355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Александр Бородыня » Сияющий вакуум (сборник) » Текст книги (страница 9)
Сияющий вакуум (сборник)
  • Текст добавлен: 9 октября 2016, 05:10

Текст книги "Сияющий вакуум (сборник)"


Автор книги: Александр Бородыня



сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 31 страниц)

ЗЕРНО НА ЛАДОНИ

Бригада зачистки была парализована ударами с воздуха, и Филиппу со своими женами удалось оторваться на несколько километров. Но, увы, задача не была выполнена. Кто-то продолжал отдавать точные приказы, и как ни старался Филипп воздействовать на чувства гибнущих солдат, заставить их вспомнить, что дома остались матери и жены, что они не только пешки в чужой игре, а еще и люди, – вышколенные лишениями солдаты и под ударами бомб собственной авиации продолжали выполнять приказы командира.

Отняв у Земфиры бинокль, Филипп Костелюк сквозь дым и снег хорошо разглядел полковника Дурасова. Голова бывшего следователя была защищена обтягивающей виски желто-красной шапочкой, отливающей металлическим блеском. Он отдавал приказы, по пояс высовываясь из люка своего бронетранспортера, и приказы, усиленные динамиком, тут же исполнялись. Он не был даже ранен.

На таком расстоянии только Ариса из снайперской винтовки могла бы снять бывшего следователя, но снайперской винтовки не было, а сама Ариса лежала, неподвижная и бледная, посреди саней. Она была жива, но не двигалась и не говорила. В голове своей четвертой жены Филипп отчетливо улавливал обрывки похоронной песни, но и они становились все тише.

– Посмотри, что это у нее на груди? – сказала Земфира, показывая пальцем.

Филипп наклонился к Арисе. Действительно, на груди женщины была длинная серебряная цепочка. На цепочке свешивался и бился о расстегнутый, задубевший на морозе отворот шубы какой-то аккуратный черный мешочек. Филипп взял мешочек и развязал его. На ладонь выкатилось небольшое зерно. И тотчас похоронное пение женщины сменилось болезненным стоном.

«Нет, не нужно, не нужно… – мысленно попросила Ариса. – Это моя мать… Она не смогла прижиться на этой почве. Я должна носить ее на груди до самой смерти! Я дала клятву!»

Глаза Арисы смотрели вполне осмысленно, она протягивала руку:

– Прошу тебя, муж мой, отдай мне мать!

Снег перестал падать. Были ясно видны белые меловые следы зерен на синеве. Глядя в небо, Филипп Костелюк вложил мешочек в руку своей четвертой жены Арисы и сжал ее пальцы.

– Сохрани свое семя, – сказал он и добавил мысленно: «Но чтобы сохранить свое семя, ты должна жить… Ты должна проснуться и жить! Проснись, Ариса!»

Смолкшая было канонада возобновилась. Снаряды, правда, падали далеко справа. Но похоже, неосторожно подумав о снайпере, Филипп подарил свою мысль противнику. Пуля с визгом отрикошетила от полоза. Следующая сорвала с Милады высокую меховую шапку.

– Пошел! Пошел, проклятый! – Вероятно приревновав мужа к другой жене, Милада опять взмахнула кнутом, и это был последний взмах.

Рыжий жеребец безумно захрапел, встал на задние ноги, опрокидывая сани, по телу его прокатилась смертельная судорога, и он завалился на бок. Еще одна пуля снайпера попала прямо в брюхо несчастного животного.

Выбравшись из сугроба и отряхнувшись, Филипп Костелюк увидел вращающиеся от боли глаза коня. Он вынул пистолет и одним выстрелом в голову добил животное, после чего тут же между крупом мертвого жеребца и поваленными санями расстелил коврик, сориентировался на запад и обратился к Ахану.

Пешком да еще с четырьмя женами на руках далеко было не уйти. Ноги глубоко проваливались в снег. Вокруг, сколько хватало глаз, расстилалось белое ровное поле. И с запада двигались цепи солдат. Уже можно было уловить звук моторов и далекое «ура», выдавленное сквозь тысячи сжатых челюстей.

Милада, присев на корточки, гладила гриву мертвого жеребца. Жанна рыдала. Одной рукой сжимая коробку с фарфоровой тарелкой, другой она размазывала по щекам слезы. Ариса, только-только выходящая из транса, пробовала пальцами осколок спирали, примеряясь к нему, как к ножу. Земфира, широко расставив ноги, замерла с биноклем в руках. Свернув коврик, Филипп смотрел на небо. Только чудо могло спасти его.

«Филипп Аристархович, я знаю, что вы слышите меня, потому что сейчас при помощи вашего прибора вы слышите всех нас, – со всею отчетливостью прозвучало в его голове. – Филипп Аристархович, это полковник Дурасов с вами говорит. Помните меня? Вы напрасно бежите, на этот раз вам не уйти. То, что вы ускользнули от меня на Марсе, еще не значит, что и теперь вам это удастся. Мы оцепили район. И ЛИБ вам не поможет. Вы сколько угодно можете воздействовать на солдат, они все равно будут подчиняться моим приказам…»

Этот развязный голос вызвал у Филиппа такое чувство гнева, что опять заболела голова.

«Он, наверное, уже свихнулся от служебного рвения, – стараясь успокоить себя, подумал Филипп Костелюк. – При чем тут Марс? Я никогда не был на Марсе и вряд ли когда-нибудь окажусь там».

– Упал в люк, – сказала Земфира, еще сильнее прижимая к глазам окуляры бинокля.

– Кто упал? Куда?

– Как тебе это удалось? Дурасов упал, – сказала Земфира. – Он сидел высунувшись из бронетранспортера, и вдруг ему будто по башке дали чем-то.

– Ты уверена, что это был он?

– Красно-желтая шапочка, такая странная, я по ней ориентировалась. Лычки полковничьи.

«Ничего не получится, – опять раздался в голове Филиппа голос противного следователя, но на этот раз голос был совсем слабым, хриплым. – Ничего не получится у вас, Филипп Аристархович. Вы можете меня ударить, но вы все равно не сможете управлять мною. Сдавайтесь… – Он совсем перешел на сдавленный жалкий шепот: – Сдавайтесь, вы окружены! Вы обречены!»

От раздражения Филипп Костелюк даже поковырял пальцем в левом ухе. Вдруг он понял, что полковник Дурасов не владеет телепатией, а все эти гадости попадают в голову Филиппа по его собственному недомыслию, по его желанию слышать. Понял и прекратил. Голос Дурасова превратился в писк, похожий на писк «морзянки», и пропал за другими голосами.

Вокруг падали зерна. Так повезло, что целый поток посевов прорвался.

«Боевая готовность номер четыре! – гремело в голове Филиппа, а может быть, это кричали усилители, установленные на транспортерах. – Большой сев! Внимание, всем приготовиться к отражению атаки!»

В хаосе солдаты могли бы просто не обратить внимание на сорокалетнего мужчину и его четырех женщин. Большой сев мог запутать кого угодно. Но полковник Дурасов шел исключительно к одной цели. Филипп короткой мыслью опять поискал своего главного врага и сразу нашел. Транспортер с полковником, оказывается, находился уже в каких-то двух километрах. К счастью, Дурасов не видел ясно цели и шел вслепую. Но он был так начинен яростью и нетерпением, что Филиппу с трудом удалось оторваться от его внутреннего мира и вернуться к реальности.

Косо чиркнула по небу белая линия, и из снега поднялись какие-то черно-синие безглазые существа. Существа вертелись на суставчатых ногах, словно принюхиваясь. С другой стороны поля возник небольшой отряд закованных в латы рыцарей. Латы были выпуклыми и отливали красным.

Опять вспучились несколько взрывов. Прямо из– под ног Филиппа выскочило существо, похожее на зайца, и кинулось прочь в поле. В зубах заяц держал что-то вроде позолоченной ножки от кресла.

– Сбей его! – спокойно, не отрываясь от бинокля, попросила Земфира.

Рука Филиппа немного дрожала, и он убил зайца только с четвертого выстрела. Тяжело прошел по снегу и, упершись ботинком в серую узкую голову, вырвал из острых зубов инопланетного зверька лучевой облитератор.

Похожие демонстрировали на выставке «ОРУЖИЕ БУДУЩЕГО» еще сто семнадцать лет назад, когда Филипп Костелюк проходил начальную военную подготовку. Он даже стрелял тогда по мишеням. Облитератор был не совсем, конечно, такой, он был значительно легче и на конце второго ствола вместо двух усиков покачивались целых четыре, но где находится прицел, а где гашетка – не перепутаешь. Оружие явно принадлежало каким-то гуманоидам. Наверное, в тот миг, когда незаметно подступил негативный вакуум, они охотились где-нибудь у себя в лесу вот на этих самых зайцев.

Лучевой облитератор позволял нейтрализовать тяжелый танк с расстояния более километра, а с двадцати метров и вообще превратить его в лужу металла. Но это был не последний подарок Ахана. Следующее зерно несло в себе большой грузовик-рефрижератор.

Милада истошно завизжала и кинулась, как заяц, в сторону. Земфира опустила бинокль и тоже отступила. Зерно начало разворачиваться, еще не долетев до земли, и прямо над беглецами.

Длинный металлический кузов, восемь мощных колес – они были такие новенькие, что елочку на протекторах рассмотреть снизу можно, – зеленая блестящая кабина.

Вероятно, прежде чем «негатив» охватил машину, рефрижератор несся на полной скорости по автобану где-нибудь на шоссе в другом конце галактики. Шофер скорее всего был пьян, поэтому-то он стал прорастать прямо в воздухе, не долетев до земли нескольких десятков метров.

Грузовик-рефрижератор с большой надписью на неизвестном языке, вероятно обозначающей ХОЛОД, и вращающимися колесами, грузовик, похожий на отполированную кость мамонта, появился в нужном месте в нужное время, точно минута в минуту, и был уже настоящим чудом. Филипп Костелюк хлопнул себя по карману. Пачка процессоров «ПТ» была на месте. Если все будет хорошо, можно запустить одноразовый хрономобиль.

МАШИНА ПОШЛА В ПРОШЛОЕ

Такого сева не случалось еще над Москвой. Большой сев превзошел все предыдущие атаки зерен. Тот день вошел в историю войны как один из самых, кровавых и самых плодородных. Наверху погибло более восьми тысяч солдат и офицеров. Несколько зерен, прорвав каменную крышу города, проросли прямо на улицах. Внизу, в городе, началась паника.

В течение только десяти минут из земной почвы проросли десятки новых городов, сотни тысяч архитектурных конструкций, сотни воплощенных технологически, отлитых в металле и высеченных в камне культурных единиц различных цивилизаций.

Солдаты умирали, не успевая понять, что происходит, умирали от удара золотой монетки в висок, от лучевых ожогов, захлебывались в жидких телах водных интеллектуалов, они гибли от приветственного слова пришельца, говорящего на частоте семь герц, и просто от сумасшествия. Сходили с ума и стреляли себе в голову.

По сути дела, в эти страшные минуты войска никого не уничтожали, кроме себя. Зерна выпали столь обильно, что на девяносто восемь процентов были нейтрализованы друг другом.

Но над снежным полем по-прежнему громыхали героические команды:

– Боевая готовность номер четыре! Нет… Отменить боевую готовность номер четыре… Боевая готовность номер три!

Семян было столько и прорастали они с такой скоростью, что уже и не понять, где защищающие планету войска, а где атакующие переселенцы. Всполохи, во много крат превосходящие вспышки самых ярких молний, слепили и сквозь специальные очки: В паузах между вспышками ясный солнечный день казался пасмурной ночью, а солнце – жалкой двадцативаттной лампочкой, покачивающейся на фоне голубой высокой двери.

Шум стоял такой, что сквозь грохот и свист ни одному слову не прорваться, и Филипп мог слышать чужие приказы только телепатически. Наверное, он один их и слышал. Приказы офицеров вряд ли доходили до слуха рядовых бойцов:

– Отменить боевую готовность номер три… Отменить боевую готовность номер два… Боевая готовность номер один. Ситуация Град!

Всего десять минут и пятьдесят три секунды продолжался сев, но показалось, что прошла не одна вечность. Вдруг стало тихо. Филипп снял очки, потому что сквозь защитные стекла вообще ничего было не разглядеть. Он искренне ужаснулся. На горизонте высилось несколько городов, хотя, наверное, это больше напоминало руины, а вокруг больше не было белого снега – вся палитра вывалилась и смешалась на гранитной кровле Москвы.

Рядом, упершись радиатором в синеватый сугроб, стоял грузовик-рефрижератор. Филипп распахнул зеленую дверцу и заглянул в кабину. Водитель был уже мертв, уткнулся головой в окровавленное стекло. Он, наверное, так ничего и не понял. Так и умер нетрезвым. Для него не было даже гигантского скачка в пространстве, наверное, ему показалось, что смерть наступила просто в результате аварии на дороге.

– Я сделаю машину времени, – сказал Филипп, мысленно собирая своих жен. Все они были живы, но улыбалась только одна Земфира.

– Поторопись, – сказала она и показала рукой на запад. – Его отбросило назад километров на шесть, но он опять приближается к нам.

– Кто он? – удивился Филипп, с интересом рассматривая панель управления грузовика. Панель почти ничем не отличалась от знакомой панели земной машины.

– Дурасов!

– Так он уцелел? Я не убил его?

– Ты еще убьешь его, – печально вздохнула Земфира.

– Когда?

Вдруг припомнив, что Земфира уже побывала в будущем и знает их судьбу, Филипп напряженно всматривался в свою первую жену.

– Не скоро. – Губы Земфиры хоть и шевелились, но голос звучал только телепатически. – Сначала он убьет тебя. А только после этого ты убьешь его.

– Разве это возможно?

– Это случится за счет парадокса времени! Но прошу тебя, Филипп, не думай сейчас об этом. – Женщина протянула руку и слегка подтолкнула своего мужа в сторону грузовика. – Тебе вообще не нужно думать об этом!

– Действительно, не время разгадывать женские загадки, – согласился Филипп. – Но позже ты должна мне все рассказать. Я не понимаю, каким это образом сначала он убьет меня, а потом я убью его?!

Женщина кивнула покорно, и Филипп, сразу позабыв об этом разговоре, взялся за дело. Несмотря на падение с высоты нескольких метров, грузовик-рефрижератор почти не пострадал, и все могло получиться.

В бинокль уже можно было легко разглядеть бывшего следователя. Он сидел в легком бронетранспортере. Люк распахнут. Красно-желтая шапочка на голове полковника отливает металлом в солнечных лучах.

За транспортером следовали новенькие танки. Вряд ли эти серебристые машины пережили большой сев, по всей вероятности, их по приказу Дура– сова только минуту назад подняли на лифтах.

– Там человек по десять на броне сидит, – сказала Земфира, поворачивая бинокль. Ты смотри, и с севера тоже идут. – Она отняла окуляры от глаз и посмотрела на мужа. – Филипп, ты сумеешь быстро переоборудовать машину?


– Да. – В этот момент Филипп как раз занимался двигателем, он держал в зубах только что распечатанный процессор «ПТ» и членораздельно ответить не мог.

– Мы полетим в будущее? – испуганно спросила Жанна. Она так и прижимала к груди коробку с фарфоровой тарелкой.

– В прошлое, – процедил Филипп, не выпуская из зубов карту процессора. – В будущем нет ничего хорошего. Машина мощная, позволяет и назад… Мне нужно еще минут пятнадцать.

Сквозь ветровое стекло он заметил, как Ариса отошла от машины на несколько шагов и, вырыв себе небольшой окопчик, пристроила лучевой облитератор к брустверу. Она ничего не говорила, движения ее были точны и спокойны.

Милада некоторое время смотрела на часы, потом протянула руку и неуверенно попросила пистолет. Филипп не дал. В обойме оставалось всего два патрона.

– Полезай-ка лучше в кузов, – сказал он, наконец втыкая процессор. – Все полезайте в кузов, я почти закончил.

Наверное, он, увлеченный работой, не проконтролировал свою мысль, и ее опять уловил противник. Филипп услышал, как скрипнули зубы полковника Дурасова, и тут же раздался приказ:

– Огонь из всех стволов!

– Всем в кузов, – сказал Филипп, вытирая ладони ветошью. – Кажется, можно отправляться. – Он протянул руку, помогая забраться внутрь машины напуганной Жанне. – Куда предпочитаем, мадам, в какой век? В девятнадцатый? Может быть, в семнадцатый? Я слышал, что особенно хороший климат там как раз во второй половине.

Но он не договорил. Пуля угодила в грудь Жанны. Другая пуля превратила ветровое стекло в сверкающую паутину. Жанна охнула и повалилась на спину. Зашипел отчетливо луч в руках Арисы. Даже сквозь стеклянную паутину хорошо было видно, как один за другим рассыпаются атакующие танки.

– Ариса, в машину! – крикнула Земфира. – Быстрее. Мы отправляемся!

Пуля, выпущенная с большого расстояния, была на излете и не могла никого убить. Но она угодила точно в середину картонной коробки. Уже собираясь опуститься на водительское место, Филипп Костелюк понял: драгоценную тарелку с формулой раздробило на осколки и разметало во все стороны. Жанна, ничего не понимая, вытирала свои окровавленные ладони о шубу. От нее не было толку.

Хватило только короткого взгляда, чтобы Земфира поняла, что произошло. Филипп быстрыми движениями готовил машину к старту, а три женщины ползали в снегу под пулями, собирая осколки. Уже Запуская двигатель, Филипп Костелюк увидел, как Ариса прячет треугольный осколок в свой мешочек на груди. Она показала находку, блеснув глазами. На осколке ясно была видна грудь пастушки, украшенная медальоном с формулой.

– Филипп Аристархович, сдавайтесь! – зашумел мегафон. – Я обещаю, если вы сдадитесь добром, то жизнь ваших жен гарантирована! Вы окружены!

– Ох, как ты мне надоел!

Земфира последней забралась в машину и захлопнула дверцу. Нога Филиппа мягко надавила педаль. Жанна вскрикнула и вдруг спросила совершенно спокойным голосом:

– Я буду падать лицом в снег?

Но никто не ответил ей. Машина плавно снялась с конкретной временной точки и пошла в прошлое. За стеклянными трещинами ветрового стекла можно было различить блестящие на солнце бегущие танки. Танки замерли. Их стволы вздрогнули, втягивая только что выпущенные снаряды, и гусеницы закрутились назад. Голос Дурасова, усиленный мегафоном, насмешил Филиппа:

– …ынежурко… ыв… анаворитнараг… неж… хи– шав нзиж…

Голос звучал наоборот. Круг сомкнулся. Солнце сверкнуло на зеленом капоте рефрижератора и одним легким движением закатилось на западе. Машина пошла в прошлое.

ЕЩЕ ОДНА ОШИБКА

Глаза первой жены Филиппа устало сомкнулись, бинокль упал на пол кабины.

Жанна, широко раскрывая рот, беззвучно кричала. Какие все-таки у нее были красивые зубки – прямо двойное ожерелье из жемчуга! Милада дрожала, она единственная из всех оказалась в кузове, она подпрыгивала от холода за толстым заиндевелым стеклом, пританцовывала, выбрасывая большие струи пара изо рта.

Когда Филипп Костелюк отпустил рычаг давления, крепкая рука Арисы сдавилась в кулачок. Внутри кулака был черный мешочек. Внутри мешочка не прижившееся семечко – мать девушки, которую она поклялась охранять всю свою жизнь, – и кусочек фарфоровой тарелки с формулой, которая могла продлить жизнь всего человечества.

Все приготовились к долгому путешествию, но в субъективном времени беглецов движение в прошлое продолжалось лишь какие-то две-три секунды. Солнце скользнуло за черный край на западе, машину тряхнуло, и она врезалась в снег. Филипп ударился грудью о руль и выругался.

Грузовик медленно заваливался на левый бок. Звука мотора не было. Филипп глянул на измеритель топлива. Стрелочка на нуле. Это было странно, только что измеритель показывал полный бак.

– Где мы? – Первой подала голос напуганная Жанна. – Это семнадцатый век?

Вокруг было темно. Вокруг сияли звезды и расстилалась во все стороны неприятно знакомая снежная пустыня.

– Может, и семнадцатый. – Филипп Костелюк на всякий случай вытащил пистолет и спрыгнул в снег. – А может, и еще какой.

Как опытный водитель, он хорошо понимал, что весовые балансы в машине отсутствуют. Филипп не без основания рассчитывал на тяжесть самого кузова, но о каких бы то ни было навигационных приборах в этих обстоятельствах не могло быть и речи. Он пошутил, когда говорил о выборе века. В данных обстоятельствах он мог выбрать только направление, а куда занесет машину кривая темпорального поля, созданного бензиновым движком, только Ахану известно.

Вызывало подозрение то краткое время, что машина пребывала в движении. Обнаружив большую желтую лужу под пробитым пулей бензобаком, Филипп Костелюк понял, что движение назад прекратилось вместе с работой двигателя, а двигатель заглох через три секунды после начала работы.

Со скрипом грузовик продолжал наклоняться влево. В небе мелькнула белая полосочка, за ней еще одна. Филипп задрал голову. Оба зерна упали где-то километрах в двадцати на северо-востоке.

В снежной легкой дымке он явственно различил два существа, на таком расстоянии они не производили особого впечатления: металлическая муха, с головой в виде длинного иглообразного жала, и оранжевая бабочка. Филипп даже протер снегом глаза. Он уже видел этот поединок. Только в прошлый раз он находился совсем рядом. Тут не перепутаешь: у бабочки между крыльями вместо обычного тела извивалось синее тело женщины, а волосы были растянуты струнами, и каждый взмах сопровождается будто далеким аккордом.

– Можно выйти? – спросила Милада. У бедняги зуб на зуб не попадал, когда она спрыгнула в снег и встала рядом с мужем. – Куда это мы действительно попали? – сказала она с сомнением. – Знакомое вроде место!

Филипп Костелюк молчал несколько часов. Он сидел в кузове и одну за другой курил чужие слабенькие сигареты, найденные в бардачке. Там же в бардачке нашлась и початая бутылка спиртного, но, подавив в себе острое желание греха, он просто вручил фляжку Миладе и велел раздеться догола и растереться.

Когда на востоке заиграла новая заря, он вышел из машины, постелил коврик, встал лицом на запад и помолился. Ситуация была ужасная. Они попали в прошлое, но, судя по всему, это было слишком близкое прошлое, машина вернула их назад всего лишь на несколько дней. Вокруг была снежная пустыня. Внизу в городе его разыскивал патруль, а через несколько дней все должно было повториться: сперва операция зачистки, а потом большой сев. Удастся ли пережить это испытание еще раз?

Солнце еще висело над горизонтом, а Филипп Костелюк уже пригнал помятый бронетранспортер. Когда он высунулся из люка, Милада совершенно нагая стояла на снегу, а Земфира и Ариса, набирая полные ладони спиртного, растирали ее тело. Милада блаженно улыбалась, так блаженно могут улыбаться только сумасшедшие.

«Какие у меня нежные, послушные жены, – умилился Филипп. – Все плохо у меня в жизни, кроме жен! Я должен заботиться о них! Пусть человечество погибнет. Но я должен сохранить свою семью!»

* * *

Восемь часов без остановки гнал он машину по снежному полю. Нужно было выйти за пределы большого сева и как можно дальше оторваться от возможной погони. Но бак опустел, и Филипп был вынужден вывести своих жен из машины. При неработающем двигателе бронетранспортер мгновенно превращался в металлический морозильник.

Напрасно, встав на крышу машины и вооружившись биноклем, он осматривал бескрайние снежные просторы. Он рассчитывал найти здесь какой-то другой транспорт, но наверное, желая уйти подальше, вообще выскочил из зоны сева. Вокруг не было ничего. Только сверкающий снег.

– Нельзя стоять! – сказала Земфира. – Нужно идти! Иначе мы замерзнем.

Ариса безмолвно закинула на плечо свой трофей – лучевой облитератор, вместо ремня она приделала к страшному оружию двухцветную шелковую ленту. Жанна слабо всхлипнула и потерла кулачком глаза.

– Я вот что думаю, – сказала Милада. – Ты послушай, пупсик, послушай. Ты должен определить, в какую сторону нам теперь лучше… – Все жены повернулись к нему с надеждой. – Ты послушай!

Вокруг звенела снежная тишина. Филипп напрягся, но от холода и жажды не мог сосредоточиться. Он зачерпнул в ладони снег, омыл лицо и мысленно осмотрел ближайшие пространства. Он достаточно, ясно услышал город, город лежал на большом расстоянии позади и внизу, но ни слева, ни справа не было ничего. Первые голоса возникали только почти на грани слышимости, и там говорили не по-русски. Какие-то незнакомые восточные языки.

Впереди же, километрах в сорока, неприятно грохотали взрывы.

– Придется идти вперед! – сказал Филипп. – Но там бой!

И вдруг он уловил нечто совсем близкое. Но это нечто было совсем странно. То ли речь, то ли запах. Но Филипп ясно понял одно: если говорили, то говорили о горячей пище, если пахло, то пахло чем-то похожим на жареную баранью ногу. Он сосредоточил все свое внимание и определил источник. Тот оказался всего лишь в двух километрах к югу. Он опять взял бинокль и теперь уже направил окуляры на конкретную точку.

Ничего. Только белый высокий холм, вокруг которого снег, может быть, блестел чуть сильнее, нежели в других местах, и на самой верхушке холма что-то маленькое, круглое, металлическое. Опять прислушался, и опять не совсем понял смысл полученной информации. То ли мужчина излучал сильное сексуальное желание, то ли пахло женскими духами.

Когда маленькая группа беглецов прошла уже половину расстояния, холмик вздрогнул и частично осыпался. Среди снега возникла розовая человеческая фигура. Человек сидел прямо в воздухе, ни на что не опираясь, в полуметре от снежной поверхности. Филипп Костелюк тряхнул головой, видение пропало. Из белизны торчало нечто, напоминающее жирную сигару. Сигара была подожжена, и ее красный кончик слегка дымился.

– Стойте! – сказала Милада и, раскинув руки, остановила одновременно всех. – Вы просто не понимаете, что это. Вы жили в другом столетии. Тогда это выглядело иначе!

– Я понимаю! – сказала Жанна. – Это похоже на маленький патрульный катер. На таком мой дедушка контрабандистов ловил! Там должны быть нормальные люди. Космонавты ни за что не станут помогать карателям. Там должен быть офицер связи. Я хочу в последний раз поговорить с мамой, хотя бы по радио.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю