Текст книги "Пингвины над Ямайкой"
Автор книги: Александр Розов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 28 (всего у книги 29 страниц)
29. Мир, сотворенный 13-ю богами начиная с Чагоса.
Дата/Время: 08.05.24 года Хартии. Утро.
Терра-Илои (Чагос). Риф Колвокорес
=======================================
Подводное плато Колвокорес расположено в 40 милях северо-восточнее Моту-Йейе (атолл Перос), в 10 милях к востоку от огромного подводного атолла Спикерс и в 15 милях к югу от подводного острова Анамет. Для Юн Чун и Линси Ли это плато было последним не осмотренным потенциально-перспективным объектом в юго-восточном секторе Чагос. О плато имелась подробная исходная info: в 70-е годы XX века авиа-разведка США тестировала здесь несколько новейших (по тем временам) технологий подводного сканирования, а результаты рассекретила, в виду отсутствия какого-либо интереса к полученным данным, кроме научного. Итак, Колвокорес. Полоса в милю шириной и 5 миль длиной, вытянутая с севера на юг, на глубине около 10 метров.
Утром 8 мая примерно над серединой этой полосы дрейфовал катамаран – траулер, предоставленный Родео, для целей (как он выразился) «развития экологического интернационального туризма». Фактически, для него это был способ хоть немного расширить спектр развлечений для неожиданной группы гостей мини-отеля – трех германцев, трех шведов и двух мальдивцев. Пири предупредил: «Мы с китайцами работаем, нам некогда будет развлекать туристов». Родео похлопал его по спине и авторитетно сообщил: «Смотреть, как работают другие, это классное развлечение!». Магог добавила: «Я иду за кэпа. Если что, исполню им танец живота – легко!».
Жизнь, однако, внесла коррективы в планы, построенные накануне. В начале, из исследовательского процесса выпала Юн Чун – по здоровью. Ничего страшного не произошло: просто менструальный цикл сместился на несколько дней (что нередко случается при смене обстановки). Дайвинг в такие моменты жизни категорически не рекомендуется. Линси Ли констатировал: «Обстановка штатная, поныряю немного за двоих» – и… Ошибся. Маленький диск полевого медико-биологического сканера, обследование которым казалось просто 20-секундным формальным ритуалом, вдруг выдала сообщение: «Sub-critical blood-circulation problem. Diving denied». На такой, казалось бы, странный результат (для коммандос с железным здоровьем), Лвок сразу выдала комментарий: «Человек – это не робот из сочинений Азимова. Вот тебе твой трудоголизм. Давай-ка, отдохни». А Пири добавил: «На Колвокоресе все просто, все точки заранее размечены. Мы спокойно осмотрим их под водой, а вы все увидите на мониторе, какие проблемы?». Линси пытался спорить, но у нео-аборигенов Чагоса существовал алмазно-твердый принцип: со здоровьем при дайвинге не шутят.
Таким образом, на борту модернового симпатичного мини-траулера остались оба китайских спеца (по здоровью), и оба мальдивца, Тофик и Васам (по настроению). Германская семья: Ханс, Ева и Матиас увлеченно бултыхалась в океане недалеко от траулера. Шведская компания: Арвид, Никлас, и Беорг пыталась практиковаться в подводной охоте в стиле сноркелинг. «Нео-аборигены» довольно лениво ныряли с ребризерами на небольшие глубины.
Линси Ли очень внимательно следил за «нео-аборигенами». Он поставил себе цель: разобраться, почему значительно хуже физически подготовленные Лвок и Пири не получили никаких проблем с сосудами, а он – получил. Ведь две последние недели ныряли все трое, вроде бы, в одинаковом режиме… Или не совсем? И лейтенант коммандос вооружился блокнотом, карандашом и начал фиксировать весь график действий своих местных коллег – вплоть до того, как именно они отдыхают после всплытия (вылезают на рафт, лежат на воде, лежат на воде держась за рафт), и как располагают тело при отдыхе, и насколько активно они при этом двигаются.
Через два с половиной часа, он изобразил под последней записью и зарисовкой пару иероглифов, означающую «очень важно», указал дату и время, и убрал блокнот.
– Ты что-то заметил? – негромко поинтересовалась Юн Чун, положив ладошку ему на плечо, – Что-то действительно важное?
– Может быть, да, – ответил осторожный в суждениях лейтенант.
– Я тоже кое-что заметила, – сообщила она, – Точнее, я подслушала мальдивцев.
– Ты знаешь язык Дивэхи? – удивился он.
– Нет, – она улыбнулась и покачала головой, – Дивэхи знает вот эта штука.
Несколько секунд Линси Ли смотрел в недоумении, как она постукивает пальцем по корпусу закрепленной на мочке уха клипсы – плеера, потом догадался.
– Робот лингво-транслятор?
– Да. Я купила его в лавке при мини-отеле Родео. Смешно, правда?
– Интересно, – произнес он, – Насколько хорошо он переводит?
– Так, относительно, – она пожала плечами, – Но я уловила смысл. Они знают, что мы китайцы, и они догадались, что мы здесь ищем подводный остров, чтобы установить платформу. На Мальдивах растущие отели часто расширяют свою территорию путем строительства платформ на отмелях. Там маленькие платформы, но техника поиска подходящих мест, наверное, похожа.
– Понятно, – Линси Ли кивнул, – И что они думают о нашей деятельности?
– Они говорят: Эти китайцы – просто дураки, им денег не жалко. Сейчас нези очень дорого продадут им кусок дна, и еще больше денег уйдет на строительство. Если бы китайцы были умные, они бы нашли то, что есть на атолле Алиф-Алиф, получили бы готовый остров, и никому бы не платили. Но китайцам лень думать, и они заплатят.
Лейтенант задумчиво провел ладонью по подбородку.
– Нези – это меганезийцы. Значит, мальдивские парни информированы о том, кем являются аборигены Терра-Илои. Значит, возможно, что и остальная их информация достаточно достоверна. Но атолл Алиф-Алиф расположен очень близко от атолла-столицы, Каафу-Мале. Немногим больше полста миль. Я считал, что там все плотно заселено и застроено отелями. Что там можно взять просто так?
– Просто так можно взять что угодно, – заметила Юн Чун.
– Я имею в виду: без военных акций с международным резонансом, – уточнил он.
– Тогда да, – согласилась она, – Это странная информация. Еще они несколько раз называли имя Хаким, но это было на переходе к другой теме. Они начали обсуждать собственные перспективы. Кажется, они рассчитывают на поддержку этого Хакима.
– Хаким… – повторил Линси Ли, – Когда мальдивцы в первый день объяснялись с констеблем, они говорили о богатом друге, который имеет отношение к трафику нелегальных наркотических веществ из Пенджаба. Возможно, это он и есть.
– Возможно, – согласилась Юн Чун, – …Но лучше уточнить. Как ты думаешь, у нас найдется повод поговорить с этими мальдивцами в удобной обстановке?
– Повод всегда можно создать, – заметил лейтенант.
– …Но позже, – перебила она, – Туристы возвращаются на борт.
…
На четвертый день после смены Мальдивов на Терра-Илои все шестеро туристов пребывали в состоянии нескрываемого восторга, что, в общем, вполне объяснимо. И германцы, и шведы летели на 5000 миль за свободным отдыхом на дикой морской природе, а увидели на мальдивском атолле Адду жуткую скученность полунищих местных жителей, грязь, техническую отсталость, исламские запреты, воровство и хамство чиновников… Негатив сглаживался искренним радушием этих полунищих жителей и (главное) океаном! Но, после (мягко говоря) неудачного сафари с акулами, итоговая сумма туристических впечатлений ушла далеко в минус.
Совершенно иначе обстояло дело на Терра-Илои. Разумеется, кубрики в мини-отеле выглядели гораздо скромнее, чем бунгало в мальдивских «четырех звездочках», но реально здесь имелось все то же самое, за исключением дорогой отделки и фирменной сантехники. При этом, на Терра-Илои не было скученности, почти не было грязи, и не существовало религиозных запретов, а «деревенская» организация сервиса полностью соответствовала имиджу «уголка нетронутой дикой природы в океане».
И, наконец, цены на Терра-Илои показались европейцам фантастически-низкими,
особенно, после Мальдивов… На которые туристы, даже при желании, не могли бы вернуться из-за политических разногласий, суть которых они не поняли, и просто приняли, как данность. Их багаж, благодаря фирменной английской настойчивости Джеймса и Эмбер, был успешно отправлен по домам, посылками до востребования, а оставшиеся дни отдыха автоматически перенеслись в отель Родео на Моту ЙеЙе. С возвращением отсюда домой проблем, как выяснилось, не было вовсе. Была только некоторая странность. Самолеты с Терра-Илои летали только в одну точку Европы: аэродром базы ВМФ Швеции под Гетеборгом, и только раз в неделю, но зато очень дешево. Корректировка планов на пару дней, и странный пункт прибытия никому не испортили настроения. Тем более – европейский транспорт позволяет добраться из Гетеборга в Стокгольм, или в Мюнхен очень быстро и комфортно…
…
Туристы выбрались из воды на борт траулера, и немедленно собрались вокруг Магог, которая объявила, что приготовит нескольких довольно крупных рыб-ваху (добычу шведов) согласно древнему рецепту туземцев – илои. Рецепт был, на самом деле, фиджийский (Магог происходила из фиджийских индусов), но зачем разочаровывать симпатичных туристов, которые хотят попробовать туземную кухню? И шведы, и германцы искренне верили, что имеют дело с туземцами илои, которые частично смешались с другими этносами, и заимствовали технические новинки, однако (как выражаются культурологи) «сохранили свою этническую самоидентичность». Эта «самоидентичность» проявлялась буквально во всем. В архитектуре (картонных и бамбуковых хижинах на четырех ножках с гостиной – площадкой, поднятой на двух дополнительных ножках на уровень крыши). В туземной одежде (пояса, к которому крепится несколько пестрых карманов и несколько петелек для инструментов). В устройстве лодок – гибридов катамарана и рафта. В туземных танцах и «семейных обычаях» – последний термин был применен германскими туристами, чтобы как-то называть весьма странные с точки зрения европейца, отношения между полами и принципы воспитания детей (детей было немного, но достаточно, чтобы туристы обратили внимание на то, как взрослые туземцы ведут себя с потомством).
Линси Ли и Юн Чун (знавшие, кем в действительности являются жители Чагоса), с интересом наблюдали, как синтетическая этнография илои, наскоро слепленная из австронезийских, африканских и океанийских мифов, стремительно обретает силу убедительной трехсотлетней традиции небольшого туземного этноса.
Магог уверенно разделывала рыбу, раскладывала тушки в электро-гриле и, как бы невзначай, рассказывала миф о сотворении мира. В начале были только Тринадцать Звездных Божеств (по числу зодиакальных созвездий включая Змееносца). Названия тринадцати месяцев илоианского календаря совпадают с их именами. Божества легко меняли вид с антропоморфного на зооморфный и наоборот. Божеств женского пола оказывалось на одно больше, чем мужского, а их эротическая практика отличались разнообразием и креативностью. Постепенно они породили дополнительные звезды, Солнце, Землю, Луну и планеты, а потом занялись устройством Земли. Сначала они создали океан, с его волнами, ветрами, и атоллами. Потом – всякую живность, и в заключение – людей илои. Чагос создавался по образцу вечного звездного неба, а остальная суша – по образцу Чагоса. Туристы заворожено слушали, иногда задавая вопросы. У них не возникало ни тени сомнения в древности этого космогонического мифа. Позавчера их катали на самолете над Великой Банкой, и показали извилистые стены подводных атоллов (письмена Звездных Божеств на дне океана), а потом дали возможность погулять по древней священной роще на острове Нелио – первой суше, сотворенной Тринадцатью посреди еще пустого океана… Магог плавно перешла от божеств к героям древности, а рыбьи тушки, согласно «древнему рецепту», почти достигли готовности, когда на борт выбрались Лвок и Пири.
На невысказанный вслух вопрос китайцев, Пири ответил:
– Короче, amigos, со времен картографов-янки ничего не изменилось. По ходу, здесь нормальная позиция под платформу. Надо делать комбинировано: дюралевые ноги и плавучие бетопластовые понтоны. Так будет надежнее и дешевле.
– Около сотни ног плюс пятьсот понтонов, – пунктуально добавила Лвок, – Если не требуется размещать здесь очень тяжелое оборудование, то этого хватит. Но если планируется терминал под большегрузные суда или полоса под тяжелые грузовые самолеты, или что-то типа того, то придется все удвоить… А лучше утроить.
– 10-метровые дюралевые ноги в комплексе с понтонами это хорошо отработанная технология, – заключил Пири, – Хотите, могу показать рекламу партнерства «Playa Artificial», там есть фото готовых объектов, характеристики и прайс-лист.
– Не совсем дешево, но оно того стоит, – поддержала Лвок.
Юн Чун улыбнулась и похлопал обоих «туземцев» по мокрым плечам.
– Спасибо, ребята. Это очень интересное предложение, но…
– …Но есть еще один вариант, – договорил Линси Ли, – Это не обычный вариант.
– Плавучий пенобетонный бублик на якорях? – предположил Пири.
– Нет, – Юн Чун покачала головой, – Это вообще вариант другого типа. Но для его реализации надо получить подробную info у Васама и Тофика. Вы поможете?
Лвок вздохнула, задумчиво пригладила ладонью мокрые волосы и бросила короткий взгляд на двоих мальдивцев, устроившихся с удочками на носу мини-траулера.
– Знаете, amigos, эти парни, хоть и мусульмане, но гости. Короче так. Чтобы не было неясностей: не обижайтесь, но пытать их, мы вам не разрешаем.
– Лвок, мы же с тобой подруги? – сказала Юн Чун.
– Еще какие! – подтвердила «туземка».
– …Тогда как ты могла обо мне такое подумать? Тебе не стыдно?
– Ну… – Лвок снова пригладила волосы, – Линси сказал про info, а это значит…
– … Просто поговорить с ними, – перебил Линси, – По-человечески поговорить, без насилия, без угроз. Понимаешь? Я немного расстроен. Я от тебя не ожидал…
«Туземка» быстро сделала шаг вперед, обняла китайского лейтенанта, на несколько секунд прижавшись к нему всем телом, и легонько куснула за ухо.
– Ты замечательный. Не обижайся.
– Ты тоже, – ответил он и погладил ее по спине, – Я не обижаюсь.
– Так, вы поможете? – спросила Юн Чун, повернувшись к Пири.
– Ясное дело, поможем, – Пири энергично кивнул, – По-человечески, это правильно!
…
30. Надо выбрать подходящий момент.
Дата/Время: 10.05.24 года Хартии.
Футуна-и-Алофи.
=======================================
Чубби Хок положила на стол морской бинокль, через который только что наблюдала близлежащую акваторию с террасы второго этажа fare-Carpini, взяла с того же стола мобайл, почти не глядя, щелкнула ногтем по картинке в меню на экранчике, а затем поднесла трубку ко рту и рявкнула:
– Дети! Быстро из воды, и домой! Бегом!! Обед уже на столе!!!
– Любовь моя, зачем так кричать? – спросил Микеле, ласково погладив ее по плечу.
– Правильная канакская фермерша должна в таких случаях кричать, – авторитетно пояснила Чубби, – Это древняя традиция, и боги могут обидеться, если я ее нарушу.
– Тем не менее, – сказал он, – с учетом твоего положения…
– С учетом чего? – переспросила она.
– Родная, я ведь не рассеянный профессор из голливудского кино.
– Ах, ты об этом? Видишь ли, милый Микки, я никак не могла выбрать подходящий момент, чтобы сообщить тебе эту интересную новость. Сначала я не была уверена, а потом…
– Ты будешь смеяться, – перебил он, – Но я это слышу третий раз.
– Увы… – она развела руками, – …Наверное, это у меня дурная привычка.
Микеле тихонько почесал ее спину между лопаток и шепнул на ухо.
– Любимая, а я могу спросить: когда именно произошло ключевое событие?
– Самое смешное в том, – ответила она, – что, кажется, это произошло в тюрьме.
– Что?! Там, на Хониаре, 19-го марта?
– Ну, теоретически, это могло произойти на неделю позже. Ты помнишь, когда мы прилетели домой после суда, то ужин готовили девчонки, поскольку мы с тобой…
– …Еще бы я не помнил! Это было…
– …Чудесно, – договорила она, – Но вероятность значительно ниже. Можно сделать некоторые тесты и определить точно, хотя практической роли это не играет.
– Тогда и незачем, – сказал он, – Давай считать, что это произошло на Хониаре.
– Давай! – она кивнула, – Это так романтично, правда?
– И еще, давай ты будешь не так активно заниматься фермерством. Я имею в виду физические нагрузки…
– Физические нагрузки нужны, – возразила она, – Но, раз ты так беспокоишься, я постараюсь дозировать их очень тщательно. Хотя, первые пять месяцев, согласно объективным биомедицинским исследованиям, можно делать почти все.
– Допустим, что так. Но давай мы ограничим нагрузки чуть-чуть с запасом, ОК?
Чубби улыбнулась и потерлась щекой о его плечо.
– Милый Микки, ты так трогательно ворчишь…
– Я рад, любимая, что тебе нравится, как я ворчу. Кстати, когда, на твой взгляд, надо сказать детям о предстоящем пополнении в семье?
– Ну, – произнесла она, – я думаю, что для этого надо выбрать подходящий момент…
…
31. Зов Ктулху, нейтронные драккары и камасутра.
Дата/Время: 13.05.24 года Хартии. Поздний вечер
Ист-Кирибати. Киритимати.
=======================================
Суборбитальный пассажирский челнок «Meganezia Starcraft» резко провалился в очередную стратосферную яму (или флуктуацию плотности – если по-научному), глубиной метров двести. На несколько секунд вернулось ощущение невесомости, сопровождавшее пассажиров на протяжении уже завершившегося 40-минутного баллистического движения в приземном космосе… Кто-то негромко, но явственно произнес «joder per culo». Включился пилотский динамик в 20-местном салоне.
– Hei foa! Я, конечно, извиняюсь, но я еще на Атауро говорил: к северо-востоку от островов Феникс-Кирибати – высотный циклон. Ничего такого, просто качели, ага?
– А нельзя было как-то обойти эту херню? – поинтересовался кто-то.
– Ну, а как ее обойдешь? – раздалось из динамика, – Прыгать с Тимора не сюда, а к островам Кука, и потом пилить тысячу миль на север на турбине?
– Резонно, – пробурчал интересовавшийся пассажир.
– Мы уже почти на месте, – добавил голос пилота из динамика, – Через полчаса мы приземлимся в Табак-Кассиди. Может быть, еще пара ямок…
Челнок ухнул в следующую яму, маленькую, метров полста глубиной. Три секунды невесомости. Сосед Кватро Чинкла, молодой тиморец, вытер пот со лба.
– Уф… А мы не промахнемся мимо Киритимати?
– С чего бы? – удивился Чинкл.
– Ну, – пояснил тот, – Мы же вроде как в межконтинентальной ракете, а нас сносит.
– Ох уж эти объяснения в рекламных листках, – вздохнул математик, – Давайте-ка я объясню вам по-человечески…
Кватро достал из кармана маленький ноутбук и быстро нарисовал на экране четыре участка полета суборбитального челнока. Подъем до стратосферы на турбовинтовом движке – разгон ракетным бустером – баллистический участок – торможение и снова переход на турбовинтовой движок, в режим управляемого «самолетного» движения.
За этим увлекательным объяснением, легко и незаметно проскочили полчаса. Челнок прокатился по полосе аэродрома Кассиди и застыл у контрольной будки, похожей на орудийную башню линкора, но прозрачную и с прожекторами вместо пушек… Все двадцать пассажиров, создавая легкую толчею, вытащили себя наружу, в бархатную темноту, пахнущую морем и вечерними цветами. Пройдя под тонкой аркой гейта полицейского фейс-контроля, Кватро вытащил из дорожной сумки микроллер и несколькими привычными движениями разложил его в «боевое состояние». Смешно: пролететь за час с четвертью почти 5000 миль от Атауро до северо-западного берега Киритимати, а затем затратить примерно столько же времени на 15 миль до северо-восточного берега. Можно взять такси и доехать за полчаса, но смысл?.. И Кватро покатился на микроллере по дорожке, огибающей восточный берег лагуны, через протянувшийся вдоль всего этого участка молодой городок Аляска. Как обычно, по вечерам, здесь шла ненавязчивая гулянка, и за время пути Кватро услышал свежие шлягеры «техно-диско» и «ультра-металл», включая и хит недели: лирическую рок-балладу: «Cthulhu hope you, human! He looking for your spaceship in the starlet sky!».
В нескольких местах над дорогой висели яркие светящиеся воздушные шары в виде Ктулху (похожего на жизнерадостного зеленого осьминога). Их мерцающее сияние выхватывало из темноты пушистые кроны пальм и обнаженные фигуры девчонок и парней, крутящиеся в какой-то новой разновидности jump-wheel-dance.
Последние метры по тропинке на Сесиеле-Капокапо, и Кватро дома. На террасе 2-го этажа включен маленький прожектор, на фоне которого хорошо различима фигурка Зирки. Приятно, когда дома тебя встречают…
– Привет! – крикнула она, – Хочешь горячего шоколада?
– Ты угадала! – ответил Кватро, – Но сначала я залезу на пять минут под душ. Если не трудно, включи TV-канал. «Atauro Diz». По возможности, погромче.
– А что там? – спросила Зирка.
– Там сейчас должен быть обзор интересных реакций, – пояснил он.
…
–
13.05. Доминион моту Атауро (Северный Тимор)
Пепе Кебо. «Atauro Diz» и «Tetra-Vision».
–
Aloha foa! Это я, Пепе Кебо, с охапкой новостей и комментариев.
По планете бродит эхо от завершившегося на Восточном Тиморе (СРТЛ) суда над рабовладельцами с яхты «Golden Sun». Полную аудио-видео запись всех трех дней заседания военного трибунала вы можете посмотреть на нашем сайте в разделе «документы», а сейчас – итоговый комментарий. Как заранее пообещало политбюро Партии народного доверия СРТЛ (цитирую) «Процесс над рабовладельцами и их пособниками превратится в суд над империализмом». Интернациональный состав трибунала соответствовал этой задаче. Председатель: перуанец, адмирал Ройо Исо, командующий флотом СРТЛ. Обвинитель: кхмер, младший командир Лон Бусан, командующий воздушно-десантным корпусом. Секретарь суда: тиморка, сержант народной милиции эксклава Оекуси, Инеш Весто-Худ. Если кому интересна история второй (британской) фамилии Инеш, она есть на нашем сайте в разделе «истории из жизни», и называется «Ромео и Джульетта Австронезии».
Потерпевшие – три бирманские девушки – сидели в зале, в первом ряду, вместе с приемными родителями и с репортерами. Прессу пригласили без ограничений. Из «буржуазных СМИ» к началу процесса успели только репортеры из Австралии и из Аотеароа (Новой Зеландии). Уточняю: меганезийцев, папуасов и атаурцев в СРТЛ считают не «буржуазными», а «океанийско-социалистическими». Идеология – дело тонкое. Обвиняемые в количестве девяти единиц (трое евро-чиновников и шестеро гражданских моряков) выглядели не особенно замученными. Сразу можно было констатировать, что заявление агентства «Deutsche Welle» о неких «чудовищных истязаниях в застенках маоистского ЧК», мягко говоря, необоснованны.
Первый день до обеда трибунал занимался потерпевшими. Их опрашивали через переводчика, а для прессы был организован просмотр роликов c камер «spy-bugs», заброшенных на борт яхты «Golden Sun» за сто часов до ее захвата бойцами «Inter-Brigade-Mobile» и спецназом соцбезопасности СРТЛ. Забегая вперед добавлю, что просмотр повторили на следующее утро для репортеров из США, Канады, Швеции, Гренландии, Бразилии и Транс-Экваториальной Африки. Именно после этого до журналистского сообщества условного Запада дошло, что речь идет не о какой-то инсценировке, а о действительных событиях. Welcome to the real world…
На послеобеденном заседании первого дня трибунал заслушал шестерых моряков, которые на идеологическом сленге назывались: «обманутые трудящиеся». Моряки старались соответствовать этому образу. Они, без запинки, излагали трогательные истории о том, как нищета и бесчеловечная эксплуатация толкнула их на грязный и преступный путь пособничества… В общем, дальше – понятно. Впрочем, кое-какая содержательная информация в их выступлениях присутствовала. Они рассказали о формально – европейской, а фактически – марокканской фирме «Emerald voyage», специализирующейся на секс-рабстве, и о ее клиентах – европейцах и арабах. Было названо некоторое количество имен, фигурирующих в верхних строчках списков влиятельных политиков и бизнесменов Старого Света.
Условно-западные медиа-гиганты начали готовить т.н. «общественное мнение» к тому, чтобы общество безропотно проглотило эту огромную кучу дерьма. Приемы для этого отработаны. Гасить подобные скандалы до сих пор удавалось. Итак, на второй день Трибунал занялся допросом «звезд процесса» – крупных евро-чиновников.
Главное признание трех обвиняемых: «VIP-отдых» в стиле «Golden Sun» давно уже является нормой для влиятельных европейцев, признаком принадлежности к элите. Человек, претендующий на высокий политический статус и не практикующий такой «отдых», выглядит странно и рискует своей репутацией среди товарищей по клану. Разумеется, речь идет не исключительно о яхтах с рабынями, а о принципе. Система элитных клубов предлагает широкий спектр форм «отдыха», объединенный общей концепцией сексуальных суррогатов, замкнутых на боль и унижение беспомощной жертвы. Возраст и пол жертвы, и способ издевательства над ней, в общем, не имеют принципиального значения. Обвиняемые перечислили около двух десятков клубов, указали конкретные формы этого свинства и назвали ряд имен членов этих клубов.
Реакция условно-западной медиа-сферы на следующее утро соответствовала уже стандартам военной пропаганды. Отказавшись от обсуждения фактов, ведущие информационные операторы старались заколдовать свою аудиторию множеством невнятных слов и не имеющих отношения к делу видеосюжетов.
Всем казалось, что вот теперь-то резервуары помоев иссякли, и что третий день «Тиморского процесса» уже не принесет ничего нового. Не тут-то было! Трибунал занялся причинами преступного поведения обвиняемых, и с этой целью провел психоаналитические раскопки их детства и юности. Разумеется, если бы процесс происходил в других условиях, обвиняемые отказались бы отвечать на вопросы, настолько далекие от темы. Но в данном случае, их воля была полностью подавлена ужасом перед возможными «интенсивными мерами 3-й степени», и они послушно отвечали на любые вопросы трибунала.
Жаль, дедушка Фрейд сто лет, как умер. Он бы порадовался триумфу своей теории тотемов и табу библейского монотеизма в психопатологии обыденной жизни. Во! Оказывается, я что-то помню из курса прикладной психологии в колледже. Истории обвиняемых выглядели вариациями одного и того же сюжета. Первое знакомство с насилием и унижением – в раннем детстве. Отец «воспитывает» мать. Мать, в свою очередь, «воспитывает» домашнюю прислугу и детей. Насилие в семье практически заменяет нормальную сексуальность. Мягко говоря, неравноценный обмен…
Но самый яркий этап жизни – это, все-таки, не семья, а спецшкола, школа для детей элиты. Раньше мне казалось, что феодально-теократическое общество средневековой Европы – это какой-то сюр, невозможный в действительности. Вообразите пирамиду, состоящую из людей, основное занятие которых – терпеть издевательства со стороны вышестоящих, а единственная компенсация за это – право издеваться над теми, кто оказался ниже. На верхушке пирамиды – главное божество, оно издевается над всеми. Функции божества в спецшколе выполняет администрация. Ей разрешено сечь детей специальными прутьями, хлыстами и тому подобными инструментами. Важно то, что администрация всегда права. Жаловаться на нее некуда.
Можно подумать, что «элитные» родители – просто слабоумные. Они платят очень значительные деньги (поскольку элитные школы на условном Западе – частные и, соответственно, платные) за то, чтобы над их детьми издевались средневековыми методами. Но ничего подобного. В действиях родителей есть железная логика. Они готовят своих детей к будущей карьере в современной (а не средневековой) системе власти. К продвижению вверх по линии большого бизнеса и большой политики. Так третий день суда дал некоторое объяснение тому, что мы услышали днем раньше.
За более последовательным объяснением я обратилась к двум очень разным людям, которых я поймала в перерыве любительского футбольного матча. Это – док Кватро Чинкл и ariki Кайемао Хаамеа. Они оба оказались в Дили в связи с серией тестов для студентов колледжа, открытого здесь 1-го мая. Общими усилиями они быстро, хотя и несколько сумбурно растолковали мне суть ситуации, выявленной трибуналом.
Речь идет о природе политической власти. Не политэкономического менеджмента (характерного для Меганезии) и не военно-технической диктатуры (как в Транс-Экваториальной Африке), а власти – системного культа (как в Старом Свете и в нескольких его трансокеанских клонах). «Власть – это самый сильный наркотик в истории», как выразился некий политолог XIX века. Власть образца Старого Света выросла из той самой средневековой феодальной теократии. Люди, попавшие в тот период во власть, реально дурели от вседозволенности в обращении с подданными. Феодал мог делать со своими вилланами все, что угодно – как с домашним скотом. Огромный простор для деятельности персонажа с комплексом неполноценности.
За последние триста лет, логика развития производительных сил (та главная фишка, которую открыл Маркс) принудила власть в Старом Свете к мимикрии. Возникли социальные мифы – равные возможности, права человека и демократия. Эти мифы необходимо стало поддерживать. Носители власти больше не могли позволить себе открыто издеваться над жителями, и возникла угроза катастрофического снижения наркотического эффекта власти, и разрушения оффи-системы. Пришлось сохранить внутри социума скрытый скелет, в котором поддерживались бы старые феодально-теократические отношения, с физическим господством «высших» над «низшими».
Возникает вопрос: а что мешало использовать другие, не наркотические мотивы для работы людей в политическом менеджменте? Ведь это интересная, и весьма хорошо оплачиваемая работа, позволяющая креативному человеку реализовать себя и (чего стесняться), приобрести имидж альфа-особи в человеческой стае. Но если общество опирается на эти мотивы, то у руля оказываются люди, настроенные на прогресс, на изменение существующего порядка, и тогда – прощай клановая оффи-система, ради сохранения которой и изобретались псевдо-демократические бантики. Системе для самосохранения надо привлекать во власть людей, заинтересованных не в развитии общества, а в его консервации. А какой у этих людей может быть мотив? Только удовлетворение желаний, связанных с комплексом неполноценности. Здравствуй, феодальная теократия, и соответствующие стандарты обращения с людьми.
Здесь мы получаем не только объяснение феноменов, вскрывшихся в ходе работы трибунала, но объяснение уже известного феномена деградации (точнее, отупения) политических элит Старого Света и его трансокеанских клонов, наблюдающийся с окончания I Холодной войны по сегодняшний день.
Док Кватро Чинкл считает, что среди истеблишмента условно-западных стран не так много приверженцев «феодального отдыха» (по его оценке – всего 5 – 10 процентов). Остальные участвуют косвенно, путем «моральной поддержки», но и этого вполне достаточно, чтобы «элитарный» социальный слой стремительно деградировал…
