Текст книги "Шериф и его кот (СИ)"

Автор книги: Александр Башибузук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

Я спрятал письмо в карман и отдал команду выдвигаться.

Как нельзя кстати, примчался мальчишка и притащил свежую сводку по местонахождению незваных гостей. Билли Брозиус по прозвищу «Курчавый» как раз направился в бордель, принадлежащий одной из матерей моих детей, то есть, мисс Морган.

Когда проходили мимо офиса, я довольно улыбнулся. Малыш Болтон выполнил приказ просто досконально. Возле крыльца стояла школьная доска с начертанным на ней аккуратным почерком списком упокоенных, а сами трупы лежали в рядок рядом. И их уже было почему-то пять.

– Один – мистер Холлидей, трое – на заставе. Откуда пятый? – я провёл взглядом по полосе крови, ведущей в офис.

– Это я, шериф Вайт… – Малыш скромно потупился. – Я разбирал розыскные объявления, а он заскочил с дробовиком. Пришлось успокоить…

– У вас отличные помощники, мистер Вайт, – Холлидей пожал руку Малышу. – Для меня честь работать с вами.

Болтон от счастья чуть в обморок не хлопнулся. Пришлось для приведения в чувство показать ему кулак.

Метров за сто до борделя, я начал инструктаж.

– Джентльмены, очень желательно взять языка…

– Языка? – удивленно вздернул бровь Хикок. – Вы предлагаете вырезать Билли язык? Не то, чтобы я был против, но, сами понимаете, после этого ничего нам не скажет…

– Взять языка, – я улыбнулся. – Это значит, взять кого-либо живым, чтобы тот всласть болтал языком на допросе.

– Отличное выражение! – оба стрелка дружно одобрили оборот речи. – Кратко и доходчиво!

Мы обсудили примерный план захвата, но, чёрт побери, как это частенько у меня получается, планы мигом полетели под хвост кобыле. Твою мать, такое чувство, что меня сглазил какой-то грёбаный краснозадый шаман. Что не задумывай – всё накроется медным тазом.

В общем, вместо словоохотливого персонажа нам в плен достался ещё тёплый изуродованный труп.

Курчавый Билли в чём мать родила лежал, распростёршись на полу полностью залитой кровью комнаты.

В паху у него торчали здоровенные ножницы, в груди трёхгранная длинная спица, а голова выглядела так, словно по ней промчался табун бизонов.

– Молотом били? – удивлённо поинтересовался Док Холлидей.

– Нет, кочергой… – Сладкая Аннеке, миниатюрная и красивая как фарфоровая куколка девушка кокетливо потупилась. В своём заляпанном алыми пятнами бюстье и панталонах, она выглядела точь-в-точь, как молоденькая вампирица после трапезы.

Мэрилин, помощница Бель сплюнула на труп и начала рассказывать.

– Этот засранец взял Аннеке, начал её расспрашивать про вас, мистер Вайт. Мол, где ночует, в какой салун ходит и всё такое. Аннеке выскользнула, мол, надо в сортир, предупредила нас, а мы решили взять его в плен. А чего он расспрашивает, ублюдок? Ну… слегка перестарались… Там это… все его деньги и оружие на месте, клянусь своей лохматкой, ни цента не взяли. Вы уж извините, мистер Вайт, что так получилось…

– А вот его часы… – Аннеке протянула мне луковицу на цепочке. – Я случайно спёрла, правда…

Очень ожидаемо никаких улик против братьев Уолкеров при Брозиусе не оказалось.

Я вздохнул и простил девочек. В самом деле, ведь старались, умнички.

Таким образом, количество трупов возле офиса увеличилось до шести. А на моём счету так и остался большой жирный ноль.

Впрочем, я не стал горевать и решил заняться Дьяконом Джимом, то есть Джимом «Убивающим» Миллером. И его ребятами.

Глава 22

«Как ни крути, самое лучшее средство от нервных потрясений – это алкоголь. Вот только есть очень реальный шанс быстро спиться, потому что грёбаный Дикий Запад – это одно сплошное нервное потрясение…»

Бенджамин «Док» Вайт.

– Они не сохранили завета Божия и отреклись ходить в законе Его-о-о-о!!! – преподобный Иосиф нырнул за кафедру, вынырнул, судорожно глотнул и с просветлённой рожей взревел глубоким басом: – Забыли дела Его и чудеса, которые… – священник опять наведался под кафедру и снова взвыл, теперь уже дискантом, – о-о-он явил ии-и-им!!!

Толпа горожан немедленно подхватила:

– Забыли дела Его и чудеса, которые он явил им-м-м!!!

Преподобный Иосиф так рьяно духовно окормлял свою паству, что я стал опасаться, как бы горожане к исходу проповеди не стали поголовно религиозными фанатиками.

– Отличный у вас священник… – Дикий Билл одобрительно кивнул. – Но почему он постоянно заглядывает к себе под эту… как там её…

– Кафедру, – подсказал Док Холлидей. – Эта штука называется кафедра. Действительно, почему? Я подозреваю, что он забыл текст Святого Писания и освежает память по книге.

– Я подозреваю, что у преподобного там стоит бутыль виски… – глубокомысленно заметил я. – И он освежает не память, а свой желудок….

Док и Билл дружно заржали.

Я тоже хохотнул, развернулся и пошёл к своему офису, по пути бросив Дункану Макгвайру.

– Снимай посты, и валите все дружно в салун Блюхера. Чтобы ни одного помощника на улице не было. Гульните там славно и шумно, главное, шумно. Пускай все знают, что вы отмечаете победу. Старику Вилли скажи, чтобы открыл вам счёт. Завтра я его оплачу.

– Бен? – шотландец остановился и недоуменно на меня уставился. – Какая победа? Миллер с ребятами ещё в городе. А ты с нами будешь?

– И не забывайте всем рассказывать, что грёбаный шериф с вами не пожелал пить и пьянствует со своими новыми дружками в офисе, – невозмутимо продолжил я.

– Шериф… – Дункан нахмурился. – Так Джим Миллер сразу же к вам сунется. А с ним четыре говнюка и эти говнюки совсем не похожи на монашек. Поверь, я знаю, о чём говорю.

Я про себя ругнулся, вот всем хорош скотт, кроме того, что с соображалкой у него не совсем ладно.

– И хорошо, что сунется.

– А! Понял… – Макгвайр хлопнул себя по лбу.

– Молодец. Дуй в салун, но сначала пришли ко мне Давида Крауча, Ленни Фарелла и Сэмми Питкина. И пусть свои карабины с собой прихватят.

– Я здесь, шериф! – Сэмми вынырнул из-за спины Хикока. – И карабин при мне, – парень продемонстрировал новенький «Винчестер»

– Молодец, что здесь… – я обернулся к Фареллу. – Сделай так, чтобы кто-нибудь из твоих пацанов, сообщил Дьякону Джиму Миллеру, что шериф бухой в сиську пьянствует с такими же бухими товарищами у себя в офисе. И ещё с парочкой шлюх. А остальные – в салуне. И пусть не забудет напомнить, что посты на въезде и выезде из города – пустые. Понял?

– Шериф! – Питкин откозырял и сорвался с места, но я его успел поймать за рукав.

– Да стой же ты. Главное – пусть пацаны следят за конюшней при отеле. Как Дьякон с дружками начнут седлать лошадей – пусть пулей летят ко мне. Вот теперь всё.

Раздав указания, я пошёл к офису.

– Хороший план, Бенджамин… – Хикок подкрутил свой ус. – Засранцы обязательно клюнут. Но как по мне, проще было бы наведаться самим прямо к говнюкам.

– Да, было бы проще, Билл, – хмыкнул Док Холлидей. – Но у нас нечего предъявить Дьякону и его парням, а Бенджамин старается соблюдать закон. Так они сами нападут – и получат сполна. Закон будет соблюден. С Миллером четверо ребят – нас будет тоже пятеро. Хороший расклад.

– Пятеро? – удивился Дикий Билл. – Ты шлюх тоже посчитал?

– Бен, вызвал ещё пару парней, – напомнил Док.

– А-а-а, понял… – Хикок хохотнул. – А я уже рассчитывал повоевать вместе со шлюшками. Ну а что, Курчавого они славно выпотрошили. Прямо свирепые пумы, а не проститутки…

К тому времени, как мы добрались до офиса, примчались вызванные помощники.

– Ты, лезь на крышу… – я подвёл Давида к бакалейной лавке напротив офиса. – Затаись и жди. Стрелять начинай только тогда, когда парни Джима Миллера откроют огонь. Но самого Дьякона не убивай, постарайся только подранить.

– Будет сделано, шериф, – парень ловко подпрыгнул, ухватился за край крыши и как обезьяна скользнул наверх.

– Теперь ты… – я провёл взглядом по улице и повёл Ленни Фарелла, самого лучшего стрелка среди своих помощников, уже к табачной лавке. – Лезь, давай, что делать, ты уже слышал.

Ленни, неказистый толстый увалень, попробовал дотянуться рукой до крыши, обернулся к нам и состроил жалобную рожу на своей добродушной физиономии.

– Шериф…

Пришлось помогать парню, но как только мы его запихнули на крышу, толстяк съехал вниз, попутно содрав целый ряд деревянной дранки.

– Я из тебя жирок вытоплю, нахрен… – я отвесил парню подзатыльник и ткнул пальцем в лопухи между домами. – Прячься здесь. И не дай Господь, хоть раз промажешь! Порву задницу на британский флаг.

– Это как, шериф? – Ленни испуганно заморгал.

– Вот так, сынок… – Хикок свирепо ощерился и наглядно показал руками, как рвут задницу на британский флаг.

– Не промажу, клянусь… – парень рухнул на колени и смешно вертя толстой задницей торопливо полез в лопухи. – Клянусь, шериф…

Я отошёл в сторонку, убедился, что стрелков с улицы не видно, а потом принялся зажигать керосиновые фонари на лавках. Темно как в жопе у негра, простите, как в прямой кишке у афроамериканца, так что немного освещения на месте действия не помешает. Вот… теперь самое главное, чтобы Дьякон с ребятами клюнули. Конечно, как предлагал Хикок, проще и эффективней самому наведаться к говнюкам, но закон есть закон! Стоп… это я сказал? Н-да, профессиональная деформация налицо. Твою мать, да что это так воняет?

Моё решение с трупами, выглядело очень эффектно, но довольно непрактично, горожане прониклись до глубины души, однако, дохлые лиходеи очень быстро протухли на жаре и начали немилосердно смердеть. Вдобавок, Болтон едва успевал отгонять от дохлятины собак. Пришлось наглядное пособие убрать, но всё равно с них успело порядочно натечь всякой дряни, а известь, которой я призвал залить место помогала очень слабо.

Впрочем, я уже давно привык, что Дикий Запад по большей части смердит как скотомогильник и выбросил лишнее из головы.

Закончив фонарями, мы приступили к следующему акту постановки – собственно, к пьянке. Но для начала, я установил стол со стульями, так, чтобы мы не просматривались через окна.

Муся и Муна бухать с нами отказались и свалили в неизвестном направлении.

Едва мы пропустили по первой, как заявились приглашённые для достоверности шлюхи.

– Джентльмены, мы готовы для употребления!!! – питомицы Бель – Сладкая Аннеке и Матильда Глубокая Расщелина присели в карикатурных глумливых реверансах.

Дело пошло ещё живее. Мы с Биллом и Джоном прикладывались к пойлу весьма умеренно, но девочки с пониженной социальной ответственностью мигом надрались и теперь офис можно было запросто перепутать с каким-нибудь борделем.

– Я коровушку доила и попала под быка… – Матильда с Аннеке взобрались на стол и, дрыгая на манер канкана ногами, горланили похабные частушки. – Что же это за корова, слишком сиська велика, йе-х-ех-ех!!!

– Хорошо тут у вас, – Хикок в такт девкам дирижировал сигарой. – Я уже подумываю, не остаться ли мне здесь навсегда? Вот только закончу кое-какие делишки…

Док Холлидей молча бренчал на банджо, ну а я, изо всех сил изображая невозмутимость и спокойствие дымил сигарой.

– Ветер сильный дул вчера, а я милому дала… – девицы разошлись не на шутку. – А сегодня будет дуть, дам ещё кому-нибудь!..

Песенки удивительно смахивали на родные отечественные частушки, но я почти не обращал на это внимание.

– Да где же эти говнюки… – зло ругнулся и щёлкнул крышкой часов. – Твою кобылу, уже почти полночь…

Но ровно в двенадцать в офис ворвался запыхавшийся мальчишка.

– Седлают!!! – смешно выпучив глаза, доложился он. – Седлают, мистер Вайт.

От избытка чувств, я вручил ему пятидесятицентовик и отправил восвояси.

Док Холлидей и Хикок подхватили свои карабины и устроились под окнами.

– В чём дело, мальчики? – Матильда и Аннеке насторожились. – Мы будем гулять или нет?

– Пляшите, мать вашу! – я погрозил девкам кулаком. – Живее. И погромче!

Послышался приближающийся стук копыт, а потом… потом так садануло, что окна вынесло вместе с рамами, а танцующих на столе девочек зашвырнуло в угол.

Меня здорово оглушило, а когда пришёл в себя, озадаченно уставился на ногу, валяющуюся рядом со мной. Человеческую ногу, оторванную чуть выше колена, в щегольском сапоге с вышивкой и тиснением. Причем сапог торчал в стремени, тоже оторванном.

Честно говоря, я сначала подумал, что в офис швырнули связку динамитных шашек, а когда выглянул в пролом, убедился, что догадка оказалась очень недалеко от истины.

Правда воронка почему-то дымилась прямо посередине улицы. Вокруг неё были разбросаны какие-то кровавые ошмётки и бились две изувеченные лошади. Остальных лошадей и тем более людей, не наблюдалось вообще.

– Что это было? – Док Холлидей ожесточённо хлопал себя ладонью по уху.

– Ебала я такие вечеринки… – тихо ругалась Сладкая Аннеке в углу. – Да чтобы я ещё раз связалась с нашим шерифом, да не в жисть…

– А я жопой чувствовала, что дело нечисто… – вторила ей Матильда.

Хикок просто приглушённо матерился.

– Ох, бля… – я встал, немного постоял, чтобы прошло головокружение, и поковылял на улицу.

По первым наблюдениям, рвануло не меньше пары килограмм динамита, а может ещё и больше. Потому что окна повышибало на всей улице, а в лавке напротив, вообще треснула передняя стенка.

Я обессилено ругнулся. Ну что тут скажешь. Такого варианта я не предусматривал от слова совсем. Хотя мог, грёбаный стратег. В наших местах динамита больше чем шлюх, индейцев, алкашей и китайцев вместе взятых. Шахты кругом, просто протяни руку и возьми.

– Ую-лю-люлю!!! – из-за переулка вдруг с воплями вынеслась орда китайцев с разным дрекольем в руках.

Добежав до нас, они остановились и принялись растерянно переглядываться.

– Свободны… – я махнул азиатам рукой. – Ложная тревога.

– Какия ложиная теревога, шерифа? – вежливо поинтересовался ближний ко мне китаец. – Что наша китаиса делати, кого резати?

– Нахрен пошли! – рыкнул я.

– Наша поняла, наша поняла, нахрена адреса наша занает… – китайские товарищи дружно убрались в проулок.

– Давид, Ленни!!! – я провёл взглядом по домикам и снова заорал. – Где вы, мать вашу, говнюки сраные?

Давид пришёл сам, как выяснилось, взрывной волной парнишку закинуло за дровяной сарай во дворике лавки. К счастью, парень особо не пострадал, но ничего вразумительно пояснить он не смог.

– Не знаю, шериф… – полукровка ошарашенно мотал головой. – Видел, как один из них чиркнул спичкой. Я прицелился, а потом бабах и всё…

– Поджигали фитиль, – сделал вывод Хикок. – А то, что ёбнуло в руках – так это не удивительно.

– Мне кажется, – заметил Холлидей, – что сначала был выстрел.

– Да какой там выстрел, просто рвануло в руках, да и всё…

Стрелки заспорили, но я не стал их разнимать и поплёлся искать Ленни Фарелла.

Помощник нашёлся возле сортира, в метрах пяти от позиции.

Быстро осмотрев парня, я сделал вывод, что он цел, но находится в банальном обмороке.

Звонкая затрещина быстро привела паренька в чувство.

– Я не хотел, шериф!!! – едва открыв глаза, торопливо зашептал он. – Не надо мне задницу рвать, пожалуйста.

– Что не хотел? – я сковырнул с фляги колпачок и сунул её ему в руки.

– Не хотел… – Ленни хлебнул, закашлялся и просипел, широко разводя руками. – Ну… чтобы бум! Чтобы так пиздануло.

– Подробней, сынок.

– Ну…

– Подковы, гну. Напомнить про жопу?

– Простите, шериф. Ну… я увидел, как один из них чиркнул спичкой, а потом стал раскручивать на верёвке что-то с горящим фитилем. Ну… – Фарелл повинно опустил голову, – я и выстрелил. Оно и ёбнуло…

– Святой Иисус… – ахнул Хикок. – Парень в темноте попал прямо в связку динамита…

– А куда ты стрелял? – Холлидей присел рядом с Ленни.

– Ну, в эту штуку, что с фитилём… – опасливо косясь на меня, признался Фарелл. – Я могу…

Я просто покачал головой и приобнял паренька.

Ну что тут скажешь…

Таким образом, упокоенных говнюков стало двенадцать. И я по-прежнему не открыл свой счёт. Вот только уложить их трупы для демонстрации возле офиса уже не представлялось возможным в виду некоторой фрагментации вышеупомянутых. Да и саму доску со списком разломало нахрен.

Потом пришлось утихомиривать горожан и владельцев пострадавшей собственности, но с этим я справился быстро и решил категорически нажраться.

Как ни крути, самое лучшее средство от нервных потрясений – это алкоголь. Вот только есть очень реальный шанс быстро спиться, потому что грёбаный Дикий Запад – это одно сплошное нервное потрясение.

Док Холлидей и Дикий Билл Хикок с моим желанием единодушно согласились, и мы направились в ближайшее питейное заведение, то есть в салун старины Блюхера. По пути к нам присоединились Мусий и Муна. Война войной, а салуны мои пушистики просто обожают.

Дочь хозяина быстро притащила в приватный кабинет сковороду жареных сосисок, а сам Вилли, бутылку настоянной на анисе водки, производства моей винокурни.

Я наколол пару сосисок на вилку, раздал их котанам, а потом взялся за бутылку.

– Как говорится, чтобы не последняя!

– Ваши тосты надо записывать, Бенджамин, – Хикок провёл стаканчиком под носом. – О! Новый сорт? Приятно пахнет…

– Обычная водка… – я тоже взял стакан, но его, совершенно неожиданно, выбил из моих рук Мусечка. И принялся истошно орать на пару с рысихой.

– Тоже хотят, – хохотнул Дикий Билл. – Налейте, Бенджамин.

Мусий хладнокровно понюхал лужицу и брезгливо фыркнул.

– А по морде? – я уже совсем собрался приструнить вконец охреневшего котяру, но тут, опять же неожиданно, понял, что водка сильно пахнет… не анисом, а пахнет миндалем.

Схватил бутылку, глянул на свет и заорал стрелкам.

– Не пейте!

На донышке чётко просматривались ещё не растворившиеся маленькие прозрачные кристаллики.

– Что такое? – Док Холлидей понюхал свой стакан, поднял на меня глаза и тихо поинтересовался. – Пахнет миндалем. Цианид?

Я кивнул и потащил из кобуры револьвер.

– Как-то мне уже не очень хочется оставаться в это сраном городишке… – Хикок сплюнул. – Одно дело умереть от пули, а совсем другое выблевать из себя все кишки.

– Что-то ещё, джентльмены? – в этот момент в кабинет заглянул Блюхер.

– Иди сюда, Вилли… – я поманил хозяина, потом налил в стакан водки и подвинул его к нему. – Выпей за наше здоровье.

– Почему, не выпить с такими людьми? – Вилли солидно оправил усы и взял стаканчик. – Прозит, как говорят у нас в Мекленбурге!

Я сразу понял, что старик здесь ни причём и едва успел выбить стакан из его руки.

– Шериф?

– Водка отравлена.

– Что? – Блюхер недоуменно на меня уставился. – Я вас уважаю, шериф, но вы несёте какую-то срань.

– Я не шучу, Вилли. Кристаллы цианида ещё не растворились, значит его подсыпали совсем недавно, а ты принёс открытую бутылку. Кто сорвал с неё сургуч? Советую напрячь память.

Хозяин салуна мертвенно побледнел и тихо выдавил из себя.

– Мистер Вайт… шериф… это я сделал…

Я встал и подошёл к нему.

– Не ври Вилли, если бы ты отравил водку, ты не стал бы её пить.

Старик мотнул головой.

– Нет, мистер Вайт. Это я сделал…

Я вдруг догадался, кого Блюхер так старательно может выгораживать.

– Грета сорвала сургуч? Так…

Вилли смолчал.

Через пару минут Дикий Билл и Док Холлидей притащили дочь хозяина салуна, глухонемую Грету. Глухонемую и почти полностью полоумную.

Через Вилли удалось выяснить, что цианид две недели назад ей передал её жених, чтобы отравить меня. Взамен он пообещал на ней жениться и увезти в Нью-Йорк.

Личность таинственного жениха, которого не знал даже её отец, выяснить так и не удалось. Грета, похоже, тоже сама не очень понимала, кто это такой. И вообще, считала женихами всех, кто ей хоть раз улыбнулся.

На этом расследование окончательно зашло в тупик.

Глава 23

«Кривые ноги, наличие усов и шестизарядника на поясе, ни разу не примета на Диком Западе. Тут у каждого второго засранца, мать их так, усы, ствол и кривые ноги…»

Бенджамин «Док» Вайт.

– Принимайте эти порошки по утрам после еды, миссис О`Лири и, с божьей помощью, мы справимся с вашими суставами…

– Я перестала надеяться на этого джентльмена… – сухенькая старушка в старомодном капоре, сердито фыркнула и ткнула скрюченным от подагры пальцем в потолок, – ещё после того, как он забрал моего первого мужа. Ох и идиотом же был Джонни. Впрочем, второй и третий были такими же тупыми говнюками. За четвёртого даже говорить не буду, этот придурок вечно путал свою шляпу с кастрюлей.

Сестра Коранфила тихо хрюкнула и зажала себе рот, чтобы не расхохотаться.

Я тоже улыбнулся и поинтересовался у старушки.

– И сколько же у вас было мужей, миссис О`Лири?

– Сколько? – вдова озадаченно оттопырила губу. – А я их что, считала? Вроде пять. Или шесть? Точно шесть, если учитывать нынешнего дурачка Абессалома. Охо-хо, совсем стала на голову слаба. Ну я пошла, мистер Вайт, дай вам Господь долгой жизни…

Вдова, подпирая себя в поясницу рукой и страдальчески покряхтывая потащилась на выход.

Я откинулся на спинку стула и начал набивать трубку табаком. На следующий день после аннигиляции Дьякона Джима с его ребятами, я счёл, что слишком увлёкся обязанностями шерифа и объявил приём в клинике. Всё же я не только шериф, но ещё и доктор. А личному составу дал денёк на отдых. Впрочем, некоторые меры предосторожности всё-таки предпринял.

На входе вдруг бабахнул выстрел, а следом сразу второй.

Из подсобки вылетели с шестизарядниками доктора Беркович и Тернер. Сестра Коранфила тоже выхватила из-под стола лупару.

Я уже было подумал, что в город пожаловала очередная банда, но в действительности всё оказалось гораздо проще и забавней.

– У этого сраного ублюдка торчал дробовик из-под куртки… – миссис О`Лири, держа древний капсюльный Ремингтон стволом к верху, пнула распластавшегося на земле бородатого мужика. – Я сразу и поняла, что засранец сюда не за пилюлями наведался…

Док Холлидей и Дикий Билл, тоже выскочившие из клиники уважительно поклонились вдове.

«Засранец» не подавал никаких признаков жизни, что особо не удивляло, учитывая разваленную пулями башку. Мягкая свинцовая пуля калибром примерно в одиннадцать миллиметров на таком расстоянии творит с черепной коробкой просто ужасные вещи.

«Таким образом, счёт стал уже тринадцать – ноль, в нашу пользу. А я опять остался без трофейного скальпа… – мысленно прокомментировал я сценку. – Интересно, я хоть одного претендента на мою голову завалю? А с другой стороны – все, что не делается – делается к лучшему. Мне хватит и собственного кладбища…»

– Ну, я пошла, мистер Вайт? – Вдова сняла поводья своей лошадки с коновязи, лихо вскочила в седло, пришпорила кобылу и уже на ходу прокричала: – Дайте знать, если за этого говнюка мне что-нибудь положено…

Все присутствующие уже не скрываясь заржали, а я только покачал головой. Дикий Запад, что с него возьмёшь. Впрочем, миссис О`Лири скорее исключение, чем правило, у большинства вдов в городе даже лошадей нет.

Приём продолжился, а ближе к обеду, в кабинете появился Вилли Блюхер.

– Мистер Вайт… – старик снял шляпу и нерешительно замер на пороге.

– Мистер Блюхер? Вас что-то беспокоит?

Во вчерашней истории с отравлением я его не винил, да и Грету, честно говоря, тоже. Что с неё возьмёшь?

– Нет, мистер Вайт… – старик вздохнул. – Я пришёл попрощаться с вами. Не держите на нас зла.

– Что значит, попрощаться? А кто меня пивом будет поить? – я от неожиданности даже встал.

– Я продаю своё заведение и пивоварню мисс Морган… – Вилли пожал плечами. – Извините, но после случившегося, я не смогу больше жить в этом городе.

– Да что за ерунда… – я взял старика за локоть и подвёл к креслу. – Присаживайтесь, мистер Блюхер. Для начала спокойно поговорим, а потом уже будете решать. Я ни в чём не виню ни вас ни вашу дочь. Насколько мне известно, никто в городе ничего не знает. И не узнает, я гарантирую.

– Дело не в этом, мистер Ват… – Блюхер покачал головой. – Просто… просто я боюсь за Грету. Господь уберёг на этот раз, но если она ещё раз сотворит что-нибудь подобное? Что делать тогда? Запереть в четырёх стенах я её не смогу, а если что-то случится, грех ведь на меня с женой падёт. Поэтому мы решили с моей Гертрудой уехать к сыну в Юту. Там Грета будет под хорошим присмотром, да и нам спокойней.

– Мистер Блюхер, право, не стоит горячиться… – я запнулся и замолчал.

Да и что тут скажешь? По большому счёту, старик Вилли прав. Грета – слабое звено. Изолировать её не получится, а если оставить всё как есть – один Маниту знает, что она может вытворить. А после того, как что-то случится, семье Блюхеров в Бьютте не жить. На Диком Западе ты хороший человек ровно до тех пор, пока тебя не назначат плохим. А плохой – почти синоним слова мёртвый. Нравы примитивные, хотя и честные.

– Всё решено, мистер Вайт… – Вилли ободряюще улыбнулся. – Не переживайте, я обучил Петера и Альфи, они справятся с пивом не хуже меня. Мисс Меллори хорошая хозяйка, заведение не пропадёт. Да и вы присмотрите. Только есть просьба, если можно, пусть салун так и останется салуном «Баварское пиво Вилли Блюхера». Мне будет приятно, когда люди будут меня вспоминать.

– Обещаю, Вилли.

– И ещё… – старик понизил голос. – Мы с женой долго пытались узнать от Греты, кто такой этот её жених. Но удалось выяснить только то, что он маленького роста… – Блюхер чиркнул себя рукой груди. – Вот такой. И ещё у него большой револьвер, большие усы, кривые ноги и, простите, здоровенный елдак. И он не из Бьютта или прибыл сюда недавно. Больше ничего.

– Спасибо… – я автоматически поблагодарил Блюхера, хотя его информация ничего толком не прояснила. Усатых коротышек с револьверами в городе полным-полно. Хотя… если подумать, тот урод, что зарезал адвоката тоже вроде был невысокого роста. Но и это ничего не даёт. Кривые ноги, наличие усов и шестизарядника на поясе, ни разу не примета на Диком Западе. Тут каждого второго, мать их так, усы, ствол и кривые ноги.

– Пожалуй, на этом всё… – старик неловко встал. – Если доведётся побывать в Солт-Лейк-Сити, заходите к нам. У сына там тоже пивоварня. И спасибо…

– За что?

– За то, что не убили нас… – старик развернулся и пошёл к двери.

Мне дико захотелось пальнуть ему в спину. Твою же мать, они меня что, совсем за изверга считают? Хотя да, идиотский вопрос. Конечно, считают.

После визита Блюхера, я принял ещё несколько пациентов, провёл осмотр в стационаре клиники и вернулся в свой кабинет, для того чтобы переодеться.

Снял халат, застегнул пуговицы на сюртуке, надел шляпу и вышел на улицу.

Никаких планов на сегодняшний день не было, и я решил проведать детишек, а точнее, пообщаться с их матерями.

Билл Хикок и Док Холлидей направились в салун, а Мусий и Муна, как только сообразили, что я еду на свидание с Бель и Пруденс, сразу же свалили в направлении леса. Как уже говорил, пушистики дико не любили свиданий с моим потомством.

Выехал на дорогу и бросил поводья – Жирик сам прекрасно знал путь к поместью Пруденс.

Сам просто отдыхал и пялился по сторонам, последние денёчки выдались довольно утомительными. Свежий воздух, горы, лес, ручейки, Монтана чертовски красивое место.

– Мистер Вайт!!! Я слышал, что вы славно надрали задницы ублюдкам! – Вилли Бахер стянул с головы шляпу и кинулся открывать ворота.

Я ему просто кивнул и проехал во двор. Отдал поводья и прошёл в дом.

– Как вы, мистер Вайт? – мисс Минипенни, наградила меня приветливой улыбкой. – Что-то вы выглядите уставшим. Сколько засранцев сегодня пристрелили?

– Ни одного, – честно признался я и сделал вид, что собираюсь приобнять гувернантку. – Адель, вы что, внезапно меня полюбили?

– Не внезапно, а после того, как вы продемонстрировали мне свою отличную задницу, мистер Вайт… – мисс Минипенни ловко ускользнула и присела в кокетливом книксене. – Но любовь не помешает мне пристрелить вас, если вы не перестанете меня лапать.

«Ты смотри, эта мымра ещё и шутить умеет…» – подумал я, улыбнулся британке и прошёл в кабинет.

Бель и Пруденс что-то подсчитывали, сидя за столом. Увидев, что я вошёл, они разом вскочили, кинулись ко мне.

– Бен, мы так скучали! – женщины повисли у меня на шее, причём каким-то загадочным образом умудрились не помешать друг другу.

Я притворно нахмурился и буркнул.

– Для начала кофе и сигару.

– Сейчас, сейчас… – матери моих детей развили бурную деятельность и уже через минуту, я сидел в кресле с чашечкой и дымил сигарой.

Бель и Пру устроились напротив и умильно на меня уставились.

Я чуть не поперхнулся.

– Что?

– Что не так? – Бель фыркнула. – Уже нельзя на отца своего ребёнка посмотреть?

– Ты несносен, – поддержала её Пруденс. – Мы беспокоились, всё-таки.

Я широко ухмыльнулся.

– Вот такими вы мне больше нравитесь. Ладно, рассказывайте. Как дети, как доходы, как вы?

– Значит, тебя интересует, как мы, в последнюю очередь? – язвительно поинтересовалась Бель. – Свинья ты, Бенджамин. Кстати, мы тут прикупили заведение мистера Блюхера.

– Знаю. Только не меняйте название салуна, старик Вилли просил. Впрочем, плевать, поступайте как знаете.

– С детьми всё нормально, – доложилась Пруденс. – Отчёт по прибыли получишь завтра. Свою долю – тоже. Доволен?

– Доволен, доволен.

– А как у тебя дела? Мы слышали, что ты завалил не меньше десятка мерзавцев. Или взорвал? Мы взрыв слышали. Расскажешь?

– Тринадцать, если точно, – я решил, что будет правильней ограничиться краткой версией событий. – И не я, но неважно.

– Скоро всё закончится, Бенджамин, – убеждённо заявила Пруденс. – Очень скоро. Потерпи немного.

Бель подтвердила слова подруги кивком.

– Хотелось бы верить… – спокойно ответил я.

Но сам верить даже не собирался. Ты смотри, провидицы нашлись. Всё, сука, только начинается. И не факт, что я всю эту хрень переживу.

– Останешься у нас? – с лёгким намёком поинтересовалась Бель.

Я ненадолго задумался и кивнул. В самом деле, почему бы и нет. Заслужил трудами праведными.

– Останусь, но только если… вы меня поняли.

Пру страдальчески вздохнула и посмотрела на Бель. Та на неё. После чего дамы дружно покраснели и кивнули.

– Хорошо, извращенец. Но в последний раз! И только после того, как тщательно вымоешься.

Вечер пошёл своим чередом. Я славно отужинал, поигрался с детишками, а потом залез в ванну. Ну как в ванну? Вряд ли в Монтане где-то можно найти настоящую чугунную ванну. Железных дорог нет, а гужевым транспортом такую тяжёлую хрень тащить в этот край географии долго и очень дорого.

Если точнее, то я залез в большущую деревянную кадку, застеленную простынёй, чтобы заноз в задницу не нахвататься.

Откинул голову на бортик, закрыл глаза и задумался.

Собственно, что мне ещё надо от жизни? Дом есть, коты есть, дети есть, денег хватает, жёны, а вернее, женский пол, в ближайшей доступности тоже присутствует. Грёбаной толерантностью и прочей грёбанной заумью даже и не пахнет. Вокруг сплошной экологический парадиз, а молоко и сметана – это молоко и сметана, а не искусственная хрень. К тому же, занимаюсь любимым делом. Я сейчас о лечении, а не об убийствах. Получается, жизнь удалась? Вот честно, в двадцать первом веке я чувствовал себя гораздо неуютней, чем в грёбаной Монтане девятнадцатого. Людей мало, а при желании можно легко убраться туда, где вообще человеков не присутствует. Вот повыбью уродцев, вообще наступит тишь да благодать. Наделаю Бель и Пруденс ещё детишек, штук эдак шесть или восемь на двоих, да заживу мирно и спокойно. А цивилизация пусть идёт в жопу.