Текст книги "Камикадзе. «Божественный ветер» в истории Японии"

Автор книги: Александр Спеваковский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 30 страниц)

К 1660 году в Японии христианство в целом было искоренено. Во всяком случае, так докладывали центральным властям чиновники с мест. В 1663 году запрет на исповедование христианства во всех провинциях и местностях был оформлен законодательно, что нашло отражение в добавлениях к своду «Букэ сёхатто».

Серия эдиктов, запрещающих христианство, не остановила самых верных его приверженцев. Они продолжали тайно исповедовать католическую религию. Скрытое христианство получило в Японии название какурэ кириситан. Скрытые христиане в полном составе своих общин меняли место жительства или вели двойную жизнь, открыто исповедуя буддизм и синтоизм и тайно – христианство. Такой «секретный» католицизм продолжал существовать в стране более двух веков, вплоть до отмены преследования христиан незадолго до событий 1868 года. В середине XIX века около 30 тысяч христиан старой веры – мукаси кириситан, как их тогда называли, вышли из подполья и легализовали свою деятельность.

На протяжении всего периода Эдо военное правительство всячески поддерживало буддизм как противника католицизма. Буддийским храмам вменялось в обязанность приписывать к ним всех жителей именно как буддистов. В компетенцию храмов и буддийских священнослужителей этой эпохи входила и регламентация социальной жизни японского населения, а именно регистрация рождений, браков, поступление на работу, перемена места жительства. Такой контроль эффективным образом препятствовал распространению и развитию христианства.

Нелюбовь к иностранцам населению Японии прививали долго – в течение всего периода Эдо, в первой половине XX века, в предвоенные годы разгула национализма. Последствия такой политики, культивируемой японскими властями по отношению к иностранцам, нередко чувствуется и сейчас. В Японии к иностранцам было и есть особое, предвзятое отношение. Выходцы из других стран чаще всего обозначаются словом «гайдзин» (гайкокудзин) – иностранец, чужак, произносимым в основном нейтрально, иногда с удивлением, особенно при виде целой семьи иностранцев. Слово «гайдзин» проводит совершенно четкую границу между японцами и не японцами, показывая, что иностранец никогда не будет приравнен к жителю Японии.

Когда в 1945 году закончилась война на Тихом океане и оккупационные американские войска пришли в Японию, многие японцы увидели их впервые. До этого они могли видеть лишь их искаженное изображение на пропагандистских плакатах. Некоторые японские жители удивленно спрашивали: «Кто это? Это что, американцы? Неужели это американцы? Какие красивые!»

В Токио и других крупных городах в настоящее время к иностранцам более-менее привыкли. Но в провинции, в небольших городах, и сейчас дети, увидев иностранцев, показывают на них пальцем, как будто они никогда их не видели даже в кинофильмах, и кричат: «Гайдзин да!» – «Иностранец!» Нередко то же самое вслух произносят и взрослые при неожиданной встрече, а пожилые люди, особенно женщины, почти всегда, увидев иностранца, широко открывают глаза и рот, в упор разглядывают его и обязательно провожают взглядом. Бывает, японцы без стеснения обсуждают иностранцев в их же присутствии, что знающим японский язык не всегда доставляет удовольствие. Не очень приятно иностранцам, знающим японские обычаи и приехавшим на такой интернациональный остров как Хоккайдо, куда со второй половины XIX века начали съезжаться колонисты со всей Японии, видеть, как японцы после случайного соприкосновения с ними в общественном транспорте начинают отряхиваться. Делают они это так же как, согласно традиционным синтоистским обрядам, после посещения дома покойного – стряхивая правой рукой скверну (зло, злых духов, несчастье) с левого плеча (обряд очищения – хараи). Такое отношение к не японцам представляет собой неординарное и, очевидно, индивидуальное явление. Разумеется, в современной американизированной и европеизированной Японии молодежь и люди среднего возраста не относятся к приехавшим в их страну, в частности европейцам, недружественно. Для этого в настоящее время нет особых причин. Но отдельные представители старшего поколения, которые помнят войну, еще и сейчас считают американцев врагами.

^{Европейский морской офицер глазами японцев}

^{Иностранец изображен, как это часто было в период Эдо, в виде черта, тэнгу или злого духа с длинным носом, большим ртом и косящими, демоническими глазами. Такими изображениями японцы хотели подчеркнуть не только антропологические отличия европейцев от азиатов, но и всю вредоносную для Японии сущность пришельцев во время изоляции страны от внешнего мира}

Попытки прекратить самоизоляцию Японии предпринимались странами Запада неоднократно, в том числе и со стороны России, желавшей наладить с соседней восточной страной торговые отношения. Российские цари проявляли интерес к Японии и отправляли туда своих посланников с целью заключения договоров: Петр I (1672–1725) – в начале XVIII века, Екатерина II (1729–1796) – в конце XVIII века, Александр I (1777–1825) в начале XIX столетия. Однако эти попытки оканчивались без желаемого результата.

Обособлять себя от остального мира в условиях становления в стране капитализма и изменений социального характера было невозможно. Этого не желали и ведущие державы мира. В 1852 году из Америки и России почти одновременно вышли корабли с целью «открытия» Японии. Американской эскадрой командовал Мэттью Колбрайт Перри (1794–1858), русско-японской миссией руководил вице-адмирал Ефим Васильевич Путятин (1803–1883).

^{Адмирал Е.В. Путятин со свитой}

^{С японской гравюры}

Император Николай I (1796–1855) послал Путятина в Японию с очередной попыткой налаживания отношений между двумя странами после того, как в 1843 году у России возникли противоречия с Британией из-за Китая. Другие страны Запада также начали проявлять активность на Дальнем Востоке. Россия теряла свои позиции в Азии, и утверждение положения в Японии казалось русскому царю перспективным. Особенно важным было определить государственные границы империи, которых с Японией практически не существовало, защитить интересы России и не допустить продолжения экспансии западных держав в регионе.

Цели у Соединенных Штатов и России были одинаковыми – прекратить одностороннюю изоляцию Японии, распространить свое влияние на Дальнем Востоке и установить торговые отношения. Но методы «открытия» существенно различались. В то время как Россия пыталась добиться установления связей с соседним государством с помощью уговоров, у Перри была установка сделать это силой. В первую очередь Америке в лице Японии была нужна промежуточная база в морской коммуникации между Китаем и Калифорнией. Поэтому прекратить самоизоляцию Японии и получить в свое распоряжение японские порты с хранилищами угля для американских пароходов требовалось безотлагательно.

Американские черные корабли (курофунэ), как японцы в XVI–XIX веках называли все западные корабли, окрашенные в черный цвет и потому не похожие на корейские, китайские и южно-азиатские суда, бросили якоря в заливе Эдо (сейчас – Токийский залив) 8 июля 1853 года, на полтора месяца раньше российских. Русские прибыли в порт Нагасаки 21 августа того же года. Путятин предложил Перри объединить усилия в давлении на Японию с целью ее «открытия». Однако коммодор, и без того уверенный в своей силе, это предложение отверг. Американцы в ультимативной форме потребовали от сёгуната прекратить самоизоляцию и открыть страну для дипломатических отношений и торговли с Западом. Многие в Японии были возмущены ультиматумом, призывая бакуфу дать решительный отпор пришельцам. Напрасно некоторые набожные и патриотично настроенные японцы надеялись, что любое появление вражеских сил в прибрежных водах Японии обязательно повлечет за собой пришествие «божественного ветра». В XIX веке надежды на него не оправдались.

^{Американская делегация во главе с М.К. Перри (в центре)}

^{Японская гравюра на дереве}

Военное правительство не могло противиться ультиматуму Соединенных Штатов, так как не имело реальной силы для противодействия американскому десанту и корабельной артиллерии современных кораблей. Представителям сегуна было передано послание президента США и сообщено, что положительный ответ военное правительство должно дать до весны следующего года, иначе японцам предстоит оценить, на что способна мощь их оружия.

Окончательно насильственное «открытие» Японии произошло в 1854 году. В начале февраля 1854 года Перри вернулся в Эдоский залив с военно-морской эскадрой, состоящей уже из восьми кораблей. 31 марта 1854 года в городе Канагава с Америкой был подписан международный договор, позволявший американским судам заходить в порты Симода и Хакодатэ. Предусматривалось также установление дипломатических отношений. Хотя на правительство Японии в ходе подписания договоров было оказано давление со стороны Америки, присутствие русской миссии повлияло на решение сёгуната «открыть двери» на острова. Вслед за Америкой аналогичные договоры с Японией в течение 1854–1856 годов подписали Великобритания, Россия и Нидерланды.

^{Токугава Кэйки Ёсинобу, пятнадцатый, и последний, сёгун из рода Токугава}

Открытие японских портов без права торговли ни Америку, ни другие страны Запада не удовлетворяло. Через три года (17 июня 1857 года) генеральный консул Соединенных Штатов Таунсенд Харрис подписал с Японией более выгодное соглашение, а 29 июля 1858 года он же от лица своей державы навязал ей еще один договор, открывавший японский рынок для американских товаров на выгодных для Америки условиях. В историю этот договор вошел под названием Договор Харриса (Нитибэй сюко цусё дзёяку). Договор Харриса, как и предыдущие соглашения, стал образцом для России, Великобритании, Нидерландов и Франции, которые подписали аналогичные договоренности в том же 1858 году. Суть этих неравноправных договоров сводилась в основном к лишению Японии таможенной автономии и навязыванию ей низких ввозных пошлин. Эта группа из пяти договоров стала называться Ансэйскими торговыми соглашениями (Ансэй гокакокудзёяку), по названию годов Ансэй (1854–1860), когда правил император Комэй (1831–1867). Следуя договоренностям, Япония открывала для иностранной торговли несколько городов, включая Канагаву (позднее заменен на Ёкохаму), Ниигату, Хёго (в настоящее время город Кобэ), Хакодатэ, Нагасаки Эдо (Токио), и обменивалась с указанными странами дипломатическими представительствами.

Кризис режима Токугава как в области внешней, так и внутренней политики, был очевиден. Япония не могла противостоять ни военному, ни торговому давлению. Японии требовались реформы по западному образцу. В 1867 году низшие слои прогрессивно настроенных самураев, поддерживаемые реформаторами западных провинций Японии, и проимператорски настроенные массы свергли власть военного правительства, возглавляемого пятнадцатым сегуном пакуфу Токугава Ёсинобу (Кэйки) (1837–1913), последним сегуном династии Кжугава. После смерти императора Комэй, правившего с 1846 года, трон унаследовал его сын Муцухито. В январе 1868 года Муцухито (Мэйдзи) (1852–1912) официально был возведен на престол в качестве 122-го императора Японии. В то время ему было 15 лет. Восстановление власти императора получило название Мэйдзи исин – реставрация Мэйдзи. Япония из феодализма начала входить и современный мир. Однако возвращение власти императору было лишь номинальным. Реальную власть взяли в свои руки финансово могущественные круги, задачей которых было сделать Японию самой сильной империей Дальневосточного региона, подобной ведущим державам земного шара.

Японский поезд на рельсах капитализма

Революция Мэйдзи, открывшая новую страницу истории Японии, по своей сути была буржуазной, так как ее осуществляли слои народившейся японской буржуазии. После победы революции перед страной открылся путь капиталистического развития. С другой стороны, «реставрация» Мэйдзи была незавершенной буржуазной революцией в силу того, что в Японии сохранилось множество феодальных пережитков, в том числе и власть императора. Новое японское правительство включало в себя наряду с членами императорской семьи и придворной знати тех же феодалов, обладавших во время царствования сёгуната Токугава крупными земельными владениями. Таким образом в Японии утверждался монархический помещичье-буржуазный блок.

Революция Мэйдзи была закономерной, и предпосылки событий 1867 года зародились задолго до этого времени. Уже в XVIII веке в Японии начала развиваться мануфактура. В деревнях активно происходило расслоение крестьянства, часть его богатела. Разбогатевшие крестьяне становилась земельными собственниками. Другая часть беднела и уходила на заработки в город. В результате развития промышленности появлялись состоятельные владельцы предприятий. Постоянно увеличивалось число богатых купцов.

Насильственное «открытие» Японии в немалой степени содействовало разложению феодализма и буржуазным преобразованиям. Неравноправные договоры с ведущими западными державами сильно повлияли на экономическое положение страны. Дешевые иностранные товары наводнили японский рынок, вызвав дестабилизацию и развал экономики, который негативно отразился на жизни всего населения. Ухудшилось положение ремесленников и крестьян, что вызвало волнения среди населения. В числе недовольных оказалось и сословие воинов, низшие слои которого, так называемая самурайская оппозиция, состоящая из простых самураев и ронинов, начала бунтовать против правительства сёгунов Токугава. Экономическая разруха, вызванная проникновением иностранного капитала, в сочетании с непрекращающейся феодальной эксплуатацией вызвала мощный революционный подъем крестьян, простого городского населения и военных под лозунгом: «сонно дзёи» – почтение к императору и изгнание варваров (иностранцев) (дословно: власть – императору, изгнание – иноземцам). Эта идея связывалась с понятием «ямато дамасий» – японским духом, который впоследствии сыграл одну из основных ролей в идеологическом воспитании японских военных и преобладающей части населения Японии.

Нарастающим антифеодальным движением воспользовались торгово-промышленная верхушка и обуржуазившаяся часть феодалов. Буржуазия направила это движение в выгодное для нее русло, что в конечном итоге и привело к революционным событиям и свержению власти сёгуната.

Основными силами, противостоящими режиму феодального военного правительства, были мощные объединения юга Японии – военные кланы Сацума, Тесю и Тоса. Они являлись по отношению к Токугава тодзама, то есть посторонними домами, не относящимися к роду сегуна и не являвшимися его прямыми вассалами. Эти три группировки объявили себя императорской армией. Именно на основе войск этих кланов впоследствии были построены вооруженные силы Японии. В состав императорской армии в качестве составной и многочисленной части вошли также так называемые нохэй и кихэйтай, ударные отряды из народа.

В ноябре 1867 года Ёсинобу отрекся от власти, но это не удовлетворило антисёгунскую коалицию, заявившую о реставрации власти императора. В ходе гражданской войны, названной Босин сэнсо (война Босин, в соответствии с традиционным обозначением, 1868 года) и представлявшей собой серию сражений между армиями токугавского правительства и императора, верные сегунату силы были разбиты. Война началась с битвы при Тоба-Фусими близ Киото (27 января 1868 года) и закончилась разгромом остатков войск Токугава в морском бою при Горёкаку около Хакодатэ (27 июня 1869 года). В 1869 году произошло окончательное «возвращение страны и народа императору» (хансэки-хокан). Даймё отказались от всех феодальных прав.

^{Эпизод гражданской «войны Босин». Штурм замка Вакамацу в ноябре 1868 г.}

^{С японской гравюры} 

Последним вооруженным выступлением против нового правительства и его реформ было восстание бывших самураев клана Сацума (Сэинан сэнсо – Юго-западная война) под руководством Сайго Такамори, человека сильного духом и сторонника решительных действий, продолжавшееся с января по конец сентября 1877 года. Выступление самураев Сацума окончилось неудачей и Сайго, тяжелораненый в бою у горы Сарояма с императорскими солдатами, оборвал смою жизнь, прибегнув к самоубийству путем вскрытия живота.

После подавления сацумского восстания капитализм в Японии развивался, в общих чертах, так же как и в странах Европы и Америке. Разница заключалась но времени. В то время как Европа и Америка уверенно шли по пути капитализма, изолированная от мира Япония «варилась в собственном соку». После революции Мэйдзи стране требовались немалые усилия для того, чтобы преодолеть феодальную отсталость и догнать передовые страны запада. Япония смогла это сделать быстро и при модернизации страны добилась значительных успехов. Японцы за короткий промежуток времени приобщились к новой общественно-экономической формации. Воспринимая чужой опыт и изобретения, они нередко превосходили изобретателей тех или иных новинок в разных областях науки и техники. В этом им всегда помогал и помогает коллективизм. Другой особенностью японцев, приводящей их к успеху, является упорство. Отличительная черта характера японцев – подчинение низших высшим и младших – старшим. На этом в японском обществе построена жесткая эксплуатация и умение достигать цели. Такой же принцип японцы применяют и по отношению к другим народам и странам. При отсутствии внутренних распрей в стране с единой идеологией и идеей, с людьми, стремящимися к созданию модернизированной Японии, крупными и умелыми предпринимателями, имеющими капитал, и приводило к японскому феномену, причем не один раз в течение ста лет.

^{Битва при Сарояма}

¹⁸⁸⁰ 

Несмотря на реформы, способствовавшие развитию капитализма в стране, его потребности на внутреннем рынке удовлетворялись не полностью. Япония бедна природными ресурсами, а развивающемуся капиталу становилось тесно на островах. С первых лет существования нового японского правительства его лидеры начали развивать доктрину агрессивной экспансионистской политики. Политика внешней экспансии подразумевала захват чужих территорий, превращение их в колонии Страны восходящего солнца для добывания сырья, эксплуатации дешевой рабочей силы, получения рынков сбыта и ликвидацию исторической несправедливости, как тогда говорили идеологи императорской Японии. Историческая несправедливость, с их точки зрения, заключалась в том, что пока феодальная Япония находилась в самоизоляции, многие территории в Азии и на Тихом океане уже успели стать колониями.

В империалистическом мире Япония и сама легко могла стать жертвой других стран. При существовании таких могущественных и многоопытных держав-завоевателей как Англия, Франция и США вероятность попасть под власть запада была велика. Японии для модернизации и индустриализации, обретения независимости и международного престижа, возможности диктовать другим (пои условия, прежде всего, нужна была сила. Япония начала искать выход из послереволюционного полузависимого состояния в организации современной, массовой, всесословной армии и милитаризации страны и общества.

Правящие круги страны начали создавать армию нового типа, а также активно способствовать развитию в народе националистических и шовинистических настроений. В апреле 1872 года в Японии были образованы два особых министерства – Военное министерство (Рикугунсё) и Военно-морское министерство (Кайгунсё). В том же году правительство издало декрет о введении и Японии всеобщей воинской повинности. Это означало начало создания в стране регулярной армии и флота и конец феодального сословия воинов.

В 1871 году владения даймё были преобразованы в префектуры, и на место правивших своими землями феодальных князей центральные власти начали назначать правительственных чиновников. В период с 1873 по 1876 годы была предпринята серия мер по роспуску сословия воинов, получившая название тицуроку сёбун. Несмотря на то, что сословие самураев было упразднено, в течение 1870-х годов потомственные военные сохранили свое привилегированное положение при новом сословном делении общества и, соответственно, в новой армии. Формально три сословия послереформенной Японии – кадзоку, образовавшееся из придворной и военной знати, сидзоку являвшееся бывшими самураями, и хэймин, простой народ (крестьяне, горожане), – были уравнены и своих правах. То же самое касалось аборигенов Японских островов – айнов и эта, париев Японии – кожевенников, живодеров и мусорщиков, считавшихся и период Эдо самой презренной категорией населения. На словах все были равны, на деле же все оставалось практически без изменений. Бывшее военно-служилое дворянство токугавского сёгуната получило в императорской армии все высшие командные и офицерские посты. В особенности это касалось группировок, помогавших установлению власти императора, членов прежнего клана Тёсю, которые заняли военные должности в сухопутных силах, и клана Сацума, представители которого укрепились в командовании флотом. Эти два феодальных объединения старой Японии, наиболее тесно связанные с японской монархией, составили костяк армии.

Сословной организацией, почти полностью состоящей из бывших самураев, стала и японская полиция. В нее охотно шли служить профессиональные воины упраздненных феодальных княжеств, не находившие себе применения в мирной жизни. Население продолжало относиться к полицейским с боязнью, почти так же, как в дореформенной Японии относились к правящему сословию воинов. Неуважение со стороны простолюдина к самураю по законам феодальной Японии допускало самосуд над представителем низшего сословия. В одном из пункте ж основного административного уложения Японии эпохи Токугава говорилось, что горожанина или крестьянина, виновного в оскорблении самурая грубым поведением или речью, можно зарубить на месте, не опасаясь последствий. Это правило в популярной форме было известно как кирисутэ гомэн – разрешение зарубить и оставить. Простые люди помнили также и об обряде самураев, называвшемся «тамэсигири» или «цудзигири» (буквально – испытание меча). Клинки испытывали перерубанием соломенных снопов, соломенных матов, бамбука, самурайских шлемов, медных и стальных пластин. Согласно тамэсигири, еще не бывший в употреблении меч разрешалось испытать на человеке. Мечи испробовали (тестировали) на трупах, реже – на живых преступниках, но иногда и на случайных прохожих. Новая всесословная армия создавалась с использованием опыта западно-европейских стран и оснащалась современной техникой и вооружением. Императорская японская армия (Дай ниппон тэйкоку рикугун) начала свое строительство по французскому образцу, но после поражения Франции в франко-прусской войне (1870–1871) японцы использовали военную систему Пруссии, основывающуюся на независимости верховного армейского командования от других государственных структур. В 1873 году в Токио для повышения боеспособности буржуазной японской армии была открыта военная академия, куда пригласили лучших преподавателей из передовых капиталистических государств.

^{К.В. Меккель}

В начале 1880-х годов в Японию прибыл Клеменс Меккель, один из наиболее способных учеников немецкого фельдмаршала, начальника генерального штаба Пруссии, Гельмута фон Мольтке. Меккель, являясь преподавателем высшей японской военной школы и советником Генерального штаба, ввел прусскую военную систему, которая получила в Японии большое влияние. Тогда же многие японские военнослужащие отправились учиться военной науке за границу.

В то время как армия пошла по германскому пути, императорский японский флот (Дай ниппон тэйкоку кайгун) взял за основу строительства флота опыт Англии. Армия и флот не вступали ни в какие взаимоотношения с другими государственными учреждениями, впрочем, и друг с другом тоже. Командование флотом считало, что флот имеет превалирующее значение в вооруженных силах Японии (принцип главенства флота перед армией имел обозначение кайгундайитисюги). Такого же мнения, но уже по отношению к себе, придерживалось и руководство армией.

Однако наряду с нововведениями, довольно многое в японских войсках и во флоте продолжало соответствовать феодальным традициям. Вместе с бывшими самураями-офицерами во вновь созданные вооруженные силы было привнесено то, что прежде являлось типичным для самурайских дружин. В основном это было наследие идейного характера, а именно кодекс самурайской этики, конечно, обновленный с духом времени.

Для культивирования идей милитаризма (гункоку сюги) в народе в период Мэйдзи условия были идеальными. Почти все лидеры послереформенного времени – военачальники, гражданская бюрократия и люди, занимающиеся бизнесом, были прежними самураями, разделявшими эти идеи и внедрявшими их и массы. Сторонники милитаризма понимали, что кратчайшим путем к строительству современной капиталистической Японии является внешняя экспансия и без диктата военной мощи невозможно ничего добиться в мире капитала. Это упрощало развитие и распространение милитаризма, и его поддержку обществом. Милитаристская политика японского правительства выражалась с помощью древнего лозунга: «Фукоку кёхэй» – «Богатая страна и сильная армия». Начиная со времени Мэйдзи и до окончания Второй мировой войны, пропаганда милитаризма и военное обучение (гундзи кёрэн) были включены в программы учебных заведений Японии, в том числе, и в начальную школу. После первых военных побед в Азии, во время японско-китайской войны, и после того как новая Япония стала колониальной державой, остановить милитаризм было уже практически невозможно. Он набрал силу, и Япония сама начала действовать по законам империализма. Такое состояние характерно для всех завоевателей до тех пор, пока против них не находится более сильный соперник.

Японии было необходимо и идеологическое обоснование, в первую очередь, для своего народа. В основу идеологии японского милитаризма был положен принцип избранности этноса, которому должны подчиняться все остальные. В прошлом принцип избранности народа всплывал в Азии неоднократно.