 14), и мы молимся в Нем в чудесной уверенности, что наша молитва, благодаря Ему, принята Богом.

«О свышнем тире и спасении душ наших…» Этот мир не может дать того мира; он – дар свыше. Получить мир – первая и самая значительная цель вместе со спасением наших душ. Прежде чем молиться о чем–либо другом, мы должны молиться о самом главном для каждого христианина – о вечном спасении.

«О тире всего тира, благосостоянии святых Божиих Церквей и соединении всех…». Мы просим, чтобы мир Христов был везде, чтобы Церкви были верны своей миссии – проповедовать Христа и осуществлять Его присутствие в мире и чтобы плодом этой миссии было бы единение всех в Истине и Любви.

«О святом храме сем, и с верою, благоговением и страхом Божиим входящим в онъ…» Мы молимся за эту общину, которая здесь, на этом месте должна явить Христа и Его благодать, быть свидетелем Его Царствия, и о том, чтобы членам ее был дан правильный дух молитвы.

«…и о Господине нашем, Преосвященнейшем… честнем пресвитерстве, во Христе диаконстве и людях…» Мы молимся за тех, кого Бог поставил вести и наставлять Церковь, и о гармонии всего тела.

«О богохранимей стране нашей, властех и воинстве ея…» Христиане – и граждане неба, и ответственные члены человеческого общества. Они законопослушны по отношению к властям, но лишь поскольку эта лояльность совместима с их главным послушанием ко Христу. Они должны свидетельствовать в любом обществе и молиться, чтобы руководил ими Христос – Единый Господь неба и земли.

«О граде сет…» «Вы соль земли» (Мф. 5, 13), – сказал Христос Своим ученикам. Христианство налагает ответственность на человека. Живя в этом городе, мы духовно ответственны за него.

«О благорастворении воздухов и изобилии плодов земных…» Молитва Церкви обнимает весь мир, включая всю природу: «Господня земля и исполнение ея вселенная» (Пс. 23,1).

«О плавающих, путешествующих… плененных и о спасении их…» Церковь вспоминает всех, кто в затруднениях, больных и плененных. Она должна явить и исполнить Христову любовь и Его заповедь: «Я был голоден, и вы накормили Меня, Я был болен и в темнице, и вы посетили Меня» (Мф. 23,35–36). Христос отождествляет Себя со всяким, кто страдает, и «проверка» христианской общины заключается в том, ставит она или нет помощь ближнему в центр своей жизни.

«О избавитися нам от всякой скорби, гнева и нужды…» Мы молимся о нашей собственной спокойной жизни в этом мире и о Божественной помощи во всех наших делах.

«Заступи, спаси, помилуй и сохрани нас, Боже, Твоею благодатию». Последнее прошение помогает осознать, что «без Меня вы ничего не можете делать…» (Ин. 15, 5). Вера открывает нам, как мы полностью зависим от благодати Божией, от Его помощи и милосердия.

«Пресвятую, пречистую, преблагословенную Владычицу Нашу Богородицу и Приснодеву Марию со всеми святыми помянувше, сами себе и друг друга и весь живот наш Христу Богу предадим». Замечательное заключение нашей молитвы – подтверждение нашего единства в Церкви с Церковью Небесной, чудесная возможность отдать Христу себя, друг друга и всю нашу жизнь.

С помощью Великой Ектений мы научаемся молиться вместе с Церковью, ее молитву воспринимать как свою, молиться с ней как одно целое. Необходимо каждому христианину понять, что он приходит в Церковь не для индивидуальной, частной, отдельной молитвы, но чтобы быть поистине включенным в молитву Христа.

Антифоны и Вход

За Великой Ектенией следуют три антифона и три молитвы. Антифон – это псалом или песнь, которая поется поочередно двумя хорами, или двумя частями верующих. Особые антифоны исполняются в специальные дни, времена года, праздники. Их общий смысл –радостная хвала. Первое желание Церкви, собранной для встречи с Господом, – радость, и радость выражена в хвале! После каждого антифона священник читает молитву. В первой молитве он исповедует непостижимую славу и могущество Бога, Который дал нам возможность знать Его и служить Ему. Во второй молитве он свидетельствует, что это собрание Его людей и Его достояние. В третьей молитве он просит Бога даровать нам в этом веке, т. е. в этой жизни, познание Истины, а в грядущем веке – жизнь вечную.

После молитвы и хвалы – Вход. В общем движении службы мы теперь делаем решительный шаг вперед: собранные на земле, как человеческая община, мы теперь приближаемся к Престолу Божию, в Его непостижимое присутствие. В современном богослужении мистическое значение Входа затемнено, так как священнослужитель уже стоял перед престолом, и Вход – только круговая процессия из алтаря и обратно в алтарь. Только при архиерейском служении Вход сохраняет свое первоначальное значение, так как архиерей, который до сих пор стоял среди молящихся, в первый раз приближается теперь к престолу. Таким и был первоначальный обряд, потому что он означает именно движение вперед и вверх. Вся литургия – шествие Церкви вслед за Вознесением Христа (ср. Евр. 9). Христос возносит нас в Своем славном Вознесении к Своему Отцу; Он входит в Небесное Святилище, и мы входим с Ним и стоим перед славой Престола Божия. Священнослужители одни совершают вход, но так как священник возглавляет собрание молящихся, то духовно все собрание входит с ним и в нем стоит перед престолом.

Мы вошли в святилище, мы стоим перед Богом, мы готовимся слышать Его Слово (Евангелие несут в процессии), принести в жертву нашу жизнь и принять пищу нового Бытия. И подтверждая восхождение Церкви к Богу, хор поет гимн: «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Бессмертный. ..», который ангелы вечно воспевают у Престола Небесного. Священнослужитель, прочитав «Трисвятое», проходит к Горнему месту и оттуда обращается лицом к народу, указывая этим, что теперь Бог смотрит на нас, предстоит нам и мы – в Его «высоком и святом» месте.

Литургия Слова

Теперь вершина службы достигнута. Бог будет говорить с нами, нам вновь будет дано Его вечное Слово, и мы воспримем Его. «Литургия Слова», которая начинается после входа, включает:

1. Возглас: «Мир всем».

2. Пение прокимена — стихов из псалма, заключающих в себе общую тему чтений из Священного Писания.

3. Чтение Апостола.

4. Пение «Аллилуйя» и каждение.

5. Чтение Евангелия диаконом.

6. Проповедь священника.

Таким образом, все члены Церкви принимают участие в литургии Слова (миряне, диаконы, священники). Текст Священного Писания дается всей Церкви, но его толкование – особый «дар поучения» – принадлежит священнику. Литургическая проповедь, которую отцы Церкви считали важной и неотъемлемой частью Евхаристии, главное выражение учительной миссии в Церкви. Ею нельзя пренебрегать (потому что, повторяем, проповедь – органическая часть приготовления к сакраментальной части Евхаристии) , нельзя отклониться от ее единственной цели: донести народу Слово Божие, которым Церковь живет и растет. Также ошибочно говорить проповедь после Евхаристии, она по существу принадлежит к первой поучительной части службы и дополняет чтение Священного Писания.

Литургия оглашенных оканчивается сугубой ектенией, молитвой «прилежного моления», молитвами об оглашенных и возгласом: «Оглашенные, изыдите».

Сугубая Ектенья

Сугубая Ектенья и ее заключительная молитва («сугубое прошение») отличается от Великой Ектений; ее назначение – молиться о фактических и непосредственных нуждах общины. В Великой Ектений молящийся призван молиться с Церковью, сочетая свои нужды с нуждами Церкви. Здесь же Церковь молится с каждым в отдельности, упоминая различные нужды каждого и предлагая свою материнскую заботу. Любая человеческая нужда может быть здесь высказана; в конце проповеди священник может объявить об этих особых нуждах (болезнь члена прихода, или «серебряная» свадьба, или выпускной акт в школе и т. д.) и просит принять участие в молитвах о них. Эта Ектенья должна выражать единение, солидарность и взаимную заботу всех членов прихода.

Молитвы об оглашенных

Молитвы об оглашенных напоминают нам золотое время в истории Церкви, когда миссия, т. е. обращение ко Христу неверующих, считалась необходимой задачей Церкви. «Итак, идите, научите все народы» (Мф. 28, 19). Эти молитвы – упрек нашим приходам, неподвижным, закрытым и «эгоцентричным» общинам, равнодушным не только к общей миссии Церкви в мире, но даже к общим интересам Церкви, ко всему, что не относится к прямым интересам прихода. Православные христиане слишком много думают о «делах» (постройка, вложение капиталов и т. д.) и недостаточно о миссии (об участии каждой общины в общем деле Церкви).

Изгнание оглашенных – последнее действие – торжественное напоминание о высоком призвании, огромной привилегии быть в числе верных, тех, кто благодатью Крещения и Миропомазания запечатлены как члены Тела Христова и как таковые допущены к участию в великом таинстве Тела и Крови Христовых.

Литургия верных

Литургия верных начинается непосредственно после удаления оглашенных (в древности вслед за этим следовало удаление отлученных, которые временно не были допущены до Св. Причастия) с двух молитв верных, в которых священник просит Бога сделать общину достойной приносить Святую Жертву: «Сотвори ны достойны быти». В это время он раскрывает Антиминс на Престоле, означая приготовление к Тайной Вечери, Антиминс («вместо стола») – знак единения каждой общины со своим епископом. На нем стоит подпись епископа, который дает его священнику и приходу как разрешение совершать таинство. Церковь не является сетью свободно «объединенных» приходов, она – органическая общность жизни, веры и любви. А епископ – основа и блюститель этого единства. По словам св. Игнатия Антиохийского, ничего в Церкви не должно совершаться без епископа, без его разрешения и благословения. «Без епископа никто не делай ничего, относящегося до Церкви. Только та Евхаристия должна почитаться истинною, которая совершается епископом или тем, кому он сам предоставит это. Где будет епископ, там должен быть и народ, так же, как где Иисус Христос, там и кафолическая Церковь» (Посл. к Смирн., 8 гл.). Имея священный сан, священник также является представителем епископа в приходе, и антиминс–знак того, что и священник, и приход находятся под юрисдикцией епископа и через него – в живой апостольской преемственности и единстве Церкви.

Приношение

Херувимская песнь, каждение престола и молящихся, перенос евхаристических даров на престол (Великий Вход) составляют первое основное движение Евхаристии: Анафору, которая есть жертвенный акт Церкви, приносящей Богу в жертву нашу жизнь. Мы часто говорим о жертве Христа, но так легко забываем, что жертва Христа требует и предполагает нашу собственную жертву, или вернее, наше приобщение к жертве Христа, так как мы Его Тело и причастники Его Жизни. Жертва есть естественное движение любви, которая есть дар отдачи себя, отречения от себя ради другого. Когда я кого–нибудь люблю, моя жизнь в том, кого я люблю. Я отдаю мою жизнь ему – свободно, радостно – и эта отдача становится самим смыслом моей жизни.

Тайна Святой Троицы – тайна совершенной и абсолютной жертвы, потому что это тайна Абсолютной Любви. Бог есть Троица, потому что Бог есть Любовь. Вся Сущность Отца предвечно сообщается Сыну, и вся Жизнь Сына – в обладании Сущностью Отца как Своей Собственной, как Совершенного Образа Отца. И, наконец, это взаимная жертва совершенной любви, это вечный Дар Отца Сыну, истинный Дух Божий, Дух Жизни, Любви, Совершенства, Красоты, всей неистощимой глубины Божественной Сущности. Тайна Святой Троицы необходима для правильного понимания Евхаристии, и в первую очередь ее жертвенного свойства. Бог так возлюбил мир, что отдал (пожертвовал) Своего Сына нам, чтобы привести нас снова к Себе. Сын Божий так возлюбил Своего Отца, что отдал Ему Себя. Вся Его жизнь была совершенным, абсолютным, жертвенным движением. Он совершил его как Бого–Че–ловек, не только по Своему Божеству, но и по Своему Человечеству, Которое Он воспринял по Своей Божественной любви к нам. В Себе Он восстановил человеческую жизнь в ее совершенстве, как жертву любви к Богу, жертву не из–за страха, не из–за какой–либо «выгоды», но по любви. И, наконец, эту совершенную жизнь как любовь, и поэтому как жертву, Он дал всем, кто принимает Его и верит в Него, восстанавливая в них изначальные взаимоотношения с Богом. Поэтому жизнь Церкви, будучи Его жизнью в нас и нашей жизнью в Нем, всегда жертвенна, она – вечное движение любви к Богу. И основное состояние, и основное действие Церкви, которая есть восстановленное Христом новое человечество, это Евхаристия — акт любви, благодарности и жертвы.

Теперь мы можем понять на этой первой стадии евхаристического движения, что Хлеб и Вино в анафоре обозначают нас, т. е. всю нашу жизнь, все наше существование, весь мир, сотворенный Богом для нас.

Они наша пища, но пища, которая дает нам жизнь, становится нашим телом. Принося его в жертву Богу, мы указываем, что наша жизнь «отдана» Ему, что мы следуем за Христом, нашей Главой, по Его пути абсолютной любви и жертвы. Еще раз подчеркиваем – наша жертва в Евхаристии не отлична от жертвы Христовой, это не новая жертва. Христос пожертвовал Собой, и Его жертва – полная и совершенная – не требует новой жертвы. Но в том именно значение нашего евхаристического приношения, что в нем нам дана бесценная возможность «вхождения» в жертву Христову, причащение Его единственной Жертве Себя Богу. Другими словами: Его единственная и совершенная Жертва сделала возможным для нас – Церкви, Его тела – быть восстановленными и вновь принятыми в полноту истинной человечности: в жертву хвалы и любви. Тот, кто не понял жертвенного характера Евхаристии, кто пришел получить, а не дать, не воспринял самого духа Церкви, которая прежде всего есть приятие Христовой жертвы и участие в ней.

Таким образом, в процессии приношения сама наша жизнь приносится к престолу, предложенная Богу в действии любви и поклонения. Поистине «Царь царствующих и Господь господствующих приходит заклатися и датися в снедь верным» (Песнопение Великой Субботы). Это Его Вход, как Священника и Жертвы; и в Нем и с Ним мы тоже на дискосе, как члены Его Тела, причастники Его Человечества. «Всякое ныне житейское отложим попечение», – поет хор, и, действительно, разве не все наши попечения и заботы восприняты в этой единственной и предельной заботе, которая преображает всю нашу жизнь, в этом пути любви, который приводит нас к Источнику, Подателю и Содержанию Жизни?

«Да потянет Господь Бог всех вас во Царствии Своем…», — говорит священник, подходя к Престолу с Дарами. Любовь, которую Христос излил «в сердца наши» (Рим. 5,5), естественно выражается в обоюдной любви между христианами. Царствие Божие в совершенном единении, «чтобы они были едино, как и мы» (Ин. 17, 11). Итак, нет другого пути приближения к Богу, чем любовь. Он помнит нас, если мы помним друг друга. Безразлично, сколько верующих, приносящих эту Евхаристию, это всегда вся Церковь – единство веры и любви, которая приносит и приносима, и это органическое единение Церкви выражается в поминании при Великом Входе.

Священник ставит Дары на престол, читает молитву приношения, прося Бога принять эту жертву, и покрывает дискос и чашу воздухом. Как значение жизни и жертвы Христа были сокрыты от сил и властей мира сего, так и наша истинная жизнь – та, которую мы приняли от Христа, – остается скрытой, явной только для верных, до пришествия Христа в Его славе. Так как молитва приношения, как и все другие молитвы священнослужителя, теперь читается «тайно» (в прошлом они читались громко), за Великим Входом следует просительная ектенья.

Исповедание веры и любви

Поскольку жертва Церкви – жертва любви, путь анафоры закончен и «запечатлен» целованием Мира: «возлюбит друг друга, да единомыслием исповемы: Отца и Сынa и Святаго Духа, Троицу Единосущную и Нераздельную». В древности поцелуй Мира передавался от предстоятеля каждому члену собрания, который передавал его следующему. Теперь только священники, когда они сослужат, целуются с приветствием: «Христос посреди нас, и есть, и будет!»

Выразив наше единение в любви, мы провозглашаем наше единение в вере в Символе Веры.

Единение Церкви – не частичное, ограниченное, человеческое единение (национальное, социальное, эмоциональное и т. д.). Это единство Истины, свыше явленной, полной, абсолютной Истины. Тот, кто ее не признает, не принадлежит Церкви, потому что он предпочел истине что–то другое. Он ослепил себя и остается рабом «старой жизни» с ее ошибками, мраком и грехами. Символ Веры – исповедание этой истины и ее критерий.

Благодарение

Теперь движение, которое началось с начального «Благословенно Царство», привело нас к высшей точке, к самой Евхаристии, в которой земное будет воспринято Божественным, преображено в Божественное и возвращено нам для нашего причастия к Божественному, для участия в Царствии Божием. «Станет добре, станет со страхом…»

Сначала происходит диалог между священником и народом: «Благодать Господа Нашего Иисуса Христа и любы Бога и Отца и причастие Святаго Духа будет со всеми вами. – И со Духом Твоим». Весь путь спасения есть благодать Христова, соединяющая нас с любовью Отца, это любовь Отца, изливающая на нас Духа Святого–новую, обильную, вечную жизнь.

«Горе имеем сердца. – Имамы ко Господу». Мы непрерывно следовали вверх по пути Вознесения. И теперь мы здесь: вне времени, вне мира, во славе нового «зона» в непостижимом присутствии Бога. Мы можем совершить теперь только одно, единственное и последнее действие: «Благодарит Господа – Евхаристисомен!»

Когда человек стоит перед Богом, когда он принят Им, когда его грехи прощены и к нему возвратилась его первоначальная красота, Евхаристия — благодарение, поклонение, молитва – поистине предельное и полное выражение всего его существа. Человек был создан для Евхаристии –для чистой любви к Богу, ради Бога, для признания Бога как содержания всей его жизни, как Цель его целей, как Ответ на все вопросы, Смысл всех его желаний, Объект всего его знания, Исполнение его силы и его жажды любви. Евхаристия – явление небес, образ Божий в нас. Но в грехе человек потерял эту чистую Евхаристию. Он направил свою жизнь, свою любовь, свои заботы к другому, он стал неспособен к Евхаристии, то есть благодарению, ибо таково состояние человека в раю.

Но Евхаристия была восстановлена Христом. Вся Его жизнь была евхаристичной, состоящей из любви и поклонения, полностью посвященной Богу. Он принес Себя Отцу – полную, совершенную и чистую Евхаристию, единственную достойную Бога. Нет другой Евхаристии, кроме Христовой, и нет другой Евхаристии, чем Христос. Она дана нам, мы соединены с ней, она стала нашей Евхаристией, потому что мы Его Тело, мы «от Его костей и плоти». Он воспринял наше человеческое естество и принес Свою Евхаристию за всех и для всех, делая нас – грешных и недостойных – ее причастниками.

Поэтому когда вся Церковь отвечает: «Достойно и праведно есть…», когда священник начинает великую Евхаристическую молитву словами всеобщего и всеобъемлющего благодарения: «Достойно и праведно Тя пети. Тя благословити, Тя хвалити, Тя благодарити, Тебе покл–нятися на всяком тесте владычествия Твоего», — это Евхаристия Христа, и это Христос–Евхаристия, которую мы приносим Богу, потому что только в Нем это действие непорочности и причастия Богу становится нашим. И мы можем соединиться с Ним в Его Евхаристию, принести Его как нашу Евхаристию, потому что в Своей любви к нам Он отождествил Себя с нами, с Церковью. «Ты бо ecu Бог неизречен, недоведом». Бог есть абсолютное существо, и «религия» начинается с того, чтобы безусловно предаться Ему, то есть принять, воспринять Его как Сущего, Единого, от Которого все происходит и Который, однако, остается непостижимым, вне рационального понимания, всецело Другим. Мы можем рациональным путем вывести необходимость существования Бога, мы можем создать философскую идею Бога, но все это еще не «религия». Только когда мы таинственным образом постигаем в глубине своего сознания непонятным, но действительным чувством некую Реальность, Которая наполняет нас страхом, радостью и трепетом, и мы тотчас понимаем это как Священное и имеющее Власть (т. е. совершенное, прекрасное и доброе), не понимая и не определяя, что это, только тогда начинается наше «религиозное сознание». Это главное в религиозном опыте, это источник и основание веры, которую мы исповедуем в начале Евхаристической молитвы – «Яко Ты ecu Бог».

«Ты от небытия в бытие нас привел ecu»… Следующий непосредственный религиозный опыт: мы сотворены, мы чувствуем и ощущаем свою полную зависимость от Бога! Творение не только Божественный акт в прошлом, но догмат, которому мы должны верить. Наша постоянная связь с Богом – это тоже состояние. Быть сотворенным значит, что мы получает наше бытие от Бога каждое мгновение всей нашей жизни. Бог Сущий, но мы сотворены «из ничего», мы не имеем иного права на существование, кроме свободной воли Божьей и Его Любви. Потому творение — вторая причина нашего благодарения. Мы благодарим Его за Его любовь, которая нас создала, дала нам жизнь, сделала нас способными наслаждаться ею. Одной фразой мы охватываем целую жизнь, со всеми ее бесконечными возможностями, мы смотрим на мир глазами Адама – созданного из земли и поставленного в Рай Царем Творения. Одной фразой вся тварь благодарит Единого, Который пожелал, чтобы она существовала.

«И отпадшия возставил ecu паки!»… Трагедия человека, сказавшего «нет» своему Создателю, скорбь греха, отвергнутой любви, мрака, страдания и ненависти, наполняющие удивительное творение Божие, оскорбление Жизни Подателя – это все заключено в слове отпадшие… Мы отпали от Бога и посему – от истинной жизни, от радости и общения – в ад смерти, извращения, разлуки, в войну всех против всех. Но Бог поднял нас вновь и восстановил нас. И это единое слово охватывает всю историю спасения, медленного, терпеливого действия Божественной Любви, готовящей возвращение блудного сына к его отцу. Избрание Авраама, обещание спасения, египетское рабство, исход, завет, закон, пророки, болезненное и бесконечное просветление сознания и его воспитание приготовляют к последнему Событию – вторжению в историю Царствия Божия в Лице Христа, Сына Божия, Который «нас ради и нашего ради спасения» становится Сыном Человеческим, восстановлению человека в его первоначальной красоте и свободе, победе над грехом и смертью и прощению.

«И не отступил ecu, вся творя, дондеже нас на Небо возвел ecu и Царство Твое даровал ecu будущее»… Это восстановление больше, чем прощение. Христос, Новый Адам, не только восстановил в нас первого Адама, но соединил нашу человеческую природу со Своей Божественной и, преобразив и прославив ее, вознес ее на Небо. И в день Пятидесятницы Он даровал людям новую жизнь Царства Божьего, то есть познание Бога, общение с Богом, участие в новом эоне. То, что для этого мира является только еще будущим, грядущим Царствием, дано Церкви как самая сущность ее жизни: *****, присутствие Бога.

«О сих всех благодарим Тя… о всех, ихже вемы и ихже не вемы, явленных и неявленных благодеяниях, бывших на нас. Благодарит Тя и о службе сей, юже от рук наших прияти изволил ecu…» Другими словами, мы благодарим Бога за все, за всю жизнь, которую мы теперь понимаем как милость: дар любви, дар Спасения. Особенно благодарим за эту литургию, благодаря которой все это – Царство, Вознесение, Причастие – снова и снова осуществляются и даются нам.