Текст книги "Пингвины над Ямайкой"

Автор книги: Александр Розов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 29 страниц)

– Не вырастут эти, вырастут другие, – ответила она, – Как говорит мой папа: если есть земля и вода, то что-нибудь по-любому вырастет. Закон природы, ага… А зачем такой огромный арочный лист над вторым этажом? Тень для цветочков на крыше?

Ним Гок отрицательно качнул головой.

– Тут нельзя оставлять плоскую открытую крышу. Четыре месяца в году – ливни. Все зальет. Поэтому, Кай посоветовал все-таки сделать крышу плоской, но под зонтиком.

– А, по-моему, этот лист вписывается в жанр – оценил Оскэ, – Кстати, из чего он?

– Из фюзеляжа вертолета «Stallion-Heavy», – невозмутимо ответил кхмер, – Он очень легкий, и его не было смысла отправлять на металлолом. А ширина почти 8 метров.

– Удачно подбили, – констатировала Флер, внимательнее приглядываясь к «зонтику».

– Да, – комбриг кивнул, – Вертолет упал на деревья, поэтому верх почти не помялся.

Возможно, он рассказал бы еще какие-нибудь подробности из прошлой жизни этого предмета, но в этот момент у пирсов возникла изящная, очень смуглая и подвижная молодая женщина, метиска португало-тетум, одетая в короткий белый саронг. Не европейскую подделку, а традиционный саронг – простой прямоугольник ткани, обернутый вокруг тела и по-особому завязанный сзади на шее. Единственным отступлением от классики было наличие рисунка: очень смешной, ярко-зеленый лягушонок, улыбающийся во весь рот и подмигивающий левым глазом.

– Привет! – воскликнула она, – Вы Оскэ и Флер, да? Здорово, что вы приехали. Ним! Нельзя держать гостей на улице. Они устали с дороги, и они хотят привести себя в порядок, и им надо куда-то положить свои вещи. Я думаю, как раз пригодится наша гостевая комната. Пойдемте со мной, я вам все покажу.

– Это и есть Элвира, – пояснил Ним Гок.

…

Широкая терраса второго этажа, где был накрыт стол (точнее – толстая тростниковая циновка), оказалась местом, где можно не только с удовольствием поесть в хорошей компании, но и поболтать после завтрака (точнее – раннего, но полноценного обеда). Когда Элвира принесла огромный древний кофейник, и наполнила такие же древние армейские кружки, Ним Гок, внезапно перешел от домашних тем – рыбалки, кухни и огорода к совершенно другим вопросам.

– Я прочел книгу, о которой вы мне говорили. Джой Прест. «Страны четвертого мира: Стратегия прогрессивно-постиндустриальных военных диктатур». Полезная книга. Только, к сожалению, в ней нет главного.

– По ходу, главного нигде нет, – заметила Флер, – Ни в книгах, ни в жизни.

– У нас разные идеологические установки, – удрученно сказал кхмер, – Мне трудно привыкнуть, что для вас социальные цели выглядят совсем по-другому.

– Давай не будем спорить об идеологии, – предложил Оскэ, – Давай будем объективно смотреть на вещи. Чего объективно-конкретного не хватает в книге Прест?

– Там не сказано, что дальше, – ответил Ним Гок.

Оскэ недоуменно пошевелил пальцами.

– Дальше, чем что?

– Допустим, – произнес комбриг, – мы победили внешних агрессоров, ликвидировали бандитизм, справились с голодом и нищетой, наладили медицину и образование. Мы создали эффективное аграрное и промышленное производство и науку. А дальше?

– Люди сами решат, кому что нужно дальше, – ответила Флер, – Как учат в школе по экоистории, функция централизованного правительства только в том, чтобы решить общие проблемы. Примерно те, которые ты назвал. Остальное – личное дело людей.

– Многие будут лежать во дворе под пальмой и деградировать, – возразил Ним Гок.

– С чего это вдруг? – спросила она.

– Многим больше ничего не надо, – ответил кхмер, – Есть еда, и не стреляют.

– По ходу, он в чем-то прав, – вмешался Оскэ, – Если ты не провела культуроцид, то большинство, и правда, уляжется под пальмой. Откуда у них другие потребности?

– Так мы же смотрим по книге Джой Прест, – напомнила Флер, – Там целая глава про культуроцид. Там написано, как убедиться, что он достаточно полный, чтобы люди начали разносторонне потреблять окружающую реальность.

Ним Гок несколько раз кивнул в знак своего полного согласия.

– Мао называл это «Великой Пролетарской Культурной Революцией». Понятно, что следует уничтожить интеллигенцию, прямо или косвенно агитирующую за старые буржуазные ценности. Но этого мало. Надо еще агитировать за новые ценности.

– Какие? – лаконично поинтересовался Оскэ.

– Преданность делу коммунизма, – сказал Ним Гок, – Добросовестный труд на благо общества, сознание общественного долга, коллективизм и братство, нетерпимость к тунеядству и к культу обогащения, нравственная чистота, простота и скромность,

– Ясно, – перебила Флер, – а что получает тот субъект, который больше преуспел в следовании этим ценностям?

– Общественное признание, – ни секунды не колеблясь, ответил комбриг.

– И никак иначе субъект не может получить общественное признание, верно?

– При коммунизме не может.

– Тогда, – спокойно сказала она, – это просто римейк банальных буржуазных денег. Универсальный эквивалент стоимости человека. Субъект зарабатывает и копит эти ценности, чтобы купить на них материальные блага и должностной статус.

– Это демагогия! – возмутился кхмер.

– Нет. Это номенклатурная система. Она фиксируется еще у правящей касты жрецов древнего Египта. Потом ее воспроизводят все монотеистические оффи-религии и все монокультурные идеологии. У нас это проходят в школе на экоистории.

Оскэ протянул руку и мягко тронул Ним Гока за плечо.

– Ты не напрягайся. Мы, по ходу, все за марксизм, только опираться надо не на что попало, а на научные источники. У тебя Маркс, «Критика готской программы» есть?

– Да.

– Вот! Давай, мы не будем обижать эту кружку, а почитаем, что там про коммунизм.

Комбриг негромко выдохнул, разжал руку, и алюминиевая кружка упала на циновку. Потом он встал и молча вышел. Оскэ подобрал кружку, на которой были ясно видны вмятины от пальцев, и покачал головой.

– Вот это я понимаю: человек физкультурой занимается, не то, что мы.

– Вы его не очень сильно обидели? – осторожно спросила Элвира.

– Нет, – ответил Оскэ, доставая сигареты, – У нас чисто научный диспут. Все ОК.

Флер потянулась к кофейнику со словами:

– Я налью себе еще, ага? А то мы в Фак-Факе толком не поспали, а вчера мы летели с Восточных Каролин, с Понпеи. Я там собирала материал для диплома: «Инженерные решения при постройке искусственного мини-архипелага Нан-Мадол, XIII век». Типа, история технологии… Короче, никакого режима дня. А кофе, кстати, хороший.

– Он тоже исторический, – сказала Элвира, – Этот сорт кофе выращивают у нас с XVIII века. Когда-то его считали одним из лучших в мире, а потом из-за всяких событий его почти перестали выращивать. Сейчас политбюро решило восстановить плантации. Не знаю, получится ли. Кофе – это очень чувствительное растение. Почти как человек…

– Может, поговорить про это с дядей Микки? – спросил Оскэ.

– Слушай, Ежик, давай дадим моим предкам немного от нас всех отдохнуть, а?

– Но, я же не имел в виду звонить ему прямо сейчас. Это потом, при случае…

– А давай сначала разберемся с бальсой? – перебила она.

– С бальсой? – переспросила Элвира.

– Да, – Флер кивнула, – Это такая тема… А ты не в курсе, парень по имени Алибаба  сегодня прилетает?

– Да. И вся интербригада. Они вылетели с Чагос на двух «Этажерках», на рассвете.

– Значит, будут здесь на закате или около того, – заключил Оскэ.

Вернулся Ним Гок, уселся на свое место, положил рядом книжку и коротко сказал.

– Ты права, Флер.

– Это не я, а Маркс. Вернее, материалистическая социология.

– Да, – он кивнул, – Любые универсальные нематериальные ценности, это буржуазный идеализм. Их следует уничтожить. Об этом говорил Пол Пот, но его не поняли. Даже хуже: его неправильно поняли, и стали расстреливать всех, кто умеет читать и писать.

– Я не знаю, что на самом деле говорил Пол Пот, – заметил Оскэ, – Но точно знаю, что объяснял он неправильно. Не только он, а практически все, кто получил гуманитарное образование в Европе, не умели нормально объяснять. Они усложняли простые вещи, вместо того, чтобы упрощать сложные, как делается в научной систематике.

– Кроме того, – добавила Флер, – Он заразился от гнилых европейских интеллигентов аскетизмом, а аскет никогда не придет к взаимопониманию с обычным человеком.

– Может быть, – отозвался комбриг, – Сегодня я понял одну очень важную вещь. И я должен донести ее до наших бойцов.

Оскэ прикурил сигарету и покатал по циновке смятую кружку.

– Слушай, Ним Гок, ты мог бы подарить мне эту штуку? Типа, как сувенир?

– Пожалуйста, забирай, – несколько удивленно ответил комбриг.

– Мерси, – сказал Оскэ, и поставил кружку рядом с собой.

– Вещь! – одобрила Флер, – Только, чур, она будет наша с тобой общая!

– Я рад, что поддержал здоровый коллективизм, – прокомментировал Ним Гок.

– Опять ты об идеологии, – вздохнула Элвира, – Лучше покажи нашим друзьям ту странную бумагу из Парижа, может, они что-то об этом знают.

– Очень разумная мысль, – одобрил он, снова поднялся с циновки, вышел на четверть минуты, вернулся и протянул Оскэ конверт с отметкой «DHL», – Это пришло одному парню, Эсао Дарэ, он внучатый племянник дядюшки Жосе, у которого здесь рядом таверна для рыбаков и туристов.

Оскэ выложил содержимое конверта на стол. Там оказалась яркая брошюра и письмо, украшенное ярким гербом. Флер вытащила из пачки сигарету и прикурила, в полном изумлении глядя на текст.

–

Дорогой сеньор Эсао Дарэ. Мэрия города Париж, Университет Сорбонна и Папская Академия Наук, приглашают вас принять участие в интернациональном фестивале «Католические студенты за прогресс и взаимопонимание». Фестиваль откроется в Париже, 20 июня, и будет проходить до 25 июня в городах-спутниках Парижа. В прилагаемой программе есть вся необходимая информация. Оргкомитет фестиваля оплатит вам дорогу, размещение в студенческом кампусе и трансферы во Франции.

–

Флер постучала пальцем по гербу и сообщила:

– Ага: два скрещенных ключа и сверху корона с крестиком. Герб транснациональной корпорации «Римско-Католическая Церковь». По их доктрине, ютайский бог дал эти ключи первому директору корпорации, в качестве стартового капитала.

– А что в них такого? – поинтересовался Ним Гок.

– Они открывают VIP-room в их мире мертвых. Кому не откроют – тот после смерти окажется в жопе. За вход платишь при жизни. Они на этом подняли хорошие деньги.

– Вообще-то я католичка, – сообщила Элвира с легким упреком в голосе.

– Ну, извини, гло, – Флер вздохнула, – Я это чисто с экономической точки зрения.

– Элвира, ты католичка? – удивился Ним Гок.

– Да. Ты разве не знал, что почти все восточные тиморцы – католики?

Комбриг чуть слышно вздохнул и повернулся к Оскэ и Флер.

– Друзья, вам что-нибудь известно про это мероприятие?

– А как же, – Оскэ утвердительно кивнул, – Это, как выражаются в нашем Гестапо, «мультимедийная спецоперация». У римской корпорации проблемы с бизнесом, их выдавливает с рынка мекканская корпорация, и они решили устроить что-то вроде поджога Рейхстага. А дальше, все чисто по марксизму: политика – это продолжение экономики, а война это продолжение политики другими средствами.

– Провокация войны между римской и мекканской религией? – уточнил Ним Гок.

– Да, – подтвердила Флер, – Причем воевать они хотят нашими руками.

– Это понятно. Эксплуататоры всегда  воюют руками обманутых эксплуатируемых классов. Скажите, а меганезийские товарищи будут участвовать?

Оскэ снова почесал в затылке.

– В каком смысле, участвовать?

– В марксистском. Помочь католическим и мусульманским пролетариям превратить империалистическую войну в гражданскую войну против своих эксплуататорских классов. Ленин учил, что это единственный способ навсегда покончить с войной.

– Ну, да. Участвуют. В фестивале, я имею в виду. А дальше по обстоятельствам.

– Правильное решение, – одобрил красный комбриг, – Мы тоже будем участвовать.

– А что за парень этот Эсао Дарэ? – поинтересовалась Флер.

– Отличный парень, повар и механик, – сказала Элвира, – Работает в агрокооперативе.

– Он комсомолец, – добавил Ним Гок, – во время войны служил в добровольческом корпусе береговой охраны, а сейчас – активист нашего клуба астронавтики.

Флер чуть не выронила сигарету от удивления.

– У вас что, правда есть клуб астронавтики?

– Да, а что тебя удивляет? Еще в 1920 году, Ленин говорил Уэллсу: «Межпланетные коммуникации – это ключ к прогрессу человечества». 12 апреля, во Всемирный день космоса, ракета, сделанная в нашем клубе, выполнила суборбитальный полет.

– Ну, дела… – произнес Оскэ… – Надеюсь, беспилотный?

– Ракета была маленькая, – пояснил Ним Гок, – На вид, как трехметровый гвоздь.

– … И клубу помогала целая толпа волонтеров с тетрабублика, – вставила Элвира.

– Я этого не стесняюсь, – ответил кхмер, – Это проявление интернационализма.

– Тетрабублик это кампус, где подростки-мусульмане? – уточнила Флер.

– Да, – подтвердил он, – Но там еще есть двести волонтеров из Меганезии и Папуа.

– Ага, – сказала она, – Значит, Эсао Дарэ занимался этой ракетой.

– Ракетой он тоже занимался, – сказала Элвира, – но главное, он придумал рецепты тридцати блюд из флореллы для экипажей космических «Диогеновых бочек».

– Ну, дела… – повторил Оскэ.

В этот момент прозвучал тревожный зуммер, оказавшийся, впрочем, всего лишь оригинальным звонком на мобайле комбрига.

– Да… – ответил он, – … Очень хорошо. Я выезжаю.

– Прилетели? – спросила Элвира.

– Они в ста милях, – уточнил он, – Будут через двадцать минут. Ты едешь со мной?

– Да, конечно, – ответила она.

– А вы? – спросил он, повернувшись к меганезийцам.

– Еще бы, – подтвердила Флер.

– Форма одежды произвольная? – поинтересовался Оскэ.

– Для вас, да, – сказал комбриг, – А я переоденусь через две минуты.

…

…Как только H-образные силуэты пары «Этажерок» (небольших летающих лодок с тандемными парами крыльев), возникли в лиловом закатном небе, публика на пирсе пассажирского порта немедленно начала звуковую разминку. Гудение рожков, гулкие удары тамтамов и рев еще каких-то псевдо-музыкальных инструментов из арсенала футбольных фанатов, совершенно заглушил звуки, сопровождающие лэндинг. Было полное впечатление, что «этажерки» приводняются бесшумно, как призраки. Они с небрежным изяществом прокатились по спокойной воде бухты и остановились около широкого центрального пирса – шагов десять от хвоста первой до носа второй.

Ним Гок спрыгнул на грунт с водительского сидения трицикла, привычно поправил фуражку, одернул китель, сказал: «извините, служба», и двинулся в сторону бойцов, одетых в tropic-camouflage, уже высаживающихся и строящихся в четыре шеренги.

– Полста шесть, – сосчитал Оскэ, – Набили ребят туда, как селедок в бочки.

– Это опасно? – спросила Элвира.

– Это неудобно, – ответила Флер, – В «этажерке» пять рядов по два плюс два. Итого, двадцать пассажирских мест. Можно откинуть боковушки – еще плюс пять. Можно впихнуть еще троих рядом с пилотом. По весу все ОК. Но лететь так десять часов…

– Опять же, прикинь, гло, – добавил Оскэ, – Один сортир типа «чемодан» в хвосте…

А тем временем, командир прибывшего аэромобильного отряда уже успел что-то отрапортовать Ним Гоку, и тот, в свою очередь, взял микрофон.

– Товарищи солдаты – интернационалисты! От имени всего трудового народа и по поручению Политбюро Партии Народного Доверия, я поздравляю вас с успешным выполнением боевой задачи по освобождению братского Замбези из-под власти  компрадорской буржуазии – служанки империализма и неоколониализма. В этой операции вы проявили лучшие качества солдата: дисциплину, смелость, владение наиболее современными видами боевой техники и прогрессивными тактическими приемами, и революционную гуманность к гражданскому населению. Вы сумели воспользоваться фактором внезапности, и с первого часа боевых действий вселить в сердце врага страх перед неминуемым поражением. Благодаря этому, и благодаря уверенности в правоте нашего дела, вы вернулись с победой и без потерь. Мы все гордимся вами, солдаты! И я тоже горжусь вами! Командиры – ко мне, остальным – вольно, разойдись!

Ровные шеренги рассыпались, бойцы смешались с встречающими, загудели рожки, загремели тамтамы, заревели, запищали и засвистели прочие шумовые устройства. Взмыли вверх, в темнеющее небо, яркие россыпи искр фейерверков…

Группа из шести человек во главе с Ним Гоком, протолкалась к трициклу.

– Знакомьтесь, товарищи, – сказал он, – это Янис Петроу, кэп-лейт морского спецназа Атауро, это Алибаба, сержант фиджийских волонтеров, это Гкн Нопи, мастер-пилот волонтеров спецотряда «Hybird» Папуа и Хитивао, а это наши линейные командиры аэромобильных войск СРТЛ: Даом Вад и Кхеу Саон… Соответственно, это – Элвира Лабриа, моя жена, а это Оскэ Этено и Флер Хок-Карпини, наши друзья с Футуна.

– Ним Гок, может, я пройдусь и подгоню свою тачку? – спросил Алибаба, – А то нас девять организмов на семь мест.

– А на фиг нам больше? – спросил Гкн, – Девчонок надо посадить на колени, и ОК.

– Это будет нарушение правил дорожного движения, – заметил Ним Гок.

Мимо проехал мини-трактор «jirafa» с прицепом, в котором сидели шестеро молодых людей. У водителя на коленях устроилась девушка в одних шортиках, держась левой рукой за его шею, а правой размахивая над головой яркой майкой, как флагом.

– Сегодня вечером с правилами все хорошо, – прокомментировал Янис Петроу.

– Не будем отрываться от народа, – согласился Ним Гок, – Кхеу Саон, садись за руль.

…

…На просторной террасе второго этажа, компания разместилась так, как принято на классическом армейском «разборе полетов». Элвира выразительно вздохнула (чтобы показать: такое обращение с гостями является несообразным и даже варварским) – и пошла на кухню, организовывать ужин. Флер, без труда преодолев ее символическое сопротивление, отправилась вместе с ней в качестве ассистента.

Ним Гок проводил их обеих взглядом, а затем коротким резким движением поднял правую ладонь вверх, призывая всех к вниманию.

– Я собрал вас, чтобы еще раз поздравить с успешной операцией, и кратко обсудить вопросы, которые нельзя откладывать до завтрашнего итогового совещания в штабе, поскольку товарищи Петроу, Гкн и Алибаба завтра будут заняты по своим вопросам. Присутствие товарища Этено с женой, я считаю важным, поскольку они имеют опыт технического обеспечения военных действий на том же африканском театре. Я хочу начать именно с вопроса о новой боевой технике. Товарищ Янис, что ты скажешь?

– В данной операции использовался один принципиально новый тип техники, – начал капитан-лейтенант, – это легкие десантные флоп-флаеры «ptero». Имея вертикальный взлет и посадку, они сильно уступают геликоптерам по скорости, но выигрывают по простоте управления, компактности, надежности, и по скрытности применения.

– Насколько высок выигрыш по скрытности? – спросил Ним Гок.

– Принципиально высок, – ответил Янис, – Они бесшумны и очень мало заметны. Но, необходимо специальное обучение тактике их применения. В этом случае, они дают решающий перевес при действиях на «мокрой зеленке».

– Только на «мокрой зеленке»? – переспросил комбриг.

– Возможно, и на другой закрытой пересеченной местности, но это надо проверять.

– Понятно… Я записал. А как себя показали на «мокрой зеленке» машины «Yeka»?

– Хорошо показали, как и предполагалось. При штурме Куэлиманэ мы подавили все огневые точки раньше, чем противник успел их целенаправленно задействовать.

– То же и при штурме Чиндэ, – лаконично добавил Алибаба.

– И при взятии под контроль особого района Аколере, между ними, – сказал Гкн.

– А минусы этих машин? – спросил Ним Гок.

Возникла некоторая пауза.

– Слишком большой габарит по ширине, – ответил Гкн, – Из-за этого их действия ограничены побережьем, широкими протоками и безлесными участками болот. В лесистой местности, собственно, в джунглях, они неприменимы.

– Так… Это я тоже записал.

– Высокий расход топлива при полете выше трех метров, – сообщил Алибаба.

– А чего ты хотел? – поинтересовался Оскэ, – Это недостаток всех скринеров. Они экономичны только до «экранной» высоты: полдлины хорды несущей плоскости.

– Ага, – согласился Алибаба, – Я и говорю: это надо учитывать в тактике.

– Да, – Ним Гок кивнул, – Мне про это говорили. Янис, как ты оцениваешь уровень подготовки наших бойцов, которые были в твоем экипаже?

Капитан-лейтенант посмотрел на Даом Вада, а затем на Ним Гока.

– ОК, комбриг. Если у вас так принято. У тебя отличные ребята, но им надо учиться, прикинь? У Даом Вада задатки штурмана, но образование на уровне базовой школы. Мальчишки, я имею в виду, Ан и Хин – им просто в школу надо. Вот такое мнение.

– Я понял… А в остальном?

– В остальном, хорошие солдаты. Быстрое понимание местности, наблюдательность, спокойствие, дисциплина, выносливость, хорошее владение стрелковым оружием.

– А минусы? – спросил комбриг, – Товарищ Гкн, товарищ Алибаба, что скажете?

– Неумение ценить жизнь и здоровье себя и подчиненных, – твердо сказал Гкн, – это опасное свойство. Кхеу Саон, я тебе это говорил несколько раз, помнишь?

– Да, – ответил кхмерский линейный командир.

– Еще? – спросил Ним Гок.

– Неумение доброжелательно вести себя при патрулировании, – сказал Алибаба.

– В каком смысле?

– В прямом. Твои парни смотрят на сивилов, как будто зачистка. Я понятно сказал?

Комбриг утвердительно кивнул и сделал пометку в блокноте.

– Да… Я записал.

– Пойми правильно, – уточнил Алибаба, – Твои парни вели себя корректно, они не устраивали мародерства или чего-то такого. Вопрос в жестах, тоне и взглядах. С формальной позиции, солдаты-трансэкваториалы вели себя хуже. Так, они могли выкопать в огороде несколько  бататов, и сожрать. Типа, не видели межевого знака. Могли пошлепать по попе встречную девчонку, и сказать что-то этакое. А местные жаловались кэп-лейту Петроу или штаб-лейту Мчела. Но это – жалобы по-свойски. Местные деревенские парни так же хулиганят. А жалобы на твоих были вообще…

– Совершенно верно, – перебил Янис, – На твоих парней, комбриг, жаловались не по конкретным поводам, а абстрактно. Местные от них шарахались, понимаешь?

– Может быть, межрасовое недоверие? – спросил Ним Гок.

– Нет. На ребят – этнических китайцев и индейцев, такой реакции не было, а они для местных на одно лицо с кхмерами. На папуасов и креолов тоже реакции не было.

– Я понял. Это настораживает, и над этим надо работать. А что при зачистках?

Петроу и Гкн переглянулись, и Гкн нехотя ответил.

– При зачистках это, может быть, даже плюс. Мои расстраиваются, если кого-то надо выводить в расход, а твоим парням это все равно. Стрельнули – и ноль эмоций.

– Да, это верно, – комбриг кивнул,  – А как местные жители относились к зачисткам?

– Обычно – с пониманием. Мы зачищали только явно-деструктивный контингент.

– И мы подробно объясняли свои действия в этой области, – добавил кэп-лейт.

– Это правильный подход, – согласился Ним Гок, – Этому мы стараемся учиться.

Элвира и Флер выкатили на террасу большой сервировочный столик на колесиках.

– Прикинь, Ним Гок, – сообщила Флер, – У вас такая классная каталка для еды, а вы, оказывается, ей не пользовались.

– Флер нашла кучу нетронутых подарков, – добавила Элвира, – …Даже неудобно.

– Хорошо, – Ним Гок кивнул, – Завтра мы этим займемся.

– Завтра, – напомнила она, – Мы договорились идти в гости к соседям.

– Действительно… Тогда сделаем это в какой-нибудь другой свободный день.

…Последовала естественная суета, всегда сопровождающая раскладывание еды и разливание напитков (преимущественно, в чашки, но частично – на стол, на пол и на гостей). Дождавшись завершения этой процедуры, Ним Гок спросил:

– А кто может рассказать о рейде на плотину Кабора?

– Командовал я, – ответил Гкн, – Но рассказывать без карты-схемы сложно.

– Меня сейчас интересует только одна деталь, – уточнил комбриг, – Как вам удалось подавить сопротивление охраны, без нанесения ей потерь в живой силе?

– А-а… психология. Мне Лрл посоветовал, на стадии планирования. Это мой брат, он работает в воздушно-морском флоте, командир летающей канонерки. Они придумали ставить на легкую канонерку огнемет. Идея пошла от янки, еще с вьетнамской войны.

– Огнемет? – переспросил Ним Гок.

– Да. Только у янки был напалм, а у нас – сгущенный спирт с магнием. Струя летит на двести метров. Если противник психологически не готов к этому, то, даже если струя огнесмеси прошла мимо, у него возникает сфинктер-синдром, как выражается Лрл.

– Это отравление продуктами сгорания? – уточнил комбриг.

– Нет, это кишечник. Мы, как следует, плюнули по гребню плотины – они обосрались.

– А можно, за столом про что-нибудь другое? – мягко попросила Элвира.

– Прошу прощения мэм, – Гкн смутился, – Это был технический термин.

Возникла пауза (был слышен только скрип ложек и вилок), а потом разговор как-то перешел на обычные мирные темы. Дом. Хозяйство. Семья. Перспективы и планы, связанные с первым, вторым и третьим… Несколько позже, Ним Гок, заметив, что атаурцы уже посматривают на часы, ненадолго вернулся к деловой теме:

– Насколько серьезная перспектива у боевых мини-субмарин?

– У мини-субмарин, как таковых, – сказал Янис, – по-моему, невелика. Скорость менее десяти узлов при автономности пять часов. Для патрулирования в составе береговой охраны этого достаточно, но для действий в открытом море – мало. Ходят слухи, что индусы, фирма «Bharati» занялась ныряющими мини-флаерами. Эта тема возникает каждые четверть века. Раньше толком ничего не получалось, а сейчас… Посмотрим.

– Это интересно… Я записал. А где можно купить эти аппараты?

– Ныряющие мини-флаеры нового поколения – пока нигде. А про те мини-субмарины, которые использовались в нашей операции, спроси в партнерстве «TeKe Toys» на Пелелиу. «TeKe Toys» обеспечивало инструктаж и боевую комплектацию. Босс – Рон Батчер, он демобилизовался из спецназа INDEMI после 1-й Африканской кампании.

– Мы знакомы, – сказал комбриг, делая пометку в блокноте, – но я думал, что Батчер работает инструктором в фирме «Taveri Futuna».

– Недавно его сектор превратился в автономную фирму-сателлит, – пояснил Петроу.

– А этими пневматическими пистолет-пулеметами тоже занимался он?

– Да. «TeKe Toys», как я понимаю, ориентируется на рынок дешевых перспективных разработок. Легкая десантно-штурмовая техника. Экипировка бойцов, транспорт, портативная артиллерия, и концептуально-новые модели стрелкового оружия.

– И разработка тактики их применения? – уточнил Ним Гок.

– И это тоже, – Янис кивнул и снова глянул на часы, – Хозяева не обидятся если…?

Комбриг улыбнулся, развел руками, и стал на несколько секунду похож на обычного преуспевающего молодого фермера, общительного и дружелюбного.

– Никаких обид. По тебе, наверное, соскучились дома.

– Мы тоже двинемся, – сообщил Гкн, переглянувшись с Алибабой.

– Вас подвезти до пристани? – спросил Ним Гок.

– Не беспокойся, тут два шага, – сказал Алибаба, – По дороге поможем Янису склеить симпатичную девчонку… А лучше сразу двух.

– Без вас я, конечно, не справлюсь с этой задачей, – съязвил кэп-лейт.

– Конечно, не справишься! – Гкн подмигнул ему, – Ты же скромный парень. Йох-йох! Когда на Замбези Янис клеил одну девчонку, это же была рыцарская баллада!

– Ну, ты достал! Не хлопать же ее сразу по попе, как дома. Вдруг бы она испугалась?

– Ага, щас! Когда ты ей чинил байк, она не испугалась, а по попе – испугалась бы?

– Я не чинил, просто там слетела цепь. Минутное дело. И вообще, откуда ты знаешь?

– Так люди говорят…

– Какие такие люди?…

Флер тронула Алибабу за плечо.

– Бро, тут мой папа тебе просил кое-что передать. Пошли, дойдем до нашей флайки.

– Ух ты! Это то, что я думаю?

– Типа того, – подтвердила она, – Пошли уже, он еще на словах просил передать…

Они спустились к пирсам, и Флер, на ощупь, вытащила из багажника «растопырки» увесистый пластиковый пакет-сумку.

– Рассада? – попробовал угадать Алибаба.

– Штаммы, – поправила Флер, – Типа, как у флореллы.

– Но ведь бальса – дерево. Или тут не бальса?

– Тут бальса. Но она типа морской губки, а растет, как флорелла. Увидишь на диске, который с инструкцией. Короче: в пакете двадцать разных штаммов, которые надо рассадить отдельно, а потом – отправить образцы материала на тестирование. Папа говорит: у одного твоего партнера есть брат, а у брата лазерная лесопилка.

– Ага, – подтвердил Алибаба, – У Омлета старший брат с лесопилкой.

– Ну вот. Там должен быть тестер для древесины. Дальше – смотря по результатам.

– Ага… Понял… А как быстро она растет?

– Алло, бро, ты вообще слушаешь? Я же сказала: как флорелла.

– Что, и по скорости тоже?!

– Ну, да.

– De puta madre… Прикинь, гло, это же охренеть… Ну, дает дядя Микки! Вот это, я понимаю: наука! Слушай, а может, ты со своим faakane заскочишь к нам на ферму? Атаурский островок Жако, у восточного мыса. Отсюда меньше ста миль. На вашей машине… – Алибаба похлопал ладонью по фюзеляжу «растопырки», – … 20 минут.

– Ну… – Флер задумчиво почесала себе за ухом, – … А чего там интересного?

– Там плантация джунглей и псевдо-первобытное племя агрессивных папуасов.

– Внушает… – оценила она, – … ОК, я поработаю над тем, чтобы уболтать Ежика.

…

К ее возвращению, за столом (точнее, за гостевой циновкой) остались Оскэ, Ним Гок, Даом Вад и Кхеу Саон. Судя по звукам, доносившимся с кухни, Элвира стряпала еще какое-то блюдо, возможно – десерт к кофе (кофейник уже стоял на циновке).

– … Таким образом, вам предстоит, – негромким, но металлически-жестким, голосом объяснял комбриг своим линейным командирам, – …воспользоваться этой грубейшей ошибкой противника и создать плацдарм в глубине его территории. Даом Вад!

– Слушаю, товарищ комбриг!

– В чем состоит ошибка противника?

– Противник позволит иностранному отряду наводить порядок на своей земле.

– Не совсем точно, – констатировал Ним Гок, – Кхеу Саон, дополни!

– Да, товарищ комбриг! Противник пустит больше, чем один иностранный отряд, и поэтому, он никогда не будет знать, кто что сделал. Каждый отряд кивнет на другой, поэтому, противник окажется в положении слепого, которого грабят зрячие.

– Верно, но не совсем. Скажи, Даом Вад, я вижу по твоим глазам, что ты уже понял.

Линейный командир Даом Вад кивнул и медленно произнес:

– Грабители, про которых сказал товарищ Кхеу Саон, они тоже не совсем зрячие. Я сравню их с теми, кто грабит ночью, имея слабый фонарик. Они видят только в том направлении, в котором направили луч. А в темноте может быть кто-то невидимый.

– Верно! – одобрил комбриг, – Но тот, кому приказано стать невидимым, не должен светиться в темноте, иначе его увидят без всякого фонаря. Вы слышали, что сказали товарищи Петроу, Гкн и Алибаба? Вы светитесь в темноте и из-за этого возникают проблемы с выполнением боевой задачи. Этот недостаток подлежит устранению.