Текст книги "Тень амёбы (СИ)"

Автор книги: Александр Розов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц)

…Рори Файншвайн, заглянув через ее плечо на экран, прокомментировал:

– Как выражаются мои туземные друзья-военные: противник подвергся упреждающему удару во время развертывания в атакующую конфигурацию и его план провалился.

– Быстро ты схватил суть дела, – заметила Лола.

– У меня еще позавчера за ужином появились такие подозрения, – сказал он, – слишком неуклюже Эрик темнил. А теперь все карты разлеглись по мастям. Кроме одной: зачем кому-то лепить адского сатану из Эрика? Он парень видный, но не политический босс.

– Мне тоже не совсем ясно, – призналась она, – но все вышло по-нашему… Пока.

– Ну, – сказал он, – если понадобится еще, то можешь на меня рассчитывать. Только не в темную, как позавчера.

– Ладно, извини, Рори. Я поняла.

– Не извиняйся, обычная жизненная ситуация… – он продолжил читать с экрана, – …Ну ослиная фиеста! Злые джамбли завербовали Эрика через компьютерную игру. Сильнее только вербовка в филармонии под реквием Моцарта.

– Вообще-то Эрик и Ханка действительно иногда играют в «Pyrrus planet».

– Вот как? А название, кстати, знакомое.

– Это из Гарри Гаррисона, 1960 год. Планета с мутирующими монстрами-телепатами, с извержениями супервулканов и прочими стихийными бедствиями. В игре, конечно, не конкретно эта планета. Там разные планеты, а задача игроков: успеть разобраться там и генетически модифицировать астронавтов как надо, пока стихия не прихлопнула их.

– Ясно! А вот насчет стихии: хочешь ли поплавать на ферме морских кроликов?

– Морских кроликов? – переспросила Лола, – Это вроде больших улиток без панциря и с рожками наподобие кроличьих ушей?

– Точно! – огр кивнул, – На этом коралловом мелководье ферма-лаборатория, а морские кролики это нейромодельные организмы, у них всего 20 тысяч нейронов, так что очень удобно проверять воздействие ген-векториков на нервную систему. Еще их очень легко маркировать: сопровождающий векторик может программировать их цвет и орнамент.

– О! Мне нравится идея! – Лола потерла ладони, – Кстати, где мы географически?

– Это остров Корсико, – сообщил Рори.

Корсико (не путать с Корсикой, что в Средиземном море!) лежит в 15 милях от берега Африки, на границе акваторий Эквинеи и Габона. Это пологий остров полторы тысячи гектаров, переходит в коралловое мелководье намного большей площади. Или точнее: остров Корсико это поднятый над водой северный угол кораллового поля. Тут у Лолы случилось неклиническое раздвоение личности. Одна (более склонная к фридайвингу) мечтала облазить это поле вдоль и поперек прямо сейчас. Но другая (более склонная к журналистике) склонялась к тому, чтобы немедленно строчить онлайн заметки вокруг последствий PR-фейла интересантов вброса о шпионе джамблей. Неизвестно, какая из внутренних личностей победила бы, но тут вмешался Рори.

– Тебе необязательно выбирать. Давай бросим в надувной рафт твои профессиональные гаджеты, и будем таскать с собой. У рафта осадка почти ноль и ткань армированная: не порвется даже при контакте с коралловыми сколами.

– Опять эмпатия? – спросила Лола.

– Да. По твоей мимике было видно. Кстати, на рафте есть противосолнечный навес, а в комплекте еще маленький холодильник, куда влезет дюжина жестянок пива.

– Это вдохновляет! А тут нужны тряпочки типа купальника?

– Вообще-то ни к чему, – ответил он.

…

Это была по-настоящему годная идея. Через полчаса Лола ощутила комбинированный восторг, соответствующий по гастрономической шкале шоколаду с авокадо или дыне с голубым сыром. Рори, как правило, пользовался такой шкалой, если считывал чьи-либо эмоции и преобразовывал в слова, чтобы рассуждать о них. А сейчас он с эстетическим интересом наблюдал за фридайвингом и журналистикой в их взаимовлиянии. На самом простом уровне эта взаимосвязь общеизвестна: медиа-заметки о местах, где есть теплое море, почти всегда содержат ролики с девушками под водой. Исключение – печальные случаи, когда там (под водой) слишком мутно и нет ничего кроме техногенного мусора. Одна только проблема техногенного мусора – не фатальна. Можно утопить среди него несколько старых кораблей, разбросать битые горшки и муляжи амфор, после чего уже спонтанные девушки-фридайверы снимут там селфи с собой в роли сирен или русалок.

Но это было о простом уровне взаимодействия, а более интересен сложный уровень. В смысле влияние внезапной встречи под водой с кошачьей акулой на язвительность той заметки, которая будет создана сразу после всплытия. Или влияние жесткой полемики в сетевом чате на последующую назойливость под водой в желании поставить морского кролика особо яркой расцветки в позицию, оптимальную для фото. Рори ассистировал, поскольку селфи под водой сложнее, чем на воздухе и иногда только со стороны можно сделать качественное фото, параллельно размышляя над уже названными и подобными поведенческими корреляциями – как вдруг при очередном всплытии Лола воскликнула:

– Эврика! Я поняла, при чем тут компьютерная игра!

– Которая? – не понял Рори.

– Игра «Pyrrus planet», – пояснила она.

– У-у… – протянул он, сильнее высунулся из воды и даже оперся локтями на кольцевой баллон рафта, – …Тогда очевидно: эти болваны выдумали, будто джамбли завербовали Эрика, и будто сам Эрик вербует субагентов дальше через игру по Гаррисону.

Лола выразительно фыркнула и хлопнула его по спине.

– Эти болваны ничего не выдумали! Они сперли такой сюжетный ход у Лю Цысиня, из культовой НФ-трилогии «Память о прошлом Земли», написанной в конце 2000-х!

– Я читал только краткое содержание и фрагмент где Теория Темного Леса, – признался Рори, – а саму книгу я даже начинать не стал. Идея, что в галактике действуют правила политологии Мао Цзэдуна, показалась мне изначально слишком убогой. Хотя ты права: агентура инопланетян там вербовалась через компьютерную игру «Задача трех тел». И, кстати, задача пустяковая, численно решается на компьютере. Как она вдруг оказалась неразрешимой для продвинутых инопланетян, это туда же, к политологии Мао.

– Можно я украду у тебя эту фишку про политологию Мао? – спросила она.

– Пожалуйста. Если хочешь, я могу еще сотню таких фишек накидать, – ответил он и…

…В следующую минуту даже немножко пожалел о сказанном. Потому что Лоле сейчас требовались фишки. Ее креативности уже не хватало, чтобы успевать с реакцией на все содержательные новости по теме «агентура джамблей». Посмотрев свежим взглядом на новостной поток от политически-влиятельных персон, Рори изрек:

– Если бы они верили в эту хрень, то наперегонки побежали бы предлагать свои услуги джамблям.

– Почему ты так уверен? – спросила она.

– Потому что они за редчайшим исключением продажные шкуры, лишь таких берут на политический фальшивый Олимп. Если ты думаешь, что я ошибаюсь, то просто скажи.

– Ладно, допустим, так… И что из этого следует?

– Всякое следует. Лучше бы подумать, но у тебя сейчас нет времени умничать, поэтому получится в недоваренном виде. Фальшивых олимпийцев пугает не вариант: «джамбли решат забрать у землян черное золото и черную икру». Пугает иной вариант: «джамбли решат дать землянам всякие вещи в изобилии и вне контроля олимпийской пирамиды.

– Рог Амалтеи? – вопросительно уточнила Лола.

– Это сценарий-лайт, – ответил Рори, – а сценарий-хард это если там магические вещи.

Такой тезис вызвал у Лолы некоторое недоумение.

– У-упс… Ты сказал: магические?

– Да. Магические по третьему правилу Артура Кларка: сверх-технология неотличима от магии с точки зрения тех, кто ее не создавал. Если вспомнить гипотезу, что технология ядерного кристадин-фюзора и технология молекулярного дизассемблера, включая ген-векторики, это дары Каимитиро, то… Представим себе, какие возможны дары Чубакки.

– Рори, мне в данный момент не включить фантазию. Ты можешь представить, ну хоть какой-нибудь один яркий пример, а?

– Биомасса Глана, – коротко откликнулся Рори.

– А-а… Это что?

– Это из советской НФ, но не Сергей Снегов, про которого наш клуб, а Кир Булычев. В сценарии «Через тернии к звездам» у него есть такая штука: биомасса Глана, аморфная субстанция, которая жрет любую органику и быстро растет. А получив условные коды, биомасса Глана по ним быстро формирует из себя любые организмы, флору и фауну.

– Что, вообще любые? Людей тоже?

Рори демонстративно и внушительно пожал плечами.

– Биологически люди лишь фауна. Кстати, в отличие от многих других НФ-допущений, биомасса Глана не противоречит физике, так говорят ученые. Хотя сценарии содержит технические ошибки, это не отменяет реалистичности самого принципа.

– Подожди… – тут Лола обхватила себя ладонями за голову, – …Это что получается? Из какой-то субстанции можно быстро построить заново всю биосферу, так?

– Можно, – подтвердил он, – для этого биомасса Глана и была придумана по сценарию.

– А… – она помедлила с вопросом, – …А сформировать клоны конкретного человека?

– Можно хоть в товарных количествах. Это физически ничему не противоречит.

– О, черт… Какая-то страшненькая штука.

– Если общество устроено имбецильно, – произнес Рори, – то для него любая технология оказывается страшненькой штукой, даже огниво или каменный топор. Причем какие-то технологии оказываются для него тотально-подрывными.

Лола, конечно, знала об этом. Подрывные технологии разрушают отдельные отрасли, а тотально-подрывные – сносят всю сложившуюся социально-экономическую систему. В недавно опубликованной футуропедии Уэллвуда говорилось: комплекс технологий 1-й Космической эры УЖЕ был тотально-подрывным. С 1960-х элиты заняты лишь порчей общества для сохранения массовой нищеты, без которой не умеют править. Стратегия порчи стала неизбежной реакцией элиты на прогресс (это объяснил Оруэлл в 1949-м). Т.н. «дары Каимитиро» (указывал далее Уэллвуд) лишь сократили агонию социального устройства, существовавшего в ареале большей части человечества около 500 лет. … – Мысленно сверяешь меня с энциклопедией? – весело поинтересовался Рори.

– Читать вслух чужие мысли это нетактично! – заявила она, – Кстати, ты ошибся. Не с энциклопедией, а с футуропедией. Уф! Мозг уже закипает. Сейчас я вброшу биомассу Глана на вентилятор и нырну. Что мы тут не посмотрели из интересного на дне?

– Могу предложить каньон драконов, – загадочным тоном объявил он.

…При других условия Лола предпочла бы узнать больше перед тем, как погружаться к месту с таким названием, но сейчас от сетевого марафона на жаре ей хотелось под воду просто как угодно. И она была уверена, что этот огр не утащит ее в опасную авантюру. Практически все так, однако, она оказалась не готова к тому, что на глубине 20 футов в довольно узком пространстве разлома или мини-каньона, на нее выскочит дракон. Если точнее, то просто крупная мурена длиной примерно в человеческий рост. Но раскрытая зубастая пасть, нацеленная в лицо, выглядела нешуточной угрозой. Впрочем, Рори был готов к такому развитию событий, и моментально схватил змееподобную рыбу поперек головы. Лола, потеряв режим спокойного сердцебиения, рекомендуемый фридайверам, ушла на всплытие. Рори тоже поплыл наверх, по пути отпустив мурену (которая мигом метнулась в свою рифовую нору).

Лола, оказавшись на поверхности чуть раньше, встретила его вопросом:

– Это что, был специальный пранк или оно само?

– Примерно посредине, – признался Рори, – здешние мурены склонны наводить ужас на незваных гостей, но эта поступила слишком экстремально. Может, вообразила, что ты намерена опустошить ее охотничьи угодья или перехватить ее партнера по нересту.

– О, черт! Неужели я выгляжу настолько голодной и сексуальной?

– Ну… Я не знаю насчет голодной, однако сексуальной ты очень даже выглядишь.

– О! Если это намек, и если ты знаешь поблизости удобное места для нереста…

…Сложно найти среди вариантов нерестового поведения рыб какой-то аналог, того что далее делали Лола и Рори, но все-таки аналог есть. Морские коньки, сформировав пару, медленно плывут к месту нереста, иногда прижимаясь брюшками и носиками, иногда – боками, а иногда сплетясь хвостами. У людей нет хвостов (тут печальная пауза) но есть длинные ноги, которыми, хотя не так изящно, однако, все-таки можно сплетаться. Что немаловажно, у людей есть еще и руки. Лишь благодаря рукам можно поднять эстетику эротизма человеческого нереста – почти до уровня таковой у морских коньков.

Удобное место представляло собой отмель – подводную дюну из кораллового песка на глубине около 5 футов. Тут рослый человек мог встать на песок, а голова оставалась над водой. Менее рослый человек мог применить стратегию «шимпанзе на пальме во время наводнения» (при условии, что роль пальмы сыграет упомянутый рослый компаньон)…

…Лола поступила именно так, обхватив руками – шею, а ногами – поясницу огра. У нее имелся недавний опыт амфибийной эротики на курсах фридайвинга в Дахабе. Такое не входило в формальную программу курсов, но практически – как же иначе… Только вот сейчас поток ощущений получался намного ярче, потому что… …Тут не то, что многолюдный Дахаб-нордшор, тут они одни на милю вокруг. …Тут заходящее солнце не пропадает за горами, а падает в Атлантику и растекается на идеальной линии горизонта, как капля расплавленного золота на стеклянном столе. …Тут даже вода охватывает тело как-то иначе, чем в заливе Акаба Красного моря, хотя температура примерно такая же: всегда выше 25 Цельсия. …Тут не какой-то парень, снятый на танцах, тут огр, существо почти мифическое. Хотя размеры у него чуть меньше, чем в мифах, но достаточные, чтобы его партнерша могла почувствовать себя пушинкой, вращающейся в вихре лениво-ласкового теплого ветра. …Нет, он не превращал камасутру в балет и смена поз получалась комфортно. Никакой спешки. Скорее было наоборот: фазы от возбуждения до эмоционального экстремума и обратно по нисходящей, получались растянутыми, как во сне или в замедленном кино…

…А затем Лола почувствовала, что ее ноги уверенно опираются на крупный песок, чуть покалывающий подошвы, и вода доходит лишь до груди. Рябь на волнах иногда, будто специально, щекотала соски, еще не вернувшиеся в спокойное состояние.

– Сейчас отлив, – подсказал Рори, – к полуночи уровень упадет так, что эта дюна будет выступать на фут над водой, но снова скроется под водой еще до рассвета.

– Как тут классно… – прошептала Лола оглядываясь вокруг. Уже настала ночь, однако, бледный свет половинки Луны, отраженный множеством пологих волн, позволял глазу различать силуэты того, что поблизости. И еще с разных сторон горели огни на мачтах каких-то корабликов. Они ритмично покачивались на волнах и, включив фантазию, их можно было представить светлячками, танцующими в саду. Было немного обидно, что придется оставить это чудо в прошлом, причем уже скоро.

Рори снова прочел ее мимику, погладил по спине между лопатками и заговорщическим тоном посоветовал:

– Не грусти. Ты возьмешь с собой по кусочку всего этого. Гвинейский закат. Солнечная дорожка. Отлив. Луна, которая проступает на быстро темнеющем небе. Мокрый песок фантомной дюны, который ощущается по-особенному. Кусочек меня тоже, наверное.

– Да, наверное… – откликнулась она, и подумала, что обязательно захочет вернуться.

– Глянь еще вот сюда, – предложил Рори, указав вытянутой рукой в определенную точку звездного неба.

– А-а… – Лола разглядела тусклую мерцающую точку, весьма неторопливо, но заметно ползущую среди условно неподвижных звезд, будто бы наперерез Луну. Через минуту появилась догадка, перешедшая в уверенность: Это была орбитальная станция Бифрост вместе с пойманной в сеть километровой кометой-мумией Оромопото.

…

16. О применении акульих челюстей для хождения по кометам.

Оромопото, похожая на обугленную тыкву, опутанную серебристой паутиной, висела в черном пространстве в трех километрах от Бифроста. Эта дистанция была (после долгих споров) признана предельно-допустимой. Более тесное сближение стало бы избыточным риском. Паутина (точнее нечто вроде кошелькового невода) было связана несколькими тросами с модулем-G, входящим в сборную конструкцию Бифроста. Литера G значила: Geological. Сейчас через панорамный иллюминатор модуля-RO (ходового оперативного мостика) можно было наблюдать, как вдоль одного из тросов движутся три неуклюжие фигурки в белых немного поблескивающих скафандрах. Они вышли из шлюза 6 минут назад и преодолели четверть дистанции до Оромопото. Если все пойдет по графику, то через 18 минут эти трое: Фред Йошида, Вэлент Флаудер и Ритти Бауэр, станут первыми людьми, ступившими на поверхность иного небесного тела, кроме Земли и Луны…

…Внутри модуля-RO, в креслах командора и штурмана, Йорм и Наф, нервничали сверх разумной меры. Поскольку внешне они выглядели как мальчишка и девчонка, младшие тинэйджеры – сейчас наблюдая за ними, трудно было поверить, что им по 35-плюс лет.

– Ребята! Хватит уже загоняться! – не выдержала Чоэ Трэй, – Все детали проверены! На Оромопото – полдюжины роботов-шримпоидов, здесь у шлюза модуля-G – в готовности экипированная эмерджентная команда: Шого, Лилу и Хорти. Нам не хватает, разве что, спасателей Малибу из всех 11 сезонов сразу!

– …Еще учтите, – приняла эстафету Аслауг Хоген, – что Вэлент и Ритти нимфонеры, кэп Йода вообще мицелонер, следовательно, даже если…

– …Только не накаркай! – умоляющим тоном перебила Наф.

– Вообще-то, – произнес Юлиан Зайз, – гипервитальность это только на крайний случай.

– Золотые слова! – поддержал Йорм.

– Если бы кто-то не козырял терминами… – сердито проворчала Трэй.

– Я потом подробно расскажу, – пообещала Аслауг.

Щелкнул динамик интеркома и оттуда раздался голос Кевина МакЛарена.

– Друзья! Братья по разуму! Сделайте что-нибудь с солнцем! У меня начались блики!

– Секунду, дружище, – отреагировала Наф, и будто сыграла пальцами некую гамму на одном из вспомогательных сенсорных мониторов. Внешний солнцезащитный щит при модуле с малым оптическим телескопом развернулся и создал тень, требующуюся для качественной видеосъемки.

– Спасибо, сестренка! Ты классная! – восторженный тон Кевина означал, что проблема решилась с волшебной быстротой.

– Я знаю, – она улыбнулась в глазок ближайшей видеокамеры внутреннего контроля, а затем, не глядя, протянула руку назад, пошевелив пальцами. Шримпоид, стоявший на позиции между командорским пультом и пищевым комбайном, очень ловко наполнил стаканчик свежесваренным кофе и вложил ей в руку, чтобы удобно было взять.

– Мерси, Хафра, – поблагодарила она.

– Обращайся еще, Наф, – сказал шримпоид.

Тут Юлиан Зайз в фоновом режиме (не отвлекаясь от наблюдения за высадкой первой тройки) подумал, что на Бифросте установился любопытный обычай: коммуникация с роботами-шримпоидами, как с живыми компаньонами. Как с особым родом людей, не очень сообразительных (скорее туповатых), зато неизменно дружелюбных. Юлиану уже доводилось мельком наблюдать споры экспертов по гибридной кибернетике на тему о воздействии такого обычая на процедуру автоадаптации (самообучения) шримпоидов. Особенный дискуссионный экстрим (проще говоря: срач) вызывал тезис об эмпатии у шримпоидов. Одни утверждали, что гибридный процессор мощностью меньше 100.000 условных нейронов (примерно как мозг мушки-дрозофилы) заведомо ниже уровня, на котором могут формирования сложные эмоции, тем более – эмпатия. Для этого, по их мнению, требуются схемы из миллиардов и десятков миллиардов нейронов, какие мы встречаем у высших млекопитающих, включая человека, и у некоторых птиц. Другие эксперты указывали, что «почти человеческие» эмоции есть также у хомячков при 100 миллионах нейронов. В широком смысле эмпатия наблюдается у муравьев при 250.000 нейронов, у улиток при 10.000 нейронов и даже у тихоходок, при 200 нейронов. Вопрос повис в воздухе – так часто бывает, если у спорного феномена нет ясного определения.

Тем временем, экспедиционная тройка – Фред-Йода, Вэлент и Ритти достигли шаговой близости до поверхности Оромопото. Но для последнего шага в обычном смысле тут не хватало гравитации. Ускорение свободного падения составляло несколько миллионных долей от земного G. Частички поблескивающей пыли на солнечной стороне висели как странный туман на высоте около фута над каменистым и будто бы вспененным черным ландшафтом: эмиссионная электризация солнечным света оказывалось достаточной для витания мелких частичек, заряженных одноименно с поверхностью. Если бы Ритти (по общему решению заявленная первопроходцем) поставила тут просто ногу в ботинке, то отскочила бы как мячик. Поэтому ботинки пришлось дополнить штучками с функцией примерно как у монтажных когтей, но сложнее, и управляемых с пульта-браслета. Они получили ласковое сленговое название «скорпионы» и вот стартовал их первый тест.

Момент-ноль. Касание подошвами ботинок грунта кометы-мумии и нажатие кнопки на браслете. На Земле это сопровождалось бы коротким резким скрипом когтей по камню, слышимого всеми поблизости. Но тут звук услышала лишь Ритти (к ней звук передался через подошвы и через воздух в скафандре). Для остальных все произошло беззвучно.

– Есть зацепление! – объявила Ритти.

– Может, произнесешь речь? – спросил Вэлент, легкомысленно плавая в пространстве в нескольких метрах от нее и от поверхности Оромопото.

– Не время на речи отвлекаться первопроходцу, – строго сказал капитан Йода, – полную программу эксперимента выполнить следует нам.

– Да, точно! – проворчала Ритти, глядя на экранчик пульта-браслета, – Надо отработать управление этой хреновиной, чтобы у Ларса была полная инструкция, когда он станет позировать с лопатой и копать уголь на этой делянке. Внимание, коллеги! Я попробую втянуть коготки левого скорпиона, шагнуть левой ногой, и снова выпустить коготки…

…У нее получилось сделать четыре шага, а на пятом шаге она не успела еще коснуться левой ногой грунта, как правая нога потеряла опору. Нет, правый скорпион действовал корректно, но фрагмент вспененной черно-серой скалы, в которую он вцепился, не был прочно связан с основой и оторвался. Ритти взлетела и завертелась, медленно удаляясь примерно в сторону Луны, а к ее правой ступне оставался гротескно прикреплен кусок скальной породы, который на Земле весил бы верных полцентнера…

…В эфире раздалось длинное грубое ругательство на смеси шведского с английским, а затем Ритти применила блок холодных мини-реактивных движков на поясе, чтобы, во-первых, остановить вращение, а во-вторых, вернуться в поле высадки. Частично ей это удалось: она финишировала не рядом с компаньонами по высадке, а немного в стороне, схватившись рукой за один из шнуров невода, в который была поймана Оромопото.

– Помощь нужна? – спросил капитан Йода.

– Все ОК, я сейчас подойду к вам, – ответила она и, втянув коготки правого скорпиона, слишком энергично тряхнула ногой. Черно-серый вспененный булыжник, полетел, как снаряд катапульты в замедленном кино, лениво отскочил от поверхности грунта, слегка усилив запыленность, и медленно полетел куда-то к звездам…

…Но один из шримпоидов метнулся наперерез, поймал булыжник обеими клешнями и, включив на миг реактивные движки (того же класса что на поясах скафандров) утащил добычу к ближайшему грузовому люку на Бифросте.

– Зачем? – удивленно отреагировал Вэлент.

– Инструкция дана шримпоидам, потерю вещей допустить не могут они, – авторитетно сообщил капитан Йода.

– Да, конечно… – Вэлент хлопнул себя ладонью по лбу (точнее перчаткой по лицевому щитку шлема), и вернулся к наблюдению за Ритти. А она снова зашагала, теперь более осмотрительно применяя скорпионов. Благодаря такой осмотрительности, ситуация не повторилась: на очередном шаге Ритти застыла, едва заметив что скорпион вцепился в свободный камень, готовый выскочить при ее следующим движением.

– Дивайс требует доработки, – констатировал Вэлент.

– Высадка завершена наша, возвращаться следует на борт, – подвел итог капитан Йода.

…

По возвращении на Бифрост, капитан немедленно поменял конфигурацию экипажа: Нервно перенапряженные Йорм и Наф были отправлены отдыхать – вахту на ходовом оперативном мостике приняли Нойон и Юнис. Трэй была командирована помочь Кевину скомпоновать видеосъемку для достижения максимальной экспрессии по отношению к зрителю. Затем Йода утащил Ритти, Юлиана и Аслауг на обсуждение с Ларсом и Инге Моллен проблемы ботинок для хождения по комете-мумии. До Нового года оставалось меньше недели, и надо было добавить ботинкам надежности для полноценного шоу с лопатой.

Ларс и Инге, ветераны морской спасательной службы Гренландии эпохи 1-й Холодной войны, могли бы сыграть влюбленную парочку опытных викингов – благодаря своему экстерьеру типа «не ладно скроены, зато крепко сшиты». Векторик sizif, откативший их биологический возраст от 85 примерно к 40, при этом перемешал их воспоминания, как кухонный блендер – они очень часто путали, например, события 1980-х и 2010-х, затем искренне удивляясь нестыковкам. Но почти все отдельные сюжеты жизни сохранились адекватно, и для практических задач лишь это имело значение…

…Инге стукнула партнера кулаком по спине (у этой парочки таков был обыкновенный способ привлечь внимание):

– Помнишь поиски НЛО между Финской и Норвежской Лапландией в середине 1990-х?

– По-моему, это было в Канадском Нунавуте, – отозвался Ларс.

– Да ладно! В Канаде ведь тогда правил младший Трюдо.

– Может быть. И что?

– И то! – заявила Инге, – что я смотрела в энциклопедии, он правил только до 1984-го!

– Ну, может, мы искали НЛО не в середине 1990-х а в начале 1980-х, – сказал Ларс

– Может… – она задумалась, – …Надо вспомнить: в период поисков еще был СССР или распался уже?

– Друзья, – встрял Йода, – с датировками, потом уточнитесь вы! А по сути дела сейчас!

– Суть дела в снегоступах для нестабильного фирна, – пояснила Инге.

– А фирн что такое по сути есть?

– По сути это уже не наст, но еще не лед. Если фирн нестабилен, вроде как карамельная глазурь на кремовом торте, то это проблема, и решить ее можно методом гибридизации широких снегоступов с имитацией акульих челюстей.

– Давайте-ка я нарисую! – предложил Ларс, и примерно за минуту при помощи стилоса изобразил на планшете грубый эскиз.

– Может сработать, – лаконично оценила Ритти.

– Да, – согласилась Аслауг, – если учесть разницу схем разрушения поверхностей.

– Давайте-ка теперь я нарисую, – веско произнес Юлиан.

…

17. Нечто о стрельбе из рогатки и о креативных пирожках.

Предыдущий раз Гастон Перрен посещал Франсистаун в апреле прошлого года – и мог констатировать: за 8 месяцев ничего сильно не изменилось во 2-м (и последнем) городе Ботсваны (их всего два: 200-тысячный Габороне и 100-тысячный Франсистаун). Хотя, в частностях кое-что стало симпатичнее. Например: больше зелени и цветов. Просто тут, наряду с давним большим горнорудным бизнесом, быстро развивалась атомная (точнее фюзорная) энергетика, а в засушливой части Африки энергия это еще и изобилие воды. Между прочим, усилилось подмеченное еще в прошлый раз сходство Франсистауна по архитектурному облику с маленькими афроамериканскими сонными городами в дельте Миссисипи: ну почти в точности как какой-нибудь Гринхилл, Гринвилл или Гринвуд…

…С такими мыслями Гастон Перрен толкнул стеклянную дверь и шагнул в холл отеля Diggers Inn, мимо бронзовой скульптуры шахтера викторианской эпохи. Он огляделся в поисках встречающего, но никого похожего не заметил. Странно. Оуэн Гилбен обещал проводника (хотя не говорил куда). А ведь Гилбен из тех, кто держит обещания…

– …Ты меня не узнал, – добродушно-иронично объявила туземная девушка в сиреневом полукомбинезоне, надетом поверх ярко-алой футболки, отставила в сторону тележку со шваброй и, ослепительно улыбаясь, поправила пеструю косынку на шапке стриженных курчавых волос.

– Вот, черт! – непроизвольно отреагировал Перрен, припомнив октябрьский вечер после презентации 7-го Комитета ООН и Киру Каури, супервайзора научпоп-студии Xulysses (принадлежащей Гилбену), контролера вспомогательного бизнеса Гилбена в Женеве.

– Тюльпанчик, тебе еще нужен этот инвентарь? – спросила другая девушка, настоящая туземка, одетая практически так же (только футболка не алая, а желтая).

– Нет, Мимоза, спасибо, что дала попользоваться.

– Обращайся, – сказала настоящая туземка, дружески подмигнула, взяла швабру и, без спешки, занялась очередной ликвидацией дефектов чистоты, оставшихся в холле после прохождения робота-пылесоса.

– Гастон, ты готов ехать? – спросила Каури.

– Готов, – ответил он, – а куда?

– Тут недалеко, – сказала она, и жестом предложила Перрену следовать за собой. Но не наружу, а куда-то внутрь здания отеля.

Он не стал спорить, а на ходу попытался найти вероятную причину происходящего. Не успел. Они пришли на какой-то склад, где помимо прочего, стояли полдюжины пневмо-каров Hortu-T – уродливых трехколесных мини-пикапов с грузопассажирским салоном в форме мыльницы. В контролируемом Оуэном Гилбеном холдинге «HortuX» (веганский фастфуд с индивидуальным кибер-выбором блюд) такие пневмо-кары были специально разработаны для доставки еды в радиусе охвата узла сбытовой сети. Для транспорта на сжатом воздухе вообще характерна несложность конструкции и низкая стоимость, но у пневмо-каров Hortu-T в этом плане достигалось нечто запредельное. Гилбен прекрасно владел методами менеджмента издержек и Hortu-T получился эталонно экономичным…

…Между тем, Кира Каури уселась на водительское место в ближайшем мини-пикапе и жестом попросила Перрена занять место пассажира. Цельноштампованное пластиковое кресло. Гастон Перрен сделал это, ворчливо пошутив про неудачный гибрид самоката с чемоданом:

– Ехать меньше двух часов, – утешила Каури, включая что-то на водительской панели.

– Хоть что-то хорошее, – буркнул Перрен, и тут они поехали. Уродливое чудо веганской логистики обладало мягким бесшумным ходом и почти идеальной маневренностью. Не снижая скорости, оно выскочило из технических ворот отеля и покатило на юг по Сан-Патрик роад. Затем, оно проскочило на юго-восток через ряд маленьких прямоугольных кварталов одноэтажной застройки вдоль ручья, или точнее реки Тети. Затем повернуло опять на юг по грунтовой дороге и оказалось уже за городской чертой Франсистауна.

Еще раньше Перрен заметил хвост, а теперь убедился: белый внедорожник Kia Sorento следовал за ними, кажется, от самого отеля Diggers Inn. Перрен глянул на Кацури и по мимике понял: она знает о хвосте, причем хвост не удивляет ее. У нее явно был план и сейчас она этот план осуществляла. Проехав где-то 5 километров на юг, она внезапно повернула на уже совсем дрянную грунтовку на запад, уже частично размокшую из-за начавшегося в ноябре сезона умеренных дождей. Впереди возникли угловатые холмы искусственного происхождения, между которыми лежали резкие тени – солнце еще не добралось до зенита и лучи падали под углом с северо-востока.