Текст книги "Тень амёбы (СИ)"

Автор книги: Александр Розов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 25 страниц)

Разумеется, необходимо учитывать множество исключений и поправок, однако другого метода, столь же простого, понятного и легко реализуемого – просто нет. И к моменту, когда Стартреш сблизился с облаком Кордылевского L4, решение было принято. Двум группам нетопырей (раньше выпущенным у L5 и выпускаемым сейчас, у L4) ставилась задача поиска приоритетных объектов по бюраканской схеме. А затем Стартрешер взял курс к точке L1 на прямой линии Земля-Луна в 320 тысячах километрах от Земли и в 60 тысячах километрах от Луны. Удобная позиция чтобы обмениваться данными с обеими группами нетопырей. Еще тут уже полгода строился полимодальный хаб Awilix. Какие мотивы привели к выбору названия в честь лунной богини майя – особая история, а для туристов было интереснее стать первыми, кто увидит эту стройку своими глазами. Все процедуры выполнялись несколькими типами роботов или големов, а люди наблюдали дистанционно (и корректировали действия роботов тоже дистанционно). Человеческое присутствие на борту Awilix предполагалось лишь после завершения строительства, но альянс OOGG (хозяин объекта) приветствовал визит туристов и даже обязался хорошо заплатить за видеоотчет. Впрочем, как ясно из вышеизложенного, экипаж Стартрешера влекла сюда (выражаясь эпически) не Мамона, а Мнемозина.

Расчетно-полетное время до точки L1 составляло примерно 20 часов и Жасмин решила просмотреть свежие комментарии подписчиков своего видеоблога. Вообще-то (как это типично для медиа-персон вроде принцесс) ее блог был посвящен фэшн, и космическая тематика на нем подавалась именно с этой позиции. Поэтому больше всего вопросов и комментариев относились к интерьеру корабля и стилю одежды космических туристов. Однако, значительная доля подписчиков хотела знать больше о сути дела (чтобы затем блеснуть своей информированностью на какой-нибудь вечеринке для бомонда). И одна группа вопросов поставила Жасмин в тупик на грани когнитивного стресса.

– Фил, глянь сюда, пожалуйста, – попросила она. Уэллвуд отвлекся от чашки кофе и от планшета, на котором был открыт свежий «Бюллетень научной фантастики», повернул голову, окинул взглядом ленту комментариев под очередной медиа-записью на блоге и задержал взгляд на группе вопросов, выделенных оранжевым цветом.

– У-упс…

– А можно подробнее? – спросила Жасмин.

– Да, конечно, – он уже собрался отвечать, но она перебила:

– А можно под видеозапись, в стиле мини-лекции?

– Гм… Я могу попробовать, хотя экспромтом это получится довольно грубо.

– Пусть так. Мы ведь астронавты, а не бебиситтеры. У нас взрослая аудитория.

– Если так, то ладно, – согласился профессор.

Скрэтти и Сургут, находясь там же в кают-компании и (соответственно) слушая диалог, прервали игру в новую разновидность 100-клеточных шахмат.

– В программе нарисовался первоапрельский фест? – полюбопытствовала Скрэтти.

– А что, уже 1 апреля? – спросил Жасмин.

– Ага. Уже полторы минуты как.

– Прекрасно! Тогда можно будет все баги экспромта, списать на розыгрыш, – заключила принцесса, уже прикидывая, как организовать съемочное поле для мини-лекции. Лишь несколько мелких стилистических перестановок на столе, пока Филипп Уэллвуд менял сиреневую майку на раскрашенную футболку с эмблемой и логотипом EMU (Восточно-Средиземноморского университета). И началось…

…Давайте (произнес профессор) разберем казус двух книг с одинаковыми названиями: «Задача трех тел» и генезис маркировки особых точек с L1 до L5 в небесной механике. Вопреки откуда-то возникшему мнению, эти литеры L выбраны не в честь Лю Цысиня, автора НФ-романа «Задача трех тел» 2006 года, а в честь Жозефа Луи Лагранжа, автора научной работы «Задача трех тел» 1772 года. Лагранж, используя свой метод, легший в основу теоретической механики, решил частный случай задачи трех тел, в котором два участвующих тела крупные, а третье пренебрежимо мало. Он определил, что для этого случая, при установившемся взаимно-вращательном движении, выделятся пять точек, в которых гравитация двух крупных тел компенсирована до нуля. В любой из этих точек может находиться малое тело. L-точки с номерами 1, 2, 3 размещены на прямой линии, проходящей через оба крупных тела. L1 находится между двумя телами, как бы внутри системы. L2 – снаружи, за менее массивным из двух тел. L3 – за более массивным. Три названные точки не обеспечивают устойчивого равновесия для третьего тела. Если его капельку толкнуть в любую сторону, то оно притянется к одному из крупных тел. Иная ситуация с L-точками 4 и 5. Если нарисовать кинетическую картину, на которой менее массивное тело вращается вокруг более массивного по круговой орбите, то эти L-точки разместятся на той же орбите с опережением и с отставанием на 60 градусов. Позиция третьего, малого тела в этих точках – устойчивая. Если его капельку толкнуть в любую сторону, то оно вернется назад в такую точку. Фактически это приводит к накоплению мелких объектов в точках L4 и L5, называемых также троянскими точками…

Уэллвуд прервался ради глотка кофе или ради паузы-разделителя частей лекции.

…Теперь (продолжил он) перейдем к «Задаче трех тел» Лю Цысиня. Речь идет о задаче, которую изучал Лагранж, но применительно к вымышленной цивилизации с планеты в системе тройной звезды Альфа Центавра. Эта планета, без затей названная Трисолярия, согласно сюжету, подвергается иррегулярным катастрофам из-за сложности взаимного движения трех звезд. Трисоляриане отчаялись найти решение задачи трех тел, которое позволило бы им предсказывать катастрофы, и отсюда раскручивается интрига. С этого пункта научность в книге исчезает, поскольку численное решение для любых заданных условий не составляет проблемы. В теории интересна возможность или невозможность общего аналитического решения задачи трех тел, но практически это не играет роли. В некоторых физических задачах аналитическое решение предпочтительнее численного, благодаря идеальной гладкости. Только не для небесной механики, когда тела системы подвержены множеству дополнительных возмущений.

Профессор эксплитики сделал вторую кофейную паузу перед эпилогом.

…На практике задачи N тел, где N равно трем или более, повседневно решаются в ходе планирования миссии астронавтики. И одно из таких решений реализовано в алгоритме стабилизации строящегося полимодального хаба Awilix, который размещен в точке L1. Через несколько часов мы покажем хаб и роботов-строителей вблизи, детально, так что интересующимся советую заходить на этот канал, начиная с полудня по Гринвичу.

…

После такого многообещающего анонса было бы не совсем корректно по отношению к завсегдатаям канала принцессы Жасмин ограничиться видеосъемкой из иллюминатора. Такое мнение высказала Скрэтти – и остальной экипаж подозревал, что она ищет повод выйти в открытый космос. Скафандры для этого были на борту Стартреша, но лишь на крайний случай (некая критическая авария, устранение которой потребует физического присутствия человека снаружи корабля). Хотя, нигде не говорилось прямо, будто лишь авария может стать причиной применения OSC (скафандра открытого космоса) и когда Скрэтти выслушала эмоциональные протесты троих коллег, она просто спросила: а что такого? И пообещала отказаться от своей идеи, если кто-то объявит реальный сценарий угрозы жизни при ее выходе в открытый космос около строящегося хаба. За полчаса не удалось придумать ни одного. Нашлись сценарии, смертельные для человека, который выполняет одиночный рейд, но не для метаморфа вдвоем с роботом-шримпоидом. Был маловероятный риск солнечного перегрева при поломке схемы охлаждения, но на этот случай в комплект скафандра входил огромный складной серебряный зонтик. Экипаж в порядке перестраховки настоял, чтобы зонтик был раскрыт сразу по выходе из корабля.

Скрэтти с супер-зонтиком и в сопровождении шримпоида, пристегнутого полужесткой страховочной консолью, и иногда дающего корректировочные импульсы из навесного ракетного мини-движка, медленно полетела в сторону хаба. Уэллвуд не удержался и, с экрана планшетника, процитировал фрагмент из Алисы в Стране Чудес: «Алиса поглядела вокруг на цветы и травы, но не нашла ничего подходящего. Недалеко стоял гриб – большой, почти с нее ростом. Она заглянула за него и под него, и по обе стороны от него. Тут ей пришло в голову, что, если уж на то пошло, можно посмотреть, нет ли у него чего-нибудь на шляпке? Она поднялась па цыпочки, заглянула наверх – и встретилась глазами с огромной синей гусеницей. Та сидела, скрестив на груди руки, и томно курила кальян, не обращая никакого внимания на то, что творится вокруг».

А сама Скрэтти пребывала в восторге. Субъективный эффект падения в черную бездну, зачастую преследующий астронавтов при выходе в открытый космос, не беспокоил ее абсолютно. С дистанции миля строящийся полимодальный хаб Awilix в представлении Скрэтти напоминал детскую игрушку XX века – маленькую железную дорогу. Причем оккупированную боевыми треножниками марсиан (конечно, также игрушечными – по «Войне миров» Уэллса). Из подвижного состава тут были лишь цистерны и те, которые стояли в депо, присоединялись шлангами к стационарным сферам-газгольдерам. Еще, в соответствие с географией Войны миров Уэллса, посреди хаба крутилось 120 метровое Лондонское колесо обозрения. Анахронизм, кстати: такое колесо появилось на 100 лет позже публикации книги о вторжении марсиан в Англию, а в Лондоне тех времен было лишь на четверть меньшее колесо. Обычная путаница в фанфиках…

…По мере приближения к хабу, его элементы переставали казаться игрушечными. Эти рельсовые пути, цистерны, газгольдеры, марсианские треножники, колесо обозрения и прочее – примерно соответствовало земным аналогам. Когда дистанция сократилась до сотни метров, Скрэтти заметила, что это, в основном, не аналоги. Это обычные земные элементы схемы железнодорожных грузоперевозок, но смонтированные причудливо по земным меркам. Кроме железнодорожных элементов были еще всякие: например, явно относящихся к оснастке морских портов, нефтепроводов, химзаводов, авиабаз…

…Некрупные роботы (точнее големы) какого-то очередного монотипа суетились здесь, напоминая ярких попугаев. Будто бы они наворовали разные вещи в мире людей, и вот теперь строят из всего этого добра циклопическое коллективное гнездо, дрейфующее в космосе. Память Скрэтти с небольшим опозданием выложила историю проекта Awilix, прочтенную по диагонали в журнале Popular Mechanics. Изящная инновация снижения издержек тут состояла в почти хаотичной скупке старых транспортных машин (по цене металлолома), заброске на орбиту и затем их минимальной переделке для включения в «рамочную адаптивную конструкцию хаба». С экстремальным удешевлением запусков такая стратегия внезапно стала выгодной…

…Скрэтти, двигаясь вдоль осевой линии строящийся хаба, мимо аляповатых но вполне функциональных сооружений, иронично-философски подумала: «Это наш-то корабль – Стартреш? Тогда что тут? Мега-треш? Гига-Стартреш? Или даже Тера-Стартреш?». Из мега-сооружений хаба лишь «марсианские боевые треножники» (точнее строительные роботы с 30-метровым размахом конечностей) были полностью специализированными штуками, созданными с нуля. Все остальное – переделанный земной second hand. Даже упомянутое 120-метровое колесо (для размещения обитаемых модулей с центробежной псевдо-гравитацией) раньше реально было колесом обозрения. Хотя, не в Лондоне, а в скороспелом азиатском мегаполисе, ныне обезлюдевшем и распроданном по частям.

Используя карт-бланш от альянса OOGG на осмотр всего, Скрэтти прокатилась в одном модуле (точнее, в каркасе модуля, не оборудованном и даже не герметичном). Занятное ощущение: при полутора оборотах в минуту, появлялся вес 1/8 земного. Даже не как на Луне (где 1/6), а как на Титане, спутнике Сатурна. Впрочем, биология полагает, что это значение достаточно для нормальных функций организма. С колеса она пронаблюдала рельсовый финиш очередного грузового корабля-беспилотника. Феерическое зрелище: будто обычная железнодорожная цистерна, только без колес, подлетела со снайперской точностью и со скоростью садящегося авиалайнера. Она поймала брюхом две опорные тележки, как бы прилипла к ним, и прокатилась по железной дороге пару километров в режиме энергичного торможения, сделала поворот и по стрелке ушла в депо. Красота!

…

Скрэтти с удовольствием еще погуляла бы по мега-сооружениям хаба, но виртуальная стрелка на диаграмме резерва кислорода уже выползла из синего сектора и находилась сейчас на границе желтого сектора. Неудивительно, ведь с того момента, когда Скрэтти покинула Стартрешер прошло три с половиной часа. Пришла пора возвращаться. Снова изобразив Алису с грибом в сопровождении гусеницы с кальяном, она двинулась через пустоту космоса к кораблю. Опять ничего не случилось. Впрочем, это не значит, будто принятые меры безопасности были избыточными. Такие меры заведомо рассчитаны на редкий случай, менее одного из тысячи. Однако, для кого-то такой случай реализуется, поэтому: астронавты (в т.ч. дикие космические туристы), будьте бдительны.

На борту ее ждал маленький триумф с коктейлем из горячего шоколада с бурбоном и с миндальным сиропом. Впрочем, сначала Скрэтти ненадолго метнулась в душ: ей очень хотелось избавиться от тактильного дефицита: специфической тревожности, вызванной долгим отсутствием прикосновений к телу (это еще называется синдромом скафандра). Среди капель воды, прыгающих при слабой гравитации, как каучуковые мячики, сквозь шорох острых струек, летящих из душевой насадки, Скрэтти послушала краткий очень эмоциональный рассказ Жасмин об этаком цунами зрителей, накатившем на видеоблог, когда начался онлайн соло-экскурсии в открытом космосе. Уже после, завернувшись в полотенце, устроившись за столом, и хлебнув шоколадного коктейля, она поглядела на цифры посещений. Это впечатляло.

– Публике нравится, когда космос осваивают обычные люди, – пояснил Уэллвуд.

– Вот как… – Скрэтти поморгала удивленно, – …А публика разве не в курсе, что я?..

– …Что ты метаморф? Да, это клякса на чудесной истории, но не очень большая клякса. Главное: ты не регламентированный герой. Не астронавт-профи.

– К тому же, – добавила Жасмин, – сейчас космос в модном тренде. И каждый раз, когда любители делают что-то такое в космосе, происходит флэш. В этот раз добавился твой стильный вид. Ты была очень эффектна с серебряным зонтом и с роботом-креветкой на поводке. Ко мне уже обратилась редакция ELS, хочет купить это для своего сайта.

– Ух! А что такое ELS?

– Модный журнал с офисом в Абу-Даби. Можешь глянуть их профиль. Решать тебе.

– Нормальный журнал, без религиозно-политической гнили, – добавил Давутоглу.

– Тогда ОК, – объявила Скрэтти, и в следующие полчаса сделка совершилась…

…По такому случаю был сварен литр кофе по-ацтекски (с перцем чили), устроен мини-фестиваль адаптации латиноамериканских уличных танцев к мини-гравитации, а затем организм Скрэтти ультимативно потребовал сна. Это несмотря на танцевальный тонус, выпитый шоколадный коктейль и кофе с перцем поверх него. То ли запоздалая реакция нервной системы на несколько часов в открытом космосе, то ли просто избыток новых впечатлений, то ли очередной неопасный зигзаг биоритмов (подобное на этом корабле случалось у всех время от времени). Так или иначе, Скрэтти отправилась спать, и лишь примерно через 9 часов вернулась в кают-компанию – свеженькая и полностью готовая активно участвовать в следующей серии приключений…

…Которая (как оказалась) уже была анонсирована на большом экране над столом.

– Салют всем! А это что за хрень? – поинтересовалась Скрэтти, окинув взглядом нечто наподобие небрежно расправленного обрывка одноразовой салфетки, подвергавшейся многоразовому кухонному использованию. От этого салфетка замаслилась до блеска и покрылась множество разнокалиберных дыр, а с края прилипла веточка укропа.

– Это не хрень, – отозвался Тургут, – это фрагмент солнечного парусника силуриан. Его обнаружили нетопыри в облаке L5.

– Такова одна из предварительных гипотез, – поправил профессор Уэллвуд.

– Уже поддержанная сетевым сообществом, – уточнила Жасмин.

– Силуриане?.. – Скрэтти снова оглядела нечто на экране, – …Это ведь не те, которые в сериале Доктор Кто, а те, которые в провокации Франка и Шмидта, я полагаю.

– Разумеется! – Жасмин кивнула, – И это вполне научная провокация, верно Фил?

– Ну, если рассматривать это как пример пограничной теории для применения критерия Поппера… – начал Уэллвуд.

История темы такова. В 2018-м астрофизики Адам Франк и Гэвин Шмидт опубликовали провокационную гипотезу о том, что примерно 350 миллионов лет назад на Земле могла развиться цивилизация, существовать столько же, сколько человеческая, и исчезнуть по какой-либо популярной схеме (атомная война, экологическая катастрофа). Провокация Франка и Шмидта заключалась в тезисе, что при нашем нынешнем уровне технологий невозможно найти следы этой древнейшей цивилизации (названной силурианами), но в будущем у нас могут появиться такие технологии обнаружения. Т.е. в смысле критерия научности Поппера, силурианская гипотеза не является ни научной, ни ненаучной. Тут Уэллвуд отвлекся и напомнил критерий Поппера (принцип фальсифицируемости).

Согласно Попперу, теория/гипотеза может считаться научной, только если существует возможность ее опровергнуть (если вдруг она ложна) через целевой эксперимент. Если подобный эксперимент принципиально невозможен, то она не имеет отношения к науке (поскольку ее истинность или ложность равнозначны для практики). Есть пограничные теории, для которых неизвестно, возможен ли опровергающий эксперимент, и к такому классу теорий/гипотез на сегодняшний день относится гипотеза о силурианах.

За столом в кают-компании повисла пауза. Скрэтти опять глянула на экран и спросила:

– Филипп, а какие есть основания считать, что это кусок солнечного паруса силуриан?

– Это, – пояснил Уэллвуд, – явно артефакт и его дизайн вполне соответствует известным схемам солнечных световых парусов пленочно-зеркального типа. И это явно не осколок какого-либо человеческого зонда со световым парусом. Они запускаются лишь с 1990-х, поэтому не могли испытать столь глубокую космическую коррозию. Этой находке 300 миллионов лет плюс-минус 50, и материал стал настолько ветхим, что неразрушающее извлечение находки из облака станет непростым проектом. По первым приближенным оценкам экспертов, потребуется более месяца только для разработки такого трюка.

– Ладно. Но почему это не может быть кусок солнечного парусника из другой звездной системы? Откуда уверенность, что он здешний? Я читала, что в 2010-х была гипотеза о межзвездном объекте 1I/Оумуамуа как раз примерно такая.

– Да, Скрэтти, только у нашей находки не те параметры, что для межзвездных полетов. Пленка была слишком толстая, примерно как у IKAROS-JAXA, запущенного в 2010-м. Иначе говоря: это был аппарат для перемещений в Солнечной системе.

Скрэтти в глубокой задумыивости почесала себе спину и произнесла.

– 300 миллионов лет плюс-минус 50. Зонду лоуэллиан, вмерзшему в лед на Церере, 247 миллионов лет, тоже с погрешностью. Интервалы скорее перекрываются, чем нет.

– Ха! – Тургут весело потер руки, – Я все время говорю: у тебя отлично варит котелок!

– Так-так, значит, я не первая, кто подумал, что лоуэллиане могли отправить свою кучу уголковых страничек не кому попало, а конкретному адресату?..

– …Которого уже знали по радиообмену, – договорил Тургут.

– Такова одна из предварительных гипотез, – снова поправил профессор Уэллвуд.

– Уже поддержанная сетевым сообществом, – снова уточнила Жасмин.

…

ИЮЛЬ 13 года Каимитиро

42. Возвращение с планет и нюансы мега-менеджмента.

Асплейн (атмосферно-космический самолет) появился в юго-восточном секторе неба и, покачивая крыльями, с грацией гигантского пеликана, объевшегося акулами, зашел на приводнение в полосе гидроаэродрома MOXXI (Кипр, Фамагуста). Пройдя глиссаду по стандартному профилю, асплейн шлепнулся толстым брюхом об умеренно волнистую поверхность залива и прокатился около мили до полной остановки. Маленький буксир, стоявший наготове, аккуратно оттащил пришельца из космоса – к причалу, особенно не отличавшемуся от терминала для малых туристических паромов, но только туристов не наблюдалось. Вообще кроме дежурного персонала тут было лишь два челвоека…

…Кристина с такой силой сжала запястье бывшего мужа, что он счел нужным сказать:

– Солнышко, если ты будешь так напрягаться, то Хлоя, сойдя на берег, займет тобой вот этих милых людей, – он чуть заметно показал рукой а бригаду спецмедпомощи, которая находилась на причальной площадке согласно протоколу.

– Нервам не прикажешь, – пробурчала Кристина, стараясь расслабиться.

– Не надо приказывать нервам, – иронично-менторским тоном сказал генерал, – надо их ласково уговорить.

– О, Вальтер, твои советы так прекрасны, что если бы они еще были выполнимы… – тут Кристина прервала монолог, поскольку открылся люк на корпусе асплейна…

…На следующем этапе развития событий, Кристина и Хлоя были взаимно поглощены обнимашками, Олли уселся на ближайший диван, и стал звонить маме в Лион, так что генерал оказался замкнут на Нигига… И подумал: «О, черт, я даже забыл насколько он крупный… Ведь год прошел. Целый год их не было на Земле».

– А ведь год прошел, – вслух произнес Нигиг.

– …Причем не без эффектов, – сказал Вальтер, – я заметил твою походку. То же самое я заметил у Хлои и у Олли. Специфическое приплясывание для контроля равновесия при каждом шаге. Биомедицина что вам говорит про это?

– Ну… – Нигиг пожал плечами, – …Вроде через 100 часов все должно адаптироваться к земной гравитации.

– Неделя, парень. Неделя и ни днем меньше. Полагаю правильным, если вы все трое на неделю зависните в нашем доме. Места там достаточно, как ты знаешь.

– Э-э… Вальтер, а мы так не слишком нагрузим тебя и Кристину?

– Ерунду не говори, ладно? – строго сказал генерал.

…

Фишкой преподавательского угла кампуса EMU был (как уже отмечено) первобытный кухонный очаг посреди бэкярда. Когда солнце заходит и жара начинает спадать, такой пятачок под открытым небом может оказаться уютнее, чем цивилизованная гостиная, а стряпня на открытом огне обладает особыми вкусовыми оттенками. Даже кофе, весьма вульгарно сваренный в котелке над огнем, получается особенным. И Кристина (взвесив варианты) решила устроить такую вечеринку в ближайшие выходные…

…Начало получилось превосходно. По-домашнему, по-семейному, но при этом слегка авантюрно. Смешные истории по схеме: «угадайте, что дальше». Шахматные задачи из старых журналов. Прикольные имитации шлягеров на карманном стилофоне. И всякая всячина в таком же роде… Но надо же было случиться, чтобы в половине первого ночи запиликал телефон генерала. Он поглядел на экранчик.

– Регина фон Винненталь. Придется ответить, – проворчав это, генерал нажал кнопку и, начиная разговор, зашагал в сторону от остальных. Хлоя тихо прокомментировала:

– Вот, кобыла страшная. Делать ей нехер, кроме как тыкать копытом в меню контактов.

– Детка, не ругайся, – примирительно отозвалась Кристина, – мне кажется, председатель Еврокомиссии не стала бы звонить просто потому, что бессонница и нечем развлечься.

– Но, мама, эта фон Винненталь по-настоящему похожа на страшную тощую кобылу.

– И это даже логично, – философским тоном добавил Олли, – как еще должна выглядеть тетка, возглавляющая такую бессмысленную институцию?

– Вообще-то наоборот, – возразил Нигиг, – поскольку институция бессмысленная, более логично было бы назначить там фотомодель с вот такой талией, с вот таким бюстом и с глазами испуганной лани.

– Где ты видел лань с испуганными глазами? – полюбопытствовала Хлоя.

– Нигде. Я вообще никакую лань не видел, поскольку не хожу в зоопарки. Просто такой поэтический образ. Из 1001 ночи, вроде. А может, нет.

Олли покрутил у себя над головой обоими указательными пальцами, изобразив, как бы, антенны игрушечного робота или усики насекомого и заявил:

– Вроде в 1001 ночи фотомодели с глазами не испуганной лани, а рассерженной рыси.

– Фотомодели в 1001 ночи? – скептически переспросила Хлоя.

– Ладно, просто модели, поскольку фото еще не изобрели. А по существу что скажете?

– По существу, – ответил Нигиг, – глаза рассерженной рыси не там, а в эпосе Манас.

– Хм… – Хлоя взяла в руки планшетник, – …А если я проверю?

– Проверяй, но только по полному аутентичному переводу.

– Дай ссылку на такой перевод, – мгновенно отреагировал Олли и все трое заржали.

Тут, под влиянием естественного любопытства, Кристина спросила:

– Ребята, а это чей эпос?

– Киргизский, XVI века, – сообщила Хлоя, – он самый большой в мире, около миллиона строчек. Проблема аутентичности более-менее решена лишь для четверти из них.

– Вот как? А что вас троих заинтересовало в нем?

– То, что он самый большой в мире! Это челлендж! Мы сляпали эпос канарских гуанчей вдвое больше, чем Манас, и почти месяц держались в претендентах на новый рекорд.

– Сляпали? – переспросила Кристина.

– Ага… – Хлоя подмигнула, – …Сгенерировали ультралексическим ботом.

Кристина уже собиралась тактично произнести нравоучение о культурно-исторических ценностях и о пранках, растворяющих эти ценности в потоке мировой энтропии, но тут вернулся Вальтер и обеспокоенно-задумчивым тоном произнес.

– У нас проблема нового глобального хилиазма.

– Что, ООН придумала еще одну фейковую пандемию? – спросил Олли.

– Похоже, ты впервые слышишь о хилиазме… – заключил генерал, обвел взглядом всю компанию и уточнил, – …Причем не только ты.

– Знаешь, папа, – встряла Хлоя, – было бы классно, если бы ты объяснил, что это такое.

– Это часть эсхатологии, церковного учения о Последних временах и Конце света. Если смотреть историю, то Концу света следовало настать в 1000-м году, в 1033-м, в 1284-м, дальше даты идут с интервалами порядка столетия. Те предсказания, которые случайно угадали дату чего-то объективного, причиняли огромный вред. К примеру, 1666-й. Так совпало, что в 1664-м на небе Европы была хорошо видна Комета Галлея, а затем чума опустошила Нидерланды и Англию. Если верить хроникам, то к лету 1665-го на улицах Лондона было больше мертвых, чем живых. К тому моменту Центральную Европу еще терзали последствия 30-летней войны 1618 – 1648 года: разруха, голод, тиф, бандитизм. Публика была несколько разочарована, когда зимой 1665-го – 1666-го чума схлынула и вместо Страшного суда случилась обыкновенная уже привычная нищая жопа, с дивной регулярностью свойственная периоду первоначального накопления капитала. Но жопа, ставшая намного глубже от того, что публика не готовилась жить дальше. Преобладало мнение, что вот-вот, как в эллинском театре, появится «бог из машины» и объявит всем новые правила игры вместо жизни, которая была раньше и уже порядком остоебе…

…Генерал остановился на середине обсценного глагола. Олли переглянулся с Нигигом, энергично почесал в затылке и спросил:

– А сейчас что стряслось? Ведь ни чумы ни войны, ни еще какой-то особой жопы нет.

– В материальном смысле нет, – подтвердил генерал, – но в экзистенциальном смысле у среднего обывателя постепенно пропадает все, ради чего он загонялся прожитую часть жизни. Духовный кризис целей и ценностей, как выражается знаменитый гуру Талвиц.

– А что? Похоже! – прокомментировала Хлоя, – Раньше средний обыватель суетился на уникальной планете, ради которой бог сотворил вселенную, причем суетился согласно порядку, устроенному этим самым богом, как бы, специально для средних обывателей, любимых уникальных творений. А тут вдруг… – она сделала паузу, чтобы посмотреть в звездное небо, – …Вдруг оказывается, что этот обыватель какая-то букашка, никому не интересная, не уникальная, и даже планета second hand, брошенная силурианами еще в Палеозойскую эру. В лучшем случае брошенная, а в худшем они вернутся за ней.

– Даже если так, то с чего бы силурианам возвращаться? – удивился Нигиг.

– С того, что я, кажется, угадала про этот новый глобальный хилиазм.

– Тебе не кажется, – сообщил генерал.

– Вальтер, может, ты расскажешь теперь толком? – спросила Кристина.

Рассказ для своих был уже составлен генералом за несколько минут, прошедшее после телефонного разговора с главой Еврокомиссии. Оставалось лишь озвучить его. Итак… …Едва оказалось, что Силурианский парус и объект Акиваша относятся к одной эпохе (около 250 миллионов лет назад) на сцене предсказуемо возникли фигуры, намеренные извлечь из этого выгоду (как они ее понимают). Точнее, на сцене возникли марионетки, проповедники, выполняющие два варианта бизнес-плана одной платформы: силуриане никуда не делись, они гостили у лоуэллиан, а теперь вернутся, чтобы забрать свое…

Тут пришлось отвлечься от основного повествования, поскольку дочка не выдержала и заявила, что книги Кастанеды о фантазиях под действием галлюциногенных кактусов в сравнении с этой платформой кажутся почти эталоном здравого смысла. На это генерал предложил ей припомнить базовые догматы признанных мировых религий, и она, тихо выругавшись от внезапного когнитивного шока, замолчала. Он продолжил.

…Итак, два варианта или точнее две секты, основанные на общей платформе-догмате о возвращении силуриан. Секта-1 называется «Ковчег надежды» и призывает немедленно строить звездолет поколений к звезде Барнарда, где основать новый дом для праведной части человечества. Секта-2 называется «Усердные ученики» и призывает готовиться к прибытию силуриан, чтобы стать их соработниками по строительству нового мира.

…Обе секты не имели бы никаких шансов на рост, но к ним приложена внушительная масса денег на промо. Лучшие рекламные технологи, лучшие менеджеры PR-проектов, лучшее время на больших медиа-каналах. По-видимому, крипто-консерваторы решили показать, что деньги в политике пока не растеряли силу и настроения цивилизованного стада пока еще управляются старым штурвалом 4-й власти. Обе секты растут, будто на дрожжах. Обе готовы побить рекорды динамики самых успешных сект прошлого века: мормонов, бахаи и свидетелей Иеговы. Примерно тысяча неофитов в день. Это всерьез обеспокоило Еврокомиссию, отсюда и ночной звонок Регины фон Винненталь.

Хлоя озадаченно повертела головой и спросила:

– А крипто-консерваторы это тоже самое, что орден Imago Dei?

– Нет, хотя цели похожи, – сказал генерал, – к тому же, орден Imago Dei разгромлен, там выбито две трети линейных лидеров и все топ-лидеры: последний топ-лидер погиб этой весной в Парагвае. При невыясненных обстоятельствах, как полагается. Но это вовсе не значит, что крипто-консерваторы исчезли, как класс. Им принадлежит намного больше половины мировой недвижимости, плюс все ядро банковской системы, что важно, пока традиционные деньги имеют значение. Так что крипконы все еще ищут путь реванша.