Текст книги "Доминат (СИ)"

Автор книги: Александр Фао

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 21 страниц)

   По прошествии трех недель его горло стало заметно лучше, а кашель был очень редким. Ярослав очень сильно переживал за состояние здоровья парня и все время уповал на волю какого-то неизвестного Квинту существа. Старик называл его богом и говорил, что только благодаря ему мороз не тронул ноги и руки юноши. В своих долгих беседах Кислов посвящал Хитрово в церковные таинства, рассказывая о самой вере и о боге. Но получалось у него это с большим трудом, поскольку выросшие в атеизме некротцы, не нуждались в отличии от других в убеждении существования загробной жизни и души. Они ежедневно сталкивались с тем, как некроманты, а не какое-то мифическое существо на небе, возвращали души умерших обратно в их телесную оболочку.

   В настоящее время Квинта беспокоили только почки. Из-за них он до сих пор справлял малую нужду с легкой резью. Но даже это было гораздо лучше, чем остаться про запас в диком поле, служа мясной ледышкой для людоедов.

   Пока Хитрово валялся на импровизированной кровати и отходил от болезни, трюм, в котором обитал юноша, был полностью разгружен членами экипажа. Как оказалось, под ним был ещё доверху набитый заморского добром подпол. Не передать словами, сколько было шума и гама, когда целую неделю мелкие зеленокожие человечки разгружали эти два яруса корабля.

   Отдельно следует рассказать о заокеанских гостях. На удивление Квинта повстречавшиеся ему островитяне были низкорослыми зеленокожими созданиями, достигавшими своим ростом груди половозрелого человека. Ключевой особенностью их вида выступали очень длинные и заостренные уши и глубоко посаженные маленькие глазки, что были практически незаметны за большим длинным носом. При передвижении они делали больше шагов, часто семеня небольшими ножками, а при беге забавно переносили свой корпус немного вперед.

   Однако, вот такие вот страшненькие зеленые "гоблины" были довольно добродушны, а для прожженных морских волков, даже слишком добры. Постоянно ведя между собой беседы, они были теми еще тараторками. Любопытные коротышки в первые дни болезни Квинта любили разглядывать его. Некоторые даже умудрялись с ним чем-нибудь обменяться, и только поняв, что он гол как сокол, оставляли свой благородный купеческий порыв. Их пыл к юноше заметно охладел только тогда, когда на палубе появились первые, захваченные из деревни люди.

   В течении всего того времени, что Квинт провалялся в постели его доставал расспросами, только старик. Он приходил после обеда и вел длинные беседы, стараясь больше узнать о невольно покинутой в детстве родине.

   – Я их гоблинами прозвал. Вспомнил, что примерно такими существами меня в детстве мать пугала. На их языке хрен выговоришь название расы. Сказки сказками, а название, выплывшее из детских воспоминаний, накрепко прилипло к зеленым карликам – пояснил в одной из таких бесед Ярослав Кислов.

   Перетаскав все свои пожитки в разбитый на берегу временный лагерь, гоблины готовились к обратному отправлению к своим островам на остальных кораблях. Оставшимся в Юроне членам экспедиции, предстояло за короткое время обустроить перевалочный пункт, для обеспечения прибытия тысяч своих сородичей.

   И вот по прошествии трех недель, Квинт впервые за долгое время вышел на свет, поднявшись из своего трюма через два других жилых яруса. Крутые винтовые лестницы были расположены в начале, в середине и в конце судна и проходили через все его ярусы, разделяя палубы на три больших отделения.

   Естественная вентиляция осуществлялась по специально отведенным для этого трубам. Их отверстия выходили наружу и завершались широкими воронками, установленными на палубе. Свет внутрь корабля проникал через заключенные в латунную оправу прямоугольные стекла. Каждое подобное окно было снабжено специальными задрайками. Осветительных кристаллов островитяне не знали и пользовались в быту лишь свечами да факелами.

   Как только Квинт стало лучше, и он смог более уверено стоять на ногах, чтобы не свихнуться от скуки, он решил не входить на палубу, а исследовать неизвестное судно изнутри. К его обходу с удовольствием присоединился Ярослав. Он пояснял юноше особенности устройства корабля и показывал необычные приборы. Именно так Квинт впервые увидел на корабле островитян удивительный механизм – трюмную помпу. Это были приспособления для поднятия или перекачивания воды. Всасывание жидкости осуществлялось за счет движения поршня вверх. Вода попадала в закрытый цилиндр и выталкивалась обратно через другое отверстие, расположенное сбоку от цилиндра. В это же отверстие была вставлена труба, проходившая по палубе и выбрасывающая лишнюю воду за борт. Прекрасный прибор! Квинт был восхищен простотой исполнения механизма. Таких хитрых приспособ было несколько на каждом ярусе судна, но больше всего их было, конечно же, в трюме.

   "Эх, как жаль, что я раньше не увидел такую диковинку – озолотился бы" – подумал Квинт.

   За день до выхода на поверхность старенький кряхтящий гоблин, со странными стеклами в глазах, выдал несостоявшемуся барону набор теплых вещей. Все они явно были специально перешиты под него, о чем свидетельствовали многочисленные вставки и очень плотные стяжки.

   Осматривая одежду, Ярослав пояснил юноше, что странного вида высокие сапоги, выполненные из жесткой желтой кожи с обращенным во внутрь мехом, называются унтами. Изготавливаются они из кожи животных, обитающих на самом северном и холодном материке Кире.

   Как только вулкан проснулся, островитяне выдвинулись туда для заготовки и покупки столь важной зимней одежды в невероятных масштабах. Сейчас, как говорит Кислов, тысячи отрядов забойщиков покидали северный материк, чтобы вернуться в новый дом. Им пришлось столкнуться с огромным сопротивлением местного населения, чтобы с большим трудом дойти до середины материка, в поисках нужных материалов для сапожников и портных. Из такой же кожи были исполнены широкие штаны, подпоясывающиеся простой веревкой, и длинная, закрывающая зад куртка с глубоким, обрамленным мягким мехом капюшоном.

   Кроме того, Квинт стал богаче на два комплекта накрахмаленного нательного белья, на три пары портянок, и на один коробок с набором заплаток, иголок и ниток.

   – А это что? – спросил Хитрово у Ярослава, крутя в руках странную, полукруглую шерстяную тряпицу с тремя аккуратно прошитыми разрезами.

   – Это головной убор, называется балаклава. Теплая шапка из шерсти зернорога. Она одевается на голову и прикрывает её, лоб и лицо от мороза. Балаклавцы один из народа Кира. Уж они то знают толк в борьбе с холодом. И не только с холодом... – загадочно пояснил дед – А вот это снегоступы. Смотри, тут легкие, но прочные кости ледностая или кирмыша вязаны вместе с собой прочными кожаными тесемками. Продеваешь унты вот под эту петельку, а потом крепко зашнуровываешь сзади. И всё. Теперь ты сможешь бегать по глубокому снегу, не проваливаясь по пояс. Но пока глубокого наста нет, они тебе пригодятся потом.

   – Это просто чудеса какие-то. – удивился парень – А это что?

   – Это называется спальный мешок, в походе его следует складывать в крепкий рулон и крепить сверху к походному ранцу. Вот к этой тесемочки и потом вот в эту петельку подеваешь... – разъяснял Ярослав, показывая всё на своем примере – А перед отбоем, развязываешь их и расстилаешь прямо на снеге. В одежде ложишься внутрь и прикрываешься при ненастье с головой мягкой шерстью мешка.

   – Да так вы в любой зиме выживите. – поразился юноша.

   – Это точно. Рюкзак свой повнимательнее посмотри. Да вот же рюкзак глупый, ты его в руках держишь. – продолжил рассказывать старик – Это сумка большая, эм... Мешок для поклажи, только со специальными тесемками. Вот так надевается, смотри...

   Так весь вечер Кислов проводил Квинту экскурс по хитрой амуниции экспедиционного корпуса островитян.

   На следующий день, впервые за долго время, поднявшись на поверхность, Хитрово в растерянности наблюдал, как десятки гоблинов под крики старших шустро бегали по палубе, таская круглое и катя квадратное. Кто-то собирал снег, кто-то пилил доски, другие тем временем, меняли порванный ветром боковой парус или замазывали треснутые детали судна горячей смолой.

   Мороз стал заметно сильнее. Одетый в теплые обновки, выздоровевший Хитрово собирался найти Ярослава и расспросить его о дальнейших действиях.

   Величественные мачты, бесчисленные канаты, стеньги, реи, крючки, зацепы и конечно же огромные, величиной с целый дом паруса удивляли абсолютно не разбирающийся в морском деле Квинта. Особенно он был заворожен видом белых гигантов.

   Выбрав один из трех приставленных к борту корабля деревянных спусков, Квинт сошел с корабля на занесенный снегом песчаный берег. Отойдя от него несколько шагов, юноша не удержался и обернулся, чтобы оценить корабль со стороны.

   Таких огромных кораблей мальчику ещё не доводилось видеть. Они были выше и длиннее самой большой торговой шхуны жадных ярейцев, достигая в длину полторы сотни метров. Многие моряки в Некротии подшучивали над торгашами из Царьграда, что те плавают в бочках. Этим шутникам нужно было показать гоблинские корабли. Обшивка корпуса иностранных кораблей была выполнена внакрой из дубовых досок, а в районе ватерлинии для усиления они чередовались с утолщенными досками – бархоутами. Палубный настил состоял из сосновых и тиковых досок, прикрепленных к каркасу металлическими болтами. Чтобы избежать коррозии их закрывали сверху деревянными пробками.

   От разгрузки тяжелых грузов на пляже остались глубокие борозды, им вторили сотни следов от маленьких ног. В данный момент гоблины в компании несколько забитого вида крестьян, возводили временные деревянные пристани, которые позволили бы ускорить будущую разгрузку прибывших с островов судов с глубокой оснасткой.

   Все материалы для строительства рабочие волокли из лагеря. Его разбили в отдалении от стоявших на якоре шести кораблей разведывательной экспедиции. Пока Квинт шел к лагерю никто его не остановил и не окликнул. Пройдя через наблюдательный пост мимо трех гоблинов, Квинт попал на территорию временного пристанища островитян. Не ожидая подобного размаха, юноша застыл в растерянности.

   Лагерь представлял собой настоящих бурлящий котел, состоящий из охотников, разнорабочих и воинов. Укреплений никаких не было, деревянный частокол заменялся ледяными стенами, достигавших высоты пары метров. Рабочие собирали по округе снег, сбивали его в кучи и поливали кипятком, оставляя получившиеся сооружение на откуп сильным ночным морозам. Поэтому на самой территории лагеря были убраны все сугробы.

   Деревянные постройки хозяйственного назначения и жилые бараки расположились по кругу вдоль ледяных стен, их соединяли многочисленные узкие дорожки. В центре, стояли большие чаны с различным варевом, пар от которых поднимался высоко в небо. В одних круглосуточно готовилась пища для жителей лагеря, в другие то и дело забрасывали лопатами снег, дабы пополнить запасы воды. Особняком стояли вредные смолокурни, чадящие на всю округу приятным дымом хвои.

   В лагере велась нескончаемая стройка. Он был наполнен деятельной суетой. Облаченные в туже одежду, что и юноша гоблины, все время что-то складывали или наоборот выгружали сараев. Довольно хлипкие на вид строения казались бездонной бочкой. С разных сторон доносились неразборчивые крики рабочих. Разгоряченные тяжелым физическим трудом, они впряглись в канаты, чтобы забросить с помощью примитивных кранов готовые части срубов друг на друга. Повсюду бегали спешащие с кипятком водоносы, стараясь успеть залить горячей водой, только построенные срубы, в то время как плотники, орудуя рубанками и топорами, доделывали их фасад. В последний черед в здания заходили смоловары, держа в руках щедро зачерпнутые кипящей смолой ведра. Именно они заканчивали внутреннюю отделку помещений, замазывая большие щели между бревнами и досками, чтобы защитить от ветра будущих постояльцев.

   С каждым днем лагерь все больше расширялся. Возводились дополнительные бараки, амбары и крытые загоны для животных. Их строили впрок и пока они пустовали, но в скором времени они будут забиты под завязку беженцами и их домашним скотом. На глазах Квинта его бывшие крестьяне вытаптывали место для десятка новых строений.

   Парень был приятно удивлен столь капитальному подходу к делу. Чувствовалось, что за столь слаженной работой сотен разных существ, стояла крепкая и властная рука.

   – Квинт! Квинт! – крикнул старик, подзывая мальчишку руками – Иди сюда!

   Ярослав стоял в окружении гоблинов. Их одинаковое и единообразное теплое одеяние явно добавляло им деловитости. Улыбнувшись, он быстро пожал протянутую юношей руку и сказал:

   – Рад, что ты достаточно окреп, чтобы вылезти из своей берлоги. – подмигнул дед Квинту – Нам нужна твоя помощь. Капитан поставил задачу командирам разведывательных групп найти и привести в лагерь новых работников из местных. Нам нужно, чтобы ты помог в обращении с новыми рабами, я один не управлюсь. Мы пойдем в те села, где есть живые лошади или иной домашний скот. Нам особенно нужны вьючные животные.

   – Я так понимаю, вы собираетесь на них напасть? – спросил Хитрово – Вам не кажется, что это не лучший способ показать свои миролюбивые намерения?

   – Послушай парень. Как ты уже понял, этот мир очень жесток и не стоит именно сейчас играть в моралиста. Скоро сюда прибудет армада, состоящая из десятков тысяч кораблей и нам нужны рабочие руки, чтобы быстро высадить людей и разгрузить суда. Если успеем, то мы даже разберем корабли на винтики. Не забывай, что мало просто высадить на голый берег людей, беженцев необходимо где-то разместить и накормить. Мы уже вырубили все деревья в получасе пути от лагеря и нам нужны дополнительные ресурсы.

   – Только высаживаться, размещаться и кормиться будут не люди... – заметил оговорку старика Квинт.

   – Ха! Вот как ты заговорил? – усмехнулся Ярослав – А разве не люди ограбили тебя и чуть не убили на морозе? Разве не люди хотели сожрать тебя как порося?

   – Извини, если обидел тебя, но вы обращаетесь с людьми, как со скотом. Остальные не в ответе за тех уродов.

   – А как с ними ещё обращаться? – спросил старик – Ты пожалел эти отбросы, что молча смотрели, как тебя тащат на вертеле, как хряка? Те, кто по твоему мнению не в ответе, сидят по своим норам в ожидании смерти соседа, чтобы сожрать его в удобный момент. Они жили одним днем, не делая запасов, а теперь сбиваются в отряды и рыщут по снегу в поисках своих слабых соплеменников, ищут легкую добычу!

   – Ты серьезно? – удивился Хитрово.

   – Да, да! – разошелся Ярослав – И не надо на меня так удивленно смотреть. Не мы одни такие организованные. Только вчера один из наших патрулей уничтожил четвертую банду людоедов за неделю. Знаешь, сколько их было? Тридцать человек! Три десятка здоровых мужиков тащили с собой почти сотню женщин и детей! Так, что очнись Квинт, дальше будет только хуже. Не жалей их мальчик и не наговаривай на нас. Мы в отличии от них выживаем иначе.

   – Я всё равно не понимаю, зачем такие жертвы? – удивился Квинт – Вы не сможете построить тут гавань за столь короткий срок.

   – Ошибаешься мальчик. – ответил дед – Мы уже опережаем график, работая в четыре смены. За две недели построено десять пристаней и заложено ещё двенадцать. Стоит шестнадцать больших бараков на сотню жильцов каждый и три десятка складов и амбаров. Мы успеем все в срок, главное чтобы под рукой были материалы и план застройки лагеря.

   – Я вас поздравляю, но это капля в море. – ответил Квинт.

   – Зачем ты споришь? – спросил Ярослав и не дожидаясь ответа продолжил – Мы собираемся помочь только гоблинам, только нашим братьям и сестрам. Нам нет дела до всяких шохе, минасов или орков, что приплетутся за ними следом. Пусть они все потонут в Светлом океане! Помяни мое слово, как только первая нога орка коснется вашего материка, ваши города заполыхают в огне. Не нас нужно бояться, есть на свете силы более яростные.

   – На юге отсюда расположены три больших деревни. Сколько в вашем отряде человек...Э-э-э... гоблинов? – прервал яростную тираду старика Квинт.

   Ярослав повернулся к двум стоящим подле него гоблинам и затараторил на их языке, переводя слова Хитрово. Юноша поминал некоторые слова, пока он лежал на тряпках в трюме, он внимательно изучал заметки деда, чтобы быстрее изучить язык островитян. После обмены парочкой рубленых фраз и дозволительного кивка одного из коротышек, Кислов ответил:

   – Тридцать гоблинов.

   – В каждой деревне должно быть две-три сотни человек. Если они конечно там еще остались. Нужно два вооруженных отряда и теплая одежда, еда и...

   – Не переживай, мы уже выбрали первые цели. Спасибо за заботу, но все детали продумают за тебя командиры. Мы выступаем послезавтра, ты пойдёшь со мной, но только тогда, когда вернуться наши разведчики. – прервал размышления Квинта старик – Сейчас я покажу тебе новое место для жилья, негоже тебе, как крысе продолжать ютиться с сыром трюме. А пока ждем похода, я советую тебе оглядеться и внимательнее посмотреть на жизнь лагеря. Не стесняйся, расспросить своих людей барон. Да, они все ещё твои люди. Мы их у тебя не отбирали, а одолжили. К сожалению, нам так и не удалось найти твои вещи в деревне. С твоих слов ты был очень богат, так?

   – По местным меркам так целый толстосум. – припомнил утерянные золотые, разочаровано ответил Хитрово.

   – Понятно. Ну тогда, чтобы тебе приободрить у меня есть для тебя подарок. Вот, держи! – старик протянул Квинту его кинжал – Мы нашли его у одного из похитителей. Возвращая тебе оружие, я хочу, чтобы ты убедился в нашем доверии к тебе.

   – Вот это да! Я уж было подумал, что совсем все потерял... – задумчиво проговорил Хитрово – Спасибо тебе.

   – Гну дила, ава клак! – сказал один из важных гоблинов, уводя за собой остальных.

   – Читай мои записи, продолжай изучать наш язык. Встретимся вечером – сказал Ярослав, уходя вслед за зеленолицыми.

  ***

Империя Юрон.

Временный лагерь островитян.

Февраль. 1 год апокалипсиса.

День спустя

...

   Квинт не воспользовался советом старика и не стал никого расспрашивать из "своих" крестьян. Для них он так и не стал бароном, поскольку просто не успел. Следует отдать должное островитянам, Квинта они разместили в отдельном свежем срубе, расположенном на самом краю лагеря у ледяной стены. По сравнению с другими, ютившимися в тесных бараках людьми, Хитрово жил в царских условиях. У него было тепло, какой-никакой уют и личное пространство.

   Перед тем как заселиться в пустой дом, Квинту пришлось раздобыть дрова и растопить небольшую печку, чтобы обогреть промёрзшее помещение. Строители не обожгли глину, печь была полусырой и могла в любой момент треснуть и развалиться. В центре единственной общей комнате стоял один неприглядный стол, а вдоль стен протянулись грубые трёхъярусные нары. Если не считать печь и прикрепленный к потолку масленый светильник, то это было все убранство дома.

   Пока топился дом, Квинт быстро перенес свои неказистые пожитки из трюма корабля, разложил их на новом месте и отправился на обед в основную часть лагеря. Надо отдать должное поварам, они кормили людей и гоблинов сытной и наваристой похлебкой два раза в день, а вечером всегда угощали чем-нибудь жареным. Еда варилась в общих чанах и раскладывалась по тарелкам поровну. Чтобы получить свою порцию, необходимо было отстоять длинную очередь. Поскольку лагерь работал в четыре смены, то повара готовили съестное без остановки. Если гоблины могли в любой момент подойти к общим котлам, то для обеспечения контроля за питанием людей был назначен специальный наряд раздатчиков.

   Полевые кухни были также развернуты за пределами лагеря, возле стоянок охотников. Они также круглосуточно заготавливали про запас добытую забойными командами дичь. Из-за обилия разделанной добычи при сильном ветре до лагеря доходил стойкий запах освежеванных туш и крови.

   За один день предоставленного в лагере отдыха, Квинт первые в жизни попробовал копчёное мясо обезьяны и суп из черепахи. Он не знал, что это были за животные, но как потом пояснил Ярослав, они были довольно экзотическими даже по меркам островитян. Употребить их пищу вынудили крайние меры. Предприимчивые нелюди, как только с неба упал первый снег, приняли решение о забое любой пригодной в пищу живности, что в обилии обитала на их тропических островах.

   "Зачем просто так пропадать добру? Ведь всё ровно они вымрут". – делился мудростью Ярослав.

   Кухня островитян была очень острой и непривычна вкусу Хитрово. Он никогда не пробовал приправы и специи, поскольку в Некротии их попросту не существовало. Гоблины смело посыпали ими еду, чтобы она как можно дольше не портилась. В условиях жаркого и влажного климата это была единственная возможность сберечь продукт. Только недавно они переняли у жителей северного Кира другие способы заготовки и хранения провизии.

   После того, как Квинт набил живот, он посетил общую баню, где также впервые получил травму. Единственным заметным минусом любого здания в лагере являлся низкий потолок. Зайдя в предбанник, юноша сильно ударился головой об порог двери. Капюшон и теплая шапка не спасли от удара, только немного смягчили его. Мгновенно вскочившая шишка нестерпимо зудела.

   Вернувшись в свой новый дом, Квинт решил посвятить оставшееся свободное время продолжению изучения языка пришельцев. Как ни странно, но он показался юноше очень простым. Хорошим подспорьем выступил увесистый словарь старика, который он дополнял всю свою островную жизнь. Ярослав передал свой труд ещё в самый первый день их знакомства, просто оставив его на полу, возле спящего Квинта.

   Когда парень был на корабле, он выбрал для себя в качестве главного подопытного молодого гоблина поваренка, что кашеварил на судне. Хитрово нашел его на берегу и продолжил с ним упражняться. Откровенно говоря, получалось у них плохо. Квинту иногда казалось, что сам повар плохо знает островитянский или говорит на каком-то неизвестном местном его наречии. Из-за этого их диалог больше походил на разговор слепого с немым через глухого.

   "Погнали пить-есть мясо овощи" – Так, например, поваренок предлагал Квинту отведать супа. И, конечно же, совершенно также для гоблина непонятно звучала ответная речь юноши. Но молодой человек не терял надежды. Он знал, что за теми, кто будет знать их язык – будущее этого мира. А в том, что гоблины переживут наступивший катаклизм, Хитрово ни капельки не сомневался.

   Последний день Квинт посветил практике с учебным арбалетом, который утром принес ему один из рабов и сборам к предстоящему походу. Оружие было юноше знакомо и обладала самым главным свойством – простотой освоения. В отличии от многолетних тренировок необходимых для уверенной стрельбы с лука, арбалет был не требователен к навыкам ученика. Благо, что орудие островитян не претерпело никаких конструктивных изменений, по-видимому, как и изобретенное колесо, это оружие было универсальным и создать более совершенную конструкцию попросту невозможно.

   За тренировками с арбалетом и чтением словаря день пошел быстро. Перед сном к юноше заглянул Ярослав и принес с собой два пустых бурдюка. За обсуждением предстоящего путешествия он проверил, как собрался в поход Квинт. Указав на недостатки в инвентаре, он сообщил, что утром Хитрово разбудит и сопроводит до места сбора посыльный.

   – Сегодня уже поздно и я не успею показать тебе нашу оружейную. Я завтра сам возьму на тебя арбалет и болты, а ты сейчас ложись спать. – сказал на прощание старик.

   Наутро следующего дня восемьдесят низкорослых ушастых бойцов построились в две шеренги на расчищенном рабами плаце. Квинта и Ярослава, как самых высоких, поставили впереди колонны перед двумя направляющими, а после провели короткую перекличку. Хитрово впервые участвовал в столь массовом воинском мероприятии и испытывал в связи с этим нескрываемое волнение. Он не знал, что делать и куда идти.

   "– Просто делай как я. В строю нет нечего сложного". – успокаивал юношу по дороге на плац Ярослав.

   До отправления колонны, перед строем встал одинокий гоблин со странными нашивками в виде двух золотых палочек на груди. Без лицевой шерстяной маски и с откинутым капюшоном он минут пять разглагольствовал.

   "– Наверное рассказывает, что будем делать. Может он говорит, что все на плаху идем, а я даже не узнаю этого. Язык, учи язык бестолочь". – думал в момент пламенной речи ушастого командира Квинт.

   Резко оборвав свою речь, коротко отданной командой, гоблин подозвал к себе командиров двух отрядов. О чем он разговаривал с позиции людей слышно не было.

   – Слава твоему богу, что балаклаву хоть дали. – обратился юноша к старику – А то лицо замерзло бы в такой дубак.

   – Не разговаривай сейчас. Ты в строю стоишь. Командир прикажет тебя высечь мокрыми розгами на морозе. В походе наговоримся. – ответил старик.

   После того, как важный гоблин распустил командиров отряда, он поднял раскрытую ладонь и рявкнул, как в армии Домината, что-то вроде приветствия. Строй в ответ дружно крикнул "Араг зуг!". В это же мгновение забили походные барабаны, строй развернулся налево и синхронно зашагали в такт отбиваемым ритмам. Квинт в свою очередь сильно замешкался. Он не ожидал разворота, начал шаг не стой ноги, а после начала движения он не мог поймать ритм и все время наступал на пятки направляющим, ведь он делал один шаг, а коротышки успевали сделать два.

   Отряд вооруженных гоблинов покинул лагерь. Пройдя десять минут держа строй, направляющие-командиры остановились и передали приказ по колонне, чтобы бойцы одели снегоступы и разбили строй, разделив обратно людей на отряды. По окончании перестроения отряду поступила следующая команда о необходимости разбиться на пары и следовать друг за другом на расстоянии пяти шагов. Квинт оказался в паре с Ярославом.

   – Никогда не думал, что моя жизнь так сильно измениться. – начал разговор Хитрово.

   – Парень не стоит задумываться о прошлом, смотри лучше в будущее и делай его лучше в настоящем. – философски подметил старик.

   – Как мы собираемся уговорить столько людей пахать за спасибо на великих стройка зеленых карликов? – спросил Квинт.

   – А-ха-ха! Как ты сказал? Зеленых карликов? Ну, ты и шутник! – рассмеялся Кислов – Да никак мы их не заставим. Просто сгоним в кучу, да свяжем. Когда мы их приведем в лагерь, у них уже выхода не будет, там они уже всё сами увидят. Командование уверено, что они будут усердно работать за похлебку из пантеры или макаки.

   – Что такое пантера и макака?

   – А? Пантера – это большая киса, которая живет во влажных лесах – джунглях, она прячется в густых зарослях и неожиданно нападает на дичь. Там же живут и обезьяны макаки. Они чем-то похожи на людей только меньше, волосатые и тупые. Ты, наверное, даже успел их на вкус попробовать. – подмигнул юноше всезнающий старик.

   Так, за рассказами о климате и животном мире, о жизненном укладе островов пролетел практически весь день пути. Если конечно образовавшиеся из-за черных туч сумерки можно назвать днем. Дорога воинам давалась с трудом. Если бы не снегоступы, то ноги бойцов утопали бы в снеге по колено. Командиры внимательно следили за направлением движения, то и дело поправляя маршрут отрядов. Они своевременно сменяли идущих впереди колонны солдат и следили за тем, чтобы никто не замерз. За все время пути был устроен лишь один привал, на котором они отобедали неизвестным вяленым мясом, и запили его разогретым в котелке сбором из диковинных сладких трав.

   – Если не будешь есть ягоды и сухофрукты, то все зубы вылетят из-за цинги. – пояснил происхождение странного травяного отвара Ярослав – Сотни тысяч матросов погибло в море из-за этой напасти, пока на Кире не было найдено средство от этой болезни. Я не шучу, если не будешь их есть, то не заметишь, как за несколько недель помрешь.

   После короткого привала солдаты справили нужду и продолжили поход. Ими был взят неспешный темп ходьбы и Квинт спокойно поспевал за остальными. Пару раз несколько бойцов, не удержав равновесие, со всего маху падали в снежный наст, уходя в него с головой. Без посторонней помощи у провалившегося не получалось быстро освободиться из снежного плена. В адрес недотеп летели гневные тирады десятников и командиров. Наблюдая за идущими впереди гоблинами, Квинт монотонно вышагивал по снежной пустоши.

   Край изменился до неузнаваемости. Если ещё месяц назад тут были темные густые леса и заплывшие грязью дороги, то теперь лед сковал зеленые махины деревьев, скрыв под собой любые следы человека. Вместо зеленых лугов и теплого весеннего солнца, их отряды встречали грязные сугробы и черные тучи. С каждым днем тучи становились мрачнее, световой день заметно уменьшался, а температура воздуха падала.

   Поход заметно затянулся, отряды не успели дойти до нужных деревень за день, и им пришлось разбить лагерь на ночь прямо в заброшенном поле. Ближе к вечеру, после ужина, поднялся сильный ветер. Он не позволил гоблинам поставить прихваченные с собой палатки, и им пришлось рыть норы в снегу. Не знавшему подобной хитрости Квинту было тяжело засыпать под нависшим над ним слоем снега. Реакция Хитрово только забавляла Ярослава.

   – Целый час рыл, чтобы ночью помереть. – недовольно бухтел Квинт – А если нас ночью засыпит?

   – Если засыпит, то легко откопаемся. Лучше уж в яме переждать, чем под ветром на морозе. Тут у тебя больше шансов проснуться живым, чем на поверхности. – успокаивал Хитрово старик – Ох... Я уже староват для таких походов. Кости последние два года, как перестало ломать, а тут снова боль возвращается.

   – Кости? – спросил юноша, разворачивая в тесной норе свой спальный мешок.

   – В старости погода начинает на тело влиять. Когда тучи низко – голова болит, когда холодно сильно – кости ломит. Я не знаю, как это объяснить, но боль такая ноющая и легкая, она доставляет много хлопот. – пояснил Ярослав.

   – Я не знаю, как мы тут поместимся...

   – В тесноте, да не обиде парень! Так, подвинься теперь я залягу.

   Утро после тесной ночевки под открытым небом встретило людей тусклым светом солнца, еле пробивающегося сквозь черные тучи. Переживший холодную ночь отряд не поредел, без обморожений проснулись все. Как выяснилось, они встали на ночевку всего лишь в часе пути от ближайшей деревни. Пока лагерь просыпался, запыхавшиеся разведчики успели принесли весть о том, что предстоящий путь чист и в селе есть много людей.