Текст книги "Пингвины над Ямайкой"
Автор книги: Александр Розов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 29 страниц)
Александр Розов
Драйв Астарты.
Книга 1. Пингвины над Ямайкой.
1. Очень хороший взрыв и Сердце Африки.
>Дата/Время: 15.04.24 года Хартии.
>Африка, Тейжери (Зулустан).
=======================================
Тумери Ка Амабо, инкоси (король) зулу, любил проводить свободные вечера в той стороне Великого Крааля, которую занимал сын, интуни (принц) Озогаи, со своей небольшой семьей. Здесь был уголок полезной и ненавязчивой постиндустриальной цивилизации. Кабинет принца был одновременно офисом Национальной Военно-Технической Разведки, а кабинет его первой жены, Ксами – офисом Экономической Разведки и Национального Банка Зулу. Малая гостиная играла роль королевского семейного клуба, или (что то же самое), тайной директорией правительства зулу.
Вечер выдался тихий и относительно прохладный, и стол был накрыт на просторной лоджии Малой гостиной. Собрались четверо. Король Тумери, принц Озогаи со своей первой женой Ксами, и майор Хифи Охага – друг детства принца и старший брат его второй жены, Нанти. Главной темой за столом являлась политика. Страна Зулу была готова вступить в новый раунд большой игры по переделу Центральной Африки…
– Маква, соседи подвластных нам бобонго, – докладывал Хифи, – присмотрелись к нам, и видят: бобонго за последние полгода стали жить лучше. Маква готовы прийти под твою руку, о инкоси. Киншаса подавлена вторжением Красного Китая на правый берег дельты Конго, в Матади. Киншаса больше не имеет власти в Конго-Заире, это так, о инкоси!
– Но правительство Киншасы, к сожалению, признано ООН, – заметила Ксами.
– ООН – говно, – веско заявил король.
– Да, папа! – согласилась первая жена принца, – Но нам нужна поддержка ООН, чтобы облапошить Всемирный банк еще на полмиллиарда долларов. Как нам сохранить эту поддержку, если они увидят, что мы пошли на слишком широкие завоевания?
Тумери утробно заворчал и почесал левой пятерней мощную мускулистую шею. К мнению первой жены сына было полезно прислушаться. Ксами (дочь ангольского министра чего-то, убитого при каком-то военном перевороте) успела отучиться год в бизнес-колледже до того, как ей пришлось бежать из своей страны. Потом Озогаи подобрал ее буквально на улице и привел в свой дом. Сначала король был крайне недоволен выбором сына (дошло даже до подзатыльников). Потом он постепенно согласился что девушка, вроде, неплохая. А, когда Ксами придумала, как сделать Национальный банк Зулу, чтобы облапошить Всемирный Банк на 700 миллионов долларов, и как сдать американцам крааль Гамо под военную базу, чтобы поставить заслон экспансии Китая, Тумери утвердился во мнении: это – хорошая жена…
Инкоси зулу снова заворчал и спросил:
– Объясни: что такое «слишком широкие завоевания»?
– Слишком, – ответила Ксами, – это если ты перережешь Конго-Заир, пойдя до реки Кванго, и дальше на север до великой реки Конго. Киншаса окажется на маленьком закрытом пятачке, а огромный восток Конго-Заира будет никак с ней не связан.
– А если маква проголосуют на референдуме? – спросил Озогаи, – ООН это любит.
– О, да, – Ксами кивнула, – ООН это любит. Если бы мы забирали только территории маква, ООН бы согласилась. Но папа говорит о том, чтобы взять под контроль всю судоходную часть великой реки Конго, сердца Африки.
– В этом и смысл, – уточнил майор Хифи Охага.
– Да, – подтвердил король, – В этом и смысл. И мы должны это сделать… Лучше так, чтобы не пройти мимо тех полмиллиарда долларов. Что тут можно придумать?
Принц Озогаи поиграл церемониальной дубинкой из дерева венге и стал рассуждать.
– Надо, чтобы ООН попросил янки с базы Крааль Гамо помочь людям маква. А янки, которых слишком мало, попросят нас. Это будет хорошо.
– Это будет хорошо, – отозвалась Ксами, – но зачем ООН будет их просить?
– Потому, – сказал принц, – что на людей маква кто-то нападет. Какой-то агрессор.
– Убедительного агрессора не вдруг найдешь, – заметила она.
– Китайцы, – предложил Хифи, – Они двинулись от Кабинда и Матади на восток, и…
Тумери Ка Амабо прервал майора жестом – властно вскинув ладонь правой руки.
– Думай головой! Как чина дошли до земель маква, не взяв по дороге Киншасу?
– Обходный маневр, чтобы не терять времени на штурм, – предположил тот.
– Уа-уа-уа! Даже глупые лягушки смеются над твоим объяснением! Чина пришли и сказали: «Мы хотим взять Киншасу». Сколько времени там продержится оборона?
– Нисколько, – сказала Ксами, – Гарнизон удерет оттуда, обгоняя собственный крик. Придумай другого агрессора, Хифи. В этого не поверят даже болваны в ООН.
– Хифи, давай пойдем по границе, с запада на восток? – предложил Озогаи.
Майор кивнул и привычным движением выдернул из кармана кителя планшет.
– Конго-Браззавиль, – начал он, ведя пальцем по карте, – Этим не до агрессии. Там не сегодня, так завтра, снова скинут правительство. Дальше – Центрально-Африканская республика. Там армии с зимы не плачено жалование, и там нет работающей техники, чтобы форсировать даже Убанги или Мбому, а тем более – Великую Конго. Дальше – Исламский Северный Судан. Их президент перебросил из Хартума на юг, к Джуба значительные силы для борьбы против партизан Черного Южного Судана, который он занял против решения ООН. Эти силы могут сделать марш из Джуба на восток и юго-восток, по территории, не контролируемой Киншасой, форсировать Конго по мосту в Кисанга и паромным переправам в Ламими и Убунду, и вторгнуться в земли маква.
– Их армейские грузовики проедут тысячу миль? – недоверчиво спросил принц.
– Некоторые проедут, – сказал Хифи, – Если кто-то возьмется чинить их в дороге.
– Такая автоколонна должна быть видна со спутника, – заметила Ксами.
– Если над этим участком есть мониторный спутник, – уточнил майор.
– Это легко проверить, – сказала она, взяла со стола пульт домашней intranet-complex (служащей одновременно и контроллером бытовой техники и системой селекторной связи), ткнула, пару кнопочек и сказала в микрофон, – Нанти, отзовись, где ты есть.
Несколько секунд ожидания, а потом – мягкий, как бархатный, голос.
– Hi, Ксами! Я на улице, у левого крыла, где автопарк. Я тут вправляю мозги двум мудакам, которые бетонировали въезд в новый гараж. А что? Надо что-нибудь?
– Ну, если ты можешь отвлечься… – начала Ксами.
– Нет проблем, сейчас… (голос стал почти втрое тише)… Вы просто пидорасы! Вы видите, что здесь яма в ладонь размером? Ну, и долго ждать пока вы переделаете? Неделю? Вы охерели! Завтра к вечеру! Или половина денег долой. А потому! Ладно, послезавтра к вечеру. Все. Разговор окончен!… (голос Нанти вернулся к нормальной громкости)… Эй-эй, Ксами, я освободилась. Так чего там…?
Тумери Ка Амабо слушал быстрый и деловитый разговор двух молодых женщин с довольной улыбкой. Сын долго не хотел брать в дом вторую жену (и несколько раз получал от отца хорошую взбучку за упрямство), но боги чуть-чуть помогли делу: младшая сестра майора Хифи нагуляла пузо с каким-то красивым, но никчемным балбесом. Когда положение стало очевидно, балбес, хорошо понимая, что майор пересчитает ему ребра дубинкой (а то и просто пристрелит), сбежал невесть куда. Неприятное событие для военно-аристократической семьи. Конечно, такое сплошь и рядом случается. Можно было бы найти девчонке какого-нибудь приличного мужа в годах, как обычно делается… Но вмешалась Ксами. Как это так, отдать сестру друга детства принца (и, между прочим, подружку Ксами) какому-нибудь старому пню? А Нанти – симпатичная, веселая, неглупая и хозяйственная. И еще плюс: принц меньше будет шляться по девушкам вне дома (знаем, знаем, Тейжери – город маленький)… Уговорила, разумеется. О существовании балбеса все дисциплинированно забыли, а ребенок родился – зулус, как зулус, потомок великого Чаки Сензангакона (кто будет утверждать обратное – тот получит дубинкой по глупой голове, чтоб не сплетничал). Богам виднее, кто чей потомок. Да! Очень правильно все устроилось в семье сына…
Пока инкоси зулу перебирал эти приятные мысли, прихлебывая из серебряной чашки легкое кисло-сладкое пальмовое вино, Ксами и Нанти успели что-то выяснить… Эй! Случилось что-то важное. Не случайно Нанти прибежала с ноутбуком, а Ксами стала играть кнопками пульта, переключая каналы на большом экране, висящем на боковой стене лоджии. Ух, какая серьезная физиономия у телеведущего на CNN.
–
CNN, 15.04. Экстренный выпуск.
–
Сегодня произошло событие, которое потрясло мир. Это не фигура речи, а суровая реальность текущего века. Международный консорциум, в который входят агентства космических исследований, военные аэрокосмические силы и неправительственные ассоциации Бразилии, Канады, Чили, Меганезии, Новой Зеландии и Папуа, провели невероятной мощности термоядерный взрыв на крупном астероиде Тлалок, который находится сейчас недалеко от планеты Венера. Мощность этого взрыва, по оценкам экспертов, до ста гигатонн в тротиловом эквиваленте. Вспышка наблюдалась с Земли невооруженным глазом – она выглядела, как мигнувший недалеко от Венеры объект четвертой звездной величины. Астероид Тлалок, массой до десяти триллионов тонн, частично разрушился, но большая его часть, получив реактивный импульс от взрыва, изменила орбиту и через три недели столкнется с Венерой на скорости пятнадцать километров в секунду. При этом произойдет взрыв, почти в десять тысяч раз более мощный, чем у термоядерного заряда, вызвавшего это изменение орбиты.
Публичное заявление штаба проекта «Ballista», вышедшее в эфир через четверть часа после взрыва, выглядит фантастически. Чудовищный взрыв при ударе астероида, по мнению штаба, охладит Венеру более, чем на 400 градусов Цельсия и превратит ее в пригодную для жизни планету. Сейчас температура на этой планете – соседке Земли составляет около 450 Цельсия. Кажется абсурдом, что взрыв, выделяющий огромную энергию, может что-то охладить, однако ученые говорят, что это действительно так. Явление глобальной зимы исследовано на моделях в эпоху Первой Холодной войны, когда была угроза термоядерного конфликта. Был даже термин «Ядерная зима». Суть явления в том, что миллиарды тонн пыли экранируют Солнце, и планета получает во много раз меньше тепла. На Земле климат тогда стал бы марсианским, а на Венере он станет примерно земным. Температура упадет очень быстро, менее, чем за год. В это трудно поверить, но уже в будущем году человечество будет иметь вторую Землю.
Разумеется, не все разделяют оптимизм штаба проекта. Некоторые ученые склонны опасаться, что Венера от удара Тлалока, распадется, и на ее месте возникнет не новая Земля, а новый пояс астероидов. Земля окажется в зоне этого пояса, и подвергнется разрушительным астероидным бомбардировкам, по сравнению с которыми меркнут голливудские фильмы-катастрофы. Противники проекта напоминают, что до самого последнего момента, цель «Баллисты» держалась в тайне от мирового сообщества и международных организаций. Публике сообщали, что проводятся эксперименты по защите от опасных астероидов. Авторы проекта считали, что объявление цели может осложнить реализацию «Баллисты» – и, судя по реакции в мире, в этом они правы.
Теперь о том, какова оказалась реакция в мире. На фондовых биржах наблюдается стремительное падение котировок, на товарных – ситуация нервозная и очень сильно различается в зависимости от типа позиций и сроков поставки. Крупные риэлтерские компании приостановили работу в связи с истерикой на рынке недвижимости. В ряде стран Европы, Центральной Азии, Ближнего Востока и Латинской Америки в целях профилактики массовых беспорядков, объявлено чрезвычайное положение. С другой стороны, в Бразилии и Чили начались спонтанные фестивали, а в Меганезии, Новой Зеландии и Папуа завтра стартует массовая любительская регата. Многие жители считают проект «Ballista» символом возможностей своих стран в космической сфере, символом надежд, связанных с космосом, прогрессом и новыми технологиями.
В США ситуация сравнительно спокойная. Экспресс-опросы показывают, что люди в большей степени озабочены не прогнозами о катастрофе, а резким обвалом биржи, и подозревают, что тема катастрофы специально раздута биржевыми спекулянтами. В Канаде отношение к проекту «Ballista» не восторженное, но, в среднем, позитивное.
Респонденты гордятся, что канадская техника не уступает технике южного соседа (известно, что эксперты канадского космического агентства участвовали в проекте). Среди северян ярче всего реагировали в Швеции и Гренландии. Настроения почти рождественские. С космическими технологиями тут связывают развитие заполярных территорий (остров Упернавик и платформы на спорном подводном плато Нобеля).
В Китае и Индии отношение сдержанное. Респонденты склоняются к ответу: «Это, безусловно, интересно, но мы пока не понимаем, какое отношение это имеет к нам».
Завтра «Проблема Баллисты» начнет обсуждаться в Совете Безопасности ООН, Уже сегодня Генсек ООН назвал взрыв Тлалока «возмутительным актом пренебрежения интересами человечества и принципами международной безопасности». В ответном заявлении, Исполнительный совет Океанийского блока (Биокеании) назвал саму ООН «Уродливым реликтом эпохи мировых империй и позором человечества». Мы будем информировать вас о дальнейшем развитии событий. Оставайтесь с нами…
–
…
Инкоси зулу со стуком положил перед собой на стол церемониальную дубинку.
– Очень. Хороший. Взрыв! – медленно произнес он.
– А чего в нем хорошего, папа? – спросила Нанти, – Конечно, нези наживут большие деньги на этой Венере, но вряд ли они с нами поделятся. Мы же там не в доле.
– Ты хорошая девочка, но маленькая, – наставительно произнес король, потрепав ее ладонью по макушке, – Многого не понимаешь, и в голове у тебя ветер гуляет. Ну, вспомни: про что мы хотели узнать? Зачем мы полезли в интернет?
– У! – Девушка наморщила лоб и потерла пальцем подбородок, – Про спутник. Тот, который может висеть над южным Конго и снимать видео.
– Правильно. А зачем?
– Чтобы понять, узнает ли ООН, как там было дело.
– Да! А будет ООН смотреть на Конго, после того, что устроили нези в космосе?
– Не будет, – уверенно сказала Нанти, – Оно слишком занято.
– Вот! – воскликнул Тумери и вскинул церемониальную дубинку к потолку.
– Гррр! – воскликнули следом принц и майор, и их дубинки взлетели в том же жесте.
Ксами похлопала в ладоши.
– Точно! Да! Сейчас кто первый успел, того и корова!
– Как янки относятся к Северному Суданскому правительству в Хартуме?
– Очень плохо, – ответила Ксами, – Хартум с начала века отдает нефтяные концессии в Судане не янки, а чина. И Хартум занял Черный Судан, а янки тридцать лет назад дали ООН большие деньги, чтобы отделить Черный Судан от Хартума и иметь там нефть.
– А чина как к нему относятся?
– Не очень хорошо. В Хартуме – психи-исламисты. Чина имеют от них концессии, но устали прикрывать их от проблем и подставляться, давая им оружие на исламизм и на удержание захваченного Юга, который по бумагам ООН не должен им принадлежать.
– На правительство в Хартуме можно свалить, что угодно, – подвел итог Озогаи.
– Да! Так! – согласился Тумери, – В начале сделаем, чтобы янки нам быстро поверили: северо-суданская армия делает агрессию на землях маква. Очень быстро поверили.
Майор Хифи Охага с готовностью кивнул.
– Я поговорю со вторым человеком на базе Гамо, с капитаном Адамом Эрроусмитом.
– Нет! Неправильно! – возмутился король, – Как же ты любишь говорить раньше, чем думать головой! Будет так. Ты приедешь весь грязный, на грязном джипе, с дырами в бортах от пуль и осколков. С тобой – человек маква… Нет, два человека. Ты пойдешь докладывать моему кузену, генералу Йомо Исанго. Он сразу передаст мне тревожную новость: суданские исламисты вторглись на земли маква. Маква – наши братья. Я не оставлю это дело так просто. Я скажу: Йомо! Поднимай армию! Готовь авиацию! Мы пойдем защищать наших братьев от арабов-исламистов, агрессоров. Потом я позвоню капитану Эрроусмиту и скажу: Адам, сейчас к тебе приедет Хифи. С ним двое людей маква. Они расскажут про агрессоров, против которых мы идем воевать.
– Когда я должен вернуться в Тейжери? – спросил майор.
– В полдень. В ближайший полдень. А послезавтра на рассвете мы выступаем.
– Но где я возьму двух нужных людей маква так быстро?
Тумери Ка Амабо улыбнулся, оскалив ослепительно-белые зубы.
– Мы должны учиться воевать быстро. Сейчас ты возьмешь джип и поедешь на север. Потому, что на самом деле ты поехал еще вчера. А сейчас тебя уже обстреляли, и это видно: джип будет грязный и простреленный. Это не трудно. Ты доедешь до Лулаша. Всего двести миль. Там форпост, и командира ты знаешь, я верно говорю?
– Да, о инкоси! Это дядя жены моего троюродного брата.
– Так! – сказал король, – Но, знай: ты, как бы, доехал до Убунда, вдвое дальше, и там попал под обстрел. Там же ты подобрал двух людей маква. Тех, которых привезет в Лулаша мой сын. Ты можешь это сделать, Озогаи?
Принц с треском ударил кулаком об кулак.
– Да, отец! Для этого я готовил три взвода парней. Они знают полевую авиацию и те приемы коммандос, которые мы подсмотрели у янки и нези. Мы уже умеем воевать быстро! Мы полетим и вернемся в Лулаша с двумя людьми маква, и еще… Еще мы привезем пленного суданского араба, из армии агрессора! Да!
– Где вы его возьмете? – недоверчиво спросил король.
– Севернее реки Уэле, отец. Там никто не понимает, где граница, и все бродят где им вздумается. Мы возьмем его уже на территории Конго-Заира, и снимем это на видео.
– У-У! – воскликнул Тумери, хлопнув сына по плечу, – Нам поверят! Быстро, вперед! Поднимай три взвода своих коммандос! А ты, Хифи, бери джип и верных бойцов, что поедут с тобой! Время, мальчики! Послезавтра мы идем забирать сердце Африки!
…
2. Китайская разведка. Социология и астрономия.
Дата/Время: 16.04.24 года Хартии.
Борт на маршруте Мадагаскар (Глориоз) – Чагос.
=======================================
Хороший боец спецназа НОАК почти никогда не устает, и в любом случае, никогда не жалуется на усталость. Лейтенант «DaDui» Линси Ли был не просто хорошим, а очень хорошим бойцом. Когда вертушка «Zhisheng-19» подобрала его и Юн Чун вместе с их парусным тримараном на юге Мадагаскарского пролива и за 3 часа перебросила на 700 миль к норд-осту, на базу ВВС НОАК Глориоз-1 (Архипелаг Глориоз-Лийс, севернее Мадагаскара), он даже и не подумал спросить об отдыхе. Технический эксперт-стажер SSD, Юн Чун, не являлась бойцом спецназа, поэтому спросила по дороге у командира «вертушки» на счет отдыха. Увы, он ничем не мог ее порадовать. Приказ руководства совершенно четко требовал: доставить спецгруппу «Фэнхуан» прямо на ВПП «1-А».
После пяти суток в море, проведенных на маленьком спортивном парусном тримаране (часть этого времени – посреди стремительной войны за Коморы и Замбези), эти двое оказались в «Nanchang-9H», стоявший на ВПП уже с прогретыми движками.
Двенадцатиметровый самолет (слизанный с американского «Adam-900») вырулил на взлет, едва они шагнули в салон. Кроме них и двух пилотов, на борту был всего один человек, лет 60, одетый в штатское (светлые брюки и старомодную рубашка времен Второй Холодной Войны).
– Будем знакомиться, молодые люди, – едва заметно улыбнувшись, произнес он, когда Линси Ли и Юн Чун заняли места в креслах напротив него, через столик, – меня зовут Гихеу Зян, я генерал-лейтенант SSD, руковожу сектором Hi-Tech ГУ стратегической разведки. Не надо мне представляться, я вас и так знаю, а у нас мало времени. Через полтора часа мы приводнимся в западной цепи атолла Гранд-Чагос, доминион Терра-Илои. Вы знаете такую страну?
– Так точно, товарищ генерал-лейтенант, – мигом отреагировал Линси Ли.
– Вы не в строю, Линси. Обращайтесь ко мне просто: «Товарищ Зян». Товарищ Юн, надеюсь, вы тоже знаете такую страну.
– Да, товарищ Зян, – ответила девушка.
– Хорошо. Тогда охарактеризуйте ее одной фразой.
– Неоколония Меганезии, состоящая из группы атоллов, недавно отнятых у Англии с целью создания военно-гражданского логистического узла в центральной акватории Индийского океана, – отбарабанила Юн Чун.
Генерал Гихеу Зян негромко похлопал в ладоши.
– Замечательно, Юн. Сжато. Информативно. Всесторонне. Полно. Я надеюсь, что вы сможете так же хорошо прокомментировать те пакеты данных, которые вы передали центру, проводя наблюдение в Мадагаскарском проливе… – генерал нажал кнопку на столе и в стенке салона открылся 40-дюймовый дисплей, – …Начнем с задержания и досмотра морскими пехотинцами с крейсера ВМС Омана. Вот этот эпизод на экране. Почему они остановили ваш спортивный парусник? Они что-то заподозрили?
– Разрешите ответить, товарищ Зян? – спросил Линси Ли.
– Да. Отвечайте в любом порядке, не спрашивая. Итак…?
– Я думаю, они сделали это не из подозрений, а из-за патологий своей психики.
– Так… Интересное мнение… А подробнее?
– Люди, воспитанные в феодальной исламской теократии, получают извращенное наслаждение, издеваясь над теми, кто оказался слабее их. Сам по себе досмотр не проводился. Нас подвергли унизительному обращению и физическому насилию, совершенно бессмысленному с оперативной точки зрения. Это видно на записи.
– А эти бессмысленные действия не могли быть отвлекающим маневром? – спросил генерал, – Офицер ВМС Омана, ударивший Юн Чун по лицу, переключил на себя и внимание самой Юн Чун, и ваше внимание, лейтенант.
Линси Ли отрицательно качнул головой.
– Никак нет, товарищ Зян. Я думаю, такое впечатление складывается при просмотре видеозаписи, поскольку я, в соответствие с приказом, имитировал поведение туриста, подругу которого подвергают такому недопустимому обращению. Но все это время я продолжал обычным порядком наблюдать за троими оманскими военнослужащими, которые проводили досмотр парусника.
– Вы вели наблюдение даже после того, как вас ударили прикладом в живот?
– Да, товарищ Зян. Я ожидал именно такого удара, и упал в угол палубы так, чтобы держать в поле зрения все палубное пространство. Оно достаточно небольшое.
Гихеу Зян одобрительно улыбнулся.
– Очень хорошо. Вы хотите что-то добавить, товарищ Юн?
– Да, – ответила девушка, – Я согласна с Линси, но я думаю, что патологий было две. Вторая – страх. Они очень боялись чего-то, и наш парусник с этим ассоциировался.
– Это предположение или это уверенность? – уточнил генерал.
– Это обычная женская интуиция, товарищ Зян. Я смотрела в глаза офицеру, который ударил меня. Он чувствовал себя не хозяином положения, а загнанной дичью.
– Хорошее дополнение, – сказал генерал, – Итак, ассоциация с парусником. Вы знаете происхождение дизайна спортивного тримарана, на котором вы работали?
– Нет. Нам сообщили только ТТХ. Но, я думаю, что это меганезийская модель.
– На чем основано ваше мнение?
– Когда я стажировалась в Меганезии, на Фунафути, то имела дело с очень похожими. Канаки называют их «tripitaka-proa». Оманские моряки чувствовали, что где-то рядом канаки, которые охотятся за ними. И действительно, канаки вскоре убили их всех.
– Вы уверены, что это сделали именно канаки, меганезийцы?
– Я уверена. Я уже говорила про дизайн тримарана-парусника. А ночью 12.04. экипаж гидроплана с атолла Бассас принял нас за своих.
– За своих, это значит за канаков, а не за замбезийцев? – предположил генерал.
Юн Чун утвердительно кивнула и уточнила.
– Нас приняли за меганезийских этнических китайцев. Мы обменялись обычными у канаков приветствиями на море: «Ia orana foa!» – «Aloha hoa-hoa!», и еще парой фраз. Только потом кто-то из них связался по рации с руководством и получил info о нас.
– Они получили info о вас до или после погрузки в гидроплан муляжа U-215A?
– До того, товарищ Зян. Они еще только начали сдувать муляж субмарины.
– До того? – удивленно переспросил генерал, – И они не отняли у вас видеокамеру?
– Это канаки, – ответила она, – Для них не характерно бессмысленное насилие. Они догадались, что видеоряд с наиболее важными данными уже ушел в эфир…
– Наиболее важные, – перебил генерал, – это данные о том, что муляж был надувной копией корпуса конкретной субмарины U-215A «Норфолк» ВМС США, которая в прошлом году стала трофеем меганезийцев из-за инцидента «Тероа – эректус»?
– Да, – подтвердила Юн Чун, – Пресекать наши действия уже не было смысла. Они, по своим обычаям, предложили нам воду, пищу и помощь. Мы вежливо отказались. Они попрощались и улетели. Это есть на видеозаписи. Вечером 12.04, когда мы подошли близко к Бассас, чтобы наблюдать за подготовкой к атакующим действиям штурмовой группы, они не повторили эту ошибку, и отбуксировали нас на двадцать миль к юго-западу под предлогом обеспечения нашей безопасности.
– Почему именно к юго-западу?
– Согласно легенде, мы шли в Кейптаун. К тому моменту уже выяснилось, что среди инструкторов операции есть мои знакомые, Рон и Пума Батчер с Пелилиу. Они даже предложили перебросить нас поближе к Кейптауну по воздуху к 30-й широте, за зону потенциальных боевых действий, но мы отказались по мотиву любви к риску.
Генерал достал из смонтированного на боку столика мини-буфета термос, три чашки, пищевой контейнер и сахарницу, и спросил:
– Этот же мотив вы назвали им и потом, когда их патруль обнаружил вас в акватории оперативных действий Чиндэ – Куелимане? Это ведь совсем не по пути в Кейптаун.
– Я думаю, они этого и ожидали, – сказал Линси Ли, – Нам, не без юмора, сообщили о ненадежности нашей навигации, и отбуксировали к югу. Но мы успели заснять с воды вылет устройств «Yeka» для точечной артподготовки и начало развертывания ударной группы боевых катеров малой осадки с лихтеровоза. Остальная часть видеозаписи делалась с дрона, и качество съемки тактических флаеров «Ptero» несколько ниже.
– Качество достаточное, – сказал генерал – Вам понравилось иметь дело с канаками?
– Мне нравится делать мою работу для нашей страны, – ответил тот.
– Отставить патетику, лейтенант! Мы не на политзанятиях. Вы второй раз работаете в контакте с ними. Первый раз – в Конго, два года назад. Второй раз – здесь. У вас уже должно было сложиться мнение о них. Я хочу его услышать.
Линси Ли заметно напрягся, и, подбирая на ходу слова, ответил:
– Я не одобряю их развязности в быту и низкого уровня субординации. Я думаю, что такой стиль действий может негативно влиять на дисциплину и на качество решения боевых или трудовых задач военного подразделения или рабочего коллектива.
– У вас хорошие навыки самостоятельного анализа, – похвалил Гихеу Зян, – А как вы организуете свое поведение, если вам придется тесно сотрудничать с канаками в их социальной среде? Как вы справитесь со своим неодобрением этих сторон их жизни?
– Если мне поставят такую задачу, то я заставлю себя не замечать этого.
– Заставите… – проворчал генерал, – А вы могли бы подружиться с канаком?
– Если будет поставлена такая задача… – начал лейтенант.
Гихеу Зян жестом приказал ему остановиться.
– Вы не поняли вопроса, товарищ Линси. Я спросил: сможете ли вы считать канака – меганезийца или папуаса-мелано, с его стилем жизни, своим другом? Не просто не замечать то, что вам не нравится, а принимать это, как данность, как мы принимаем любые другие отличия наших друзей от нас самих. Теперь вы поняли вопрос?
– Да, товарищ Зян. По моему личному опыту, если я работаю в команде с людьми, которые не вызывают у меня отвращения, то я с ними начинаю дружить.
– А у вас есть опыт работы в команде с людьми, вызывающими у вас отвращение?
– Да. В Судане, 6 лет назад, когда я работал инструктором гвардии в Эль-Обейде.
– Но вашу работу там характеризуют, как успешную, – заметил генерал.
– Да, товарищ Зян, но я был рад, когда меня перевели в Уолфиш, Намибия, в корпус инструкторов морской пехоты. С ними я подружился, хотя их манеры не одобряю.
– У вас предубеждение именно против мусульман? – спросил Гихеу Зян.
– Нет. Я считаю суеверием любую религию. Мне это безразлично. У меня дружеские отношения с несколькими офицерами Сингапура, и с буддистами и с мусульманами.
– Семейные традиции вы тоже считаете суеверием?
– Нет. Я не задумывался на эту тему.
– Не задумывались… Но у вас нет семьи, лейтенант, и вы, как сказано в вашем досье, предпочитаете брать в свою команду людей, у которых нет семьи, как и у вас.
Лейтенант опустил глаза и пожал плечами.
– Обычно меня назначают руководить подразделением, где высоки прогнозируемые потери среди личного состава. Если в сложной оперативной обстановке приходится отвлекаться на мысли о женах и детях своих бойцов, это мешает.
– А также и на мысли о своей жене и детях? – уточнил генерал.
– Так точно. Я должен был бы о них думать, как и о женах и детях своих бойцов.
Генерал сделал пару глотков кофе и поинтересовался:
– Товарищ Линси, как вы думаете, почему вас, несмотря на отсутствие нормального семейного положения, два года назад назначили замполитом роты спецназа?
– Я думаю, потому, что я объяснил политруку корпуса причины такого положения.
– И он с вами согласился?
– Нет, товарищ Зян. Он сделал мне устный выговор за негативный взгляд в будущее, но подписал мое назначение на эту военно-партийную должность.
– Негативный взгляд в будущее? – переспросил Гихеу Зян.
– Да. Я представил методически корректный расчет вероятности того, что, продолжая работать в «DaDui», я останусь жив к 35 годам. Получилось меньше 40 процентов.
– Вы собираетесь умереть так рано, лейтенант?
– Не собираюсь, товарищ Зян. Но я реалист, и привык смотреть правде в глаза.
Гихеу Зян отхлебнул еще кофе, дал знак молодым людям следовать его примеру и, дождавшись, когда они это сделают, повернулся к Юн Чун.
– У вас в досье сказано, что вы увлекаетесь космической тематикой. Что вы скажете о проекте «Ballista»? Или, пользуясь жаргоном наших аналитиков, о проекте «Эдем»?
– Мое мнение об этом не может быть объективным, – ответила она, – Я действительно очень увлекаюсь космосом и я слишком оптимистична в оценках.
– Я учитываю эту вашу особенность. Итак, вы готовы изложить свое мнение?
– Да, товарищ Зян. Но я не знаю, что наши аналитики называют проектом «Эдем».
– То, к чему свелась миссия «Баллисты», – пояснил он, – астероидный удар по Венере, который вызовет глобальное похолодание более, чем на 400 градусов, и сделает эту планету привлекательной для колонизации.
– Я думаю, аналитики ошибаются, если считают, что проект сводится только к этому.
– Неожиданное мнение, – заметил генерал, – Когда вы успели сформировать его?
– Вчера вечером и сегодня утром, – ответила Юн Чун, – Когда стало известно, каким образом произведен взрыв, я использовала свободное время. Линси Ли помог мне с некоторыми приближенными расчетами… Я знаю, что это любительский подход…
– Вы тоже серьезно интересуетесь космосом, лейтенант? – удивился Гихеу Зян.
