Текст книги "Тень амёбы (СИ)"

Автор книги: Александр Розов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 25 страниц)

– Э-э… Тыквенный тендер это что? – недоуменно спросила она.

– Я рассказывал тебе. Это жутко дорогое шоу по распродаже первого серийного урожая оранжереи Бифроста на Голландском Цветочном аукционе.

– Ладно! – Кристина подняла ладони над столом, – Комфорт на космических кораблях и орбитальных станциях это прекрасно. Доставка тыкв, выращенных на орбите, это тоже прекрасно. Даже доставка каталитического сырья с кометы-мумии стало достижением, немыслимым всего 10 лет назад.

– Экономически-обоснованная доставка, – добавил генерал, – наши грузовые асплейны, приспособленные для дешевого выхода на орбиту и мягкого вхождения в атмосферу на траектории возвращения, это начало коммерческой внеземной горнорудной отрасли.

– Ладно, – повторила она, – и все-таки, вопрос был: что значит практически превращение людей в джамблей? Люди станут выглядеть иначе, или быть устроены иначе, или?..

Аслауг негромко хлопнула в ладоши.

– ОК, я попробую ответить. В рассказы про космический комфорт вкралось умолчание относительно того, что астронавтам теперь требуется некоторая генная модификация.

– Я знаю, – сказала Кристина, – по-моему, это лучше, чем сидеть на таблетках, подобно астронавтам 1-й космической эры. Ты, или Юлиан, или другие аргонавты, не слишком отличаетесь от нативного человека. Иное дело: Зенон и Ликэ. Но их миссия уникальна, причем готовилась экспромтом. Если это примерно максимум изменений человека при трансформации в джамбля, то с чего бы считать это радикальным поворотом истории?

– Возможно, – ответила Аслауг, – через столетия, внешность тоже изменится, но сейчас важно, что изменения метаболизма перешагнули пороговое значение, за которым резко снизилась зависимость индивида от системы, от социального регламента. Ты помнишь: первым шоковым событием эры Каимитиро стал исход аргонавтов. Даже сравнительно небольшая модификация дала им возможность покинуть ячейку социальной пирамиды. Точнее: выскочить из беличьего колеса предписанного жизненного цикла. Раньше тоже бывали эскаписты, уходившие в море или в джунгли, но это означало условия на грани выживания плюс-минус. А модификация сделала такие фокусы не более опасными, чем послеобеденные прогулки по городскому парку.

– Тут важно вот что, – подал голос генерал, глядя на свет сквозь стакан с вином, – когда эскапизм перестал быть рискованным, сразу сломался политический тормоз, который в последней четверти XX века остановил НТР и 1-ю космическую эру.

– Ага! – произнесла Кристина, – Это, видимо, то самое, что в популярных философских журналах с недавних пор стало модно называть концом конца истории.

– Можно и так сказать, – подтвердил он.

…

АПРЕЛЬ 11 года Каимитиро

22. День космонавтики и внезапное исчезновение маскировки.

Прошло две недели с того момента, когда завершилась процедура гашения скорости Алкйоны, начавшаяся в конце августа, сразу после обгона Чубакки. Теперь скорость Алкйоны относительно Солнца составляла около 10 километров в секунду, а скорость Чубакки – около 20 километров в секунду. Итак, Чубакка догонял Алкйону, однако это происходило медленно с учетом расстояний этого межпланетного танца двух кораблей: человеческого и джамбльского. До второго рандеву оставалось еще 142 недели. Все это происходило уже чудовищно-далеко от Земли, между орбитами Урана и Нептуна…

…Любопытно, что Ликэ Рэм и Зенон Пекош не ощущали дискомфорта от удаленности родной планеты. Психологи по-быстрому придумали про это теорию и слепили термин астериагапия. Почему из ассортимента эллинских слов, обозначающих «любовь» было выбрано «агапи» – неведомо. Может из политкорректности: ведь астерифилия или, тем более, астеримания – выглядели как названия каких-то психопатологий. Общий смысл гипотезы астериагапии сводился к изменению восприятия сверхдальних астронавтов с замещением ценности Home, sweet home – ценностью Space Oddity. Психологи (как им казалось) удачно применили названия знаменитых песен для популяризации теории, но сообщество эхоконференции Lackhole.FIDONEXT мгновенно подняло их на смех. Это рыхлое и разношерстное сборище из тысяч персон, спонтанно выросшее вокруг канала неформальной связи с экипажем Алкойны, опиралось не на теорию, а на опыт прямого общения, что в данном случае было надежнее. Сообщество видело: дело не в каких-то ценностях, а в титанической волне первобытного любопытства, которая захлестывает Зенона и Ликэ. Ведь они находились на острие событий, подобных которым не было в истории вообще никогда, и которые творили будущее прямо сейчас!

Участники этой эхоконференции издевались над психологами, над этой теорией, и над ключевым термином «астериагапия». В частности, некая Джил Мба из Экваториальной Гвинеи заявила, что агапи слишком фригидная форма любви и предложила похожий по смыслу, но более краткий, яркий и пассионарный термин «астеротика». Будучи, между прочим, художником-любителем, она залила в сеть ряд иллюстраций к этому термину. Затем поп-идолица Чоэ Трэй, вдохновленная отчасти – иллюстрированным термином и отчасти – НФ-романом «Волны гасят ветер» братьев Стругацких (1985), создала рейв-балладу: «Астеротика – Дао странников», куда включила фрагмент этого НФ-романа: «…Он самостоятельное небесное тело, движущееся по избранной им траектории. Само движение доставляет ему удовольствие, ибо движется он к некоей цели, обещающей массу интересного. Сам вид звездных скоплений, мерцающих в бездне, вызывает у него ощущения неизъяснимого восторга…».

В принципе, среди активных участников Lackhole.FIDONEXT хватало оригинальных и креативных персон, но не каждая такая персона вдохновляла Трэй на балладу. Это уже повод присмотреться. Нечто отметилось сразу. Имя Jil Mbue на первый взгляд кажется обычным для региона Гвинейского залива, но оно – анаграмма слова Jumblie. Конечно, художница могла специально взять себе такой псевдоним – почему нет? Тем более, что аваторой она выбрала условно-антропоморфную лягушку в стиле манга: образ, видимо навеянный балладой «Жабы жаждут» – одной из «межзвездных» композиций Чоэ Трэй. Вторым поводом присмотреться к Джил Мба стала ее арт-реакция на первоапрельскую статью Ликэ Рэм «Крылатые обезьяны из страны Оз в плане эволюционной биологии», сочиненную для журнала «Человек и Галактика» издания Euro Twin. Хотя статья была шуточная, Ликэ придала ей наукообразие. В нашем мире приматоморфы довольно рано разделились на лемуров (от которых затем произошли обезьяны) и летающих лемуров-колуго (которые застыли в развитии). В параллельном мире стране Оз не было раннего разделения, там от лемуров и от колуго произошли два семейства обезьян: бескрылые и крылатые. Казалось бы вполне логичная эволюционная гипотеза, однако…

…Однако, если подойти строже (без скидки на 1 апреля) то в гипотезе виден огромный пробел: происхождение крыльев. Колуго, как белки-летяги и как сахарные поссумы, не отрастили крылья. Все они используют для полета кожистую перепонку между лапами (соответственно: их полет не активный, а планирующий). Летучие мыши эволюционно решили эту проблему: они растянули перепонку на удлиненных пальцах ценой потери функциональности передних лап-рук. В стране Оз (исходя из текста книги) у крылатых обезьян вполне функциональные руки, а крылья являются третьей парой конечностей: примерно как у ангелов и демонов на средневековых гравюрах.

Из читателей журнала «Человек и Галактика» некоторые (впрочем, немногие) обратили внимание на этот пробел в гипотезе Ликэ Рэм, однако лишь Джил Мба предложила, как привести гипотезу Ликэ к фантастическим реалиям страны Оз. В нашем мире известны летучие драконы – ящерицы вроде маленькой агамы. У них есть полуовальные боковые кожистые перепонки на группах ложных ребер. Когда ящерица растопыривает ложные ребра, эти перепонки превращаются в примитивные крылья, годные для планирующего полета (как перепонка между лапами калуго). Но эволюция таких крыльев до активного машущего полета не затрагивает передние лапы. Джил Мба разрисовала эволюционную линию: от планирующих лемуров-дракончиков до крылатых обезьян. У такой фантазии нашлись слабые места, так что между Джил и Ликэ возник диспут на эхоконференции…

…На 280-м часе обмена репликами, в День Космонавтики (12 апреля) у Зенона Пекоша возникло ощущение, что интервалы времени между вопросом и ответом в этом диспуте выглядят странно. Он применил элементарную арифметику к протоколу обмена, и его ощущение превратилось в уверенность. При текущем расстоянии до Земли, интервал в любом случае не мог быть менее семи с половиной часов (ограничение скорости света, разумеется, действовало) но тут встречались интервалы чуть больше полутора часов. У такого парадокса было единственное объяснение: Джил Мба находится не дальше 830 миллионов километров от Алкйоны. Примерно такое расстояние разделяло Алкйону и Чубакку. Тогда Зенон, изумленный диким выводом, применил такую же арифметику к обмену репликами между Джил Мба и другими респондентами. Оказалось, что ни разу интервал между ответами там не был менее шести часов.

Некоторое время Зенон тупо таращился на столбики цифр, а затем обратился к Ликэ:

– Слушай, одно из двух: или у меня протек чердак, или Джил Мба это джамбль.

– Хорошенькая альтернатива, – откликнулась Ликэ, посмотрела на цифры, и завершила реплику экстремально-грубым выражением на марольском диалекте французского.

– Значит, у меня НЕ протек чердак, – констатировал Зенон, – и что мы будем делать?

– Хорошенький вопрос… – Ликэ сосредоточенно потерла лоб обеими ладонями – …По-видимому, лучше сообщить Джил Мба, будем пока называть ее так, что мы догадались.

– Хотя бы, так. Согласись: стилистика в нашем случае не имеет большого значения.

– Не имеет никакого значения, – согласилась она, – и, кажется, мне надо выпить.

– Вот-вот! – сказал он и сделал приглашающий жест в сторону широкого жерла трубы, ведущей из сферы медиатеки в сферу камбуза.

Привычный прыжок через 6-метровую трубу, и вот уже Зенон разливает самодельную фруктовую водку в смешные тоже самодельные полусферические чашечки радиусом 1 дюйм. Вместимость 1 унция – в случае крепкого напитка вполне достаточная доза для астронавтов, метаболизм которых, под действием векторика Jefirra, откатился к началу пубертата. Ликэ подняла чашечку, и произнесла тост:

– Ну, за последние четыре часа спокойной жизни на Земле.

– Последние три часа и три четверти, – пунктуально уточнил Зенон, и они выпили. Для взаимопонимания им не требовалось много слов. Они столько времени провели почти непрерывно общаясь, что теперь улавливали мысли друг друга с полуфразы. Оба четко представляли себе PR-последствия на Земле от сообщения о том, что прямой контакт с представителем джамблей уже происходит. Хотя, термин «представитель» не отражает ситуацию. Джил Мба не играет роль представителя в дипломатическом смысле, как это предусмотрено стереотипами космических опер и прочей околонаучной фантастики.

Так или иначе, поскольку все происходящее на борту Алкйоны транслируется сразу на несколько земных и околоземных терминалов связи, информация о природе Джил Мба окажется практически публичной, едва сигнал будет получен. Что дальше? Хотя обмен сообщениями с объектом Чубакка начался еще в прошлом году, этот обмен носил лишь технический характер (согласование базового поля терминов межпланетной навигации, необходимых для синхронизации маневров). Еще информационные массивы странного содержания (вроде «пророчества джамблей» о прошлых и будущих разумных видах на Земле – впрочем, такое толкование оставалось весьма спорным). Так или иначе, все это носило безличный характер, как общение по телефону с роботом корпоративного колл-центра по работе с клиентами. Теперь все изменится. Конкретный джамбль, у которого присутствуют личные свойства и личная внешность (пусть аватара) – это другое. И как отреагирует широкая общественность – трудно предсказать. Хотя. … – Полагаю, реакция будет острая, – предположила Ликэ. … – Порой переходящая в истерическую, – добавил Зенон, покрутив чашечку в руке.

– Вполне возможно, – Ликэ кивнула, – кроме того, политики опять начнут домогаться с разнообразными дипломатическими инициативами.

– Ну… – Зенон пожал плечами, – …Вроде бы мы уже отработали тактичную процедуру объяснения им, почему в данном случае политические приемы нецелесообразны. Хотя, возможно, на этот раз, они все-таки попробуют проверить.

Ликэ широко улыбнулась и по-детски хихикнула.

– Представляю себе Джил Мба (в виде аватары – лягушки) принимающую верительные грамоты, оформленные ООН для посла землян к джамблям.

– О! Принцесса знает толк в извращениях! – пошутил Зенон.

– Эх! Может, принцесса знала бы, как дальше общаться с Джил Мба, но я не знаю.

– Так, мы вроде решили просто сообщить ей, что мы догадались.

– Просто? – переспросила Ликэ, – Это в смысле послать ей месседж: «вот что, Джил, мы догадались, что ты джамбль», так что ли?

– Ну…. Начало хорошее, но выводов не хватает.

– Выводов? Это в смысле: «ты, жопа, могла бы сразу сказать», так что ли?

– Нормально! – Зенон кивнул, – Только я бы убрал жопу из текста.

– ОК, – заключила она, уселась за стол, подвинула к себе терминал, напечатала строчку, ткнула значок «отправить» и выразительно потерла ладони. Теперь оставалось ждать.

…

Ответ Джил появился на мониторе чуть раньше расчетного времени (исходя из момента отправки месседжа). Это была радостная мультяшная антропоморфная лягушка, и на ее белом брюшке красовалась ярко-оранжевая надпись: «Чудесно! Вы догадались!».

– Мы ошиблись в расчете интервала? – спросила Ликэ, вопросительно глянув на Зенона. Парадокс: ее удивил не ответ, а слишком быстрое появление такового.

– Мы не ошиблись, – он энергично покрутил головой, – просто отсчитывать надо было с другого момента. Не с отправки нашего месседжа, а с моего упоминания о джамбле.

– Э-э… Так, значит, Джил все время подслушивает нас?

– Да. И подглядывает тоже. Вообще, странно было бы с ее стороны игнорировать поток данных, постоянно транслируемых с точек аудио-видеонаблюдения на Алкйоне.

Тут на мониторе начали один за другим стали появляться уведомления о приеме медиа-файлов от Джил Мба. Это было похоже на сериал странных мультиков. Джил (а точнее нечто, скрывающееся за фантомной персоной художницы из Экваториальной Гвинеи с аваторой в виде лягушки) пробовала в такой неожиданной форме отвечать на вопросы, которые ранее возникали в эхоконференции. Ответы давались выборочно – то ли Джил поняла не все человеческие формулировки, то ли по неким веским причинам не хотела раскрывать некоторые темы…

…Одни мультики напоминали работы Миядзаки, другие были похожи на анимации по картинам Эшера и Дали, третьи выглядели как учебно-игровые для школьников. Джил присутствовала в виде аватары на каждой картине и комментировала. Ликэ и Зенон не успевали просматривать все это (точнее, успевали посмотреть лишь начало каждого из файлов, чтобы хоть как-то назвать для каталогизации)…

…Так прошла, кажется, вечность, а объективно около семи часов. В финале Джил Мба черкнула в эхоконференцию месседж: «ну а сейчас начнется всякая фигня», причем эта строчка завершалась смайликом. И почти сразу после этого поступил шквал запросов с Земли из ЦУП Фамагуста. По понятным причинам, дирекция MOXXI жаждала знать о происходящем все и сразу. Еще из ЦУП был переслан обновленный дипломатический протокол из 7-го комитета ООН – для немедленной передаче «эмиссару джамблей».

По поводу этого протокола Зенон произнес очень грубое польское ругательства, а Ликэ ласково погладила его по спине, и успокоила:

– Я уверена: Джил отнесется к этой фигне со здоровым юмором.

…

МАЙ 11 года Каимитиро

23. Несколько методов гадания на ящике Пандоры.

Всего 10 лет назад Убари был городком при маленьком, но важном оазисе в Ливийской пустыне, базовом лагере влиятельного племени туарегов – хозяев региона Шати-Хайят. Примерно тысячу лет было так, но когда власть в Ливии захватил хуррамитский режим Хакима аль-Талаа – туареги исчезли… …По слухам, проблема была в рабовладельческих обычаях туарегов – тогда как в книге пророчицы Хуррамэ сказано жестко: «владеющие людьми пусть не живут»… …Хуррамиты, в отличие от ортодоксов монотеизма, считали свою книгу не буквально руководством к действию, а скорее рекомендацией. Так что «туареги исчезли» тут надо понимать в смысле: уехали, получив (выражаясь в стиле Cosa Nostra) предложение, от которого не смогли отказаться… …Следом за туарегами исчез и сам регион Шати-Хайят – точнее на его месте разлилось возрожденное море Феззан. Так городок Убари стал маленьким портом-технополисом, обслуживающим рурфаб и робототехнический полигон на юге, в горах Гарагара…

…Некоторые считали Убари любопытным захолустьем, а некоторые – очаровательной жемчужиной возрожденного Феззана. Кристину Штеллен не волновали эти мнения. Ее интересовало иное: как извлечь Вальтера из беличьего колеса суеты вокруг джамблей? Именно ассоциация с безумно раскрученным беличьим колесом возникала в сознании Кристины при мысленном взгляде на прошедший месяц с 13 апреля – когда в утренних новостях на туповатого усредненного обывателя обрушилась новость о Джил Мба. Вот парадокс PR: усредненный обыватель уже третий год довольно спокойно жил в потоке новостей о Чубакке – 20-километровом межзвездном зонде «чужих», и также довольно спокойно воспринял начало информационного обмена с этим объектом… Не то, что уж СОВСЕМ спокойно, а скажем так: умеренно-нервно. Однако едва на экранах появился живой «чужой» индивид, джамбль, или точнее мультяшная антропоморфная лягушка – аватара с никнеймом Джил Мба, как усредненное настроение обывателей скользнуло в массовую истерику, местами до уровня паники. Разверзлись хляби виртуального неба и хлынули тематические архивы экранизаций от «Войны миров» по Герберту Уэллсу до «Темного леса» по Лю Цысиню, создавая всемирный потоп трэшевой джамблефобии…

…Изрядная доля этого инфо-цунами обрушилась на штаб-квартиру MOXXI, поскольку именно MOXXI (Mediterranean Organization Extraterrestrial Explore and Intelligence) была оператором миссии Алкйона-Чубакка и еще нескольких вторичных проектов. Генеральный директор MOXXI Маркус Хейнхайм (известный в медиа под прозвищем «принц Флоризель») – взял на себя контакты с напуганными персонами из топа всяких олигархий (финансовых, партийных, профсоюзных)… Кроме медийных… …Медийных персон всех уровней взял на себя PR-директор Тоби Найфирт. Вице-директор Вальтер Штеллен (исходя из его опыта как «рыцаря плаща и кинжала», вплоть до роли бригад-генерала объединенной контрразведки Евросоюза) – получил, в некотором смысле, вишенку на торте: общение с топ-сотрудниками различных служб безопасности и разведки, государственных, межгосударственных, частных, секретных, очень секретных, почти не секретных, почти цивильных и почти военных. Этот адский винегрет профессиональной паранойи мог вынести мозг кому угодно… …Вальтер держался, хотя ко 2-й неделе мая его силы явно стали иссякать. И вот тогда возникла идея смыться из кипрской штаб-квартиры – на ливийский полигон.

Сейчас Кристина хотела просто выкинуть это из головы. Так что, кое-как вспомнив еще студенческие занятия йогой, она решила погрузиться в медитацию. Ну хоть немного. И выбрала место: маленький песчаный пляж между двумя пабсподами – местной формой торгово-развлекательных центров на высоких свайных фундаментах. Ранним утром на конкретно этом пляже было пусто, а пабспод, что слева, отбрасывал сюда тень (весьма кстати – ведь солнце Феззана становилось опаляющими уже через час после восхода). В общем: Кристина устроилась на пенопластовой циновке недалеко от воды (чтобы плеск небольших волн помогал выбросить мысли из головы), приняла позу ваджрасана (если попросту: то уселась на пятки) и решительно приступила…

…Увы: тысячелетняя йогическая мудрость в любительском исполнении уступала силе вращения колеса сансары. Мысли вились в голове, как осы над пролитым сиропом. Но Кристина не хотела сдаваться и применила хитрый финт: стала всматриваться в туман, подобный кучевым облакам, упавшим с неба. Море Феззан искусственно охлаждалось, чтобы набирать воду из воздуха, поэтому тумана хватало. Туман клубился, создавая и разрушая эфемерные призрачные скульптуры – чтобы успеть различить их, требовалось забыть про все остальное. Это была воплощенная фантастика, если вдуматься: снижать температуру поверхности водоема площадью несколько тысяч квадратных километров таким образом, чтобы она была на 10 градусов ниже, чем средняя температура воздуха в регионе. Ради этого прорва энергии расходовалась в тепловых насосах… Но фюзорная революция сделала прорву доступной энергии – чем-то само собой разумеющимся. Там (только там!) где политические власти не воздвигали запреты или ограничения на пути дешевой энергетики. А в значительной части воздвигали – как бы с благими целями…

…Ад и дьяволы! Коварные мысли пролезли обратно в голову. Мысленно выругавшись, Кристина снова сосредоточилась на различении туманных фигур – и внезапно увидела настоящее произведение скульптуры: белого верблюда как бы бредущего из туманного далека к берегу. Даже ноги шагали и шея покачивалась в такт шагам. Но через минуту Кристина поняла, что это не игра тумана, а реальный белый верблюд, который идет по мелководью к берегу. И всадник на верблюде уже стал виден. Это был молодой пират примерно XVII века, одетый только в короткие грубые штаны и широкополую шляпу, щеголявший голым торсом и практически идеальной осанкой. Но вот нюанс: торс при внимательном рассмотрении оказался женским. И сам пират – хорошо знакомым…

…Кристина вздохнула, встала на ноги (очень аккуратно, чтобы ничего не вывихнуть в процессе выхода из ваджрасаны) и громко произнесла:

– Детка, что ты делаешь с этим верблюдом, и уверена ли ты в сообразности костюма?

– Привет, мама! – жизнерадостно отозвалась Хлоя, – Это коллективный верблюд, и его иногда полезно купать. Как лошадь или слона. А костюм для верховой езды без седла специально. Удобный кстати. Сейчас ты посмотришь вблизи и убедишься.

…

Коллективный верблюд оказался существом достаточно самостоятельным. Когда после выхода на берег Хлоя соскользнула с его спины на песок, он зашагал в сторону круглой площади между пандусами двух пабсподов. Кристина рассмотрела там фигурку в яркой узорчатой одежде с характерной плетеной сумкой на плече. Явно кушит. В отличие от туарегов, феззанские кушиты адаптировались к новым ливийским порядкам.

– Это Адару, мальчишка из местных, восходящая звезда верблюжьего родео! – объявила Хлоя тоном спортивного обозревателя.

– А что, бывает верблюжье родео? – удивилась Кристина.

– Конечно, бывает! Может, оно даже древнее чем лошадиное родео.

Кристина уселась обратно на циновку и подумала о том, что роль верблюда в хозяйстве древних ливийцев соответствовала роли лошади в хозяйстве древних европейцев. А это значит, что появление верблюжьего родео вполне логично.

– Что ж, детка, не исключено, что ты права.

– Ага! – Хлоя кивнула и контролируемо шлепнулась попой на песок рядом с циновкой.

– Гм! – отреагировала Кристина, подумав, впрочем, что в штанах для езды без седла на верблюде нет особой разницы, что под попой: циновка или природный грунт.

– Мама, ты какая-то чересчур задумчивая. Что случилось?

– Ничего такого. Просто я надеялась вытащить Вальтера на реальный отдых под видом служебной командировки, а теперь вижу, что это удалось лишь частично.

– Ты что, намек на политическую тусовку в кафе Баал-Зебуб?

– Ого! Хлоя, откуда ты знаешь?

– Мне ли не знать? Ведь Морлок втянул туда уже не только папу, но и нас троих!

– Вас троих? В смысле тебя и обоих твоих бойфрендов?

Хлоя утвердительно кивнула и пояснила:

– Мы ведь сидим на корневом узле эхоконференций Lackhole.FIDONEXT. Вот. Я вчера слиняла пораньше, а Нигиг и Олли проторчали до середины ночи, и теперь дрыхнут. В результате утреннее купание верблюда мне пришлось проводить одной.

– У меня похожий случай, – призналась Кристина, – видимо, у нас обострение истории с джамблями и отсюда куча проблем, больших и малых.

– По-моему, это траблы на пустом месте! – объявила Хлоя, – У меня испанский стыд за человечество! Раздуть из ничего такой пузырь джамблефобии или точнее межзвездной шпиономании… Джил Мба на эхоконференции прямо высказала свое мнение о том, что происходит и спросила наше мнение, так вот: мы все трое просто сгорали от стыда.

– Подожди, детка, вы что, обсуждали это с джамблем?

– Да. А что такого? Мы с ней общались еще раньше, чем узнали, что она джамбль.

– Понятно… – Кристина задумалась, – …Хотя, не очень понятно. Как эта персона могла настолько убедительно притворяться человеком?

– Ну… Странности, вообще-то, были. Многочасовые паузы между вопросом и ответом можно было объяснить земными причинами. Но ее картины… Она ведь художник. Или точнее, она выбрала роль художника и подходящую аватару, чтобы общаться.

Кристина подняла ладонь и пошевелила пальцами

– Подожди, детка, не растекайся мыслью. Что было не так в ее картинах?

– Композиция. Так сказал Юлиан Зайз, который вроде художника по дизайну яхт. Если смотреть на типичную человеческую картину, то там сразу ясна композиция. Что с чем связано из нарисованных предметов, как и почему связано. Могут быть какие-то связи-парадоксы. Ну, например, течение время нарисовано как плавящиеся циферблаты.

– Сальвадор Дали, Постоянство памяти, – подсказала Кристина.

– Точно! Там связь парадоксальная, но понятная. Во всех человеческих языках время и течение как-то связаны. Время ассоциируется с рекой или каплями, или вроде того. Но картины Джил Мба устроены так, что связь вроде есть, но по-человечески непонятная.

– Детка, а ты можешь привести пример?

– Легко! – Хлоя вытащила планшетник из огромного кармана штанов, – Вот эта картина называется: цветочный аромат.

…При первом взгляде казалось, что картина изображает движение бильярдных шаров, раскрашенных разными орнаментами, по причудливо изогнутому столу, обтянутому не просто зеленым текстилем, а чем-то вроде крупноячеистой вязаной шерсти, из которой торчит множество ворсинок (при цифровой живописи не проблема изобразить сколько угодно мелких однотипных деталей – например, ворсинок). Если вглядеться, то форма бильярдного стола завораживала: он был скручен в фигурную трубу, уходящую вдаль, точнее: расплывающуюся в бесконечности изображенной перспективы…

– Гм… – озадаченно буркнула Кристина, – …При чем тут аромат и цветы?

– Вопрос на суперприз, – отозвалась Хлоя, – прикинь: Фанни Шо обзвонила кучу своих приятелей по университетам, и в итоге один парень, биохимик, сказал, что это удачная иллюстрация к устройству обонятельных рецепторов у млекопитающих. То ячеечное и ворсистое, которым покрыта изогнутая поверхность – это рецепторные белки, а шары с орнаментом – это молекулы эфирных масел, которые воспринимаются как аромат.

– Гм… И, по-твоему, сколько процентов тех, кто видел картину, знает о рецепторах?

– По-моему, около нуля. В отзывах пишут, что это красивый кислотный трип.

– Надо же… Ладно. А что-нибудь еще?

– Зеркало Галадриэль! – объявила Хлоя, сменив картинку на экране, – Фаны Толкиена в восторге, между прочим.

…На этой картине было женское лицо, выложенное какой-то странной мозаикой. Если приглядеться, то это как бы очень яркое портретное фото, которое расколото на много разных (именно разных) мелких многоугольников, и каждый повернут так или иначе, а результат – изображение, кажущееся переменным в зависимости от того, в какой точке сконцентрировать взгляд.

– Гм… – третий раз отреагировала Кристина, – …Мне показалось, или сотворить такую картину можно только с применением суммы психологии и аналитической геометрии?

– Тебе не показалось. Аслауг сказала почти тоже самое про эту картину.

– Если мне не показалось, то можно понять невроз спецслужб вокруг темы джамблей.

– Это почему? – спросила Хлоя.

– Это потому, что джамбли слишком хорошо знают нас, а мы почти не знаем их!

– Ох, мама, эти журнальные триллеры о джамблях как конкистадорах в Америке…

– Детка, разве я похожа на офисную овцу, повторяющую триллеры медиотов?

– Э-э… Как ты сказала? Медиотов?

– Да. Это Вальтер придумал, поскольку медиа идиоты слишком длинно. А еще Вальтер сказал любопытное. Из логичного представления о сверхцивилизациях следует, что им незачем причинять нам вред. Проблема в том, что они могут причинить нам пользу.

Хлоя улыбнулась и легкомысленно махнула ладошкой.

– Это ясно. Только почему в прошедшем времени? Ведь главную кучу пользы они уже причинили самим фактом своего появления. Я говорю не о Чубакке, а о Каимитиро. И совсем не важно, имеет ли отношение Каимитиро к технологиям, которые называются «дарами Каимитиро» либо его появление стало лишь триггером для технологического праздника непослушания. В смысле: для утечки негласно запрещенных ноу-хау.

– Это ты сама додумалась или?..

– Или. Это док Фил.

– О! Если это сказал Филипп Уэллвуд, то наверняка он добавил подробности, так?

– Одну подробность. Все, абсолютно все идеологические доктрины годились лишь для библейской модели вселенной типа: земная твердь под хрустальным куполом, а вокруг купола всякие декорации. Оно модно называлось: у нас нет планеты-Б. Когда появился Каимитиро, такая модель сломалась от противоречия с прямым наблюдением. Главная польза, таким образом, уже была причинена. И теперь вопрос лишь в том, как добивать сломанную модель: медленно и печально либо быстро и весело.

Кристина с некоторым сомнением покачала головой:

– Ломать, добивать… Когда речь о чем-то жутко надоевшем, то в этом есть драйв. Но я беспокоюсь о результате. Почему-то каждый раз, когда прогрессивная публика решает срыть очередную Бастилию, под нож бульдозера попадает много чего еще.

– Да, – легко согласилась Хлоя, – это дилемма воздушного шарика и Винни Пуха.

– Э-э… Какая дилемма?

– Такая: если Кристофер Робин выстрелит, то испортится шарик. Если не выстрелит, то испортится Пух. Когда пчелиный улей или ящик Пандоры уже открыт, нет ничего хуже остановки на полпути. Поэтому, на очередном витке межзвездной шпиономании, фаны Эрика Лафита надули адскую улитку над метро Шуман и поставили Брюссель на уши.

– Это была довольно жестокая шутка, – хмуро заметила Кристина.

– Это гуманная шутка! – возразила Хлоя, – А жестокая шутка это как Руди-Улиткофил в дебюте Вандалического кризиса: декатонный взрыв без предупреждения.

…Тут было о чем задуматься. Когда директор департамента Еврокомиссии по внешней безопасности провел брифинг о проверке деятельности вероятных агентов внеземного влияния, включая Эрика Лафита, это был идиотизм хуже преступления. Так выразился Вальтер Штеллен, наблюдая репортаж с брифинга. Еврокомиссии вообще не следовало реагировать на новогоднюю волну провокаций в консервативных медиа, будто Лафит – шпион джамблей. А на вопрос Кристины, что теперь произойдет, он ответил: в лучшем случае их предупредят напоминанием о… Угадал, что характерно. Напоминание в виде адской улитки вышло настолько импрессивным, что вызвало спонтанную эвакуацию из административного квартала: евро-клерки разбежались как зайцы от волчьего воя…