Текст книги "Доминат (СИ)"
Автор книги: Александр Фао
Жанр:
Классическое фэнтези
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 21 страниц)
Остальные гвардейцы после выхода корабля из ворот должны были натянуть и поставить на место тяжелую цепь катапульты, используя собственную мускульную силу и встроенную в стены помещения хитрую систему шкивов и канатов, тем самым освободив место для последующей посадки.
– Ну что? Готовы господа? – обратился к присутствующим Грей Валджеус – Бей!
Гвардеец ударил молотом и выбил удерживающий к стене цепь стержень катапульты. Раздался громкий удар и металлический лязг цепи. Она медленно потянула корабль из ангара.
Тем временем Фао находился на борту вместе с учебной командой воздушного судна, которую набрали из бывшего экипажа речного торгового судна. После запуска катапульты, по кораблю прошла сильная вибрация, но инженеры произвели верные расчёты, конструкция выдержала нагрузку.
Чтобы не упасть Алексу пришлось ухватиться за поручень лестничного марша, ведущего в маленькую капитанскую рубку. Он задрал голову к потолку и наблюдал, как небольшая мачта судна медленно проходит под высоким потолком ангара.
Капитан первого в истории воздушного судна бойко отдавал приказы своим подчиненным, не давая матросам полноценно насладиться животрепещущим моментом. Команда явно нервничала, ведь теперь под их ногами не было спасительной воды. Осознание того факта, что от верной смерти их отделяет лишь несколько метров дерева, медленно вводило людей в панику.
И вот произошел знаменательный момент. Нос судна пересек край ангара, покинув воздушный остров. Паруса резко наполнились ветром, сильно раздувшись. Под действием воздушных потоков судно сильно дернулось вперед, немного накренившись носом. С неба, на многочисленные детали корабля, мгновенно начал падать снег, а от бьющего в лицо ветра членам экипажа стало гораздо холоднее.
– Твою мать! Тянет как теленок за сиську! – закричал капитан корабля – Скорость слишком большая!.
– Это нормально капитан! – ответил Тифуй – Чем мы выше, тем сильнее порывы ветра!
– Вот вырвет парус умник, и я посмотрю, как ты заговоришь! – ответил капитан – Эти канаты ни на что не годятся.
Отличительной особенностью воздушного корабля выступало наличие двух малых боковых парусов, закрепленных к бортам и обеспечивающих возможность совершения крутых поворотов практически на ровном месте. По крайней мере, такая возможность была запланирована конструкторами.
– Это невероятно Фао! – кричал Рено – Мы сделали это! Ты сделал это!
– Да, это просто чудо. – радостно ответил Алекс – Мы первые люди в небе.
Скорость корабля была действительно высокой, казалось, они только покинули ангар, как его успело отнести на несколько десятков метров.
– Вижу сигнальные флажки! – прокричал наблюдатель – Приказывают возвращаться.
– Право руля! Разворот на сто восемьдесят, натяжение двадцать! – приказал капитан первому рулевому, что отвечал за маневрирование корабля.
Еще одним отличием от речных собратьев была специальная разработанная система канатов, блоков и шкивов, прикрепленных к первому рулевому колесу. Благодаря нововведению рулевой имел возможность регулировать натяжение боковых парусов, расположенных по бортам корабля, тем самым разворачивать судно в нужном направлении без участия экипажа.
После выполнения команды капитана, буквально через мгновение корабль резко дернуло вправо. В попытке избежать падения, члены команды схватились за первое, что попалось под руку. Из трюма раздались звуки ударов незакрепленных грузов о борта судна. Из-за неопытности рулевого, который не правильно рассчитал силу ветра и чрезмерно сильно стянул, наполненный ветром левый боковой парус, корабль развернуло слишком резко, разбросав людей в разные стороны.
– Твою за ногу! – сказал поднимавшийся с пола капитан – Когда приплывём, я тебе руки к заднице пришью, чтобы все знали, какой ты рукожоп! Я сказал натяжение двадцать!! Двадцать твою мать! Не сто, не пятьдесят, а двадцать!
Крики капитана не прекращались минут десять. Матросы и ученые обыскали весь корабль в попытках найти нарушения в целостности конструкции или повреждения обшивки внутри трюма. Больше всего внимания уделялось усиленным направляющим балкам, которые соединяли две части судна вокруг сферы. Если они треснут, то корабль просто развалится в воздухе. Только после доклада подчиненных о том, что нарушений целостности корпуса нет, капитан успокоился и продолжить сыпать приказами своих подчиненных уже для организации посадки.
– Господин Рено! – закричал капитан – Подойдите ко мне!
Тифуй, который стоял рядом с Алексом и делился вместе с ним своими соображениями о дальнейшем развитии воздушных судов и открывшихся перспектив начатой ими эпохи воздухоплавания, был нещадно отвлечён капитаном. Хоть формально руководителем первого полета был назначен Тифуй, он без зазрений совести передал бразды правления опытному морскому волку. Как только на палубу вступила последняя нога члена испытательного экипажа Рено ограничивался только советами.
– Я Вас внимательно слушаю, господин Жук. – сказал подошедший к капитану Рено.
– У нас проблема. – с ходу начал капитан – Я не знаю, кто из ваших головастиков продумывал нашу посадку, но я не смогу затормозить точно в нашем ангаре. Если с высотой проблем не будет, то как без воды гасится скорость я не знаю. Без достаточного опыта мы скорее впечатаемся в стенку, чем спокойно подплывем...
– Подлетим. – поправил капитана Рено.
– Да хоть подбежим! – зло огрызнулся капитан.
– И что вы предлагаете? – спросил Рено.
– Спускаем паруса, забираем левее и аккуратно садимся на пустырь возле края острова, а потом спокойно его отбуксируем канатами.
– Принимается, действуйте капитан. – закончил разговор Тифуй.
Корабль пристал к острову только через час. Капитан долго проверял его летучесть, направив его полет вдоль острова. Посадка на пустошь оказала удачной, только пришлось осторожничать в ожидании того момента, когда скорость судна будет полностью погашена. Второй рулевой зафиксировал корабль на небольшом, окруженном лесом пустыре. После чего практически вся команда спустилась на землю по сброшенному мичманом трапу.
– Становись! – крикнул капитан последним, спустившимся с трапа.
У Жука не получилось ровно построить экипаж. Ему помешали выглядывающие из под сугробов верхушки облысевших кустов. Они невпопад торчали из грязно-серого снега, покрывшего ровным слоем весь пустырь.
– Наш капитан любит всю эту военную мишуру. – прошептал на ухо Алексу склонившийся к нему Рено – Мы тут можем и час так простоять.
– А зачем мы построились? – удивленно спросил Фао – Что это дает?
– Тебе не понять. Главная цель сего действия в мнимом ощущении порядка и контроля над ситуацией, так было из покон веков. Ещё в черных легионах ночи – в лучшем подразделении армии вампов, практиковалась многочасовая, ежедневная строевая подготовка. Считалось, что тем самым укрепляется дух воина, единство и чувство товарищества. Солдафоны...
– Откуда Вы все это знаете? – спросил Алекс.
– Книжки надо умные читать. Лучше не нашу мишуру, а редкие экземпляры, которые можно достать только в графстве вампов. – пояснил Тифуй – Долгое время в нашей науке господствовало убеждение, что эпоха людей началась с того, что мы свергли угнетателей и повергли древнюю культуру вампов в прах. При этом как-то совершенно упускается из виду, что этот прах не был развеян по ветру, а превратился в почвенный слой, питавший нашу, новую цивилизацию.
– История Империи Ночи удивительна! – ответил Алекс – Это была потрясающая цивилизация, однако их культура строилась вокруг жертвоприношений и многочисленных кровавых ритуалов, а экономическое богатство базировалось на рабском труде порабощенных людей.
Жиденький людской строй, выстроившейся у зависшего над землей корабля, коротал время в ожидании прихода гвардейцев. С высоты судна наблюдатель докладывал, что они были не так далеко и уже должны были подойти с минуты на минуту. Однако проход к пустырю был затруднён высаженными деревьями, что укрепляли остров своими корнями от выветривания почвы и двухметровым слоем снега. Пробирающиеся по сугробам гвардейцы не успевали вовремя встретить экипаж.
В это время члены команды развлекали себя разговорами, пинанием снега или же травлей пошлых шуток. Фао и Тифуй, при любом удобном случае, когда оставались наедине обменивались интересными рассказами.
– Задумайся о другом Алекс. – продолжил рассказ Рено – Жертвоприношения это, безусловно, отвратительное варварство, но по крайней мере для вампиров оно носило природный, естественный характер. Мы были специально созданы для того, чтобы питать их своей жизненной силой. Они паразитировали на нас, продлевая свои годы. Если бы древние маги, ведя бесконечные войны, не создали кровососов, то не сделали бы и нас.
– Но мы были для них скотом, мы жили в загонах! Нас разводили для забоя и бесконечных работ. – возмутился Алекс.
– Благодаря почти двух тысячелетней евгеники наш людской род очистился от слабых и неполноценных. Ушли в небытие тяжелые наследственные заболевания и уродства.
– Что такое евгеника? – спросил молодой человек.
– Это древнее учение о селекции применяемой к человеку. Оно позволяло отыскать пути по улучшению его наследственных свойств. – пояснил Тифуй – Через свои кровавые ритуалы вампы боролись с вырождением человечества, проводя расовую гигиену. Они убивали слабых или рожденных с уродствами детей.
– Это просто отвратительно. Получается, что они скрещивали нас, как было угодно им? И убивали тех, кого вздумается?
– Это сейчас выглядит довольно такие мерзко. Однако в то время, при их полноценном господстве, люди смотрели на такие вещи проще. – сказал Тифуй – Хочешь ты того или нет, но это история. Наша история. Она гадкая и мерзкая, мой предок, как и твой тоже, возможно сидели вместе в одном яме или, будучи скованными одной цепью гребли на одной галере. Они обрабатывали их поля, ухаживали за их скотом, возводили им великие пирамиды.
– Я рад, что в конце концов люди сбросили оковы рабства свергнув изуверов. – ответил Алекс.
– Эх парень... какой же ты ещё глупенький. – снисходительно начал Рено -По своей, ещё юношеской наивности, ты представляешь себе восставшие толпы рабов, идущие на приступ столицы вампов дабы освободить своих сородичей. Но все это было не так. Люди воевали вместе с вампами против других людей вампов.
До своего падения Империю Ночи почти три века разрывали гражданские войны. Политический кризис привел к уничтожению государственности. Великая держава распалась на четыре части и мы потомки наследников одной из них. С распадом пришла в упадок морская торговля и развитие городов, резко сократился прирост населения. Постоянные набеги наших предков, вольных людей сбежавших в дикие леса и продолжавшийся политический кризис ослабляли оставшиеся осколки некогда единой империи, не позволяя им закрепить свою волю на подвластных территориях.
– Вы думаете, что исход не поможет нам спастись? – перевел тему разговора Алекс – Ведь почти все уже ушли, остались только мы...
– Мальчик, а скажи, сколько крестьян погибло от холода и голода, не дождавшись спасения? А ты знаешь, что стало с маркизатами Зион и Орск? – вспылил Рено – Я прошу тебя оглядеться вокруг. Нам с тобой несказанно повезло, что мы в тепле, одеты и накормлены, что мы сидим на огромной бочке государева зерна. Твоя жизнь хоть и изменилась, но не так сильно как у большинства доминатцев. Тебя даже восстание не затронуло. Что меня больше всего поражает в наших правителях, так это то, что даже под угрозой вымирания они продолжают веси подковёрную борьбу, избавляясь от неугодных и устраивая социальный геноцид.
– Это Вы про восстание? – удивленно спросил юноша.
– На самом большой празднике, проводимом маркизом за последние несколько лет, происходит поджег, который устраивают люди По. Он сопровождается массовыми беспорядкам. Кто-то повел озверевшую толпу горожан в золотой квартал, чтобы устроить там погромы. В это время единственные силы, которые могут помешать восстанию, погибают в катакомбах. За несколько дней, практически вся знать, что проживала в Небограде, была уничтожена. После чего люди По, имеющие неоспоримое превосходство в живой силе над гвардейцами, не трогают северную гавань, купол канцелярии и наши испытательные постройки. Мне кажется, что кто-то сознательно дает нам возможность закончить испытания и довести корабль до ума.
– А я слышал, что полезных граждан Домината, эвакуируют к вампам в Стальнхорн. А тех, кто не нужен или может погибнуть в пути, бросают на произвол судьбы, не тратя на них столь ценный провиант и место в санях...
Разговор двух ученых прервал вышедший из леса отряд гвардейцев. Тут же закричал наблюдатель, а капитан закряхтел, раздавая приказы.
Крики капитана и Рено долго разносились по всей округе. Целый день был потрачен на то, чтобы отбуксировать судно обратно к месту его стоянки. В пасть ангара корабль заталкивали с помощью канатов и пары десятков сильных гвардейцев. Аккуратно приземлив судно на страховочные ремни, и вновь натянув цепь катапульты, усталые и замершие люди отправились на ужин только глубоким вечером. После чего члены экипажа разошлись по своим комнатам, построенным на верхних ярусах ангара над техническими помещениями.
Только поздно ночью обессиленный Алекс упал на мягкую, набитую соломой кровать. Для жилья ему отвели тесную коморку без окон. Накрывшись теплым одеялом, сытый и умытый парень быстро погрузился в глубокий сон.
, к которому он был причастен как никто другой, его должны были раздирать эмоции, однако он, как ни странно, был совершенно спокоен. Впервые за свою жизнь он по-настоящему ощутил чувство всепоглощающего спокойствия. Завершившееся успехом испытания он воспринял как данность. Многие люди свершив знаменательное открытие всю жизнь пожинают с него плоды, но Фао был не из их числа. Он знал, что пока он жив, он не остановиться на достигнутом, ставя перед собой все новые, более сложные цели и задачи.
Многомесячные переживания за общее дело, проведенные за чертежами сферы и корабля бессонные ночи, давящее на психику грядущее цунами и постоянный страх попасть в руки бунтовщиков отпустили его, даровав долгожданное мгновение спокойствия и неги.
Глава
X
.
Настоящая дружба
.
Доминат.
Сорок километров
восточнее
Небограда.
Февраль. 2 год апокалипсиса.
Месяц
спустя...
Бескрайняя грязная снежная пустыня простиралась по некогда богатому красками Доминату. Шел уже второй год, как она окутала цветущий край, и казалось, что она уже никогда не отпустит его из своих объятий. Опустели богатые живностью леса, что давали кров животным и птицами, вымерзли большие и малые реки, что служили пристанищем для рыб и путем для предприимчивых купцов. Из-за ненастья погибли практически все звери и даже самый главный в этом краю зверь – человек, не смог противится стихии. Они были не способны выжить в столь суровых условиях.
Беспроглядные сумерки упали на землю. Солнечные лучи не могли пробиться как раньше сквозь наполненное пеплом небо. Ночь вступала в свои права теперь более гладко, сменяя приглушенную темноту настоящим беспросветным мраком. Черные тучи были плохим помощником солнечной погоды. Климат очень быстро изменился до неузнаваемости. Уже больше года с неба падал смешанный со снегом пепел и сажа.
Он попадал в глаза и проникал даже в самые узкие щели. Пепел накапливался в легких и застывал в них густым веществом, вызывающий удушье кашель, усиливался до появления крови, что в конечном итоге становилось главной причиной смерти человека. От этой напасти спасали только плотные тканевые повязки, которые значительно затрудняли дыхание.
Сильные ветра поднимали пепельные бури, которые значительно уменьшали и без того непродолжительный световой день. Видимость падала до нескольких метров.
Тем, кто остался в живых и был вынужден сняться со своего обжитого места, стало тяжелее добывать в пути воду. Если раньше достаточно было протопить снег, то теперь его необходимо обязательно отфильтровать через кусочек ткани и добавить специальный алхимический раствор. В противном случае человек получит отравление и умрет от кровавого стула. Но даже используя этот метод, путешественнику следует быть предельно аккуратными, ведь если зачерпнуть в котелок только верхний слой наста, то вытопиться лишь одна чистая сажа.
Вот уже два месяца Квинт шел по снежной пустыне, держа путь к чудесному городу Небограду. Чуть больше года назад, когда Хитрово впопыхах покидал воздушный остров, его путь отнял у него жалкие две недели. Но то было в цивилизованные времена, когда практически на каждом шагу любого путника поджидали услужливые таверны и погосты, путешествие проходило по мощеным дорогам, а за скромную плату можно было разместить в стойле ближайшей деревни уставшую лошадь.
Последнего в своей жизни коня, которого видел Квинт, три месяца назад забили на мясо надзиратели лагеря рабов, что построили гоблины на севере Юрона. Теперь же, без верного парнокопытного помощника, идти приходилось гораздо дольше. Комфортные дилижансы сменились на порядком разболтанные снегоступы.
По иронии судьбы именно Квинт был первым, кто увидел островитян на их континенте и он же стал первым, кто увидел прибывшую к берегу иноземную армаду. Берег был заставлен на десятки километров малыми судами с низкой осадкой, а за их спиной, как стая птиц, сгрудились в одну кучу большие корабли. Насколько хватало взора, с бесчисленного количества лодок высаживались сотни тысячи беженцев. Не виданных ране существ было настолько много, что юноше казалось, что прибрежную территорию Юрона захватили чудища из сказок. Очень быстро пляж заполнился нескончаемыми баулами, мешками, корзинами и сетями набитых под завязку барахлом.
"Сейчас они, наверное, уже дошли до самого севера Дау и заняли сожженный юронцами Сармат". – подумал про себя Квинт – "Чтоб они там все сдохли, суки!".
У Квинта были все основания так думать про своих бывших спасителей и их новоприбывших товарищей. После того, как Хитро сам поучаствовал в захвате, новой рабской силы, из которой пережил дорогу только каждый пятый раб, он ненавидел островитян всем сердцем. Но то, что творили островитяне дальше, Квинт не пожелал бы и врагу.
Хваленый Ярославом союз островов распался, стоило только правителям остальных рас высадиться на территорию неизвестного, но такого богатого нового материка. Вынуждено объединенные единой целью десятки жителей разных государства, сразу после высадки вновь разделились на своих и чужих.
Лес стал настоящим дефицитом. В судорожных попытках обогнать бывшего союзника и занять самые высокие и перспективные земли, он был брошен на строительство волокуш и саней. Новоприбывшие интервенты разительно отличались от уже привычных гоблинов не только физической силой и внешними признаками, но и абсолютно иным подходом к использованию столь ценного людского ресурса.
Вожди других государств пошли дальше зеленых коротышек. Захватывая полузаброшенные деревни, они также порабощали населяющих их людей, но использовали их в основном как двуногих вьючных животных. Они запрягали их в сани и заставляли таскать бесконечные грузы. Они не строили для пойманных рабов убежищ от непогоды. Люди как звери ожидали своей участи, сбившись в огромные кучи на охраняемых часовыми пустырях. Тысячи подобных рабских загонов быстро образовались вдоль всего побережья. Заснеженный Юрон обезлюдил...
Бывшее княжество вымерло не само, ему с этим сильно помогли. Среди людей оказались предатели рода человеческого, моральные уроды, что охотились на себе подобных, дабы получить милость новых господ. Самая отпетая предводительница охотников за головами, оказалась бывшая хозяйка этих земель – Агата Юрон.
Именно она первая выторговала себе место под новым солнцем, когда невиданное ранее войско минотавров – минасов подошло к воротам её замка. Уже тогда она промышляла каннибализмом, сожрав со своими людьми всех крестьян в округе. Вечно ведущая праздный образ жизни Агата, никогда не делала запасов, живя одним днем. Каково же было удивление минасов, когда они увидели загоны с полуживыми, замершими людьми и полные мяса ледники замка.
По достоинству оценив масштаб мысли Агаты, вождь минасов заключил с ней соглашение по отлову необходимых на стройках и погрузках рабов для организации похода к горам. За короткий срок подобные агатским отряды охотников за головами, организовали лидеры и других государств, спутавшись с местными бандами каннибалов. Десятки подобных отрядов быстро "очистили" Юрон и уже несколько месяцев орудовали в соседних Ярее и Флории.
Приплывшие островитяне принесли с собой на новый материк свою странную магию, основанную на четком следовании ритуалам и использовании экстравагантных компонентов. Вытяжки и порошки из людские ушей, глаз и печени служили не только прекрасными оберегами от сглазов, но должны были помочь от простатита, герпеса и простуды. Предприимчивые шаманы делали дорогие косметические мази из молотых ногтей и костей, а из подкожного жира варили мыло.
Шаманы повелевали силами природы, используя для своих таинств кровавые жертвоприношения и части тел существ. Их магия носила преимущественно бытовой, хозяйственный характер. Они могли разжечь пламя с недостижимой кузнечными печами температурой, могли сильно укрепить любую вещь, несравненно увеличив её прочность, умели заговорить продукты, чтобы те долго не теряли своих потребительских свойств.
Талисманы из шкур разумных медведей савелов, копыт кентавров или новомодных сушёных частей человеческих тел, имели постоянный спрос на стихийно образованных базарах и толкучках.
Помимо шаманов другими представителями магического сообщества островитян выступали друиды. Так называли тех, кому были подвластны силы окружающей природы. Их вид волшбы позволял друидам управлять протекающими внутри существ жизненными процессами, тем самым становясь лучшими целителями.
Квинт покинул рабский загон гоблинов два месяца назад. Он не знал, что Юрон уже покинут практически всеми островитянами. Миллионы новых жителей Некротии обживались в разорённом войной Дау.
Хитрово сбежал из своего теплого сруба в разросшейся базе гоблинского флота. Он так и не был в рабстве, а служил переводчиком в организованном для людей рабском лагере. Чтобы разместить после прибытия первую часть беженцев, людей выгнали из бараков в чистое поле. И без того не сладкая жизнь рабов в одночасье изменилась до неузнаваемости.
После пропажи Ярослава он стал единственным человеком, кто хорошо понимал речь островитян. Каждое утро он доводил перед оставшимися в живых, усталыми и голодными людьми новые приказы гоблинов, а в течении всего дня юноша бегал по лагерю и корректировал работу бригадиров строительных и грузовых отрядов.
Он никогда не забудет те чувства, что одолевали его в тот момент, когда он подходил к людям и переводил для кого-то из них возможно последний в его жизни приказ зеленых карликов. Их взгляд, взгляд полный скорби и отчаяния, взгляд потерявших себя людей. Они не пытались бежать, у них не было на побег сил и они знали, что не выживут в ледяной пустыне. Люди ненавидели гоблинов, но ещё больше они ненавидели его, Квинта. При любом удобном случае, они выкрикивали ему угрозы расправы и старались запустить чем-нибудь тяжелым. Не счесть сколько раз из толпы в него летели плевки и замершие испражнения.
Пораженные язвами от воздействия пепла и отсутствия помывки, вечно голодные и уставшие люди спали вповалку прямо на земле на тонких шкурах. Чтобы согреться на морозе им приходилось прижаться друг к другу вплотную и только небольшие костерки, разбросанные по краям загона, давали слабый свет и небольшое тепло холодными ночами. Каждую ночь кто-то умирал, не выдержав испытаний и истязаний, а кому-то с этим помогали. Гоблины не вмешивались во внутренние склоки людей, что они устраивали между собой в свободное время. Главное чтобы на утро люди вновь смогли приняться за разгрузку пребывающих судов.
Даже в столь экстремальных условиях, когда казалось чтобы выстоять и выжить люди должны были сплотиться в единое целое, они были разобщены. Сильные отбирали еду у слабых, насиловали их женщин, издевались над их детьми. Рабы рабов... Больше всего Квинта поразил случай, после которого он окончательно убедился, что если он не сбежит из творившегося кошмара, то он сойдет с ума.
За день до своего побега, в загон привели новых рабов, пойманных на окраине Флории. Среди нескольких десяткой побитых людей так же были женщины с детьми. Первая же их ночь в загоне, стала для них настоящим кошмаром воплоти. Всю ночь над рабским лежбищем раздавались крики новых рабынь и смех издевавшихся над ними мужчин – старожил лагеря.
Наутро перед Квинтом предстала невообразимая картина. Казалось, что ещё может до глубины души поразить парня, успевшего пройти через многие испытания?
В этот раз он не успел, как обычно, начать утро с доведения новых распоряжений. Увидев место развернувшейся ночной трагедии, он не смог сдержать подступившую тошноту и опустошил свой желудок перед толпой рабов.
Несколько мужчин скалились на него с замершей на лице и руках кровью. Возле их ног, прямо там, где они ночевали, лежали небольшой горкой маленькие обглоданные кости. Избитые в кровь женщины сидели на коленях и безучастно смотрели на остатки того, что когда-то было их миром. Выданная им теплая одежда была разорвана практически на лоскуты, а на внутренней части бедер виднелась замершая кровь. Их насиловали, насиловали всю ночь пока их детей ели живьем эти нелюди.
Заметив реакцию Квинта, главарь уродов, издеваясь над юношей, коротко прорычал команду окружившей его ораве шавок. Безучастные к чужому горю люди, те, кто слышал всю ночь крики матерей и плачь детей, кто так и не решился им помочь, побежали по остолбеневшим от горя женщинам, бросившись собирать невероятно щедрый подарок хозяина – кости младенцев. Завязалось несколько драк, свалившиеся в крысиную свару люди рычали друг на друга, дрались и кусались, как дикие звери за обладание столь ценной едой. Их руки шаркали по утоптанному черному снегу, в попытке первым найти хотя бы ещё одну косточку, хоть маленький хребет. Юноша не тал наблюдать, что происходило дальше...
Первой же ночью Квинт собрал все свои вещи, прихватил с собой запас еды для долгой дороги, погрузил все в сани и беспрепятственно покинул лагерь гоблинов навсегда. Ушел из него человеком.
Хитрово сильно изменился за этот год. Закаленный лишениями в походах с гоблинами, он мог долгое время обходиться без еды и воды. Он знал, как выжить в пепельной пустоши, где найти ночлег в снегу и когда следует остановиться в пути, чтобы переждать буран. Суровые реалии изменили его характер, сделав его более мужественным, а произошедшие в лагере события выбили из него всю напускную спесь. Ему было стыдно за то, каким он был раньше.
Самовлюбленный мальчишка, который дорвался до богатства и маленькой власти, он упивался своим самолюбием и презирал всех и вся. Он никого не любил и не ценил. Даже своих друзей он бросил на воздушной скале, спасая свою шкуру. Он лгал и изворачивался, он был готов пойти на всё лишь бы заработать ещё денег, ещё урвать, обмануть, подставить. Неизвестно сколько людей пострадало из-за его бездонного кармана, из-за его мнимой чести и ложного чувство превосходства.
Он ненавидел себя. Он ненавидел себя прошлого за то, что сделал в Небограде. За то, что нечего не сделал для людей в рабском загоне. Ярость сжигала его изнутри, она двигала им, помогая преодолевать бесконечные километры пепельного снега, разделяющего его от Небограда.
Он не верил, что Алекс до сих пор в захваченном бунтовщиками острове, но жизнь потеряла для него смысл, ему больше некуда было идти. Только в Доминате остался последний дорогой ему человек. Возможно, Алекс знает о предстоящей катастрофе и уже нашел себе убежище, но Квинт доподлинно про это не знал. Он бежал с побережья, бежал от себя прошлого. Он бежал к своему другу, чтобы больше не жить прежней жизнью.
Весь свой долгий путь Квинт думал. Он думал, когда в очередной раз проваливался по колено в снег, думал когда поскальзывался на обледенелых речушках, думал когда проходил мимо вымерших деревень, погруженных по самую верхушку в снег лесам, по занесенным пеплом трактам...
Он думал о том, что этот мир правильно погибает. Такому постыдному миру не стыдно умереть в агонии. Миру блядства и разврата, миру денег и пороков. Тому миру, где сильный издевается над слабым, поедая его детей, а за кристаллы дурмана продают целые деревни. Где ты рождаешься бесправным рабом, чтобы жить в нищете, где тебя могут убить за неосторожно брошенный тобою взгляд. Миру, где ты сам себе не принадлежишь, где ты всего лишь вещь. Где умираешь за волю безразличного барона, где теша право первой ночи ты отдаешь ему свою невесту, где отнимаешь последнюю из маленьких ручонок сына, чтобы оплатить налог. Миру, где каждый друг другу волк и никто не протянет тебе руку помощи. Миру, где изуверству нет начала и нет конца.
Квинт не понимал своего состояния, это было больше похоже на помешательство. Он ел вяленое мясо не чувствуя вкуса, он шел под пеплопадом не зная усталости, он спал без сновидений. Раздумья поглотили его полностью и без остатка.
Два месяца пути быстро прошли для юноши. Его запасы еды и воды подходили к концу, а кожа разрывалась от нескончаемого зуда. Лишь однажды ему посчастливилось пополнить запасы еды двумя подстреленными с арбалета худыми собаками. Чтобы отмыться от крови животных, ему пришлось потратить практически весь гоблинский порошок для отчистки воды от пепла.
Возможно, из-за невозможности пополнения запаса чистой воды, ему пришлось бы употребить неочищенную воду. Но те, кто просто пьет топленый снег – долго не живут. Они погибают от резвившейся язвы.
Спас его случай. За день до окончания своего путешествия, в нескольких десятков километров от Небограда, задумчивый Хитрово, провалился сквозь серую гладь, уйдя глубоко под снег. Не заметив легкой прогалины на свежем снеге, он неосторожно наступил на тонкий наст. Как оказалось, он провалился в маленькую лачугу, наступив на припорошенную снегом соломенную крышу. Слой снега был не очень толстым, а само жилище не слишком высоким.